Текст книги "Рисковая вдова"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

10

Мейсон еще крепко спал, когда Делла отдернула шторы и солнечный свет заполнил комнату. На секретарше был элегантный серый костюм, выглядела она так, словно спокойно провела в постели положенные девять часов.

– Доброе утро, – сказала она. – Жаль было будить, но другого выхода у меня нет. Ведь я работаю у одного рабовладельца, который настаивает, чтобы я непременно была на рабочем месте в половине десятого утра, а еще лучше не позднее девяти часов, чтобы успеть просмотреть всю почту.

Мейсон чуть приоткрыл глаза и сказал сонным голосом:

– К черту этого негодяя, Делла. Почему бы тебе не перейти на работу ко мне? Я бы тебе разрешил спать до полудня...

– Я-то с удовольствием, – сказала она, притворяясь, что обдумывает это предложение. – Но ведь сначала мне нужно за две недели предупредить об уходе.

– Бог с ним, с предупреждением, – проворчал Мейсон. – Пусть забирает твою двухнедельную зарплату. Кстати, как насчет моего завтрака?

– Все на столе. Кофе в термосе, апельсиновый сок в холодильнике, осталось только сварить яйца, вода уже кипит. На столе тарелка с тостами, масленка, клубничный джем, в духовке – жаренная ветчина. Я старалась не беспокоить тебя.

– Милая леди, вы так и не ответили на мой вопрос, – улыбнулся Мейсон, усевшись на кровати и пригладив волосы. – Как насчет того, чтобы перейти ко мне на работу?

– Сначала мне необходимо переговорить с прежним шефом, но никто не знает, где именно он находится.

– Да? – усмехнулся Мейсон. – Придется призадуматься. Пожалуй, после твоего ухода мне уже не удастся поспать. Что нового?

– В утренней газете опубликованы отчет о преступлении, схема места преступления, на которой нанесен крест, отмечая положение трупа, а также заявление о том, что известный адвокат Перри Мейсон, по всей видимости скрывающийся от полиции, исчез. Но самое страшное – неожиданный удар в спину: один из людей Дрейка предал нас.

– Дай газету, – попросил Мейсон.

– Нет, мистер Мейсон. Сначала отправляйся в душ, потом завтракай, а уж после занимайся делами. Мне нужно ехать в офис, потому что если я там не появлюсь, то какой-нибудь сообразительный журналист или полицейский может догадаться, что я с тобой заодно, и начнет крутиться у моих дверей.

– Кто нас продал?

– Джордж Бэлграйд.

– Кому именно?

– Газетчикам. Они заплатили ему приличные деньги.

– Подожди, Делла. Бэлграйд – это тот самый агент, который знал Дункана, не так ли?

– Да. Тот самый, что шел за Сильвией Оксман, а выследил вас обоих. Она была в приемной, когда ты прошел туда, и вышла оттуда раньше тебя. Таким образом, она могла оказаться там во время убийства или после убийства, или же до того, как оно произошло.

– Хм, логично, – усмехнулся Мейсон. – Она могла также в это время стоять, сидеть, ходить.

– Нет, шеф, – сказала Делла, – я ведь серьезно говорю. Газетчики рассуждают так: если она пришла туда после совершения убийства, то у нас нет причин защищать ее. Если же она была там во время совершения убийства, то, вероятно, она и застрелила Грэйба. Если же она ушла до совершения убийства, то значит, убийца – ты. Бэлграйд утверждает, что Дрейк нанял его в качестве детектива и что Дрейк выполняет разные поручения для тебя. Бэлграйд считает, что Дрейк и на этот раз работает на тебя и что ты защищаешь интересы Сильвин Оксман, поскольку пытаешься выгородить ее. Газеты раскопали кучу всяких сплетен, и все это крайне неприятно. И вот еще что – «Стар» утверждает, что женщина в серебристом платье – Матильда Бейсон, бабушка Сильвии Оксман. Совершенно ясно, что обе женщины находились на борту судна, когда было совершено убийство. Обе исчезли. Матильда Бейсон, по-видимому, покончила с собой, выбросившись за борт.

Мейсон спрыгнул с кровати и схватил газету. Делла кивнула ему и сказала:

– В газетах о самоубийстве миссис Бейсон нет ни слова, – заметила Делла. – Это передавали по радио в последних новостях.

