Текст книги "Притворись, что любишь (СИ)"
Автор книги: Ева Горская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
– Подожди, Влад. Я не понимаю...
– Тебе не нужно ничего понимать! Просто прими, как факт, – отрезал и развернулся. – Жду тебя внизу.
У меня еще оставались вопросы. Куча вопросов. Но задать их он мне возможности не дал.
Оказалось, что придорожная гостиница была небольшой, но очень чистой и уютной, если судить по номеру, в котором я спала. Также мне очень понравилась еда. Пышные и румяные оладушки с ароматным прошлогодним малиновым вареньем были просто восхитительными. Я готова была съесть вилку, настолько вкусно было.
Продолжать неоконченный разговор не решилась. Слишком много народа находилось в небольшом кафе, где столики стояли довольно близко друг от друга.
За совместной трапезой обменялись только парой фраз:
– Ты еще чего-нибудь хочешь?
– Нет. Но мы могли бы что-нибудь взять на вынос. У них прекрасная кухня.
– Согласен. Хорошо, давай возьмем.
А вот в машине я решилась на продолжение столь волнующей меня темы.
– Влад, если мы не пара, может, ты меня отпустишь?
– Нет.
– Значит, у меня будет возможность тоже разнообразить свой сексуальный опыт? – буркнула, в красках представляя, как к оборотню прикасается чужая тетка. К оборотню, которого я уже давно считала своим.
Вопрос задала решительно зря. Оборотень зашипел. Автомобиль на абсолютно ровной дороге резко вильнул в сторону.
Но Владислав смог справиться с управлением. Отлично справиться. Еще бы чуть-чуть, оказались в кювете.
– Ты уже разнообразила! – прорычал мужчина.
С этой самый реплики на все мои попытки заговорить только огрызался.
Очень хорошо, что я предложила взять что-то с собой из еды. Ведь он гнал, как умалишенный. На все мои просьбы остановиться, срывался в духе:
– Хочу в туалет.
– Потерпишь.
Правда, в конце концов, остановил на одной из заправок.
В результате в стаю приехали днем, а не ближе к ночи, как планировалось.
Оборотень проводил в дом. Дом, который не дал даже толком рассмотреть. Ведь припарковался сразу в гараже. Гараже, в котором кроме его огромного черного внедорожника сиротливо дожидался маленький, красивенький кабриолет. Кабриолет, который мне тоже не дали рассмотреть.
Крамов схватил за руку и потащил дом. Минуя гостиную, сразу отправился на второй этаж.
– Это моя спальня. Это комната брата, – тыкал он пальцами. – Это комната сестры, но сейчас не используется. Будем считать свободной. Можешь занять любую свободную. Естественно, не мою, – произнес с каким-то особым сарказмом. – Туда без разрешения заходить не смей, так же, как и в кабинет на первом этаже. Идем, покажу, – он снова грубо схватил за руку и потащил теперь вниз.
Я находилась в шоке, ну, это если мягко выражаться. Очень мягко. До меня никак не мог дойти весь смысл этого цирка.
– Вот, – ткнул пальцем в очередную дверь. – Значит так, Эмма, слушай меня внимательно. Весь дом в твоем распоряжении, за исключением моей территории. Не хочу, чтобы там витал твой аромат. Раздражает. В комнату брата тоже ходить не рекомендую, но не запрещаю. Соня, – тут его голос изменился. Смягчился, – очень ревнива. Она не терпит рядом с братом других сук. Вряд ли они скоро заявятся к нам в гости, но так... предупреждаю на всякий случай, – я снова выдохнула. Мне уже стало интересно посмотреть на эту Соню или хотя бы на ее комнату. Ведь, как правило, жилое помещение очень многое может рассказать о своем хозяине.
– Влад, я...
– Просто молчи и слушай. Ты хотела там что-то объяснить, – с сарказмом протянул он. – Поговорить. Я дам тебе такую возможность. Но не сейчас. Сейчас просто не готов выслушивать, как ты трахалась с другим мужиком...
– Влад, – перебила его, пытаясь вставить хоть слово в свою защиту. Мне очень не нравилась складывающаяся ситуация.
