Текст книги "Бушующая стихия"

Автор книги: Эрин Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава XXIII

– Пожар! Просыпайтесь! – заорал Огнегрив. Белоснежка выскочила из пещеры, в ее расширенных глазах стоял ужас.

– Нужно немедленно покинуть лагерь! – распорядился Огнегрив. – Скажите Синей Звезде, что лес охвачен огнем. Он со всех лап бросился к пещере старейшин и крикнул сквозь ветки поваленного дуба:

– Огонь! Выходите! Не дожидаясь ответа, он понесся к оруженосцам. Котята уже сонно выползали из своих гнезд.

– Уходим из лагеря! Все к реке! – заорал Огнегрив, мельком заметив растерянное выражение на заспанной мордочке Белыша. – Бегите к реке! – повторил он. Белоснежка уже вела Синюю Звезду через темную поляну. На лице Синей Звезды застыло выражение бессильного ужаса, и Белоснежке приходилось то и дело подталкивать предводительницу носом.

– Сюда! – крикнул Огнегрив, взмахивая хвостом, а потом подбежал и помог Белоснежке подвести Синюю Звезду к выходу из лагеря. Со всех сторон сюда неслись ощетинившиеся от страха коты, оглашая лагерь воплями ужаса. Вокруг ревел и стонал лес, и в этом шуме ясно слышалось отвратительное завывание и отчаянный лай собак, с шумом несущихся сквозь чащу. Дым уже застилал всю поляну, а за ним все ярче и ярче разгорался нестерпимый свет – это огонь спускался со склона холма на лагерь.

Огнегрив невольно выругался – Синяя Звезда еле тащилась, будто лапы у нее стали каменные. Неужели она не понимает, какой опасности подвергает себя?! Огнегрив еще раз подтолкнул предводительницу, потом обернулся к Белоснежке и торопливо приказал ей пойти проверить детскую. Как только Белоснежка убежала, он что было силы толкнул Синюю Звезду, так что старая предводительница почти бегом влетела в папоротниковый туннель. Только оказавшись за пределами лагеря, Синяя Звезда очнулась от оцепенения и присоединилась к котам, в панике мечущимся во все стороны по холму.

– Бегите к реке! – громко приказал Огнегрив. – Приглядывайте друг за другом! Не теряйте из виду своих товарищей по пещерам! Посреди всеобщего шума и паники он чувствовал какое-то жуткое спокойствие, словно душа его превратилась в озеро, до краев наполненное ледяной водой.

Повернувшись, он бросился в лагерь, чтобы вытащить Синеглазкиных котят и помочь их матери. Она шла, таща за шкирку самого маленького котенка, глаза ее были полны ужаса, и крошечный сверток, раскачиваясь, то и дело стукался о материнские лапы.

– Где Златошейка? – крикнул Огнегрив. Синеглазка молча кивнула носом на вершину холма. Огнегрив кивнул, радуясь, что хотя бы одна королева с детьми успела оказаться в безопасности. Он окликнул Долгохвоста, который уже успел добежать до середины холма, и пока тот возвращался, взял одного из Синеглазкиных малышей и передал его подбежавшей и запыхавшейся Кисточке. Подхватив третьего котенка, он сунул его подоспевшему Долгохвосту.

– Не отходи от Синеглазки! – приказал он, зная, что королева побежит только тогда, когда будет уверена, что ее детям ничто не угрожает.

Задержавшись у подножия склона, Огнегрив посмотрел на карабкающихся вверх котов. Клубы дыма застилали небо, скрыв Звездный Пояс. Видит ли Звездное племя, что творится на земле? Переведя взгляд чуть ниже, он разглядел в толпе бегущих котов серую спину Синей Звезды.

Он начал подниматься по склону, то и дело поглядывая вниз, откуда приближалось пламя. Жадные языки огня уже лизали сухой папоротник, подбираясь к самому лагерю. Огнегрив вскарабкался на гребень.

– Стойте! – громко окликнул он несущихся котов. Все остановились и дружно повернулись к нему. Глаза щипало, сквозь клубы густого дыма он едва различал силуэты товарищей. – Все на месте? Никого не забыли? – спросил он, обводя глазами испуганные лица.

– Я не вижу Кривулю и Лоскута! – раздался в тишине испуганный голосок Белыша. Коты зашевелились, переглядываясь, потом Безух растерянно сообщил:

– Их нет!

