Текст книги "Сладкий запрет (ЛП)"

Автор книги: Ева Маркез

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Мне бы хотелось, чтоб ты сидела там, где сидишь,– пробормотал он тихо, предугадывая мой маневр. Я судорожно сглотнула и молча кивнула.

Мы ехали в тишине несколько долгих мгновений. По видимому, мистер Стивенс о чем-то размышлял; у него было напряженное выражение лица, все его внимание во время поездки к дому Лиз было направлено на дорогу . Тишина стала слишком давить на меня и я заговорила.

– Итак,– начала я, надеясь, что голос не выдаст мое волнение, – Что вы хотите, чтоб я написала в письме, о котором просите?

Я ожидала услышать хохот в ответ или по крайней мере смешок, но его лицо стало еще серьезней, он остановился на светофоре и повернулся ко мне. Его карие глаза были спокойными, но ярко блестели на лице, его губы скривились прежде чем он заговорил.

– Изабель, думаю, что ты многое хочешь сказать мне, но может быть боишься высказать это, – ответил он просто. – Напиши что ты чувствуешь. Просто откройся и будь честной со мной. Как думаешь, сможешь сделать это?

Я не была готова к такой откровенности, и это поразило меня. Ошарашенная, я отвернулась от него и стала смотреть вперед через лобовое стекло. Что это? Он хочет, чтобы я написала о своих чувствах к нему? Чтобы это значило? Что мне написать? Что я могу написать? Конечно же, неправду.

Наконец я смогла ответить.

– Да, – тихо отозвалась я. – Думаю, я справлюсь с этим. Это все?

Мистер Стивенс улыбнулся, и мне показалось, что я заметила облегчение в его глазах, словно тяжесть свалилось с его плеч. Напряжение вокруг рта и глаз немного ослабло и его плечи опустились. Загорелся зеленый свет и мы продолжили наш путь снова в тишине. Когда мы остановились у обочины возле дома Лиз, я забрала свою сумку для плавания и учебники. Я чувствовала, что мистер Стивенс следит за каждым моим движением и гадала, скажет ли он еще что-нибудь. Я выскользнула из грузовика, не сказав ни слова, но обернулась, чтобы помахать рукой. Его глаза встретились с моими и меня потрясла нежность в его глазах. Он ничего не сказал, когда я выходила из машины, но его глаза посеяли сомнение у меня в голове. В первый раз я была права – он хочет мое письмо, чтобы сказать, что чувствует сам в своем сердце.

Наши взаимоотношения не были игрой моего воображения.

Я практически подскочила к входной двери, сердце бешено колотилось в груди, и предусмотрительно постучала в окошко. Нужно просто перевести дух, до того как Лиз узнает обо всем.

Несмотря на жаркий день, Лиз уютно лежала на кровати в своей фланелевой пижаме, борясь с ангиной. Радость осветила ее лицо, когда я вошла в спальню. Волнуясь, я бросилась к ней и споткнулась о кучу одежды, валявшейся на полу. Еще не поняв что произошло, я вскочила и села на кровать, тем самым рассмешив ее.

– Тебя что, мама не заставляет убираться ? – Пожаловалась я, еще не совсем справившись с раздражением. – У тебя весь пол завален барахлом. Я не могу понять какого цвета ковер!

– Никто так не помешан на чистоте как ты, Изабель, – возразила Лиз хриплым голосом. – Мы нормальные люди.

Я рассказала ей о событиях дня и поездке домой во всех подробностях, и продолжила рассказывать о своих мыслях по поводу сегодняшних событий. Мы провели большую часть дня, обсуждая письмо, которое я напишу мистеру Стивенсу и перебирая различные варианты. Я склонялась к сдержанному сближению, хотела лишь намекнуть на свои чувства и оставить дверь открытой для ответного шага со стороны мистера Стивенса. То есть, что если его намерения абсолютны невинны и он просто хочет поговорить о школе, друзьях или подростковых проблемах? Если я вылью на него всю правду о своих истинных чувствах, а он их не разделит, я умру со стыда. Лиз не считала, что его намерения не невинны.

– Учителя не просят студентов писать для них письма и рассказать о своих чувствах,– ответила она быстро.

