Текст книги "Ненавижу эту сделку (СИ)"

Автор книги: Этна Ллейад

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Глава 4.1

Не скажу, что мои отношения с церковью были хоть на какой-то стадии развития. Я успела пройти и принятие, и отрицание всего происходящего в рамках ума религиозных людей. Моя мама носила крестик, она часто молилась и даже иногда ходила на службу, когда выдавался свободный выходной и не приходилось отрабатывать часы, чтобы успеть оплатить квартиру. При этом я не скажу, что она была фанатичной в своей вере – скорее, находила какую-то отдушину в этом занятии, мотивации и силы продолжать двигаться дальше. Я тоже как-то пару раз с ней ходила на воскресные службы, но не испытывала огромного интереса к этому занятию. И относилась я довольно спокойно к религии и вере – мама не давила и это главное – просто верила сама, но меня не вынуждала, считая, что я должна сама прийти к этому. И я пришла.

В те отвратительные года или же самые прекрасные – я не решила для себя до сих пор какими они являются в моей памяти. С одной стороны – это были последние моменты с моей мамой, когда я могла увидеть ее улыбку на сером лице, ее радость за какое-то событие, а с другой – видеть, как человек, которого ты любишь больше всего на этом свете, увядает, словно сорванный цветок в вазе – самое худшее, что может случаться. В такие моменты мечтаешь, что лучше тебе оказаться на их месте, чем видеть все это и понимать, что ничего сделать не в силах. Тогда-то я обратилась к Богу. Плакала и молилась ночами напролет, а после вставала и шла на работу, пропуская учебу в школе, чтобы хватало хотя бы на еду и жилье, не говоря уже о лекарствах.

Только по итогу я не знала, зачем молилась. Не знала, зачем ходила в церковь и сидела там, думаю, что это поможет. На что я надеялась в то время? Может, как и все люди в безвыходном положении – на чудо? Что мама пойдет на поправку и даже сможет выздороветь, что жизнь после не пойдет по наклонной. Все сложится иначе. Но сложилось так, как сложилось. Не скажу, что я тогда обозлилась на Всевышнего, но в период юношеского максимализма я очень много истерила, не понимая, за что такие проблемы свалились на мою семью. Особенно яркими были моменты, когда я молилась около кровати матери в больнице, давая последний шанс своей вере, но ничего не вышло. Я обозлилась настолько сильно, что возненавидела Бога, как и возненавидела себя. Столько чувств и эмоций было во мне в тот момент. Когда мама умерла – я пообещала себе, что больше не пойду в церковь. Я вообще отреклась от веры и религии, потому что утратила самое главное – надежду. Правда, сейчас я уже давно и не держала зла на создателя. Такие вещи сглаживаются, и ты приходишь, в первую очередь, в гармонию с собой и со своим восприятием мира. И в гармонию с верой, понимая границы того, что тебе можно и нужно, а что лучше опустить. Я просто отдалилась от всего этого существования, но простила Его за все. У всех же там судьба, небесный план на каждого? Только вот… Современный мир, в котором я могу полагаться лишь на саму себя. И не важно какая судьба мне уготована кем-то – приятнее думать, что я сама выбираю свой путь. И теперь мне придется ощутить неприятный укол, будто оказавшись в самом болезненном периоде прошлого.

Первой эмоцией, которую я хотела выплеснуть на Стоуна, стало полное отрицание. Инстинктивно поднять ладонь и ударить его по лицу, а потом назвать мерзавцем и уйти, гордо задрав подбородок. Но какой в этом был бы смысл? То прошлое, та жизнь, что сложилась у меня благодаря событиям и каким-то моим решениям не привела бы меня к тому, кем я являюсь сейчас. Да, может, эта не та жизнь, за которую стоит быть благодарной, не та, которой стоит хвалиться при любом удобном случае. Но эту жизнь я построила сама и довольна ей. Я смогла пережить утрату, смогла выжить и стать сильнее, не закрываясь в себе, хотя, может, все это – и есть реакция на смерть моей матери? В любом случае, Стоун не достоин знать обо мне такие подробности, а значит резкое отрицание будет очень странным поступком с моей стороны. Секундное помутнение. Поэтому – лишь быстрое согласие. Помню, как его это удивило. Брови изогнулись, а взгляд будто и говорил: «Что? Да? А где едкие комментарии, оскорбления? Теряешь хватку, Кроули.» – но по итогу принял его спокойно, можно сказать, даже с одобрением, и мы разошлись по своим дорогам, жаль, что не навсегда.

