Текст книги "Наследник для босса (СИ)"
Автор книги: Ева Маршал
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Господи! Как теперь быть? Меня наверняка выгонят, и кранты всем надеждам. Нет! Я сама должна уйти, босс видел меня голой! Такое позорище! И я… Я его тоже видела! А-а-а-а-а-а! Зачем я швырнула в него эту дурацкую мочалку? Идиотка! Да как же я теперь буду мимо него ходить и в глаза смотреть?! А и не придется, меня ведь уволят? А вдруг не уволят? Тогда я сама… Нет. Сама уйти я не имею права. Придется потерпеть ради Саньки. Да чего ты терпеть-то собралась, дура? Тебя завтра же отсюда выставят, вот увидишь…
Мысли неслись по кругу – одно да потому, выматывая и изнуряя. Я и сама не заметила, как провалилась в сон. Проснулась утром как от толчка, с дурной головой и неприятным привкусом во рту и ноющим организмом – болела каждая клеточка. В каморке было ужасно душно. Боясь простудить мокрую голову, окно я не открыла, и воздух почти кончился. Села на постели, чувствуя себя разбитой. Припомнились обрывки снов, которые мучили меня всю ночь. Снился голый Данилов. Он гонялся за мной с болтом наперевес, на котором точно флаг развевалась моя несчастная мочалка… Во время погони он орал: «Доец, ты уволена!»
Реальность представлялась и того ужаснее, ведь мне следовало идти убирать его кабинет. Завтракая бутербродом с колбасой и сыром, я толком не чувствовала вкуса. Страх перед неизбежным увольнением, словно лишил мир красок. Усугублял ситуацию стыд, который, оказывается, никуда не делся, продолжая разъедать краской щеки. Время неумолимо бежало, и рефлексировать было некогда. Я натянула чистое форменное платье, взамен пропотевшего, и нехотя покатила тележку к лифту.
Вопреки обыкновению и здравому смыслу, начала я с дальнего кабинета, где сидел зам по финансовым вопросам. Его на работе пока не было. Вытирая пыль на шкафу, я задавалась вопросом, стоит ли это делать? Зачем я трачу силы и время, если меня все равно сейчас уволят? Задаваясь риторическими вопросами, я потихоньку вкатила тележку с инвентарем в кабинет заместителя по экономическим вопросам, который располагался рядом с кабинетом Данилова. Тик-так – в голове работал таймер до встречи с самим боссом.
– О, Машенька! – обрадовался Батрухин.
– Здравствуйте, Арсений Евгеньевич, – уныло поприветствовала его я.
– Доброе утро! Чего такая смурная? На меня, что ли, обиделась! – всплеснул руками Батрухин, высказав догадку.
Я недоуменно посмотрела на него, не сразу припомнив о моменте с рубашкой. Теперь у меня и посерьезнее проблемы есть.
– Нет, что вы, Арсений Евгеньевич. Я и забыла уже, – ответила я ему.
И принялась протирать почти отсутствующую пыль на стеллаже с папками.
– Ну ладно тебе, Мань! – голос Батрухина раздался неожиданно близко.
Я стремительно шагнула в сторону и направилась к окну, поправляя жалюзи.
– Вот такой я весь из себя огненный. Стрелец по гороскопу, между прочим. Взрываюсь, порой. Ты не обращай внимания. Вчера эти долбанные немцы на голову свалились, Данилов задергал. То ему перешли, се подготовь… Вот я и сорвался. Звиняй, в общем.
– Ничего страшного, Арсений Евгеньевич, – отмахнулась я и не выдержала, поинтересовалась: – Меня сегодня уволят, да?
Батрухин даже остановился.
– Мань, ты реально решила, что я так из-за гребаной рубашки психанул?
– Нет, – мотнула я головой.
– Тогда откуда такие мысли? А ты, часом, ничего не натворила, Марусь? – он с подозрением посмотрел на меня.
– Нет! Ничего! – мотнула я головой и, прихватив тележку, поспешила на выход, не желая углубляться в подробности.
– Мария, вот вы где! – окликнула меня Ната Ванна, стоило выйти в коридор. – С чего это вы изменили порядок уборки кабинетов? Разве вас не проинструктировали по этому поводу? Сначала следует убирать кабинет Ярослава Алексеевича.
– Простите, пожалуйста, уже иду, это больше не повториться, – я предпочла не ссориться с этой властной женщиной, успела заметить, что ее тут многие побаиваются.
