Текст книги "Дело о сонном моските"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Джим – вполне терпимо, – с некоторым сомнением в голосе ответила Велма. – У него неисчерпаемый запас шуток десятилетней давности, приличные из которых – скучны, грубые – натянуты, тяжеловаты и просто неумны. В целом он старается быть любезным и милым, в чем мог бы преуспеть, если бы не его высокомерие и уверенность в собственной непогрешимости.

– А его мать?

Велма покачала головой:

– Глупа, эгоистична, всепоглощающая любовь к сыну делает ее совершенно несносной. Не может без фокусов. Обманывает саму себя. Вдруг заявляет, что садится на диету, что будет есть то, не будет есть это, потом так же неожиданно забывает обо всем, пока не съест дополнительную порцию. Или попытается незаметно стащить второй кусок пирога, пока никто не видит, как будто меньше потолстеет оттого, что съест его тайком. Ей давно за пятьдесят. Сама она уверяет, что ей тридцать восемь, а ведет себя как двадцативосьмилетняя.

– Враги у них есть?

– Полагаю, да.

– Все проблемы, как я понимаю, возникают в связи с тем деловым предложением?

– Да, и в связи с иском о мошенничестве.

– Что тебе известно об этом деле?

– Немногое. Они, естественно, предпочитают не говорить о делах в моем присутствии, но разногласия существуют. Пит Симс подложил в прииски образцы руды с богатым содержанием металла и продал ряд рудников Джиму Брэдиссону. Думаю, он действительно обманул его. Старый распутник и запойный пьяница. Натворит дел, а потом сваливает все на свое второе «я». Есть разногласия и в вопросе управления корпорацией. Ситуацию в доме вряд ли можно назвать благополучной, но все стараются делать вид, по крайней мере при мне, что все в порядке.

– А как ведет себя этот торговец рудниками?

– Хейуорд Смол? Очень энергичный, живой мужчина, но я не стала бы доверять ему. Очень привлекателен внешне, таким и должен быть удачливый коммерсант. Кстати, уделяет повышенное внимание дочери Нелл Симс – Дорине, а сам лет на двенадцать-пятнадцать старше ее.

– С Брэдиссоном у него деловые отношения?

– Да, выискивает прииски для корпорации.

– Думаю, я вынужден сообщить о происшедшем властям. Разумней будет подождать до утра и лично рассказать обо всем окружному прокурору. Ты тем временем смотри в оба. Солонку я забираю в качестве вещественного доказательства. Ты должна проследить, чтобы пациенты абсолютно ничего не ели до моего разрешения. Я дам его после разговора с окружным прокурором, – следовательно, часов в восемь.

Когда доктор Кенуорд ушел, Велма убедилась в том, что пациенты спокойно спят, вернулась в свою комнату и вытянулась на кровати. Почти мгновенно она стала засыпать.

«Странно, – подумала Велма, – совсем недавно я так хотела спать, но никак не могла заснуть, а сейчас, когда я могу позволить себе лишь подремать недолго, глаза слипаются сами… я не должна спать… должна быть начеку… только тело имею право расслабить… Впрочем, немного сна не повредит, главное, не слишком глубокого… Просто погрузиться в сон наполовину, остановиться, чтобы быть готовой при малейшем шуме… шуме… шуме… Этот шум никак не связан с пациентами, это… писк москита. Так мне и надо. Поленилась избавиться от него… Где-то в моей комнате… странный какой-то москит… не приближается… попищит пару секунд и замолкает… вот, снова начал… быть может, ему тоже хочется спать… Москиты спят?.. Почему бы и нет?.. Этот москит определенно сонный… уставший…»

Велма вдруг проснулась. Необходимо было срочно избавиться от этого надоедливого насекомого. Она потянулась за фонариком и подождала, пока москит снова запищит.

Услышав знакомый писк, она зажгла фонарик. Странное низкое жужжание мгновенно смолкло.

Велма рывком вскочила с кровати. Этот москит вел себя как-то странно. Обычно москиты летают по кругу, постепенно приближаясь к цели. Этот же, казалось, пугался света. Быть может, она сумеет обнаружить его, если выключит свет.

Велма выключила фонарик и подошла к столику у окна.

