Текст книги "Фанатик"

Автор книги: Эрик Флинт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

8

У Юрия, как у народного комиссара, на самом деле была превосходная репутация. По ходу своей карьеры он регулярно получал высшие оценки профессиональной квалификации – по крайней мере, после того, как из изолированного мирка академии перебрался в реальный мир работы ГБ на флоте. Единственный упрёк, который начальство Радамакэра, тем не менее, периодически ему выдвигало, заключался в «пассивности».

Некоторые определяли это в политических терминах. Естественно, фактическая лояльность Юрия Радамакэра сомнению не подвергалась. Если бы возникли какие бы то ни было сомнения в этом, его (в лучшем случае) немедленно уволили бы из Госбезопасности вообще. Тем не менее, за прошедшие годы у него были начальники, считавшие, что он проявляет недостаточный революционный пыл.

Юрий не мог с этим спорить. По правде говоря, он вовсе не испытывал революционного пыла.

Но у обвинения в «пассивности» был и другой подтекст, который несколько лет назад был прямо озвучен женщиной, бывшей его начальником в течение первого года его назначения на Ла Мартин.

– Туфта, Юрий! – отрезала она в ходе его переаттестации. – Удобно и здорово быть «добродушным» и «несуетливым» и самым популярным офицером ГБ этого сектора. Ага, Гражданин Славный Парень. Правда же в том, что ты банально ленив.

В тот раз Юрий всё-такиоспорил её суждение. И даже умудрился, благодаря виртуозному сочетанию нескромных ссылок на свои достижения и полудюжины рассказанных к месту анекдотов, добиться того, чтобы начальница к концу аттестации несколько смягчилась. Однако…

Глубоко внутри он знал, что в этом обвинении была изрядная доля истины. Виновата ли в этом его собственная личность, то ли его разочарование в режиме, точно он не знал. Наверное, сказалось и то, и другое. Но, в чём бы ни была причина, фактом было то, что Юрий Радамакэр на самом деле никогда не создавал впечатления, по загадочному древнему выражению, «несущегося на всех парах». Да, он делал своё дело, и делал его очень хорошо… но никогда по-настоящему не выкладывался, чтобы сделать его так хорошо, как мог бы. Это почему-то просто не казалось ему стоящим усилий.

Поэтому в последние недели его временами развлекали мысли о том, что бы эти давно ушедшие начальники подумали о его нынешнейработе. Юрий Радамакэр по-прежнему был добродушным и несуетливым, и с ним по-прежнему приятно было иметь дело. Но теперь он работал в среднем по восемнадцать часов в сутки.

Сам же он, однако, о причинах такого не задумывался. Учитывая любовь Юрия к классической литературе, он мог бы выдать в качестве ответа множество цитат на выбор. Но на его взгляд лучше всего к ситуации подходили слова доктора Джонсона [3]3
  Имеется в виду Сэмюэл Джонсон (Samuel Johnson, 1709–1784), английский критик, лингвист и поэт.


[Закрыть]: «Можете быть уверены, сэр, когда человек знает, что через две недели ему предстоит встреча с палачом, это чудесным образом помогает сосредоточиться».

Конечно, в распоряжении Юрия Радамакэра было больше чем две недели. Но насколько больше, было пока неизвестно. Поэтому он отдавался своему проекту с энергией, которую не проявлял никогда с тех пор, как был подростком, только что присоединившимся к оппозиции режиму Законодателей.

Две недели прошли, потом ещё две. И ещё. И ещё.

И Юрий начал несколько расслабляться. Он всё ещё не знал, что может принести будущее. Но что бы то ни было, по крайней мере, он это встретит в наилучшей ситуации, какую только смог создать. Создать для большинства тех, кто окружал его, а не только для себя.

Лучше того, об этом не знала ни единая душа. Во всяком случае, ни единая живая душа; даже оставляя в стороне инструкции Госбезопасности, Юрий на самом деле не верил в загробную жизнь.

* * *

– Бросьте, Юрий, – жалобно попросил гражданин лейтенант-коммандер Саундерс. – Импеллерный техник Боб Готлиб – лучший из моих рядовых. Он практически может заставить узлы встать на задние лапки и служить.