Катеньки в приемной сегодня не оказалось, а Ната Ванна, недовольная с поджатыми губами, села на свое место и принялась яростно лупить по клавиатуре, используя все десять пальцев. Для дамы почтенного возраста она невероятно быстро набирала текст. Я все больше привыкла, что ее сверстницы и подходить к чудесам техники бояться. Невольно залюбовавшись, пообещала себе научиться так же, когда смогу купить собственный компьютер или ноутбук.
– Мария! Ну чего замерли, вы планируете убираться нет? – раздраженно вскинув голову, бросила на меня тяжелый взгляд Наталья Ивановна.
– Да-да, – кивнула я, поспешно толкнув тележку внутрь кабинета.
Я-то думала, помощница сердится оттого, что Данилов придет, а у него непорядок в кабинете, но на деле все оказалось еще страшней. Ярослав Алексеевич уже был на рабочем месте. Стоял у окна, задумчиво глядя на улицу. При моем появлении он резко повернулся. В глазах промелькнула какая-то эмоция, которую я не смогла толком определить, слишком уж быстро он прошел мимо меня и запер дверь. Когда он взглянул на меня снова, выражение его лица было нейтральным, а взгляд непроницаемым.
– Присаживайтесь, Мария. Нам с вами надо серьезно поговорить.
Глава 8. Дело о здоровом смехе
Я с опаской приблизилась и села за стол. Голова неприятно кружилась и подташнивало от нехорошего предчувствия. Данилов на меня не смотрел. Его взгляд был направлен на девственно-чистую крышку стола или на сцепленные пальцы рук, покоящихся на ней. Молчание затянулось. Не выдержав, я заерзала на удобном стуле.
– Госпожа Боец, – заговорил босс официальным тоном, все еще не глядя на меня. – Для начала ответьте на один вопрос: что вы делали вчера здесь в такое позднее время?
– Эм… Я здесь живу.
Почему-то обсуждать жилищный вопрос с Даниловым оказалось немного стыдно. Вдруг он и не в курсе самоуправства Батрухина и запретит мне жить в каморке?
– Живете?! – Ярослав Алексеевич недоуменно на меня посмотрел.
Я кивнула, комкая край форменного передника.
– Вы живете на цокольном этаже в… комнате для персонала, я правильно понял?
Елочки, эк он мою каморку повысил! Теперь даже не стыдно признаться, где я живу. Одно дело – конура в подвале и совсем другое «комната для персонала». Стоп! Это же значит, что он меня не выгонит, да? Я с надеждой подняла глаза на Данилова. Даже чуть вперед подалась, транслируя мысленно: «Не выгоняй меня! Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!»
Мне вдруг вспомнилась причина, по которой этот разговор, вообще, состоялся. Щеки начали предательски краснеть. Я отвела глаза и закусила губу. Как же неловко!
– Но как же? Хотя… Кхм! Ладно. Вас устраивают условия проживания?
– Что? – я снова рискнула посмотреть на него.
– Я интересуюсь, удобно ли вам жить здесь при офисе?
Яростно закивала, чувствуя, как буйным цветом распускается надежда в душе. Даже захотелось смахнуть воображаемый пот со лба.
– Хорошо. Если вас что-то не устраивает, обращайтесь. Я распоряжусь поднять вам зарплату. Наталья Ивановна положительно отзывалась о вашем усердии и…
– Не надо! – поспешно перебила я его. – Вы и так хорошо мне платите. Я о большем и мечтать не могла. Спасибо, Ярослав Алексеевич!
Я даже со стула вскочила. Нет бы согласиться, но мне показалось наглостью просить еще больше.
– Хорошо, Мария. Тогда перейдем ко второму вопросу. Душ.
Я закрыла лицо руками. Это было выше меня. Раздался тихий смех, и я возмущенно выглянула сквозь пальцы. Чего это он смеется? Что здесь, вообще, смешного?!
Данилов сидел, опустив лоб на руки и улыбался.
– Простите, – он покачал головой. – Если бы я знал, что вы там, не стал бы так нагло вламываться.
– А вещи в раздевалке, вы не заметили?
– Представьте себе, нет. Так был поглощен новым проектом, что делал все на автомате. Ну а остальное… Вы не подумайте, я не какой-нибудь маньяк-извращенец. Естественная реакция организма на красивое женское тело, – он покаянно развел руками.