– Я сказал: «Молчи!», – грубо и бесцеремонно осадил он. – Ты будешь сидеть в доме. Если тебе что-то понадобится, напишешь и прикрепишь к холодильнику. Ясно?
– Да.
– Могла бы просто кивнуть, – едко заметил Крамов. Я только больше нахмурилась. – Выйдешь за пределы дома... Да, хотя бы в сад, посажу в подвал, – вздрогнула. Он ведь несерьезно это? Правда? Впрочем, он уже пугал меня подвалом. Там, в самом начале нашего знакомства. Да, и его мать испытала на себе, что значит, вывести из себя Владислава Крамова. Я не хотела оказаться на ее месте. – Ясно? – на этот раз просто кивнула. – Дома я буду появляться редко, но будешь для меня готовить. Что еще? – мужчина прошелся по гостиной, в которой мы находились. – Что еще, Эмма? – неожиданно произнес оборотень. Вздрогнула. Будущие перспективы, мягко говоря, не впечатляли.
– Сколько?
– Что сколько?
– Сколько продлится мой домашний арест?
– Не знаю, – честно признался мужчина.
– И чем мне заниматься?
– Мне все равно. Но, чтобы не смела выходить за пределы дома. Вот еще. Если кто-то придет, чтобы не смела открывать дверь. Все ясно? А теперь иди сюда, – идти к нему не хотелось. Черт его знает, в какое место его сейчас ужалила оса? Последние два дня я находилась, словно, на американских горках. Моральных американских горках. Это не только вышибало дух, но и подкашивало. Я просто не понимала, чего ждать от будущего. А незнание порой бывает похоже самого плохого и неизбежного.
Но все равно подошла.
Оборотень схватил за руку и притянул к себе. Я споткнулась и буквально рухнула к нему на грудь, но в тот же момент вернула себе вертикальное положение. Устойчивое вертикальное положение. Почти устойчивое. От того, как на меня смотрел мужчина, меня пробирало насквозь. Влад смотрел... то улыбался, то хмурился. Но смотрел не в глаза... на мои губы. Мне показалось, что он борется сам с собой. Не зная, поцеловать меня или оттолкнуть.
Схватил снова. Снова дернул. Развернул. Чуть подталкивая в нужном направлении, в конце концов уложил животом на спинку дивана. Поморщилась, сразу сообразив, что сейчас будет. Я не хотела. Так не хотела. В чем-то он пошел мне навстречу. Сейчас меня почти не унижал словесно. Во всяком случае его отношение кардинально отличалось от вчерашнего утра. Правда, мне от этого легче не стало.
– Ты сухая, – констатировал, когда задрал подол простого платья и сорвал трусики. Было неприятно, но терпимо, когда в меня без какой-либо подготовки резко погрузился палец.
Оборотень слегка им пошевелил, потом добавил еще один.
– Сойдет, – довольно произнес мужчина, весьма плавно толкаясь в меня.
– В-л-а-д, – простонала. Может ему сойдет, а мне было больно.
– Терпи, – несколько толчков. Сильных. Резких. – Ты сама виновата, – еще и еще. Мужчина постепенно наращивал темп. – Ты это заслужила.
То, что я заслужила, по мнению Владислава, стало основой для наших новых отношений. Никакой нежности. Никакой ласки. Отныне мужчина только брал, пока я не выдержала...
Довольно быстро Владислав закончил и отпустил.
– Ненавижу, – тихо прошипела, но он услышал. С тех пор «Ненавижу» заканчивался почти каждый наш половой акт.
– Я знаю. Иди наверх, малютка, – приказал, поправляя на себе одежду. Я тоже поправила платье, обернулась и успела заметить, как он застегивает ремень. – Выбери себе комнату, – после секса оборотень значительно подобрел. – Я схожу за твоими вещами. Потом составь список продуктов и необходимых хозяйственных мелочей. Поняла?
– Да, – отвела взгляд. Хотелось до безумия послать оборотня по известному адресу или куда подальше. Но я сдержалась. Он прав. Я виновата. Я заслужила. Но вот сколько я выдержу такое к себе отношение? Хороший вопрос.
Продержалась я недолго. Около двух месяцев. Вроде не такой большой срок. Но это не когда сидишь взаперти, целыми днями слоняясь по пустому дому и воя от безделья.