Юрий мягко взглянул на него:

– Он также самый крупный бутлегер этого корабля, и начинает терять осторожность.

Саундерс нахмурился.

– Послушайте, я с ним поговорю. Заставлю вести себя потише. Юрий, вы же чертовски хорошо знаете, что на военном корабле такого размера неизбежногде-то да будут самогонщики. Особенно если с него так долго никого не отпускают в увольнение. По крайней мере, нам не надо беспокоиться о том, что Готлиб будет продавать опасную для жизни бурду. Он также неплохо разбирается в химии – не спрашивайте меня, где и как он этому научился, я и знать не хочу. Готлиб не какой-то глупый парень, не знающий разницы между этанолом и метанолом.

– На самом деле его пойло недурно на вкус, – вставил Нед Пирс, развалившийся в одном из кресел большого кабинета Юрия.

Мягкий взгляд Юрия переместился на него. Гражданин сержант попытался изобразить из себя ангельскую невинность, плохо сочетавшуюся с его смуглым, носившим следы многочисленных баталий лицом, подходящим скорее пирату.

– Во всяком случае, мне так говорили, – добавил Пирс.

Юрий фыркнул.

– Мне нужно хоть что-нибудь, люди, – указал он. – Каша может вернуться в любую минуту. Я, конечно, собрал на гауптвахте изрядную коллекцию залётчиков и придурков. Но сейчас это всё по большей части старые дела. Около трети почти отсидели свой срок. И я повторяю вам: ничто так не ублажит беспощадного инквизитора, как вид свежепойманного, всё ещё трепещущего грешника.

– Да ладно, Юрий, специальный следователь не так уж плох.

Судя по напрягшемуся лицу, гражданин лейтенант-коммандер Саундерс не был согласен с предложенной гражданином сержантом оценкой степени суровости Каша. Ни в малейшей степени.

Юрия это не удивляло. Саундерс был в спортзале, когда Каша лично пустил по пуле в голову шестерым офицерам команды «Гектора Ван Драгена». Там же, естественно, был и Нед. Но Пирс был морпехом и бывавшим в бою ветераном. Насилие на личном уровне, глаза в глаза, не было для него чем-то незнакомым. Если бы Саундерс служил в регулярном флоте, то мог бы быть знаком с разрушениями, которым зачастую подвергаются корабли во время столкновения флотов, когда разорванные на куски тела не являются чем-то необычным. Но задачей кораблей Госбезопасности было следить за соблюдением Флотом дисциплины, а не сражаться вместо него. Вне всякого сомнения, Саундерс впервые увидел собственные брюки, запачканными брызгами крови и мозга.

Гражданин майор Лафитт прочистил горло. Он и его «альтер эго», гражданка майор ГБ по имени Диана Гражданка – фамилия была настоящей, а не попыткой подольститься к режиму – сидели бок о бок на диване, стоявшем под углом к креслу Юрия. Эта пара вместе с Недом Пирсом и его«альтер эго», гражданином сержантом ГБ Джейми Роллой, составляли маленькую неформальную группу, на которую Юрий полагался в деле укрепления дисциплины на супердредноуте. Старпом корабля об этом знал, и уже которую неделю смотрел в другую сторону. Этот человек был некомпетентен во всём, кроме определения направления политических дуновений. Он быстро оценил новую ситуацию и пришёл к выводу – мудрому, – что, попытавшись заявить о традиционных полномочиях и прерогативах старпома боевого корабля, окажется зёрнышком между жерновами умений Радамакэра и темперамента капитана Галланти.

Гражданка майор Диана Гражданка также прочистила горло.

