Текст книги "Обретая крылья (СИ)"

Автор книги: Этна Ллейад

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Глава 14

Как на зло – я не запомнила ни марку машины, ни особенно ее номер, а потому поиски стали просто игрой в угадайку. Я подходила к машинам, похожим на ту, в которой мы сюда добрались, но по итогу лишь мялась около них, потому как водителей внутри не было, а тыкаться к чужим машинам было бы, как минимум, странно. Сразу бы пришло уведомление владельцам, что их хотят ограбить, а я ведь не этого хотела… И потому не рисковала. Нельзя было привлекать внимание к своей персоне, я, вроде как, скрываюсь. Погода была хоть и теплой, но я ощущала озноб, который прошелся по моему позвоночнику, отчего я обняла себя руками.

Стою тут, посреди парковки – среди ярких и дорогих машин, прекрасно устроенной местности красивыми деревьями, которые, казалось, цвели круглый год независимо от того был ли солнечный теплый день или же морозный снежный вечер. Стою и понимаю, что потерялась. И не на местности, а в себе. В страхе, в иллюзиях. В самообмане. Потерялась в темноте, откуда не знаю выхода. О чем я думала, когда надеялась на лучшую жизнь. Да, отрицала все, не думала, что все станет правдой, что буду не бояться просыпаться по утрам, не бояться в принципе. Но ощущая это, я втайне молилась, чтобы все продолжалось. Чтобы все было спокойно. Я начинала верить, что жизнь налаживается. Что со временем я смогу быть… счастливой. Но тут стоило объявиться моему мужу, и теперь я не смогу спать спокойно, зная, что он нашел меня. По моей же ошибке. Знала. Чувствовала, что не стоит, но сдалась под взглядом щенка, который так нагло применил ко мне Алекс.

От своих же мыслей невольно улыбнулась, когда появились воспоминания в голове. Но страх не проходил – он сидел внутри, аккуратно скребя когтями по стенам моей души. Под ребрами, заставляя мое сердце биться как сердце зайчика, который бежит от волка. Кусаю свою нижнюю губу из-за неприятных ощущений, что навалились на меня тяжелым грузом. И все еще стою в теплом свете фонарей, не зная куда мне податься.

– Милая? – слышу где-то вдалеке и резко разворачиваюсь, опуская руки, которыми обнимала себя. Не сразу, но понимаю, что это Алекс. Слава создателю, что он тут. Частичка света озарила мое сердце, и я улыбнулась широко, подбегая к нему.

– Где ты был? Я тебя искала… ты мне очень нужен! Случилось ужасное! – произношу я, оказавшись близко к нему, чуть не срываясь на объятия, потому как Алекс – человек, что помог мне. Спас меня… показал, какой я могу быть, и как мне стоит жить… ощущать себя. И я буду вечно благодарна ему за все это, потому как сейчас – он самый близкий для меня человек во всем черном свете. Улыбка не сходит с моего лица, но начинает меркнуть, когда я вижу слишком грустное лицо своего друга. И… что это? В отблеске света фонаря вижу слезинку, которая сверкнула, быстро скатываясь по его щеке.

– Что случилось? – произношу я, чуть нахмуривая брови. Не совсем понимаю происходящее… И мне это не нравилось.

– Думала, сможешь убежать от меня? – голос из темноты. Голос из ада.

Голос моего мужа. Он вышел из тени, приближаясь к нам, а я лишь успела взглянуть в лицо Алекса, глаза которого быстро наполнялись слезами.

– Прости меня… прости меня… Мне пришлось… прости… – бормочет он, начиная плакать. Но не приближается ко мне, а отходит в сторону, смахивая слезы своими длинными тонкими пальцами.

