Текст книги "Пятьдесят оттенков серого"

Автор книги: Эрика Леонард Джеймс

Соавторы: Эрика Джеймс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Времени – девять. У нас в запасе еще полчаса. Кейт разворачивается на полную мощность.

– Хосе, думаю, надо снять его на фоне стены, ты согласен? – Она не дожидается ответа. – Тревис, убери стулья. Ана, позвони, пожалуйста, горничной, чтобы принесли напитки. И скажи Грею, что мы уже здесь.

Раскомандовалась тут. Я закатываю глаза, но делаю, что приказано.

Через полчаса Кристиан Грей входит в наш номер.

Ух ты! На нем белая рубашка с распахнутым воротом и серые фланелевые брюки, сидящие на бедрах. Непослушные волосы еще влажные после душа. Я смотрю на него, и во рту у меня все пересыхает. Он жутко сексуальный. За Греем в номер заходит какой-то мужчина лет тридцати пяти, заросший щетиной и коротко стриженный, в строгом темном костюме и галстуке, и молча становится в углу. Его карие глаза невозмутимо следят за нами.

– Рад вас видеть, мисс Стил. – Грей протягивает руку, и я жму ее, быстро моргая. Ох… какой он… обалдеть. Прикасаясь к его руке, я чувствую, как по телу пробегает приятный ток, смущаюсь и краснею. Наверное, мое неровное дыхание слышно всем вокруг.

– Мистер Грей, это Кэтрин Кавана, – бормочу я, сделав жест рукой в сторону Кейт, которая выходит вперед, глядя ему прямо в глаза.

– Настойчивая мисс Кавана. Как вы себя чувствуете? – Он приветливо улыбается. – Надеюсь, вам уже лучше? Анастейша сказала, что на прошлой неделе вы болели?

– Все в порядке, спасибо, мистер Грей. – Она, не моргнув глазом, пожимает его руку.

Кейт училась в лучшей частной школе штата Вашингтон. У нее богатые родители, и она выросла уверенной в себе и своем месте в мире. Я ею восхищаюсь.

– Спасибо, что нашли для нас время. – Она вежливо улыбается.

– Не стоит благодарности, – отвечает он и вновь одаривает меня взглядом серых глаз. Я опять заливаюсь краской. Черт!

– Хосе Родригес, наш фотограф, – говорю я, улыбаясь. Хосе нежно улыбается мне в ответ. Когда он переводит взгляд на Грея, его глаза становятся холодными. – Мистер Грей, – кивает он.

– Мистер Родригес. – Выражение лица Грея тоже меняется, когда он оценивает Хосе. – Где вы хотите меня сфотографировать? – Голос звучит немного угрожающе. Но Кейт не может уступить Хосе главную роль.

– Мистер Грей, вы не могли бы сесть вот здесь? Осторожнее, не споткнитесь о провод. А потом мы сделаем несколько снимков стоя. – Она указывает ему на кресло у стены.

Тревис включает свет, на мгновение ослепляя Грея, и бормочет извинения. Затем мы с Тревисом стоим и смотрим, как Хосе щелкает камерой. Он делает несколько снимков с рук, прося Грея повернуться туда, потом сюда, поднять ладонь, а потом снова опустить. Потом Хосе ставит камеру на штатив и делает еще несколько фотографий, а Грей все это время, примерно двадцать минут, сидит и терпеливо позирует. Моя мечта сбылась – я могу любоваться им с близкого расстояния. Дважды наши глаза встречаются, и я с трудом отрываюсь от его туманного взгляда.

– Сидя достаточно, – снова вмешивается Кейт. – Теперь стоя, если вы не против, мистер Грей.

Он встает, и Тревис бросается убирать стул. Хосе снова щелкает затвором своего «Никона».

– Думаю, достаточно, – провозглашает он через пять минут.

– Замечательно, – говорит Кейт. – Еще раз спасибо, мистер Грей.

Она жмет его руку, а за ней Хосе.

– Буду ждать вашей статьи, мисс Кавана, – бормочет Грей и уже в дверях, повернувшись ко мне, произносит: – Вы меня не проводите, мисс Стил?

– Конечно, – отвечаю я, совершенно обескураженная. Бросаю тревожный взгляд на Кейт, та пожимает плечами. Хосе у нее за спиной мрачно хмурится.

– Всего вам доброго, – произносит Грей, открывая дверь и пропуская меня вперед.

