Текст книги "Дело о немом партнере"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Кто будет оплачивать мои услуги как ее адвоката?

– Я.

– Если я буду представлять ее интересы, я буду защищать ее, и только ее.

– Разумеется.

– Ее интересы будут иметь абсолютный приоритет.

– Именно этого я и хочу.

– Если ваши интересы будут мне мешать, вы окажетесь в положении противной стороны. Я раздавлю вас так же быстро и без колебаний, как если бы мы совсем не были знакомы.

– Как раз этого я от вас и жду.

– Вы когда-нибудь слышали о парафиновом тесте? – вдруг спросил ее Мейсон.

– Парафиновый тест? Не понимаю, о чем вы говорите.

– Тест для определения, стрелял ли недавно человек из пистолета.

– Но при чем здесь парафин?

– При стрельбе из пистолета невидимые частички пороха отбрасываются назад в момент вылета пули из ствола и оседают на коже руки стреляющего. Частицы микроскопические, и невооруженным глазом их не видно, но они отлетают назад и оседают на коже руки.

Бюро криминологической экспертизы разработало новый метод, позволяющий точно выяснить, стрелял тот Или иной человек из данного оружия или нет. На руки подозреваемого выливают разогретый парафин, закрепляют форму тонкой хлопчатобумажной салфеткой и сверху покрывают воском. Как только парафин затвердеет, все это снимают, просто аккуратно схватывают с руки. Крохотные частички пороха, находящиеся в коже, прилипают к парафину и остаются в нем. Затем на парафин выливают специальный химический состав. Он воздействует на нитраты, содержащиеся в порохе, таким образом, что крупинки сразу становятся заметными.

– Понятно, – произнесла она с легкой дрожью в голосе.

– Если Карлотта не стреляла из этого револьвера, для нее будет гораздо лучше немедленно явиться в полицию и рассказать там все, что ей известно, как бы невероятно ни прозвучал ее рассказ. Тогда, прежде чем станет слишком поздно, ч полиции смогут провести парафиновый тест и неопровержимо установить, что она не стреляла из этого оружия. Это снимет с нее все подозрения.

– Но… но… если предположить; что она стреляла?

– В этом случае, принимая во внимание, что из револьвера был произведен всего один выстрел, а также то, что полиция сумеет доказать, что револьвер находился у нее, и с помощью парафинового теста установить, что она недавно из него стреляла, а эксперты по баллистике подтвердят, что пуля, убившая Харви Джей Линка, была выпущена из этого револьвера, ваша сестра отправится в газовую камеру в Сан-Квентине. И тот факт, – бесстрастно добавил Мейсон, – что Харви Джей Линк был убит выстрелом в спину, никак не сделает более убедительным возможное признание в убийстве в целях самообороны.

Милдред Фолкнер медленно приблизилась к столику рядом с креслом Мейсона, на котором лежал револьвер.

– Полагаю, мне не следовало оставлять на нем отпечатки пальцев.

– Совершенно с вами согласен.

– А вы не могли бы их стереть?

– Не мог бы.

Она схватила револьвер, торопливо прошла туда, где лежала ее сумочка, достала из нее носовой платок и принялась, заметно нервничая, протирать всю поверхность оружия.

Мейсон сидел в расслабленной позе, потягивая свое виски с содовой и невозмутимо наблюдая за ее лихорадочными движениями.

– Поосторожнее с ним, – предупредил он. – Вы просунули палец в скобу, он у вас попал как раз на спусковой крючок.

Издалека раздался звук сирены, он быстро вырос до оглушительного воя, а потом как-то сразу угас, превратившись в протяжный стон, когда машина затормозила у кромки тротуара напротив дома Милдред Фолкнер.

– Если только я не очень сильно ошибаюсь, мы сейчас увидим лейтенанта Артура Трэгга из отдела по расследованию убийств, и когда он обнаружит револьвер без единого отпечатка, он непременно…

– Берегись!..