Я пешком направилась домой, а тот сел в машину. Мы кротко попрощались, но я не получила от него ни предложения подвести, ни побеспокоиться, как я доберусь – ничего. Мало ли кого встретит молодая девушка ночью на улицах не самого благополучного района. До скорой, напарник! Или даже не напарник… Просто пушечное мясо, может? Не станет меня, то он найдет другую. Если бы не навалившаяся печаль, то я бы возмущалась очень громко и яростно, правда, лишь в своих мыслях, но сейчас такое быстрое расставание меня даже обрадовало – смогу отдаться своим воспоминаниям и погрустить как следует это делать иногда…

Глава 4.2

Но погрустить мне удалось не так долго, как хотелось бы. Порой, как бы то не было плохо или неправильно по отношению к самому себе, наслаждаться грустью хотелось. Отдаваться окутывающей печали и пропускать ее через себя, заставляя поднимать внутри какие-то давно скрытые и забытые воспоминания, чтобы просто вспомнить, что ты все еще человек и ты когда-то смог пережить те моменты. Иногда это дает силы на будущее, на то, чтобы продолжать движение и жить дальше не смотря ни на что. Иногда это просто нужно чтобы… вспомнить. Или не нужно вовсе? Не могу объяснить или как-то оправдать нужность такого состояния, но, я думаю, такое бывает у всех. И это не наказание, как можно было бы подумать. Это просто есть. И ничего не сделать. Я поддалась скорби, но, как бы не хотела сохранять это ощущение, причиняя себе столько же боли, сколько и приятных ощущений, связанных с воспоминаниями о маме, я не смогла долго удержать это чувство.

А все оказалось просто – ночная улица давила своей тьмой и тайнами, что скрывались в подворотнях и подвалах старых домой. Я старалась отрицать все, но как бы не храбрилась в своем разуме, чувство надвигающегося страха заполоняло собой всё. Мне хотелось начать быстрее идти, и, благо, кроссовки позволяли мне ускоряться, почти на бег. Не знаю, что способствовало такой реакции, ведь объективно на улицах не было ничего особенно пугающего – обычные переулки, обычные люди, которых встречаешь поздним вечером. Но у всего бывает предел. И, видимо, после встречи с детективом и выяснения подробностей дел, реакция, которая должна быть у любого человека, догнала меня не сразу. Ведь по сути – я простой человек, я слабая девушка, которая не сможет отбиться, если ее захотят убить. Такие прорывы наступают и это нормально – так много произошло за эту неделю, что нервы оказались не к черту. Я лишь надеялась, что, когда окажусь за своей дверью – отдышусь и смогу успокоиться, становясь вновь храброй и уверенной в себе девушкой, что готова противостоять миру, а не бояться любого шороха. Но на деле я просто отрубилась прямо в одежде и парике, когда дошла до своей квартиры. А утром уже надо было торопиться на службу.

Я не боялась проспать даже – настолько всё навалившееся на меня грузом измотало организм. Хотелось лишь забыться на хотя бы какие-то пару часов. Или даже дней… Но снова противный писк мобильного, и сообщения от такого «любимого» детектива Стоуна. Звук меня напугал, отчего я скатилась на пол, ударившись локтем о твердую поверхность дерева, а после громкого «Ауч» пришлось быстро искать телефон, что по итогу оказался в моем кармане.