–Если бы у тебя были проблемы, тогда конечно. Если бы ты принимала наркотики, пропускала уроки или же твои родители были в разводе, тогда может быть. Но ты отлично учишься и собираешься поступить в колледж. У тебя замечательная семья.

Какого лешего, он бы захотел чтобы ты написала ему о чем-то другом, а не о своих чувствах к нему? – Она замолчала, давая мне время подумать.

– Ты должна быть абсолютна честна с ним,– наконец закончила она. – Единственное, что ты можешь сделать, чтобы что-то получилось, это рассказать ему о своих чувствах.

Я внимательно выслушала и неохотно согласилась с ней. Лиз была права, – если я хочу, чтобы что-то произошло, так и нужно сказать ему об этом. Сам он не догадается. Однако, осознание этого факта нисколько не облегчало мне задачу.

Позже вечером, я потратила несколько часов, сочиняя письмо. Я съела два блинчика с ветчиной и сыром, но они встали колом у меня в животе, и я почувствовала себя так, словно меня вырвет. От запаха еды в доме лучше не становилось, и постоянный страх, что отец войдет в комнату и начнет свои нравоучения в конец довели меня.

Я посмотрела на постер с Биллом Клинтоном и тихо попросила о помощи.

Это было самым важным письмом в моей жизни и я хотела, чтобы оно было написано правильно. Я должна объяснить свои чувства так, чтоб не показаться назойливой или незрелой. Мне нужно показать глубину эмоций без всяких соплей. Самое важное, оно должно звучать так, как если бы его написал кто-то серьезный – я хорошо знала мистера Стивенса, и полагала, что он никогда бы не связался со мной, будь я незрелой. Наконец я нашла стиль, который мне понравился и начала писать, вооружившись тяжелым, в толстой обложке, томом Словаря Вебстера – на языке, который звучал замысловато и по-умному. Но к моменту, когда я сложила письмо и положила его в конверт, мою руку свело судорогой и голова разболелась от умственного перенапряжения . Дело было сделано и я знала, что все делаю правильно. Я в точности описала, что я чувствую, и была полностью честна. С завтрашнего дня, к лучшему или худшему, мистер Стивен узнает, что в моем сердце.

Утром я встретилась как обычно с Лиз у нашего общего шкафчика, одарив ее усталой улыбкой. Постеры в конце коридора объявляли о выпускном бале, который должен состояться в июне. Постеры были своего рода рекламой бала и призывали нас прийти на него, но на самом деле, подумала я, просто насмехались над теми у кого не было пары.

– Похоже, я не хочу туда идти. – сказала я Лиз, указывая на сорванный постер. Весенние дожди размочили бумагу, на которой остались следы от потекших чернил.

– Старомодный вечер танцев, которому уделяют слишком много внимания. Зная эту школу его проведут в спортзале, а не в каком-нибудь интересном месте.

Лиз бросила на меня смущенный взгляд и нахмурилась.

– Что с тобой сегодня?– тихо спросила она. – Думала, тебе нравятся такие мероприятия. Повод приодеться и все такое.– Она неотрывно смотрела на меня, ожидая ответа, я пожала плечами.

– Я устала и волнуюсь,– призналась я.

– Я написала это письмо и не уверена, что поступила правильно. Я плохо спала…

Она усмехнулась и схватила меня за руку.

– Ты слишком беспокоишься. – Она замолчала, посмотрела мне через плечо и улыбнулась.

– Кроме того, не думаю, что тебе есть о чем беспокоится. Похоже, тебя кто-то ждет.

Я повернулась и окинула взглядом коридор позади нас. Там был мистер Стивен, который стоял как обычно у двери своего класса в другом конце коридора. Он смотрел прямо на нас, хотя казалось, что-он просто уставился в пространство. Я не могла не завидовать его невозмутимому виду. Казалось, он чувствует себя так комфортно и уверенно. Я думала, что ничего не сможет вывести его из равновесия и гадала, сомневался ли он когда-нибудь в своей жизни. Я открыто посмотрела на него, полагая, что он не взглянет на меня, и удивилась, когда его взгляд остановился на мне. Он подмигнул, затем улыбнулся и отвернулся, и я громко рассмеялась. Я медленно пошла вперед, оставив Лиз позади. Подойдя ближе, я поняла что его глаза не такие уж безразличные и уверенные, как думала раньше. Он нервничал, чего раньше я не замечала за ним, будто ждал плохих новостей.

