Текст книги "Искатель. 1989. Выпуск №2"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

Соавторы: Павел (Песах) Амнуэль,Хелью Ребане,Роман Леонидов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Садитесь на свидетельское место, – сказал Колтон. – Вы принесли список похищенных драгоценностей?

– Только он не полный. Похоже, в этих делах я не очень могу довериться своей памяти. Я бы предпочел вернуться домой и тщательно все проверить.

– Ну хорошо, вы можете сообщить суду общую стоимость похищенных драгоценностей?

– Я уже назвал сумму примерно в пятьдесят тысяч долларов и не вижу причин менять эту цифру, – сказал Элдер, бросив, взгляд на Перри Мейсона.

– Вы уверены, что стоимость похищенных драгоценностей – пятьдесят тысяч?

– Разумеется, я назвал приблизительную стоимость…

– Полагаю, это все, – сказал Колтон с победным видом.

– У меня несколько вопросов, – произнес Мейсон.

– Хорошо, – сказал судья Ланкершим. – Задавайте ваши вопросы, мистер Мейсон. Это формальность, но мы обязаны ее выполнить. Мне кажется, что сумма залога в пятьдесят тысяч довольно высока, но если стоимость драгоценностей именно такая, то возражений не будет.

– Совершенно верно, – сказал Мейсон. – Я охотно соблюдаю условия договора… Драгоценности застрахованы? – спросил он, подумав.

– Какое отношение это имеет к делу? – возразил Колтон.

– А вот какое, – сказал Мейсон. – Если драгоценности застрахованы, то должна быть опись с указанием стоимости, а это могло бы помочь мистеру Элдеру в составлении списка.

– Понятно. Возражений нет.

– Да, основная часть моих драгоценностей застрахована.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Назовите одну из украденных драгоценностей, указанных в описи страхового полиса.

– Я… Я уже сказал, что не делал полную проверку.

– Одно наименование. – Мейсон поднял вверх указательный палец. – Хотя бы одно.

– Я не могу сделать этого сейчас.

– Всего одно, – настаивал Мейсон.

– Э-э… наручные часы.

– Какой марки?

– Швейцарские, очень дорогие.

– А откуда вы знаете, что их украли?

– Я их не видел… похоже, они пропали.

– Значит, вы собираетесь обратиться в страховую компанию, если полиция их не найдет? Так? – спросил Мейсон.

– Ну… пожалуй. Я занятый человек. Я не подумал…

– Так или нет? – продолжал Мейсон. – Вы потребуете страховку или нет?

– Какое это имеет значение? – спросил Колтон.

– Вот какое, – пояснил Мейсон. – В случае, если часы не украдены, а Элдер получит компенсацию от страховой компании, он будет обвинен в даче ложных показаний и в присвоении денег, и я думаю, ему это известно. Поэтому он не будет требовать возмещения страховой суммы. Мистер Элдер, я вас прошу сейчас, под присягой, назвать хотя бы одну из украденных драгоценностей.

– Я видел эту женщину, то есть ее видели, когда она рылась и моем столе, и я… я… вошел в комнату, открыл ящик, где я храню шкатулку, и… э-э… я открыл ее и понял, что большая часть драгоценностей похищена.

– А как они попали к вам?

– В основном они перешли ко мне от матери.

– Но есть и ваши собственные?

– Часы, запонки, заколка с бриллиантом, кольцо с рубином…

– Ну что ж, – сказал Мейсон. – Значит, у нас нет проблем. Давайте запишем эти вещи. Заколка с бриллиантом исчезла, кольцо с рубином исчезло, часы…

– Я не говорил, что они исчезли. Я просто увидел, что похищенное тянет примерно на пятьдесят тысяч.

– На пятьдесят тысяч, – сказал Мейсон. – Это довольно много драгоценностей.

– Да, сэр.

Элдер облизнул губы и почти умоляюще посмотрел на помощника прокурора.

– А сколько драгоценностей было в шкатулке?

– Много.

– Застрахованных?

– Да, сэр.

– А какова сумма страховки?

– Пятьдесят тысяч долларов.

– Выходит, у вас украли все драгоценности?

– Нет, не все… я… я же сказал, что еще не делал окончательной проверки.

– А почему? – спросил Мейсон.

– Я не осматривал всех драгоценностей… я был слишком взволнован…

– Но сейчас-то вы не волнуетесь? – спросил Мейсон.