Я заставила себя убрать руки от лица и взглянуть на него.
– Тогда и вы меня простите. Если бы знала, что вы с добрыми намерениями, не стала бы кидаться мочалкой… – договорила я, отвернувшись к окну.
И тон вышел какой-то обиженный.
Прыснули мы, не сговариваясь, а затем и вовсе расхохотались. Данилов смеялся заразительно, приятно. Таким мужским раскатистым смехом. Я, шатаясь, добрела до дивана и плюхнулась на него, прижимая руки к животу. Задыхаясь. Когда приступ неконтролируемого смеха прошел, вытерла выступившие слезы и спросила:
– Значит, я не уволена?
– Нет! А за что мне вас увольнять? За прекрасную фигуру разве что?
– З-за мочалку.
После нового приступа смеха я едва не икала. Кажется, все-таки мои приключения завершились истерикой. Проморгавшись, увидела перед собой бумажный стаканчик для воды.
– Мария, с вами все в порядке? – участливо поинтересовался Данилов.
– Да-да! Простите, Ярослав Алексеевич. Сказалось напряжение последних дней, – я вдруг заговорила по-книжному и снова нервно хихикнула.
– Выпейте-ка водички. Не помешает.
– Спасибо.
Я благодарно приняла стаканчик и сделала несколько глотков.
– Полегчало?
– Угу. Я пойду тогда, если убирать не надо.
– Тут чисто. Вы отлично справляетесь, госпожа Боец. Отдохните немного, вам не помешает.
На этот раз режущее ухо обращение прозвучало как-то игриво. Или мне показалось?
Я уже была у самой двери, когда Данилов меня окликнул.
– Мария! Следующий раз вешайте на ручку какой-нибудь символ, и я буду знать, что вы внутри, – улыбнулся он светло и приятно.
Я ответила тем же. Невозможно было не ответить. Все еще улыбаясь, раскрасневшаяся и взъерошенная, я прикрыла за собой дверь кабинета и встретилась взглядом с обеими помощницами. Катенька приподняла бровь, Ната Ванна подозрительно прищурилась.
– Ярослав Алексеевич сказал, сегодня убирать не надо, – все еще улыбаясь, отрапортовала я. – А здесь?
Пожилая помощница мотнула головой, и я покатила свою тележку на выход.
– Маша, – Катенька не выдержала, остановила меня у самой двери. – А чего вы так смеялись?
– У Ярослава Алексеевича потрясающее чувство юмора, – хохотнула я и махнула рукой, показывая, что подробностей не будет.
Время до обеда пролетело незаметно. Я делала свою работу еле сдерживаясь, чтобы не пританцовывать под музыку – снова прихватила плеер. Когда пришла пора подкрепиться, сбегала к себе и поела борща, который настоялся и вызвал полный восторг вкуса. Как и обещала, понесла порцию ахэчисту. Михаил Степанович, должно быть, как раз сел обедать. Вопреки всем правилам, ел он не на общей кухне, а у себя в кабинете.
По пути заскочила на кухню, чтобы борщ разогреть. За столом в компании двух молодых мужчин, имен которых я не знала, сидел Батрухин. Перед каждым стояла коробочка с корейской или китайской едой. В воздухе витали экзотические запахи. Мужчины орудовал палочками, ловко управляясь с лапшой, словно родились не на Руси, а в Поднебесной. На миг замерев на пороге, я прошла к микроволновке, но та оказалась занята. Пришлось ждать, пока чей-то обед разогреется.
– Обедать, Машунь? – поинтересовался Батрухин, утирая губы салфеткой. – Садись с нами.
– Спасибо, Арсений Евгеньевич. Я уже.
Микроволновка дзинькнула, завершив разогрев. В этот момент вошла Катенька и, улыбнувшись мне, достала кусочек вареной куриной грудки.
– Это у тебя там что такое красивое, Марусь? – не отставал зам.
– Борщ, – скромно ответила я, ощутив легкую неловкость.
– Видишь, Катерина, что надо есть? – повернулся Батрухин к помощнице. – Борщ. Там капуста, а она, как известно, весьма полезна для девушек.
– Я на диете, Арсений Евгеньевич, – ответила мгновенно, краснея, протеже Наты Ванны.
– А чего в борще полезного-то? – на полном серьезе поинтересовался крупный мужик.