– Добрый день, Изабель,– сказал он, как только я остановилась перед ним. – Как дела?

– Я нервно заулыбалась в ответ.

– Замечательно. Хотя мою руку немного свело судорогой от того что я много писала. И я мало спала.

Казалось, эти слова насмешили его и он улыбнулся. Он придвинулся ближе и протянул мне толстый учебник алгебры. Я уставилась на него, в недоумении и немного нервничая, в моих глазах застыл немой вопрос.

Мистер Стивенс протянул руку, открыл тяжелую книгу и прошептал, – Просто положи письмо в книгу, чтоб я смог унести его с собой.

–А,– дошло до меня и я выдохнула с облегчением. Я просунула письмо между страницами и вернула ему книгу.

– Спасибо,– сказал он. С удовольствием прочту его. Сейчас тебе лучше пойти в класс, не хочу, чтоб ты опаздывала из-за меня.

Я слегка покраснела, но кивнула и отвернулась. Мистер Стивенс одарил меня мимолетной улыбкой и затем прошел к своему классу в конце коридора.

Все оставшееся утро, мои друзья спрашивали почему я все время улыбаюсь, как полоумная.

Глава 5. Сладкий запрет

Хлорированная вода освежала мою кожу. Был жаркий весенний день, и я весь день краснела от нервного напряжения. Однообразное повторение движений на плавательной дорожке привело меня в состояние расслабленности, и я сосредоточила внимание на подсчете количества гребков и дыхания вправо-влево.

Я почувствовала как плавательная шапочка слегка давит мне на голову, и сквозь очки окинула взглядом воду, отмечая ее прозрачность и голубизну. Вода была прохладной и приятно обволакивала мои ноги, и я с легкостью преодолевала дистанцию. С первого дня тренировок это место стало для меня особенным, здесь я спокойно могла думать и мечтать, не беспокоясь ни о чем.

Однако, сегодня, во время плавания мысли о мистере Стивенсе постоянно преследовали меня. Я была уверена, что он уже прочитал письмо и сделал выводы о его содержании и моих мыслях. Что он подумал? Не слишком ли я разоткровенничалась? Не слишком ли я далеко зашла? Не отпугнула ли я его откровенностью? Почему до сих пор его нет на тренировке? Почему сегодня за весь день я ни разу не почувствовала его взгляда на себе?

Я высматривала его во время перемен и во время обеда, но так и не увидела. Я переживала по поводу того, как он отреагирует на письмо, и не избегает ли сейчас он меня, но все же попыталась выкинуть эти мысли из головы и сосредоточиться на плавании. Сделанного не воротишь.

Остается только ждать, а там будет видно.

Я проплыла дорожку без передышки около двадцати раз, погруженная в мысли, и подплывала к стенке для очередного разворота. Только я собралась выполнить разворот, как кто-то крепко схватил меня за руку. Я охнула от удивления, все мысли враз вылетели из головы. Я вглядывалась сквозь мутные очки, пытаясь понять кто схватил меня, и узнала мистера Стивенса. Он наклонился над краем бассейна, его кожаные сланцы оказались у меня перед глазами.

Я быстро убрала с глаз очки и огляделась по сторонам; на другом конце бассейна девочки выслушивали указания тренеров. В этом конце бассейна мы с мистером Стивенсом были одни.

– Изабель,– он слегка ослабил хватку, но не отпустил руку. – Я хочу сказать, что мне очень понравилось твое письмо.– Он замолчал и провел пальцем по моему мокрому запястью, я затаила дыхание. – Можно я подвезу тебя домой после тренировки. Лиз сегодня с тобой?

– Да, она зайдет после тренировки. Вы сможете подвезти нас обеих?