– Нет.

– Ну тогда назовите, что пропало?

– У меня нет с собой этой шкатулки.

– Вы даже сегодня были так взволнованны, что не смогли составить список украденных драгоценностей?

– Да.

– Значит, когда вы заявили, что у вас украли драгоценности на сумму пятьдесят тысяч, вы были взволнованны?

– А при чем здесь это?

– Вы были так возбуждены, что не стали даже проверять, что именно украдено, не так ли?

– Ну, наверное, вы можете сказать и так.

– Это не я, а вы так говорите, – резюмировал Мейсон. – Я просто пытаюсь обобщить ваши показания. А не будет ли правильнее сказать, что цифру в пятьдесят тысяч вы назвали потому, что у вас в памяти просто всплыла сумма страховки и…

– Возможно, и так.

– А сейчас под присягой вы бы, наверное, не настаивали и на десяти тысячах долларов, не так ли?

– Послушайте, – сказал Элдер сердито, – эта молодая женщина ворвалась в мой дом, она шарила в моем столе, моя шкатулка с драгоценностями была открыта. Кто-то случайно вошел в кабинет, испугал женщину. Та схватила эту бутылку, бросилась к окну и…

Элдер внезапно остановился.

– Какую бутылку? – спросил Мейсон.

– Бутылку с драгоценностями, – сердито ответил Элдер.

– Вы храните драгоценности в бутылке?

– Не знаю. Нет, разумеется, не храню, но свидетель, который заметил женщину, говорил, что она положила драгоценности в бутылку или что-то в этом роде… Может быть, она боялась потерять их в воде, не знаю…

– А вы видели эту женщину?

– Я видел ее после того, как она выпрыгнула в окно и побежала. Я спустил собаку.

– Значит, вы сами не можете сказать с уверенностью, что сумма украденных драгоценностей составляла хотя бы две тысячи, не так ли?

– Ну, мне кажется…

– Вы даже не знаете точно, украли ли у вас драгоценности на сумму в одну тысячу долларов?

– Я не знаю вообще, украли у меня что-то или нет, – ответил Элдер сердито. – Я просто открыл шкатулку, в которой храню драгоценности, и мне показалось, что там многого не хватает.

– Но когда вы называли сумму в пятьдесят тысяч, вы просто вспомнили сумму страховки, не так ли?

– Ну, пожалуй, можно с этим согласиться.

– Вы еще не заявляли в страховую компанию?

– Нет, сэр.

– И, если честно, – спросил Мейсон, – вы не собираетесь требовать компенсацию у страховой компании, не так ли?

– Я не понимаю, при чем здесь это. По-моему, мне необязательно сидеть здесь и выслушивать, как меня запугивают, – сказал Элдер.

– Мейсон повернулся к судье Ланкершиму.

– Вот видите, ваша честь. Я соблюдаю условия. Если бы он назвал сумму в пятьдесят тысяч, я бы согласился на залог в пятьдесят тысяч. Однако, как видите, он не может назвать ни одной из украденных вещей, а в этом случае прокурор обещал спустить мою клиентку под честное слово и вообще закрыть дело и…

– Не так быстро, – вставил Колтон. – Вы все же оказываете давление на свидетеля…

– Мне не нравится слово «давление», – сказал Мейсон. – этот человек – бизнесмен. Он знает свои права. Я только прошу его сделать прямое заявление суду. Он боится это сделать. Боится назвать хотя бы один предмет и поклясться, что эта женщина украла его, потому что не сможет доказать. Одно дело – говорить о пятидесяти тысячах журналистам, другое – доказать это.

– Но зачем человеку заявлять, что у него украли драгоценности, если их у него не крали? – спросил удивленно судья Ланкершим.

– Потому что, – ответил Мейсон, – у него есть причины, по которым он хочет, чтобы подзащитная была задержана.

– Вы понимаете, мистер Мейсон, что это очень серьезное обвинение?

– Понимаю. И могу сказать суду и мистеру Элдеру, что подзащитная собирается подать в суд на мистера Элдера за клевету. А я собираюсь попросить у мистера Элдера, когда он будет под присягой, предъявить доказательства, что у него украли хоть бы одну драгоценность. Более того, я буду настаивать, чтобы представители страховой компании проверили наличие всех драгоценностей в доме Элдера, указанных в страховом полисе.

Мейсон умолк, наступила напряженная тишина.

