Текст книги "В Стране Бабушки Куклы, или Дом с волшебными окнами"

Автор книги: Эсфирь Эмден

Глава девятая. Два медведя

И дети будут песни петь,

Рассказывать спросонок

О том, как был суров медведь

И ласков медвежонок.

Снег был голубой, и розовый, и зелёный – это освещали улицу маленькие смешные фонарики, похожие на детские погремушки.

Улица была чистенькая, блестящая, совсем новая, а дома на ней почему-то были похожи на аккуратные картонные коробки, расставленные и разложенные вдоль мостовой.

Но до?ма с серебряными окнами не было.

А ведь только что, когда месяц сидел на воротах, дети видели этот дом так ясно!

Надо было снова отправляться на поиски. А улица была совсем пустая. Улица спала.

Дети шли, взявшись за руки, и попадали то в зелёные, то в красные, то в жёлтые лужи яркого света, разлитого по мостовой. Танины ботики становились то зелёными, то жёлтыми – Таня даже потрогала их рукой, чтобы узнать, не пристала ли к ним краска.

Дети дошли до конца улицы и остановились. Всё было тихо, все окна и двери были закрыты.

– Как тут крепко спят! – сказала Таня. – Мы простоим всю ночь на улице.

– Ерунда! – сказал Серёжа. – Разбудим!

Они стояли возле домика с остроконечной крышей. Таня часто рисовала такие дома в своих тетрадках.

– Постучи, Серёжа! – сказала она.

Серёжа тихонько стукнул в маленькое неосвещённое окно.

– Постой тихо, – сказал он, – я что-то слышу.

Но Таня ничего не слышала.

– Отоприте, – сказала она, соскучившись, и тоже стукнула в окошко, – мы хотим у вас что-то спросить.

Тут и она услышала какие-то звуки. Похоже было, что в домике кто-то сладко храпит.

– Плюшкин, ты тёплый, как печка, – сказала Таня, прижимая к себе медвежонка. – Если б не ты, я озябла бы тут на улице.

Она не могла понять, как это случилось, но Плюшкин в ответ потёрся своей тёплой плюшевой щекой об её щёку и толкнул лапой окошко!

Храп замолк, послышалось сонное ворчанье, и густой бас спросил:

– Кто там?

– Мы, – ответила Таня. – Серёжа и я.

– Серёжа и я… – проворчал бас. – Почему же это «Серёжа и я» должны по ночам будить честных людей?

В ту же минуту крыша отделилась от домика и стала подниматься. А под нею поднималась большая байковая медвежья голова.

– Зачем пожаловали? – грозно спросила она у ребят. – Молчат! Да вы что, игрушечные, что ли, вы что молчите?

– Не кричите на маленьких, – сказал вдруг чей-то мягкий, бархатный голосок.

Нет, это не был Серёжин голос. Таня тревожно оглянулась.

– Они немножко вас испугались… – продолжил тот же голосок, и Плюшкин мягко спрыгнул с Таниных рук и подошёл вперевалочку к домику.

– Ну наконец-то я услышал разумную человеческую речь, – проворчал медведь. – Что же вам нужно, малыш?

– Нам нужен дом с серебряными окнами, – сказал Плюшкин. – Покажите нам, пожалуйста, где он.

– Такой маленький – и так хорошо говорит! – удивилась Таня. – Прямо примерный ребёнок.

Но байковому медведю примерный медвежонок, видимо, не понравился.

– Мне это неизвестно! – проворчал он. – И вообще мне с вами противно разговаривать, малыш. Вы, видно, стали уже совсем ручным.

И крыша с шумом захлопнулась над домом.

– Это совсем ещё дикий, необыгранный медведь, – извиняющимся тоном сказал Плюшкин. – Придётся нам пойти дальше.

Но в этот момент крыша снова приподнялась, и байковая голова сердито закричала:

– Ищите – и найдёте! Понятно?

И крыша с шумом захлопнулась снова.

Глава десятая. Дедушка мяч и бабушка кукла

Там окошки расписные,

Дым над маленькой трубой.

В детстве часто видел сны я,

Часто видел дом такой…

– Серёжа! – воскликнула Таня. – Серёжа, смотри!

Дети только что свернули в переулок – и что за странный это был городок – на той улице ещё была зима, а тут начиналось лето!

Зелёные липы росли вдоль переулка – такие зелёные и плоские, словно лопатки, воткнутые ручками в землю.

А среди лип стоял дом.