Через час или два наступит рассвет. На западе, почти над самой зеркальной гладью спокойного океана, висела огромная луна. Ее лучи освещали лицо Велмы, указывали по поверхности океана золотистый путь в страну сказок, заливали все земли поместья полным спокойствия светом. Где-то за океаном летал Ринки. Ни малейшего дуновения ветерка, один спокойный прозрачный лунный свет, стеклянная поверхность океана далеко внизу, редкие мазки теней…

Велма заметила какое-то движение во дворе.

Девушка пристально вгляделась в пятно тени, которая тенью не была. Это был какой-то предмет. Он двигался. Это… это – человек. Сейчас он присел, замер на месте, стараясь не привлекать к себе внимание, притворившись тенью. Но в этом месте не может быть тени.

Окно было открыто. Ни секунды не задумываясь, Велма щелкнула задвижкой сетки от москитов, дернула створку на себя, направила во двор фонарик и нажала кнопку.

Из темноты ей мигнули две оранжевые с синеватым центром вспышки. Залитое лунным светом спокойствие нарушил резкий звук выстрелов. Две пули пробили стекло над самой головой Велмы.

Она невольно отпрыгнула от окна. Инстинктивно догадавшись, что свет фонаря делает ее прекрасной мишенью, она нажала на кнопку.

Человек уже не сидел на месте, он бежал. Пересек освещенное лунным светом пространство, вошел в тень, промчался вдоль зарослей и скрылся за каменной стеной…

Две мысли промелькнули в голове Велмы Старлер. Одной из них была тревога за пациента. Человек бежал в сторону сада кактусов. Если он наткнется на Бэннинга Кларка, сердце больного может не выдержать. Потом она почувствовала определенное раздражение оттого, что в ее волосах было полно мелких стеклянных осколков от разбитого пулями окна.

Велма услышала шум в доме – шлепанье босых ног, встревоженные голоса. Нужно спуститься и успокоить Лилиан Брэдиссон и ее сына… Сейчас… буквально через минуту…

– Эй! – раздался с улицы пронзительный и раздраженный голос Бэннинга Кларка.

Из тени рядом с воротами вновь мигнула оранжевая вспышка, раздался грохот выстрела.

Почти мгновенно две ответные вспышки осветили сад кактусов.

Бух! бух! – прогрохотал крупнокалиберный револьвер. Вероятно, револьвер сорок пятого калибра, принадлежащий Кларку.

Велма увидела тощую фигуру Кларка, одетого только в нижнее белье, неуклюже бежавшего из сада кактусов к тому месту, где скрылся преступник.

Она мгновенно забыла о страхе, на смену ему пришла необходимость исполнить свой профессиональный долг.

– Немедленно остановитесь! – властным тоном закричала Велма. – Вам вредно бегать. Я позвоню в полицию. Где Солти?

Бэннинг Кларк остановился и посмотрел на нее:

– Что происходит? Какой-то придурок стрелял в меня.

– В меня он тоже стрелял, дважды. Вор, наверное. Где Солти?

– Здесь, – сказал Солти, выходя на освещенное место и на ходу застегивая брючный ремень. И добавил: – На твоем месте я бы оделся, Бэннинг.

Бэннинг, видимо, только сейчас понял, насколько нелепо он одет, и с возгласом «черт возьми!» метнулся в заросли кактусов, словно напуганный кролик.

– Да остановитесь же вы! – раздраженно крикнула ему вслед Велма. – Хватит бегать. Я уже видела нижнее белье.

Глава 5

Скотоводческая ферма представляла собой обширный анахронизм, продолжавший существовать всего в ста милях от Лос-Анджелеса, как и семьдесят пять лет назад. Многие тысячи акров холмистой местности, украшенной живописными дубами, каньонами, ярко-зелеными от платанов, возвышенностями, поросшими кустарником, на красоты которых мрачно взирали заснеженные горные вершины в лиловой дали.

Лошади, мягко ступая, шли по извилистой, местами почти невидимой тропке к зданию фермы, видневшемуся далеко внизу на дне небольшой, заросшей деревьями впадины. Кое-где еще зеленела трава, но сухой воздух, безоблачное небо и испепеляющее солнце уже превратили землю в коричневую корку.