– Откуда им известно, что она покончила с собой?

– Когда рассвело, нашли ее пальто, намотанное вокруг якорной цепи корабля. На подкладке пришита бирка с именем «Матильда Бейсон», да и некоторые знакомые опознали пальто.

– Я знаю ответ на этот вопрос, – рассмеялся Мейсон. – Это не самоубийство.

– Прекрасно, шеф. Тогда завтракай и читай газеты. Я иду в офис и буду изо всех сил выражать недоумение по поводу того, где ты находишься. Я не могу вернуться домой раньше пяти часов, это вызовет подозрения. Если потребуюсь – позвони Дрейку, он зайдет ко мне и все мне передаст. Я оставила на кухне мой приемник, вот тут на карточке записаны названия станций, волны и часы, когда передают новости.

– Сколько сейчас времени?

– Без двадцати девять. Я хочу прийти в офис пораньше, чтобы ответить на вопросы, которые могут возникнуть по поводу твоего исчезновения.

– Мой завтрак у тебя в квартире или здесь? – спросил Мейсон.

– Я все принесла сюда. Запри после моего ухода дверь, которая соединяет квартиры, и не отпирай ее – мало ли кто может вертеться у моих дверей. Поднимайся и отправляйся завтракать. Тебе необходимо как следует позавтракать – кто знает, что нам предстоит. – Она послала ему воздушный поцелуй и затворила собой дверь.

Мейсон нашарил под кроватью свои шлепанцы.

– Идеальная секретарша, – довольно улыбнулся адвокат.

Он встал и прошел на кухню, откуда доносился приятный запах кофе. В сверкающей чистой кухне все было приготовлено на белоснежной салфетке на столике. На плите в кастрюльке булькала вода. Мейсон опустил в кипяток три яйца и, ожидая пока они сварятся, развернул газету. Не глядя, он протянул руку, налил в чашку кофе и, глотнув, стал просматривать вторую страницу. Здесь были напечатаны схемы и фотографии «Рога изобилия». Детально описывалось прошлое судна, которое когда-то гордо бороздило океан, потом превратилось в рыболовную барку, а теперь было всего лишь игорным домом.

Неожиданно адвокат вспомнил про яйца. Положенные три минуты давно истекли, и яйца переварились. Недовольно нахмурившись, Мейсон налил еще кофе, выплеснул воду вместе с яйцами в раковину и включил тостер.

Мейсон снова уткнулся в газету, на этот раз сосредоточив внимание на признании Бэлграйда. Кухня наполнилась противным запахом сгоревшего хлеба, из тостера вырывались клубы дыма. Адвокат, выругавшись, выключил тостер, одним глотком осушил вторую чашку кофе и, забыв про ветчину, бросился в ванную. Приняв душ, он побрился, глядя отсутствующим взором на собственное отражение в зеркале. Руки его двигались автоматически.

Вернувшись на кухню, Мейсон включил приемник, с сомнением посмотрел на яйца, лежащие в раковине, потом со вздохом снова включил тостер. На этот раз он внимательно следил за аппетитно подрумянивающимися ломтиками хлеба. Голос диктора по радио утратил свою монотонность, покончив с обычными сообщениями, и возвестил об экстренных новостях.

Полицейские, занятые поисками известного адвоката Перри Мейсона, и до этого собиравшиеся только вручить ему повестку в Суд в качестве свидетеля, теперь разыскивают его по гораздо более серьезной причине. Хотя они и не сообщили, какова именно эта причина, но из надежных источников стало известно, что Мейсона собираются арестовать по обвинению в убийстве. В связи с заявлением Джорджа Бэлграйда, который был найден исключительно благодаря стараниям местной газеты, окружной прокурор вызвал детектива в качестве свидетеля на заседание Большого Жюри. Последовала борьба между газетой и окружным прокурором, завершившаяся победой главного судебного исполнителя штата. Бэлграйд был найден в укрытии, которое ему обеспечивала газета в надежде получить преимущество первой опубликовать захватывающие сведения. Ему вручена свидетельская повестка... Такая же повестка приготовлена на имя Пола Дрейка, главы детективного агентства.

Диктор закончил выступление обещанием сообщить последние сведения о дальнейших событиях в следующем экстренном выпуске новостей. Пока же все попытки разыскать Перри Мейсона были безуспешны. Сильвия Оксман и Матильда Бейсон также исчезли.