– У меня, если нужно, есть агнец на заклание. – На её худощавом, достаточно привлекательном лице было написано некоторое затруднение. – Хотя называть его «агнцем» является оскорблением овцам. Он скотина и бандит, и я буду счастлива видеть его засаженным так надолго, насколько вы только сможете. Предполагая, что вы вообще сможете прихватить его по какому-нибудь обвинению. К сожалению, он более скользкий тип, чем среднестатистический корабельный забияка. Не забывает о прикрытии задницы. Зовут его Генри Алуэтт; он рядовой…

–  Этотговнюк! – взревел Нед. – Мы с ним однажды чуть не схлестнулись в столовой. И схлестнулись бы, если бы ублюдок не дал задний ход в последнюю минуту. Жаль, уж я бы…

– Гражданин сержант Пирс, – тон Юрия был всё так же спокоен и расслаблен, но необычной формальности было самой по себе достаточно, чтобы заткнуть гражданина сержанта. Обычно, в этом узком кругу посвятивших себя будничной работе с «грязным бельём» боевого корабля, правилом была неформальность общения. За прошедшие недели, несмотря на разницу в ранге – несмотря даже на традиционную взаимную враждебность военных и ГБ – входившие в него пятеро замечательно сошлись накоротке. Как обычно и происходило с командами собранными и возглавляемыми Юрием Радамакэром.

– Напоминаю вам, что я подчёркивал – и неоднократно – критическую важность поддержания трений между военными, размещёнными на данном корабле, и персоналом ГБ на абсолютном минимуме. – Он открыто улыбнулся. – Чему, осмелюсь заметить, превращение в котлету нижнего чина ГБ гражданином сержантом морской пехоты – да, Нед, я уверен, что ты мог это сделать, и сделал бы – могло несколько помешать.

– Не будьте в этом так уверены, – подал голос гражданин сержант ГБ Ролла. – Алуэтт печально знаменит по всему кораблю, Юрий. Ставлю три против одного, что все находившиеся в столовой рядовые ГБ болели бы за Неда.

– Ты бы выиграл, – фыркнул Нед. – Двое предложили подержать мой китель. Третий спросил у говнюка его группу крови, чтобы предупредить докторов в корабельном госпитале.

Радамакэр на секунду уставился на Пирса. Они с гражданином сержантом, который был весьма крупным парнем, были на дружеской ноге настолько давно, что Юрий имел склонность забывать, насколько свирепым образчиком человеческой породы был тот. Оставив шутки в стороне, Юрий практически не сомневался, что тому, кто, по-видимому, умудрился настолько разозлить Пирса, после завершения драки будетнужно переливание крови.

– Тем не менее. – Юрий повернулся вместе с креслом и застучал по клавиатуре своего компьютера. – В деле укрепления морали на «Гекторе» мы добились таких успехов, что я бы предпочёл избежать возможных проблем. – Продолжая улыбаться, он оглянулся через плечо. – Уверен, что смогу найти лучший способ прищучить Алуэтта, чем воспользоваться Недом, чтобы сфабриковать обвинение в драке. Даже Специальный Следователь Каша ни на минуту не поверит, что кто-то умышленно затеял драку с ним.

Юрий вернулся к работе, а комнату заполнил искренний смех.

Ему понадобилось не много времени. Меньше пяти минут.

– Я, должно быть, тупею, – буркнул он. – Как я мог упустить такое?

– Работая по восемнадцать часов в день надо всем остальным? – хмыкнул майор Лафитт. – Что вы нашли, Юрий?

Радамакэр ткнул пальцем в экран.

– Как, чёрт побери, Алуэтт прошёл обязательную ежегодную проверку квалификации работы в скафандре, когда нет ни единой записи о том, чтобы он хотя бы раз за последние три года его надевал? И как, в свою очередь, такоемогло получиться, когда его специальность – техник гравитационных сенсоров? Разве внешний осмотр и ремонт антенных массивов не является вроде как частьюэтой специальности?

Он развернулся вместе с креслом.

– Ну?

На лицах обеих находившихся в комнате морпехов застыло отстранённое выражение «это меня не касается». Вроде того, которое появляется у благовоспитанных людей, когда в чужом дому из распахнувшегося шкафа вываливается скелет.

Радамакэр принял это с одобрением. Это грязное бельё принадлежало Госбезопасности. Что становилось очевидным, стоило только взглянуть на хмурые лица двух офицеров Госбезопасности и – даже более недовольное – лицо гражданина сержанта ГБ Роллы.