Потирая глаза, я пыталась вникнуть в суть сообщений. Снова какие-то срочно и подобное. И только сейчас я поняла, что часы показывали семь утра, а значит, уже через час я должна мило улыбаться в церкви. Вот же черт! Быстро подскочив с пола, я подбежала к зеркалу, чтобы оценить масштаб проблемы, но оказалось все не так и плохо – поправить макияж, сменить одежду и расчесать парик. Давно я уже так быстро куда-то не собиралась, режим турбо стал для меня довольно непривычным, а потому я часто спотыкалась и много ругалась, пока собирала свой внешний вид по кусочкам приличия. Пришлось такси вызвать, дабы не опоздать в церковь. Церковь… надо же. Все еще немного передергивает от упоминания этого места, так как воспоминаниями яркими эмоциями проскакивали в голове будто двадцать пятый кадр на экранах телевизора. Но я привыкаю – с каждым разом проще и проще, а значит, оказавшись там я надеялась, что легко справлюсь с задачей – игрой в актрису.

За безумно короткий срок я привела себя в порядок и, выскочив на улицу, уже успела сесть в такси, что ожидало меня пару минут до этого. Дорога была напряженной, но я старалась держаться молодцом, ведь мне предстояло не только противостоять своим чувствам касательно места, куда я еду, но и чувствам, что накрывали меня, когда я оказывалась рядом с детективом Стоуном. Момент. Я сделала глубокий вдох и, натягивая улыбку, вылезла из такси.

На мне юбка чуть ниже колена, милая блузка и кардиган – даже удивительно, откуда такие вещи были в моем гардеробе. Погода была теплая, что сразу подняло мне настроение, правда, совсем не на долго, ведь недалеко от входа я увидела… детектива.

Не думая, быстро направляюсь в его сторону, чтобы узнать, какого это черта он здесь забыл, но писк телефона заставил меня быстро передумать и взглянуть на дисплей. Легок на помине.

«Не подходи ко мне. Иди сразу в церковь, нас вместе видеть не должны. После пешком дойди до библиотеки, где мы вчера виделись и там уже обсудим. Не подведи, Кроули.»

Ни тебе привет, как дела – четко и по делу. Может, это и к лучшему. Не стоит добавлять нашему общению разнообразия, но, черт, а как же самые обычные нормы приличия? Или детектива подобному не учили? Он родился таким ублюдком? Не понимаю его, но, подняв взгляд и взглянув на него, я кротко кивнула, хотя и хотела больше закатить глаза. Ничего не остается – отправляемся на службу в церковь. Хоть бы прошло все быстро и без проблем, иначе я точно могу психануть. И лучше это будет при детективе Стоуне, в которого полетят парочка книг в библиотеке, чем куча людей, среди которых есть потенциальный подозреваемый.

Глава 4.3 + бонус

На самом деле, я чувствовала себя более легко, чем могла бы. Видимо, хоть и небольшой, но отдых, дал мне новые силы на адекватное восприятие происходящего. Я вполне спокойно поднялась по лестнице, скромно улыбаясь и постоянно опуская смущенные глаза, но при этом делала все, чтобы привлечь к себе внимание окружающих, в надежде зацепить своим образом и выслеживаемого нами маньяка. Кем он мог быть?

Осторожно осматриваясь по сторонам, я начала примечать для себя персонажей, которые собрались в церкви. Может, маньяк был тот седой мужчина, что склонил голову, повторяя молитву, совершенно не обращая внимания на окружающих, хотя… как он выбирает жертв, если настолько погружен в себя? Меня интересовал человек, который озирается по сторонам, словно хищник. Но это мог быть кто угодно. Да и будем ли мы исключать женщину из списка подозреваемых? Двадцать первый век – убивать может любой, кто захочет. Хотя, я и перегнула палку с этим слоганом. В любом случае, мои глаза разбегались, отчего в какие-то моменты я могла себя и выдать для особо внимательных людей, но учитывая, что я скромно устроилась на задних рядах, мне было комфортно и скрываться, и осматриваться.