А сейчас я отправилась выбирать комнату. Остановилась на бывшей спальне сестры Влада. Она оказалась одной из четырех свободных и единственной, чьи окна выходили в сад. Тем более, как и в нашей съемной квартире, имела широкие подоконники. А, похоже, теперь сидение на подоконнике с открытым окном – это единственный способ для меня подышать свежим воздухом. Не была уверена, что Владислав был серьезен насчет подвала... Но проверять на себе точно не желала. Даже полдня в подвале для меня оказались бы страшной пыткой и, возможно, сломали меня окончательно. А я итак чувствовала, что моя психика находится на пределе.
Спустя два месяца
Оказалось, я немного ошиблась, моей психики хватило на еще два месяца подневольной жизни. Жизни взаперти.
В тот день, когда мы приехали в стаю, я составила огромный список необходимого. Начиная апельсиновым соком и заканчивая противозачаточными таблетками, которые подходили к концу. Меньше всего в таких условиях я мечтала забеременеть. Хотя, я уже не была столь категорично настроена против ребенка от Владислава.
Оборотень купил все. Не пропустил ни одного пункта из списка. Я как раз закончила разбирать вещи. Спустилась на кухню, где меня поджидали несколько огромных пакетов из незнакомого мне супермаркета.
На холодильнике нашла записку «Ужин можешь не готовить. В.»
Я тогда не особо обратила на это внимание. Весь трагизм ситуации успела оценить только ближе к ночи.
Рассудив, что ждать Владислава, который не слишком сильно горит желанием со мной общаться, бессмысленно. Захочет секса или еще чего-то, зайдет и разбудит. Я просто завалилась спать. За день ужасно вымоталась. Что морально. Что физически.
Я уже почти заснула, когда чертову метку дико закололо. Она чесалась. Она саднила. Ее жгло. Все это одновременно. Мне хотелось просто содрать ее. Впрочем, я ее почти содрала. Вернее, кожу до крови расчесала.
Как-то сразу поняла. Влад не только не пришел на ужин, он не придет ночевать. Тогда он изменил мне первый раз.
В ту ночь я так уснуть и не смогла.
С тех пор это продолжалось почти каждую ночь. Правда, метка теперь давала о себе знать как-то отстраненно. Это в первый раз мне было плохо. А теперь, когда Крамов оказывался в постели с какой-то женщиной, она просто ныла или зудела, как назойливый комариный укус.
Владислав мог не появляться дома сутками. У меня складывалось впечатление, что он просто избегает меня. Хотя три-четыре раза в неделю он наведывался ко мне в спальню посреди ночи с единственной целью. Утолить свои желания. Плотские желания. Было мерзко и противно, потому что иногда он шел ко мне от другой женщины. Иногда просто пьяный.
Я больше не пыталась с ним заговаривать. Он явно был не в себе. Общались мы преимущественно записками на холодильнике.
От такой жизни я довольно быстро начала набирать вес. Заедала горе пироженками, тортиками и мороженым. За первый месяц набрала около восьми килограмм, за второй еще где-то шесть. Владислав никак не комментировал мои внешние изменения, а мне просто было наплевать на собственную внешность.
Как-то, когда моя одежда стала мне явно мало, я оставила ему записку следующего содержания:
«Купи мне несколько платьев на свой вкус. Пару футболок. Шорты. 44 размер. Нижнее белье. Пару-тройку бюстгальтеров, думаю, 75С. Трусики 2 или 44»
В ответ получила улыбающийся смайлик, четыре цифры – пин-код от банковской карты и пароль от wi-fi. А еще адрес поселка. Банковская карта ждала меня на столе.
Это случилось примерно спустя три недели после моего вынужденного заточения. Три недели, в течении которых я сходила с ума от безделья. Ведь мне абсолютно нечем было заняться. Я не могла позволить себе пользоваться телефоном, чтобы поболтать с подружками. У меня был недостаточный баланс для роуминга. Доступа к интернету у меня не было. Вот и слонялась целыми днями по дому, постепенно сходя с ума. В спальню и кабинет Крамова не заходила. Опять же, боялась, что он может рассердиться. Если даже не запрет в подвале, сделает что-нибудь такое, о чем я явно в последствии буду жалеть. Книг в доме не было. А те журналы, которые я просила мне покупать, очень быстро мне надоели. Проку от советов из Cosmo, когда не можешь их ни на ком применить?