Мейсон вскочил с кресла, бросился к ней и схватил за руку – поздно.

Прогремел выстрел. Пуля пробила оконное стекло, и со звоном ударилась в бетон крыльца.

В комнате сразу стало очень тихо. Милдред испуганно смотрела на Мейсона. В ту же минуту настойчиво зазвонил дверной звонок. По двери забарабанили кулаки.

– Полиция, – раздался голос лейтенанта Трэгга. – Открывайте немедленно, или я высажу дверь.

– Это расплата, – спокойно произнес Мейсон. Он вернулся к креслу, опустился на мягкие подушки, взял со столика бокал и закурил новую сигарету. – Прошу вас. Теперь вы хозяйка вечера.

Милдред Фолкнер стояла, ошеломленно глядя на револьвер.

– Боже милостивый! Я и не думала, что он стреляет. Платок зацепился за боек и оттянул его назад. А палец был на спусковом крючке, вот и…

– Вы бы лучше впустили лейтенанта Трэгга, – прервал ее Мейсон. – По-моему, он уже готовится вломиться через окно.

Она нагнулась и по полу зашвырнула револьвер под диван, стоявший в углу комнаты.

Мейсон укоризненно покачал головой:

– Ай-яй-яй, безобразница! Лейтенанту Трэггу это не понравится.

Она быстро вышла в прихожую, преодолев последние несколько шагов уже бегом, и открыла дверь.

– В чем дело? – спросила она.

– Кто здесь только что стрелял? – выпалил лейтенант Трэгг, врываясь в прихожую. – А там, снаружи, действительно машина Перри Мейсона! Он что, здесь?

– Да, он здесь.

– Кто стрелял?

– Простите… э-э… а разве кто-то стрелял?

– Вы что, не слышали выстрела?

– Господи, нет. Выстрел? Вот уж чего не возьмусь утверждать. Мне, правда, показалось, что где-то хлопнул автомобильный глушитель.

Лейтенант Трэгг издал носом звук, одновременно напоминавший шмыгание и храп, и прошел в гостиную.

– Итак, Мейсон, – сказал он, – вы определенно всюду успеваете, что бы вы там ни говорили.

– Круг поездок расширяется. Как вы, без сомнения, знаете, это мисс Фолкнер. Лейтенант Трэгг. Вы увидите, лейтенант, что у хозяйки отменный выбор шотландского виски, и в дополнение заметьте себе, что я не являюсь ее адвокатом.

Трэгг пристально посмотрел на Мейсона.

– Вы не являетесь ее адвокатом? – переспросил он.

– Нет.

– Тогда какого же дьявола вы тут торчите?

– Да просто заехал навестить ее и вот, видите, сижу потягиваю изумительное виски с содовой.

– Это вы стреляли?

– Нет.

Зоркие глаза лейтенанта быстро пробежались по комнате. Он заметил дырку в окне и подошел поближе, чтобы получше рассмотреть.

– Ради всех святых… Нет, вы только полюбуйтесь! – воскликнула Милдред Фолкнер. – В стекле в самом деле отверстие от пули! Значит, выстрел все-таки был. Наверное, кто-то стрелял в меня, мистер Мейсон.

– Через окно? – поинтересовался Трэгг.

– Ну конечно.

– И вы его не слышали?

– Нет. Я слышала, как подъехала ваша машина. То есть мне кажется, что это была ваша машина. И я подумала, у вас, видимо, пробило глушитель. Мне и в голову не пришло, что это, оказывается, стреляли.

– Понятно, – спокойно заметил Трэгг. – Тогда получается, что кто-то стрелял в вас с улицы.

– Наверное.

– Так, давайте разберемся. Вот дырка в портьере, и вот дырка в стекле. Это дает нам направление полета пули. Теперь, глядя в обе дырки, мы можем увидеть что?.. Так, отодвиньте-ка другую портьеру в сторону. Сейчас вы видите мою машину, стоящую у обочины. Линия проходит прямо перед ее бампером, видите?