– Наверное, они остались в лагере! – вскрикнула Синеглазка.

– Где мой сыночек?! – заголосила Златошейка, перекрикивая рев пламени. – Когда я поднималась на холм, он бежал за мной, я помню!

У Огнегрива голова пошла кругом. Выходит, недостает сразу троих!

– Я разыщу их, – решил он. – Здесь оставаться очень опасно. Буран и Частокол, я поручаю вам довести племя до реки!

– Но ты же не сможешь вернуться! – испугано воскликнула Песчаная Буря, протискиваясь сквозь толпу, чтобы оказаться рядом с Огнегривом. В ее зеленых глазах застыло отчаяние.

– Другого пути нет, – ответил Огнегрив, стараясь не смотреть на бушующее внизу пламя. Сердце у него окаменело от страха.

– Тогда я пойду с тобой! – решила Песчаная Буря.

– Нет! – сурово сказал Буран. – У нас и без того слишком мало воинов. Ты нужна здесь, чтобы помочь довести племя до реки! – Огнегрив утвердительно кивнул.

– Тогда я пойду! Огнегрив со страхом посмотрел на ковыляющую к нему Пепелюшку.

– Я ведь не воин, – просто сказала она. – Какой от меня прок! Даже если нас атакует вражеский патруль, я все равно не смогу сражаться.

– Не смей! – прохрипел Огнегрив. Он не мог позволить ей рисковать жизнью! И тут из толпы выступила всклокоченная Щербатая.

– Я хоть и старуха, но держусь на лапах покрепче, чем ты, – проворчала она, обращаясь к своей ученице. – Племени пригодится твое искусство, Пепелюшка. Я пойду с Огнегривом, а ты останешься со своим племенем. Пепелюшка открыла было рот, но Огнегрив не позволил ей возразить.

– У нас нет времени на споры! – отрезал он. – Пойдем, Щербатая. Остальные – марш к реке! И, прежде чем Пепелюшка успела что-то сказать, он повернулся и начал спускаться со склона вниз, навстречу клубящемуся дыму и нестерпимому жару.

Он ужасно боялся, но, спустившись к подножию холма, заставил себя ускорить шаг. Сзади слышалось прерывающееся дыхание Щербатой. Из-за едкого дыма каждый глоток воздуха давался с огромным трудом, даже молодые легкие Огнегрива болезненно сжимались при каждом вдохе.

Огнегрив' не знал, цел лагерь или в нем уже царствует пламя, но решительно направился к папоротниковому ходу. Яркие языки огня плясали под стеной, жадно уничтожая заботливо переплетенные стебли, однако пожар еще не добрался до поляны. Ясно слышался треск пожираемого огнем поваленного дуба. В лагере было так жарко, что сомнений не оставалось – огонь вот-вот проникнет сюда.

Сквозь дым Огнегрив заметил Кривулю, неподвижно скорчившуюся под веткой старого дуба. Лоскут лежал рядом с ней, вцепившись зубами в загривок старухи. Видимо, он пытался перетащить ее в безопасное место, но упал без чувств.

Огнегрив замер, пронзенный ужасом, но Щербатая быстро подбежала к старикам и поволокла Кривулю к выходу из лагеря.

– Не стой, как колода! – рявкнула она сквозь забившуюся в рот шерсть. – Помоги вытащить их от сюда!

Огнегрив ухватил Лоскута за загривок и поволок через задымленную поляну в туннель. Протаскивая старика сквозь папоротники, он изо всех сил сдерживал кашель. Острые стебли безжалостно цеплялись за свалявшуюся шерсть старого кота. Добравшись до подножия холма, Огнегрив начал снова карабкаться наверх. Внезапно Лоскут зашевелился, по телу его пробежала судорога, и старика несколько раз мучительно вырвало. Не останавливаясь, Огнегрив полз вверх по каменистому склону, шея у него онемела от тяжести неподвижного тела.