Как-то попросила дать мне пароль от wi-fi, мужчина просто проигнорировал. Больше не пыталась.
Первые несколько дней обследовала и убирала дом, который просто зарос пылью за время нашего отсутствия. Но я довольно быстро справилась, учитывая, что в остальное время мне было нечем заняться. А тот же пол не надо было мыть или пылесосить. Достаточно запустить такие забавные круглые пылесосы, которые сами передвигаются.
Зато потом мне пришла в голову мысль попросить купить мне хоть какую-нибудь книгу. Лучше классику. Оно как-то надежнее. Ведь проверено временем. Владислав разрешил мне пользоваться библиотекой, которая находилась в кабинете. Оказалось, что у семейки Крамовых отличная и очень дорогая, судя по датировках некоторых книг, библиотека.
С того дня я пропадала в своей комнате. Сидела на подоконнике с книгой, чашкой чая и какой-нибудь сладостью.
В тот день, когда я получила банковскую карту, я уже ненавидела оборотня. Ненавидела за то, что он со мной... нет, с нами делал. Я готова была лезть на стену от вынужденного безделья. Я готова была покромсать его на маленькие кусочки за постоянные измены. Я... Я... Я...
Но я всего лишь потратила много его денег. Очень много. В тот раз спустила почти четыреста тысяч на всякую хрень. Сначала начала с одежды, а закончила дизайнерским торшером, который... который оборотень будет вспоминать до конца нашей жизни.
В тот вечер Владислав впервые за последние три недели ужинал дома. Я очень удивилась его присутствию, но ничего не сказала. Собиралась отправиться наверх дочитать «Триумфальную арку» Ремарка.
– Эмма, задержись, – послушно развернулась. – Карту, – оборотень поманил пальцем.
– У тебя в кабинете на столе, – я снова раздернулась, чтобы уйти.
– Поужинай со мной, малютка? – неожиданно попросил Владислав. Ласково попросил. Так, как он иногда делал до моей измены.
Я не смогла отказать.
В тот вечер мы почти не разговаривали. Ужин как-то плавно перетек в совместный просмотр комедийного фильма. А кино в секс. Притом, не просто секс. А в то, что у нормальных людей называется заниматься любовью.
Владислав был необычайно нежен. Ласкал меня в тот раз довольно долго. А после мы валялись в обнимку прямо в гостиной на диване, на котором он трахнул меня в мой первый день в этом доме. Давно я не чувствовала себя такой счастливой.
– Зачем ты это сделала? – неожиданно спросил он. Спросил нормально. По-человечески. Не огрызаясь. Не подкалывая. Не издеваясь. Не унижая. Вообще, без Не.
– Что? – я продолжала нежиться в его объятиях. Мне, дуре, казалось, что он меня, наконец-то, простил или на пути к этому.
– Купила всю эту хрень? Особенно меня убивает этот торшер, – пожаловался он. Да уж, торшер был произведением искусства. Сомнительного такого искусства. Полетом дизайнерской мысли. Явно душевно больного дизайнера. Стоил он около восьмидесяти тысяч. А состоял из палки. Кривой, между прочим. В некоторых местах с выступающими острыми краями. Лампочки и кеды, закрепленной над ней и выполняющей функцию абажура. Весьма сомнительного абажура, потому что он, абажур в смысле, не защищал глаза от яркой лампочки. Просто торчал сверху на каких-то подпорках. Как я потом вычитала на сайте, рекомендовались какие-то специальные матовые лампочки. Наверное, тоже дизайнерские. Называлось это чудо «Танец русалочки». Я отлично помнила сказку. Недавно перечитывала. Наверное, острые края были своеобразным очередным полетом дизайнерской мысли.
«Потом рабыни стали танцевать под звуки чудеснейшей музыки; тут и русалочка подняла свои белые хорошенькие ручки, встала на цыпочки и понеслась в легком воздушном танце – так не танцевал еще никто! Каждое движение лишь увеличивало ее красоту; одни глаза ее говорили сердцу больше, чем пение всех рабынь.