Служба по времени была долгой, но выделить для себя явного фаворита я не смогла. К тому же, не смотря на все книжки, что я прочитала по психологии, в том числе и что-то про убийц – на деле же все оказалось куда более запутанно и сложно. Каждого второго можно было подозревать, если не первого, а с другой стороны – никого. Мысли мешались, то заставляя обвинять незнакомого человека, то оправдывать. Это заняло большую, если не всю, часть моего времени, а потому служба для меня прошла достаточно быстро, мне даже было мало в какой-то степени – ведь я не успела обвинить каждого в этом зале. Хотя мой взгляд и зацепился за некоторых людей. Но убедиться в чем-либо я смогу лишь тогда, когда меня начнут убивать и ломать кости. Мда уж.

Поднимаясь со своего места, я не торопливо двинулась со всеми к выходу. И когда показалось, что все уже было закончено, я приметила краем глаза, как на меня смотрел один мужчина. Такие вещи я научилась тонко чувствовать, ведь в клубе, когда музыка бьет по ушам, ты учишься чуть ли не спиной ощущать пристальный взгляд мужчины словно это настоящее касание кожи. Подозрения, конечно же, сразу заполонили мой разум, чуть ли не составляя для него все мотивы, выходки и причины, по которым он так поступал. Но долго задерживаться я не могла, а потому быстро вышла из церкви, направляясь в сторону библиотеки, где меня должен был ожидать детектив с… кстати, с чем? Он не говорил мне следить за прихожанами, не сказал присмотреться к подозрительным личностям. Я просто… побыла, ах да, – приманкой. Какой он и хотел меня видеть. Не то, чтобы я стремилась стать ему напарником. Врагу такого напарника не пожелаешь, но все же я ощутила неприятный озноб, что заставил меня прийти в себя. Каждый раз, как я думаю о том, что может не стоит так сильно ненавидеть его, как любая его выходка или поступок срабатывают словно ледяной душ, который вынуждает прийти в себя и понять, что все это лишь взаимовыгодные условия, после которых все должны разойтись.

Хвоста за собой по дороге в библиотеку я не заметила. Да и выглядело бы это слишком глупо. Маньяк, что убил четверых девушек, не мог поступать настолько опрометчиво – выбирать жертву и сразу же убивать. Слишком просто. Его бы давно поймали… Хотя, зная Стоуна, он скорее пропьет этот шанс.

Когда я дошла до библиотеки, то немного помялась у входа, потому что мы даже не обсуждали где именно встретимся. На каком этаже, у какой полки, или даже у какой книги? Выглядеть я буду максимально нелепо, обходя все стеллажи и высматривая взрослого мужчину, который сам был похож на маньяка. Но по итогу выбора у меня и не оставалось, поэтому, открыв дверь, я ступила за порог, а после быстро двинулась внутрь.

– Вам что-то подсказать? – услышала я голос и вздрогнула, не ожидая тут кого-то еще увидеть, хотя это и было логично… Работник библиотеки. Седая женщина в больших очках, что мило улыбнулась мне. Я же улыбнулась в ответ.

– Нет, спасибо. Я знаю, куда мне нужно. – когда я ей ответила, то сразу двинулась вглубь, дабы избежать дополнительных вопросов. Конечно, я не знала, куда мне идти, но… как придется. Писать детективу, почему то, даже в голову не пришло. Я будто оказалась в прошлом веке, когда отправляли письма, а встречались по запискам.

Зайдя в один раздел, я чуть помедлила, начиная рассматривать корешки книг. Русская классика – тяжело и красиво. Когда-то я смогла осилить Тургенева «Отца и дети», но вот до Толстого не смогла добраться – научные книги затянули быстрее. Засмотревшись на тома в ажурном переплете, я и не заметила, как около меня оказалась тень.

