Текст книги "История Оливера"

Автор книги: Эрик Сигал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

14

– Я сорвал крупный джекпот, – похвастался я.

Доктор Лондон не спешил с поздравлениями. Впрочем, он уже слышал от меня про это дело и во время прежних встреч. Так что я еще раз вкратце изложил суть процесса «Ченнинг против Ривербэнка». Ривербэнк – роскошный кондоминиум на Ист-Энд авеню, а Чарльз Ф. Ченнинг-младший – директор «Магнитекса», бывший Гражданин года, выдающийся представитель партии республиканцев… с абсолютно черной кожей.

Дело было в том, что Ченнингу-младшему не досталось квартиры в новом кондоминиуме, и объяснение было писано вилами по воде. Поэтому тот обратился к Джонасу и Маршу. Не последнюю роль тут сыграла наша безукоризненная репутация. Дело Ченнинга было поручено мне.

Процесс был выигран в два счета. Не понадобилось даже прибегать к закону о новом жилье (содержавшему некоторые разночтения). Я просто обратился к прецеденту «Джонс против Майера». Верховный суд рассматривал дело Джонса в прошлом году (392 US. 409) и вынес вердикт, что, в соответствии с актом о гражданских правах 1866 года, каждый гражданин США имеет право на приобретение недвижимости.

Об этом же говорилось и в Первой поправке. Так что доводы представителей Ривербэнка были аргументированно отклонены. А мой клиент въезжал в новые апартаменты уже тридцатого числа.

– Впервые заработал для фирмы кругленькую сумму, – добавил я. – Ченнинг ведь миллионер.

Но доктора Лондона и это не впечатлило.

– Старик Джонас пригласил меня на ленч. Марш – второй совладелец – на чашку кофе. Они предлагают мне стать партнером фирмы.

Лондон по-прежнему молчал. Господи, мне что, сплясать, что ли, чтобы он хоть какое-то мнение высказал?

– Сегодня ночью я намерен уложить Марси Нэш в койку, – отчаянно произнес я.

Ну наконец-то: доктор кашлянул.

– Вам не интересно, зачем? – этот вопрос я задал тоном, требующим ответной реакции.

– Потому что она вам нравится, – сказал Лондон.

Я рассмеялся. Судя по всему, он так ничего и не понял. Тогда я объяснил, что затащить ее в койку – единственный способ узнать ответы на интересующие меня вопросы. Как бы цинично это ни звучало, но в данном случае ключ к разгадке тайны Марси Нэш лежит в постели. А когда я узнаю, что же она скрывает, я пошлю ее к черту – и настроение у меня будет прекрасное.

Если после всего этого Лондон заикнется о фантазиях – уйду немедленно.

Но он не стал, а вместо этого попросил меня разобраться, почему я чувствую себя таким довольным. С чего я, собственно, распустил хвост? И не является ли моя эйфория от профессионального триумфа попыткой отвести внимание от того, что я в чем-то… не уверен?

Конечно, нет! С чего мне быть неуверенным?

Она же просто девушка.

Или как раз в этом-то и проблема?

– Марси, я же голый!

– Что это значит?

– Что ты вытащила меня из душа.

– Мне перезвонить? Не хочу нарушать твоего ежемесячного ритуала, – ехидно произнесла Марси.

– Нет, ты мне не мешаешь. – Ее комментарий я пропустил мимо ушей. – Так где ты сейчас, черт возьми?

– Торговый центр «Уайт Плейнс». «Биннендейл».

– Выходи минут через двадцать, я тебя подвезу.

– Оливер, тебе же ехать до меня пятнадцать миль!

– Хорошо. Тогда я забираю тебя через пятнадцать минут.

– Хотя бы сделай мне маленькое одолжение.

– ?

– Не забудь одеться.

«Тарга-911S»[25]25
  Porsche 911 (нем. Neunelfer) – спортивный легковой автомобиль производства немецкой компании Porsche AG, в кузове двухдверное купе или кабриолет на его основе, в разных поколениях производящийся с 1964 года.


[Закрыть] – прекрасный автомобиль. Ну и вожу я прилично (когда я выхожу на встречную полосу – это так впечатляет полицейских, что они забывают меня тормозить). Так что я был у торгового центра ровно двадцать семь минут спустя.