Все были в восхищении, особенно принц, назвавший русалочку своим маленьким найденышем, и русалочка все танцевала и танцевала, хотя каждый раз, как ножки ее касались земли, ей было так больно, как будто она ступала на острые ножи. Принц сказал, что она всегда должна быть возле него, и ей было позволено спать на бархатной подушке перед дверями его комнаты.»
Я, когда перечитывала сказку, особенно запомнила этот момент. Владислав ведь поступал со мной, почти как с рабыней. Я, безусловно, не спала «на бархатной подушке перед дверями его комнаты», еще чего не хватало, но обращался он со мной... Плохо обращался.
– А мне он понравился, – это единственное, что я могла ответить в тот момент. Не могла же я сказать оборотню правду? Смутилась.
– Ты покраснела, – заметил мужчина. – Врешь ведь. Не настолько у тебя отвратительный вкус. Допрашивать тебя о причинах такой странной покупки не буду, но поставлю его тебе в комнату, будешь любоваться. Выкинуть не позволю. Поняла меня?
– Да. Влад...
– Просто молчи. Я тебе оставлю карту, если не будешь больше дурить. Поняла меня?
– Да.
– Вот и умница.
– Иди сюда, – он притянул к себе для поцелуя.
Чуть позже Крамов проводил меня до спальни и поцеловал. Вспомнил и ушел за ужасным торшером. Ушел и не вернулся. А где-то через полтора часа мою метку снова закололо.
– Ненавижу! – с этими словами той же ночью я заказала еще два дизайнерских шедевра из этой серии. Настольную лампу и люстру для гостиной. На большее денег на банковской карте, к сожалению, не хватило. Но я внесла адрес интернет-магазина в Избранное. Мало ли... пригодится.
На следующий день доставили мои покупки. А оборотень в отместку сменил пароль от wi-fi и запер кабинет. Я готова была выть от разочарования.
С тех пор в моей жизни наступила черная полоса. Книги, которые я стащила из библиотеки, быстро закончились. Пришлось перечитывать.
Но к концу второго месяца я просто не выдержала. Вернее, не выдержала моя психика. Я решилась на побег.
Глава 13
В тот день я нарушила сразу несколько главных правил. Вернее, все.
Сначала обыскала спальню оборотня. Искала деньги и то, что можно было быстро продать. Не сказать, что мне повезло. Но, порывшись у него по карманам, в общей сложности нашла порядка двадцати тысяч. Вполне приличная сумма, чтобы попробовать сбежать. Зато вот на продажу было много отличных вещей. Дорогие часы брать не решилась. Рассудила, что оборотень вряд ли носит подделки известных фирм. А оригиналы сдавать в обычный ломбард подозрительно. Еще задержат до выяснения обстоятельств. Оно мне надо? Естественно, нет. Захватила две печатки, толстенный браслет, цепочку, еще одну с церковным крестом. Не думала, что Владислав крещеный. А, может, кто подарил... Какая разница?! Плевать, по весу вполне себе. К сожалению, кабинет по-прежнему оставался закрытым. Хотя, видела там парочку дорогих ручек. Одна была точно с золотым пером.
С этими украшениями... с теми, что остались от матери... с теми, что дарили отец и мачеха... с теми, что дарил Владислав... чувствовала себя уверенной и богатой женщиной.
Собрала смену белья. Ноутбук. Взяла немного еды и пару бутылок воды. Все это поместилось в небольшой рюкзачок.
Сбежать со стороны леса, который был виден из моего окна, не вариант. Еще до моей измены оборотень рассказывал об устройстве коттеджного поселка. Во-первых, периметр огорожен. Во-вторых, охраняется волками. Учуют – поймают – мне конец. Поэтому этот вариант я отмела сразу.
Решила прорываться через главные ворота. Чаще всего Крамов раскатывал на кабриолете. Внедорожник сиротливо дожидался плохой погоды или дальних поездок. Не знаю. Мне все равно. Он мне подходил намного больше той маленькой, красивенькой машинки. Я знала, где оборотень хранит ключи.