Новости закончились, из динамика полилась веселенькая музыка. Мейсон горестно посмотрел на обугленные останки очередной порции тостов. Выключив тостер, Перри с полчаса беспокойно расхаживал по комнате, озабоченно хмурясь. Затем, принял наконец решение, надел костюм, плащ и шляпу, запер дверь квартиры, вышел на улицу и прошел по бульвару. Дойдя до ближайшей аптеки, он подошел к телефону и набрал номер Дрейка.

– Привет, Пол, – сказал Мейсон, когда детектив поднял трубку. Узнаешь?

– Да. Откуда ты звонишь?

– Из аптеки. Можно спокойно говорить, Пол?

– Наверное, да. Послушай, Перри, мне чертовски жаль, что вся эта история с Бэлграйдом вышла наружу. Ты ведь знаешь...

– Не принимай близко к сердцу, – остановил его Мейсон. – Нет смысла переживать по этому поводу. Мне все понятно, и я тебя ни в чем не виню.

– Спасибо, Перри. Просто мне хотелось, чтобы ты знал, как это меня беспокоит. Но раз так, то все в порядке. Послушай, ты мне нужен. Ко мне в агентство пришел Маннинг, у него важная информация. Я получил повестку, и к двум часам должен явиться в качестве свидетеля в Суд. Боюсь, что вызовут и Маннинга, и думаю, что тебе лучше поговорить с ним. Может быть, ты и сам захочешь, чтобы он дал свидетельские показания. Ты, конечно, знаешь, что тебя ищут.

– Как ты думаешь, ты мог бы уйти из агентства так, чтобы тебя никто не выследил?

– Постараюсь.

– Прекрасно. В таком случае, передай Делле, чтобы она все сообщения, которые будут касаться меня, оставляла в сейфе. Приведи с собой Маннинга. Смотри только, чтобы никто за вами не следил. Поезжайте до угла улиц Адамса и Фигуэро. Если у вас будет все в порядке, то сними шляпу и держи ее в руке. Я возьму такси, и если у меня на хвосте никого не будет, то я пересяду в твою машину. Если же за вами будут следить, то шляпы не снимай.

– Понятно. Думаю, что у меня есть отличные сведения для тебя. Все будет выглядеть вполне впечатляюще, логично и драматично. По-моему, это спасет и тебя, и твоих клиентов.

– Как скоро мы можем встретиться?

– Если «хвоста» не будет, то через четверть часа. Если же за нами будут следить, то потребуется время, чтобы избавиться от наблюдателей.

– Хорошо, до встречи, – сказал Мейсон и повесил трубку.

Он зашел в ближайшее кафе и торопливо проглотил два яйца всмятку, тосты и ветчину, затем поймал такси на углу. Назвав шоферу первый попавшийся адрес, он добрался до тихой улочки, потом вдруг сказал водителю, словно внезапно вспомнил:

– Сверните-ка направо и поезжайте до угла улиц Адамса и Фигуэро, а потом я скажу, куда ехать дальше. И не слишком гоните. Я хочу взглянуть на один дом на улице Адамса.

– Как прикажете, – кивнул таксист и свернул направо.

Пол Дрейк и Артур Маннинг стояли на углу. В руках у Дрейка была шляпа. Мейсон поблагодарил шофера, сказав, что пожалуй, выйдет здесь, рассчитался с ним и вышел из машины. Пока такси не скрылось из вида, Дрейк и вида не подал, что знаком с Мейсоном. Только несколько минут спустя Дрейк взял Маннинга под руку, и они двинулись навстречу адвокату.

– Мой автомобиль за углом, Перри, – сказал детектив. – Поговорим в машине.

Мейсон кивнул.

– Я хотел бы поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали, мистер Мейсон, – сказал Маннинг. – Мистер Дрейк дал мне работу. Он хочет установить мне испытательный срок в пару месяцев. Я уверен, что справлюсь.

– Мистер Дункан предупредил вас об увольнении? – поинтересовался адвокат.

– Как ни странно, нет, – сказал Маннинг, покачав головой. – Я чувствую себя в какой-то мере предателем по отношению к мистеру Дункану. Он не только не повел себя резко по отношению ко мне, хотя я был уверен, что он считает меня человеком Грэйба, а наоборот, пригласил к себе в кабинет, заверил, что у него нет ко мне никаких претензий, и сказал, что я могу продолжать работать в казино.