Добравшись, наконец, до гребня холма, он отпустил свою ношу. Несчастный старик, тяжело дыша, беспомощно вытянулся на гладких камнях. Огнегрив огляделся, ища глазами Щербатую. Старая целительница только-только показалась из папоротникого туннеля, бока ее тяжело вздымались, было видно, что из-за дыма она едва дышит. Деревья, когда-то укрывавшие лагерь от посторонних глаз, были уже охвачены пламенем. Задрав голову, старая целительница отчаянно посмотрела на Огнегрива, в ее рыжих глазах застыл ужас. Огнегрив подобрался, напружинил задние лапы, готовый прыгнуть на помощь старухе, но испуганное мяуканье, доносящееся откуда-то сверху, заставило его обернуться.

Вглядевшись в клубящийся дым, он увидел сына Когтя. Малыш сидел на ветке маленького деревца, растущего на склоне холма. Кора дерева уже тлела, и, когда котенок закричал еще раз, дерево внезапно вспыхнуло!

Не раздумывая, Огнегрив прыгнул. Вцепившись когтями в кору выше пылающего у подножия ствола, он подтянулся и пополз к котенку. Огонь несся за ним по пятам, жадно облизывая только что оставленные участки, но Огнегрив, срываясь, упрямо полз вверх, торопясь добраться до несчастного малыша. Зажмурившись от ужаса, котенок вцепился в свою ветку и широко разевал рот в беззвучном крике. Огнегрив схватил его за шиворот и едва не свалился вниз, поскольку котенок тут же отпустил когти и камнем рухнул с ветки. Стиснув челюсти, Огнегрив с трудом удержался на шершавом суку. Спуститься по стволу было уже невозможно, пламя поднималось слишком быстро. Единственным выходом было отползти по ветке как можно дальше, а потом спрыгнуть на землю. Огнегрив еще сильнее стиснул челюсти и, не обращая внимания на вопли котенка, пополз.

Ветка гнулась и раскачивалась под весом двоих котов, но Огнегрив упрямо заставлял себя двигаться вперед. Сделав последнее усилие, он напрягся, готовясь к прыжку. Позади него бушевало пламя. Огонь опалял бока, ноздри наполнил отвратительный запах паленой шерсти. Ветка снова прогнулась, послышался зловещий хруст. «Звездное племя, спаси и сохрани!» – мысленно взмолился Огнегрив. Зажмурившись, он оттолкнулся задними лапами и прыгнул.

За его спиной раздался громкий треск. Затем последовал тяжелый удар о землю, от которого он едва не лишился чувств. Кое-как поднявшись, Огнегрив обернулся – и похолодел от ужаса. Огонь не только охватил ствол, он прорвался наружу, и дерево угрожающе накренилось над склоном холма. В следующий миг оно, словно живое, вздрогнуло и обрушилось вниз, загородив пылающими ветвями вход в лагерь.

Щербатая оказалась отрезана от холма.

Глава XXIV

– Щербатая! – бросив котенка, заорал Огнегрив.

Он вслушивался до боли в ушах, но не слышал ничего, кроме жуткого рева и треска пламени.

Сын Когтя с трудом поднялся на лапки и, пятясь от невыносимого жара, прижался к ногам Огнегрива. Дрожа от страха и отчаяния, почти не замечая боли в обожженных боках, Огнегрив подхватил котенка и понесся на гребень холма, к тому месту, где он оставил Лоскута. Старый кот не шевелился. Судя по тому, как слабо вздымалась и опускалась его грудь, старик был не в состоянии самостоятельно добраться до реки. Огнегрив опустил котенка на землю.

– Иди за мной! – велел он, смыкая усталые челюсти на загривке Лоскута. Бросив последний взгляд на пылающий склон, Огнегрив потащил старика в чащу. Котенок плелся за ним, онемев от страха, и только бессмысленно таращил огромные глазенки. Огнегрив прекрасно понимал, что малыш может не выдержать тяжелого пути, но не мог бросить беспомощного старика умирать в одиночестве. Не разбирая дороги, он слепо брел по лесу, следуя по запаху, оставленному только что ушедшим племенем. Он почти ничего не видел вокруг. Перед глазами все еще стоял холм, такой, каким он увидел его из горящего лагеря – огромный, ужасный, охваченный огнем и подернутый дымом.

Его дом охвачен огнем.