– Ну ты и тормоз, Вася, – хохотнул второй, худосочный с острыми чертами лица. Мне он показался похожим на хорька. – Ка-пус-та!
– И чо? – не догонял полноватый Вася, втягивая лапшинку в рот.
Хорек продемонстрировал двумя руками внушительную женскую грудь. Все трое прыснули. Катенька покраснела еще сильнее и отложила в сторону вилку. Встала и, выбросив в мусорный контейнер несчастную грудку, выскочила из кухни.
Снова дзынькнула микроволновка.
– А вот Мария борщ уважает, это сразу видно, – добавил Батрухин, когда я уже открыла дверь, чтобы выйти.
В лицо бросилась краска. Он намекает на мой третий размер?! Я хотела было обернуться и высказать все, что думаю о подобных разговорах. Но заставила себя вдохнуть поглубже и выйти. Катю мне было жалко, но не настолько, чтобы нарваться на увольнение.
Михаил Степанович, как я и ожидала, был у себя. Собирался обедать.
– О! Маняша, заходи. У меня сосиски с макаронами. Присоединишься?
В кабинете витал густой сосисочный дух, воспринимать который на сытый желудок было тяжко.
– Спасибо, дядь Миш. Я вам первое принесла.
Поставила перед ахэчистом посудину с уже разогретым в микроволновке борщом.
– Ох, епт… Борщ! Настоящий, домашний! Я-то, старый, думал, ты шутишь.
Выражение на лице немолодого мужчины дорогого стоило. Я рассмеялась.
– Ну я же обещала. Вы пробуйте-пробуйте.
– А ты? Точно не хочешь со мной?
– А я уже пообедала. Я пойду, дядь Миш. Мне еще нужно с Катей из приемной поговорить.
Произошедшее не давало покоя. Девушка ничего плохого не сделала, за что они с ней так? В приемной Кати не было, я обнаружила ее в самом логичном месте – в женском туалете. Кто-то приглушенно всхлипывал в одной из кабинок. Я подошла и тихонько постучала.
– Катя? Катя, вы здесь?
Еще минут пять я уговаривала ее успокоиться и не принимать близко к сердцу треп озабоченных идиотов. Вскоре заплаканная Катенька вняла моим увещеваниям и вышла. К тому моменту мы уже перешли на ты.
– Посмотри на Наталью Ивановну? Ее фиг кто обидит, и тебе придется стать такой, чтобы работать в коллективе. А слова – это только слова. Собака лает – ветер носит.
– Ты права, Маш. Не понимаю, чего я так расклеилась. Наверное, ПМС.
Катенька осторожно умывалась, но потом плюнула и смыла всю косметику. Макияж все равно уже было не спасти. Без него она стала выглядеть еще младше.
– Катюш, а сколько тебе лет?
– Двадцать два. Эх… И обед свой с дуру выкинула, а есть хочется… А еду из автоматов я стараюсь не есть. Она вредная, и у меня может аллергия начаться.
– Тогда у меня только одно предложение…
– Борщ? – с надеждой улыбнулась она.
Я кивнула и развела руками.
– Ага. Ну и еще чай с бутербродами найдется.
– А давай! Не умирать же от голода, – с радостью согласилась помощница. – Заодно и накрашусь у тебя.
Через пять минут мы сидели у меня в каморке. Я кормила Катю борщом, и слушала ее удивленные охи и ахи.
– А как ты ночуешь одна? Не страшно? А где моешься? А в окно никто по ночам не заглядывает? Не холодно? А крыс нет?
И еще много-много других вопросов, на которые я едва успевала отвечать.
Обед закончился, и Катеньке пора была возвращаться в приемную, а мне следовало привести в порядок кухни на этажах.
– Ой! Я ведь все еще не накрашенная! – вдруг вспомнила она: – У тебя есть косметика?
Я покачала головой.
– Как-то не привыкла я краситься.
– Блин! Что же делать… Как я выйду туда в таком виде? – она с несчастным видом наморщила лоб.
Как по мне, ей было совершенно не о чем беспокоиться.
– Маша, – Катенька ухватила меня за руку. – Помоги, а? Принеси мою сумочку из приемной. Скажи Наталье Ивановне, что я попросила. Она не будет препятствовать. Только поскорее, а то у Ярослава Александровича совещание в два, мне надо быть обязательно.