Мир рухнул. Рухнул. Все вокруг словно остановилось. Замедлилось в миллион раз, а я оставалась в сознании для понимания происходящего. Перед моими глазами разбилось то, что должно было всегда оставаться в самый трудный момент жизни. В самый ужасный, отвратительный, когда нет ничего, кроме тьмы вокруг, но произошедшее разрушило рамки всего. Вдребезги разрушался мир вокруг, осколки становились все меньше, пока по итогу не превращались в пыль. Пыль, которая забивала легкие, не давая дышать. Я утратила… надежду. Надежду на то, что в мире остались хорошие люди, надежду на то, что смогу скрыться, спастись, на то, что моя жизнь сможет стать лучше… Утратила надежду на саму жизнь. Потому что меня предал самый дорогой для меня человек. От этого хотелось рвать волосы, кричать, разбивать руки в кровь. Хотелось выпустить всю боль наружу, но я замерла. Как и замерло все вокруг. Я будто попала в свой самый худший кошмар. Кошмар, из которого не было выхода. Только это не сон, где тебе может сниться твое будущее, где все прекрасно и так, как хотелось бы тебе; твоя любовь, настоящая или давно ушедшая, но точно та, которую ты хотел увидеть; твои тайные желания, которые ты так хотел бы воплотить, но боялся и хотел справиться с этим…. Это гребанная жизнь. Жизнь. Настоящая жизнь. Не сказка, не девчачий роман, где все всегда хорошо. Это жестокая реальность, которая дает тебе надежду, а потом отбирает ее, успевая еще и по ребрам ударить. Вот что это. И ты не сможешь ущипнуть себя, чтобы проснуться. Твой организм не отреагирует на повышенное сердцебиение во время сна, заставляя тебя пробудиться. Никакого спасения. Лишь суровая правда. Мерзкая и подлая – как и само предательство. Кто бы мог подумать… что это произойдет со мной. Произойдет настолько ужасное событие, которое разрушит остатки моей души, делая из этого тела – лишь сосуд. Без чувств, без желаний, без… счастья. Оставляя лишь боль, темноту и страх. Они рвали меня на клочья как голодные псы, которым кинули кусок мяса. Они готовы были рвать друг друга на куски, но рвали меня – рвали на кусочки, на мелкие кусочки.

Предательство.

Мерзкое слово. Самое гнилое, что может совершить человек. Слабый человек, который боится за себя. Или просто желает получить все и сразу. А может ему просто важнее своя жизнь, чем близкого человека. Хотя, о чем я? Ты сам – всегда важнее, чем кто-либо – закон природы. Закон жизни. Либо ты – либо тебя. И на это раз съедят меня.

– За что… – произношу я дрожащим голосом, округляя глаза, все еще не до конца осознавая происходящее.

– Они угрожали моей карьере… моим творениям. Это все, что есть у меня… Прости меня… – произносит Алекс, почти через слово запинаясь и заливаясь слезами. Только они ложь. Такая же ложь, как и все слова его до этого злополучного дня. О помощи, которую хочет он мне дать, чтобы моя жизнь больше не стала адом. О его любви ко мне – как к самому близкому человеку, который всегда поддержит. О близости духовной. Все ложь. Все вранье. Он продал меня за свои платья. Он предал меня. Так легко и просто. Бросая все произошедшее в огонь. Бросая все признания поздней ночью со скалы. Забывая, как плакался мне, как находил поддержку и утешение, как благодарил меня за помощь, хотя благодарна должна была быть я. Все это наглая ложь. Ничего не значащая. Просто пустая трата времени. Пустые фантазии. Пустые мысли. Ненависть – начинала загораться в моем сердце синим огнем. Как я могла ему доверить свою жизнь, свои тайны. Как я могла вообще проводить время с этим человеком. И как я не опасалась ножа в спину.