Наконец ее прервал Элдер:

– Это какой-то абсурд, – сказал он. – В субботу вечером и был возбужден, а вчера утром еще не совсем пришел в себя. И не знал, что на меня собираются так давить…

– Суд не позволит никому давить на вас, мистер Элдер, – перебил его судья Ланкершим, – но суд спрашивает, согласны ли вы, чтобы к вам пришли домой и проверили наличие драгоценностей, указанных в страховом полисе?

– Когда?

– Сейчас.

– Сейчас это было бы не совсем удобно. У меня много других дел.

– Хорошо. Тогда назначьте время сами.

После долгой паузы Элдер сказал:

– Я пойду домой и сам все проверю. У меня репутация честного человека, и нет необходимости поднимать такой шум.

Опять наступило молчание.

– Ну что ж, – произнес судья Ланкершим, – назначаю залог в сумме две с половиной тысячи долларов.

Мейсон взял портфель и повернулся к двери, когда Колтон спросил его:

– Послушайте, что происходит? Вам что-то еще известно об этой краже?

– Спросите Элдера, – ответил Мейсон и пошел к выходу.

– Собирайтесь, Дороти, – говорил Мейсон, улыбаясь, – а Судья Ланкершим назначил залог в две с половиной тысячи, а страховая компания заплатила деньги.

– Но… но ведь компания потребует от меня эту сумму…

– Не беспокойтесь, я с ними договорился. Кстати, где им живете? Я бы вас подвез.

– В отеле «Монаднок».

– Элдеру стало жарко от моих вопросов.

– Он что-нибудь сказал о…

Мейсон многозначительно посмотрел в сторону смотрительницы и проговорил:

– Он начал раскрываться, но вовремя опомнился.

– Не обращайте на меня внимания, мистер Мейсон, – сказала смотрительница. – Впрочем, у меня есть другие дела. Я вернусь, как только вы будете готовы. Давайте бумаги и ордер.

Мейсон отдал ей бумаги, и она ушла.

– Он что-нибудь сказал о письме? – шепотом быстро спросила Дороти.

– Разумеется, нет. Он слегка разволновался и упомянул о бутылке, хотя тут же заявил, что в бутылке вы унесли драгоценности. Ему и в голову не пришло, что страховая компания может заняться его драгоценностями. И вообще, я не удивлюсь, если Элдер захочет с вами побеседовать.

– А что я ему скажу?

– Вы скажете ему так: «Идите к моему адвокату». И все. К вам могут прийти журналисты. Им вы скажете, что не собираетесь делать никаких заявлений.

– Я могу с вами встретиться сегодня вечером, если что-нибудь произойдет?

– Позвоните в сыскное агентство Дрейка. Там знают, как со мной связаться. Но звонить можно, только если случится что-то очень серьезное. И не вздумайте ни с кем говорить. Они могут пойти на разные хитрости, но вы не должны на них попадаться.

– Мистер Мейсон, вы… Я просто не могу… – Она умолкла.

– Все в порядке, – проговорил Мейсон.

– А письмо? Надо же как-то…

– Об этом я сам позабочусь. Ваше дело – молчать.

– Вас ждет посетитель, шеф, – сказала Делла Стрит, когда Мейсон вошел в свой кабинет.

– Кто он?

– Мистер Дорлей Элдер.

Мейсон присвистнул.

– Он сказал, что обязательно должен с вами увидеться.

Мейсон задумался.

– Вспомните, когда он пришел. Мне надо знать. Он сидит с начала пятого.

– Значит, он не в курсе, что было с Элдером в суде. Как он выглядит?

– Ну, о внешности сказать нетрудно, а вот о характере… Ему за шестьдесят, хорошо одет, спокойный, густые брови, седые полосы. И все же есть в нем что-то…

– Ну хорошо, – проговорил Мейсон. – Пусть он войдет.

Через минуту Делла Стрит открыла дверь и сказала:

– Сюда, пожалуйста, мистер Элдер.

Мейсон оторвался от бумаг, которые подписывал.

– Мистер Элдер? – сказал он, поднимаясь и протягивая руку.

Элдер пожал руку, не улыбаясь, и сел в большое мягкое кресло для посетителей.

– Полагаю, – сказал Мейсон, – что вы хотели увидеть меня по важному делу.

– Мистер Мейсон, вы знакомы с нашей компанией «Элдер ассошиэйтс инкорпорейтед»?

