Текст книги "Напуганные наследники"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

18

Джерри Касвелл, заместитель окружного прокурора, выступавший в деле по обвинению Вирджинии Бакстер в торговле наркотиками и твердо уверенный в том, что справедливость во время первого процесса была попрана, уговорил окружного прокурора поручить ему вести дело по обвинению Вирджинии Бакстер в убийстве первой степени во время предварительных слушаний. Он приступил к выполнению своих обязанностей с особым рвением и полный решимости, что на этот раз он не позволит Перри Мейсону получить какие-либо преимущества за счет своей сообразительности и способности быстро мыслить.

В качестве первого свидетеля был вызван Джордж Игэн.

Шофер занял свидетельское место, назвал свое имя, указал адрес и род занятий.

– Скажите, что вы делали в среду вечером? – спросил Касвелл.

– Я возил на автомобиле Лоретту Трент. Мы ездили в Вентуру и возвращались домой по прибрежному шоссе.

– Знали ли вы, куда вы едете?

– Миссис Трент сказала, что мы свернем к мотелю, расположенному в горах у озера. Дорогу она обещала показать.

– Она сообщила вам, по какой дороге вы поедете?

– Нет, но она обещала предупредить о повороте.

– Знаком ли вам мотель под названием «Сант Рест» и дорога к нему?

– Да, сэр. Поворот к нему примерно в трехстах ярдах от кафе «Си Крест».

– Когда вы в среду вечером приближались к этому повороту, что случилось?

– Миссис Трент попросила меня немного снизить скорость.

– А затем?

– Я понял, конечно, что она собиралась...

– Ограничьтесь ответом на заданный вопрос, – прервал Касвелл. – Здесь не нужно ваших рассуждений. Что случилось?

– Сзади появился свет фар. Я не знаю, как это выразить без того, чтобы не сказать о том, что я думал. Я готовился сделать левый поворот, и я...

– Никого не интересует, что вы готовились сделать. Говорите о том, что вы _с_д_е_л_а_л_и_.

– Я резко подал машину вправо настолько, насколько это было можно, чтобы автомобиль мог обогнать нас слева.

– Автомобиль обогнал вас?

– Да, но не в обычной манере.

– И сто случилось?

– Автомобиль резко повернул и ударил в переднюю часть моей машины. Затем водитель вывернул руль, задняя часть автомобиля пошла вправо и еще раз ударила в переднюю часть машины, на которой мы ехали. Машина сошла с дороги и потеряла управление.

– Что случилось затем?

– Работая рулем, я пытался удержать машину на дороге, но понял, что не сумею этого сделать. Я крикнул Лоретте Трент, чтобы она открыла дверь и прыгала. Сам я тоже открыл дверь и выпрыгнул.

– Что произошло потом?

– Я не знаю, что случилось сразу после этого.

– Вы потеряли сознание?

– Да.

– Вы знаете, когда вы пришли в себя?

– Нет, не знаю. Я не знаю точного времени. Не помню, когда произошла авария. На часы я посмотрел гораздо позже. Я был подавлен и возбужден, я плохо себя чувствовал. Страшно болела голова и меня тошнило.

– Как долго, по вашему мнению, вы были без сознания?

– Вопрос несущественнен, не относится к делу, – возразил Мейсон, – и не вытекает из предыдущего допроса. Прокурор требует заключения свидетеля.

– Протест принят, – решил судья Грейсон.

– Если позволит Высокий Суд, я хочу сказать, – начал Касвелл, – что есть определенные возможности установить, как долго человек находился без сознания. По некоторым косвенным признакам.

– Тогда пусть свидетель и говорит о косвенных признаках, а не о своих выводах.

– Хорошо, – сказал Касвелл. – Когда вы пришли в себя, где вы оказались?

– Я лежал распростертым на земле вниз лицом.

– Далеко ли от дороги вы лежали?

– Точного расстояния я не знаю. Возможно, футах в десяти.

– Кто там был?

– Надо мной склонился полицейский из дорожной патрульной службы.

– Он помог вам встать на ноги?