Вот те раз!.. В чем дело? Что ему от меня нужно? Я замираю в коридоре, переминаясь с ноги на ногу, и жду Грея, который выходит из комнаты в сопровождении мистера Короткая Стрижка в строгом костюме.

– Я позвоню тебе, Тейлор, – бросает он Короткой Стрижке. Тейлор уходит по коридору, и Грей обращает свой прожигающий взгляд на меня. О господи! Я что-нибудь сделала не так? – Не хотите выпить со мной кофе?

Сердце стучит у меня в горле. Свидание? Кристиан Грей пригласил меня на свидание? Он спросил, не хочешь ли ты кофе. «Наверное, ему кажется, что ты еще не проснулась», – посмеивается надо мной мое подсознание.

– Мне надо развезти всех по домам, – бормочу я извиняющимся тоном, скручивая руки.

– Тейлор, – кричит он, и я подпрыгиваю от неожиданности. Тейлор, который уже успел отойти, снова идет к нам.

– Они живут в университетском городке? – спрашивает Грей негромко.

Я киваю, не в силах открыть рот.

– Их отвезет Тейлор, мой шофер. У нас тут большой внедорожник, туда влезет и снаряжение.

– Да, мистер Грей? – спрашивает Тейлор как ни в чем не бывало.

– Не могли бы вы отвезти фотографа, его ассистента и мисс Кавана домой?

– Конечно, сэр.

– Ну вот. А теперь вы выпьете со мной кофе? – Грей улыбается, как будто заключил сделку.

Я хмурюсь.

– Э-э… Мистер Грей, вообще-то… Послушайте, Тейлору не обязательно их отвозить. – Я бросаю быстрый взгляд на Грея, который стоически сохраняет невозмутимое выражение лица. – Если вы подождете, мы с Кейт поменяемся машинами.

Грей расплывается в сияющей, беспечной улыбке во весь рот. О, боже… и открывает передо мной дверь номера. Я обегаю его, чтобы войти, и застаю Кейт оживленно обсуждающей что-то с Хосе.

– Ана, ты ему определенно нравишься, – говорит она без всякого вступления. Хосе неодобрительно смотрит на меня. – Но я ему не доверяю, – добавляет она.

Я поднимаю руку в надежде, что она меня выслушает.

– Кейт, ты не могла бы поменяться со мной машинами и взять «жук»?

– Зачем?

– Кристиан Грей пригласил меня выпить кофе.

У нее открывается рот. Какой чудесный момент: Кейт лишилась дара речи!.. Она хватает меня за локоть и тащит из гостиной в спальню.

– Ана, с ним явно что-то не так. Грей выглядит потрясающе, я согласна, но он опасный тип. Особенно для таких, как ты.

– Что значит таких, как я?

– Ты понимаешь, не прикидывайся. Для невинных девушек вроде тебя, – говорит она немного раздраженно.

Я краснею.

– Кейт, мы просто выпьем кофе. На следующей неделе у меня экзамены, надо заниматься, поэтому я не буду сидеть с ним долго.

Кейт поджимает губы, словно обдумывая мое предложение. Наконец она достает из кармана ключи и отдает мне. Я взамен отдаю ей свои.

– Я буду ждать. Не задерживайся, а то мне придется выслать спасательную команду.

– Спасибо. – Я обнимаю ее.

Кристиан Грей ждет, прислонившись к стене, похожий на манекенщика из глянцевого мужского журнала.

– Все, я готова пить кофе, – бормочу я, краснея, как свекла.

Грей ухмыляется.

– Только после вас, мисс Стил.

Он жестом показывает, чтобы я проходила вперед. Я иду по коридору на трясущихся ногах; голова кружится, сердце выбивает тревожный неровный ритм. Я иду пить кофе с Кристианом Греем… и я ненавижу кофе.

По широкому коридору мы вместе идем к лифтам. Что я ему скажу? Мой мозг сковывает ужасное предчувствие. О чем мы будем говорить? Какие у нас могут быть общие темы для разговора?

Мягкий теплый голос отрывает меня от размышлений:

– А вы давно знаете Кэтрин Кавана?

О, легкий вопрос для начала.

– С первого курса. Она моя близкая подруга.

– Хм, – произносит Грей неопределенно. Что у него на уме?

Он нажимает кнопку вызова лифта, и почти сразу же раздается звонок. Двери открываются, и мы видим парочку, застывшую в страстном объятии. От неожиданности они отскакивают друг от друга и виновато отводят глаза. Мы с Греем заходим в лифт.