– Тогда, может быть, вы предпочитаете остаться у Дункана, вместо того, чтобы принять предложение Дрейка? – спросил Мейсон, бросив на Дрейка предостерегающий взгляд.

– Нет, – медленно ответил Маннинг, – я думаю, что работа у мистера Дрейка обещает мне в будущем кое-какую перспективу. А Дункана я боюсь и не могу ему доверять. Просто я единственный, кто может поддержать рассказанную им историю, так что он сейчас нуждается во мне.

– Ты только послушай, что он говорит, Перри, – сказал Дрейк открывая машину. – Мне уже все известно, поэтому будет лучше, если вопросы стану задавать я.

– Хорошо, – согласился Мейсон.

Когда все трое устроились в машине, Дрейк повернулся к Мейсону:

– Прежде всего я хочу рассказать тебе про Фрэнка Оксмана. Рано утром он вышел из отеля и направился в адвокатскую контору «Уоршем и Уивер». Как ты знаешь, это известные адвокаты. Старый мистер Уоршем был на месте. Мои парни обложили весь коридор, но единственное, что им удалось услышать, был стук машинки. Немного позже появились два детектива из отдела убийств. Разговор был долгим и, когда полицейские ушли, то увели с собой Оксмана.

– Арестовали?

– Похоже на то.

– Где он теперь?

– В окружной прокуратуре. По-видимому, его допрашивают. В Бридж-отеле в ожидании возвращения Оксмана безвылазно сидят несколько журналистов.

– В таком случае, это не просто домыслы, – подумав сказал Мейсон. Раз газеты держат там своих людей, значит, им известно, что он непременно вернется к себе.

– Наверное, так, – согласился Дрейк. – Я как-то не подумал.

Мейсон прищурился.

– Это, пожалуй, усложнит нам дело, Пол.

Дрейк поерзал на сидении и сказал тихим голосом:

– Простить себе не могу всю эту историю с Бэлграйдом. Мне, конечно, вообще не следовало его нанимать, у него не самое лучшее досье на свете. И уж, конечно, я не должен был разрешать ему подниматься на борт корабля, учитывая, что он знал Дункана и Грэйба. Я послал ему на смену Стейплза, но Сильвия Оксман села в катер прежде, чем Стейплз добрался до пристани, а потому он принял на себя слежку за ней только после того, как она снова приехала на берег. Именно Стейплз должен был вести все время слежку за Сильвией Оксман, а не Бэлграйд.

– Следовательно, Бэлграйда сменили еще до того, как миссис Оксман спряталась?

– Да.

– В таком случае, Бэлграйд не может сообщить газетчикам местонахождения Сильвии?

– Естественно. Это известно только Стейплзу, который проследил, как она направилась в отель «Кристи». Подкупив рассыльного, он узнал номер ее комнаты. Я сообщил его Делле.

– Делла мне все передала.

– Перри, я хотел бы еще раз повторить, что ужасно сожалею об истории с Бэлграйдом. Он, безусловно, подлец. Но и я сам во многом виноват. Однако, у меня появились для тебя и хорошие новости. Мне кажется, есть кое-что, что позволит нам выпутаться. – Обернувшись к Маннингу, Дрейк сказал: – Артур, повернись к мистеру Мейсону, я хотел бы задать тебе несколько вопросов. Конечно, ты можешь и сам рассказать, но лучше, если ты будешь отвечать на мои вопросы, как если бы дело проходило в Суде. И мне хотелось бы, чтобы Мейсон поглядел, как ты будешь вести себя в Суде при ответах на эти вопросы.

– Хорошо, – усмехнулся Маннинг, – задавайте вопросы.

– Сколько времени ты работал на корабле?

– С того самого дня, как оно вообще стало игорным заведением.

– И ты был в дружеских отношениях с Грэйбом и не слишком в хороших с Дунканом?

– Не совсем так. Сначала я ведь был связан именно с Дунканом. Это он предложил мне работу. Но дела в самом казино вел Грэйб, а Дункан большую часть времени проводил в городе, закупая необходимые товары, обеспечивая рекламу, заключая договора с владельцами катеров, заботясь о том, чтобы обеспечить безопасность от полиции и все такое. Естественно, я оказался постоянно связанным с Грэйбом. А потом они стали ссориться по пустякам, а я пытался сохранять нейтралитет. Постепенно я понял, что Дункан норовит держаться от меня подальше, зато Грэйб, наоборот, доверял мне все больше. Я старался вести себя так, чтобы они оба не стали моими врагами, но в конце концов, рассудил, что в их борьбе верх непременно одержит Грэйб, потому, что деньги были у него.

