Текст книги "Альпийская идиллия"

Автор книги: Эрнест Миллер Хемингуэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Хемингуэй Эрнест
Альпийская идиллия

Эрнест Хемингуэй

Альпийская идиллия

Жарко было спускаться в долину даже ранним утром. Лыжи у нас на плечах оттаивали и сохли на солнце. Весна еще только начиналась в долине, но солнце уже сильно припекало. Мы шли по дороге в Голотурп, нагруженные лыжами и рюкзаками. На кладбище, мимо которого мы проходили, только что кончились похороны. Я сказал "Gruss Gott" [Бог в помощь (нем.)] пастору, когда он, уходя с кладбища, поравнялся с нами. Пастор поклонился.

– Странно, что пасторы никогда не отвечают, – сказал Джон.

– Я думал, ему будет приятно сказать "Gruss Gott".

– Они никогда не отвечают, – сказал Джон.

Мы остановились посреди дороги и смотрели, как церковный сторож засыпает свежую могилу. Тут же стоял чернобородый крестьянин в высоких кожаных сапогах. Сторож перестал работать и выпрямился. Крестьянин в высоких сапогах взял заступ из рук сторожа и стал засыпать могилу, разравнивая землю, как разравнивают навоз на грядках. Майское утро было так ясно и солнечно, что свежая могила казалась нелепой. Не верилось, что кто-то мог умереть.

– Вообрази, что тебя хоронят в такое утро, – сказал я Джону.

– Хорошего мало.

– Ну, – сказал я, – пока что этого не требуется.

Мы пошли дальше по дороге, мимо городских домов, к гостинице. Мы целый месяц ходили на лыжах в Сильвретте и рады были очутиться в долине. В Сильвретте мы хорошо походили на лыжах, но там уже наступила весна, – снег был крепок только рано утром и потом к вечеру. В остальное время мешало солнце. Мы оба устали от солнца. Некуда было от него спрятаться. Только скалы и хижина, выстроенная у ледника под выступом скалы, отбрасывали тень, а в тени пропотевшее белье замерзало. Без темных очков нельзя было посидеть перед хижиной. Нам нравилось загорать дочерна, но солнце очень утомляло. Оно не давало отдохнуть. Радовался я и тому, что ушел от снега. В Сильвретте уже слишком сильно чувствовалась весна. Мне немного надоели лыжи. Мы слишком долго пробыли в горах. У меня во рту остался вкус талой воды, которую мы пили, собирая ее с железной крыши хижины. Я не мог отделаться от этого привкуса, когда думал о лыжах. Я радовался, что на свете существуют не только лыжи, и я радовался, что ушел от неестественно ранней высокогорной весны к этому майскому утру в долине.

На крыльце гостиницы, раскачиваясь на стуле, сидел хозяин. Рядом с ним сидел повар.

– Привет лыжникам! – сказал хозяин.

– Привет! – ответили мы, прислонили лыжи к стене и скинули рюкзаки.

– Хорошо было наверху? – спросил хозяин.

– Отлично. Только слишком много солнца.

– Да, в это время уже слишком много солнца.

Повар остался сидеть. Хозяин вошел с нами в дом, отпер контору и вынес нашу почту – пачку писем и несколько газет.

– Давай выпьем пива, – сказал Джон.

– Давай. Только здесь, не на воздухе.

Хозяин принес две бутылки, и мы выпили их, читая письма.

– Не выпить ли еще? – сказал Джон. На этот раз пиво принесла служанка. Она улыбнулась, откупоривая бутылки.

– Много писем, – сказала она.

– Да. Много.

– "Prosit" [на здоровье (нем.)], – сказала она и вышла, захватив пустые бутылки.

– Я уже забыл, какой вкус у пива.

– А я нет, – сказал Джон. – Там, в хижине, я часто вспоминал его.

– Ну вот, – сказал я, – дорвались наконец.

– Ничего нельзя делать слишком долго.

– Нельзя. Мы пробыли там слишком долго.

– До черта долго, – сказал Джон. – Не годится делать что-нибудь слишком долго.

Солнце светило в открытое окно и пронизывало бутылки с пивом на столе. Бутылки были наполовину пусты. Пиво в бутылках пенилось не сильно, потому что оно было очень холодное. Когда его наливали в высокие кружки, пена поднималась и кольцом окаймляла края. Я смотрел в окно на белую дорогу. Деревья по обочинам дороги были в пыли. Дальше виднелись зеленое поле и ручей. На берегу ручья среди деревьев стояла лесопилка с водяным колесом. Лесопилка была открыта с одной стороны, и я видел длинное бревно и пилу, ходившую вверх и вниз. Никто не направлял ее. По зеленому полю расхаживали четыре вороны. На дереве сидела еще

...

конец ознакомительного фрагмента