Я должна была подумать об этом в самую первую очередь… Ведь я была чужой для него. Всегда чужой. И никогда на первом месте. Была другая. Всегда была другая. И это – его работа. Она для него все. Я могу понять это… попытаться понять… Но предавать. Так низко и подло… Не прощу. Никогда не прощу это ему. Не смогу – не заставите. Такое не прощают. Такое не забывают. С этой раной лишь живут, подтирая кровь, которая из нее сочится. А потом просто превращаются в камень, чтобы не было больно. И это мое будущее – камень. Я была бы рада иметь сейчас какой-то аппарат, что заморозит меня, давая забыть этот мир, исчезнуть ото всех. Но увы – у меня его не было. И все, что я могла бы сейчас сделать – просто сдаться. И надеяться на быструю смерть. Ненависть и боль, что комом стоит в горле, не должны дать мне быстро сдаться… Но есть ли смысл бороться за иллюзию в своей голове? За иллюзию лучшей жизни. За будущее, которого у меня никогда не будет.

Я потеряла все. Больше терять нечего.

Ребенок. Совсем не запланированный, но такой желанный. Я всегда украдкой мечтала о ребенке, у которого будет лучшая жизнь, чем у меня. Которого я смогу защитить несмотря ни на что, и которого я никогда бы не бросила. Это была моя заветная мечта, которой не было суждено исполниться. Его потеря должна была сломить меня как маленький прутик ломается в сильных руках под легким давлением. И я почти сломалась – почти сдалась, потому что не видела больше смысла жить… нет! Выживать! Какой был смысл выживать в доме с тираном, которого, как тебе всегда казалось, ты любишь всем сердцем, а на деле – лишь показываешь всю слабость характера, привязываясь как потерянный щенок. Лишь бы быть кому-то нужной, для кого-то важной. Но как бы я его не оправдывала, как бы я себя не уговаривала – этого не было никогда. Я сама себя загнала в угол.

Я помню, как мы познакомились с ним. Это была глубокая ночь зимнего месяца, когда снег медленно опускался с небес, словно танцуя по пути на землю. Луна сияла ярче всех фонарей – разбитых фонарей, которые стояли на улице бедного района, где я и находилась в то время. Уже успело пройти пара месяцев с того момента, как я смогла сбежать от отца, прихватив с собой лишь самое необходимое. Какая-то одежда, предметы личной гигиены и… фотография. Где мы с мамой были такие счастливые. Это папа нас фотографировал на один из моих дней рождения. Я тут еще совсем малютка – волосы кудрявые, зуба переднего нет, но зато улыбка во все оставшиеся белые. И мама… такая счастливая. Испекла торт, помню, как проснулась от услышанного запаха сладости и не могла больше оставаться в своей постели. Подскочила с кровати и побежала по лестнице вниз, прямо в пижаме – любимой, с зайчиками – и увидела маму, что доделывала сердечки на торте. Это был мой лучший день рождения – потому что мама рядом, папа рядом. И мир еще не превратился в худшую пародию себя.

С грустью сжимаю фотографию в руке, и пара слезинок капают с моих щек на холодную землю. Я быстро смахиваю их замерзшей ладонью, которая уже начинала болеть словно от мелких уколов тонкими ледяными иглами. Бродя по мрачным улицам уже неясно который час – с сумкой за плечами и фотографией в руке – , я старалась сильнее кутаться в свою легкую куртку, потому что не имела возможности купить потеплее, ведь меня только что уволили… снова. И как это вообще происходит? Стараешься, работаешь не покладая рук, делаешь все, но как только скажешь лишнее слово, или, не дай создатель, отвергнешь пошлые ухаживания мерзких мужланов, которые возомнили себя королями этого мира, хотя у самих за пазухой не было ничего, так тебя сразу выкидывают на улицу. Без зарплаты, которую, как на зло, должны были как раз сегодня дать, а значит – без всего. Как итог – выгнали и из комнаты, которую я снимала за непомерно большие деньги для меня, но, хотя бы, мне было где спать. В комнатушке было тепло, а больше и не нужно было. Места внутри хватало лишь на кровать и столик. А кухня и ванная с туалетом были общие на еще несколько комнат. Мирилась с соседями, но, на самом деле, мне это было совсем не в тягость. Многие даже не смотрели косо на меня, что уже являлось огромным плюсом. И конфликтов никогда не было. А теперь меня выгнали, потому что платить оказалось нечем. Как же все так сложилось в отвратительный пазл, где на картинке мой вид на ночной улице. Что делать – понятия не имею. И мысли спутались. Нет, я, конечно, понимала, что мне нужно снова искать работу – и очень быстро, а также новое место для жительства, но именно сейчас – мне просто нужно переждать ночь, а вот где – это вопрос следующий, что мучил меня. Не пойду же я в ночлежку к бездомным. И не потому что я брезгливая или еще что – нет. Просто там куда опаснее бывает, чем просто прогуливаясь по дороге под светом луны.