– Конечно.– Он улыбнулся, выпрямился и ушел. Мне пришлось прикусить губу, чтобы не выдать себя и сдержать радость и ликование. Я сделала глубокий вдох и попыталась напустить на себя обычный вид. В голове без конца крутилась одна мысль: ему понравилось мое письмо, ему понравилось мое письмо, о Боже, ему понравилось мое письмо!

Я мысленно начала перечитывать свое письмо, в попытке предугадать его возможную реакцию.

Март 13, 1993 (Не совсем уверена кому адресовать это письмо. Мистеру Стивенсу? Тренеру? Тому? Решать вам.), Я слегка удивилась, когда вы попросили меня написать вам письмо. Не знала, чего вы ждали, но потом поняла: вы хотели узнать о моих чувствах и есть ли мне о чем вам сказать, о чем я еще не сказала. Конечно, я о многом хотела рассказать вам. Вероятно, мне никогда бы не хватило духу произнести это вслух. Мне проще написать, чтобы выразить себя и открыться… так что спасибо за возможность. Что же, начну.

Решив написать письмо, я не знала как это сделать. В этом письме мне хотелось предстать скромной и сдержанной, быть почтительной, но какой в этом смысл? Вместо этого я решила быть честной, хотя это всего лишь первый шажок. Я впервые решилась на что-то… дерзкое и это пугает меня. Вы учитель, старше меня в два раза. Я знаю, что вы женаты и у вас двое детей, но меня сильно влечет к вам и с каждым днем влечет все больше.

Но, как говорится, назад дороги нет.

Это влечение, кажется, возникло ниоткуда, но оно вызывает во мне чувство счастья и защищенности. В вас есть что-то теплое и нежное, мне нравится как сверкают ваши глаза, когда вы улыбаетесь мне, как вы украдкой смотрите на меня. Да я заметила, как вы это делаете.

Я понимаю, что веду себя недопустимо, но вы хотели узнать правду и надеюсь, что вы готовы принять ее. Я уверена, что с вами не первый раз флиртует девчонка и поняла бы, если бы вы приняли письмо за признание влюбленной ученицы. Я бы не стала думать о вас хуже. Однако, каким-то странным образом, я чувствую искру, связь между нами. Для меня все это впервые и я никогда не испытывала такого раньше. И никогда бы не подумала, что кто-то может испытывать подобное ко мне. Мое сердце замирает каждый раз, когда вы улыбаетесь мне. Я сошла с ума, или вы чувствуете тоже самое? Наверное, вы как учитель должны скрывать свои чувства. Пожалуй, вам нельзя говорить о них, а жаль. Знаете, для вас я по-другому улыбаюсь, смеюсь, смотрю, все самое лучшее во мне только для вас. За последние несколько недель, я заметила, что вы стараетесь встретиться со мной в течение дня и поговорить на тренировках, я надеюсь, что ваши самые искренние улыбки вы также бережете для меня.

Уверена, вы заметили, что в грузовике я очень близко сижу к вам, когда вы подвозите нас домой, даже когда я остаюсь с вами наедине и освобождается место. И я постоянно думаю о том, как это будет – чувствовать ваши губы на своих.

Ну, вот и все. Не знаю, поймете ли вы меня или посмеетесь надо мной, но вы сами попросили о письме. Вы хотели правду, вот она. Письмо совсем нескромное, но искреннее. Надеюсь, я не слишком вышла за рамки приличий, и вы сможете все еще вытерпеть меня возле себя. Если ничего из этого не выйдет, пусть будет так. Надеюсь, по крайней мере, мы сможем остаться друзьями.

Обнимаю,

Изабель.

Я все еще плавала брассом, и размышляла. Кого я обманываю? Он мог воспринять мое письмо как угодно, но только не как наивное признание. Важнее была его реакция.

Когда проплывая последнюю дорожку, я вынырнула, чтобы набрать в легкие воздуха, я увидела, что Лиз стоит рядом мистером Стивенсом около скамейки. Она что-то говорила с серьезным видом и качала головой. Они оба смотрели в мою сторону.

Я вылезла из бассейна и пошла к ним, мое тело покрылось мурашками. Мне было плевать на озноб. Я хотела знать, что они говорили обо мне. Лиз взглянула на мои озябшие руки и, опередив мистера Стивенса, дотянулась до сумки. Смеясь, она кинула мне полотенце.