Шербатая и Кривуля пропали без следа. Только возле Нагретых Камней он нагнал своих. Остановившись, он бережно положил Лоскута на камень. Сын Когтя побежал к матери. Та подхватила его за шиворот, гневно встряхнула, а потом, отпустив, принялась торопливо вылизывать пропахшую дымом шерсть – сначала сердито и резко, а потом все нежнее и ласковее. Не прекращая своего занятия, королева посмотрела на Огнегрива, и в глазах ее он увидел благодарность, которую она не могла высказать словами.

Он смутился и отвернулся. Только теперь ему пришло в голову, что Щербатая погибла из-за того, что он остался спасать сына Когтя. Огнегрив яростно помотал головой. Сейчас не время думать об этом! Сейчас он должен спасать свое племя.

Он обвел глазами притихших от ужаса котов, рассевшихся на камнях. Неужели они думают, что тут им ничто не угрожает?! Нужно идти дальше, к реке! Огнегрив прищурился, ища среди рассыпавшихся по равнине котов Песчаную Бурю, но ее нигде не было видно. Он хотел отправиться на поиски, но не смог заставить себя сдвинуться с места.

Внезапно лежащий возле него Лоскут зашевелился и приподнял голову. Разинув рот, он стал хрипло ловить воздух, но зашелся в приступе мучительного кашля. Пепелюшка, оставив котов, торопливо подбежала к старику и принялась с силой нажимать лапами ему на грудь, пытаясь прочистить легкие.

Кашель резко прекратился. Лоскут вытянулся и как-то странно затих, его тяжелое дыхание разом оборвалось. Пепелюшка тоскливо подняла глаза.

– Он умер, – прошептала она. Испуганный вздох пронесся над камнями. Не веря своим ушам, Огнегрив уставился на Пепелюшку. Неужели он так долго тащил старика только для того, чтобы тот умер, да еще на том самом месте, откуда Серебрянка однажды отправилась на встречу со Звездным племенем?! Огнегрив в страхе посмотрел на Пепелюшку. Он знал, что она подумала о том же самом. Глаза кошечки потемнели от горя, усы беспомощно дрожали. Она наклонилась и ласково лизнула старика в закрытые глаза. Огнегрив испугался, что она не выдержит новой боли, и хотел что-то сказать, но в это время к телу приблизились старейшины, чтобы отдать последний долг старому другу. Маленькая целительница отошла в сторону и посмотрела на Огнегрива.

– Я потеряла еще одного кота, – упавшим голосом прошептала она, будто не могла поверить в то, что произошло. – Но мое горе не поможет племени…

– Ты стала говорить, как Щербатая, – ласково сказал ей Огнегрив.

– Щербатая! – вздрогнула Пепелюшка и словно очнулась. – Где она?!

Огнегриву показалось, будто обломок горящего дерева пронзил ему сердце. Превозмогая себя, он медленно покачал головой.

– Я не знаю, – выдавил он. – Я потерял ее в дыму, когда она спасала Кривулю. Я хотел вернуться за ней, но котенок… – голос его сорвался, он беспомощно взглянул на Пепелюшку и увидел в ее глазах невыносимую боль. Что теперь будет с племенем?! Неужели Звездные предки решили обречь их всех на смерть?!

Сын Когтя громко закашлялся. Пепелюшка тут же вскочила и встряхнула головой, словно вынырнула из ледяной проруби. Огнегрив молча смотрел, как она подбегает к котенку и принимается отчаянно вылизывать ему грудку, стараясь облегчить дыхание. Вскоре кашель стих, перейдя в хрипы, но Пепелюшка не останавливалась, и дыхание котенка постепенно начало облегчаться.

Огнегрив сел и стал прислушиваться к лесным звукам. В деревьях шелестел легкий ветерок, прилетевший со стороны лагеря. Огнегрив приоткрыл рот, чтобы отличить свежий запах дыма от вони своей опаленной шерсти. Неужели пожар все еще бушует? Внезапно он понял, что принюхиваться вовсе не обязательно, достаточно посмотреть на верхушки деревьев и увидеть небо, густо подернутое дымом. Свежий ветер гнал пламя прямо к Нагретым Камням. Огнегрив прижал уши и ясно услышал за тихим шелестом листьев приближающийся рев пламени.