Когда все было готово, я перекрестилась, пожелала себе удачи и пошла в гараж. Аккуратно выехав из двора на центральную улицу, а затем проехав по ней... остановилась где-то за сто-сто пятьдесят метров до центральных ворот. Я плохо на взгляд определяла расстояния. Ворота ожидаемо были закрыты.
Закрыв глаза, я вдавила педаль газа в пол и понеслась на встречу преграде...
Рассчитывала выехать за территорию поселку. Потом еще куда-нибудь, где есть какая-то цивилизация, а не сплошные леса. Бросить машину и затеряться в городе. А там на попутках убраться куда-нибудь подальше от Крамова и этой затворнической жизни.
В тот момент мне было плевать на последствия. Я устала от такой жизни и отношения любимого мужчины к себе. От его пренебрежения. От его измен. Мое терпение закончилось. Я просто хотела свободы.
Ворота не поддались...
Меня очень неудачно приложило подушкой безопасности. Как выяснилось в последствии, сломала нос, к счастью, перелом был закрытым и без смещения, также у меня была небольшая трещина в ребре. Правда, ребро повредила из-за ремня безопасности. Но мне относительно повезло. Моя камикадзе-выходка могла закончиться летальным исходом.
На какое-то время я потеряла сознание. Пришла в себя, когда мне оказывали помощь. Машина скорой помощи находилась тут же. Какая-то интересная. Очень современная. Не удивлюсь, если частная.
Меня хотели забрать в больницу для проведения осмотра.
– Не велено. Ждем альфу, – отрапортовал крепкий мужчина в форме. Видимо, охранник на этих злосчастных воротах.
«Ждем альфу», – повторила про себя. Мне конец. Но страшно мне отчего-то не было. Знаю отчего. Мне вкололи лошадиную дозу успокоительного, ведь когда я пришла в себя и поняла, что побег провалился, устроила ужасную истерику. Даже точно не помню, что делала и говорила. Точно помню, что крыла Крамова матом.
Альфа приехал очень быстро. Я лежала на носилках и наслаждалась свежим воздухом и чистым, голубым небом над головой. Правда, первое было чисто теоретически. Дышать приходилось через рот.
– Оставьте нас, – услышала знакомый голос. Приказ, который никто не посмел оспорить. Повернула голову и увидела, как мужчины и женщина-медик отошли на почтительное расстояние. Любопытных еще раньше разогнала подоспевшая охрана. Место действия, можно сказать, оцепили.
– ДУРА! – проревел Крамов! – Какая. Же. Ты. ДУРА! – он, видимо, не совсем понимал, что делал. Схватил меня за грудки, поднял с носилок и встряхнул. Я застонала от боли, но при этом к своей радости в его голосе расслышала нотки отчаяния. Почему именно радости? Не знаю. Но мне очень понравилась его реакция. Значит, я не так ему безразлична, как он хотел показать мне.
– Альфа! – к нам подбежали двое мужчин и попытались оттащить от меня оборотня. – Ей не стоит двигаться, пока мы не сделаем рентген и не проведем несколько обследований.
– Хорошо, – рыкнул оборотень. – Давайте эту в машину. Я поеду с вами. Егор, Константин, Илья за мной.
– Ну, Эмма... Тебе очень повезло, что ты не свернула себе шею. Вот выпишут, я это дело обязательно поправлю, – мы ехали в машине скорой помощи. Я лежала, а Крамов сидел рядом, низко склоняясь надо мной и держа меня за руку.
– Ты уже обещал, – улыбнулась.
– Обещал, – нахмурился мужчина. – Ты понимаешь, что могла умереть, глупая? Зачем ты это сделала?
– Я так больше не могу... – неожиданно Влад приложил палец к губам. И только тут до меня дошло, что помимо нас в скорой полно народу. И все они на нас пристально смотрят и настороженно прислушиваются к разговору. И мужчина-санитар называл Крамова альфой. Оборотень? Вот будет, что рассказать в стае... Меня как-то несильно смущало, что по стае поползут слухи. Пусть ползут, а лучше бегут. Сам виноват! Не надо было так со мной обращаться!
С этого момента оборотень снова замолчал.