Когда это дети бывали в нём? Может быть, давно-давно, когда были ещё совсем маленькими… Или он приснился им когда-то…

У ворот стояли саночки, запряжённые белыми мышами. Наверно, они приехали издалека, потому что на полозьях был настоящий снег.

Саночки стояли, и белые мыши спали… Наверно, они быстро мчались из далёкой страны и очень устали.

Ограда вокруг дома была сделана из цветных очиненных карандашей. Не колышками ли этой ограды раскрашивали дом – так он был ярок и цветист. А может быть, его построили сразу из разноцветных кубиков.

Башенка на доме походила на пёструю пирамидку. Когда Таня была совсем маленькой, она называла такую пирамиду «Тактак», потому что, складывая её для Тани, мама всегда приговаривала: «Так… так…»

На открытом окне висела клетка с птицами. Птицы спали. Но в домике, видно, не спали. Там, наверно, топили печь, потому что дым из трубы так и валил и улетал в небо цветными прозрачными шариками.

– Хотелось бы мне такой шарик, – сказала Таня. – Серёжа, Серёжа, смотри, – закричала она, – у всех шариков на боку нарисованы петухи! Наверно, в печке жарят петуха. Да, Серёжа?

– Может быть, – сказал Серёжа. – Хотелось бы мне знать, для чего это из клетки висит такая длинная нитка.

Тут он крепко дёрнул за нитку, и птицы сейчас же проснулись и застучали носами.

– Кто там? – спросил мягкий голос, и в окошке показалась аккуратная ватная старушка.

– Заходите, детки, заходите, – ласково сказала она. – Дедушка, гляди-ка, кто пришёл…

И в другом окне сейчас же показалась круглая белая как лунь голова.

Голова выглянула так стремительно, что чуть не выпрыгнула в окно вместе с дедушкой.

– Дедушка Мяч! – крикнул Серёжа и подпрыгнул от восторга.

– Бабушка Кукла… – засмеялась Таня.

Глава одиннадцатая. Дедушка мяч даёт детям наставления

– Я к бою был всегда готов,

Я прыгал выше облаков!

Не успела открыться дверь, как прямо в объятия Дедушки Мяча прыгнул красно-синий мячик Плюшкина.

Какие тут начались поцелуи и восклицания! Да и как же было не обрадоваться красно-синему мячику – ведь он попал в свой родной дом, к собственным бабушке и дедушке.

И тут сразу оказалось, что его зовут Булька и что он прыгает по полу на коротеньких толстеньких ножках и азартно размахивает толстенькими ручками. И откуда только они у него появились?..

А хохотал он так громко, что в домике всё звенело и рюмки прыгали в буфете, как воробьи на одной ножке.

– Хо-хо-хо! – кричал он. – Я очень доволен! Я очень доволен! Ой, сейчас лопну! – И прыгал на шею к Дедушке Мячу и Бабушке Кукле.

А Таня прижималась к Бабушке Кукле и заглядывала ей в глаза:

– Бабушка Кукла, ведь это вы приезжали за нами на саночках? Это вас везли белые мыши?

– Может быть, девочка, может быть… Ведь я побывала в гостях у всех детей на свете…

– Значит, и у нас были!

– Значит, и у вас.

Но Булька не дал им поговорить. Он снова прыгнул на шею к Бабушке Кукле, и она наконец рассердилась:^-

– Вот баловник! Весь в деда, минутки на месте не посидит… Садитесь, детки, садитесь, отдохните с дороги.

– Разве можно сидеть на одном месте? – кричал Булька. – Разве можно сидеть на одном месте?

– И можно и должно, – кротко сказал Плюшкин. – И дети устали, и я бы поспал.

Плюшкин оглянулся, разыскивая тёплое местечко, и направился вперевалочку к печке.

– Вовсе мы не устали, – сказал Серёжа, – это сам ты соня!..

Но Бабушка Кукла уже накрывала на стол и вынимала из печки какое-то очень ароматное и, должно быть, вкусное кушанье.

– Кушайте, детки, кушайте, – приговаривала она, усаживая гостей. – Это песочные пирожные, я пеку их всегда из самого свежего песку.

– Молодец, бабушка! – крикнул Булька.

– Хозяюшка! – крикнул Дедушка Мяч и подпрыгнул на стуле так сильно, что все пирожные рассыпались и на блюде осталась только горка чистого золотистого песку.

– Вот я вас! – рассердилась Бабушка Кукла. – Не дадут детям поесть!..