– Не сразу. Сначала он перевернул меня. Затем дал какое-то стимулирующее лекарство и спросил, могу ли я пошевелить пальцами ног. Я смог. Затем рук. Я тоже смог. После этого он попросил меня осторожно подвигать ногами, затем руками. Потом помог мне сесть, затем встать.

– Сколько времени прошло после того, как вы пришли в сознание, до того, как встали на ноги?

– Несколько минут.

– После этого вы стали искать машину миссис Трент?

– Да.

– Вы увидели ее?

– Нет, она исчезла.

– Вы рассказали полицейскому, что произошло?

– Прошло какое-то время до того, как я пришел в себя. Сначала я ничего не понимал.

– Что случилось потом?

– Я услышал звуки сирены. Подошла машина технической помощи. Затем подъехала еще одна машина. На глубине двадцати пяти футов ныряльщики обнаружили машину миссис Трент. Машина лежала носом вниз на правом боку. Двери с левой стороны открыты. В машине никого не оказалось.

– Откуда вы знаете, что в машине никого не было?

– При мне машину подняли на поверхность. Я подошел и заглянул внутрь.

– Теперь, с разрешения Высокого Суда, – сказал Касвелл, – я хотел бы временно отпустить данного свидетеля, с тем чтобы допросить другого. Однако я понимаю, что, когда он начнет давать показания, возможно, возникнут возражения в том плане, что не установлен состав преступления. Я хотел бы заявить Высокому Суду, что мы готовы ответить на эти возражения, что в данном случае состав преступления означает человека, против которого совершено преступление, а не тело жертвы. В судебной практике имеется немало примеров, когда убийцы преследовались по Суду и наказывались, хотя трупы их жертв не были обнаружены. Требуется подтвердить состав преступления косвенными доказательствами, как и любой другой факт этого дела, и...

– Нет необходимости повторять здесь элементарные положения уголовного права, – сказал судья Грейсон. – Если мистер Мейсон не настаивает на доказательстве состава преступления, то он просто решил почесть на лаврах.

Мейсон поднялся со своего места и улыбнулся судье:

– Напротив, Ваша Честь, защита считает, что представленные доказательства достаточно убедительно свидетельствуют о смерти миссис Трент. Мы не собираемся поднимать вопрос о... составе преступления по причине отсутствия тела. Однако Высокий Суд, очевидно, будет иметь в виду, что состав преступления означает не просто доказательство смерти, а доказательство смерти, вызванной преступными методами. А пока создается впечатление, что смерть Лоретты Трент явилась следствием несчастного случая.

– Поэтому я и хочу отпустить этого свидетеля и вызвать другого, сказал Касвелл. – Используя показания этого свидетеля, я намереваюсь доказать, что было совершено преступление.

– Хорошо, – сказал судья Грейсон. – Однако защита имеет право подвергнуть этого свидетеля перекрестному допросу по существу данных им показаний.

– Мы подождем с перекрестным допросом, – ответил Мейсон.

– Хорошо. Вызывайте своего следующего свидетеля, – определил судья Грейсон.

– Вызываю лейтенанта Трэгга, – объявил Касвелл.

Подошедший к свидетельскому месту лейтенант Трэгг был приведен к присяге.

– Вы были в тюрьме, когда туда привезли подсудимую и допрашивали ее?

– Да, сэр.

– Вы разговаривали с подсудимой?

– Да, сэр.

– Вы информировали обвиняемую о ее конституционных правах?

– Да.

– Что она рассказала в свое оправдание?

– Она заявила, что ей позвонила Лоретта Трент и попросила встретиться в мотеле «Сант Рест». Она уехала туда и якобы находилась в мотеле значительно больше часа. Ее охватило беспокойство, поэтому она позвонила Перри Мейсону, который приехал к ней в мотель. После этого они вместе с обвиняемой пошли посмотреть ее машину.

– Что они обнаружили?

– Машина оказалась поврежденной. Была разбита фара и погнут бампер.

– Высказал ли Мейсон какие-либо соображения? – торжествующе спросил Касвелл.

– Обвиняемая сказала, что Мейсон велел ей сесть в машину, выехать с территории мотеля, развернуться и затем через въездные ворота возвратиться назад. Затем Мейсон сел в свою машину и столкнулся с машиной обвиняемой, с тем чтобы...