– Держи, милая,– пошутила она. – Оберни вокруг себя, а то простудишься.

Мистер Стивенс выразительно посмотрел на Лиз, подходя ближе ко мне, чтоб отдать мне украшение. Я поблагодарила его и продолжила смотреть в его глаза, завязывая полотенце на талии.

– Итак, как вы думаете, Мистер Стивенс, Изабель лучше выглядит мокрой или сухой?– Съязвила Лиз, от потрясения у меня отвисла челюсть. Я в ужасе перевела взгляд с Лиз на мистера Стивенса, но увидела, что он спокойно воспринял вопрос и рассмеялся.

– Ну, я не знаю,– отозвался он, оглядев меня снизу вверх. – Не думаю, что мне стоит отвечать на вопрос. Мои щеки запылали румянцем и я уставилась на Лиз.

– Ну тогда, согласимся с тем, что она замечательно выглядит в купальнике, я права? Заулыбалась Лиз, глядя на меня.

К удивлению, мистер Стивенс снова засмеялась.

– Ты меня подловила, Лиз.

Лиз кивнула, одарив меня озорной улыбкой, и когда мы пошли к раздевалке, бросила напоследок.

– Если бы я так хорошо смотрелась в купальнике, у меня была бы куча ухажеров.

Я ударила ее по руке, чтобы заткнуть ей рот, затем потащила ее в здание, пока она не ляпнула что-то еще.

Через десять минут я, Лиз и Мистер Стивенс уже ехали в грузовике домой. Она и еще трое студентов сидели на заднем сиденье, я же сидела спереди между мистером Стивенсом и двумя студентами. Как обычно, мы сидели, прижавшись друг к другу руками и ногами. Я испытывала чувство близости к мистеру Стивенсу которое не испытывала ранее и не только потому что сидела рядом. Я и раньше сидела близко к нему. Сегодня близость была эмоциональной. Он знал, что я чувствовала и я догадывалась, что он чувствовал то же самое. Если сосредоточиться, я смогу ощутить по пульсу его правой руки биение его сердца. Я представила, что наши сердца бьются в унисон, и улыбнулась.

Мистер Стивенс заметил мою улыбку и тихонько подтолкнул меня локтем.

– Что смешного?– тихо спросил он.

Я молча покачала головой, побоявшись говорить вслух. Меня пугала и одновременно приводила в восторг наша новая эмоциональная связь, и я едва могла справиться с этим. Мне было трудно дышать от напряжения из-за того что в грузовике находилось столько народу, хотя не думала что готова остаться с ним наедине. Я мечтала об этом моменте месяцами. Теперь, когда он настал, я не знала готова ли я к нему. Не слишком ли далеко я зашла? Во что я ввязываюсь и захочу ли потом остановиться?

Мистер Стивенс, как обычно, высадил других студентов и вскоре в грузовике остались мы с Лиз. Я взлянула на нее через зеркало заднего вида, она округлила глаза и затем уставилась в окно. Она намерена оставить нас с мистером Стивенсом наедине, поэтому не пересядет на переднее сиденье.

– Мистер Стивенс, не могли бы вы включить радио? скромно спросила она, глядя на меня в зеркало.

Он потянулся через меня, чтобы включить радио и я улыбнулась. Лиз дала нам возможность заглушить разговор, если мы захотим поговорить. Я опустила взгляд на свои ноги и поняла что они почти голые там, где касались его. Его рука лежала у него на ноге, в сантиметрах от моей. Его рука медленно двинулась ближе ко мне, и замерла, чуть ли не касаясь моей голой ноги. Я посмотрела на его руку и поняла его немой вопрос. Он просил разрешения коснуться меня.

Я взяла его руку в свою и легонько притянула к себе на ногу. Его рука непроизвольно сжалась на моей руке и я судорожно сглотнула. Меня касались раньше парни, целовали и обнимали, но это было совсем другое. Это было не просто невинное сплетение рук, а что-то такое, чего я еще никогда испытывала раньше. Расплавленная лава хлынула в мои вены и живот и я изо всех сил старалась сдержать вздох.

