Текст книги "Убийство обезьяны"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Глава VII
Заключения Бивера

Тайный агент Бивер несколько раз со значением кашлянул и, когда сержант Экли обратил на него внимание, показал ему на дверь.

Они вышли в коридор вагона.

– Здесь что-то не так, сержант, – сказал тайный агент.

– Я бы сказал, что здесь много чего не так, – с подозрением буркнул сержант Экли. – Этот парень, что позволил Лейту провести себя, еще пообивает у меня мостовые в поисках работы.

– Он тут ни при чем, – возразил Бивер, – но я хотел поговорить не об этом, сержант.

– А о чем?

– Эти два изумруда не могли быть в чемодане.

– Что значит «не могли быть»? – взвился Экли. – Где еще они могли быть?

– Непосредственно в карманах Лестера Лейта, – заявил Бивер.

– Чушь собачья, – рассвирепел сержант Экли. – Если это единственное предположение, какое ты можешь сделать, я…

– Минуточку, сержант, – продолжал Бивер. – Вы забываете, что Лейт велел служащему багажного отделения просмотреть весь чемодан, чтобы получить представление о его содержимом. Так что, будь изумруды там, служащий наверняка бы их увидел, и уж тогда ни за какой залог в пятьдесят долларов он бы этот чемодан не отдал. Он связался бы со страховщиками…

Выразившееся на лице сержанта Экли смятение свидетельствовало, что он слишком остро чувствует логичность того, что говорит тайный агент.

– Так что вы понимаете, что это значит, – продолжал Бивер. – Если в чемодане драгоценностей не было, то, стало быть, они у Лейта; а если они у Лейта, он не стал бы прилеплять их снизу к столу, а потом сходить с поезда.

– Ну, значит, туда их прилепила эта девица, – настаивал Экли.

– Нет, сержант. Эта девица – всего лишь подсадная утка.

– Как это?

– Она здесь только для того, чтобы отвлечь нас, пока Лейт добирается до настоящих камней.

– Ты с ума сошел! – вспыхнул сержант Экли. – Камни у нас в руках.

– Нет, сержант. Вы оставили на них жвачку, как на улике, но, если очистить их от нее и промыть в бензине, могу поспорить, вы обнаружите, что это два поддельных изумруда из числа тех, что я достал по просьбе Лейта. Он устроил все это, чтобы мы уехали на поезде подальше от Бикон-Сити, а он в это время постарается как можно скорее вернуться на самолете назад и потрясти парня, у которого эти камни находятся.

– Кого это? – уставился на него Экли.

– Того самого шофера, – заявил Бивер. – Неужели не понятно? Этот шофер – парень тощий. У него была приготовлена доска с гвоздями, так что он мог проколоть себе шину именно там, где хотел. О том, действительно ли сломан домкрат, не знает никто. Все поверили ему на слово. И он якобы отправился за другим домкратом. На самом же деле он сел в украденную машину, которую оставил в нужном месте перед тем, как ехать в порт, чтобы встречать пароход. Он натянул резиновый костюм поверх одежды, заехал на станцию техобслуживания, надул его, надел маску, подъехал к застрявшему автомобилю, устроил ограбление, убил обезьяну, забрал камешки, уехал оттуда, бросил украденную машину, сдул костюм, запихнул его в чемодан, сдал его и получил квитанцию, припрятал где-то изумруды, а потом вернулся к машине Мэйнуэринга. Чтобы отвести от себя подозрения, он сказал, что видел этого толстяка и назвал номер машины. Он…

– Ты прав! – застонал сержант Экли. – Но мы, черт возьми, найдем самолет, мы позвоним, мы… – Его рука метнулась к шнуру стоп-крана.

Через мгновение мчавшаяся в ночи длинная череда пульмановских вагонов вдруг со скрежетом резко остановилась, и пассажиры посыпались со своих мест как шарики попкорна в машинке для его приготовления.