В правой седельной сумке Деллы Стрит лежал блокнот, исписанный данными о старых межевых столбах, деревьях-ориентирах, заброшенных дорогах и сожженных оградах.

– Устала? – спросил Мейсон.

– Совсем нет. Считаю прогулку просто восхитительной.

Харви Брейди, владелец ранчо, повернулся в седле.

– Надеюсь, вы ничего не упустили? – спросил он с улыбкой. – Иначе можем повторить путешествие.

– Я предпочла бы поесть, – рассмеялась Делла.

Скотовод сдвинул на затылок пропитанное потом сомбреро и внимательно окинул свои владения взглядом проницательных, выбеленных солнцем, все замечающих глаз. Всадники выехали на более наезженную дорогу. Копыта лошадей поднимали тучу пыли, настолько плотную, что она даже отбрасывала тень на землю. Частицы пыли оседали на одежду всадников и, смешиваясь с потом лошадей, превращались в плотную корку. Лошади ускорили шаг.

Далеко внизу стоял, поджав одну ногу и опустив голову, конь. Сброшенные на землю поводья удерживали коня на месте, словно стреноженного, что говорило об отличной выучке животного.

– Зачем они выставили коня на самый солнцепек? – недоуменно спросил Брейди. – Очевидно, ждут появления облака пыли от наших лошадей… Так и есть, вон один из моих людей.

Из здания ранчо несколько неуклюже выбежал ковбой в черных кожаных штанах и сапогах на высоких каблуках. Он подхватил поводья и схватился за седельную луку. От неуклюжести не осталось и следа. Человек вскочил в седло, конь, чуть подвинувшись, помог ему усесться покрепче. С этого момента конь и всадник превратились в одно целое. Поднимая клубы пыли, конь стремительно пронесся галопом по дну впадины и начал подниматься по склону.

Владелец ранчо пришпорил лошадь.

– Что-то случилось.

Посыльный встретил их всего через несколько минут. Бронзоволицый стройный ковбой направил своего коня к краю дороги и рискованно загарцевал на самом краю крутого склона. В любую минуту конь мог потерять равновесие и свалиться вниз, увлекая за собой всадника.

Ковбой спокойно сидел в седле, чуть натянув поводья и словно не замечая обрыва за спиной.

– Оператор междугородной связи весь день пытался разыскать мистера Мейсона, а пару минут назад провода просто раскалились. Говорят, дело исключительной важности, просили сразу перезвонить.

– Спасибо, Джо, немедленно едем, – поблагодарил работника владелец ранчо.

– Осторожней! – воскликнула Делла. – Конь вот-вот потеряет равновесие и…

На бронзовом лице скотовода появилась ослепительная улыбка.

– Не волнуйтесь, мэм. Он знает этот склон не хуже меня.

Харви Брейди пришпорил лошадь.

– Не надо так гнать, – попытался сдержать его Мейсон. – Всем клиентам именно их дело кажется безотлагательным. Спасибо, что предупредили нас, Джо.

Ковбой улыбнулся в ответ. Когда всадники проскакали мимо, его конь закинул голову, глаза закатились, красные ноздри раздулись.

– Мне показалось, что будет лучше сразу же оповестить вас, – сказал ковбой и направил своего коня в хвост маленькой колонны.

Склон стал менее крутым, дорога – менее извилистой. Ехавший впереди и задававший шаг скотовод пустил лошадь в галоп. Животные то одним прыжком преодолевали небольшие подъемы, то стремительно неслись вниз, наклоняя тело то в одну, то в другую сторону, следуя изгибам дороги.

Слезая с лошади, Мейсон выглядел неуклюжим по сравнению с грациозным и ловким профессиональным ковбоем. Все поднялись на крыльцо, потом вошли в помещение с надписью «Контора» на двери. Некрашеный пол был вытоптан каблуками, вдоль одной из стен, на две трети ее длины, тянулся прилавок, центр комнаты занимала печь, сделанная из пятидесятигаллонной бочки из-под бензина. Девушка, работавшая за столом над какими-то книгами, улыбнулась адвокату:

– Телефон здесь, мистер Мейсон.