– Не боишься гулять одна? – слышу позади себя и резко вздрагиваю. Медленно оборачиваюсь, а после вижу перед собой симпатичного парня, что облокотился плечом о стену, крутя в руке… нож. Сердце быстро ушло в пятки, а мои глаза расширились от страха. Видимо, так и закончится мой одинокий поход. Но, я, хотя бы, попыталась. Только вот умирать совсем не хотелось, а ноги как на зло чуть ли не буквально приросли к земле. И когда надо было бежать – я лишь стояла с расширенными глазами и наблюдала как умело этот парень крутит ножичком.

– Нравится? – он ухмыльнулся и двинулся в мою сторону, отчего я отшатнулась назад, при этом резко зажмуриваясь, точно ожидая пока меня пырнут в живот. И где вообще мое чувство самосохранения было в тот момент? Почему я не убежала, не ударила его или еще что? А просто… повела себя как малолетняя дурочка, которая застывает при виде парня и ничего не делает… Ничего не делает для своего спасения.

– О, я не хотел тебя напугать. Прости. – он виновато улыбнулся, быстро закрывая ножик и пряча в задний карман джинс. В качестве доказательства он еще вскинул руки наверх, показывая попытку сдаться.

– Но напугал… – скромно отвечаю ему я, чуть закусывая нижнюю губу. Черт бы побрал меня тогда в тот возраст… До глупости смелая, но при этом совершенно не имеющая границы, которая бы давала понять, что жизнь под угрозой. И, к тому же, любая грань, если бы даже существовала, то размывалась бы под взглядом красивых парней. Мне, на тот момент, совершенно юной девушки, что всегда спешила домой после школы и не дружила с мальчиками – это было ново. Ново чувство, что я будто могу быть кому-то интересна. Меня это сломало почти сразу, потому что улыбка незнакомого и опасного парня заставляла мои щеки наливаться румянцем. И ему это льстило.

– Так почему ты тут одна? – он заглянул за мою спину. – Проблемы? – и улыбнулся так лучезарно, что я почти потеряла дар речи, смотря на него, но он вовремя успел отойти в стороны, присаживаясь на лавочку, что стояла неподалеку. Я, переведя дыхание, подсела к нему, потому что он именно этого и ждал от меня.

– Уволили с работы за… отказ боссу. И он в наказание еще и зарплату мне не дал. А без зарплаты я не смогла оплатить комнату, в которой жила. – выпалила я, словно раскладывая все по полочкам в своей голове, но, когда поняла, что, скорее всего, незнакомому красавчику не нужно было знать всю правду, закусила язык. Дура – проносилось в моей голове много-много раз.

– Ух ты. Я ожидал не этого. – ответил мне парень, удивляясь. – Так тебе… негде жить? – перевел свой взгляд на меня, и я кротко кивнула. – Так можешь пожить у меня. – произнес тот максимально спокойно, отчего мои брови сразу же поползли наверх в удивлении, а нижняя челюсть, наверное, отвисла до пола.

– Что…? – могу лишь произнести я, совсем не понимая происходящее.

– Только не подумай. Я не всем девушкам, которых встречу на улице одних, предлагаю пожить у меня. – он улыбнулся, а я растаяла вновь.

– Эм… хорошо… спасибо. – я, наконец, смогла улыбнуться ему в ответ. И мы двинулись по темным улицам, когда в воздухе кружили снежинки свой танец. Я и не подразумевала, на что согласилась тогда.