Но больше всех расстроился Плюшкин – уж он-то, видно, любил покушать!

Бабушке Кукле пришлось выдать ему большой кусок сахару, и только тогда он успокоился.

– Вы, может быть, приляжете, детки? – сказала Бабушка Кукла.

– Да, я тоже думаю, что детям нужно отдохнуть, – облизываясь после сахара, сказал Плюшкин.

– Вот ещё паинька какой выискался! – рассердился Серёжа. – Недаром всё время с девчонками водится. Нам, дедушка, надо идти. Мы ищем дом с серебряными окнами, – решительно прибавил он.

– Разве можно сидеть на одном месте? – выпалил, подскакивая, Булька.

– Да подожди ты! – прикрикнул на Бульку Дедушка Мяч.

Как только Серёжа сказал про дом с серебряными окнами, Дедушка Мяч сразу стал серьёзным.

– Дом с серебряными окнами? – сказал он. – Слыхал я о нём! Слыхал! И воевал я из-за него, дети! Воевал!

– Как, дедушка, разве вы были военным? – удивилась Таня.

– А как же! – подпрыгнул Дедушка Мяч. – Я много дрался на своём веку! Я получил не одну рану! Бабушке пришлось-таки повозиться, зашивая их! Она мастерица на такие заплаты!

– Да, – вздохнула Бабушка Кукла, – ты был неугомонный драчун, дедушка, – ты без толку совал свою голову во всякую драку.

– Ну-ну, – сказал Дедушка Мяч, – потише, бабушка!.. Когда я был молодым, вот таким, как Булька, я и правда любил подраться! Но и тогда, дети – запомните это! – я дрался только на стороне ребят! Я всегда был ребячьим другом! Я любил движение! Любил жизнь! Любил детский смех! Я любил справедливые игры! Если кто-нибудь в игре обижал слабого, если какой-нибудь трус исподтишка подставлял на поле игры подножку, я обрушивался ему прямо на голову! Я бил его без пощады!..

И Дедушка Мяч так стукнул по столу своей сильной рукой, что даже Бабушка Кукла подпрыгнула на месте.

– Да ты не шуми, не шуми, – заговорила она, – тут тебе не враги.

– Тут не враги, а врагов они скоро встретят! – строго сказал Дедушка Мяч.

– И вы завоевали для ребят этот дом, дедушка?

– А где же этот дом, покажите, дедушка!.. – одновременно закричали Серёжа и Таня, как только Дедушка Мяч замолчал.

– «Покажите»! – рассердился Дедушка Мяч. – Какие хитрые!

– Эх ты, старый! – укоризненно сказала Бабушка Кукла. – Что же ты зря расстраиваешь детей? Не знаешь где – так уж не хвастался бы, а знаешь – так скажи…

– Ничего я не знаю! – нахмурился Дедушка Мяч, но, взглянув на расстроенные лица ребят, сразу смягчился.

Он выскочил из-за стола и, мягко подпрыгивая, подбежал к детям.

– Ерунда! – сказал он. – Такие, да не найдут? Слушайте меня!

Он притянул к себе ребят и зашептал:

– Дом с серебряными окнами здесь! У нас! В Стране игрушек! Но дорога к нему заколдована. И стережёт её сам Оловянный Генерал!

Глава двенадцатая. Первые слухи об оловянном генерале

Он ненавидел шум и смех.

Он ненавидел всё и всех.

Странные вещи рассказал детям Дедушка Мяч. Он рассказал им, что Оловянный Генерал от рождения ненавидит всякое веселье, шутки и смех.

Говорят, что он ни разу не улыбнулся за всю свою жизнь! От чужих улыбок у него начинается сердцебиение. А если кто засмеётся громко, то с Оловянным Генералом начинается припадок бешенства.

Чтоб не видеть никогда весёлых людей, Оловянный Генерал поселился в Городе забытых игрушек – а это самое тихое и печальное на свете место. Ведь в этот город никогда не заглядывают дети, а дети, как известно, – самые шумные и весёлые люди!

Оловянного Генерала раздражало даже тиканье часов, которое напоминало ему о том, что идёт время, что в мире что-то движется, – и тогда он приказал остановить все часы у себя в городе.

В его городе совсем не движется время, в его городе никогда не наступает Новый год, и беда тому, кто попадёт к Оловянному Генералу: он навсегда останется в старом году.

Но тот, кто сумеет выбраться из Города забытых игрушек, тот попадёт прямо в дом с серебряными окнами, потому что на самом пути к нему поставил свой печальный город Оловянный Генерал.