Сержант Экли рванулся вперед. Правый ботинок у него стал поскрипывать, прилипая к полу. Оглядев подошву, он увидел прилипший шарик жвачки. С его дрожащих губ посыпались проклятия, и он схватил влажный шарик. Инерция останавливающегося состава толкнула его вперед, и он потерял равновесие.

С головы слетела шляпа. Измазанными жвачкой пальцами он поднял ее, вновь натянул на голову и лишь потом, почувствовав какой-то ком между волосами и шляпой, с опозданием понял, что вдавил себе в волосы влажный шарик жвачки.

Глава VIII
Великий миг Бивера

Когда сержант Экли, Бивер и двое сыщиков ворвались в квартиру Лестера Лейта, он сидел, небрежно развалившись, в домашнем халате и читал. Нахмурившись, он посмотрел на ввалившихся в дверь мужчин.

– Скаттл, – начал он, – что, черт возьми, это значит? Где ты пропадал, Скаттл? Я не говорил, что вечером ты можешь быть свободен… Добрый вечер, сержант и вы… джентльмены.

– Бросьте эти ваши штучки, – зарычал сержант Экли. – Куда, черт возьми, вы дели изумруды?

– Изумруды, сержант? – удивился Лестер Лейт. – Будет, будет вам, сержант: давайте подойдем к этому логично и спокойно. Вы чрезвычайно взволнованы, сержант. Присядьте и расскажите, о чем идет речь. Что у вас в волосах – жвачка, сержант? О-хо-хо, боюсь, вы становитесь небрежны.

– Обыскать его, – рявкнул Экли на двух сыщиков.

– Ну-ну, минуточку, сержант, – стал возражать Лестер Лейт. – Вот уж поистине абсолютно бесполезная процедура. Я понятия не имею, что вы ищете, но…

– Обыскать! – повторил Экли, взвизгнув от ярости. Сыщики обыскали Лейта, он не оказывал сопротивления.

– Да будет вам, сержант, – увещевал Лейт, когда они закончили его обыскивать. – Полагаю, вы совершили еще одну из ваших абсолютно глупых ошибок, но ведь, в конце концов, какой смысл так расстраиваться из-за этого. Знаете, сержант, я начинаю привязываться к вам, а у вас может случиться разрыв кровеносных сосудов, если не научитесь владеть собой. О-хо-хо, дружище, у вас все лицо багровое.

Сержант Экли пытался заговорить, но первые несколько слов было не разобрать. Спустя минуту он уже овладел собой настолько, что смог произнести:

– Мы задержали шофера Мэйнуэринга. Он имел при себе трость, а в ней два фальшивых изумруда.

– Да что вы говорите, – сказал Лестер Лейт. – Знаете, сержант, это я дал ему эту трость.

– Я так и понял.

– Да, – повторил Лейт, – эту трость ему дал я. Я посчитал, что, возможно, ею заинтересуется мистер Мэйнуэринг.

– А почему вы считаете, что Мэйнуэринг может этим заинтересоваться?

– О, просто из любопытства. У меня их было две, и, знаете ли, на самом деле я пользовался лишь одной. А Мэйнуэринг – путешественник, исследователь, и он…

– Где другая? – перебил его Экли.

– Наверное, вон там, в углу, – беспечно бросил Лейт. – Вам понравилась, сержант? Могу подарить на память о вашем визите. Мне тут пришло в голову, что с помощью этих тростей человек может распутать – и учтите, сержант, я имею в виду, чисто теоретически – какое-нибудь преступление. Но я пришел к выводу, что ошибался, сержант. Ведь сколько приходится ошибаться, или вы считаете, в вашем случае это верно, сержант?.. Ладно, ладно, сержант, не отвечайте, вижу, это может огорчить вас. Я понимаю, полицейский-профессионал не делает ошибок, как это бывает среди любителей, и все же, кажется, мой вопрос вас расстроил. Как бы то ни было, сержант, я нашел изъян в своих умозаключениях и поэтому решил избавиться от этих тростей. Одну я передал мистеру Мэйнуэрингу, подумав, что, возможно, она ему понравится – то есть я оставил ее с его шофером, – а другую дарю вам.