Тяжко вздохнув, я согласилась и поспешила в приемную. Голос Наты Ванны раздавался из кабинета Данилова, и я, немного поколебавшись, взяла сумочку Катеньки, и заторопилась назад. Стоило мне выскочить за дверь, как я столкнулась с Батрухиным со всего размаху и едва не упала.
Тот успел ухватить меня за талию, только прижал намного сильнее, чем требовалось.
– Арсений Евгеньевич, я спешу! – напомнила, когда поняла, что вместо того чтобы меня выпустить, зам продолжает пялиться мне в декольте.
– Какая у тебя тонкая талия, Мань… – промурлыкал Батрухин низким голосом. – Держал бы и держал.
– Арсений Евгеньевич! – прошипела я и стукнула его сумкой.
В этот миг дверь приемной распахнулась, и в коридор вышли Данилов с помощницей. В глазах Ярослава Алексеевича промелькнул холод – словно окно ледком затянуло.
– Арсений, ты чем занимаешься? – негромко спросил он.
Батрухин выпустил меня будто нехотя, и я поспешила прочь, не слушая, что он ответит боссу.
Глава 9. Дело о жизненных приоритетах
Данилов
Хорошее настроение внезапно улетучилось. Перед глазами так и стоял Батруха, прижимающий к себе уборщицу. Та вырвалась и очень быстро убежала, но было ясно, между ними точно что-то есть. Иначе с чего бы девушка виновато оглядывалась?
От этой мысли раздражение только усилилось, хотя Ярослав и пытался убедить себя, что ему нет никакого дела до этих двоих и их личной жизни, но до самого вечера мысли не давали покоя и лезли в голову отвлекая. Лишь железная воля заставила сосредоточиться и закончить работу.
Ближе к пяти в кабинет заявился Сеня.
– Яр, как насчет забить на все и сходить потренить? Что-то все достало.
Данилов хотел было его послать, но передумал. Накануне он уже тренировался, но размяться никогда не вредно. Да и мысль санкционированно начистить смазливую рожу зама на ринге, показалась весьма привлекательной.
– Только за, – испытав злой азарт, согласился он.
Главное, ничего ведь не придется делать. Батруха любит покрасоваться перед девками в зале. Наверняка сам и предложит спарринг. Так и вышло.
Обменявшись первыми ударами, мужчины разошлись в стороны.
– Злой ты какой-то сегодня, Яр, – прошепелявил через капу Батруха.
Я тебе покажу сейчас, какой я злой, мрачно подумал Данилов, но ничего не стал отвечать. Вместо этого, снова ринулся вперед и провел серию ударов, практически не сдерживаясь. Сенька отбил первый, заблокировал второй. Последовала контратака. Яр не пропустил ни одного и ответил жестко. Ударил по корпусу. Прикрылся. Снова ударил, не давая противнику опомниться.
Стайка фигуристых фитоняшек, расположившихся на ближайших тренажерах, с интересом наблюдали за их поединком о чем-то переговариваясь. Новая атака разозленного Батрухи вышла удачной. Даже пришлось уйти в глухую защиту. Раздались восхищенные возгласы. Сенька обернулся, подмигнул им и пропустил мощный удар в челюсть, сбивший его с ног. Несколько мгновений Данилову потребовалось, чтобы осознать содеянное и прийти своему заму на помощь.
– Живой? – склонился он над поверженным противником.
Тот с трудом сел и шумно выплюнул капу. Потянул застежку защитного шлема.
– Бьешь так, словно я у тебя бабу увел. Если у меня сотряс будет, это на твоей совести. А моя совесть спокойно будет отдыхать на больничном.
Почему-то извиняться совершенно не тянуло. Данилов и не стал.
– Меньше на сиськи пялиться надо, – вылетело как-то само собой.
А ведь хотел же другое сказать. Менее экспрессивное. Н-да…
Досадуя, что опять не сдержал раздражение, Яр выпрямился и направился в душ. Почему-то именно сегодня он изменил своей привычке мыться в офисе, и это злило. Неужели, все из-за нее? Из-за этой девчонки-уборщицы?
Под упругими струями воды стало только хуже. Вернулось вчерашнее наваждение, а вместе с ним и зверский стояк. Матерясь, и пытаясь успокоиться, Ярослав врубил ледяную воду. Так и стоял, пока зуб на зуб не перестал попадать. В раздевалке он снова столкнулся с Сенькой, выходящим из сауны.