– Скажи, – сказал Дрейк, бросив многозначительный взгляд на Мейсона, – кто, по-твоему, убил мистера Грэйба?

– Никто.

– Почему ты так считаешь?

– Понимаете, у Грэйба и Дункана имелись какие-то долговые расписки, подписанные Сильвией Оксман. Грэйб хотел получить за них, если удастся, отступные. Он считал, что Фрэнк Оксман охотно заплатит за них больше номинала, чтобы только заполучить их. Дункан жаждал получить за эти расписки наличными, потому что он собирался расторгнуть партнерство и считал, что для раздела удобнее располагать звонкой монетой. У Грэйба и Дункана были по этому поводу стычки вчера вечером, и Дункан заставил Грэйба пообещать, что к семи часам вечера он получит наличными за эти расписки. Грэйб должен был постараться выколотить за них отступные, а если не удастся, то продать их по номиналу. Когда мистер Мейсон взялся за дело Сильвии, он их до смерти напугал. Так вот, минут за десять-пятнадцать до появления Дункана, я заходил в приемную и знаю, что в это время Грэйб был жив. Это он послал за мной и велел проследить за одним парнем в игровом зале. До той минуты, как я отправился в зал исполнять распоряжение Грэйба, никто, кто мог бы оплатить эти расписки, не появлялся у него в кабинете. После моего ухода у Грэйба побывали трое: Сильвия Оксман, Фрэнк Оксман и мистер Мейсон. После того, как Дункан нашел труп, оказалось, что расписки исчезли, а в ящике стола нашли семь с половиной тысяч долларов – как раз на эту сумму и были выданы расписки. Так что, мне кажется, что их выкупил Фрэнк Оксман. Сэм требовал отступных, но Оксман не согласился на это, и тогда Грэйб отдал их за номинал.

– В таком случае, Оксман должен был довольно долго находиться в кабинете, ведь он разговаривал с Грэйбом, верно? – спросил адвокат.

– Да, верно. Я видел, как он вошел в кабинет, но не видел, как он выходил оттуда. Правда, мне казалось, что я держу ухо востро, но сами понимаете, что это значит – присматривать за шулером. По-видимому, я все-таки не успел заметить, как Оксман ушел. Ведь кто-то должен был оплатить эти расписки, и я не думаю, чтобы это сделала молодая женщина. Прежде всего, у нее просто не было для этого денег.

– Следовательно, – сказал Мейсон, – вы считаете, что это Оксман убил Грэйба?

– Вовсе нет, – сказал Маннинг, энергично встряхнув головой. – Как раз получается, что Оксман его не убивал.

– Минуточку, Перри, позволь мне самому... – вмешался Дрейк. – Скажи, Артур, почему ты думаешь, что Оксман не убивал Грэйба?

– Потому что, если бы Оксман оплатил эти расписки, а потом убил Грэйба, он, конечно, не оставил бы семь с половиной тысяч в ящике письменного стола. А уж если бы он убил Грэйба до оплаты, то не положил бы денег в ящик.

На лице Мейсона отразилось разочарование.

– Очень жаль, Пол, но все это не слишком много нам дает. Догадки этого парня остаются всего лишь догадками. Любой может рассуждать о том, что произошло...

– Подожди немного, – многозначительно перебил его Дрейк.

Мейсон понял по выражению его лица, что лучше послушать, что скажет Маннинг дальше.

– Ну если ты считаешь, что его убил не Оксман, – спросил Дрейк, – то кто же?

– Но ведь я уже сказал, – ответил Маннинг. – По-моему, его никто не убивал.

– Как же он погиб?

– Покончил с собой.

– Почему ты уверен в этом?