– Сделали вы ошибку, как же, – пробурчал сержант Экли. – Вы распутали это ограбление Мэйнуэринга.

– Ограбление! – воскликнул Лестер Лейт. – Ну что вы, сержант! Должно быть, вы ошибаетесь. Это же было убийство обезьяны, не так ли? Злонамеренное, умышленное убийство безобидного существа. Я и сам был немало возмущен этим, сержант.

– Настолько возмущен, что пошел и сцапал эти изумруды, – пошел в атаку Экли.

– Какие изумруды?

– Вы прекрасно знаете какие – два изумруда, что были в животе у обезьяны, те, что украл шофер.

– Разве шофер сказал, что он украл изумруды? – уточнил Лестер Лейт.

– Да, сказал. Он полностью во всем признался, – фыркнул сержант. – Они с сиделкой Мэйнуэринга переписывались. В одном из писем она упомянула об изумрудах и о плане провезти камни, заставив обезьяну проглотить их. Она, конечно, все отрицает, но мы понимаем, что в этом Дикин прав. Вы обманом заставили Дикина вынуть эти два изумруда из потайного места в машине, которую он водил, и положить их в ту трость.

– На самом деле ничего подобного я не делал, – заявил Лестер Лейт. – Я и представления не имел, что в трости могли быть изумруды.

– Не надо мне вкручивать, – бросил Экли. – Вы все это вычислили.

– И куда же этот шофер дел изумруды? – спросил Лейт.

– Поместил их в полость трости, что была у него в руках.

– Значит, вы все-таки обнаружили их в трости, сержант! Поздравляю с прекрасным образцом розыскной работы! Пресса устроит вам бурю оваций.

– Эти изумруды в трости – подделки, и вы об этом знаете, – сказал Экли.

– О-хо-хо, – сочувственно присвистнул Лестер Лейт. – Мне так жаль, сержант. Я надеялся, что вам удалось распутать это дело, и в результате газеты упрочат ваш авторитет и, вы, возможно, получите повышение по службе. Но вот обращаться в газеты с криками о том, что вы нашли два поддельных изумруда, не стоит. Это все равно что убить канарейку в клетке из дробовика десятого калибра, сержант. Вас просто засмеют. Это печально. Ну а, скажите, сержант, в своем признании этот шофер сказал, что в трости те же два изумруда, что он вынул из брюха обезьяны?

– Да, он признал это, потому что считает, что это были те самые два изумруда, но что, должно быть, вы каким-то мошенническим образом ловко поменяли трости и завладели той, в которой были настоящие камни.

– Право, сержант, порой вы чрезвычайно доверчивы, самоуверенны и легкомысленны в своих обвинениях, – усмехнулся Лестер Лейт. – Если шофер утверждает, что изумруды, которые он вынул из брюха обезьяны, и были спрятаны в этой трости, то, значит, так оно и было; и если с этими изумрудами что-то не так, если возникает сомнение в их подлинности или аутентичности, то, должно быть, их подменила обезьяна. Обезьяны весьма склонны к таким штукам, сержант. Очень вредные создания.

И, кстати, сержант, на вашем месте я бы очень и очень подумал, прежде чем выдвигать против уважаемого гражданина обвинение, целиком основанное на словах признавшегося жулика, с одной стороны, и на вашем предположении, с другой. На самом деле нет ничего, что могло бы их связывать. Насколько я понимаю, сержант, вам просто не доказать свою версию по делу против меня, пока вы не найдете у меня настоящих изумрудов. Познания в законе у меня, конечно, лишь любительские, но мне кажется, что, как правило, это так. Насколько я понимаю, Мэйнуэринг заявит, что у него никогда не было изумрудов. И, без сомнения, слову Мэйнуэринга поверят больше, чем слову его шофера, признавшего свою вину жулика, как вы сами его назвали, сержант. И, конечно же, если у Мэйнуэринга никто не крал никаких изумрудов, меня трудно будет признать виновным в присвоении того, что никогда не крали. Во всяком случае, мне так представляется. Под кражей подразумевается присвоение собственности. Если вы не сможете доказать, что собственность существовала, то нельзя и предъявить обвинение в краже. Вот как мне это представляется, сержант, хотя я не профессионал.