Мейсон поблагодарил ее кивком головы, прошел к аппарату, снял трубку и попросил соединить его с Лос-Анджелесом.

Делла Стрит заметила в только что принесенной почте свежий номер газеты и открыла рубрику «Демографическая статистика».

– Ищешь сообщения о трупах? – с улыбкой спросил Мейсон.

– В твоей душе нет романтики. Ты и представить себе… А, вот и оно.

– Что оно?

– Официальное извещение о намерении. – Делла сложила газету, обвела карандашом нужное ей объявление в рубрике «Демографическая статистика» и прочитала: – Бауэрс Прентис К., сорок два года, шестьсот девятнадцать, Скайлайн, Сан-Роберто, Бранн Люсил М., тридцать три года, семьсот четыре, Шестая улица, Сан-Роберто. – Она улыбнулась Мейсону. – Я очень рада, что они не передумали. Опасалась, что любовь может зайти в юридический тупик. Так много…

Зазвонил телефон. Мейсон снял трубку.

– Мейсон, это вы? – услышал он резкий от волнения голос Бэннинга Кларка.

– Да, Мейсон у телефона.

– Весь день пытался связаться с вами. Мне сообщили, что вы уехали на какое-то ранчо. Каждую секунду ждал вашего звонка. Кстати, ранчо большое?

Мейсон рассмеялся:

– Можно скакать на лошади весь день от одной границы до другой и обратно.

– Черт, я думал, обычное. Полчаса назад попросил разыскать вас во что бы то ни стало, не мог больше ждать.

– Я так и понял. Что случилось?

– У меня неприятности. Должен увидеться с вами как можно скорее.

– Возможно, нам удастся встретиться во второй половине недели. Я…

– Нет, нет. Я имею в виду сегодня, как только вы приедете сюда. Они откуда-то выкопали старый устав, на сегодня назначено собрание акционеров. Вроде обычное, но, насколько я понимаю, в некотором роде в мою честь. Будет присутствовать какой-то дотошный юрист, который попытается присудить мне главный приз, в переносном смысле, конечно.

– Извините, – твердо произнес Мейсон. – С самого рассвета я исследовал спорную границу и…

– А вчера вечером кто-то отравил мою тещу и Джима Брэдиссона. Потом кто-то выстрелил пару раз в мою сиделку. А мышьяк…

Мейсон криво усмехнулся:

– Вполне достаточно стрельбы. Буду у вас по возможности быстро.

– Входите через заднюю дверь, – предупредил Кларк. – Нам необходимо поговорить прежде, чем другие узнают о вашем приезде.

Мейсон повернулся к Делле Стрит:

– Хочешь быстро прокатиться?

– На лошади?

– Определенно нет.

– Это меняет дело, – сказала Делла.

– Только попробуйте уехать от меня, не выпив и не закусив, – сухо произнес владелец ранчо, – и я покажу вам, что такое настоящая стрельба.

Глава 6

Дверь черного входа в особняк распахнулась, как только Мейсон постучал в нее.

– Вы один? – подозрительно спросила Нелл Симс.

– Со мной только Делла Стрит, моя секретарша.

– Хорошо, входите. Бэннинг просто сгорает от нетерпения увидеть вас. Приказал сразу же сообщить о вашем приходе.

– А где он сам? В саду?

– Да.

– По-прежнему отдает предпочтение холостяцкой кухне? – с улыбкой спросил Мейсон.

– Через день приходит сюда, чтобы поесть нормально, – раздраженно ответила Нелл. – Только поэтому еще не умер. Все остальные дни питается страшной бурдой, которую стряпает Солти. Судя по всему, у вас был тяжелый день.

Делла Стрит и Мейсон прошли на кухню.

– О да, ни сна, ни отдыха грешной душе, – в шутку заметил Мейсон.

– Верно, – ответила Симс, пристально взглянув на адвоката. – Но благословенны чистые сердцем, ибо именно они должны множиться, как песчинки.

Глаза Деллы озорно сверкнули. Мейсон, напротив, с некоторым подозрением посмотрел на Нелл, но глаза той были невинны и ласковы.

– Хотите перекусить? – спросила она.

– А есть что-нибудь без мышьяка? – ответил вопросом на вопрос Мейсон.