Марси Нэш ждала меня (позировала?) точно там, где мы договорились. В руках она держала пакет. А фигура ее выглядела еще соблазнительнее, чем в нашу предыдущую встречу, если такое вообще возможно.

– Привет, – помахала она мне. Когда я выпрыгнул из машины, она подошла и поцеловала меня в щеку. И вручила мне пакет. – Я приготовила тебе небольшой подарок. Надеюсь, ты теперь подобреешь. Кстати, мне нравится твоя машина.

– Ты ей тоже нравишься, – ответил я.

– Тогда я сяду за руль.

Ох… Не бойся, мой маленький «Порше», я тебя в обиду не дам.

– Не в этот раз, Марси, – возразил я.

– Не бойся, я знаю дорогу, – упорствовала она.

– Куда?

– Туда, куда мы направляемся. Пожалуйста…

– Марси, нет. Это очень хрупкий инструмент.

– Кончай трястись, – ответила она, садясь на водительское сиденье. – Твой инструмент в надежных руках.

Я убедился, что так оно и было. Водила Марси, как Джон Стюарт[26]26
  Сэр Джон Янг Стюарт (англ. Sir John Young Stewart) – шотландский автогонщик, трехкратный чемпион мира по автогонкам в классе «Формула-1».


[Закрыть]. Разве что тому не удавалось закладывать такие крутые виражи и на таких скоростях. Честно говоря, убеждался я в этом с некоторой тревогой. Если не с ужасом.

– Как тебе? – сказала Марси.

– Что? – переспросил я, стараясь не смотреть на спидометр.

– Твой подарок.

Ах, да! Совершенно забыл. Я обнаружил, что судорожно сжимаю ее пакет.

– Открой уже и посмотри, – с укором произнесла Марси.

В свертке оказался черный свитер из мягкого кашемира, украшенный алой эмблемой «Альфа-Ромео».

– Эмилио Аскарелли. Новый талант из Италии, – с гордостью произнесла Марси.

Ясно, что у нее были деньги, чтоб позволить себе такого рода подарки. Но зачем она дарит мне свитер? Чувствует себя виноватой?

– Это потрясающе, Марси. Большое спасибо! – поблагодарил я из вежливости.

– Я рада, что тебе понравилось. Одна из граней моей профессии – угадывать вкусы публики, – заметила она.

– А, значит, ты из тех, кто удовлетворяет публику за деньги? – улыбнулся я.

– А разве не все мы так или иначе удовлетворяем публику за деньги? – ответила Марси. В этих словах был неповторимый шарм. И изящество.

Может быть, не так уж она и не права?

Вы можете спросить, отчего я был так уверен, что в постели у нас все будет о’кей, хотя не мог с уверенностью судить даже о собственных чувствах. Но как раз это проще сделать, если нет эмоций. Да, уже само словосочетание «заниматься любовью» подразумевает наличие этой самой любви. Но секс уже давно превратился в очередной вид спорта. Так что в этом плане я не переживал.

Но чем больше я смотрел на очаровательную водительницу и чем меньше – на спидометр, тем меня сильнее одолевали сомнения, посеянные доктором. Если отвлечься от всей этой ее таинственности и моей мнимой враждебности – может ли быть, что Марси мне просто нравится, и я себя обманываю, чтобы скрыть беспокойство?

Разве можно все еще бережно хранить память о том, каково это – заниматься любовью с Дженни Кавильери, на самом деле и в то же время поступать, как я? Смогу ли я изобразить страсть, на самом деле ее не испытывая?

У других людей же это как-то получается. Вот и я смогу!

Более того, теперь это единственно возможный для меня способ.

15

Кухня ресторанчика «Le Méchant Loup» в Белфорд Хиллс традиционно получает от посетителей оценку «хорошо». Но деревенская атмосфера и удобные номера наверху добавляют недостающий балл до уверенного «отлично». «Уютно раскинувшийся в тени величественных деревьев «Le Méchant Loup» оградит Вас от всех тревог городской жизни».