– Верно, там и проходит.

– Следовательно, этот некто должен был стрелять, находясь прямо перед моей машиной. Ему к тому же пришлось бы взобраться на подмостки высотой метров в пять.

– Но вы же не стреляли, правда? – спросила она. Трэгг оставил вопрос без ответа.

– Больше того, – продолжал он, – когда у вас будет столько же опыта по части пуль, сколько его у меня, вы научитесь с первого взгляда определять направление, в котором они прошли через стекло. И в довершение всего, в комнате пахнет бездымным порохом. Боюсь, мисс Фолкнер, что я буду вынужден осмотреть дом.

– Вы не имеете права. Я вам запрещаю.

– Что ж, придется осмотреть его без вашего разрешения.

– Он не может этого сделать без ордера, не правда ли, мистер Мейсон?

– Мейсон вас не представляет.

– Знаю, но это-то он мне может сказать.

Мейсон сделал глоток виски, со скучающим видом затянулся сигаретой и не проронил ни слова.

– Вот что, мисс Фолкнер, – сказал лейтенант Трэгг, – вы немедленно прекратите дурачиться, и мы начнем серьезный разговор. Если вы скажете мне, кто стрелял и куда делся револьвер, я не повезу вас в полицейское управление, не стану вас обыскивать и не буду вызывать следователей, чтобы они перевернули весь дом… Так, погодите-ка минутку. Вы должны были стоять примерно здесь. Вы слышали, как я подъехал. Должно быть, вы выстрелили в тот момент, когда я остановил машину. Так, теперь приблизительный угол выстрела… Я позвонил в дверь. Да, самым естественным для вас было бы спрятать револьвер под подушками этого дивана.

Он спокойно подошел к дивану и начал поднимать пуфики.

– Вы не имеете права! – воскликнула она, хватая его за руку. Трэгг оттолкнул ее в сторону.

– Полегче, сестренка, – предупредил он, – или через двадцать минут в этом доме полицейских будет как муравьев в муравейнике.

– Но вы не можете… Вы… О…

Трэгг опустился на колени, нагнул голову к самому полу и заглянул под диван.

– Ого!

В этот момент Мейсон услышал натужный звук автомобильного мотора: какая-то машина ползла по крутой поперечной улице. Он тщательно затушил окурок, бросил его в пепельницу, потянулся, зевнул и сказал:

– Ну что же, если лейтенант меня извинит…

– Лейтенант вас не извинит, – оборвал его Трэгг, засовывая левую руку под диван.

– Вы хотите сказать, что намерены задержать меня? – вежливо поинтересовался Мейсон.

– Я хочу сказать, что, прежде чем вы выйдете отсюда, вы расскажете мне все, что знаете об этом деле.

Шум машины приближался.

– А вот сержант Голкомб просто не выносил моего присутствия во время снятия показаний с подозреваемого. Он считал, что я становлюсь невыносимо назойливым. Есть у меня занятная черта характера: когда я оказываюсь в одной с ним комнате, я просто не могу удержаться, чтобы не напомнить человеку о его конституционных правах, не предупредить вовремя о ловушке и так далее.

– Ваша взяла. Проваливайте.

Мейсон ободряюще улыбнулся Милдред Фолкнер:

– До встречи. Нет, нет, можете меня не провожать. Я найду дорогу.

Как только Мейсон повернулся к ним спиной и вышел в коридор, лейтенант Трэгг начал:

– Итак, мисс Фолкнер. Расскажите мне о револьвере. Почему вы из него выстрелили?

– Это вышло случайно.

Мейсон открыл входную дверь.

– Вы, может быть, стреляли в Мейсона, или он пытался отнять у вас револьвер, или…

Мейсон аккуратно прикрыл за собой дверь и вышел на крыльцо.