– Об этом пока рано говорить. Клянусь богом, сегодня днем я с трудом уговорила всех съесть хоть что-нибудь. А об ужине не стоит и говорить.

– Что вы знаете об отравлениях? – спросил Мейсон.

– Абсолютно ничего.

– Но вы, несомненно, знаете, пусть в общих чертах, что именно произошло.

– Там, где невежество считается высшим блаженством, может повредить и крупица знаний, – провозгласила Нелл Симс. – Я ничего не знаю и ничего не собираюсь узнавать. Полицейские обшарили весь дом. По мне, так…

Дверь распахнулась, на пороге появился Бэннинг Кларк. Увидев Мейсона, он облегченно вздохнул:

– В некотором роде я держал нос по ветру. Почувствовал, что вы уже пришли. Добрый вечер, мисс Стрит.

Делла улыбнулась в ответ. Мейсон пожал протянутую руку.

– Хотите поужинать? – поинтересовался Бэннинг Кларк.

– Быть может, он боится мышьяка, – предположила Нелл Симс. – Как и все остальные. Никто даже не прикоснулся к ужину.

– Придется рискнуть, – рассмеялся Мейсон. – Нам удалось перекусить только бутербродами. Подавайте ваш мышьяк.

– Осталось много жареной крольчатины. Что для одного человека яд, для другого – отличная еда.

Бэннинг Кларк придвинул стул, сел и указал большим пальцем на потолок:

– Сейчас там проходит собрание акционеров. Мне нужен ваш совет. Должен ли я попытаться принять в нем участие?

– Чего вы добьетесь своим участием?

– Ничего. По договору о слиянии Солти может голосовать моим пакетом.

– Что потеряете, если не станете в нем участвовать?

– Именно этот вопрос не перестает беспокоить меня, – признался Кларк.

– Боюсь, я вас не понимаю.

Нелл Симс достала из духовки огромную сковороду с крольчатиной, положила заварку в чайник и залила ее кипятком.

– Мои квартиранты вряд ли к чему прикоснутся сегодня, – недовольно фыркнула она.

– Нелл, – обратился к ней Кларк, – мне только чашку чая. А вы, – повернулся он к Мейсону, – угощайтесь, не стесняйтесь. За ужином и поговорим.

– Я так голодна, – сказала Делла, – что готова съесть глазурь с тарелки. Надеюсь, вас не шокирует столь вульгарная демонстрация чувства голода.

– Почему вас так беспокоит ваше отсутствие на собрании акционеров? – вернулся к теме разговора Мейсон. – Что за стрельба здесь была?

– Эти выстрелы – полная загадка для меня. К нам во двор пробрался какой-то вор. Когда мисс Старлер навела на него фонарь, он в нее дважды выстрелил. Пули попали в окно в двух футах над ее головой, расстояние между пулевыми отверстиями не более трех дюймов. Выстрелы разбудили меня. Схватив свой старый револьвер сорок пятого калибра, я выбежал из зарослей на освещенное место. Злоумышленник выстрелил в меня, я ответил выстрелом, прицелившись на вспышку. В вора я не попал, но, видимо, пуля прошла рядом. Сегодня утром я обнаружил, что моя пуля попала в стену рядом с нижними воротами, которые, кстати, всегда заперты.

– А отравление? – спросил Мейсон.

– Кто-то подсыпал мышьяк в солонку, которой пользуются миссис Брэдиссон и ее сын. Быстро поставленный диагноз помог спасти их жизни. За это мы должны быть благодарны мисс Старлер.

– Хорошо, – улыбнулся Мейсон, – вернемся к первому вопросу. Чем вас пугает ваше отсутствие на собрании акционеров?

– Тем, что… ну… я… Мейсон, я расскажу вам то, чего не рассказывал ни единой живой душе. Впрочем, Солти, вероятно, догадывается…

– Мне уйти? – спросила Нелл Симс.

– Нет, Нелл, оставайся. Я знаю, что тебе можно верить.

– Рассказывайте.

Мейсон передал блюдо с крольчатиной Делле, потом наполнил свою тарелку.

– Что вы знаете о знаменитых потерянных месторождениях Калифорнии?

– Очень немногое.