Чего там не пишут – так того, что это просто идеальное место для свидания «с продолжением». Даже если за обедом вы уснете со скуки, то наверху, в номерах, вам точно будет не до сна. Выяснив, что к этим номерам у нас с Марси все и идет, я пришел к выводу, что мои шансы на успех можно оценить на «отлично».

Тем не менее я беспокоился.

Это место выбрал не я. И заказ делал не я. И не я так виртуозно привез нас сюда на моем любимом «Порше».

Мы свернули с шоссе и проехали несколько миль по узкой дороге через лес, пока впереди не забрезжил свет фонаря и перед нами не возникла вывеска «Le Méchant Loup».

Марси (наконец-то!) притормозила и заехала во двор. В лунном свете я разглядел очертания роскошного шале в швейцарском стиле. Внутри виднелись два огромных камина, освещающих мерцающим светом столовую и спальню. Верхние помещения были погружены во тьму. На парковке, помимо моего «Порше», стояла только одна машина – белый «Мерседес SLC». Да уж, сегодня это место явно не было переполнено. Сразу становилось понятно, что общение предстояло… интимное.

– Надеюсь, еда здесь стоит того, чтобы переться в такую даль! – произнес я.

– Надеюсь, ты не будешь разочарован, – в тон мне ответила Марси. И взяла меня за руку.

Мы устроились за столиком рядом с камином. Я заказал напитки.

– Один апельсиновый сок и графин чего-нибудь калифорнийского, но только не французского.

– Сесар Чавес[27]27
  Сесар Эстрада Чавес – известный американский правозащитник, борец за социальные права трудящихся и мигрантов, национальный герой Соединенных Штатов Америки, сторонник веганства.


[Закрыть] мог бы гордиться тобой, – сказала Марси, когда официантка отошла, – ты бы еще попросил ее проверить, собраны ли апельсины членами профсоюза.

– Меня никто не уполномочивал следить за соблюдением твоих моральных установок, Марси! – парировал я.

Потом осмотрелся. В огромном зале мы были совершенно одни.

– Мы что, приехали слишком рано? – поинтересовался я.

– Думаю, место здесь отдаленное и публика появляется обычно не раньше выходных, – ответила Марси.

– Вот как, – протянул я и, хотя до этого убеждал себя, что не стоит об этом спрашивать, все-таки спросил ее: – Ты была здесь прежде?

– Нет, – сказала Марси. Я сразу просек, что она лжет.

– Зачем же ты тогда выбрала именно этот ресторан?

– Мне говорили, здесь романтично. И ведь не обманули, правда?

– Да… Тут замечательно, – сказал я. И взял ее за руку.

– У них тут камины в каждом номере, – добавила Марси.

– Это прекрасно, – ответил я.

– Да, по-моему, там мы точно не замерзнем, – улыбнулась она в ответ.

Мы помолчали какое-то время. Потом я призвал на помощь всю непринужденность, на какую был способен, и спросил:

– А что, там, наверху, у нас заказан номер?

Марси кивнула. И тут же добавила:

– На всякий случай.

Я обнаружил, что нахожусь совсем не в таком хорошем настроении, как хотелось бы.

– На случай чего? – спросил я.

– Ну, например, снегопада, – предположила Марси и крепче сжала мою руку.

Официантка принесла стакан сока для Марси и графин с вином для меня. Жар от камина в сочетании с вином подогрели во мне желание узнать правду.

– Скажи, Марси, а на чье имя ты делала заказ? – уточнил я.

– Дональд Дак, – с непроницаемым лицом ответила она.

– Нет, в самом деле, Марси. Мне интересно, какие имена ты выбираешь для разных случаев, – не отставал я.

– ?

– Например, в Кливленде.

– Опять про Кливленд? – закатила глаза Марси.

– Мне просто интересно, под каким именем ты останавливалась в Кливленде? – во мне проснулся дотошный внутренний юрист.

– Ни под каким, – ответила она, не задумываясь. И не растерявшись.

Попалась!

– То есть я не останавливалась там в отеле, – добавила она.

Даже так?

– Но ты ездила в Кливленд?

Марси поджала губы.

– Оливер, – сказала она после небольшой паузы. – Зачем весь этот допрос?