– Вы хотели посоветоваться со мной по поводу этой компании?

– Не совсем. Но мне не хотелось бы тратить время на объяснение того, что вам уже известно.

– Можете считать, что я ничего не знаю, – сказал Мейсон.

Серые глаза Элдера посуровели.

– Это вряд ли пошло бы на пользу вам или мне, мистер Мейсон. Вы ведь консультируете синдикат, который владеет большой территорией, примыкающей к нашим частным владениям.

Мейсон промолчал.

– Нам также известно, – продолжал Дорлей X. Элдер, – что синдикат надеется подписать контракт с нефтяной компанией о сдаче территории внаем. Но нефтяная компания не хочет приступать к бурению до тех пор, пока не будет контролировать и нашу территорию. Однако мы не только отказываемся отдавать внаем наш участок вместе с вашим, но пытаемся предпринять определенные шаги, чтобы заставить ваших клиентов продать их территорию. Легкое финансовое давление здесь, небольшой политический нажим там. Мне с трудом верится, что вам ничего не известно о нашей корпорации.

Итак, я предположу, что вы кое-что разузнали о нашей компании и, может быть, уже нашли определенные слабости в нашей позиции. Ведь вам известно, что контроль над корпорацией находится в руках моего племянника Джорджа Элдера. Он относительно молод, а мне уже за шестьдесят. Я уверен, что вы знакомы с условиями, на которых мой брат оставил все акции корпорации.

– Значит, речь идет обо всех акциях? – спросил Мейсон.

– Да.

– Хорошо. Продолжайте.

– Коррина Лансинг, сводная сестра Джорджа, тоже, разумеется, владела равной долей. Она исчезла. Нам придется ждать семь лет, чтобы считать ее умершей. Разумеется, если ей исчезновение останется необъясненным. В случае же, если появятся реальные доказательства ее смерти, дело примет совершенно другой оборот.

– Я уверен, – сказал Мейсон, – что вы пришли не для того, чтобы проконсультироваться со мной по этому делу.

– Я просто обрисовываю ситуацию.

– Понятно. Продолжайте.

– Если бы Коррина Лансинг оказалась жива, то контроль над компанией мог бы оказаться совершенно иным. А в настоящий момент я просто держатель части акций… Мистер Мейсон, мы с вами деловые люди. Почему бы нам не поговорить откровенно? Вся эта маскировка с похищением драгоценностей хороша для публики, но мы-то с вами понимаем, в чем тут дело.

– И в чем?

– Дело в том, что Дороти Феннер действительно была в доме, она хотела взять письмо.

– А что вам известно об этом письме?

– Я только знаю, что это письмо найдено мусорщиком. Оно было написано на борту яхты Джорджа. Насколько я понял, его написала Минерва Дэнби, которую смыло волной во время шторма.

– А что вы еще хотите знать о письме? – спросил Мейсон.

– Я бы очень хотел узнать, что в нем написано.

– А если в письме важные обстоятельства? Зачем же нам раскрывать их перед вами?

– Мистер Мейсон, я даю вам честное слово… Я сам очень люблю Дороти…

Мейсон достал из кармана копию письма и молча передал Элдеру. Тот жадно начал читать.

– Боже мой, – тихо проговорил он, закончив чтение. – Я подозревал… но такое… Джордж – очень своеобразный человек. Он не терпит, когда ему мешают. Если он решается на что-то, то готов пожертвовать даже чьей-то жизнью, лишь бы добиться своего. Мистер Мейсон, я должен посмотреть оригинал этого письма.

– Очень сожалею, но это невозможно.

– Почему?

– С письма сняли копию, а потом оно пропало.

Лицо Дорлея Элдера вспыхнуло гневом.

– Вы что же, пытаетесь играть в подобные игры со мной?

– Я говорю вам, что это точная копия письма из бутылки.

– Откуда вы знаете, что это точная копия?

– Я вас уверяю.

– Боюсь, мистер Мейсон, – проговорил Элдер, – что либо ваша клиентка обманывает вас, либо вы пытаетесь обмануть меня. Я был абсолютно уверен, что у вас имеется оригинал.

– Но это точная копия.

– Кто вам сказал?

– Моя клиентка.

– Пф-ф!

– И еще один свидетель, который сравнивал копию с оригиналом. Имя свидетеля я пока не могу назвать.