– Я думаю, что Сэм слишком неосторожно распоряжался общими деньгами. Он играл на бирже в последнее время и понес убытки. Дункан знал об этом. Я думаю, что Грэйб догадывался о намерениях Дункана потребовать раздела имущества. Он понимал, что как только выясниться все, Дункан непременно отправит его в тюрьму, так как только этого и ждал. Единственный шанс, на который Грэйб мог рассчитывать, была выручка за долговые расписки. Я думаю, что Грэйб надеялся получить за них десять тысяч долларов и заставить Оксмана поклясться, что он будет молчать об этом. Дункану Грэйб сказал бы, что ему не удалось ничего получить сверх номинала. Тому это было безразлично, лишь бы появились наличные, а Грэйб смог бы использовать разницу, чтобы покрыть недостачу.

– Черт побери, Пол, это нам ровным счетом ничего не дает, нетерпеливо сказал Мейсон. – Я тоже могу выдвинуть десяток теорий, но... Он осекся на полуслове, заметив огонек, загоревшийся в глазах детектива.

– Так что же заставляет думать, что Грэйб покончил с собой? продолжал допрос Дрейк.

– Мне известно, что полицейские считают это убийством. Но причина этого в том, что они не могут найти оружия убийства. Грэйб был убит из автоматического пистолета тридцать восьмого калибра, который он обычно хранил в ящике письменного стола.

– Откуда ты это знаешь? – спросил Дрейк.

– Дело вот в чем, – сказал Маннинг. – Прежде всего надо учитывать, что за человек Чарли Дункан. Он довольно ловок и хитер. И очень быстро соображает. У него привычка постоянно улыбаться, и эти его золотые зубы заставляют вас глядеть ему в рот, а не в глаза. Но я-то хорошо знаю Дункана, он быстро думает и мало говорит. Большинство людей считало, что глава всего дела – Грэйб, но на самом деле все держалось на ловкости Дункана. В одиночку Сэм Грэйб никогда бы не смог вести дело, потому что у него не хватило бы мозгов, чтобы улаживать дело с полицией.

– Хорошо, – сказал Мейсон, – мы получили ясное представление о характере Дункана. Что-нибудь существенное вы можете сообщить?

– Несколько месяцев назад они заключили такую страховку на свое заведение, по которой каждый из них, страхуя свою жизнь в пользу другого партнера, должен был получить двадцать тысяч долларов и передать их наследникам в качестве компенсации за его долю в деле. Я присутствовал при этом, когда агент страховой компании все это им разъяснял. Но в страховом полисе была оговорка, что если один из партнеров покончит с собой в первый год партнерства, то страховая компания должна выплатить оставшемуся в живых компаньону только те деньги, которые уже внесены по страховке. Зато, если бы кого-то из них убили, то второй получил бы удвоенную сумму страховки. Теперь вы понимаете, в каком положении оказался Дункан. Если Сэмми покончил с собой, то Дункан получит по страховке только несколько сотен долларов. Ему придется передать половину стоимости всего дела наследникам Сэмми. Но если он сможет доказать, что Грэйб был убит, то он получит сорок тысяч долларов, а наследникам нужно будет заплатить только двадцать тысяч... Теперь вы понимаете, что я имею в виду.

Мейсон задумчиво закурил сигарету, перехватил вопросительный взгляд Дрейка и кивнул головой.

– Дункан очень быстро сообразил, что к чему, – продолжал Маннинг. Могу поспорить, что когда он вошел в комнату и увидел Грэйба мертвым, он сразу понял, в каком положении оказался. Я думаю, ему было известно, что Сэмми запутался с деньгами, потому-то он и стремился скорее расторгнуть партнерство. Так вот, когда он ворвался в комнату и увидел, что Сэмми покончил с собой, он сразу же решил, что нужно воспользоваться тем, что в соседней комнате сидит адвокат Мейсон, а с собой Дункан привез судебного исполнителя. Я думаю, Чарли знал, что в кабинете имеются доказательства того, что Сэмми покончил с собой, и он хотел непременно скрыть эти доказательства. Но чтобы это удалось, необходимо было избавиться от Мейсона и Перкинса. Лучшее, что он мог придумать, это притвориться, что он считает Мейсона убийцей Грэйба. Поэтому-то он и стал беспокоиться и кричать, а ведь вообще-то он сдержанный человек. Так вот, он стал обвинять Мейсона в убийстве, а потом добился, чтобы Перкинс увел Мейсона и запер его где-нибудь. А ведь Чарли Дункан знал не хуже меня, что это самоубийство. Но ему обязательно нужно было удалить Мейсона и Перкинса. Я как раз бежал по коридору, когда увидел их. Я сказал полицейским, что когда я вошел, то Дункан возился с креслом, на котором раньше сидел Мейсон, и это правда, но дело в том, что до моего появления, Дункан находился именно в той комнате, где погиб Грэйб. Мне это известно потому, что когда я открыл дверь приемной, то услышал, как кто-то возиться со второй дверью, как если бы Чарли как раз в этот момент выскакивал из кабинета. К тому же, я прибежал по сигналу вызова и, не зная, что именно происходит, достал из кармана пистолет. Но поскольку я с этим замешкался, сам не знаю почему, то когда я все-таки распахнул эту дверь, Дункан был уже в приемной и возился с тем креслом. Так вот, я считаю, что Грэйб покончил с собой, и что пистолет, выпал из его руки и лежал там на полу у стола, и что Чарли видел его. Он избавился от Мейсона и Перкинса, и у него осталось еще достаточно времени, чтобы вернуться в кабинет и подобрать пистолет. Сначала он собирался свалить это убийство на мистера Мейсона, потому и попытался подсунуть оружие на сиденье кресла, где сидел Мейсон. Но в это время вошел я и заметил это, потому он и не осмелился довести задуманное до конца, сунул пистолет в карман, а потом, когда предоставилась возможность, выкинул его.