Сзади к седану Трэгга приткнулось небольшое купе. Из него выходила женщина. Мейсон поднял руку, показывая, чтобы она остановилась, и быстро подошел к машине.

– В чем дело? – спросила женщина потухшим голосом. – В чем…

– Вы мисс Лоули? – тихо в ответ спросил Мейсон.

– Да. Я сестра Милдред Фолкнер. Что…

– Садитесь в машину, – прервал ее Мейсон, – развернитесь и поезжайте вниз по улице, пока я вас не нагоню. Делайте все быстро. И тихо. В доме полиция, и…

У нее перехватило дыхание.

– Вы Перри Мейсон, адвокат?

– Да. Ваша сестра хочет, чтобы я представлял ваши интересы.

– Мои интересы? Но, ради Бога, зачем?

– Не знаю. Но если только вам не хочется, чтобы вас потащили в полицейское управление и стали там это выяснять, вам лучше сесть в машину и уехать незамедлительно.

Он подошел к своему автомобилю, включил зажигание и постарался произвести как можно больше шума, сдавая назад, вертя руль туда-сюда, со скрежетом шестеренок при переключении скоростей и ревом мотора на холостом ходу. Когда машина Карлотты Лоули благополучно развернулась и заскользила вниз по склону, Мейсон одним движением включил скорость, поспешил следом и метров через двести пристроился рядом и посигналил, чтобы она остановилась.

– Вы направлялись домой? – спросил он.

– Вообще-то я… видите ли, я…

– Домой вам нельзя. Поезжайте в отель «Клермаунт», зарегистрируйтесь как миссис Чарльз Экс Дюнкерк из Сан-Диего. Не перепутайте фамилию: Д-ю-н-к-е-р-к. Вы подниметесь к себе в комнату, ляжете в постель и будете ждать. Никуда не выходите, не читайте газет, не слушайте радио. Просто оставайтесь в номере и ждите, когда я приеду; это произойдет, видимо, только завтра – вернее, уже сегодня, попозже днем.

– Вы хотите сказать, что я должна буду ждать там…

– Да. Я не хочу привлекать внимание, появившись у вас в три или четыре часа утра. До моего приезда к вам мне еще нужно успеть кое-что сделать.

– И вы не хотите поговорить со мной прямо сейчас, задать мне вопросы, вы…

– Нет, – прервал ее Мейсон. – Прямо сейчас у меня есть более важные дела, и я хочу, чтоб вы тем временем переждали в безопасном месте.

– Я… мой муж…

– Забудьте о нем и отправляйтесь в отель «Клермаунт». Вы знаете, где это?

– Да.

– Тогда поезжайте. Лейтенант Трэгг далеко не дурак. Сейчас он возбужден тем, что обнаружил у Милдред револьвер, и ни о чем другом думать не может, но пройдет совсем немного времени, и он сообразит, что я слишком сильно шумел, отъезжая от дома и разворачиваясь.

Не проронив ни слова, Карлотта Лоули скользнула в машину и понеслась вперед.

Глава 6

Оставшись наедине с Милдред Фолкнер, Трэгг подождал, пока шум машины Мейсона стихнет вдали, наблюдая между тем, как молодая женщина пытается не дать выражению испуга и неуверенности пробраться в ее глаза. Ей это удалось, и она с вызовом посмотрела на него. Все в ней говорило о том, что она собирается защищаться до конца. Она стояла, высоко вздернув подбородок, и упорно старалась вернуть себе самообладание. Возбуждение заставило сильнее искриться ее глаза, добавило краски на щеках. Она была, признался себе Трэгг, восхитительной женщиной, совершенно очевидно привыкшей к мужскому поклонению, – и она оказалась в ловушке. Ему осталось только захлопнуть дверцу.