– Слышали о россыпях Гоулера?

Мейсон покачал головой, так как рот его был полон крольчатины.

– Потерянные залежи, – вмешалась в разговор Нелл Симс, – их так много в пустыне.

Кларк положил сахар в чашку, размешал его, потом достал из кармана небольшую книжку в синей бумажной обложке.

– Что это? – поинтересовался Мейсон.

– Путеводитель старателя, составленный Хорасом Дж. Уэстом. Уэст собрал много данных о потерянных калифорнийских месторождениях. Книга вышла из печати в 1929 году. В ней приведены различные версии легенд о знаменитых залежах. Некоторые – вполне правдоподобны, другие не выносят никакой критики. Уэст сам выезжал на местность, беседовал со старыми старателями. Свою книгу он написал около двадцати лет назад и постарался, чтобы она, насколько это возможно, соответствовала действительности.

– Понятно. Что это за потерянные россыпи Гоулера?

– Где-то в 1886 году, если верить Уэсту, трое старателей исследовали хребет Панаминт, граничащий с Долиной Смерти. Они вышли из ущелья и направились к Сан-Бернардино. Старатели были хорошо экипированы, провизии хватало, десятигаллонные фляги были наполнены водой. Лошади были свежие, поэтому они уверенно углубились в пустыню. На второй день возник спор о правильности выбранного маршрута, который вскоре перерос в хорошую ссору. Один из старателей – Фрэнк Гоулер – считал, что они слишком углубились на запад, и предлагал взять немного восточнее. После ссоры он отделился от других и направился правильным, по его мнению, маршрутом. Никто не знает, что произошло с двумя другими старателями. Возможно, они заблудились в пустыне, возможно, вышли куда-нибудь. Быть может, даже в Сан-Бернардино. Что касается нашей истории, они просто исчезли.

– Двое мужчин отлично ладят, трое всегда дерутся, – вставила Нелл Симс.

Делла Стрит, захваченная рассказом, не спускала с Кларка возбужденно блестевших глаз. Она даже перестала есть. Мейсон, напротив, по-прежнему отдавал должное крольчатине.

– Налить вам чаю? – спросила Нелл Симс.

– Да, будьте любезны, – ответил Мейсон.

Нелл наполнила его чашку, а Кларк тем временем продолжил рассказ:

– Через два дня, к полудню, изрядно уставший и испуганный Фрэнк Гоулер вышел к гряде низких холмов, пересек ее и обнаружил на другой стороне заросший деревьями каньон, по дну которого протекал небольшой ручей. Фрэнк вышел к нему как раз вовремя, так как едва не валился с ног от жажды. Упав на берег в тени большого тополя, он принялся жадно пить и обливаться водой. Легкий ветерок чуть раздвинул ветви, и солнечный луч упал на какой-то желтоватый предмет всего в нескольких дюймах от лица Гоулера. Гоулер перестал пить, опустил в воду руку и схватил этот предмет. Им оказался крупный самородок весом в несколько унций. Рядом на дне ручья лежало еще несколько таких же самородков. Гоулер собрал их и положил под рубашку.

– А я бы набила полный мешок, – заметила Нелл Симс.

– Напал на жилу, да? – спросил Мейсон.

– Напал на жилу, – подтвердил Кларк. – Но если вы никогда не были в пустыне, то не поймете чувства человека, оказавшегося во власти этой суровой бесплодной земли. У Гоулера было золото, но он не мог ни питаться им, ни утолить жажду. До цивилизации было далеко. Лошадь его была измотана и голодна. Он сам едва передвигал ноги от голода. И тут Гоулеру в голову пришла мысль, что золото имеет цену лишь в обжитой местности. Здесь, в пустыне, оно было не более чем дополнительным грузом для уставшей лошади. Эти несколько самородков в значительной степени снижали шансы Фрэнка добраться до цивилизации. Гоулер слегка запаниковал от этих мыслей, решил скомпенсировать дополнительный вес, облегчив себя, насколько это было возможно. Он снял с пояса свой шестизарядный револьвер, забросил его в кусты и пришпорил лошадь. Как это часто бывает с истощенными, уставшими людьми, он не обратил ни малейшего внимания на ориентиры. Более того, он заблудился, не мог понять, как выбраться из этой местности, а в таких ситуациях мозг человека способен на злые шутки. Проехав вдоль каньона, Фрэнк выбрался на равнину, которая, как он понял, была дном давно высохшего озера. Именно в этот момент он начал немного ориентироваться. Увидел на западе гору Сан-Антонио, которую мы сейчас называем Старой Лысиной. Она и указала ему путь. У подножия горы, напоминавшей наконечник стрелы, был расположен маленький горняцкий городок. Именно к нему и направился Гоулер. Добравшись до Эрроухеда, он заболел. Самородки натерли кожу под рубашкой, в рану попала инфекция. Сопротивляемость организма была настолько низкой, что он провалялся в постели три недели, прежде чем смог хотя бы подумать о возвращении к месторождению. Три недели – достаточно долгий срок, особенно если мозг занят одной-единственной мыслью. Память тоже способна зло пошутить.