Ходят слухи, что пробраться через Город забытых игрушек могут только дети – настоящие живые дети, которые не побоятся Оловянного Генерала и его хитрых слуг.

Нелегко придётся этим детям: Оловянный Генерал жесток и коварен, а слуги его хитры: говорят, что на службе у него состоит сам разбойник Ветер.

Когда-то он бродяжил по большим дорогам и пел вольные разбойничьи песни, но Оловянный Генерал заманил его к себе, посулил ему несметные богатства и поселил в его сердце жадность. С тех пор стал разбойник Ветер ледяным и коварным.

Говорят даже, что научил его Оловянный Генерал превращаться в людей и животных…

И беда тем детям, которые встретят его на пути!

– Мы уже встретили его, Дедушка Мяч, – сказала Таня, хватая Дедушку Мяча за руку. – Мы встретили его в лесу, и он чуть не увёл от меня Серёжу!..

– И вы не испугались? Молодцы, ребята! – закричал Дедушка Мяч. – Так вы, может, и Оловянного Генерала не побоитесь? И через Город забытых игрушек пойдёте?

– Да, конечно, пойдём, – сказал Серёжа. – Ведь мы сегодня же должны найти дом с серебряными окнами!

– А вдруг мы будем его очень долго искать, – грустно сказала Таня, – и опоздаем на встречу… и никогда не увидим маму…

– Пустяки! – закричал Дедушка Мяч. – В нашей стране время летит так быстро, как нигде!

– Старые люди говорят, – прибавила бабушка Кукла, – что за игрой время летит гораздо быстрее.

Глава тринадцатая. Куда исчез резиновый крокодил?

Крокодил, крокодил,

Уходи обратно в Нил!

Дразнилка.

Было уже совсем светло, когда дети вышли из дома Дедушки Мяча и Бабушки Куклы; жизнь так и кипела на ровных улицах и в блестящих коробках-домиках.

Катились по рельсам деревянные трамваи, выкрашенные в самые яркие цвета; по мостовой бежали, помахивая головами, ослики, навьюченные пачками шоколада и печенья; грузно прошёл, покачивая головой, большой слон. Вероятно, поблизости был зверинец. А может быть, цирк.

И действительно, не успели дети пройти и половину улицы, как из подворотни прямо им под ноги выскочил весёлый лохматый щенок с пачкой газет в зубах.

– Необычайное происшествие! – звонко протявкал он. – Исчез Крокодил! Из цирка исчез Резиновый Крокодил! Что смотрит зав? Ав! Ав!

– Чудеса! – сказал Серёжа. – Куда это мог сбежать Резиновый Крокодил?

– А вы не знаете? – крикнул, пробегая мимо, маленький розовый мальчик в блестящем зелёном костюмчике. – Все наши мальчики и девочки знают, куда убежал Резиновый Крокодил, а вы не знаете, э-э, не знаете!..

Он показал ребятам блестящий розовый язычок и побежал дальше.

– Стой! – крикнул Серёжа. – Куда ты бежишь? – И схватил малыша за розовую руку.

– Ты что хватаешься? – обиженно пропищал розовый мальчик. – Ясное дело – я бегу в цирк! Все наши мальчики и девочки, наверно, давно уже там. Ведь сегодня выступает Весёлый Фокусник!

– Отпусти его, Серёжа, – попросила Таня.

– Танюша права, отпустите, пожалуйста, маленького, – поддержал его добронравный Плюшкин.

– Ни за что не отпущу! Зачем он дразнился? Во-первых, – и Серёжа загнул один палец, – пусть объяснит нам, кто украл Резинового Крокодила. А во-вторых, – и Серёжа загнул второй палец, – пусть сведёт нас в цирк. Я хочу узнать, что это за Весёлый Фокусник.

– Ой-ой-ой! – закричал розовый мальчик. – Он не знает Весёлого Фокусника! Да его знают все мальчики и девочки на свете!

– А я не знаю, – сказал Серёжа. – И довольно баловаться, веди нас в цирк!

– Ура! – закричал Булька. – В цирк! Веди нас сейчас же в цирк!

И он перепрыгнул через розового мальчика и боднул головой проходившую мимо толстую даму в пышном платье.

– Караул! – закричала толстая дама. – Дерутся!

И не успели дети опомниться, как возле них стоял милиционер и козырял им туго затянутой в белую перчатку рукой.

– Гражданин, – строго сказал он Бульке, – если вы будете хулиганить, мы будем вынуждены посадить вас в сетку.