– Минутку, – прервал Трэгга Мейсон. – Я возражаю против того, чтобы свидетель делал выводы. Пусть он излагает факты.

– Я спрашивал свидетеля о том, что ему рассказала обвиняемая, объяснил Касвелл. – Разве обвиняемая не объяснила, с какой целью это было сделано?

– Да, объяснила. Она сказала, что это было сделано для того, чтобы можно было скрыть первую аварию.

– Что еще она рассказала вам?

– Она сказала, что Джордж Игэн, шофер Лоретты Трент, обратился к ней с просьбой напечатать фальшивую копию завещания.

– Что это за завещание?

– Речь идет о завещании, якобы составленном Лореттой Трент.

– Что, по словам обвиняемой, она сделала в связи с просьбой Игэна?

– Напечатала копии двух завещаний на бумаге покойного адвоката Делано Баннока, у которого она когда-то работала и который обслуживал миссис Трент, и получила за это пятьсот долларов.

– Что еще она заявила в подтверждение своих слов?

– Она сказала, что заказной почтой направила на свой домашний адрес листы копировальной бумаги, которые она использовала при печатании завещаний. Она также пояснила, что, следуя советам Перри Мейсона, для каждого листа она закладывала свежую копирку, с тем чтобы на свет можно прочитать напечатанный текст.

– Подождите минутку, – попросил судья Грейсон. – Речь идет о конфиденциальном совете, данном обвиняемой ее адвокатом, не так ли?

– Именно так, Ваша Честь, – пояснил Касвелл. – Невозможно по-другому рассказать об этом разговоре, кроме повторения слов обвиняемой. Если бы проводился допрос обвиняемой и я бы спросил ее о советах со стороны адвоката, это означало бы нарушение тайны общения. Но на свидетельском месте находится лейтенант Трэгг, и я могу спросить его о том, что обвиняемая сказала в отношении своих действий и как она объяснила их. Если во время того разговора обвиняемая сочла возможным отказаться от тайны общения и рассказала о советах своего адвоката, почему же сейчас свидетель не может повторить ее слова?

– Эту ситуацию должен был предвидеть адвокат, когда советовал своей клиентке такие действия, которые вводили в заблуждение сотрудника правоохранительных органов и в данном случае являются попыткой добиться отказа от уголовного преследования за материальное вознаграждение, сказал судья Грейсон.

– В должное время мы возбудим дело против мистера Мейсона, – заверил Касвелл, – а сейчас мы имеем полное право сообщить, что, по словам обвиняемой, ей советовал адвокат.

Судья Грейсон посмотрел на Мейсона.

– У вас нет возражений, мистер Мейсон? – спросил он.

– Конечно, нет. У меня нет возражений против изложения фактов данного дела. У меня еще будет возможность показать, кто намеренно пытается ложно обвинить мою клиентку в...

– Одну минутку, – перебил Касвелл. – Время для выступления мистера Мейсона еще не пришло. У него еще будет возможность выступить от имени обвиняемой, когда я закончу свою часть. У него также будет возможность защитить себя в Дуде, который будут разбираться его собственные действия.

– Я думаю, это правильно, – решил судья Грейсон. – Однако мистер Мейсон может высказать мнение в отношении своего возражения.

– Это не было возражением, – ответил Мейсон. – Я хотел, чтобы свидетель рассказал здесь обо всем, что он узнал от обвиняемой.

– Хорошо, тогда продолжим, – сказал судья Грейсон. – Я думал, что появятся возражения, касающиеся тайны общения. Но если клиент отказался от этого права и сделал добровольное заявление... Если нет возражений, продолжим.

– Бакстер заявила, – продолжил Касвелл допрос лейтенанта Трэгга, что к ней приходил Джордж Игэн, не так ли?

– Да.

– И она опознала его?

– Нет, сэр.

– Можете приступать к перекрестному допросу, мистер Мейсон, – сказал Касвелл.

– Лейтенант, с этой молодой женщиной вы беседовали поздно ночью? спросил Мейсон.

– Ее арестовали довольно поздно.