Мистер Стивенс, должно быть, тоже почувствовал это, так как внезапно напрягся, будто только сейчас осознал что делает, и отдернул руку. Сначала это расстроило меня, но затем я увидела растерянность на его лице. Он выглядел потрясенным и смущенным, я никогда его не видела таким. Он взглянул на меня и молчаливо покачал головой. Его взгляд говорил, что он в смятении, и я кивнула. Он испытывал то же самое, что и я, боролся с этими чувствами, понимая, что мы не должны поддаваться им. У него была жена, дети и он был в худшем положении, чем я. Мне вдруг стало жаль его.

Я снова положила свою руку на его и крепко сжала ее. С широко раскрытыми глазами он посмотрел на меня таким неуверенным взглядом, которого я раньше никогда не видела.

– Не беспокойся, – прошептала я. – Все будет хорошо.

Глава 6. Не просто слова.

Мои родители не заметили изменений во мне в последние несколько недель; они были озабочены планами на переезд и денежными вопросами. С момента въезда в Соединенные Штаты, они мечтали навсегда вернуться на родину, в Чили. Они приехали в США заработать и накопить денег и дать возможность своим детям получить гражданство другой страны, но сами хотели вернуться домой.

Проведя почти десять лет в Соединенных Штатах, мои родители решили, что поднакопили достаточно денег для покупки дома и открытия бизнеса, к тому же в последние годы экономическое положение в Чили стало улучшаться.

Конечно, с пяти лет я знала, что мы в США не насовсем. Мне говорили, что это всего лишь временный дом, и когда-нибудь мы вернемся в Чили. Из-за этого, ничто в американской жизни не казалось мне постоянным. Я рассматривала все свои увлечения как временные.

Моя увлеченность мистером Стивенсом точно попадала в эту категорию: кратковременное развлечение. Я верила, что мы уедем из США до начала третьего курса, так что ближайшие несколько месяцев оставалось развлекаться.

Все изменилось к концу марта. В конце дня меня ждали обычные дела: поход в бассейн, неспешная тренировка по плаванию, легкое заигрывание с мистером Стивенсом и поездка к дому Лиз.

Я, как всегда, пошла на тренировку и в обычном режиме поупражнялась в плавании. После душа я пошла присесть на бетонную скамейку у дальнего конца бассейна, чтобы дождаться Лиз. Однако, вместо моей подружки, я увидела, мистера Стивенса, идущего ко мне.

На нем были облегающие шорты цвета хаки и белая рубашка поло, которая открывала его загорелые, идеальной формы руки, но я отказывалась смотреть и замечать его. Прежде чем удобно устроиться на скамейке я решила почистить линзы на моих плавательных очках и я начала тереть их изо всех сил. Неожиданно, мистер Стивенс оказался совсем близко от меня, он держал мое ожерелье в руках и зашептал мне в шею.

– Изабель, подними волосы чтобы я смог застегнуть его.

Мое тело покрылось мурашками и я вздрогнула.

–Что такое?– Спросил он низким голосом. -Тебе холодно?

–Да,– пробормотала я. На мне все еще влажный купальник.– Я оглянулась по сторонам, стараясь выглядеть непринужденно. Недалеко от нас начали беседовать пловцы, рядом металлические ворота, отделяющие бассейн от поля с беговой дорожкой и я поняла, как вся эта картина выглядит со стороны.

Женатый преподаватель старших классов стоит рядом с пятнадцатилетней студенткой, причем так близко, что только ветерок может проскользнуть между ними.

-Ну, тогда я быстро, – ответил он, повесил ожерелье мне на шею, и оттянув его назад, застегнул. Я застыла, не в силах пошевелиться, ощущая как во мне разливается жар, отдаваясь дрожью в животе, когда его пальцы стали слегка поглаживать мой затылок.

– Почему бы нам не встретиться в моем классе через десять минут, – прошептал мистер Стивенс, отступая назад. Я закрыла глаза от наплыва эмоций, и повернув голову, посмотрела на него.

Его лицо было бесстрастным, – идеально мужской профиль, прямой нос и ухоженная светло-коричневая бородка по цвету чуть темнее его русых волос, которая так красиво обрамляла его губы. Его глаза были светлее чем обычно, с зеленоватым оттенком, и оттого как они смотрели на меня захватывало дух.