Я стараюсь сохранить невозмутимое выражение лица, поэтому смотрю в пол и чувствую, как щеки наливаются румянцем. Кошусь на Грея из-под ресниц: вроде бы он улыбается самыми уголками губ, но трудно сказать наверняка. Парень с девушкой тоже не говорят ни слова, и в неловком молчании мы доезжаем до первого этажа. В лифте нет даже музыки, чтобы разрядить обстановку.

Двери открываются, и, к моему удивлению, Грей берет меня за руку, сжав ее своими длинными прохладными пальцами. Я чувствую, как по телу пробегает разряд тока, и без того быстрое биение сердца еще сильнее ускоряется. Он выводит меня из лифта, и мы слышим сдавленные смешки парочки, вышедшей вслед за нами. Грей ухмыляется.

– Что это такое с лифтами? – бормочет он.

Мы проходим через просторный, оживленный холл к выходу, но Грей не идет через вращающуюся дверь. Интересно, это потому, что он не хочет выпускать мою руку?

На улице теплый воскресный майский день. Светит солнце, и почти нет машин. Грей поворачивает направо и шагает по направлению к перекрестку, где мы останавливаемся и ждем, когда загорится зеленый. Он так и не отпустил мою руку. Я иду по улице, и Кристиан Грей держит меня за руку. Никто еще не держал меня за руку. По всему моему телу бегут мурашки, голова кружится. Я стараюсь стереть с лица дурацкую ухмылку от уха до уха. Появляется зеленый человечек, и мы переходим на другую сторону.

Так мы идем четыре квартала и наконец достигаем «Портланд-кофе-хаус», где Грей отпускает мою руку, чтобы распахнуть дверь. Я захожу внутрь.

– Выбирайте пока столик, я схожу за кофе. Вам что принести? – спрашивает он как всегда вежливо.

– Я буду чай… «Английский завтрак», пакетик сразу вынуть.

Грей поднимает брови.

– А кофе?

– Я его не люблю.

Он улыбается.

– Хорошо, чай, пакетик сразу вынуть. Сладкий?

На мгновение ошарашенно замолкаю, сочтя это ласковым обращением. Но подсознание, поджав губы, возвращает меня к реальности. Идиотка, он спрашивает, сахар класть или нет?

– Нет, без сахара. – Я смотрю вниз на свои сведенные пальцы.

– А есть что-нибудь будете?

– Нет, спасибо, ничего. – Я качаю головой, и он идет к прилавку.

Пока Грей стоит в очереди, я исподтишка наблюдаю за ним сквозь опущенные ресницы. Я могу смотреть на него целыми днями. Он высок, широк в плечах и строен, а как эти брюки обхватывают бедра… О, господи! Несколько раз он проводит длинными, изящными пальцами по уже высохшим, но по-прежнему непослушным волосам. Хм… Я бы сама с удовольствием провела по ним рукой. Эта мысль застает меня врасплох, и щеки вновь наливаются румянцем. Я кусаю губу и смотрю вниз, на руки.

– Хотите, я угадаю, о чем вы думаете? – Грей стоит рядом со столиком и смотрит прямо на меня.

Я заливаюсь краской. О том, что будет, если провести рукой по вашим волосам. Мне интересно, мягкие ли они на ощупь… Я отрицательно качаю головой. Грей ставит поднос на небольшой, круглый столик, фанерованный березой. Он протягивает мне чашку с блюдцем, маленький чайник и тарелочку, на которой лежит одинокий пакетик чая с этикеткой Twinings English Breakfast – мой любимый. Сам он пьет кофе с чудесным изображением листочка на молочной пенке. Интересно, как это делается? – раздумываю я от нечего делать. Он взял себе черничный маффин. Отставив поднос в сторону, Грей садится напротив меня и скрещивает длинные ноги. Движения его легки и свободны, он полностью владеет своим телом. Я ему завидую. Особенно если учесть, что я – неуклюжая, с плохой координацией движений. Мне трудно добраться из пункта А в пункт Б и не упасть по дороге.

– Так о чем же вы думаете? – настаивает он.

– Это мой любимый чай. – Голос звучит тихо и глухо. Я не могу поверить, что сижу напротив Кристиана Грея в кофейне в Портленде. Он хмурится – чувствует, что я что-то недоговариваю. Я окунаю пакетик в чашку и почти сразу вынимаю его чайной ложечкой и кладу на тарелку. Грей вопросительно смотрит на меня, склонив голову набок.