– О… – протянул он. – Тебе бы не мешало согреться, Яр.
– Ты, часом, не из-за Маньки на меня взъелся? Да ладно!
Батруха подозрительно прищурился и подошел ближе. Доверительно наклонившись, спросил:
– Неужели на поломойку запал?
Только чудом Батруха снова не получил в морду. Спасло полотенце, которое Данилов придерживал у паха и не захотел ронять на мокрый пол.
– Сеня, ты бы как-то контролировал свой язык, – с преувеличенным безразличием ответил он и поморщился. – И это… Отойди-ка подальше, а то я заподозрю, что ты не только по бабам специализируешься.
Подействовало. Голый и совершенно не напрягающийся на эту тему Батрухин ушел в душ ополоснуться, и дал ему время натянуть трусы. Вернулся зам почти сразу, принялся сушить полотенцем волосы.
– Нет, я тебя понимаю. Фигурка у Маньки аппетитная. А главное, она вся такая свеженькая, чистенькая. Невинная. У меня нюх на девственниц. Ставлю свою новую тачку, что она еще целка. Слышь, Яр у тебя целки хоть раз были?
Отчего-то вспомнилась Ленка и первая ночь с ней. Он был ее первым…
Батруха не унимался:
– А ты как думаешь, ее уже распечатали? Хотя, она же из деревни, там это быстро…
– Сеня, меня не интересует личная жизнь и физиология работников компании. Сколько раз повторять? – рыкнул Данилов, утомленный гнусным трепом. – Больше не о чем поговорить? Молчи.
Он принялся одеваться, зло дергая одежду.
– Я раньше почему вредный был? Это у меня секса не было, – имитируя почтальона Печкина паясничал Батруха.
Ты заткнешься сегодня или нет? Устало подумал Данилов, внешне не реагируя на идиотские подначки. Ей богу, Батруха вел себя точно прыщавый семиклассник, когда дело касалось трепотни о бабах. Не оборачиваясь, Яр вскинул руку, без слов прощаясь с замом.
– Ну раз она тебя не интересует, тогда я сам воспользуюсь, – донеслось вслед.
Данилов резко остановился и медленно повернулся. Приблизился к Батрухе.
– Арсений, чтобы никаких мне блядок на работе. Понял? – угроза повисла в воздухе.
Не выдержав прямого взгляда, зам отвел глаза и швырнул скомканное полотенце на пол.
– Да, понял, – нехотя выдавил он. – Чего тут не понять-то
Утром Данилов приехал на работу пораньше и застал Марию в кабинете. Она, как всегда, что-то увлеченно терла и крутила задом, пританцовывая под музыку. И, как всегда, не сразу заметила его.
Интересно, что у нее в наушниках играет? Ярослав не слышал мелодию, но один вид наслаждающейся музыкой девушки поднял настроение до небес. Не за этим ли он так спешил на работу, желая добраться раньше, чем на дорогах появятся заторы?
– Ой! – подпрыгнула соблазнительная уборщица. – Ярослав Алексеевич? А… я не успела закончить. Простите, – она, чуть хмурясь, покосилась на часы.
«Прощение надо заслужить. Иди-ка сюда…»
– Ярослав Алексеевич, вы так смотрите?.. Я что-то не так делаю?
Маша встревоженно заозиралась по сторонам, проверяя собственную работу.…
Заметно сглотнула и приблизилась к нему. Опустилась на колени, заглядывая в глаза. На ее платье была расстегнута лишняя пуговица, и глубокий вырез приоткрывал край кружевного белья, а напряженные соски выделялись бугорками на ткани. Осторожная ладошка несмело коснулась его ширинки, оценивая уже напряженное достоинство. Потянула молнию на брюках…
Данилов моргнул, сбрасывая наваждение, и прочистил горло. Естественно, девушка оставалась на прежнем месте и ничего такого и не помышляла вытворить. Бл… На какие же мысли наводит этот ее наряд! Или тому виной фильм из категории восемнадцать плюс, который он посмотрел вчера на ночь, пытаясь сбросить напряжение?
– Все нормально, – встряхнулся он и отошел к кулеру, чтобы набрать стакан ледяной воды.
Жажды не было, но он проглотил ее, обжигая горло. А хотелось вылить себе на голову. Или лучше на яйца, которые пылали от похоти. Данилов едва не заорал матом. Напугать девку так, чтобы бросилась прочь в свой подвал и забилась там под кровать? Нет, лучше пусть бежит до самого дома. Не останавливаясь. Бежит и не возвращается, потому что иначе…
Он незаметно вдохнул и выдохнул.