И, как все поняли, история эта не с хорошим концом. До сих пор не понимаю, насколько нужно быть глупой малолетней дурой, чтобы пойти ночевать к незнакомцу, который мог оказаться кем угодно. Убийцей, маньяком, насильником, или же вовсе продать меня в рабство. Кем угодно. Но в итоге он оказался… мои мужем. И даже не знаю, что было бы страшнее – умереть сразу или же испытывать все те муки, что испытывала за эти годы я. Он не убил меня физически, но морально – уничтожил. Растоптал во мне все хорошее и плохое, оставляя лишь оболочку, которой мог пользоваться в свое удовольствие.

В ту ночь он был милым. Мы за то время, пока луна сияла, успели близко познакомились. Он напоил меня вкусным чаем и мило улыбался, видя, как я смущаюсь от его вида. В итоге, я даже не задавала вопросы, которые должна была задать любая адекватная девушка – откуда у молодого парня, что был старше меня на пару лет, была своя квартира. Но зато он не спрашивал, как я осталась одна. Мне ведь было совсем немного лет. Почти восемнадцать, когда я сбежала от отца. Многое мы утаили друг от друга, но при этом узнали друг о друге то, о чем не говорят при знакомстве. Наверное, для меня это была любовь с первого взгляда. Я ведь так и осталась жить у него в квартире… Занялась домом, он помог мне найти работу поваром в забегаловке через своих «знакомых». Через какое-то время мы поженились. Я тогда подумала: «Господи, какая я счастливая. Спасибо за ту встречу.» – и как же я ошибалась, как же не видела всего того, что могу увидеть сейчас. Что могу понять сквозь года боли, страдания и осознания.

Именно сейчас мои глаза открылись, и я вижу, как никогда ясно. Я вижу, как меня обманывали всю мою жизнь, создавая образ, который со временем стирался, оставляя лишь оголенную правду. Жгучую правда, которую теперь не было смысла скрывать. Любой человек бы задумался, зачем другому нож в кармане и почему он так хорошо им управляется. Любая бы задумалась, живя с парнем, куда тот уходит ночами, думая, что ты спишь, а днем хлопает дверью, торопясь на какую-то работу, о которой ты ничего не знаешь. А его друзья – и вовсе явный знак с горящей вывеской: «БЕГИ». Я, конечно, знала, что в этом районе бывает опасно, но, чтобы носить с собой пушки, почти не скрывая этого – это нужно уметь. Они же были самые настоящие бандиты. А я улыбалась им, готовя вкусные ужины и почти работала для них официанткой, пока не выгоняли, чтобы обсудить «дела». Насколько надо быть слепой? Готова саму себя ударить в прошлом за все произошедшее. И ведь из-за них он начал больше пить, становился злее, возвращаясь утром домой, а после и вовсе перестал скрывать, что уходит или возвращается непонятно откуда.

Впервые он ударил меня, когда я, моя посуду, разбила тарелку… случайно, но он ударил меня по щеке так, что горело еще пару дней. В тот момент мне было так страшно. Мир перевернулся за одну секунду удара. Я потом еще долго стояла около раковины, где быстро утекала вода, зажимая рукой лицо, потом что не могла пошевелиться. Но не плакала. Скорее, была в шоке. Просто под большим удивлением, что он это сделал. Мне не было больно или же обидно. Я не понимала – зачем? У меня был опыт с побоями… Отец мог напиться, начать бушевать, но я не думала, что снова испытаю подобное чувство. Мой муж после извинялся долго, даже где-то достал слишком дорогой для нас торт, который мы вместе съели. Тогда еще нужно было бежать. Бежать… далеко, быстро. Бежать в район богатых, пока стену еще не возвели для полного ограждения миров. Может, встретила бы Ингу… Но я оставалась и терпела, как терпела в свое время выходки своего отца. Он ведь становился злее, агрессивнее. Бить стал чаще, а извиняться – реже. Хоть волосы рви на голове. И я помню, как испытывала страх перед ним, но при этом совсем не боялась ничего. Ни побоев, ни синяков, ни даже сломанных костей. Боялась момента, когда он начинал выходить из себя. Боялась… терять того, в кого влюбилась тогда на улице. И боролась до конца. Верила, надеялась. Думала, что смогу все исправить. Вернуть тот вечер, когда мы познакомились и остаться в нем навсегда. Только вот я не понимала, что уже встретила его таким человеком, который испытывает удовлетворение от избиения слабых. Но порой – не бывает сильнее поступка, как отпустить человека и разорвать все нити, связывающие вас. Как бы не звучало странно, но сбежать было бы самым сильным поступком.