– Я люблю слабый чай без молока, – бормочу я, как бы оправдываясь.

– Понимаю. Он ваш парень?

Ну и ну… С чего бы это?

– Кто?

– Фотограф. Хосе Родригес.

От удивления я нервно смеюсь.

– Нет, Хосе мой старый друг и больше ничего. Почему вы решили, что он мой парень?

– По тому, как он улыбался вам, а вы – ему. – Грей глядит мне прямо в глаза. Я чувствую себя ужасно неловко и пытаюсь отвести взгляд, но вместо этого смотрю на него как зачарованная.

– Он почти что член семьи, – шепчу я.

Грей слегка кивает, по-видимому, удовлетворенный отпетом. Его длинные пальцы ловко снимают бумагу от маффина.

– Не хотите кусочек? – спрашивает он и снова чуть заметно улыбается.

– Нет, спасибо. – Я хмурюсь и опять перевожу взгляд на свои руки.

– А тот, которого я видел вчера в магазине?

– Пол мне просто друг. Я вам вчера сказала. – Разговор получается какой-то дурацкий. – Почему вы спрашиваете?

– Похоже, вы нервничаете в мужском обществе.

Черт, почему я должна с ним это обсуждать? «Я нервничаю только в вашем обществе, мистер Грей», – мысленно парирую я.

– Я вас боюсь. – Я краснею до ушей, но мысленно похлопываю себя по спине за откровенность и снова смотрю на свои руки.

– Вы должны меня бояться, – кивает он. – Мне нравится ваша прямота. Пожалуйста, не опускайте глаза, я хочу видеть ваше лицо.

Ох. Я смотрю на него, и Грей ободряюще, хотя и криво мне улыбается.

– Мне кажется, я начинаю догадываться, о чем вы думаете. Вы одна сплошная тайна, мисс Стил.

Кто я? Сплошная тайна?

– Во мне нет ничего таинственного.

– По-моему, вы очень хорошо владеете собой.

Неужели? Потрясающе… Как у меня так получилось? Удивительно. Я владею собой? Ни разу.

– Ну, если не считать того, что вы часто краснеете. Хотел бы я знать, почему. – Грей закидывает в рот маленький кусочек маффина и медленно жует, не сводя с меня взгляда. И, словно по сигналу, я краснею. Черт!

– Вы всегда так бесцеремонны?

– Я не думал, что это так называется. Я вас обидел? – Он, по-видимому, удивлен.

– Нет, – честно отвечаю я.

– Хорошо.

– Но вы очень властный человек, – наношу я ответный удар.

Грей поднимает брови и вроде бы немного краснеет.

– Я привык, чтобы мне подчинялись, Анастейша, – произносит он. – Во всем.

– Не сомневаюсь. Почему вы не предложили мне обращаться к вам по имени? – Я сама удивляюсь своему нахальству. Почему разговор стал таким серьезным? Я никак этого не ждала. С чего вдруг я так на него накинулась? Похоже, он старается держать меня на расстоянии.

– По имени меня зовут только члены семьи и самые близкие друзья. Мне так нравится.

Ого. И все же он не сказал: «Зовите меня Кристиан». И он действительно диктатор, этим все объясняется. В глубине души я начинаю думать, что лучше бы Кейт сама взяла у него интервью. Сошлись бы два диктатора. К тому же она почти блондинка – ну, золотисто-рыжая, – как женщины в его офисе. Мне не нравится мысль о Кристиане и Кейт. Я отпиваю глоток чая, и Грей кладет в рот еще кусочек маффина.

– Вы единственный ребенок?

Ну вот, опять меняет тему.

– Да.

– Расскажите мне о своих родителях.

Нашел о чем спрашивать. Это ужасно скучно.

– Моя мать живет в Джорджии со своим новым мужем Бобом. Отчим – в Монтесано.

– А отец?

– Отец умер, когда я была совсем маленькой.

– Извините.

– Я его совсем не помню.

– А потом ваша мать вышла замуж во второй раз?

Я фыркаю.

– Можно сказать и так.

Грей хмурится.

– Вы не любите рассказывать о себе? – говорит он сухо, потирая подбородок как бы в глубокой задумчивости.

– Вы тоже.

– Вы уже брали у меня интервью и, помнится, задавали довольно интимные вопросы. – Он ухмыляется.