– Вы ходите сказать, – оживился Элдер, – что он может подтвердить под присягой точность копии этого письма?

– Да.

– Это меняет дело.

– Разумеется, – уверил его Мейсон.

– Джордж знает, что с письма сняли копию?

– Не думаю.

– Но он может подозревать это?

– Может.

– Это Джордж сумел снова забрать себе письмо?

– Есть все основания так считать.

Элдер некоторое время молчал, о чем-то размышляя, а затем сказал:

– Мистер Мейсон, я хочу, чтобы вы держались подальше от Джорджа Элдера. И ваша клиентка тоже не должна с ним встречаться. Если Джордж решит, что у нее есть копия письма… Нельзя рисковать ее жизнью. Сейчас она под арестом, но когда…

– Она уже на свободе. Ее освободили под залог час тому назад.

– И где она сейчас?

– В своем номере, я полагаю.

Элдер встал.

– Сохраните копию письма. В ближайший день-два я, возможно, встречусь с вами.

– Одну минуту, – сказал Мейсон. – У меня к вам два вопроса.

– Какие?

– Как вы узнали про письмо?

– Честно говоря, от племянника, Джорджа Элдера. Он поначалу доверял мне, а потом вдруг перестал. Но мне хотелось выяснить о письме побольше, вот я и спросил о нем Дороти. Она ничего не знала, но я надеялся, что мой вопрос побудит ее поговорить с Питом Кадизом.

– И второй вопрос. Почему вы так боитесь Джорджа?

– Я не боюсь, мистер Мейсон. Просто когда он не в духе, у него бывают ужасные вспышки гнева. Коррина исчезла, находясь на грани самоубийства. Очевидно, это состояние явилось следствием разногласий с Джорджем. Он прилетел в Южную Америку и привез какие-то документы, которые она должна была подписать. Она не стала их подписывать, а потом и вовсе отказалась встречаться с Джорджем и… Впрочем, остальное вам известно. Если честно, то, по-моему, он так и не простил своей больной сестре то, что она не согласилась с ним. Ну вот, я ответил на ваши вопросы. А теперь мне пора.

Он поклонился Делле Стрит, пожал руку Мейсону и вышел.

– Ну что? – спросила Делла Стрит после долгой паузы.

– Свяжитесь по телефону с Дороти Феннер и скажите, чтобы она ни в коем случае не встречалась с Джорджем Элдером. И пусть она пока не встречается с Дорлеем Элдером тоже. Я хочу, чтобы все, что он собирается ей сказать, передал через меня. Не знаю, заметили вы или нет, но этот человек сказал, что речь идет обо всех акциях компании. А ведь у Кармен Монтеррей десять акций этой компании.

– А разве эти десять акций могут иметь какое-то значение?

– Эти акции могут иметь чертовски важное значение.

В дверь номера Дороти Феннер постучали вежливо, но настойчиво. Она подошла к двери, рывком открыла ее и проговорила раздраженно:

– Я же сказала, что не принимаю журналистов…

Тут она подняла глаза. В дверях стоял Джордж Элдер.

– Можно войти?

Не говоря ни слова, Дороти отошла в сторону.

– Значит, сюда уже приходили журналисты? – спросил Элдер.

Она кивнула.

– Запри дверь, пожалуйста, – попросил Элдер.

Она заперла дверь и повернулась к нему.

– Ну что ж, – сказал он. – Выкладывай свои условия.

– Что вы имеете в виду?

Элдер уселся на стул с таким видом, как будто вот-вот собирался достать чековую книжку и выписать чек.

– Я свалял дурака, – признался он.

– Что это у вас вдруг совесть проснулась?

– Это не совесть, просто у меня деловое предложение.

– Со всеми деловыми предложениями обращайтесь к моему адвокату Перри Мейсону.

– Не глупи!

– А что же здесь глупого?

– Он богат. Он получает в день больше, чем ты за месяц.

– А при чем здесь это?

– Я готов пойти на некоторые уступки. Вся эта газетная шумиха повредила тебе. Вероятно, ты потеряешь работу. Я тебе возмещу все убытки. Но и тебе невыгодно отдавать часть своих денег Перри Мейсону.

– Вы ему заплатите?

– Что за глупости? Я говорю о тебе, с какой стати я должен платить ему, черт побери?

Дороти пошла к телефону, но остановилась.