– Пожар идет прямо сюда! – хрипло закричал он. В горле першило от дыма, поэтому голос его прозвучал грубо и резко. – Нужно идти к реке! Мы будем в безопасности только тогда, когда перейдем на другой берег. Там огонь нас не настигнет! Коты вскинули головы, тускло блестя глазами в темноте. Зарево приближающегося пожара уже начало просачиваться сквозь стволы деревьев. Клубы дыма побежали по земле к Нагретым Камням, гул пожара усилился, подхваченный нарастающим ветром. Первым опомнился Бурый. Вскочив, он принялся нетерпеливо переминаться с лапы на лапу. Остальные коты беспокойно завозились в камнях и тоже начали подниматься. Огнегрив облегченно вздохнул, когда, наконец, увидел среди них Песчаную Бурю. Кошка испуганно распушила свой золотистый хвост и прижимала уши к затылку. Коты гурьбой понеслись вниз со скалы, и только Синяя Звезда осталась сидеть на невысоком уступе, запрокинул голову к звездам. «Неужели она взывает к Звездному племени?» – недоверчиво подумал Огнегрив.

– Надо идти, пока огонь не настиг нас, – решительно сказал он. – Сюда! – и взмахнул хвостом, указывая дорогу.

Коты вереницей спустились с камней и устремились по дороге, ведущей к реке. За деревьями уже показались огненные зарницы. Насмерть перепуганный кролик выскочил из-под лап Огнегрива и понесся вниз по уступу скалы. Казалось, он даже не заметил котов. Пролетев мимо них, зверек юркнул под глыбу, инстинктивно ища убежища в ее каменной толще, уверенный в том, что скала защитит его от огня. Но Огнегрив знал, что пламя вот-вот охватит эту часть леса, и не мог обречь на ужасную смерть еще кого-то из соплеменников.

– Быстрее! – крикнул он, и коты бросились бегом. Кисточка и Долгохвост снова подхватили Синеглазкиных котят, а Белыш с Дымом понесли мертвого Лоскута. Его безжизненное черно-белое тело неловко подпрыгивало над землей. Буран и Чернобурка бежали по обеим сторонам от Синей Звезды и то и дело осторожно подгоняли свою предводительницу.

Огнегрив только собрался поискать Песчаную Бурю, как вдруг увидел Златошейку, с трудом волочившую в пасти своего единственного сыночка. Он сразу увидел, что королева выбивается из сил, ведь она была уже немолода, и подросший котенок оказался слишком тяжел для нее. Огнегрив подбежал и забрал у нее малыша. С благодарностью посмотрев на него, королева присоединилась к бегущим.

Повернув к реке, они оставили пламя сбоку. Подгоняя котов, Огнегрив то и дело оглядывался на приближающуюся стену огня. Река была уже близко, но ее предстояло перейти, а большая часть Грозовых котов не умела плавать. Но огонь не оставлял им времени на путешествие к каменистой гряде, по которой реку можно было перейти вброд!

Когда Огнегрив перелетал через границу Речного племени, шерсть его потрескивала от жара, а пламя за спиной ревело громче, чем чудовища на Гремящей Тропе. Он понесся вперед, увлекая свое племя вниз, туда, где лесной дерн сменялся береговой галькой. Коты бежали за ним следом, еле живые от нового ужаса – прямо перед ними стремительно несла свои воды река. Подумав о том, что будет стоить заставить своих водобоязненных соплеменников войти в реку, Огнегрив совсем пал духом. Но мчащееся по пятам пламя уже прорывалось сквозь деревья, и выбора у них не было.

Глава XXV

Опустив Златошейкиного котенка у ног Бурана, Огнегрив повернулся к своему племени.

– Здесь достаточно мелко и большую часть пути можно перейти вброд, – прокричал он. – Но в середине реки протекает небольшой поток, его вам придется переплыть. Вы сможете! Вы сделаете это! – Коты в ужасе смотрели на него. – Вы должны верить мне! – настойчиво повторял Огнегрив.

Буран посмотрел ему в глаза, помолчал, потом спокойно кивнул головой. Подхватив Златошейкиного котенка, он вошел в реку и побрел, пока не очутился по живот в темной воде. Тогда он повернулся и молча взмахнул хвостом, приглашая остальных следовать за собой.

Знакомый запах защекотал ноздри Огнегрива, нежная палевая шерсть мягко коснулась его бока. Он повернулся и заглянул в испуганные глаза Песчаной Бури.

– Это небезопасно? – прошептала кошка, ткнув носом в сторону бурной воды.