А вы что скажете, Бивер? Вы немного разбираетесь в полицейских делах; то есть у вас хорошие отношения с одной молодой женщиной, которая поддерживает хорошие отношения с… Впрочем, мне, наверное, не следовало упоминать об этом в присутствии сержанта. Он такой рьяный служака, что ему может не понравиться любая возможная утечка информации.

Сержант Экли стоял перед Лейтом, то сжимая, то разжимая кулаки.

– Лейт, – проговорил он, – на этот раз ты еле улизнул от меня. Ты был почти у меня в руках. Не хочется, черт возьми, представать в смешном виде, а то я не упустил бы случая закатать тебя в каталажку и упек прямо сейчас.

– Ну, сержант, не стоит позволять личным чувствам вставать между вами и вашими обязанностями, – сказал Лестер Лейт. – Лично я считаю, с вашей стороны было бы ужасной ошибкой сделать нечто подобное. Начнем с того, что предъявить мне обвинение вам не удастся; а во-вторых, вы сами предстанете в смешном свете. Подумать только: со всеми возможностями, которыми располагает полиция, не справиться с простым делом, которое может распутать простой любитель, лишь прочитав вырезку из газеты… Нет, нет, сержант, такое не пройдет. Над вами будут смеяться так, что вам придется уйти из полиции.

Сержант Экли кивнул двум своим подчиненным:

– Ладно, пошли. Бивер, пройди сюда на пару слов.

Экли провел тайного агента в звукоизолированную комнатку, где стоял телефон.

– Бивер, – сказал он, – тебе нужно что-нибудь придумать, чтобы обелить себя.

– Господи, сержант! – воскликнул тайный агент. – Это невозможно. Он видел, что я работаю с вами. Он знает…

– Слушай сюда, – оборвал его сержант Экли. – Мы потратили кучу денег, чтобы определить тебя на эту работу. Когда ты здесь, мы можем следить за тем, чем он занимается. Как только он в следующий раз попробует что-нибудь выкинуть, мы точно схватим его. Но если ты не будешь держать нас в курсе, он посмеется над нами, проворачивая свои, черт побери, ограбления прямо у нас на глазах, и ему это сойдет с рук. Этот тип слишком умен, дьявольски умен, чтобы его можно было поймать обычными методами.

– Ничего не могу поделать, – упрямо гнул свое шпик. – Теперь благодаря вам я предстал перед ним в истинном свете.

– Что значит «благодаря вам»? – набросился на него Экли.

– Вы же настояли, чтобы я отправился вместе с вами.

Лицо сержанта залила краска ярости:

– Если уж говорить о том, что было на самом деле, Бивер, это ты виноват, что все пошло к черту.

– Как это – я виноват?

– Я все время считал, что эти изумруды в животе у обезьяны. И тут ты со своим озарением, что сиделка залепила их в жевательную резинку, и будь я проклят, если не поддался твоим уговорам. Знал бы я, к чему это приведет! Ты…

– Я считал, что это ваша идея, – парировал Бивер.

– Моя? – Глаза сержанта Экли округлились от удивления. – Как, Бивер, разве ты не помнишь, как ты позвонил мне, как…

– Да-да, и вы сказали, что это ваша идея.

– Ты меня неправильно понял, Бивер, – покровительственным тоном сказал сержант. – Я сказал, что уже рассматривал такую возможность. Вот и все.

Тайный агент вздохнул.

– Так вот, – продолжал Экли, – придется тебе загладить свою ошибку, придумав, как вернуть благорасположение Лейта.

Черные глаза верзилы-агента вдруг блеснули:

– Ладно, есть идея!