Я улыбнулся.

– Марси, друзья ведь должны быть искренними друг с другом, не так ли? – Кажется, сработало. Мое «друзья» произвело на Марси необходимое впечатление.

– Очевидно, – ответила она.

Похоже, что моя деликатность и непринужденный тон смягчили ее. Тогда я спросил прямо:

– Ты ведь многое скрываешь о себе?

– Я действительно была в Кливленде, Оливер.

– Хорошо, а что насчет всего остального?

Марси помолчала. А потом кивнула.

Получается, я был прав. Ситуация наконец прояснилась. Или начинала проясняться.

Мы долго не произносили ни слова. Марси просто сидела молча, уставившись на огонь в камине. Но я чувствовал брешь в ее ауре несокрушимой самоуверенности. Она выглядела… ранимой, что ли. Я даже почувствовал угрызения совести. Которые тут же подавил.

– Ну и?..

Марси наклонилась вперед и коснулась моей руки.

– Слушай, знаю, я была скрытной. Но пожалуйста, не обижайся. Я тебе все расскажу.

Что все это значит? Ладонь она не отдернула. И предложила:

– Может, закажем обед?

Что делать – дать ей тайм-аут? Но тогда я рискую упустить момент истины!

– Марси, мы можем вначале поговорить? – сказал я.

Она заколебалась. Потом ответила:

– Если ты так настаиваешь.

– Пожалуйста, помоги мне разобраться, ладно?

Она кивнула. И я приступил к зачтению показаний со стороны обвинения.

– Что бы ты подумала о девушке, которая не оставляет ни адреса, ни телефона? Которая уезжает в командировку и останавливается непонятно где и которая никогда не рассказывает – точнее, тщательно избегает любых разговоров – о роде своих занятий?

Похоже, облегчать мне задачу Марси не собиралась:

– Ну, так и что ты подумал?

– У тебя есть кто-то еще, – сказал я спокойно и без всякого осуждения.

Марси улыбнулась, но в ее улыбке сквозило напряжение. Она покачала головой.

– Или ты замужем. Или тот, с кем ты встречаешься, женат.

Марси внимательно посмотрела на меня:

– Подчеркните правильный ответ?

– Да.

– Тогда все мимо.

Вот же засада!

– Оливер, зачем мне тогда с тобой встречаться? – сказала Марси.

– Наверное, у вас свободные отношения.

Похоже, это определение прозвучало для нее совсем не лестно.

– Оливер, я не такая.

– А какая же ты?

– Сложно сказать, – ответила она. – Немного авантюристка, наверное.

– Скорее завравшаяся дрянь, – выпалил я.

И немедленно пожалел об этом.

– Это вы сейчас привели пример терминологии, которая используется в суде, мистер Барретт? – наконец произнесла Марси.

– Нет, – вежливо ответил я. – Просто там бы я мог привлечь тебя за лжесвидетельство, а тут не могу.

– Почему же ты такой придурок, Оливер! Обаятельная и довольно привлекательная девушка буквально вешается тебе на шею. А ты начинаешь играть в великого инквизитора, вместо того, чтобы вести себя как нормальный мужик! – взорвалась она.

Это «нормальный» меня и добило. Вот же сучка!

– Послушай, Марси, если тебе не нравится, как я себя веду, давай с этим закончим! – заорал я.

– А у нас что, что-то начиналось? Если тебе вдруг срочно понадобилось пойти куда-то: в суд, в церковь, да хоть в монастырь – я тебя не держу! – буркнула Марси.

– С превеликим удовольствием, – ответил я и встал из-за стола.

– Пока! – сказала она.

– Пока! – ответил я. Но ни один из нас не двинулся с места.

– Иди. Я заплачу, – сказала Марси и отмахнулась, словно от мухи.

И все же просто так я уйти не мог:

– Слушай, я же не законченный сукин сын. Не могу же я оставить тебя в этой дыре одну!

– Пожалуйста, не надо играть в галантность. У меня есть машина.

Да что же это такое! Опять она попалась на откровенном вранье?