Поскольку она была целиком в его власти и поскольку она по своей наивности явно не представляла себе всей опасности того, что ей придется иметь дело с опытным следователем полиции, он колебался какое-то мгновение, затем, отбросив в сторону восхищение ее мужеством, резко заговорил:

– Мисс Фолкнер, я сейчас задам вам два вопроса. Ответы на эти вопросы определят все наши с вами дальнейшие отношения. Если вы расскажете мне правду, я, возможно, смогу вам помочь.

– Что за вопросы? – спросила она. Ее голос прозвучал хрипло и надрывно, как скрежетание в радиоприемнике.

– Первый: это вы послали Эстер Дилмейер отравленные конфеты?

– Нет.

– Второй: это вы убили Харви Л инка?

– Нет.

Трэгг сел в кресло, расположившись в нем поудобнее.

– Что ж, очень хорошо, ловлю вас на слове. Если бы вы убили Линка или послали конфеты Эстер Дилмейер, я бы первый посоветовал воспользоваться вашими конституционными правами и не отвечать на мои вопросы.

– Другими словами, – в ее голосе зазвучало негодование, – если бы в ответ на ваш вопрос, не посылала ли я отравленных конфет Эстер Дилмейер, я сказала бы «да», вы были бы настолько любезны, что сообщили бы мне: «А теперь, мисс Фолкнер, раз уж вы во всем сознались, я советую вам не отвечать на мои вопросы, так как все сказанное вами может быть обращено против вас». Какое великодушие!

Он ухмыльнулся:

– Ну, это едва ли. Я не надеялся, что вы сознаетесь в том случае, если вы действительно виновны. И уж конечно, я не ожидал от вас такого многословия. Я просто рассчитывал понаблюдать за вашей реакцией.

– Уж не хотите ли вы сказать, что можете задать человеку подобный вопрос, чтобы узнать, как он на него ответит, правду он говорит или нет?

– Не всегда, конечно, но, как правило, после этого для меня все значительно проясняется.

– Следовательно, – продолжала она е той же враждебностью, – установив теперь, что я не совершала ни одного из перечисленных вами преступлений, вы выполнили свой долг, и ничто не должно далее задерживать вас в моем доме, где вы понапрасну теряете ваше драгоценное время.

– Вы очень торопитесь с выводами. Во-первых, я не говорил, что убедился в вашей невиновности. Во-вторых, даже будучи невиновной, вы тем не менее можете располагать информацией, представляющей для нас большой интерес.

– А значит, я все еще под подозрением?

– Да.

– А мне показалось, вы сказали обратное.

– Нет. Я сказал, что если бы вы были виновны, я бы посоветовал вам не отвечать на мои вопросы. А теперь я хочу, чтобы вы уяснили себе ситуацию, мисс Фолкнер. Если вы виновны, не отвечайте на мои вопросы, потому что на чем-нибудь я вас поймаю.

– Как хотите, я не виновна. Но даже если бы я и была виновна, не думаю, чтобы вам удалось заставить меня сознаться в этом.

– Думаю, удалось бы. Ну, скажем, в девяти случаях из десяти.

Она многозначительно промолчала.

– Так что запомните, мисс Фолкнер, если вы виновны, просто скажите, что не будете отвечать, и все.

– Я невиновна.

– Хорошо, вы поняли, что я сказал, можете отвечать на вопросы, но не забывайте, я вас предупреждал.

– С семи часов вечера сегодня, – запальчиво проговорила она, – я пытаюсь решить сложную деловую проблему, отнявшую у меня много сил и энергии. Я пытаюсь выпутаться из трудного положения, в котором очутилась, и я не собираюсь рассказывать вам ни в чем заключаются мои трудности, ни как я распоряжалась своим временем с того момента. Я совершенно не обязана этого делать. Я не…

– Хорошо, хорошо, – прервал ее Трэгг. – Пусть все будет так, как вы говорите. Но вы хоть что-нибудь можете мне сказать о характере ваших деловых затруднений?