– И в чем же она заключается? – захотелось выяснить сержанту.

– Я мог бы сказать, что был арестован; что вы заявились сюда, сначала арестовали, а потом таскали с собой все время, пока вы караулили его на поезде…

– Замечательно, – обрадовался Экли. – Так и провернем.

– Но, – продолжал Бивер, – этим никак не объяснить нашу теперешнюю беседу здесь. Теперь уж вы сболтнули лишнее.

– Придется тебе придумать какое-нибудь оправдание, – сказал сержант. – Ты ведь то, другое, придумал. И теперь можешь придумать…

– Конечно, – сказал Бивер, – я мог бы сказать, что вы зазвали меня сюда и сделали предложение шпионить за ним и что я отказался.

– Блеск, – восхищенно проговорил Экли. – Как раз то, что нам надо. Я знал, что мы можем что-то придумать, если объединим наши усилия, Бивер.

– Вот как? Это мы придумали, так, что ли? – оторопел тот.

– Конечно, – подтвердил Экли. – То есть я обрисовал тебе, что требуется, и направил в нужную колею ход твоих мыслей. Вот тебе пример того, насколько важен контроль.

– Понятно, – произнес шпик, глаза которого еще хитро поблескивали. – Но ведь Лейт не поверит, если я не скажу, что безмерно возмущен вашей попыткой подкупа.

– Ну так давай, выражай возмущение.

– Но каким образом я смогу это выразить?

– Можешь накричать на меня, громко оскорблять.

– Ну нет, – сказал Бивер, – из этой комнатки не слышно буквально ни звука.

– Так придумай что-нибудь, – нетерпеливо буркнул сержант Экли.

– Вот если бы толкнуть вас на стену, – предположил Бивер, – он бы услышал. Кроме того, можно было бы ударить вас.

Сержанта Экли, похоже, одолевали сомнения:

– Не думаю, что стоит заходить так далеко, Бивер. Можно устроить небольшую потасовку…

– Нет. Это не годится, – сказал Бивер. – Нужно или разыграть как следует, или отказаться от этого вообще. Я здесь останусь, только если мы сможем проделать это убедительно.

– A-а, ладно, – согласился Экли. – Для того чтобы это выглядело убедительнее, я ударю тебя первым. Но ты, смотри, полегче, Бивер. Вон какой здоровенный детина. Ты-то свою силу не чувствуешь. Ладно, давай начнем. А теперь запомни, Бивер, после того как все успокоится, я хочу, чтобы ты подвел его к делу о накачанном наркотиками стороже.

– А что это за дело? – заинтересовался Бивер. – Первый раз слышу.

– Ну, ты о нем еще услышишь. Всю информацию получишь от нас. Это случилось вчера ночью. Карл Боннегард собирал средства для продвижения в стране какого-то политического культа. Насколько он преуспел в этом, нам неизвестно. Но денег он собрал порядочно. В ближайшем будущем предполагалось провести расследование Большим жюри присяжных, поэтому Боннегард снял все деньги со счета в банке и…

– Я понял, – сказал Бивер. – Ну и что же произошло?

– Кто-то подсыпал наркотика сторожу и взломал сейф. Нам никак не выяснить, каким образом удалось это проделать со сторожем. Там все так запутано, что просто ни в какие ворота не лезет.

– Вам не кажется, что это подстроил сам сторож, который и стащил деньги?

– Нет. Со сторожем все в порядке. Он предупредил Боннегарда, как только почувствовал, что засыпает. Придется рассказать тебе об этом попозже, Бивер. Сейчас нет времени обсуждать это. Давай, приступаем к нашей сцене. Открываем дверь. Ты негодуешь.

– Ладно, – согласился Бивер, – давайте.

Они повысили голоса в громкой и сердитой перебранке. Бивер распахнул дверь комнатки со словами:

– Я считаю, более подлого предложения мне в жизни никто не делал.