Услышав страшное слово «сетка», Булька мгновенно затих и спрятался за Серёжину спину.

– Он больше не будет, – заступился Серёжа.

– То-то! – сказал милиционер и поднял руку в белой перчатке.

Сейчас же помчались деревянные автомобили и стрекочущие мотоциклетки…

– Ну, веди нас, – сказал Серёжа, оглядываясь.

Но розового мальчика и след простыл.

Глава четырнадцатая. В цирке

Смотри – вот это занавес и сцена,

За занавесом толстый слон живёт.

Слона увидит каждый непременно,

А тигра – кто не трусит, только тот.

А тут побежала по улице целая толпа розовых мальчиков и девочек.

Они увлекли детей за собой, и вскоре Серёжа и Таня уже стояли у входа… Серёжа готов был поклясться, что у входа в шляпу!

Это была самая настоящая большая соломенная шляпа, лежащая на земле донышком книзу, полями кверху.

Конечно, на донышке была арена, а на полях сидели зрители. Дети устроились в одной из лож на полях и с любопытством стали осматриваться.

Что тут было! Обезьянки в белых передничках бегали по рядам, продавая снежное мороженое. Весёлый и пёстрый народ шумел на скамьях: тут были и краснощёкие девочки с косичками, в накрахмаленных платьицах – наверно, школьницы, – и розовые грудные младенцы в колясочках, и маленькие медвежата к нагрудничках – они ели мороженое и толкали друг друга лапами.

На самой верхней скамейке смешил всех какой-то паяц в разноцветных штанах, и это очень сердило толстую белую зайчиху в ситцевом сарафане.

Булька так прыгал на своём месте, что несколько раз свалился на головы сидевших впереди, но народ тут был добродушный, никто не обижался, и десятки рук подбрасывали Бульку обратно на его место.

И вдруг заиграл оркестр!

Это был настоящий оркестр – с настоящим дирижёром и настоящими музыкантами, но куда веселее тех оркестров, которые приходилось слышать детям.

Дирижёр так скакал на своём месте, что можно было подумать, будто он на резинке.

Он дирижировал не только руками, но и длинным носом, которым тут же стукал по голове сфальшививших музыкантов.

Да ведь это был Петрушка! Дети его сразу узнали.

А музыканты? Они играли на тех самых инструментах, на которых умеют играть самые маленькие дети. Обезьянка вертела ручку органчика, паяц звенел тарелками, заяц барабанил, кукла-мальчик дудел в оловянную трубу, а кукла-девочка стучала деревянным молоточком по ксилофону.

А большой байковый медведь – их старый нелюбезный знакомый – играл на гармонии.

Что это были за звуки, когда они начинали все сразу!

Вот оркестр заиграл какой-то ужасно весёлый марш, и на арену выбежали лошадки на колёсиках. Они очень быстро мчались на одном месте, а зрители держали пари, кто из них быстрее останется на месте.

Двое рыжих утащили лошадок за хвосты, и весёлые гимнасты на трапециях стали показывать свое искусство.

И только они кончили, как сверху стал опускаться на арену большой воздушный шар в серебряной обёртке. Плюшкин сразу догадался, что это шоколадная бомба, и спросил, дадут ли детям по кусочку после представления. А шоколадная бомба, спустившись, сама раскрылась на две половинки, и из неё вышел лётчик и весело кивнул детям. Он щёлкнул пальцем по бомбе, и та сейчас же разлетелась шоколадками прямо в восхищённо открытые рты зрителей.

– Весёлый Фокусник! – ахнул цирк.

А Весёлый Фокусник поднял руку, чтобы водворить тишину, и неожиданно спросил:

– Смотреть умеете?

– Умеем! – закричали в зале.

– Сейчас проверю, – сказал Весёлый Фокусник и вытащил из кармана юлу. – Какого цвета эта юла, мальчик? – спросил он, обращаясь так прямо к Серёже, что тот даже покраснел от неожиданности.

– Двух цветов! – крикнул Булька, всегда выскакивавший вперёд. – Двух цветов! Как я.

– Двух цветов – жёлтого и синего, – повторил за ним Серёжа.

– А сумеешь ты превратить её в зелёную? – важно спросил Веселый Фокусник.

– Что вы! – сказал Серёжа. – У меня такой фокус не получится.

– Ты не умеешь смотреть, мальчик, – строго сказал Фокусник и завертел юлу.