– Нет, обещаю, – твердо ответил Огнегрив, стараясь оставаться спокойным и уверенным, хотя отдал бы все на свете, лишь бы очутиться подальше от охваченного огнем берега. Он медленно кивнул дрожащей кошке, чтобы успокоить ее. Кто бы мог подумать, что больше всего на свете ему хотелось сейчас уткнуться носом в ее шерстку и просидеть так до тех пор, пока не кончится весь этот кошмар!

Песчаная Буря задумчиво кивнула, словно услышала его мысли. Пробежав по мелководью, она прогрузилась в глубокое течение. У Огнегрива сдавило грудь, когда кошка потеряла опору под ногами и с головой ушла в воду. С остановившимся сердцем он стоял и ждал, когда она вновь вынырнет на поверхность.

Наконец, фыркая и откашливаясь, Песчаная Буря показалась над водой. Неловко двигая лапами, она подплыла к противоположному берегу, выбралась на сушу, отряхнулась и, обернувшись, крикнула оставшимся:

– Шевелите лапами – и все будет в порядке! У Огнегрива даже сердце разболелось от гордости за нее. Любуясь изящной фигуркой, четко вырисовывавшейся на фоне деревьев противоположного берега, он едва сдерживался, чтобы не броситься в воду и не поплыть к ней навстречу. Но он должен был проследить, чтобы все племя благополучно переправилось через реку, поэтому приходилось стоять и смотреть, как коты, один за другим, погружаются в темную воду.

Дым и Белыш подтащили к воде мертвое тело старейшины. Дым посмотрел на Лоскута, потом перевел взгляд на реку, и лицо его исказилось отчаянием, когда он понял, что не сможет перетащить мертвеца на Другой берег.

Огнегрив приблизился к воину.

– Оставь его здесь, – прошептал он, хотя сердце у него разрывалось при мысли о том, что старика придется бросить на берегу. – Когда огонь утихнет, мы вернемся и похороним его. Воин кивнул и вошел в воду вместе с Белышом, белая шубка которого стала совсем неразличима в дыму. Когда племянник подходил к воде, Огнегрив молча ткнул его носом в бочок, давая понять, что гордится его спокойным мужеством.

Подняв голову, он встретился глазами с Безухом. Старик беспомощно топтался на берегу. На противоположной стороне реки, стоя по брюхо в воде, Песчаная Буря помогала котам выбираться на берег. Увидев замешательство старика, она ободряюще крикнула ему, но Безух попятился назад. Огнегрив подскочил к дрожащему старику, схватил его за шкирку и окунул в воду. Безух заорал и принялся отчаянно вырываться, увлекая за собой Огнегрива. После огненного жара река обжигала холодом, но Огнегрив только глубже окунулся в воду. Вон с какой легкостью переплывает эту реку Крутобок, неужели он не сможет?!

Внезапно сильное течение сбило обоих котов с ног и повлекло в сторону от переправы. Огнегрив отчаянно забил лапами, с ужасом глядя на то, как пологий берег проплывает мимо, сменяясь крутым глинистым обрывом. Как он теперь выберется из воды, да еще со стариком в придачу?! Безух уже прекратил брыкаться и мертвым грузом повис в пасти Огнегрива. Лишь хриплое дыхание старика говорило о том, что он еще не умер и, возможно, выживет после переправы. Огнегрив погреб против течения, стараясь держать голову старика над водой.

И тут чья-то пестрая кошачья головка вынырнула из-за берега и выхватила Безуха из пасти Огнегрива. Он узнал Оцелотку, глашатая Речного племени. Вцепившись когтями в глинистый берег, речная кошка ловко вытянула старика на сушу, оттащила подальше от воды и вернулась к Огнегриву. Он почувствовал, что его куда-то тянут за загривок, и вскоре коснулся лапами скользкого дна. Отчаянно рванувшись, Огнегрив с облегчением почувствовал под ногами твердую почву.

– Это все? – строго спросила Оцелотка. Не веря своим глазам, он уставился на глашатая, потом неуверенно огляделся. Речные коты уже окружили его соплеменников, дрожащих на мокрой гальке. Среди них он заметил и Крутобока.

– Кажется… Кажется, да, – выдавил Огнегрив. Только теперь он заметил Синюю Звезду, лежащую под склоненными ветками ивы. Из-за облепившей ее тело мокрой шерсти она казалась совсем маленькой и жалкой.