– Несомненно, – бросила через плечо Нелл Симс, доставая из духовки очередную порцию крольчатины.

– Конечно, он не отправился на поиски в одиночку, – продолжал Кларк. – За ним потянулись другие старатели, надеявшиеся застолбить участки на новой бонанце. Долго бродил отряд по пустыне. Потом всем старателям надоели бесполезные поиски, и они потянулись домой, нисколько не сомневаясь в том, что Гоулер сбился с пути и бродит по пустыне вслепую. Сам Гоулер вернулся в городок примерно через месяц. Он отдохнул, подготовился к новой экспедиции и вновь отправился на поиски. Ему так и не удалось отыскать не только каньон, но даже гряду холмов. Эта история в достаточной степени подтверждена фактами и описана в книге Уэста. Некоторые сведения я почерпнул из других источников, в частности о револьвере. О нем я узнал из письма, написанного самим Гоулером, которое хранится в отделе редкостей библиотеки Пасадены.

– Неужели человек может так безнадежно заблудиться? – недоверчиво спросила Делла Стрит.

– Может, – подтвердил Кларк. – В пустыне очень легко заблудиться. Представьте себе группу охотников, оставивших лагерь рано утром и постаравшихся хорошо запомнить его местонахождение. Всего через несколько часов они не могут отыскать не только сам лагерь, но и ни одного знакомого ориентира.

Мейсон кивнул.

– На этом заканчивается история россыпей Гоулера? – спросил он.

На лице Кларка появилась загадочная улыбка.

– Вернемся к записям Хораса Уэста, – сказал он. – Если вы помните, описанные события произошли в 1886 году. Несколько позже, в 1891 году, в районе Сан-Бернардино жил старый опытный старатель по имени Хен Мосс, который иногда предпринимал изыскательские экспедиции в пустыню. Эта экспедиция ничем не отличалась от прочих, но вдруг один из его ослов решил отделиться от других. Можете представить себе ярость Мосса. Сбежавший осел был навьючен необходимым для успеха экспедиции оборудованием, а Мосс не мог ни заставить его идти в нужном направлении, ни поймать. Ему оставалось только идти с остальными ослами по следам беглеца и ругаться. Осла такое положение вещей вполне устраивало. Он вдруг стал лидером экспедиции. Итак, Хен Мосс шел за ослом, бранил его, изредка предпринимал попытки поймать беглеца или наставить на путь истинный. Осел – весьма своеобразное животное. Если ему в голову пришла какая-нибудь мысль, выбить ее совершенно невозможно. Осел углублялся в район пустыни, в котором Хен никогда не бывал. Старатели вообще не обращали на этот район особого внимания в связи с отсутствием там воды и большой удаленностью от центров цивилизации. В те дни такие участки пустыни таили в себе верную смерть. Хен Мосс, однако, не мог позволить себе потерять ни поклажу, ни самого осла. Он продолжал путь, повторяя про себя, что если ему не удастся поймать осла на протяжении следующей мили, он пошлет скотину к черту и повернет назад. В один из отчаянных моментов он готов был сдаться, но вдруг понял, что осел идет к воде. Ослы всегда ведут себя подобным образом в пустыне. Они безошибочно направляются к воде. Остальные животные тоже почувствовали близость воды. Таким образом, Мосс шел за ослом, который в итоге привел его к каньону, богатому не только водой, но и золотом. Обнаружив золото, Мосс просто обезумел. Набив самородками карманы, он ошалел от радости. Забегал кругами, вопя и улюлюкая, а потом отправился в Сан-Бернардино, чтобы хорошенько покутить. Уже на полпути он вспомнил, что не удосужился даже застолбить участок. Поразмыслив немного, не стоит ли вернуться, он продолжил путь. Решающим фактором принятия такого решения явилось желание хорошенько отпраздновать находку в Сан-Бернардино. Он решил вернуться в город, хорошенько повеселиться, потом возвратиться в каньон, застолбить надлежащим образом участок и заняться серьезными изысканиями.