– Заканчивайте, Мария. Я не буду мешать, – бросил он, отметив, как хрипло звучит голос.
Едва сдерживаясь, чтобы не вылететь из кабинета, чинно вышел, аккуратно притворив за собой дверь.
Что это, мать его, за херня? Что со мной происходит? Как такое может быть? Почему так завожусь от одного ее вида? Это недотрах, или меня чем-то опаивают? Мелькнула и такая мысль. Нет, не паранойя. В девяностые с его отцом так и поступили, а потом едва откачали. «Афродизиак» неизвестного разлива пагубно подействовал на сердце. Сейчас та история стала поводом для забавных шуток и подтруниваний во время семейных ужинов, но тогда…
– Здравствуйте, Ярослав Алексеевич!
Свежая, стройная и улыбчивая Протеже Наты Ванны сидела за компьютером. Идеальный макияж, аккуратные стрелки в уголках глаз, светлая помада… Опять же вырез на блузке. Нет, не вульгарный, но на той самой грани приличий. Данилов осмотрел помощницу помощницы, здраво оценивая ее женскую привлекательность. Хорошенькая. Даже очень…
И вдруг сделал вывод. Нет, не опаивают, а то я бы на каждую бабу с разбега бросался. Тогда… Дело именно в госпоже Боец?
– Ярослав Алексеевич, вы так смотрите…
И эта туда же! Сговорились они, что ли?
– Просто не могу вспомнить, куда дел новое соглашение с «Нирр». У меня на столе нет, – ляпнул наобум.
– Сейчас поищу! – Катенька поспешно принялась рыться в папке с бумажными письмами.
Данилов едва сдержался, чтобы не выполнить жест «рука-лицо». Но даже намекнуть не соизволил, что там этого соглашения и быть не может. Хотя бы потому что оно существует лишь в электронной версии у него в ноутбуке. И то в проекте. Главное, что Протеже делом занялась.
Отчего-то сосредоточенный вид правильной девушки все равно вызвал в нем глухое раздражение.
– А где Наталья Ивановна?
– Она к врачу пошла, но будет ближе к обеду, – тоненьким перепуганным голоском ответила Катенька.
– Надеюсь, ничего серьезного?
– Все хорошо, просто плановое обследование.
– Хорошо. Когда придет, пусть ко мне заглянет.
Оставив помощницу искать «то, не знаю что» он вышел в коридор, где наткнулся на Батрухина. Зам торопился. Почти бежал, оставляя грязные следы на полу. Припухшую челюсть было видно невооруженным глазом.
– Утра! – хмуро поздоровался он. – Меня караулишь?
Данилов кивнул в ответ на приветствие.
– Болит? – он указал подбородком на лицо Батрухина.
– Нормуль, и не такое бывало, – оскалился в улыбке секс-символ компании. – Зато телки теперь поголовно жалеют. Начиная со Снежанки. Так что я тебе почти благодарен. Дадут даже те, кто ломался. Заодно коллег пугаю. Говорю, не сдадите вовремя отчет, вам Данилов еще не таких люлей выпишет, – он рассмеялся и поморщился.
Подбитая челюсть вызывала дискомфорт.
Как-то само собой вышло, что они вместе зашли в кабинет зама. Тот скинул пальто и встряхнул, роняя брызги на пол.
– Дождь хлещет и холодрыга, трындец! – откомментировал он свой внешний вид.
– Ты бы хоть ноги вытер на входе, натоптал тут… – проворчал Данилов.
– Что, Маньку жалко? – поднял голову Батруха.
Он как раз переобувался в сменные туфли, сидя на стуле.
– Маньку… – протянул Ярослав. – Скажи, Сеня, где ты ее, вообще, взял?
– Пока нигде, – пошутил Батрухин, но что-то почуяв, все же ответил на заданный вопрос. – Да на крыльце встретил. Она же сюда приходила на вакансию помощницы пробоваться. Но ты же сам понимаешь, дохлый номер. Ната Ванна все уже решила давно. Я курить вышел, увидел, ну и разговорились. Решил помочь девчонке из колхоза. А что бы и нет?
– Бескорыстно помочь? С каких это пор ты в альтруисты заделался, Сеня? Не замечал за тобой раньше такого греха.