– Мерзкий сукин сын, – прошипел Ролла. – Ставлю три против одного, нет, пять против одного, что Алуэтт запугал своих напарников и старшину отделения. А, скорее всего, и того, кто отвечал за результаты проверки.

Гражданка майор Гражданка выглядела испытывающей неловкость.

– Ага, скорее всего так и есть. Неприятно это говорить, учитывая, что я не пролила слез по поставленным специальным следователем к стенке ублюдкам, но от их отсутствия внутренняя безопасность серьёзно пострадала. В моём штате повсюду дыры, которые я пока так и не смогла заткнуть в полном объёме. Особенно, поскольку после перевода с флота мне пришлось начинать на пустом месте.

– Никто вас не обвиняет, Диана, – немедленно заверил её Юрий. – Периодическое возникновение таких локальных небольших опухолей неизбежно после того, как внутренняя безопасность корабля была в течение многих лет в руках социального эквивалента раковых клеток. Что является наиболее пристойным эпитетом, какой я могу подобрать для закадычных дружков Джамки.

Он почесал затылок.

– Если быть абсолютно честным – и хладнокровным – это чертовски идеальный вариант. Для Каша это дело будет как сметана для кота. Мелкий самогонщик рядом с ним даже не смотрится. Инквизиторы, знаете ли, предпочитают настоящие грехи.

– Да ладно, Юрий… – снова начал Нед. – Специальный следователь не так уж…

Внезапный взрыв смеха со стороны всех остальных присутствующих в каюте вызвал на лице гражданина сержанта гримасу недовольства.

– Ну, он не такуж плох, – настойчиво закончил он.

Радамакэр не стал спорить. В данный момент у него было настолько хорошее настроение, что он даже готов был допустить, что Специальный Следователь Виктор Каша на самом деле не являл собой воплощение Торквемады. Разве только его помощника.

Он взглянул на гражданку майора Гражданку.

– Вы справитесь, Диана? Имейте в виду, мне нужно тщательно подготовленное, основательное, железобетонное дело против Алуэтта. Чтобы комар носа не подточил.

Та кивнула.

– Это будет нетрудно. Если мы правы, то всё его отделение запоёт наперебой, стоит только их убедить, что Алуэтту светит немалый срок. Там, где он не сможет им отомстить.

– Насчёт этого не беспокойтесь. Даже не углубляясь в устав, если Алуэтт для прикрытия недостатка умений угрожал насилием своим товарищам, а уж тем более младшему начальнику, вроде старшины отделения, его ждёт пять лет лишения свободы, как минимум. Пять лет в тюрьме строгого режима Госбезопасности, кстати, а не на корабельной гауптвахте.

Лицо Юрия было мрачно.

– И это если ему повезёт. Но я думаю, что удача только что отвернулась от Алуэтта. Потому, что его дело будет рассматриваться после возвращения специального следователя, а у Каша есть право назначать любое наказание, какое он посчитает подобающим. Любоенаказание, люди. Получив новое назначение, я впервые в жизни тщательно изучил все приказы и инструкции, регулирующие действия Специального Следователя. Это был… пугающий опыт. А Каша уже со всей ясностью продемонстрировал, как он относится к персоналу ГБ, злоупотребляющему своим положением в личных целях.

Радамакэр уставился на дальнюю стену каюты. Она была широка, чего и следовало ожидать в каюте офицера штаба на супердредноуте. Почти также широка, как и та, к которой Каша ставил приговорённых.

Похоже, все остальные разделяли мрачный настрой Юрия, поскольку в каюте повисла тишина.

Ненадолго, однако, благодаря двум сержантам.

– Эй, Джейми, – прошептал Нед. – Есть у меня шанс вызваться добровольцем – хоть в этот раз – в расстрельную команду ГБ?

– Это против правил, – прошептал в ответ Ролла. – Но я замолвлю за тебя словечко.

Юрий вздохнул. Временами – на протяжении уже многих лет – он чувствовал себя овцой, прибившейся к волчьей стае. Овцой, задающейся вопросом, когда, наконец, кто-то заметит, что она определенно фальшивит, воя на луну.