–Хорошо,– прошептала я. – Встретимся там.

– Буду ждать, Изабель.

От раздевалки до класса мистера Стивенса было около четверти мили, но казалось это был самый долгий путь в моей жизни. Мой разум был затуманен страхом, волнением и предвкушением.

С каждым шагом одна мысль сменялась другой, Чего мистер Стивенс ждет от меня? Что если ему захочется поцеловать меня? Как насчет моих брекетов и резиновых прокладок, которые дантист просил носить каждый день? Как мне сохранить спокойствие? А что если я развернусь и прямиком пойду домой, отсюда всего лишь два квартала? Каждый вопрос вызывал сомнение, и каждое сомнение вызывало тревогу.

К тому времени, когда я добралась до класса мистера Стивенса, я была совершенно растеряна и взволнована. Дверь была закрыта, и моя попытка повернуть толстую металлическую ручку не увенчалась успехом. Я сжала правую руку в кулак и слегка постучала в дверь, один раз.

Если дверь не откроется через десять секунд, подумала я, я уйду отсюда как можно быстро и сделаю вид, что ничего не произошло. И больше не буду об этом думать.

Только я собралась уйти, как дверная ручка щелкнула и повернулась. Дверь со скрипом приоткрылась. Мое сердце подпрыгнуло и я сделала глубокий вдох. В проеме появилось лицо мистера Стивенса, который осмотрелся по сторонам.

– Давай быстро,– произнес он . –Заходи.

Я юркнула внутрь, мистер Стивенс закрыл за мной дверь и провел меня до центра комнаты. Я поставила сумку на парту и встала, не зная чего ждать. Он подался вперед, взял мою руку и нежно заключил меня в объятия.

– Нам нужно держаться подальше от окон,– прошептал он мне в волосы, – но здесь мы можем делать все, что угодно. Тут нас никто не увидит.

Уютные объятия, казалось, длились минуты. Руки мистера Стивенса исследовали мое тело, сначала пройдясь по спине и рукам, затем задержавшись на талии, давая тем самым время почувствовать меня под облегающей черной хлопчатобумажной майкой.

Я крепко прижалась к его телу, проводя руками вверх и вниз по его спине и наслаждаясь теплом его рубашки поло. Я не знала, сотрясала ли его такая же сильная дрожь как меня, но я чувствовала своей грудью биение его сердца и знала, что он, также как и я, чувствует мое. Казалось, мы стояли вечность в нежных объятиях друг друга. Мне не хотелось, чтоб это заканчивалось.

–Изабель,– прошептал мистер Стивенс мне в ухо. – Я никогда не думал, что у нас дойдет до этого.

Я почувствовала, как он ослабил объятия, так что между нами образовался небольшой просвет. Он слегка отодвинулся и потерся щекой о мою щеку и я ощутила легкую небритость на его лице.

Мы прильнули друг к другу и я слегка повернула лицо, чтобы найти его губы. Я целовалась раньше с мальчиками и знала, как это бывает, но меня потрясла та вспышка, которая пронзила меня в момент, когда мы впервые соприкоснулись губами.

Мы целовались снова и снова, сначала медленно и нежно, а затем нетерпеливо и неистово. Наши руки изучали тела друг друга и наши движения становились все более требовательными.

Мистер Стивенс ласково обхватил рукой мой затылок и удерживал его, пока целовал меня. Я не имела понятия, сколько прошло времени пока мы, наконец, не оторвались друг от друга, взволнованные и запыхавшиеся. Мистер Стивенс усмехнулся и погладил меня по волосам.

– Теперь я убедился, что у тебя был опыт в этом,– сказал он, – ты так хорошо целуешься.

– Да, был небольшой опыт,– отозвалась я, одарив его озорной улыбкой, – но мне никогда не было так хорошо, как сейчас.

Он улыбнулся, обнажив белые зубы в широкой улыбке, заставившей его карие глаза заискриться от удовольствия.

– Знаешь, если бы я не знал что ты носишь брекеты, я бы никогда не понял что они на тебе,– сказал он мне.