А теперь снова…причина моих бед – любимый муж. Да что муж. Мужчины. Отец, муж, Алекс… Они все стали моим личным кошмаром, от которого я никак не проснусь. Один сменяет другого, а я снова и снова испытываю боль. Но хотя бы спасибо, что такую разнообразную. Ведь горечь предательства будет у меня во рту еще долгое время. Я разочарована. Я разозлена. На них, на… себя. Снова дала себя одурачить, снова позволила помыкать мной и вновь позволила причинить себе боль. Когда же это закончится… Ощущение, что никогда. Что это в принципе моя жизнь. И так хочется сдаться. Закончить все. Попыталась сбежать, поиграла в свободную жизнь, но кого ты обманываешь? Себя не обмануть ведь, потому что в глубине души я понимала, что заслужила все, что сейчас получаю. Только вот чем?

Чем можно заслужить такую жизнь? Нет-нет. Все это не правда. Резко зажмуриваю глаза, но уже через секунду снова раскрываю их, потому что не могу позволить себе быть слепой, когда нахожусь в западне. Злость давила на ребра, желая вырваться наружу, а обида сковывала движения. И только боль раскрывала моем разуму всю правду. Никто не заслужил такого отношения. Никто не заслужил такой жизни. Да, мы совершаем ошибки, что приводят к такому финалу, к итогу, после которого мы плачем, думая, чем же заслужили такую кару небесную, только вот мы сами вершим свою судьбу. И если раньше я позволяла себя бить, унижать, помыкать мной, то теперь – не позволю никогда. Лицо исказилось от злости, а слезы, которые выступили от обиды, я быстро смахнула рукой, медленно начиная двигаться спиной назад.

– Я ненавижу тебя, ублюдок. – произношу я сквозь зубы, смотря на парней по очереди, но обращаюсь именно к «любимому», а после показательно плюю в его сторону. Не дам себя запугать. Не дам себя унизить. Теперь я не буду бояться никогда. Я выкручусь из этого дерьма, я смогу справиться со всем. Но заплачу большую цену.

– Как ты заговорила. Зубки что ли появились? – он неприятно рассмеялся мне в лицо, подходя ближе, но я успела отойти на тоже расстояние, оставляя между нами дистанцию.

– Появились. И ими я прогрызу твою глотку. – снова злюсь я, но не даю ему подойти. Чуть подбираю руками подол платья, готовясь к действиям. Алекс уже отошел от нас, явно не желая мучить то ли меня, то ли себя. В любом случае – без него будет проще. Иначе сердце сжималось от его жалкого вида и от осознания того, как он поступил со мной.

– Сломаешь детские зубки, дорогая. – произносил он, злостно улыбаясь. – Ну же, детка. Обними любимого мужа. – он открывает свои руки для объятий, но все, что я хочу сейчас сделать – ударить его между ног.

– Гори в аду. – произношу я и быстро разворачиваюсь, начиная бежать настолько быстро, насколько мне позволяло платье и высокие каблуки. Я не сдамся без боя. Быстро обернувшись, я заметила, что он не спешит догонять меня. Это просто мой шанс!

Но вдруг звук ударил по ушам, вызывая звон.

Это был…выстрел.