– Подумай, ты же не глупая девушка. Не будем ходить вокруг да около. Если Минерва Дэнби и написала это письмо, то в нем нет ни капли правды. Честно говоря, я думаю, что оно поддельное. Как бы там ни было, после того, как это письмо попало ко мне, мне пришлось все обдумать и разузнать. Я начал с лечебницы в Лос-Мерритос. Все, что было в письме, – выдумка от начала до конца. Поверь мне, я даже не видел Минервы Дэнби в ту ночь. Просто не знаю, как и объяснить это письмо.

Дороти молчала. По крайней мере, до сих пор молчание не повредило ей. В конце концов нет ничего страшного в том, что она послушает его. А потом позвонит Перри Мейсону.

– Я действительно появился на яхте уже в двенадцатом часу ночи. А через полчаса после того, как мы вышли в море, нас застиг шторм. Утром я ждал Минерву к завтраку, но она не появилась. Я послал за ней стюарда. В каюте никого не было. Постель была заправлена. Потом тело нашли. Вскрытие показало, что она захлебнулась соленой водой.

После этого мне позвонил Пит Кадиз и сказал, что у него есть письмо, брошенное с моей яхты. Я попросил принести мне это письмо… Ну естественно, заплатил ему за хлопоты… А тут появляешься ты и крадешь письмо. Я испугался, что письмо может попасть в газеты. Гости видели, как ты выскочила в окно, держа в руках бутылку. Одним словом, мне пришлось звонить в полицию. Когда заметили байдарку, стало ясно, как ты попала на остров. Ну а потом мы увидели твою яхту. Для полиции мне пришлось сочинить историю с драгоценностями.

– Вы забрали письмо? – спросила она.

– Благодари бога, что я получил его обратно. В противном случае ты уже следующим утром могла бы умереть. Мне не нравится, когда со мной проделывают подобные штуки.

– Что вы хотите? – спросила она.

– Имя твоего сообщника. Как ты узнала про письмо?

– А как вы узнали, где я спрятала бутылку с письмом?

– Очень просто. Во времена сухого закона мы, яхтсмены, всегда прятали спиртное в бочках с пресной водой.

– Когда вы взяли письмо, вам незачем было выдавать меня полиции.

– Было слишком много свидетелей. К тому же я не думал, что ты оставишь полотенце. У меня не было другого выхода. Да, этот твой адвокат… Почему ты обратилась именно к Перри Мейсону?

– А чем он плох?

– Он слишком умен.

– Поэтому я к нему и обратилась.

– Он меня сегодня здорово прижал с драгоценностями… Я ведь не подумал про страховку. А потом помощник прокурора заявил, что ему не понравились мои ответы. Я принял обиженный вид и заявил, что он может закрывать дело, – мне теперь все равно.

– И что теперь? – спросила Дороти.

– Теперь я пришел договориться. Как бизнесмен, я должен постараться сбить цену, но я пришел сюда скорее как родитель, как родственник, который обидел того, кого любит… Сколько ты хочешь?

– За что?

– За полное освобождение, за молчание, за имя соучастника, за то, чтобы ты забыла о письме.

– Мне кажется, я не смогу этого сделать. Это нечестно. И у меня действительно не было никакого соучастника. Мне помог случайный человек. А письмо…

– Письмо – фальшивка.

– Почему я должна этому верить?

– Я тебе докажу.

– Пожалуйста.

– Не здесь. У меня нет с собой письма, тем более доказательств.

Дороти задумалась.

– И вы дадите мне денег?

– Разумеется, моя дорогая, большую… э-э, скажем лучше, соответствующую сумму. В конце концов, почему бы нам не поладить? Мне можно верить.

Она отвернулась от его жестких изучающих глаз, и взгляд ее упал на телефон.

Элдер встал.

– Дороти, я возвращаюсь на остров. Ты хорошенько подумай обо всем. Когда оценишь мое предложение, приходи ко мне, и я приведу неопровержимые доказательства того, что это письмо – фальшивка. Приходи в любое время сегодня вечером. Я отпущу слуг и запру собаку в чулане.

– Не сегодня. Я…

– Сегодня, – перебил он ее решительным тоном. – У меня тоже много дел. И не забывай, что ты обвиняешься в краже…

Пол Дрейк сидел в своей конторе и изучал доклады детективов. Телефоны на его столе беспрестанно звонили.