– Ты же говорила, что ни разу не была здесь. Откуда же здесь взяться машине? Она у тебя что, на дистанционном управлении? – решил я ее добить.

– Оливер, – сказала Марси. Судя по всему, она здорово разозлилась, – я не собираюсь лечить тебя от паранойи. Но, чтобы ты уже, наконец, свалил, скажу, что машину подогнал мой коллега по работе. Потому что, независимо от того, чем кончится наше свидание, утром я должна быть в Хартфорде[28]28
  Хартфорд (англ. Hartford) – город на северо-востоке США, столица штата Коннектикут. Город расположен в округе Хартфорд на берегу реки Коннектикут. Является вторым по величине в штате после Бриджпорта. Важную роль в городской экономике играют страховое дело, здравоохранение и образование.


[Закрыть].

– Почему в Хартфорде? – потребовал я, хоть это меня правда совершенно не касалось.

– Потому что мой богатый любовник хочет застраховать мою жизнь на миллион долларов! – не выдержала Марси. – А теперь катись к черту!

Я понял, что в самом деле зашел слишком далеко, и смутился. Мне стало ясно, что нам обоим надо перестать орать и успокоиться. Но мы сказали друг другу такие ужасные вещи, что остаться я просто не мог.

На улице шел сильный дождь. Я весь вымок, пока открывал машину.

– Может быть, прокатимся?

Эти слова принадлежали Марси, которая стояла позади меня. С серьезным лицом. Она даже плащ не накинула, прямо так выскочила под дождь.

– Нет, Марси. Мы уже слишком долго ходим кругами. – С этими словами я, наконец, разделался с замком и распахнул дверцу.

– Оливер, я же не просто так…

– Уверен, что не просто так, – отрезал я.

– Но ты не оставил мне ни единого шанса объяснить…

– А ты не сказала мне ни единого слова правды! – крикнул я.

Потом сел в машину и закрыл дверь. Марси стояла все так же неподвижно и смотрела на меня. Я завел мотор. Потом опустил стекло. Она наклонилась ко мне.

– Ты позвонишь? – тихо спросила она.

– Ты не оставила мне своего номера, помнишь? – сказал я, даже не думая издеваться. – Подумай об этом.

Я вдавил педаль газа и унесся по направлению к Нью-Йорку. Собираясь забыть Марси Нэш навсегда.

16

– Чего вы испугались?

Таким был единственный комментарий доктора Лондона, когда я закончил рассказ.

– А я не испугался, – поправил его я.

– Но вы убежали, – заметил Лондон.

– Просто стало совершенно очевидно, что Марси Нэш – обычная стерва, которой что-то было от меня нужно!

– То есть, от вас ей нужен был секс?

Да он сама наивность!

– Нет, вы не поняли, доктор, – попытался я объяснить терпеливо, как только мог. – Моя фамилия – синоним слова «деньги». Не нужно много труда, чтобы узнать.

Ваша честь, у меня все. Заявление сделано, в зале суда тишина.

– Вы в это сами не верите, – наконец изрек доктор Лондон. То, с каким убеждением он это произнес, заставило меня и правда усомниться в собственных доводах.

– Пожалуй, я действительно в это не верю, – с неохотой признался я.

Мы снова помолчали какое-то время.

– Так, хорошо, из нас двоих доктор – вы. Вот и скажите мне: что же я чувствую? – наконец произнес я.

– Оливер, – сказал он, – вы же сюда пришли для того, чтобы разобраться в самом себе. – А потом повторил вопрос: – Так что вы чувствуете?

– Пожалуй, обиду, – поделился я.

– Больше ничего? – упорствовал Лондон.

– Страх… Ну, самую малость, – выдавил я из себя.

– Что вас пугает?

На этот вопрос я не мог ответить сразу. Да и вообще вслух. Да, я боялся. Не того, что Марси признается: «Да, я живу с игроком НХЛ, у которого ученая степень по астрофизике, – это меня так возбуждает!».

Нет. Больше всего я боялся услышать: «Оливер, ты мне нравишься».

Такой вариант развития событий потряс бы меня куда сильнее.