Ну конечно. Вопрос насчет «гея». Я готова провалиться сквозь землю. В будущем, полагаю, мне придется пройти курс интенсивной психотерапии, чтобы не испытывать мучительного стыда при воспоминании об этом моменте. Я начинаю что-то бормотать про свою мать только для того, чтобы избавиться от неприятных мыслей.

– Мама у меня чудесная. Она неизлечимый романтик. Нынешний брак у нее четвертый.

Кристиан удивленно поднимает брови.

– Я по ней скучаю, – продолжаю я. – Сейчас у нее есть Боб. Надеюсь, он присмотрит за ней и загладит последствия ее легкомысленных начинаний, когда они потерпят крах. – При мысли о маме я улыбаюсь. Мы с ней давно не виделись. Кристиан внимательно глядит на меня, изредка отхлебывая кофе. Мне лучше не смотреть на его рот. Эти губы меня волнуют.

– А с отчимом у вас хорошие отношения?

– Конечно, я с ним выросла. Он для меня единственный отец.

– И что он за человек?

– Рэй?.. Молчун.

– И все? – удивленно спрашивает мой собеседник.

Я пожимаю плечами. А что он хотел? Историю моей жизни?

– Молчун, как и его падчерица, – подначивает Грей.

– Он любит футбол – особенно европейский, – боулинг и рыбалку. А еще он делает мебель. Бывший военный. – Я вздыхаю.

– Вы живете с ним?

– Да. Моя мама встретила мужа номер три, когда мне было пятнадцать. Я осталась с Рэем.

Грей хмурится, как будто пытается понять.

– Муж номер три жил в Техасе. Мой дом в Монтесано. А кроме того… моя мама только что вышла замуж. – Я замолкаю. Мама никогда не говорит о муже номер три. Зачем Грей завел это разговор? Его это не касается. Я тоже могу так себя вести.

– Расскажите мне о своих родителях, – прошу я.

Он пожимает плечами.

– Мой отец – адвокат, а мама – детский врач. Они живут в Сиэтле.

А-а… у него богатые родители. Я представила себе успешную пару, которая усыновляет троих детей, и один из них вырастает красавцем, который запросто покоряет вершины мирового бизнеса. Как ему это удалось? Родители должны им гордиться.

– А что делают ваши брат с сестрой?

– Элиот занимается строительством, а сестренка сейчас в Париже, изучает кулинарию под руководством какого-то знаменитого французского шефа. – Его глаза туманятся от раздражения. Он явно не хочет говорить о себе или своей семье.

– Я слышала, что Париж чудесный город, – бормочу я. Интересно, почему он избегает разговоров о своей семье? Потому что его усыновили?

– Да, очень красивый. Вы там были? – спрашивает он, сразу же успокаиваясь.

– Я никогда не была за границей. – Вот мы и вернулись к банальностям. Что он скрывает?

– А хотели бы поехать?

– В Париж? – изумляюсь я. Еще бы! Кто бы отказался! – Конечно, хотела бы, – честно признаюсь я. – Но мне больше хочется в Англию.

Грей склоняет голову набок и проводит указательным пальцем по верхней губе. О боже.

– Почему?

Я быстро моргаю. Соберись, Стил.

– Это родина Шекспира, Остен, сестер Бронте, Томаса Гарди. Я бы хотела посмотреть на те места, где были написаны эти чудесные книги.

Разговоры о литературе напоминают мне, что надо заниматься. Я смотрю на часы.

– Мне пора. Я должна готовиться.

– К экзаменам?

– Да, уже скоро – во вторник.

– А где машина мисс Кавана?

– На парковке у отеля.

– Я вас провожу.

– Спасибо за чай, мистер Грей.

Он улыбается своей странной, таинственной улыбкой.

– Не за что, Анастейша. Мне было очень приятно. Идемте, – командует он и протягивает мне руку. Я беру ее, сбитая с толку, и выхожу следом за ним на улицу.

Мы бредем обратно к отелю и по взаимному согласию не произносим ни слова. Внешне Грей спокоен и собран. Я отчаянно пытаюсь оценить, как прошло наше утреннее свидание за чашкой кофе. У меня такое чувство, словно я побывала на собеседовании, только непонятно, на какую должность.

– Вы всегда носите джинсы? – ни с того ни с сего спрашивает Грей.

– Почти.

Он кивает. Мы снова на перекрестке со светофором. Я лихорадочно прокручиваю в мозгу события сегодняшнего утра. Какой странный вопрос… Сейчас мы расстанемся. Вот и все. У меня был шанс, и я его упустила. Возможно, у него кто-то есть.