Эта отчасти грустная, отчасти забавная мысль продержалась где-то пять секунд. Затем люк, ведущий в кабинет, без какого-либо предупреждения распахнулся, внутрь ввалилась рядовая-связист, и Юрий понял, что его сильно затянувшиеся «две недели» подошли к концу.

Пресловутый палач доктора Джонсона наконец-то объявился.

9

Лицо рядовой было бело, как простыня.

– Оперативное соединение вернулось в систему. Мы только что получили сообщение от гражданки адмирала. По их оценке на орбите они будут не позже, чем через пять часов.

Каким бы добродушным ни был Радамакэр, но такое забвение рядовой элементарного военного этикета не могло быть оставлено без последствий. Юрий не понимал, что случилось с этой женщиной. В конце концов, возвращение оперативного соединения вряд ли можно было назвать непредвиденным.

– Как вас зовут, гражданка рядовая? – потребовал он ответа ледяным тоном.

Женщина была определённо не в себе. И в её оправдание нельзя даже было сказать, что она является юным рекрутом. Судя по её возрасту и нашивкам на рукаве, она прослужила в Госбезопасности по меньшей мере шесть стандартных лет. Даже желторотые новички соображали достаточно, чтобы распознать тон «я тебя заживо поджарю!» в устах старшего офицера.

Похоже, тщетно.

– Вы не понимаете! Специальный следователь тоже послал сообщение. Приказал гражданке капитану Галланти игнорировать сообщение с торгового судна…

Юрий почувствовал, как земля уходит из-под ног. У него было очень плохое предчувствие, что именно это ощущает висельник, из-под ног которого выбили табурет.

–  Какоесообщение с торгового судна?

– … и отключить импеллер и бортовые гравистены.

Гражданин лейтенант-коммандер Саундерс резко выпрямился в кресле и склонил голову набок, как будто прислушиваясь к собственным чувствам. Затем протянул руку и прикоснулся кончиками пальцев к переборке.

– Она права. Корабль даёт ход. Какого дьявола?..

Изнутри корабля работу импеллера почувствовать было невозможно. В отличие от реактивных двигателей, он не производил заметного шума или вибрации. Но каюта Юрия располагалась невдалеке от импеллерного отсека, и хотя сам Юрий по-прежнему ничего не чувствовал, Саундерс, по-видимому, уловил едва различимую вибрацию, производимую всевозможными вспомогательными механизмами. Саундерс был профессионалом – хотя и он ничего не замечал, пока рядовая не привлекла к этому его внимание. Юрий и не думал усомниться в его словах.

«Что творит Галланти?» Логичной причины покинуть орбиту для «Гектора Ван Драгена» не было. А даже если и была, так зачем поднимать гравистены? Разве только…

Юрий напрочь забыл про запреты инструкций.

– Господи Иисусе, – прошептал он, и, решительно, обратился к рядовой, которую продолжала бить нервная дрожь: – Мы совершенно ничего не понимаем! Возьмите себя в руки!

Это, похоже, наконец-то заставило её успокоиться. Она сглотнула и отрывисто кивнула.

– Техник связи первого класса Рита Энкваен, гражданин помощник следователя. Простите за непочтительность. Я просто… я не должна быть здесь… если гражданка капитан узнает, что я ушла с мостика, мне конец…

Ощущение в желудке Юрия теперь определённо соответствовало падению. Интересно, как долго падает человек, пока веревка не натянется и петля не сломает ему шею?

– Ничего страшного, гражданка техник Энкваен, – успокаивающе произнес он своим наилучшим тоном исповедника.

Юрий, наконец, понял, что происходит. Если и не в деталях, то в общих чертах. Что-то вызвало панику рядовой, и, находясь в смятении, та нарушила дисциплину и бросилась к единственному человеку на корабле, которому могла довериться в трудной ситуации. Учитывая, что Юрий её не знал, оценка женщины, очевидно, была основана на том, что она слышала от своих товарищей.

Что значило…

Ощущение падения пропало. К дьяволу доктора Джонсона вместе с его палачом. Много недель назад Юрий решил украсть этот корабль прямо у его капитана, так ведь? Просто на случай, если всё пойдет кувырком.

Со всей очевидностью, всё пошло кувырком. Оставалось украсть корабль.