– Нет.

– Может быть, они возникли из-за того, что ваш зять передал Коллу акции вашей компании в качестве обеспечения тех долгов, которые наделал, играя в азартные игры, а Колл в свою очередь передал их Линку. И Гарри Пивис, ваш конкурент…

Он остановился, увидев, как изменилось выражение ее лица.

– Откуда вам это известно? – ошеломленно спросила она.

– Видите ли, мне рассказал об этом мистер Мейгард, партнер мистера Линка.

– Значит, он тоже в этом участвовал?

– Нет. Он сказал мне, что узнал обо всем только сегодня днем. У него с Линком вышел крупный разговор по этому поводу. В итоге Мейгард сообщил Линку, что готов выкупить его долю в клубе или продать ему свой собственный пай, но от дальнейшей работы с ним отказался категорически.

– А каким образом Мейгард узнал обо всем этом?

– Он уже давно подозревал, что Линк занимается подобными вещами, и вот решил выяснить все до конца. Во время разговора он загнал Линка в угол и заставил его признаться во всем.

– Я не считаю нужным как-то комментировать ваши слова.

– Почему же нет?

– Откуда я знаю, что вы не готовите мне ловушку. Вы были настолько любезны, что сами предупредили: именно это и входит в ваши намерения.

– Что ж, вижу, это вы хорошо усвоили. Ну, а теперь я попрошу вас помочь мне разобраться кое в чем.

– В чем именно?

– Вы знакомы с Синдлером Коллом?

– Нет.

– Вы когда-нибудь слышали, чтобы ваш зять упоминал о нем?

– Да.

– И что же Лоули о нем говорил?

– Говорил, что собирается как-нибудь вечером пригласить Колла к себе домой, когда моя сестра поправится.

– Ваша сестра инвалид?

– Да. Временно.

– Мистер Лоули упоминал о тотализаторе или о скачках в связи с мистером Коллом?

– Нет. Он просто сказал, что, по его мнению, Колл нам понравится.

– А что на это сказали вы?

– Я ничего не сказала.

– Должен ли я из этого заключить, что вы и ваш зять не очень хорошо уживаетесь?

– Ну, пожаловаться на него я не могу, хотя… впрочем, вы спросили меня, что я сказала, а это и есть именно то, что я сказала, – ни-че-го.

– А ваша сестра?

– Я уже не помню. Кажется, Карла сказала, что это будет очень славно.

– Теперь, мисс Фолкнер, я предложу вашему вниманию несколько слов. Я хочу, чтобы вы полностью расслабились, успокоились и сказали мне, какие ассоциации вызывает у вас каждое из них.

– Что это, еще одна ловушка? – спросила она. Он слегка приподнял брови:

– Моя дорогая юная леди, я же сказал вам, что если вы виновны, я вас поймаю. То, как вы болезненно реагируете на все, что с этим связано, наводит меня на мысль, будто вы и в самом деле… хотя ладно, оставим это.

– Нет, постойте. Интересная получается ситуация. Если вы полицейский и врываетесь ко мне домой в половине третьего утра, то я, раз я не виновна, должна сидеть с вами всю ночь напролет и разгадывать ваши шарады, да?

– Что вы, совсем нет. Я займу всего лишь несколько минут вашего времени. Пожалуйста, поймите, мисс Фолкнер, я только пытаюсь установить некоторые факты, и ничего больше. Если вы боитесь, что я узнаю правду, вы можете отказаться мне помочь. Если же у вас нет никаких причин мешать мне докапываться до сути, ваша помощь будет для меня неоценимой.

– Вы это уже говорили.

– Верно, и повторю еще раз.

– Ладно, давайте. Что у вас там за слова? Я полагаю, это один из тех новых ассоциативных тестов, о которых в свое время было столько разговоров.