Марси определенно была для меня загадкой. Но не в том смысле, как, к примеру, Мата Хари. И уж, конечно, она не Блудница Вавилонская. Потому что единственным недостатком этой девушки было полное отсутствие каких-либо недостатков. А значит, мне совершенно точно нужно было найти в ней хоть какой-нибудь изъян! И, что бы там ни вынудило Марси мне врать, сам я вел себя не лучше. Пытаясь себя убедить, что она мне… безразлична.

Что не совсем так. Вернее, почти совсем не так.

Вот оттого-то я и запаниковал и сбежал: мне показалось, что даже сама мысль о том, что мне может нравиться кто-то еще, будет предательством по отношению к Дженни. Единственной девушке, которую я когда-либо любил по-настоящему.

Но не могу же я провести всю жизнь в своей скорлупе, трясясь от страха, как бы нормальные, живые эмоции не застали меня врасплох! Вот только легче от понимания проблемы мне почему-то не стало. Теперь меня раздирали два вопроса.

Первый: как не осквернить светлую память о Дженни?

Второй: где искать Марси Нэш?

17

– Знаешь что, Барретт, ты – чокнутый лунатик! – Стивен был вне себя от негодования. И еще бы: я выдернул его прямо с очередной смены в больнице и притащил сюда, в теннисный клуб «Готхэм». Где, как я надеялся, встречу Марси Нэш.

– Да помолчи ты, Симпсон! – сказал я, сделав рукой соответствующий жест: потише, мол.

– С какой стати? Боишься теннисные мячики разбудить? – на лице Симпсона читалось недоумение и отвращение. – Так что, Барретт, – ныл он, переодеваясь из медицинской спецодежды в спортивный костюм, который я принес для него, – может, ты все-таки расскажешь, зачем мы сюда приперлись в такую рань.

– Мне очень нужна твоя помощь, Стив. Как партнера, которому я могу доверять.

Конечно, он ничего не понял: я ведь ему рассказал далеко не все.

– Слушай, – продолжал он, – я и так трачу все свое свободное время на пробежки в Центральном парке с тобой. Не могу же я всю жизнь помогать тебе с такими мазохистскими начинаниями! Зачем мы приперлись играть в теннис засветло, черт тебя дери?!

– Стив, я тебя очень прошу, – произнес я настолько убедительно, что Симпсон проникся. То есть хотя бы брюзжать перестал.

Мы вышли из раздевалки и побрели к кортам. Стив шел медленно от усталости, а я – потому что голова пухла от мыслей.

– Кажется, у нас корт номер шесть, – сказал Стив. И зевнул во весь рот.

– Знаю. – По дороге я рассматривал тех, кто тренировался на первых пяти кортах. Марси там не было.

Мы проторчали в «Готхэме» до восьми утра. Когда стало ясно, что затея успехом не увенчалась, Стив уже еле стоял на ногах и отчаянно просился домой. Впрочем, и сам я играл из рук вон плохо.

– Да, Барретт, ты явно не на высоте сегодня, – пропыхтел Симпсон, когда мы переодевались. – Небось и сам переутомился?

– Да-да, – ответил я, думая, где же может быть Марси. Может, снова уехала в Кливленд?

– Стив, пожалуйста, будь другом, окажи мне услугу. Речь идет об очень важном деле! – попросил я.

– Что еще? – подозрительно спросил он.

– Сыграй со мной еще раз. Завтра.

Мой умоляющий тон подсказал Симпсону, что дело серьезное.

– Ну ладно. Но не в шесть утра, – сказал он.

– В том-то и проблема, что нужно именно в шесть! – упорствовал я.

– Только не шесть утра, черт тебя дери, Барретт!!! Всему есть предел! – завопил Симпсон. И врезал кулаком по шкафчику.

– Пожалуйста, – повторил я. И признался: – Стив, тут замешана девушка.

Он широко раскрыл слипающиеся глаза:

– Правда?

Я кивнул. А потом рассказал, что мы с Марси встретились в этом клубе, и я просто не знаю, где еще ее искать.

По-моему, это успокоило Стивена. И он согласился. Но уточнил:

– А если она не придет и завтра?

– Тогда мы просто будем ходить сюда, пока она не появится, – честно ответил я.