– А с чего ты взял, что я бескорыстно, – хохотнул зам и вдруг посерьезнел. – Знаешь, есть что-то в ней такое. Хм… В общем, я в таких случаях поступаю просто – поимел и отпустило. Но ты не парься, я вчерашний разговор помню, – он понимающе усмехнулся и потрогал челюсть.
Глава 10. Дело о недопонимании
– Маша, я такая дура! – Катенька отодвинула толстенную папку, в которой ожесточенно рылась, когда я выкатила свою тележку с уборочным добром из кабинета Данилова. – Нет, ты представляешь? Роюсь в письмах, вместо того чтобы проверить документ по журналу в базе.
Она устало опустилась на стул.
– Ярослав Алексеевич меня пугает, – доверительно понизив голос, поделилась она. – И вроде не говорит ничего такого и не орет, а я теряюсь. И в голове белый шум и туплю жестко.
Что-то подобное испытывала и я в его присутствии. Это точно.
– Так часто бывает, если тебе кто-то нравится, – сказала я и осеклась.
– Да ты что! – возмутилась Катенька. – Данилов не в моем вкусе и, вообще, старый! Как ты могла такое подумать!
– Забудь! Ляпнула ерунду, не подумав, – я почувствовала, как краска приливает к щекам.
От Катеньки мое смятение не укрылось.
– Маша? – специальным проницательным тоном позвала она.
И вид такой хитрый стал, подозрительный.
– Тебе Данилов нравится?
– Нормальный вроде мужик. Представительный, – буркнула я, особенно яростно протирая пыль с полки.
– И чувство юмора у него отличное. Угу, – раскусила меня помощница.
Кажется, это открытие значительно улучшило ей настроение.
– Мне тут Наталья Ивановна сказала, что в последнее время шеф стал на работу приходить раньше и не такой хмурый. Как думаешь, это из-за тебя?
Отчего-то перед глазами встала сцена в душе. Данилов в чем мать родила и с орудием крупного калибра наперевес. Стоит и пялится. Я покраснела еще больше, и принялась возиться с бутылочками моющих средств, пытаясь успокоиться.
– А знаешь, мне кажется, из вас бы вышла отличная пара, – мечтательно протянула Катенька и вздохнула.
– Да ну! Где он, а где я. Зачем ему деревенщина.
– Тебе разок-другой наведаться к стилисту, шмоток модных прикупить, и ты тут всем фору дашь. Речь у тебя чистая, никакого говорка нет. Так и не скажешь, что ты приезжая.
На миг, на какую-то долю секунды я все же позволила себе представить, что такое возможно, но тут же отмела подобные мысли.
– Да какой там! Скажешь тоже!
Продолжая посмеиваться, я отжала тряпку и принялась мыть пол. И понемногу злилась, понимая, что своими рассуждениями Катенька заронила в мою душу странные семена. Нет. Не надежды, а вовсе неизвестно чего. И это "неизвестно что" как сорняк начало прорастать.
Брякнула эсэмэска.
– Слушай, аванс дали! Ю-ху! – обрадовалась Катенька. – А пойдем в обед в торговый центр? Купим тебе платье.
Я даже опешила от такого предложения.
– Прости, Катюш. У меня сейчас денег впритык, я на обустройство потратилась, да и не до платьев мне. Куда тут в них ходить. А для работы вот отличное платье, – я указала на свое форменное.
– Ты не понимаешь, Машка! Можно ведь ничего не покупать.
– Это как это?
– Да вот так. Просто примеряешь и все. Это бывает довольно интересно и поучительно.
– Хм… А что, так можно да?
Катенька уставилась на меня и рассмеялась
– Ты разве не знаешь? Есть, вообще, такие хитрые покупатели, которые умудряются сдавать вещь обратно в магазин, надев ее всего лишь раз. Так и ходят постоянно в новом. Для некоторых это прямо развлечение такое. Но по мне, так поступать нехорошо.
– Да уж, и мне бы не хотелось приобрести поношенную вещь, – согласилась я.
– Вот-вот.
Катенька занялась своим делом, а я вспоминала вчерашний вечер. После работы я отправилась за продуктами в тот самый торговый центр и, поддавшись соблазну, поднялась на второй этаж. Туда, где располагались бутики с одеждой. К счастью, ничего мне особо не понравилось, кроме одного платья на манекене…