– Не совсем. Для проведения ассоциативного теста нужна солидная психологическая подготовка, нужен секундомер, чтобы засекать, как быстро реагирует человек на вопрос. Я буду с вами откровенен, мисс Фолкнер. Ассоциативный тест – это всего-навсего небольшой трюк, к которому иногда прибегают психологи. Свидетелю предлагают целую кучу слов, пока не удается установить среднее время его ответной реакции. Затем ему предлагаются слова, среди которых есть такие, что могут вызвать у него чувство вины. Всякий человек, естественно, пытается быть осторожным и не выдать себя, поэтому время его реакции на такие слова удлиняется.

– Понятно. Но я в общем-то достаточно много знаю об этих вещах. Так что вам незачем читать мне основы психологии.

– Что ж, тем легче мне будет объяснить, что именно от вас потребуется. Я хочу, чтобы вы постарались назвать одно слово, которое ассоциируется в вашем сознании со словом, предложенным мной.

– Очень хорошо.

– И я хочу, чтобы вы отвечали мне без малейшего промедления. То есть как только я произнесу слово, вы тут же говорите мне, о чем вы подумали.

– Прекрасно, начинайте.

– Дом, – сказал Трэгг.

– Бежать, – сразу же ответила она, и в глазах ее засветилось злорадное торжество.

– Цветок.

– Покупатель. – Она выпалила ответ еще до того, как он успел произнести слово до конца.

– Орхидея.

– Корсаж.

– Чуточку быстрее, если можно.

– Давайте.

– Купе.

– Сестра, – сказала она чуть более высоким голосом.

– Револьвер.

– Случайность, – почти крикнула она с триумфом. На лице Трэгга не дрогнул ни один мускул.

– Акции.

– Передача.

– Конкурент.

– Пивис.

– Полиция.

– Вы.

– Парафин.

– Тест.

Лейтенант удовлетворенно откинулся на спинку кресла и мягко улыбнулся ей.

– Я же говорил, что поймаю вас, мисс Фолкнер, – тихо произнес он. – Давайте-ка лучше присядьте и расскажите мне все по порядку.

– Я… я не понимаю, о чем вы.

– Да нет же, понимаете, прекрасно понимаете. Вам известно о парафиновом тесте, с помощью которого определяют, стрелял ли человек из пистолета. И рассказал вам о нем не кто иной, как мистер Мейсон. Эти сведения еще очень свежи в вашей памяти. Вы так стремились дать мне правильный ответ, когда я заговорю о револьвере, – ведь вы достаточно умны, чтобы сообразить: именно к этому я и постараюсь вас подвести, – что сразу вслед за этим ослабили бдительность и попались на парафиновом тесте.

– А что, всякий, кто знает об этом тесте, непременно виновен в убийстве?

– Нет, – ответил Трэгг. – Но когда у женщины в руках оказывается револьвер, который, предположительно, был использован для совершения убийства, когда я в половине третьего утра застаю ее в обществе известного адвоката, специализирующегося на уголовных делах, когда, едва заметив подъезжающую полицейскую машину, она разряжает револьвер в окно и когда первым словом, которое приходит ей на ум при упоминании о парафине, оказывается слово «тест», тогда у меня достаточно причин полагать, что упомянутый адвокат рассказал ей о парафиновом тесте, и, будучи женщиной умной, она сразу сообразила, что единственный способ обезопасить себя – не пытаться удалить порох с руки, а заручиться совершенно законным объяснением того, как он туда попал. Видите ли, мисс Фолкнер, если бы вопрос, с чем у него ассоциируется парафин, задали полицейскому, он, пожалуй, и мог бы ответить «тест», но для женщины, которая продает цветы, связывать парафин с тестом на нитраты… – он покачал головой, – простите, это будет уже слишком.

– Значит, вы думаете, что это я убила его?