Я носила брекеты последние двенадцать месяцев и научилась быть аккуратной во время поцелуев, старалась чтобы они не мешали. Я не могла не спросить.

– Ты когда-нибудь целовал девочку с брекетами?

Его лицо приняло недоверчивое и обиженное выражение.

– Изабель, ты что, думаешь у меня есть привычка целоваться с ученицами? Ты думаешь, поэтому ты здесь?

Он говорил так будто защищался, но за его вопросом стояло что-то еще. Я поняла, он не хочет, чтоб я думала будто это забава для него. Он не хотел, чтоб я воспринимала происходящее между нами как что-то легкомысленное и заурядное.

Я имела в виду не это,– быстро ответила я, в попытке разуверить его.

– Мне просто интересно, вот и все. Что мне думать? Ты целуешь меня здесь, и почему я не могу предположить что до меня ты уже целовался с одной или двумя ученицами.

Внезапно, мистер Стивенс ослабил хватку и отстранился.

– Изабель, пойми, я ничего подобного раньше не делал,– сказал он серьезным тоном, глядя мне прямо в глаза. – Отвечу тебе, да я целовал раньше кое-кого с брекетами … когда мне было шестнадцать. И я не хожу и не целуюсь с ученицами. Я работаю учителем уже десять лет и такого со мной никогда не было и…

Я прикрыла рукой его губы, прерывая его.

– Я так не думаю, – ласково произнесла я. – Я бы не пришла сюда, если бы так думала. Меня тянуло к тебе с самого первого дня знакомства, и я даже не знала женат ли ты. Мне просто стало любопытно, был ли у тебя кто-то моего возраста. Я не имела в виду, что все это для тебя забава.

Мистер Стивенс немного успокоился, я поняла это по тому как расслабилось его тело. Он дотронулся правой рукой до моей левой щеки, склонился вперед и снова меня обнял, так осторожно, будто имел дело с фарфоровой куклой.

– Ты понимаешь, чем я рискую?– пробормотал он мне в ухо. – Я не устоял перед соблазном держать тебя, целовать тебя…– он отстранился и посмотрел мне в глаза.

– Я рискую своей карьерой, своей семьей. Я рискую всем. Меня могут посадить, если застукают здесь, ты это понимаешь? Я бы никогда не пошел на это, если бы ты была безразлична мне, Изабель. Для меня это не игра.

При этих словах мое сердце подскочило. Раньше для меня это было не более чем увлечением и некоторого рода вызовом. Мне хотелось нарушить некоторые правила и посмотреть как далеко я смогу зайти с мистером Стивенсом, и как далеко я позволю зайти ему. Но сейчас речь шла о серьезных последствиях для него, это была не просто игра.

Сейчас, в его объятиях, я осознала, что для меня это большее чем игра. Я поняла, что мои чувства к нему стали сильнее. Как будто его объятия, его долгий и страстный поцелуй разбудил во мне любовь, которую я еще не испытывала и всепоглощающие эмоции, такие незнакомые и неожиданные для меня.

Я покрылась холодным потом при мысли, что его могут посадить в тюрьму и поняла, как дорог мне этот мужчина, рискующий своей жизнью ради меня. Неожиданно, я осознала, что на мне лежит огромная ответственность за то, что я вступаю в физические отношения с ним и за то доверие, которое он с готовностью оказал мне.

– Я знаю это, действительно знаю – ответила я. – Я верю, что небезразлична тебе, для меня это самое ценное. Я хочу, чтоб ты знал это. – Я сделала глубокий вдох и воспользовалась случаем, которого ждала. – Ты напишешь мне письмо? Узнать, что ты на самом деле думаешь обо мне.

Казалось, мистер Стивенс задумался, но наконец, кивнул.

– Хорошо,– сказал он, – Но ты должна быть очень осторожной. Нам обоим нужно быть осторожными. И после прочтения письма, ты должна уничтожить его или вернуть мне, чтоб оно не попало в чужие руки.

– Ты можешь доверять мне,– заверила я его, – Я не сделаю ничего такого, что могло бы навредить тебе. Но не думаю, что захочу вернуть тебе письмо.