– Вы знали, что она моя клиентка?

– Нет.

– Вы действительно не знали?

– Мне известно только то, что она сама рассказала мне.

– И вы ей не поверили?

– Мы никогда не принимаем на веру то, что нам рассказывают обвиняемые. Мы все подвергаем проверке.

– Я знаю, – сказал Мейсон. – Тогда как же вы можете заявлять, что все сказанное обвиняемой о моих советах ей является правдой?

– Тут, – пояснил, колеблясь, Трэгг, – есть несколько сопутствующих обстоятельств.

– Каких, например?

– Обвиняемая разрешила нам вскрыть письмо, которое она послала на свой домашний адрес.

– И вы вскрыли его?

– Да.

– И нашли там копирки, использовавшиеся для печатания тех поддельных завещаний, о которых она рассказала вам?

– Да.

– И по этой причине вы решили верить всему, что она рассказала вам?

– Это было сопутствующее, подтверждающее обстоятельство.

– Почему же вы тогда не поверили ей, когда она сказала вам, что я представляю ее интересы?

– Ну если это так важно, – сказал Трэгг, – я поверил ей.

– Почему же вы не сообщили мне, что она в тюрьме?

– Я сказал, что она может позвонить вам.

– И что она ответила?

– Она сказала, что это бесполезно, что она не понимает случившегося, что этот шофер Джордж Игэн является преступником, что она добровольно рассказывает нам об этих фактах для того, чтобы мы арестовали его.

– И вы это сделали?

– Не в тот вечер. На следующее утро.

– Что случилось дальше?

– В присутствии окружного прокурора Гамильтона Бергера и вас в комнате для консультаций окружной тюрьмы мы свели вместе обвиняемую и Джорджа Игэна. В ее присутствии Игэн заявил, что ранее никогда ее не видел. Обвиняемая сказала, что к ней приходил другой человек.

– Сделала ли обвиняемая еще какие-либо заявления?

– Она призналась, что приходивший к ней человек представился не Джорджем Игэном. Эта фамилия появилась в результате проверки номера автомашины, на которой он приезжал. Она пояснила, что тот человек назвался Джорджем Менэрдом.

– Вы заставили обвиняемую рассказать вам все это, заявив, что расследуете убийство, что вам нужно арестовать преступника. Вы также говорили ей, что не считаете ее виновной, что она слишком молода и порядочна для подобного преступления, что, по вашему мнению, кто-то ложно пытается обвинить ее в совершении преступления, что, если она сразу же расскажет все вам, не связываясь со мной, вы начнете расследование и все выясните. Вы сказали, что в этом случае освободите ее и она проведет ночь дома, в своей постели. Не так ли?

– Лично я этого не говорил, – улыбнулся лейтенант Трэгг, – но один из проводивших допрос полицейских в подобном плане высказывался.

– Это было в вашем присутствии и с вашего одобрения?

Поколебавшись немного, Трэгг сухо заявил:

– Это обычная практика допроса.

– Спасибо, – сказал Мейсон, – у меня все.

– Вызываю свидетеля Карсона Германа, – объявил Касвелл.

Герман оказался высоким худощавым мужчиной с побитым оспой носом, водянистыми голубыми глазами, плотно сжатыми губами и выступающими скулами. Этот человек отличался выразительной манерой ведения беседы. Он заявил, что ехал на машине по прибрежной автомагистрали в южном направлении. Находясь на отрезке дороги между Окснардом и Санта-Моникой, впереди он увидел две машины: светлого цвета «шевроле» и большой черный лимузин. Марку этого лимузина он распознать не смог.

– Заметили ли вы что-либо необычное? – спросил Касвелл.

– Когда мы приближались к повороту, черный лимузин резко подал вправо, очевидно, намереваясь...

– Не делайте своих выводов о том, что намеревался делать шофер, перебил свидетеля Касвелл, – излагайте факты.

– Хорошо, сэр. Черный лимузин сдвинулся к правой обочине дороги.

– Что случилось дальше?

– Машина «шевроле» почти сравнялась с черной машиной, затем внезапно резко повернула и передней частью ударила в левое крыло первой машины. Шофер «шевроле» резко повернул руль влево, и теперь уже задней частью машина еще раз ударила черный лимузин.