– Ну давай, продолжай в том же духе, болван, – бушевал сержант Экли. – Водись дальше с этим жуликом, чтобы в конце концов оказаться за решеткой. Да ты и сам жулик!

– Ложь! – заорал Бивер.

Тут Экли размахнулся и нанес Биверу страшный боковой удар в челюсть.

Тайный агент быстро и проворно, как опытный боксер, ушел от удара. Какую-то долю секунды он собирался. На лице его отразилось ни с чем не сравнимое наслаждение. Его правая рука вывернулась в коротком прямом ударе, который пришелся сержанту Экли по краю нижней челюсти.

Голова Экли резко откинулась назад. Удар был такой силы, что сержант оторвался от пола и рухнул на руки двоих сыщиков.

Один из них потянулся за резиновой дубинкой. Другой вытащил пистолет. Бивер повернулся к ним лицом и спиной к Лестеру Лейту и, несколько раз со значением подмигнув, заявил:

– Прошу засвидетельствовать, что он ударил меня первым, а до этого обвинил меня в том, что я жулик. Знаете, что он хотел? Он хотел подкупить меня, чтобы я остался на этой работе и действовал как шпион. Вот я и сказал ему все, что я о нем думаю. Я сказал, что мистер Лейт – лучший человек, у которого я когда-нибудь работал.

Глубоко вздохнув, он повернулся к Лестеру Лейту:

– Прошу прощения, сэр, не сдержался. Но сержант Экли взял меня под стражу сегодня вечером, хоть я и сопротивлялся. Несмотря на мои требования отправиться к мировому судье, он затащил меня на этот поезд, заставив меня сопровождать его. Мне пришлось подчиниться. Но когда он сделал мне это гнусное предложение, я понял, что, как гражданин, вполне имею право выразить свой отказ доступными средствами и защитить себя от нападения. Надеюсь, я поступил правильно, сэр.

Полицейские уставились на шпика в изумлении. Лестер Лейт оглядел обмякшие формы сержанта Экли полузакрытыми в задумчивой сосредоточенности глазами. Наконец, он проговорил:

– Бивер, при подобных обстоятельствах я сделал бы то же самое. Я четко видел, что сержант Экли совершил неспровоцированное нападение на тебя.

Бивер повернулся к двум полицейским:

– И я призываю вас, джентльмены, засвидетельствовать, что произошло. Я требую, чтобы вы убрали отсюда сержанта Экли. Думаю, когда он придет в себя, он первый скажет, что я действовал в соответствии со сложившейся ситуацией.

Один из сыщиков подмигнул ему в ответ.

– Ладно, Бивер, – проворчал он. – Твоя взяла. Давай, Эл. Помоги вытащить сержанта отсюда, пока не случилось еще какой беды.

Когда за ними закрылась дверь, Бивер обратился к Лестеру Лейту:

– Предательство – одна из тех вещей, что больше всего вызывают у меня отвращение, сэр. Терпеть не могу предателей. Никак не мог сдержаться.

– Я нисколько тебя не виню, – сказал Лестер Лейт. – Что меня удивило, так это то, что у Экли хватило духу арестовать тебя и затащить на тот поезд.

– Меня тоже это удивило, сэр, – поддакнул шпик. А потом, хитро поглядывая на него, добавил: – Между прочим, сэр, пока я сидел с ними там, в купе, я слышал, как они обсуждали преступление, совершенное ни больше ни меньше, как вчера вечером; при этом был накачан наркотиками сторож…

Лестер Лейт поднял руку ладонью от себя.

– Не сейчас, Скаттл, – проговорил он. – Я не хочу об этом слышать.

– Может быть, завтра, когда вы отдохнете…

– Нет, и не завтра, Скаттл.

Дальше настаивать шпик не стал.

– Хорошо, сэр, – проговорил он.

– Кстати, Скаттл, – заметил Лейт, – думаю, я выпил бы сейчас бренди, и приглашаю тебя присоединиться ко мне. Зрелище, как ты наладил эту плюху в челюсть сержанту Экли, доставило мне немалое удовлетворение.