– Итак, Энкваен. Давайте с начала. О каком торговом судне вы говорите? И что за сообщение они передали?

От изумления, губы женщины сложились в беззвучное «О».

– Как глупо с моей стороны… – и поторопилась добавить: – Примерно за полчаса до того, как мы получили сообщение от гражданки адмирала, в системе появилось торговое судно. С Хевена. Там случилась… революция, наверное. Военный переворот, называйте как хотите. Говорят, власть захватил гражданин адмирал Тейсман. И…

Она сглотнула. Юрий внезапно понял, что будет дальше, и преисполнился ликования. И, в то же самое время, как ни странно, его накрыла волна страха.

«По крайней мере, от знакомого чёрта знаешь, чего ждать».

– Гражданин Председатель Сен-Жюст мёртв. Полагаю, никто точно не знает, как это случилось. Ну, точнее, кто это сделал. Как– известно наверняка. Торговец переслал нам запись, которую крутят по телеканалам Нового Парижа. Я её сама видела. Там на самом деле был Сен-Жюст. Никаких следов на лице, только здоровенная дыра от пульсерного дротика между бровей.

Рядовая задрожала, как будто от холода.

– Он мёртв, сэр! – всхлипнула она.

И в её голосе Юрий Радамакэр также слышал всё те же противоречивые эмоции. Он обежал комнату взглядом, и увидел их же на каждом из лиц.

Ликование. Холодный, бесцветный, бессердечный человек, нависавший над Республикой воплощением смертоносной безжалостности, наконец-то мёртв. Мёртв, мёртв, мёртв.

Страх. И что теперь?

* * *

Паралич продлился, пожалуй, секунд пять. Затем Юрий хлопнул по коленям и внезапно поднялся.

– К чёрту, – сказал он негромко, но решительно. – Всё то же самое, как всегда. Делаем лучшее, на что способны, с тем, что у нас есть, вот и всё.

Он взглянул на рядовую.

– Я так понял, гражданка капитан пришла в ярость?

Энкваен отрывисто кивнула.

– Да, гра… э… сэр. Поэтому я и выскользнула с мостика, когда она не смотрела, и пришла сюда. Мне страшно, сэр. Думаю, капитан действительно не в себе.

Юрий вздохнул и покачал головой.

– Не думаю, что она когда-либо на самом деле была «в себе». Расслабьтесь, вы поступили правильно.

Последнее прозвучало отпущением грехов.

Напряжение на лице рядовой спало. Юрий повернулся к остальным находящимся в каюте.

– Вы со мной?

Колебаний не было. Пять голов – как ГБ, так и морпехи – отрывисто кивнули как одна.

– Хорошо. Граж… к чёрту, рядовая права. Сен-Жюст мёртв, и его дурацкие правила мертвы вместе с ним. Лейтенант-коммандер Саундерс, я хочу, чтобы вы вернулись на свой пост и перехватили контроль над импеллерными отсеками. В случае сопротивления используйте любую необходимую силу. Майор Лафитт, вы с майором Гражданкой отправитесь с ним и обеспечите эту силу. Созовите всех морпехов и надёжных солдат ГБ, которых сможете. Как бы то ни было, я хочу, чтобы у Галланти не было контроля над импеллерами. Понятно?

– Да, гражданин помощник спе… э… сэр.

Они дружно запнулись на этой фразе, и также дружно грустно усмехнулись.

Майор ГБ улыбнулась своему «альтер эго»-морпеху.

– Это будет того стоить хотя бы потому, что моя фамилия перестанет вызывать шутки.

Продолжила она серьёзнее:

– Ты – старше меня, Кедай. Во всяком случае, по выслуге, а я не знаю, как ещё можно определиться. Кроме того, у тебя есть опыт абордажа, а у меня нет. Так что командуешь ты.

Лафитт кивнул. Мгновение спустя все трое офицеров покинули каюту, торопливо направляясь в сторону импеллерного отсека.