– Вы видели, что произошло с ним?

– Нет, сэр. Я ехал близко от «шевроле». Все произошло так быстро, что я не успел посмотреть на черный лимузин. Я видел, как он завилял и сошел с дороги.

– Продолжайте. Что случилось потом?

– "Шевроле" резко свернула на боковую дорогу, которая вела в горы.

– Что сделали вы?

– Я посчитал, что за рулем пьяный водитель, и решил...

– Суд не интересует, что вы решили. Говорите о том, что вы сделали, перебил свидетеля Касвелл.

– Я свернул за «шевроле», пытаясь догнать эту машину, чтобы зафиксировать ее номер.

– Вам это удалось?

– Я пытался, но дорога очень петляла. Я заметил две последние цифры номера – шестьдесят пять. Увидел, что дорога пустынна, я испугался. Решил развернуться при первой возможности и сообщить в полицию. Поскольку дорога была пустынна и извилиста, шофер впереди идущей машины, несомненно, понял, что я...

– Не нужно делать заключений, – прервал свидетеля судья Грейсон. Мистер Герман, мы вас уже дважды предупреждали. Нас интересуют только факты. Что вы сделали?

– Я снизил скорость, остановился, дождался, пока не скроются огни той машины. Так как дорога петляла, свет иногда падал на ограждение дороги, и было видно, что работает одна фара.

– Что произошло дальше?

– Я ехал медленно и осторожно. Нашел место, где можно развернуться. В трехстах ярдах от поворота находится ресторан, специализирующийся на продуктах моря. Там я остановился, позвонил в дорожную патрульную полицию и сообщил об аварии. Мне сказали, что какой-то мотоциклист уже информировал о происшествии и что туда направлена специальная машина.

– Вы не вернулись на место происшествия и не посмотрели, насколько серьезно разбита машина и нет ли пострадавших?

– Нет, сэр. К сожалению, приходится признать, что я этого не сделал. Я считал, что прежде всего следует уведомить дорожную полицию. Думал, что, если кто-то серьезно ранен, из других машин заметят аварию, остановятся и окажут первую помощь.

– Можно приступать к перекрестному допросу, – заявил Касвелл.

– Вы видели впереди идущую машину достаточно хорошо, чтобы сказать, кто был за рулем – мужчина или женщина – и сколько человек находилось в ней? – спросил Мейсон.

– В машине был один человек. Мужчина или женщина – определить невозможно.

– Спасибо, – сказал Мейсон. – У меня все.

– Вызываю в качестве свидетеля Гордона Келвина, – объявил Касвелл.

Келвин неторопливо, с чувством собственного достоинства вышел вперед, принял присягу и заявил, что является мужем сестры покойной Лоретты Трент.

– Вы были в зале суда и слышали заявление обвиняемой о том, что ее убедили напечатать поддельную копию завещания?

– Да, сэр, слышал.

– Что вы можете сказать о состоянии Лоретты Трент?

– Я возражаю как против несущественного и не относящегося к делу вопроса, – заявил Мейсон.

– Если Высокий Суд позволит сказать, – мгновенно отреагировал Касвелл, – это важный имущественный вопрос. Я собираюсь показать, что история, рассказанная обвиняемой, является чистой выдумкой, потому что изготовление поддельного завещания было бесполезно. Из показаний этого свидетеля будет следовать, что покойная Лоретта Трент составила завещание много лет тому назад, передала его Гордону Келвину в запечатанном конверте, который подлежал вскрытию после ее смерти. Этот конверт был предъявлен Келвином и вскрыт в присутствии свидетелей. В конверте находилось последнее завещание Лоретты Трент. Каких-либо сомнений в этом не возникает. Поэтому любая копия завещания не будет иметь какого-либо воздействия.

– Возражение мистера Мейсона снимается, – постановил судья Грейсон.