– Не знаю. Я знаю лишь, что револьвер, который вы пытались спрятать под диваном, недавно был использован дважды. Знаю, что второй выстрел был произведен преднамеренно. Знаю, что Перри Мейсон разговаривал с вами незадолго до этого второго выстрела. Для меня естественно предположить, что он предупредил вас о парафиновом тесте, который неоспоримо докажет, что вы недавно стреляли из этого револьвера, если вы из него стреляли. Ну, а вы оказались достаточно хитроумны, чтобы найти выход из создавшегося положения.

Поначалу мне казалось, что идея второго выстрела принадлежала, скорее всего, Мейсону. Но легкость, с которой вы избегали ловушек, расставляемых мною, быстрота вашей реакции во время разговора убедили меня, что вы очень умная женщина, мисс Фолкнер, и что вы сами все придумали.

– Я не собираюсь больше с вами разговаривать. Не скажу ни слова. Вы играете нечестно. Полагаю, теперь вы меня арестуете.

– Нет. Я не буду арестовывать вас прямо сейчас. Сначала я отправлю револьвер в лабораторию, чтобы там с него сняли отпечатки пальцев. Затем сравню пробную пулю, выпущенную из вашего револьвера, с той, которая убила Линка.

– Вы уж и так назвали его орудием убийства.

– Я почти уверен в том, что это так. Видите ли, пуля, убившая Линка, прошла навылет, но эксперты по баллистике сумели ее обнаружить. Они смогли назвать мне калибр, марку гильзы и некоторые другие детали, касающиеся патронов к револьверу, из которого было совершено убийство. Я вижу, что ваш револьвер заряжается как раз такими патронами. Теперь вы, может быть, скажете, откуда он у вас.

– Купила в спортивном магазине.

– Нет, я имею в виду сегодняшнюю ночь.

– Но почему… почему вы решили, что он не мог быть у меня все это время?

– Мисс Фолкнер, – заговорил Трэгг, – вы пытаетесь защитить кого-то, кто вам дорог или перед кем вы чувствуете себя в долгу.

– Отчего же не себя саму?

– Или себя саму, – признал он.

– Итак? – спросила она, выжидательно глядя на него. Одним движением лейтенант Трэгг поднялся на ноги.

– Вы очень тонкая и очень умная женщина. Я узнал от вас практически все, что мне нужно было знать, – по крайней мере, на данный момент. К тому времени, когда мы встретимся снова, я буду знать гораздо больше.

– Похоже, – сказала она с сарказмом, – что в дополнение к заботам о состоянии дел в своем бизнесе мне придется настроиться еще и на регулярные визиты полицейского.

– У нас с вами будет еще только одна встреча, мисс Фолкнер. В конце нашей следующей беседы я или признаю вас невиновной, или арестую по обвинению в преднамеренном убийстве.

На какое-то мгновение она отвела глаза.

– Как перед Богом, мне не хотелось вам этого говорить. Но я предупреждал вас – и не один раз, а несколько.

Она молчала.

– Полагаю, – сказал Трэгг, – мне не приходится рассчитывать на то, что вы попытаетесь разглядеть во мне человека. Ведь, в конце концов, я просто ищу убийцу. Если вы не убивали Линка, вам нечего меня бояться. Думаю, мы могли бы даже стать… друзьями?

– Я привыкла выбирать себе друзей, исходя из иных соображений, нежели то, что они работают в полиции, – заносчиво ответила она.

Он молча повернулся и взялся за ручку двери.

Она смотрела, как, держа револьвер за нитку, продетую в скобу спускового крючка, он тихо открыл дверь, и в ее глазах появился страх.

– Спокойной ночи, лейтенант, – сказала она ему вслед, когда он шагнул за порог.

Не повернувшись и не проронив ни слова в ответ, он закрыл дверь за собой.

Милдред стояла в холле не двигаясь, пока не убедилась, что его машина отъехала, потом бросилась к телефону и дрожащей рукой набрала номер Карлотты.

Ей никто не ответил.