Юрий повернулся к сержантам. Быстрый взгляд на их пояса подтвердил, что ни один из них не был вооружён. Естественно, с чего бы. На самом деле, обратное было бы нарушением устава. На борту кораблей Госбезопасности, в отсутствии прямого приказа, только офицерам ГБ было дозволено иметь при себе оружие. Более того, для них это было не только правом, но и обязанностью. Хотя в уставе не было прямого указания, распространяется ли это правило на помощника специального следователя, но, по старой привычке, у Юрия тоже был при себе пульсер.

Он надеялся, что одного пульсера будет достаточно. Но, учитывая темперамент Галланти…

На этот случай он также подготовился.

– Подойдите, – приказал он, шагнув к встроенному в стену шкафчику.

Его пальцы быстро набрали комбинацию, и шкафчик распахнулся. Внутри…

Нед Пирс одобрительно присвистнул.

– Эй, недурной арсенал. Э… сэр. У вас есть право всё это хранить?

Юрий пожал плечами.

– Кто знает? Ты не поверишь, насколько расплывчатыми становятся формулировки устава, как только доходит до определения того, что можно Специальным Следователям – и их помощникам, полагаю, – и чего нельзя.

Он шагнул в сторону.

– Я в этом не специалист, так что выбирайте себе оружие, которое кажется вам наиболее подходящим.

Пирс немедленно потянулся к лёгкой трёхстволке с рассчитанным на тысячу выстрелов коробом с боеприпасами – без малого самому тяжелому (во всяком случае, после плазменного ружья) существующему ручному оружию. Код на коробе говорил, что тот был снаряжён вперемешку осколочными, бронебойными и фугасными снарядами. Глаза морпеха горели в предвкушении. Но…

– Ради всего святого, Нед! – возмутился Ролла. – Ты же этим перебьёшь всех, кто окажется на мостике. Ты знаешь, как управлять семимиллионнотонным супердредноутом? Я – уж точно нет.

– О. – На лице Пирса были написаны одновременно смущение и расстройство. – Угу, ты прав. Чёрт. Я люблю такие штуки.

– Уж если тебе нужно, чтобы кровь лилась рекой, просто возьми долбаный дробовик, – прорычал сержант ГБ, выуживая из шкафчика ручной пульсер. – По крайней мере, так ты не разнесёшь заодно что-нибудь важное из оборудования! Или ты уже разучился целиться во что-то, что меньше луны?

– Поучи отца детей делать, – в ответ буркнул Пирс.

Сержант-морпех лёгким, быстрым движением достал дробовик, проверил его и зарядил.

Затем, какое-то мгновение они с Роллой смотрели друг на друга. Это был момент неловкости.

Юрий прочистил горло.

– Кхм, сержант Пирс, думаю, вы старше сержанта Роллы. По выслуге – уж наверняка. И, как заметила Диана, я не вижу другого способа решения этого вопроса в данный момент. Тем не менее…

К его облегчению, Нед просто пожал плечами.

– Ясно, сэр. Эй, я же не глупец. – Он кивнул Ролле. – Джейми может командовать. На самом деле, мне это не так важно.

– Замечательно. Я надеюсь, что то, с чем нам придётся разбираться, потребует скорее полицейского вмешательства, чем военного. Не хотелось бы делать на этом слишком сильный упор, но у сержанта Роллы есть опыт проведения арестов. В то время как вы…

Пиратская улыбка Пирса засияла в полную силу.

– Я крушу всё вдребезги и пополам. Не волнуйтесь на этот счёт, сэр. Сыночек мамаши Пирс будет слушаться приказов.

* * *

Опасения Юрия, что они могут встретить сопротивление по дороге к мостику, оказались безосновательными. Всё, что им встретилось, были несколько небольших групп нижних чинов ГБ, собравшихся тут и там в кучки и перешёптывающихся меж собой. Было достаточно очевидно, что какие-то фрагменты новостей начали гулять по кораблю. Также очевидно было то, что это именно фрагменты – неясные, запутанные, сложить которые в ясную картину было невозможно. Гигантский размер супердредноута только добавлял неразберихи. На меньшем корабле бредовые слухи оставались бы сосредоточенными достаточно долго, чтобы люди смогли выделить из них зерно истины. На чудовищно большом СД слухи перекатывались эхом по бесконечным переходам и чем дальше, тем становились всё более искажёнными и бессвязными.