Он только пожал плечами. Друг остается другом, даже если он не выспался и вымотан до последней степени.

На работе я по-прежнему допекал Аниту вопросами, были ли звонки. Даже если требовалось всего на минутку отлучиться в туалет, возвращался я оттуда с неизменным «Мне кто-нибудь звонил?».

Если Анита уходила обедать, я оставался за нее, и таким образом телефон ни минуты не оставался без присмотра (не доверяю этим новомодным коммутаторам). Я не пропустил бы звонка Марси.

Только вот она не звонила.

В среду днем пришлось отлучиться на предварительные слушания, так что меня не было целых два мучительных часа. Я вбежал в двери офиса где-то в пятнадцать минут шестого. И первым делом заорал:

– Анита, мне кто-нибудь звонил?

– Да, вам звонили, – ответила Анита, закатив глаза.

– Отлично… Кто?

– Ваш доктор. Будет дома этим вечером после восьми.

С чего бы Лондону понадобилось звонить мне в офис? Неужели у меня все настолько плохо, что, так как мы не смогли в тот день встретиться, он решил принять меня у себя дома?

– Что конкретно он сказал? – стал я донимать Аниту.

– Господи боже мой, я же сказала! Она просто просила передать… – стала объяснять та.

– Это была женщина? – изумился я.

– Можно я договорю до конца? Так вот, она просто просила передать вам: «Доктор Стайн этим вечером будет дома», – закончила Анита.

– Стайн… – разочарованно протянул я. Значит, звонила Джоанна.

– А вы думали, кто? Джонас Солк[29]29
  Джонас Солк (англ. Jonas Edward Salk; 1914–1995) – американский исследователь и вирусолог. Известен как разработчик первой вакцины против полиомиелита.


[Закрыть]? – съязвила Анита.

Я на секунду задумался. Так, может быть, сейчас мне необходима именно дружеская беседа с кем-нибудь вроде Джоанны? Но это будет нечестно. Она слишком… цельная натура для такого мужчины, как я.

– Больше ничего? – жалобно спросил я.

– Я оставила несколько записок. Все насчет внутренних дел компании. Я могу идти? – сказала Анита.

– Да, да… – отмахнулся я.

Я ринулся к рабочему столу. Все Анитины записки, как я и думал, относились к делам, которые вела фирма. Ни слова от Марси.

Прошло два дня. Новая напасть – теперь старик Джонас пригласил меня на совещание в свой офис. Черт! Я пообещал Аните оплатить ей ланч, если она посидит пока в офисе. С Джонасом и Маршем мы стали обсуждать дело Гарольда Бэя. Он работал в ФБР – занимался прослушкой телефонных переговоров. Только однажды внезапно понял, что прослушивают его самого. «Жучки» были в те дни весьма распространенным явлением. Но Гарольд и сам мог рассказать кучу историй о слежке за многими известными политическими деятелями в Белом доме. Естественно, с деньгами у него было негусто. Но Джонас посчитал это дело важным – «общество должно быть в курсе, что творится сейчас в Вашингтоне».

Совещание закончилось, и ровно через секунду я уже был у дверей своего кабинета. И снова донимал Аниту:

– Ну как, были звонки?

– Звонили из Вашингтона, – ответила она. Судя по всему, это произвело на нее впечатление. – Директор Бюро экономических перспектив.

– Ну надо же, – сказал я без особого энтузиазма. – Кто-нибудь еще звонил?

– А кого вы хотели услышать-то? Неужели Жаклин Онассис? – язвительно уточнила Анита.

– Не шути так больше, милочка, – отрезал я и с грохотом захлопнул дверь.

Я успел, однако, расслышать, как Анита удивленно пробормотала:

– И какая муха его укусила?

Конечно, я не только сидел и ждал звонка, но и каждое утро играл в теннис. Если Симпсон не мог играть, я брал «уроки» у Пэтти Кларка, тамошнего тренера-ветерана:

– Слушай, сынок, Пэтти учил всех. Отсюда его ученики шли прямиком на Уимблдон!

– Может, вы помните и Марси Нэш?

– Ты о той маленькой красотке…

– Да, да…

– … которая в паре с этой рыжей выиграла в сорок восьмом году?