– А вон тот? – Оцелотка ткнула носом в неподвижное черно-белое тело, вытянувшееся на песчаном берегу.

Огнегрив обернулся. Папоротник на противоположном берегу уже жарко горел, осыпаясь искрами в реку, бросая мерцающие всполохи на прибрежные деревья.

– Он мертвый, – прошептал Огнегрив. Не говоря ни слова, Оцелотка вошла в воду и поплыла. Вот ее золотистая шубка, озаренная пламенем пожара, мелькнула возле тела Лоскута. Оцелотка подхватила старика, скользнула в реку и поплыла обратно, бесшумно рассекая черную воду своими сильными передними лапами.

– Огнегрив! – Крутобок прижался теплым мохнатым боком к промокшему телу друга. – Ты в порядке? Огнегрив бесстрастно кивнул, не сводя глаз с Оцелотки, вытаскивающей на берег мертвое тело Лоскута. Она бережно положила мертвеца возле лап Огнегрива и пропыхтела:

– Пошли! Похороним его за лагерем.

– Ты зовешь нас… в лагерь Речного племени?!

– Может, ты предпочитаешь вернуться в собственный? – холодно поинтересовалась Оцелотка. Повернувшись спиной к реке и пламени, она начала карабкаться вверх по склону. Грозовые коты с трудом поднялись на лапы и побрели следом. Едва живой от усталости, Огнегрив молча смотрел на Крутобока. Тот легко подхватил гладкое от воды тело Лоскута и, мягко ступая по гальке, отправился вслед за остальными.

Глашатай Речного племени привела черных от копоти и едва живых от усталости гостей к тростниковым зарослям у самой воды. Вскоре впереди показался маленький островок. В любое время года остров был со всех сторон окружен водой, но в летнюю сушь к нему можно было добраться, почти не замочив лап.

Огнегрив хорошо знал это место. В первый раз он был здесь еще зимой, когда лагерь Речного племени окружали льды. Тогда камыши грозно щетинились из замерзшей воды, теперь они широким кольцом окружали лагерь, а раскидистые ивы грациозно склоняли свои тонкие ветви к песчаному берегу.

Оцелотка провела их на остров узкой тропинкой сквозь камыши. Здесь тоже пахло дымом, но нежный плеск воды в камышах был сильным отзвуком бушевавшего огня.

В центре острова, грозно ощетинившись, стоял Метеор. Когда Грозовые коты вступили на остров, предводитель Речного племени подозрительно посмотрел на Крутобока, но Оцелотка быстро вышла вперед, остановилась перед Метеором и сказала:

– Они бежали от огня.

– Речному племени угрожает опасность? – немедленно спросил Метеор.

– Огонь не сможет перебраться через реку, – ответила Оцелотка. – Тем более что ветер переменился.

Огнегрив принюхался. К запахам Речных котов по-прежнему примешивался сильный запах гари, но Оцелотка говорила правду – ветер переменился. Более того, в нем чувствовалась какая-то странная свежесть, которой уже давно не знал лес. Холодок пробежал по мокрой шерстке Огнегрива, и он словно очнулся. Резко обернувшись, он поискал глазами Синюю Звезду. Согласно ритуалу, предводительница должна была поблагодарить приютившего их Метеора, но Синяя Звезда даже не вышла вперед из толпы. Голова ее устало клонилась, глаза были полуприкрыты.

У Огнегрива от волнения даже живот свело. Речные коты ни в коем случае не должны догадаться о беспомощности Синей Звезды! Протиснувшись сквозь толпу, он выступил вперед и оказался лицом к лицу перед Метеором.

– Позволь мне поблагодарить Оцелотку и ее патруль за их доброту, – сказал он, низко склоняя голову перед предводителем Речного племени. – Они помогли нам спастись от огня.

– Оцелотка поступила правильно, – промолвил Метеор. – Все племена боятся огня.

– Наш лагерь сожжен дотла. А наши земли до сих пор охвачены пламенем, – продолжал Огнегрив. – Нам некуда идти.

Он очень старался говорить с достоинством, хотя и понимал, что им ничего не остается, кроме как уповать на милость предводителя Речных котов.