– Откуда вам известно, каким оружием убит Грэйб? – спросил Мейсон.

– В оружии я немного разбираюсь. Когда служил в армии, то интересовался баллистикой. Мне известно, например, что пуля, проходя по стволу пистолета, оставляет там какие-то отпечатки, как, скажем, пальцы на поверхности стекла...

– Мы это знаем, – сказал Дрейк. – Продолжай.

– Но кое-что другое, известно далеко не всем, – заметил Маннинг. При выстреле ударник тоже оставляет следы, только на вращающейся гильзе. И эти следы всегда смещены в одну или другую сторону. Так вот, однажды Дункан и Грэйб поспорили, кто из них лучше стреляет. Они оба бывшие военные. Чарли поставил пятьдесят баксов на то, что он попадет в мишень ближе к центру, чем Грэйб. Тот обозлился и тоже поставил пятьдесят монет против денег Чарли. Я тогда находился в той же комнате, где и они, вот меня и попросили быть судьей. Мы спустились вниз, у них под залом есть большой склад, там установили мишень. Выиграл Грэйб. Чарли тоже отличный стрелок, но Грэйб-то привык к своему пистолету, а Чарли первый раз стрелял из него. После того, как все случилось, я стал думать, как это произошло. Я спустился вниз на склад и обыскал все кругом. Я нашел стреляную гильзу в тот день, извлек пулю, и теперь могу поклясться, что та пуля из пистолета Грэйба, и она совершенно идентична пуле, которая убила Сэма. Значит, это был тот же пистолет. Я готов присягнуть в этом.

Мейсон поднял голову и спросил:

– Ты проверил это, Пол?

– Мои парни раздобыли фотографию разорванной гильзы, которую нашли на полу в той комнате, где произошло убийство, – кивнул Дрейк. – Я сравнил ее с гильзой, которую Маннинг подобрал на складе. Нет никаких сомнений, что обе пули выстрелены из одного пистолета.

– Где пуля и гильза со склада? – спросил Мейсон.

Пол Дрейк вынул из кармана стеклянную трубочку, запечатанную и завернутую в пергаментную бумагу. На ней была бумажная этикетка, на которой было что-то написано карандашом и чернилами.

– Я положил пулю и гильзу, которые передал мне Маннинг, вот в эту трубочку и запечатал ее в его присутствии, – сказал Дрейк. – Трубочку нельзя вскрыть, не взломав печать.

– Отлично. Ты провел микроскопическое исследование, Пол?

– Нет, потому что для этого бы пришлось нарушить следы, оставленные на пуле, но и так очевидно, что пули идентичны.

– Знаешь, Пол, это чертовски важно, – медленно сказал Мейсон.

– Поэтому-то я и хотел, чтобы ты сам выслушал Маннинга.

– Это важно для многих людей, – продолжал Мейсон. – Это значит, что страховая компания может сэкономить сорок тысяч долларов наличными. Это значит, что Чарли Дункан не получит сорок тысяч. Это означает, что чтобы там не происходило на судне дальше, ни на кого не удастся свалить ответственность за гибель Сэмуэля Грэйба. И все это означает немало шума в самых разных местах.