Перри Мейсон и Делла Стрит, пользуясь давними дружескими отношениями с Дрейком, вошли в его кабинет без предупреждения. Дрейк поднял на них глаза, улыбнулся, посмотрел на электрические часы на стене.

– Я уже собирался заканчивать и идти домой.

– Что нового? – спросил Мейсон. – Что-нибудь разузнали о Коррине?

– По всей видимости, болезнь была вызвана разрывом с подругой. Этой подругой оказалась Минерва Дэнби. Джордж Элдер полетел в Южную Америку, когда услышал, что его сводная сестра больна. Она исчезла в тот день, когда он прибыл. Обстоятельства говорят о самоубийстве, но тело ее так и не нашли. Кармен Монтеррей, прислуга Коррины, приехала сюда, и Штаты. Я поместил объявления во все газеты. Обычное объявление: «Если Кармен Монтеррей свяжется с подателем объявления, то узнает что-то весьма важное для себя». Указал номер абонентного ящика, и если…

Справа от Дрейка зазвонил телефон. Он поднял трубку.

– Алло… Да… Говори… Что?.. Черт!.. Хорошо… Разузнай подробности и позвони мне как можно скорей. Посылаю тебе еще двух человек… Мне нужны факты… Хорошо… Я буду здесь… Все… Посылаю немедленно…

Дрейк бросил трубку.

– Сейчас, одну минуту.

Он схватил трубку другого телефона и приказал кому-то:

– Срочно пошлите двух человек в поместье Элдера на острове. Пусть они помогут Джейку. Срочно!

Дрейк положил трубку и произнес:

– Джорджа Элдера убили.

– Убили?! Когда?

– Очевидно, в последние несколько часов. Его нашла прислуга Салли Бэнгор. Он лежал в кабинете на полу с пулевым ранением. Дверь не заперта. Собака закрыта в чулане, переоборудованном специально для ее содержания. Джордж обычно запирал ее там, когда ждал посетителей… Если подождете, я постараюсь разузнать подробности.

– Разумеется, – сказал Мейсон.

Дрейк вышел из кабинета. Минут через пятнадцать он вернулся.

– Подождем еще немного.

Дрейк и Мейсон закурили.

– Теперь, насколько я понимаю, Дороти Феннер будет свободна. Нельзя ее наказать, если никто не подтвердит под присягой, какие именно драгоценности были похищены. Я слышал, что сегодня днем ты здорово прижал Элдера.

– В этом деле есть еще кое-что, Пол. Только это должно быть строго между нами.

– Я же никогда не подводил тебя.

– Ладно. Вот, взгляни на это. – Мейсон достал копию письма и передал Дрейку. Тот начал читать, шевеля губами. Один из телефонов зазвонил. Дрейк поднял трубку.

– Алло!.. Это уже лучше… Так… Это все?.. Молодец… Я буду здесь. Постарайся разузнать побольше о действиях полиции.

Он положил трубку, дочитал письмо и воскликнул:

– Бог мой, Перри! Откуда у тебя это письмо?

– Его нашли в бутылке, которую прибило к берегу. Человек, нашедший его, отдал письмо Элдеру. А что тебе сообщили только что по телефону?

– Похоже, твоя клиентка вернулась в дом Элдера, чтобы покончить с делом, которое она начала в субботу вечером.

– Что за глупость, – сказал Мейсон. – Дороти Феннер – милая девушка. Она следует моим указаниям. Я отвез ее домой, и она теперь в своем номере.

– Мне сейчас звонил человек, которого я послал в поместье Элдера. Он связался с помощником шерифа. Тот говорит, что, вероятно, в поместье был тот же человек. На этот раз женщина не прыгала в окно, собака была закрыта в своем чулане, а когда Элдер что-то ей сказал не так, она пустила в ход револьвер тридцать восьмого калибра.

– А почему решили, что это тот же человек?

– Потому что здесь тот же самый modus operandi.[26]26
  Modus operandi (лат.) – образ действия.


[Закрыть] Человек, находившийся в кабинете, вылез в окно. А оно выходит на пролив. Салли Бэнгор, которая нашла тело, не растерялась и закрыла ворота на мосту. Таким образом, убийца оказался отрезанным на острове. Крики служанки услышал мотоциклист, и через несколько минут там уже работали полицейские. Проход через мост закрыли.

– И что? – спросил Мейсон.