Я начинаю замедляться, чувствуя, как силы быстро покидают меня. Слишком быстро остановилась, потому что ноги перестали слушаться меня. Медленно опуская глаза вниз и вижу, как из моего живота сочится кровь. Руки начинают предательски дрожать, но я успеваю дотронуться до раны, ощущая пальцами горячую жидкость. Ухмыляюсь, чувствуя, как начинаю задыхаться, а ноги не хотят держать тело, поэтому я быстро падаю на землю. Чувствую привкус железа во рту и начинаю кашлять… кровью.

Перед глазами проносится жизнь. Снова и снова я вижу, как совершаю ошибки. Как мир вокруг стремительно меняется, но я остаюсь на месте, не изменяя ничего. Ни себя, ни свои устои вокруг. Я застряла в кругу ада, где мне приходилось переживать все вновь и вновь. И это угнетало меня на последних минутах жизни. Я так много не сделала, но с другой стороны – мне больше и нечего делать. Меня предали. Никого не осталось. Я одна. Совсем одна.

Я так боялась одиночества, что готова была на все, лишь бы не оставаться одной. Какая жалость. Можно было бы пожалеть саму себя, но сама по себе жалость – не лучшее чувство, которое можно испытывать к людям. Она не приводит к ни чему хорошем. Может быть жалко грязного котенка на улице, которого никто не заберет домой. Только вот жалость – никому еще не помогла. Если хочешь чем-то помочь – просто действуй. Совершай поступки, совершай дела. Двигайся, работай. Падай, спотыкайся, но снова вставай и делай. А я вечно была жалким подобием человека. Все эти пытки, которые я терпела годами – лишь попытка не быть одинокой. Глупая попытка, но я считала, что это верное решение. Точнее, я даже не считала это тем, чем на самом деле оно являлось. Я просто носила очки, думая, что мир другого цвета. И крупно ошибалась. И сейчас, спустя весь этот путь, который я прошла прямиком от лестницы родительского дома, из которого бежала ночью до этой дорогой парковки, где я нахожусь в шикарном платье – я впервые не жалею себя. Не чувствую мученицей, которая пытается выстрадать свое счастье. Я свободна. Я освободилась от оков этого мира, потому что они были для меня слишком тяжелы. Жаль, что не смогла понять всю эту правду раньше, при иных обстоятельствах. Порой, нужно многое потерять, совершить страшную жертву, чтобы понять большую истину. И моя жертва – это моя жизнь. Но я рада, что осознала это. Осознала все окончательно – без красок, в которые раскрашивали жизнь мои очки, без лжи, которой кормили меня. Все стало ясно, как солнечный день летом. Нужно было лишь две смерти – ребенка внутри меня и… меня самой.

Холод превращался в озноб, я понимала, что начина трястись. Боль не доходила до мозга, потому что адреналин ударил в кровь, или это шок преграждает путь боли. Я не знаю таких тонкостей, но точно понимала, что жизнь утекает словно песок сквозь палец. Быстро так… И я начинаю улыбаться. Истерика захватила мой разум. Наверное, так выглядит смерть. Ты сходишь с ума, начиная радоваться окончанию своего пути. Что больше не будет ничего. Ни боли, ни страданий. Ничего. Ни-че-го.

Такое сильное слово, которое означает пустоту. Для кого-то болезненную пустоту, что съедает человека, а для кого-то спасительную, что помогает очистить мысли и разобраться в себе. Для меня она была всем. Я успела ее возненавидеть и полюбить. Но сейчас… сейчас я ощущаю новые эмоции. Она стала осязаема и будто хочет забрать меня в свои теплые объятия. Так, значит, нет никакой костлявой старухи? Есть просто… ничего. И это ничего зовет меня. Кто же я такая, чтобы противиться этому зову?

Улыбка не сходит с лица. И я не знаю – хорошо это или плохо. Чувствую, как слезы льются по лицу, смешиваясь с кровью, а сознание медленно окутывает тьма. Тьма… словно в комнате медленно выключают свет. Мои глаза медленно закрываются. Я падаю в пропасть.

Кажется, это все.