– Я всегда был близок к сестре своей жены, – ответил свидетель. – Я старший из ее двух зятьев. Моя свояченица Лоретта Трент держала завещание в запечатанном конверте в ящике стола. Примерно четыре года назад она сказала мне об этом и попросила вскрыть конверт в случае своей смерти. После трагического случая, произошедшего в прошлую среду, понимая, что могут возникнуть вопросы о соблюдении определенной процедуры в этом деле, я связался с окружной прокуратурой и вскрыл конверт в присутствии адвоката, банкира и окружного прокурора.

– Что содержалось в конверте?

– Там находился документ, являющийся последним завещанием Лоретты Трент.

– У вас с собой этот документ?

– Да.

– Предъявите, пожалуйста.

Келвин вытащил из кармана сложенный документ.

– Вы как-нибудь обозначили документ, чтобы можно было провести его идентификацию? – спросил судья Грейсон.

– Каждая страница этого документа, – заявил Келвин, – помечена моими инициалами, а также инициалами окружного прокурора Гамильтона Бергера, банкира, который при этом присутствовал, и адвоката.

– Этого достаточно, – улыбнулся судья Грейсон. – Это, как я понимаю, ваши инициалы, написанные вами?

– Да, именно так.

Судья Грейсон внимательно рассмотрел документ, затем передал его Мейсону.

Мейсон внимательно изучил завещание.

– Я хочу, чтобы документ был приобщен к делу в качестве вещественного доказательства, – сказал Касвелл. – Поскольку это оригинал завещания, я предлагаю снять с него копию, заверить и затем использовать ее вместо оригинала в качестве вещественного доказательства.

– Возражений нет, – объявил Мейсон.

– Я хотел бы для протокола прочитать текст завещания, а затем приобщить его к делу, – сказал Касвелл. Напыщенно и торжественно он приступил к чтению:

"Я, Лоретта Трент, находясь в здравом уме и твердой памяти, заявляю, что я бездетная вдова, из близких родственников у меня две сестры – Диана Бриггс и Максин Келвин, находящиеся соответственно замужем за Борингом Бриггсом и Гордоном Келвином.

Далее я заявляю, что в течение многих лет они живут вместе со мной в одном доме, что я очень привязана к своим зятьям, они мне, как родные братья. Я люблю и уважаю своих сестер.

Однако я понимаю, что женщины, особенно мои сестры, не обладают проницательным умом, необходимой деловой хваткой, что не позволяет им заниматься решением различных проблем, связанных с управлением моим хозяйством.

Поэтому я назначаю Гордона Келвина своим душеприказчиком.

За исключением упомянутых в завещании специальных распоряжений я прошу все оставшееся имущество, не подлежащее налогообложению наследство и недвижимость разделить в равных долях между Дианой и Борингом Бриггс, Максин и Гордоном Келвин".

Касвелл внушительно помолчал, оглядел притихшую публику, затем продолжил чтение:

"Кроме того, я завещаю своей сестре Диане Бриггс пятьдесят тысяч долларов, другой сестре, Максин Келвин, – такую же сумму.

Однако имеются несколько человек, которые проявили свою глубокую преданность мне.

Прежде всего я хочу назвать доктора Ферриса Элтона.

Поскольку Элтон специализируется по заболеваниям внутренних органов и не занимается хирургией, он практикует в такой области медицины, которая по сравнению с хирургией оплачивается недостаточно высоко..."

Вирджиния Бакстер вцепилась своими крепкими пальцами в колени Мейсона.

– О, да, да, – прошептала она. – Сейчас я вспоминаю это место. Помню, как печатала его. Я помню, как она высоко отзывалась о...

– Тише, – предупредил Вирджинию Мейсон.

Джерри Касвелл продолжал читать:

"Доктор Элтон преданно лечил меня, всегда работал очень много и тем не менее у него нет достаточных накоплений на обеспеченную старость. Поэтому я завещаю доктору Элтону сто тысяч долларов.

Есть еще два человека, привязанность и преданность которых всегда восхищали меня. Это Джордж Игэн, мой шофер, и Анна Фритч, ухаживавшая за мной при недомоганиях.

Я не хочу, чтобы моя смерть явилась для них событием, вознесшим их из бедности к богатству, но я в равной степени не хочу забывать их услуг.