– Проехали, Пэтти. Забудьте.

– Честно говоря, не помню даже, занимались мы с ней или нет.

Несмотря на то, что я стал полноправным членом теннисного клуба «Готхэм» (шансы быть принятым в который были пропорциональны толщине кошелька), помогать мне там не стали. Клуб не предоставлял никому никакой информации о своих членах.

– Вы хотите сказать, что у вас нет списков? – ошарашенно спросил я.

– Они только для внутреннего пользования. Прошу прощения, мистер Барретт.

У меня даже в какой-то момент была мысль попросить Гарольда Бэя поставить их телефон на прослушку. Конечно, я этого не сделал, но теперь вы понимаете, в каком я был тогда состоянии?

К тому же, я каждый день бегал в парке. Пытаясь разглядеть лица бегущих мне навстречу людей. Безрезультатно. Чем бы ни занималась Марси, должно быть, она проводила в разъездах много времени. Но я не сдавался.

Мне думалось, что неплохо бы проверить все счета в «21», потому что, когда я попытался выяснить у метрдотеля Дмитрия, с кем я ужинал в тот день, у того начался приступ неконтролируемой амнезии.

Естественно, я заходил и в «Биннендейл». Выдумав довольно плохонькую историю о богатой тете и ее наследстве, я выяснил, что среди персонала числятся трое по фамилии Нэш. С каждым из них я побеседовал лично.

С первой, в отделе женской обуви, мне удалось встретиться с Присциллой Нэш. Приятная пожилая женщина проработала в магазине больше сорока лет. Она никогда не была замужем, из родственников у нее был только дядя Хэнк, который жил в Джорджии, а в квартире она ютилась с котом по кличке Агамемнон. Вся эта информация обошлась мне в восемьдесят баксов – ровно столько стоила пара женских сапожек, которые я купил якобы «в подарок на день рождения для моей сестры». Сапожки я подарил Аните, и, похоже, она окончательно убедилась, что я сбрендил.

В отделе мужской одежды работала девушка по имени Элви Нэш, шикарная и очень симпатичная чернокожая красотка.

– Вам помочь? – просияла она. Да уж, помогите мне!

Начала она с того, что поведала мне главную модную тенденцию – сочетать рубашки со свитерами. Я не успел глазом моргнуть, как стал обладателем целых шести комплектов. Которые обошлись мне в триста с лишним долларов.

– Теперь девушки на вас будут просто вешаться. Вы выглядите просто потрясающе! – похвалила меня мисс Элви напоследок. И я удалился, выглядя просто потрясающе. Но, к сожалению, только выглядя.

К счастью для моих финансов, третьим и последним из Нэшей оказался байер Родни П. Нэш, который, к тому же, последние шесть недель отдыхал где-то в Европе.

– И что мы в итоге имеем? – спрашивал Стив, который прямо-таки стоически терпел утренние игры в теннис со мной.

– Ничего, – сокрушался я.

А еще меня изводил постоянно повторяющийся кошмар.

Каждый раз я заново переживал мучительную ссору с Дженни, произошедшую в первый год нашего брака. Тогда Дженнифер начала убеждать меня, что мне нужно встретиться с отцом или хотя бы помириться с ним по телефону. До сих пор мурашки по коже, стоит лишь вспомнить, как я кричал на нее. Прямо словно с цепи сорвался! Испугавшись, она ушла из дому бог знает куда. Я искал ее по всему Кембриджу – безуспешно. Но когда я вернулся домой, Дженни сидела на ступеньках и ждала меня.

Все это снилось мне каждую ночь. С одной только поправкой: в моих снах она не возвращалась. Я сбивал ноги с тем же рвением. Я возвращался в таком же отчаянии. А в конце никто не ждал меня на крыльце.

Что это, черт возьми, значит? Я боюсь, что потерял Дженни?

Или хочу (!) ее потерять?

Доктор Лондон предположил: может быть, эта ситуация напоминает то, что у меня произошло с другой девушкой, которую я обидел так же, как и Дженни?

Да. Я разыскиваю Марси Нэш.

Но что общего у Марси и Дженни?

Конечно, ничего.