Дрейк кивнул.

– Я надеюсь, – сказал Маннинг, – что сумел помочь вам, мистер Мейсон. Вы и мистер Дрейк отнеслись ко мне со всей доброжелательностью.

– Да, это наверняка, нам поможет, – сказал Мейсон. – Хотя я пока не знаю точно, каким именно образом я предпочту все это преподнести правосудию. Я просил бы вас на время позабыть обо всем этом, мистер Маннинг, и никому не рассказывать.

– Как прикажете.

– Да, – сказал Мейсон, – вас могут вызвать повесткой в Суд и снять допрос, как со свидетеля. Если вас станут спрашивать, то не лгите, отвечая на вопросы, излагайте все таким образом, чтобы, тем не менее, не дать полиции никакой информации, неизвестной им. Если от вас потребуется иное, то Пол заранее проинформирует вас, как и что говорить.

– Хорошо, мистер Мейсон, я справлюсь.

– Кто еще знает об этой сенсации?

– Никто, кроме Чарли Дункана, а уж он-то, конечно, не будет откровенничать с полицией или газетчиками.

– Где, вы сказали, они проводили свое соревнование по стрельбе?

– В складском помещении, которое находится как раз под залом. Там хранится большой запас консервов и выпивки.

– Выстрелы были направлены к носу или к корме?

– К носу.

– С какого расстояния стреляли?

– Тридцать-сорок фунтов.

– И Дункан проиграл пари?

– Да. Вообще-то Дункан хороший стрелок, но, видите ли, пистолет-то принадлежал Грэйбу, который лучше умел с ним обращаться.

– Дункан левша?

– Нет. Грэйб был левшой. Поэтому он и держал пистолет в левом ящике стола.

– И они стреляли в подпорку в конце склада?

– Да.

– В какую же мишень они стреляли?

– Они вырезали дно у консервной банки ножом, оно служило мишенью. Жестянку приколотили гвоздем к подпорке.

– Вероятно, эта жестянка была диаметром не больше трех дюймов?

– Да, это было дно обычной стандартной консервной банки.

– И никто из них не попал в жестянку?

– Они оба попали. Грэйб – почти в самый центр, Дункан точно в центр не попал, но пуля врезалась в жестянку на расстоянии не более полудюйма от центра.

Мейсон посмотрел на Дрейка и сказал:

– Как насчет Дункана, Пол? Правду ли он говорит, что был на берегу и оформлял необходимые документы?

– Да, Перри. С ним был Перкинс, а потом, если помнишь, мои парни тоже присматривали за ним. А почему ты спросил?

– Тебе ничего не удалось разузнать в полиции насчет отпечатков пальцев на стекле? – неожиданно поинтересовался Мейсон.

– Мне удалось выяснить, что этот отпечаток оставлен Сильвией Оксман. Я не знаю, как они это установили, вероятно, собрали отпечатки пальцев в ее квартире. Во всяком случае, они вряд ли могли снять их у нее самой. Она ведь забилась в нору и замела за собой все следы.

– И ты думаешь, что полиции неизвестно, где она прячется?

– Нет... А что ты думаешь по поводу предполагаемого самоубийства Матильды Бейсон?

– Ровным счетом ничего. Пол. И лучше всего, – адвокат предостерегающе подмигнул Дрейку, – если ты сейчас отправишься к Делле и скажешь ей, чтобы она тоже постаралась разузнать все, что возможно. И еще хорошо было бы упрятать мистера Маннинга куда-нибудь так, чтобы полиция не смогла его разыскать. Я вовсе не хочу чтобы вся эта история всплыла в газетах раньше времени. Я намерен подождать, пока Дункан запутается в деталях. Ничего не имею против, чтобы полиция состряпала целое дело против Сильвии. И только тогда я опрокину их карточный домик одним мановением руки. И я сделаю это так, что все свидетели будут выглядеть дураками, а Суду Присяжных придется немедленно прекратить дело. Миссис Оксман совершила кое-какие проступки, которые лучше бы скрыть. Да и сам я не в таком уж выгодном положении. Так что нам нужно придержать историю Маннинга до тех пор, пока мы не сможем использовать ее наилучшим образом... Вы, мистер Маннинг, должны держать язык за зубами, Пол вас где-нибудь спрячет...