Поэтому я завещаю моему шоферу Джорджу Игэну пятьдесят тысяч долларов в надежде, что с помощью этих средств он сумеет открыть собственное дело. Анне Фритч я также завещаю пятьдесят тысяч долларов".

Касвелл торопливо перевернул страницу, как это обычно делает человек, заканчивающий чтение важного документа.

«Если кто-то, конкретный человек или группа лиц, будет оспаривать данное завещание или будет утверждать, что он или она является моими наследниками, а я вольно или невольно забыла о нем, я завещаю такому лицу сто долларов».

– Кроме того, – заявил Касвелл, – в завещании имеется обычный заключительный параграф и дата. Оно подписано завещательницей и свидетелями – покойным Делано Банноком, адвокатом, и, – тут Касвелл сделал многозначительный жест в сторону обвиняемой, – Вирджинией Бакстер.

С открытым ртом Вирджиния смотрела на заместителя окружного прокурора. Мейсон сжал ее руку, чтобы она вернулась в реальный мир.

– Вы закончили допрос данного свидетеля? – спросил Касвелла судья Грейсон.

– Да, Ваша Честь.

– Будете ли вести перекрестный допрос, господин адвокат?

Мейсон встал.

– Это завещание было обнаружено вами в запечатанном конверте?

– Да. Запечатанный конверт лежал в ящике, именно на том месте, о котором говорила Лоретта Трент. Завещание находилось в запечатанном конверте.

– Что вы сделали с ним?

– Я положил его в сейф и позвонил окружному прокурору.

– Где находится сейф?

– В моей спальной комнате.

– Сейф уже имелся в этой комнате, когда вы начали использовать его?

– Нет, я его там поставил.

– Зачем?

– Дом большой, а у меня есть определенные ценные вещи. Репутация Лоретты Трент как очень богатой женщины широко известна. Поэтому я попросил поставить сейф, где моя жена могла бы хранить свои драгоценности, а я – деньги.

– Чем вы занимаетесь? – спросил Мейсон.

– Я занимаюсь многими делами, – с достоинством ответил Келвин.

– Например, чем?

– Я не думаю, что мне следует здесь перечислять их.

– Вопрос несущественнен и не относится к делу, – заявил Касвелл.

– Я полагаю, – сказал судья Грейсон, – что это характеризующие свидетеля сведения и адвокат имеет право знать их. Хотя я не вижу, как этот вопрос может повлиять на исход дела или на оценку Судом показаний данного свидетеля.

– Нет необходимости выяснять весь жизненный путь свидетеля, проворчал Касвелл.

Судья Грейсон вопросительно посмотрел на Мейсона.

– У вас есть какие-то причины задавать этот вопрос? – спросил он.

– Я задам его по-другому, – ответил Мейсон, – чтобы можно было сделать определенные выводы. Все эти различные сферы вашей деятельности дохода вам не приносили, не так ли?

– Нет, сэр, это не так.

– Но результат таков, что вам пришлось жить с Лореттой Трент, не так ли?

– По ее приглашению.

– Вот именно, – сказал Мейсон. – Поскольку вы не могли обеспечивать себя?

– Нет, сэр. Я мог содержать себя, но у меня были определенные финансовые трудности, некоторый деловой спад.

– Другими словами, вы были фактически банкротом!

– Да, у меня были некоторые финансовые трудности.

– И ваша свояченица пригласила вас жить с ней?

– Да.

– По вашей подсказке?

– Ее другой деверь, мистер Боринг Бриггс, уже жил в доме Лоретты Трент. Это большой дом. Моя жена и я приехали навестить Лоретту и больше не уезжали.

– Такое же положение и у Боринга Бриггса, не так ли? – спросил Мейсон.

– Что вы имеете в виду?

– Он тоже столкнулся с финансовыми трудностями и переехал жить к Лоретте Трент?

– В его случае, – ответил Келвин, – некоторые обстоятельства вынудили его так действовать... Это была необходимость.

– Финансовые обстоятельства?

– В какой-то мере, да. Боринг Бриггс столкнулся с определенными трудностями и не мог обеспечить свою жену денежными средствами, которые она потом получила от своей щедрой сестры Лоретты Трент.

– Благодарю вас, – сказал Мейсон. – У меня все.