Поначалу он был несколько озадачен. Юрий ожидал, что Галланти хотя бы расставит охрану Госбезопасности в критических местах проходов, ведущих к мостику. Но… никого не было, пока они не достигли люка, непосредственно ведущего на мостик.

К этому моменту Юрий понял причину такой странности, и, будучи вооружённым этим знанием, решительно шагнул к стоявшим на часах у люка двум рядовым охраны ГБ. Эти охранники были не из специально вызванного Галланти подразделения. Они были из подразделения, которое обычно и несло охрану мостика – а этим двоим не повезло оказаться на посту, когда начались неприятности. Выглядели они нервно, как мыши, застигнутые дракой кошек.

Галланти была просто глупой, эгоцентричной, раздражительной забиякой, вот и всё. Объяснение было настолько просто. Женщина, благодаря её рангу и властолюбию, настолько привыкла, что всё идёт по её, что ни на секунду не задумалась над возможностью вооружённогосопротивления.

Его почти удивляло то, что он не слышит её воплей даже сквозь закрытый люк.

«Босс выходит из себя, и когда это случается, все остальные должны стоять вокруг и получать от неё свою порцию дерьма. Такой же закон природы, как гравитация. Идиотка».

– В сторону, – приказал он, подойдя к часовым. Произнесено это было спокойно, но очень уверенно.

Часовые и не подумали усомниться в его праве отдавать приказы. На самом деле, похоже, они испытали облегчение оттого, что он был здесь. Юрий ткнул большим пальцем через плечо в сторону сержанта Роллы.

– Вы переходите под команду гражданина сержанта Роллы. Понятно?

– Да, гражданин помощник специального следователя, – последовал дружный ответ. Затем часовые увидели осторожно державшуюся в хвосте процессии рядовую-связиста, и их глаза расширились.

Юрий открыл люк и шагнул внутрь. За ним оба сержанта. Позади, он услышал шипение одного из часовых:

–  Господи, Рита. Ты же сказала, что отлучишься на минутку. Гражданка капитан готова с тебя шкуру содрать. Если она обнаружит, что мытебя выпустили…

– Наплевать на Галланти, – прошипела в ответ Энкваен. – Я пошла и привела народного комиссара. Теперь он здесь – а этой суке хана. Вот увидишь.

Употреблённое ею выражение заставило Юрия приостановиться на полушаге. Не «гражданин помощник специального следователя». Просто…

Гражданин народный комиссар. Нет. Просто народный комиссар.

* * *

Затем на него снизошло понимание. Понимание того, что требуется сделать. В этот момент, впервые в жизни, ему показалось, что он понимает неестественную убеждённость фанатиков вроде Виктора Каша.

Народный комиссар.

Так оно и было. Десять лет он носил это звание, и оно стало его сутью. Он совершенно не представлял, что принесёт будущее ему, или кому бы то ни было ещё. За исключением одной единственной вещи. Что бы ещё не произошло, он был совершенно уверен, что звание «народный комиссар» войдёт в историю окрашенным в самые тёмные тона. Такие же тёмные, как термин «инквизитор».

И поделом. Какой бы ни была задумка, реальность поставила её с ног на голову. Сила, предназначением которой было защищать республику от возможных покушений её собственных военных, обратилась не против военных, но против самой республики. Возвращение старой проблемы. «Кто будет сторожить сторожей?»

Однако он помнил и прочитанное об одном инквизиторе в стране басков в ту древнюю эпоху, когда человечество всё ещё жило только на одной планете. Посланный туда испанской Инквизицией, находившейся в расцвете своего могущества, с целью расследования причин наплыва обвинений в колдовстве, инквизитор остановил сожжения ведьм. Воистину, он настоял на должном следовании правилам предоставления доказательств на всех последующих судах, а затем отпустил всех предполагаемых ведьм из-за отсутствия этих самых доказательств.

Юрий наткнулся на этот забавный случай благодаря увлечению чтением. То было годы назад, но с тех самых пор это воспоминание оказывало на него определённо ободряющее воздействие.