– Ничего. Не нашли никаких следов. Убийца мог только уплыть.

– А в кабинете что?

– Джордж Элдер лежал ничком на полу в луже крови. Он был убит выстрелом в шею из револьвера тридцать восьмого калибра. Пуля повредила артерию и, очевидно, вылетела через окно. Женщина, которая застрелила его, по всей вероятности, стояла у самого стола.

– Почему?

– Потому что только в этом случае пуля могла вылететь в окно. Женщина, наверное, выстрелила, когда Элдер бросился вперед и споткнулся.

– Как так?

– Пистолет нашли под телом, он был весь в крови и без одного патрона. Вот вкратце все основные факты.

– А где все это время была собака?

– В чулане. Туда ее отводили, когда Элдер принимал кого-нибудь в своем кабинете.

– Насколько я понимаю, если человек стоит, не шевелясь и подняв руки вверх, собака ведет себя спокойно, но едва человек сделает движение или примет угрожающий вид, как собака тут же бросается на него.

– И что же делала собака, пока совершалось убийство?

Пол Дрейк был совершенно озадачен таким вопросом.

– Откуда, черт побери, я могу… А, понятно. Я дам указание все это разузнать и сообщу тебе.

– Когда это произошло, Пол?

– Судя по предварительному осмотру, убийство произошло сегодня около девяти часов вечера. У прислуги был свободный вечер, и она вернулась только около десяти.

– Значит, убийца был там целый час?

– Вероятно.

Мейсон посмотрел на часы.

– Черт! Уже двенадцать часов, Пол. Я поеду к Дороти Феннер и расскажу ей обо всем. К ней наверняка придут журналисты, надо ее…

– Прежде чем вы к ней поедете, шеф, – вставила Делла Стрит, – взгляните вот на это. – Она протянула Мейсону газету, которую уже несколько минут держала в руках.

«Если Кармен Монтеррей, находившаяся девять месяцев тому назад в Южной Америке, свяжется с подателем сего объявления, то получит очень полезную информацию об улучшении ее финансового положения. Ящик 123 Д».

– Все правильно, – сказал Дрейк. – Это объявление я сам поместил в газету.

– Каким образом ты смог поместить его в вечернюю газету?

– Что? – воскликнул Дрейк. – Ну-ка, дай газету.

– Похоже, кто-то опередил нас на один шаг, – проговорил Мейсон. – Лучше узнай, Пол, кому принадлежит ящик 123 Д. Вы, Делла, езжайте домой, выспитесь. Завтра будет много работы. А я поеду к Дороти Феннер.

Мейсон поставил машину на стоянке у отеля «Монаднок», поднялся по ступенькам, вошел в вестибюль и, увидев ночного портье, направился к нему.

– У вас проживает некая Дороти Феннер, – сказал он. – Мне надо с ней поговорить. Я ее адвокат, Перри Мейсон.

Портье посмотрел на часы, потом набрал номер ее телефона, подождал с минуту.

– Боюсь, она не хочет подходить к телефону или ее… Одну секунду. К вам пришел ваш адвокат Перри Мейсон.

Он положил трубку.

– Можете подняться, мистер Мейсон. Четыреста пятьдесят девятый номер.

Дороти Феннер открыла дверь и спросила:

– Что случилось, мистер Мейсон? – На ней был халат. Она отошла, пропуская его в комнату. – Извините, у меня беспорядок… Я спала…

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Я постараюсь вас не задерживать. Джордж Элдер мертв.

– Как? Почему? Что произошло?

– Его убили.

– Боже мой! Кто его убил? Что…

– Неизвестно, – ответил Мейсон. – Его нашла прислуга Салли Бэнгор.

– Я ее знаю. Вернее, видела, когда бывала в гостях у Джорджа.

– Полиция может прийти к вам.

– Почему?

– Потому что вы подозреваетесь в незаконном проникновении в его дом в субботу.

– А при чем здесь суббота?

– Ни при чем. Если не считать, что убийца Элдера покинул остров вплавь… Вы куда-нибудь выходили сегодня?

– Нет. Я все время была здесь.

– Как вы это докажете?

– Одинокой женщине трудно найти алиби, когда она весь вечер пролежала в постели, – сказала Дороти раздраженно.

– Может быть, кто-нибудь может подтвердить, что вы не выходили?

– Ну, наверное, дежурный внизу заметил бы меня, если бы я куда-то выходила.