Метеор сузил глаза и надолго задумался, словно взвешивал несчастье бездомных погорельцев и ответственность перед собственным племенем. Огнегрива бросило в жар. Неужели предводитель Речного племени полагает, что они представляют какую-то опасность для Речных котов? После долгого молчания Метеор наконец заговорил:

– Вы можете остаться до тех пор, пока не исчезнет опасность.

– Спасибо! – с благодарностью поклонился Огнегрив.

– Если вы не возражаете, мы похороним вашего старейшину, – предложила Оцелотка.

– Вы очень добры, но Лоскута должны похоронить его соплеменники, – ответил Огнегрив. – Если уж несчастному не доведется упокоиться в родной земле, то товарищи по племени должны, как подобает, проводить его в последнее путешествие к Звездным предкам.

– Хорошо, – кивнула Оцелотка. – я велю вынести умершего за пределы лагеря, чтобы старейшины Грозового племени могли спокойно провести ночь бдения над его телом. – Огнегрив с благодарностью кивнул, но глашатай еще не закончила: – Я попрошу Пачкуна помочь вашей целительнице, – глашатай обвела глазами промокших и грязных котов. – Синяя Звезда сильно пострадала? – спросила она, пристально рассматривая беспомощно съежившуюся фигурку предводительницы.

– Это все из-за дыма, – торопливо пояснил Огнегрив. – Синяя Звезда покидала лагерь одной из последних. Прошу прощения, но я должен отойти к своему племени. – Поднявшись, он подошел к сидящим рядышком Белышу и Безуху. – У вас хватит сил похоронить Лоскута? – спросил он.

– Я готов! – вызвался Белыш. – Но не думаю, что Безух…

– Я найду силы похоронить своего старого товарища, – проскрипел Безух. Голос его охрип от дыма, с мокрой шерсти все еще стекала вода.

– Я пришлю вам в помощь Дыма.

Обернувшись, он увидел Пепелюшку, хромающую в сопровождении бурого Речного кота. Это был Пачкун, целитель Речного племени. В зубах он тащил большую охапку сухих трав, и стоило Пепелюшке остановиться возле Синеглазки и ее котят, как целитель тут же опустил свою ношу на землю возле нее. Малыши жалобно пищали, но отказывались есть, сколько Синеглазка не прикладывала их к животу.

– Что с ними? – спросил Огнегрив.

– Ничего страшного! – заверила Пепелюшка. – Пачкун посоветовал дать им немного меда, чтобы смягчить горлышко. Они поправятся, хотя пребывание в дыму вряд ли могло пойти малышам на пользу!

Бурый Пачкун мягко спросил Синеглазку:

– Не возражаешь, если я дам им немного меду? – Королева быстро закивала и с благодарностью посмотрела на кусок мха, пропитанный густым золотистым медом. Котята потянулись к мху, робко лизнули его, а потом, войдя во вкус, жадно набросились на сладкое лакомство. Синеглазка громко заурчала, любуясь своими детьми.

Огнегрив понял, что Пепелюшка прекрасно справляется со своими обязанностями, и отошел. Устроившись в тени на краю острова, он решил привести себя в порядок. Опаленная шерстка отвратительно воняла гарью, тело ныло от усталости, но он заставил себя как следует вылизаться. Он знал, что не сможет уснуть, пока не избавится от запаха дыма.

Закончив, он снова оглядел лагерь. Речные коты уже разбрелись по своим пещерам, а погорельцы беспомощно сбились в кучки у края острова, под стеной шелестящего камыша. То тут, то там мелькал темный силуэт Крутобока – он бродил среди бывших соплеменников и тихонько мяукал, ободряя и успокаивая их. Усталая Пепелюшка, закончив осматривать пострадавших, свернулась клубочком возле Уголька. А вот и Песчаная Буря спит рядом с серебристым Долгохвостом… Синяя Звезда тоже уснула, а лежащий с ней рядом Буран, запрокинув голову, обратил взор к Звездному племени. Огнегрив тоже посмотрел в небо и, впервые за долгое время, увидел легкие облачка, быстро несущиеся на фоне луны.

Положив подбородок на лапы, он почувствовал, как слипаются глаза. Но стоило ему смежить веки, как перед ним возникли искаженные ужасом глаза Щербатой. Сердце его бешено заколотилось, но усталость взяла свое, и он провалился в сон.