Келвин покинул свидетельское место.

– Ну что? – прошептал Мейсон Вирджинии Бакстер. – Расскажите мне о завещании.

– Это именно то завещание, – ответила она. – Я помню тот абзац, в котором Трент воздавала должное своему доктору.

– Я собираюсь взять завещание и внимательно рассмотреть его. Сделайте так, чтобы не было заметно ваше внимание к моим действиям. Незаметно, через мое плечо посмотрите на завещание, особенно на подписи. Убедитесь, что там стоит ваша подпись.

Мейсон подошел к столу секретаря Суда.

– Могу я ознакомиться с завещанием? Я хочу его внимательно рассмотреть.

Секретарь передал завещание Мейсону.

Касвелл объявил:

– Вызываю следующего свидетеля, офицера калифорнийской дорожной патрульной полиции Гарри Эйбурна.

Одетый в форму Эйбурн прошел к свидетельскому месту. Он заявил, что осматривал место столкновения машин в районе мотеля «Сант Рест».

Переворачивая страницы завещания и не проявляя особого интереса к свидетелю, Мейсон принялся изучать подписи.

– Это моя подпись, – сказала Вирджиния, – а это – мистера Баннока. О, мистер Мейсон, я теперь все отчетливо вспомнила. С этим завещанием все в порядке. Я помню несколько характерных вещей. Вот небольшое чернильное пятно внизу страницы. Я помню, как это случилось, когда мы подписывали завещание. Я хотела перепечатать последнюю страницу, но мистер Баннок велел оставить так, как есть.

– Кажется, там есть отпечаток пальца, – сказал Мейсон. – На чернильном пятне.

– Я не вижу.

– Вон там. Несколько извилин, но достаточно, чтобы провести идентификацию.

– Господи! – воскликнула Вирджиния. – Это, очевидно, мой или Лоретты Трент.

– Оставим это на усмотрение Касвелла, – сказал Мейсон. – Он выяснит.

Адвокат просмотрел последние страницы завещания, сложил их и вставил в конверт. Подошел к секретарю и бросил конверт на его стол, как будто он не представляет для него никакого интереса. Затем вернулся на свое место.

Когда Мейсон сел на свое место подле Вирджинии Бакстер, она прошептала:

– Но зачем нужно было кому-то подделывать те два завещания, когда есть подлинное? Очевидно, о его существовании не знали.

– Может быть, кто-то хотел выяснить это, – сказал Мейсон. – Поговорим об этом позднее, Вирджиния.

Гарри Эйбурн давал свои показания спокойно, без эмоций. Он рассказал, что случилось, стараясь быть беспристрастным и максимально точным.

Он заявил, что по радио ему дали указание прибыть в мотель «Сант Рест» для расследования автомобильного столкновения. По его словам, это задание носило обычный характер. Он прибыл в назначенное место и обнаружил, что столкнулись два автомобиля: один принадлежал обвиняемой, другой – Перри Мейсону. Пока он выяснял все факты, касавшиеся столкновения машин, он попросил по радио проверить их владельцев. Через некоторое время он получил ответ.

– Я не могу расспрашивать вас, что вам сказали по радио, – пояснил Касвелл, – поскольку это означало бы использование слухов. Но я могу спросить вас, что вы сделали, получив ответ на свой запрос.

– Я спросил у обвиняемой, пользовалась ли она машиной, не было ли ранее еще одного столкновения и где она находилась в течение последнего часа.

– И что она ответила?

– Она отрицала использование машины, сказала, что проехала лишь вокруг стоянки для машин. Заявила, что в течение двух последних часов находилась в домике мотеля. Она категорически отрицала, что ее машина явилась причиной еще одной аварии.

– Что случилось дальше?

– Я проверил номер ее машины. Обнаружил две совпадающих цифры. Далее проверил марку машины и нашел достаточно оснований для взятия ее под арест. Позднее я вернулся на место происшествия, где подобрал осколки разбитой фары ее машины. Затем я поехал на место аварии на прибрежном шоссе, где также нашел несколько осколков разбитой фары. После этого я снял с машины уцелевшую часть передней фары и сложил все найденные осколки.