– Кроули. – тихий, но глубокий и низкий голос разрезал тишину около меня, заставляя вздрогнуть и выронить книжку из рук, которую я уже успела взять и начать читать первые строки. Но на полу она не оказалась, потому как детектив Стоун для своих лет был ловким – поймал книгу одной рукой, а после ухмыльнулся. – Я думал, что такие как ты не вздрагивают от сексуального голоса мужчин. Или ты еще в образе? – сарказмом было пропитано каждое его слово, заставляя меня закатить глаза.

– Я думала, что такие как ты не пьют на работе. – парировала я, опустив взгляд на фляжку, которая удобно расположилась в его второй руке.

– А я не на работе. Я вон – приподнимая книгу, которую он поймал до этого из моих рук, продолжил – книжки зашел почитать в библиотеку. А ты читать то умеешь? – с ухмылкой произнес тот, быстро ставя книгу на полку, а после делая глоток из фляжки. Он явно был пьян.

– Тебе говорили, что ты мерзкий и неприятный человек? – я сложила руки на груди и направила на него свой тяжелый взгляд, ну, я хотела, чтобы он являлся таковым, только вот его серые глаза насылали на меня туман, заставляя ноги подкашиваться. Долго выдержать я не смогла – отвела взгляд в сторону. Раунд за тобой, детектив.

– Нет, все говорили мне, что я прекрасен. – он был рад победе, потому улыбнулся, но спустя короткую паузу, продолжил – Но хватит комплиментов. Твоя задача простая – побыть тут еще недолго, а после отправиться домой. Вот и все. А завтра снова в церковь, но просто посидеть, или что там еще делают.

– И это все? Не спросишь, кого я подозреваю? Или, может, кто следил за мной, пока я сюда шла? Я просто кукла? – не смогла удержаться от вопросов, выговаривая их, словно нападая.

– Не играй во взрослые игры. Маленькая еще. Оставь работу большим дяденькам. – и снова глоток из фляжки. Ей богу, будь он более пьяным, то точно бы щелкнул меня по носу. А я бы в ответ ударила его между ног. Только куда еще пьянее? Мне казалось, что еще пара глотков и детектив потеряет себя. Мне захотелось снова ударить его, но теперь за алкоголизм. Но я держусь. Пока держусь. В итоге, если ему не было дело до меня, то какое дело может быть у меня к его отношению с крепкими напитками? Пусть делает что пожелает. Но мы еще посмотрим, как детектив-алкоголик заговорит потом. Когда я сама поймаю маньяка и покажу ему кто тут маленькая девочка, а кто взрослый коп.

Глава 5.1

Как же необычно – вроде, пила не ты, но ощущение, что разум затуманен, словно после пары глотков крепкого напитка прямо из фляжки детектива. Вот что делает ненависть – слепая мотивация на необдуманные и порой безумно опасные поступки. Я, сжимая кулаки, натягивала улыбку на лицо, чтобы сдержать свои темные порывы насчет детектива, который был куда более надменным, чем без алкоголя в организме. Появлялась в нем жилка настоящего ублюдка, отчего общение становилось почти нереальным. Не думала, что скажу это – но Стоун куда лучше равнодушный и спокойный, чем мерзко пьяный. Его отношение ко мне обижало и до этого, но сейчас, как бы обида не колола тонкой иголкой, доставляя дискомфорт, на самом деле не была оправдана. Глубокий вдох, разворот и гордая походка прямиком из места, которое, казалось, уже пропиталось запахом алкоголя. Молча разошлись. Я лишь ощутила презрительный взгляд в свою сторону, когда решила так резко разорвать нашу беседу и уйти по-английски. Не было смысла что-либо доказывать пьяной сволочи, которая только и может, что лакать виски или что там у него в фляжке? Но для меня это стало плюсом, ведь я собралась утереть ему нос – поймать маньяка… на саму себя. И детектив никак не помешает мне сделать это.