– Мужчины всегда дают себе слово исправиться перед тем, как собираются напиться, и сразу же после попойки, – заметила Нелл Симс.

Кларк улыбнулся:

– Он совсем не учел реакцию жителей городка. Город словно взбесился, когда Мосс показал свои самородки. Все поняли, что старина Хен напал на золотую жилу, но поняли также, что скоро он к ней вернется, чтобы взять еще золота. Поэтому каждый считал своим долгом напоить его и не спускать с Мосса глаз. Наконец золото кончилось, и Хен не смог купить себе выпить. Протрезвев, он понял, какие проблемы его ожидают. Как только он выехал из города, половина населения Сан-Бернардино снялась с места и отправилась за ним. Все – на хороших лошадях, с сумками, набитыми провизией для длительного пребывания в пустыне. Хен ходил кругами с неделю, надеясь сбить преследователей со следа. Он делал вид, что не может найти месторождение, пытался улизнуть ночью, делал все возможное, но безуспешно. Преследователи не отставали…

Бэннинг Кларк на секунду прервал повествование.

– Не слишком скучная для вас история? – спросил он.

– Захватывающая, – ответила миссис Симс.

– Чрезвычайно интересная, – подтвердил Мейсон. – Надеюсь, все подтверждено документально?

Бэннинг Кларк похлопал ладонью по книге:

– Чистая истина. Иногда я заглядываю в книгу, чтобы избежать ошибок, хотя знаю эту историю наизусть. Впрочем, события происходили пятьдесят лет назад, когда пустыня еще была набита золотом и не было быстрых средств передвижения.

– Все понятно, – сказал Мейсон. – Продолжайте. Что произошло с Хеном Моссом? Ему удалось сбежать от преследователей?

– Нет. В конце концов он, в полном отчаянии, был вынужден вернуться в Сан-Бернардино. У него не было ни цента, и в то же время он знал место, куда мог отправиться, чтобы через несколько часов вновь стать королем салунов и танцевальных залов. Но стоило ему сделать пару шагов, как все население Сан-Бернардино шло за ним по пятам. Он пытался улизнуть из города незаметно, но каждая попытка заканчивалась неудачей, еще не начавшись. Отправиться в пустыню без припасов было равносильно самоубийству, и весь городок бдительно следил за Моссом, чтобы он не имел возможности где-либо припрятать навьюченных ослов.

– Это месторождение было теми знаменитыми потерянными россыпями Гоулера? – спросил Мейсон.

– Я все объясню буквально через минуту, – ответил Кларк и, чуть помедлив, добавил: – Многим казалось тогда, что он обнаружил именно россыпи Гоулера.

– Меня заинтересовала история бедняги Хена Мосса, – задумчиво произнес Мейсон. – Особенно затруднительное положение, в котором он оказался. Трудно представить, что все эти события происходили в Сан-Бернардино. Мы заезжали в этот город, останавливались только для того, чтобы заправиться. Обычный суматошный городок, современный и ничем не примечательный.

– У Сан-Бернардино богатая история, – заметил Кларк. – Но автомобиль стирает ее грани. Когда-то Сан-Бернардино был настоящим горняцким городком.

– Слава богу, те времена давно прошли, – вдруг заявила стоявшая рядом с плитой Нелл Симс. – Несчастные люди были вынуждены держать рестораны, когда не было ни электрических холодильников, ни льда, ни транспорта.

– И неплохо справлялись со своим делом, – заметил Кларк.