– А у вас есть девушка? – выпаливаю я. О господи, неужели я произнесла это вслух?

Его губы кривятся в полуулыбке.

– Нет, Анастейша, девушки у меня нет и быть не может, – говорит он негромко.

Ого… Что он хочет этим сказать? Он не гей? Или все-таки гей? Может, он сказал неправду на интервью?.. В первый момент я жду продолжения, однако Грей молчит. Все, надо идти. Мне нужно все обдумать. Я должна от него уйти. Я делаю шаг вперед, спотыкаюсь и чуть не падаю головой вперед на дорогу.

– Черт, Ана! – Грей так сильно дергает меня за руку, что я падаю назад ровно за секунду до того, как мимо проносится велосипедист, движущийся против потока машин на улице с односторонним движением.

Все происходит в одно мгновение – я падаю, и вот я уже в его объятиях, и он прижимает меня к груди. Я вдыхаю его чистый, живой аромат. От него пахнет свежевыстиранной льняной рубашкой и дорогим гелем для душа. О боже… Голова идет кругом. Я глубоко вздыхаю.

– Не ушиблась? – шепчет Грей. Он прижимает меня к себе, обхватив одной рукой за плечи. Пальцы другой его руки скользят по моему лицу, мягко ощупывая. Он касается большим пальцем моей верхней губы, и я чувствую, что у него остановилось дыхание. Грей смотрит мне прямо в глаза, и я выдерживаю его тревожный, прожигающий насквозь взгляд. Это длится целую вечность, но в конце концов я перестаю замечать что-либо, кроме его прекрасного рта. Боже мой! В двадцать один год я в первый раз по-настоящему захотела, чтобы меня поцеловали. Я хочу чувствовать его губы на своих губах.

Глава 4

«Поцелуй же меня!» – мысленно умоляю я, не в силах пошевелиться. Я парализована странным, незнакомым желанием. Завороженная, гляжу на красиво очерченный рот Кристиана Грея, а он смотрит на меня сверху вниз. Его глаза прикрыты, взгляд потемнел. Он дышит с трудом, а я вообще почти не дышу. Я в твоих руках. Пожалуйста, поцелуй меня. Он закрывает глаза, глубоко вздыхает и слегка качает головой, как бы в ответ на мой немой вопрос. Когда он снова открывает глаза, в них читается стальная решимость.

– Анастейша, держись от меня подальше. Я не тот, кто тебе нужен, – шепчет Грей.

Что? С чего вдруг? Ведь это мне решать, а не ему. И хмурюсь, не в силах поверить.

– Дыши, Анастейша, дыши. Я сейчас поставлю тебя на ноги и отпущу, – говорит он негромко и слегка отодвигает меня от себя.

Всплеск адреналина, вызванный моим чудесным спасением или близостью Кристиана Грея, проходит, я чувствую себя слабой и взвинченной. «Нет!» – кричит моя душа, когда он отстраняет меня, лишая опоры. Он держит меня на расстоянии вытянутой руки и внимательно следит за моей реакцией. В голове лишь одна мысль: я дала ему понять, что жду поцелуя, а он не стал меня целовать. Я ему не нужна. У меня был шанс, когда он позвал меня пить кофе, а я все испортила.

– Ясно, – выдыхаю я, обретя голос, и, изнемогая от унижения, бормочу: – Спасибо.

Как я могла так ошибиться в оценке ситуации? Мне надо как можно скорее с ним расстаться.

– За что? – хмурится он, не убирая рук.

– За то, что спасли меня, – шепчу я.

– Этот идиот ехал против движения. Хорошо, что здесь был я. Страшно подумать, чем это могло кончиться. Может, вам лучше пойти со мной в отель? Посидите, придете в себя.

Он отпускает меня, и я стою перед ним, чувствуя себя последней дурой.

Встряхнувшись, выкидываю из головы пустые мысли. Надо ехать. Все мои смутные, невысказанные надежды разбиты. Я ему не нужна. «О чем ты только думала? Что Кристиан Грей клюнет на такую, как ты?» – дразнит меня подсознание. На мое счастье, появляется зеленый человечек. Я быстро перехожу на другую сторону дороги, чувствуя, что Грей идет следом за мной. Перед отелем я поворачиваюсь к нему, не в силах поднять глаз.

– Спасибо за чай и за то, что согласились на фотосессию, – бормочу я.