Только я понятия не имела как сделаю это – просто захотела, резко и быстро, совершенно не думая о возможных последствиях. Образ был готов, но, оказавшись за порогом, я замерла на месте и вдохнула глоток свежего воздуха, что позволил мне успокоиться. Нужно придумать хоть какое-то подобие плана. Что я могу сделать? Да почти ничего, кроме как вернуться в церковь, чтобы сидеть там и молиться, на деле проговаривая слова любимых песен. Это единственная зацепка, которая была у меня. Единственное, я очень надеялась, что смогла заинтересовать маньяка, а значит ему было бы интересно вернуться в церковь или проследить за мной.

Быстро направляясь обратно, я начала думать и рассуждать над тем, как буду поступать. Нужно сделать совсем наивный и страдальческий вид, будто у меня произошло горе, а спасение есть лишь в молитве. И я вся такая одинокая, бедная девочка, которую как раз можно поймать и убить. Звучало это довольно глупо, но могло и прокатить подобное шоу. Я на это очень надеялась, надевая маску грусти, когда зашла в церковь и села в дальний угол на лавочку. Внутри было уже намного меньше людей, чем во время службы. Были же и знакомые мне лица, которых я видела утром, поэтому начала прислушиваться более внимательно, а также следить за этими фигурами. Очень надеялась, что со стороны выгляжу как обычная прихожанка со своими проблемами, а не работница полиции, что кого-то выслеживает. Потому что я же на деле не работала в полиции, хоть и занялась слежкой, но это так – мелочи…

Моих подозреваемых, что я приметила утром, тут уже не было, а потому я стала выделять новых. Пара, что сидела тихонько на первых рядах, думаю, точно не убийцы. Могу предположить, что у них какое-то горе? Со спины я не могла увидеть их лица, чтобы понять настроение и эмоции, но в те моменты, когда кто-то из них поворачивался к другому, я могла понять, что они грустили, и женщина была более поникшей, чем мужчина. Обычная пара. Наверное, стоит пойти дальше…

Вот мужчина, что сидел в центре, был очень спокоен. Даже и не знаю, что ему тут было нужно? Может, просто успокоение? У многих есть места, куда хочется прийти и просто посидеть, подумать. И, думаю, у большинства это место – церковь. Спокойно, тихо, никто не помешает твоим думам. Выглядел он обычно, разве что почти не двигался, лишь смотрел вдаль и иногда опускал голову. А вдруг он так замаливает свой большой грех – убийство? Ух, мой ум быстро стал додумывать образы и места, в которых было убийство, и как мог бы выглядеть этот человек в роли маньяка.

Но, на самом деле, как бы я не примеряла ко всем маски убийц, наверняка знать я не могла. В какой-то момент мне показалось, что я делаю это все зря. Что я вообще тут делаю? Хочу поймать маньяка? А как я вообще могу это сделать? У меня нет ни значка, ни даже настоящей пушки, потому что я считаю, что маньяка, что убил уже четверых девушек, явно не напугает игрушечный пистолет, которым я начну ему угрожать. Это не просто хулиган с улицы – это настоящая опасность, что может стать причиной моей смерти. А я собралась его ловить… голыми руками! Да я даже драться не умею – лишь пощечины мужчинам давала, ведь всегда моим оружием был разум и хитрость, а не пистолет и рукопашный бой. Мне захотелось уйти, но я осталась еще на какое-то время, чтобы если не выслеживать преступника, то хоть подумать в тишине о своей жизни и о том, что сейчас в ней происходит. И происходит какая-то околесица. Можно постоянно ненавидеть детектива за его образ жизни и поступки, можно возмущаться, только какой в этом смысл, если ему определенно наплевать на меня? Я просто… никто для него. И это оправдано. Очень. Можно обижаться, дуться, но, наверное, сейчас я понимала, что смысла в этом нет. Пора отпустить. И просто сделать дело так, как нужно Стоуну – не больше и не меньше.