Несколько часов обследований. В перерывах ужин в отдельной палате. Ужин, который я лениво поковыряла пластиковой вилкой, но есть не стала.
А ближе к ночи Владислав забрал меня домой.
– А вот теперь ты выслушаешь все, что я о тебе думаю, – поделился мужчина, аккуратно сажая... скорее укладывая на пассажирское сидение, которое находилось чуть ли не в горизонтальном положении.
– Может, не надо? – жалобно попросила я. Я устала от этих бесконечных осмотров и процедур. Кажется, врачи осмотрели и изучили каждый миллиметр моего организма.
– Надо, Эмма, – нахмурился Влад.
Замолчал.
Завел машину.
Я тоже молчала.
– Ты понимаешь, что я мог потерять тебя, глупая? – наконец, произнес он с каким-то диким отчаянием. Настолько сильным, что мне захотелось разреветься. Почувствовала себя в тот момент очень виноватой. Но ненадолго. Стоило лишь вспомнить отчего я решилась на столь опрометчивый шаг... На столь дерзкий поступок... Во всем виноват был он, Владислав Крамов.
– Можно подумать, тебе есть до этого дело, – буркнула в ответ.
– Эмма! – укоризненно произнес мужчина, а я отвернула голову и уставилась... нет, не в окно... в обшивку двери. – Сильно болит? – тут же забеспокоился оборотень, который больше следил за мной, чем за дорогой. – Хочешь, вернемся в больницу?
– НЕТ! – я чуть ли не прокричала. Одна мысль о больнице пугала сильнее, чем новые два месяца заточения. Влад лишь привычно усмехнулся. Подумала о том, что мне так не хватало этих обычных его реакций. Усмешек. Фырканий. Смеха. А, вообще, не хватало его самого. – Что теперь со мной будет? – спросила уже нормальным голосом.
– Я еще не понял.
– Выбираешь между подвалом и еще чем-то более ужасным?
– Эмма!!! – возмущенное.
– Что никаких подвалов? – я снова чуть развернула голову. А потом, наплевав на свое состояние, просто привела сидение почти в вертикальное положение. Трещина в ребрах – это не перелом.
– Никаких, – снова замолчал. – Я не знаю, о чем с тобой разговаривать, – честно признался мужчина, когда мы выехали за пределы города.
– Может, о нас? – подумала о том, что, если снова услышу: «Нас нет, Эмма!», просто открою дверь и выпрыгну. Скорость была не слишком большой. Не умру!
– Я не готов.
– Неприятно, но честно, – констатировала. Разговаривать тогда нам действительно не о чем.
– Так зачем ты это сделала?
– Есть идеи? – спросила у него.
– Вряд ли хотела умереть. Способ весьма ненадежный и непрактичный. Сбежать? Привлечь мое внимание? Ну, поздравляю, малютка, ты добилась своего.
– А что толку? – нахмурилась. Мне не слишком нравился этот разговор.
– Не понял.
– Что толку от того, что я привлекла твое внимание?
– Значит, вариант: сбежать. Зачем?
– Я же тебе сказала в скорой. Я больше жить так не могу, – а про себя добавила: «И не буду». Найду какой-нибудь другой способ сбежать. Жаль, что нельзя спрятаться в какой-нибудь машине и выехать за территорию поселка. Ведь оборотни почувствуют сразу. Зато можно выехать с кем-то из людей. У оборотней была своя больница. Интересно, а пожарная команда своя есть? Это была отличная идея. Поджечь дом и попробовать спрятаться в пожарной машине.
– У тебя есть все, что захочешь, – заметил мужчина. Ну да, кроме него и его верности. Еще про свободу забыла. – Я тебя не обижаю, не оскорбляю. Что не так?
«Я тебя просто не вижу», – мысленно закончила за него.
– Все не так. Я свободный человек, а ты сделал из меня арестантку.
– Если я разрешу выходить, пообещаешь больше не делать глупостей вроде этой? – отчего не пообещать? Хотя, может, удастся еще выторговать себе какие-нибудь привилегии?
– Мне этого мало.
– Торгуешься? – оборотень усмехнулся, а я фыркнула.
– Может быть, – протянула загадочно.