– Анастейша, я… – Он замолкает, и боль в его голосе требует моего внимания, поэтому я против воли смотрю на него. Серые глаза грустны. Грей выглядит расстроенным, на лице застыло тоскливое выражение, от былого самоконтроля не осталось и следа.

– Да, Кристиан?

Я раздраженно щелкаю пальцами, когда он не произносит ни слова в ответ. Мне хочется поскорей уехать. Надо собрать по кусочкам израненную гордость и постараться вернуть утраченное душевное равновесие.

– Удачи на экзаменах, – выдавливает он наконец.

Что? И из-за этого у него такой несчастный вид?

К чему такое прощание? Хотел пожелать мне удачи на экзаменах?

– Спасибо. – Я не могу скрыть сарказма. – Всего доброго, мистер Грей.

Я разворачиваюсь на каблуках, как ни странно, не спотыкаюсь и, не оглядываясь, ухожу по переулку в сторону подземного гаража.

В холодном полумраке бетонного гаража, освещенного тусклым светом люминесцентных ламп, я прислоняюсь к стене и обхватываю голову руками. О чем я думала? Глаза полны непрошеных слез. Почему я плачу? Я опускаюсь на землю, злясь на себя за такую абсурдную реакцию, обхватываю руками колени и стараюсь сжаться в крошечный комочек. Может, если я сама стану меньше, бессмысленная боль тоже уменьшится. Уткнув голову в колени, я плачу, не сдерживая слез. Плачу от потери чего-то, чего у меня не было. Как глупо. Глупо горевать о том, чего не было, – о несбывшихся надеждах, разбитых мечтах, обманутых ожиданиях.

Мне никогда не приходилось сталкиваться с отказом. Ну… если не считать того, что меня никогда не брали играть в баскетбол или в волейбол. Но это понятно. Бежать и одновременно ударять мячом о пол или передавать его кому-нибудь у меня плохо получается. На спортплощадке я обуза для любой команды.

В романтическом плане я ничего не хотела. Я привыкла, что я слишком бледная, неухоженная, худая, неуклюжая – список моих недостатков можно продолжать бесконечно. Поэтому я всегда отшивала возможных поклонников. Вот хоть того парня в группе по химии. Они все были мне неинтересны, за исключением одного лишь Кристиана, черт бы его побрал, Грея. Наверное, мне следовало быть добрее к таким, как Пол Клейтон и Хосе Родригес, хотя я уверена, никто из них не плакал втихомолку в подземном гараже. Может, мне просто нужно выплакаться.

«Прекрати, немедленно прекрати! – словно кричит на меня мое подсознание, уперев руки в боки и топая от негодования ногой. – Садись в машину, езжай домой и садись заниматься. Забудь о нем… Немедленно! И хватит уже распускать нюни».

Я делаю глубокий вдох и поднимаюсь на ноги. Соберись, Стил. Я иду к машине, вытирая на ходу слезы. Хватит думать о нем. Надо извлечь уроки на будущее и сосредоточиться на подготовке к экзаменам.

Кейт сидит с ноутбуком за обеденным столом. При виде меня радостная улыбка сходит с ее лица.

– Ана, в чем дело?

Ну вот… Только ее расспросов мне сейчас и не хватает. Я трясу головой – совсем как она, когда хочет, чтобы от нее отстали, – но Кейт остается слепа и глуха.

– Ты плакала. – Как будто и так не видно. – Что этот подонок с тобой сделал? – рычит она, и лицо у нее просто страшное.

– Ничего, Кейт. – В том-то все и дело. От этой мысли я криво улыбаюсь.

– Тогда почему ты плакала? Ты никогда не плачешь. – Кейт встает, обнимает меня за плечи, ее зеленые глаза полны тревоги. Надо что-то сказать, чтобы она оставила меня в покое.

– Меня чуть не сбил велосипедист. – Это первое, что приходит мне в голову, но Кейт сразу же забывает про Грея.

– О господи, Ана! Ты ушиблась? – Она отодвигает меня от себя и начинает осматривать.

– Нет, Кристиан меня спас, – шепчу я. – Я испугалась.

– Еще бы! А как кофе? Ты же его не любишь?

– Я пила чай. Мы мило поболтали, даже не о чем рассказывать. Не знаю, зачем он меня пригласил.

– Ты ему нравишься, Ана. – Кейт опускает руки.

– Уже не нравлюсь. Мы больше не увидимся. – Я умудрилась произнести это ровным тоном.