И что же – жёлто-синяя юла, как только начала вертеться, сейчас же превратилась в зелёную!

Ну конечно, Серёжа не раз держал в руках такую юлу и запускал её! И как только он не замечал до сих пор, что она меняет цвет?

А Весёлый Фокусник вертел юлу и напевал песенку:

 
Кто умеет на вещи смотреть,
Тот увидит чудесного много,
Тот увидит лягушкин портрет,
Отпечатанный на дороге.
 
 
Тот увидит тогда, что пчела
На лошадку немного похожа,
Тот увидит такие дела,
Что опомниться долго не сможет.
 
 
Целый мир оживает вокруг —
Только пристально нужно вглядеться.
Нет преграды для смелых рук,
Нет преграды для чистых сердцем.
 

Пока Весёлый Фокусник пел, юла как-то увернулась от него и побежала по арене.

Пробегая мимо Тани, она весело улыбнулась ей.

– Ужасная вертушка! – сказал Серёжа. – Ещё вертлявей тебя!

– А я вовсе не вертушка, – обиженно сказала Таня. – Смотри-ка, она вертится к нам!

Юла и правда уселась совсем близко от ребят, расправляя жёлто-синие складки своей деревянной юбочки.

Серёжа засмотрелся на неё и вздрогнул от неожиданности, когда Весёлый Фокусник крикнул ему:

– Эй, мальчик, брось мне парашют!

– У меня нет никакого парашюта, – удивленно сказал Серёжа.

Но Весёлый Фокусник уже вытаскивал у него из уха носовой платок. Серёжа только ахнуть успел, а уж Весёлый Фокусник ловко завязал по углам платка узелки, сложил его и подбросил в воздух.

И вдруг платок раскрылся и плавно, как настоящий парашют, спустился на землю.

– Смотри получше! Смотри получше! – весело крикнул фокусник. – В каждой вещи – игра! В каждой игре – фокус!

Тут, конечно, Серёжа и Таня схватились за свои носовые платки и попробовали сделать то же самое – и, представьте, получилось!

А Весёлый Фокусник продолжал проделывать чудеса с самыми простыми вещами.

Он снимал с шеи кашне, складывал его, и кашне неожиданно превращалось в куклу, которая кивала ребятам, как знакомым.

Он привязывал к бумажке кусок резинки, и неожиданно то и другое вместе превращалось в самолёт и – щёлк! – щёлкало по носу зазевавшихся.

Один такой самолёт на резинке щёлкнул Серёжу по лбу, и когда он взял его в руки, чтобы получше рассмотреть, то увидел, что бумажка сложена конвертом, а на конверте написано большими буквами

АДРЕС ДОМА С СЕРЕБРЯНЫМИ ОКНАМИ.

Серёжа быстро вскрыл конверт и прочёл адрес:

«Ехать на Превращалке.

Остерегаться Резинового Крокодила».

– Таня, смотри, какой странный адрес! – сказал Серёжа.

Дети так занялись непонятной запиской, что даже не удивились, когда Булька заорал:

– Довольно вам сидеть на одном месте! Все уже уходят!

Дети уже начали привыкать к тому, что в этой стране всё делалось очень быстро.

Удивило их только то, что при выходе из цирка требовалось предъявить билеты, в то время как вход был свободный.

Билетёром был очень длинный человек в зелёной ливрее, с очень длинным зеленоватым лицом.

Он сразу кого-то напомнил детям.

– Серёжа, смотри, он похож на того человека в лесу, – шепнула Таня. – На того, который хотел тебя увести!

А зелёный билетёр уже протянул к ним руку за билетами, и Серёжа начал оправдываться:

– Да ведь у нас не спросили билетов, мы не знали.

Но зелёный билетёр неожиданно выхватил из Серёжиных рук полученную на резинке записку.

Взглянув на неё, он блеснул глазами и тут же отправил записку в рот.

– Ой! – вскрикнула Таня.

А зелёный билетёр продолжал как ни в чём не бывало глотать протягиваемые ему другими зрителями билеты.

– Крокодил! – вдруг завопил Булька и ринулся головой вперёд на зелёного билетёра.

Началась свалка. Раздались свистки милиционера.

– Держи его, держи! – кричал Булька.

Но когда милиционер явился и толпа раздвинулась, все увидели, что Булька держит в руках одну только зелёную ливрею, а Резиновый Крокодил успел ускользнуть! Со всеми билетами, а главное, с хоть и не совсем понятным, но, наверно, точным адресом дома с серебряными окнами.