В этот самый момент автомобиль свернул к дороге, ведущей к коттеджному поселку. Мы довольно быстро приблизились к покореженным воротам. Разбитый внедорожник уже убрали, как и следы аварии.
– Смотри, что ты натворила, – смеясь, заметил мужчина. – Такая маленькая, а сколько вреда...
– Ты что совсем не злишься? – удивилась его реакции.
– Нет. Эмма, это всего лишь вещь, такая же, как тот ужасный торшер, – вот снова вспомнил. – Вещь, которую можно купить за деньги. Вещь, которую легко заменить. А вот, к сожалению, новую тебя не купишь и не встретишь.
Очень захотелось обнять Владислава и попросить прощения. Но я даже не пошевелилась.
Когда мы подъехали к дому, оборотень оставил автомобиль, припаркованным на улице. Даже не стал ставить на подъездную дорожку. Чужой? Или куда-то собирается?
– Ты куда-то сегодня собираешься?
– Нет, – он вышел из машины, обошел ее и аккуратно меня извлек.
Когда он вошел в дом со мной на руках, понес прямиком в свою спальню.
– Хочешь чего-нибудь? – вдруг поинтересовался мужчина и застыл, стоило ему толкнуть ногой дверь. Ну да, я обыскивала комнату быстро и очень неаккуратно. Но стыдно мне не было.
– Мне нужны были деньги для побега, – сообщила ему. Если не убил за сам побег, вряд ли прибьет за попытку его обворовать.
Мужчина опять отреагировал нестандартно. Рассмеялся. Сгрузил меня на постель.
– Где?
– Что где?
– То, что ты стащила.
– В рюкзаке. Наверное, остался в машине.
Крамов достал мобильный телефон и отдал несколько распоряжений. Смахнул все лишнее с постели и завалился рядом.
– Ну, Эмма, – прокомментировал. – Убирать будешь сама.
– Мне же нельзя заходить в твою комнату, – заметила.
– Ты видишь какой-то смысл в этих запретах теперь? Я уже нет, – отмахнулся мужчина. А я поверить не могла в то, что еще одно дурацкое правило оборотень отменил. Неплохо для начала. – Хочешь чего-нибудь?
– Я бы сока выпила. Апельсинового или яблочного.
– Хорошо. Не вставай, – Владислав легко соскочил с постели и скрылся за дверью.
Его не было довольно долго. Во всяком случае, если учитывать, что за соком он пошел к своему холодильнику, а не отправился в ближайший супермаркет.
Наконец, дверь открылась и на пороге появился Крамов с моим рюкзаком на плече и подносом, на котором красовались две упаковки сока и два стакана.
– Спасибо.
– Посмотрим, чем ты поживилась, – Владислав вытряхнул все содержимое рюкзака на кровать рядом со мной. Стало немного стыдно, когда вспомнила, сколько всего я натырила. – Не густо, Эмм. Из тебя плохая воровка, – он поднял с пола одну из коробок с часами. – Почему не взяла? Ты хоть представляешь, сколько они стоят? Кстати, дороже твоего набора дизайнерской осветительной фигни.
Я присвистнула, когда прикинула примерную стоимость набора дизайнерской осветительной фигни. Какое удивительно подходящее название для моих покупок. Сумма получалось ошеломляющей. Около трехсот двадцати – трехсот тридцати тысяч рублей.
– И чтобы я с ними делала? Их ведь ни в один ломбард не сдать.
– Какая у меня удивительно практичная девочка. Так какой ты сок будешь?
– Апельсиновый, – мужчина небрежно засунул все содержимое обратно в рюкзак и поставил рядом с кроватью. Затем налил сока в стакан и подал мне.
– Я скучал. Очень, – произнес так неожиданно, а у меня задрожала рука.
Оборотень отобрал стакан, из которого я так и не успела отпить, и поставил на прикроватную тумбочку. А сам наклонился ко мне с явным намерением поцеловать.
– Ты мне изменял, – укоряюще произнесла и выставила руки вперед. Сама от себя не ожидала.
– Знаю, родная, и сожалею.
Разревелась. Просто не сдержалась. Когда он был таким милым, понимающим, родным... Был рядом... Мне просто хотелось уткнуться в его сильное плечо и выплакать все свое горе и обиды.