– Да?

Черт! Она заинтригована. Я иду в кухню, чтобы Кейт не видела моего лица.

– Такие, как я, ему не пара, – говорю я так сухо, как только могу.

– В каком смысле?

– Да ладно, как будто сама не знаешь. – Я поворачиваюсь и вижу, что Кейт стоит в дверях.

– Нет, не знаю.

– Кейт, он… – Я пожимаю плечами.

– Ана, ну сколько можно тебе говорить? Ты совсем как ребенок! – перебивает она. Вот, опять за свое.

– Кейт, оставь, прошу. Мне надо заниматься, – обрываю я.

Она хмурится.

– Хочешь посмотреть статью? Я дописала. А Хосе сделал потрясающие снимки.

Хочу ли я еще раз посмотреть на великолепного Кристиана, держись-от-меня-подальше, Грея?

– Конечно, хочу. – Каким-то чудом я ухитряюсь изобразить на лице улыбку и иду к столу. Грей оценивающе смотрит на меня с черно-белой фотографии на экране ноутбука. Похоже, я его не устраиваю.

Притворившись, будто читаю, я встречаю пристальный взгляд его серых глаз и пытаюсь догадаться, почему же он не тот, кто мне нужен – как он сам мне сказал. И тут вдруг объяснение становится совершенно очевидным. Он невероятно красив. Мы два разных полюса, существа из разных миров. Я как Икар, который поднялся слишком близко к солнцу, а в итоге упал и разбился. В словах Грея есть смысл. Он мне не подходит. Именно это он и имел в виду, и теперь мне легче принять его отказ… почти.

– Отлично, Кейт, – удается произнести мне. – Пойду заниматься.

Пока не буду о нем думать, уговариваю я себя и, открыв тетрадь, принимаюсь за чтение.

Только в постели, стараясь уснуть, я позволяю себе вернуться мыслями в мое странное утро. Вспоминаю его слова: «Девушки у меня нет и быть не может» – и злюсь на себя, что не восприняла это к сведению до того, как оказалась в его объятиях. Он ведь предупредил, что девушка ему не нужна.

Переворачиваюсь на другой бок. В голову лезут разные мысли: может, он хранит невинность? Я закрываю глаза и начинаю погружаться в дрему. Может, он бережет себя. «Но не для тебя», – в последний раз насмехается надо мной мое сонное подсознание, перед тем как вырваться на волю в снах.

Мне снятся серые глаза, кофейные листочки на молочной пене, и я снова бегу по темным комнатам, озаряемым жуткими вспышками молний, и не знаю, от кого я бегу или к кому…

Я кладу ручку. Все. Сдан последний экзамен. По лицу расплывается улыбка Чеширского кота. Наверное, я улыбаюсь в первый раз за всю неделю. Сегодня пятница, и на этот день у нас намечена грандиозная вечеринка. Возможно, я даже напьюсь. Впервые за всю свою жизнь.

Я оглядываюсь через зал на Кейт; за пять минут до конца она еще что-то яростно пишет. Все, учеба закончена. Больше никогда мне не придется сидеть на экзамене. Мысленно я исполняю грациозные перевороты «колесом» через голову… Впрочем, это единственный способ, которым я умею ходить «колесом». Кейт кончает писать и откладывает ручку. Она встречается со мной взглядом, и на лице ее я вижу все ту же улыбку Чеширского кота.

Мы возвращаемся домой на ее «Мерседесе», и у нас нет никакого желания обсуждать только что закончившийся экзамен. Кейт больше волнует, что она наденет сегодня вечером в бар, а я роюсь в сумочке в поисках ключей.

– Ана, тут тебе посылка. – Кейт стоит на ступеньках перед входной дверью, держа в руках коробку, завернутую в коричневую бумагу. Странно, я в последнее время ничего с «Амазона» не заказывала. Кейт отдает мне посылку и берет ключи, чтобы открыть входную дверь. Посылка адресована мисс Анастейше Стил. На ней нет ни обратного адреса, ни имени отправителя. Наверное, от мамы или от Рэя.

– От родителей…

– Открывай скорей! – Кейт в приподнятом настроении направляется в кухню за бутылкой шампанского, припасенной для этого дня.

Я открываю посылку и вижу обтянутую кожей коробку, в которой лежат три одинаковых, новых с виду книги в старом матерчатом переплете и кусочек плотного белого картона. На одной стороне каллиграфическим почерком выведено: