Текст книги "Вечная Воля. Том 3 (ЛП)"

Автор книги: Эр Ген

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

========== 349. Любовное письмо… ==========

После тщательного изучения Заклятия Развития Воли Ледяной Школы и Неумирающих сухожилий Бай Сяочунь преисполнился предвкушением того, что ждёт его в будущем. Особенно после того как почувствовал переполняющую его жизненную силу. Хотя он не был точно уверен, насколько увеличилась его продолжительность жизни, но по ощущениям, должно быть, не меньше, чем на тысячу лет.

Многим культивация казалась однообразной и скучной, но его это не беспокоило, он быстро погрузился в практику Заклятия Развития Воли Ледяной Школы и Неумирающих сухожилий. Немного подумав, он решил, что начнёт культивацию Неумирающих сухожилий с большого пальца левой ноги.

«Буду работать над каждым пальцем по очереди, – решил он. – Это самый надёжный способ продвижения вперёд!» Он был полностью уверен, что выбрал правильную тактику. В своём воображении он уже видел, как его враги вопят от боли, когда неожиданно сталкиваются с невероятной силой большого пальца его ноги!

«Только идиот начал бы с пальцев рук. Какая от них польза? Все готовы к нападению руками. Кроме того, разве в критический момент руки смогут помочь тебе убежать? Другое дело – пальцы на ногах. С их помощью можно не только атаковать, застав противника врасплох, но ещё и убежать на огромной скорости. Пока у меня есть моя бедная-несчастная жизнь, у меня есть всё».

Придя к такому выводу, Бай Сяочунь ещё раз убедился, что являет собой непревзойдённый образец мудрости, ума и смелости. Он был так доволен собой, что стал оглядываться вокруг в поисках медного зеркала, чтобы повосхищаться собой, но оказалось, что в его пещере бессмертного нет зеркала.

«Так не пойдёт! – подумал он. – Не могу поверить, что здесь нет ни одного зеркала!» Он ощущал себя более чем просто немного расстроенным. Однако в этот момент он подумал о молодой женщине Двора Небесной Реки, которую он убил в бою. Когда он просматривал содержимое её бездонной сумки, то там было зеркало.

Он быстро открыл свою бездонную сумку и начал рыться там, пока не нашёл круглое медное зеркало размером с ладонь. Заодно он поискал черепашку, но там не было и его следа. Однако он уже привык, что черепашка непрерывно исчезает таинственным образом, поэтому ничуть не удивился. Немного рассмотрев зеркало, Бай Сяочунь обрадованно обнаружил, что оно было не простым, а представляло собой магический предмет. Хотя оно и не было таким выдающимся, как три его драгоценных сокровища, оно по-прежнему являлось довольно впечатляющим: оно могло создавать магического клона.

Однако это был не такой клон, которым можно воспользоваться для боя, скорее только для отвлечения внимания врага. Когда он сражался с молодой женщиной, он полностью доминировал в бою. Более того, он обладал Дхармическим Глазом Достигающим Небес, который делал подобного клона полностью бесполезным.

– Довольно неплохо, на самом деле, – сказал он, крутя зеркало в руках. Через мгновение он решил изучить его третьим глазом. Как только он открыл его, то сказал: – Э-э-э?

Пурпурный свет вспыхнул в его пещере бессмертного, потом через мгновение, когда он закрыл третий глаз, пропал.

«Похоже, что молодая женщина не знала настоящего предназначения этого зеркала. Оно не только может формировать магических клонов, оно также может сохранять душу живой!»

Ещё больше он поразился тому, что колебания, исходящие от этого зеркала, очень напоминали колебания от загадочной маски. Хотя они и не были идентичными, но явно были схожи. Ещё немного поиграв с зеркалом, он наконец отложил его и возобновил занятие культивацией.

Шло время. Незаметно пролетело полмесяца. Однажды ночью посреди занятий культивацией все волоски на его теле внезапно встали дыбом. Открыв глаза, он заметил, что пол пошёл мощной рябью и в пещере сильно похолодало, словно она отделилась от внешнего мира. В то же время из его бездонной сумки вылетел красный луч света, в котором находилась маска. Затем послышался древний голос, казалось, дрожащий от нетерпения:

– Не преры…

Бай Сяочунь разинул рот от удивления. Но прежде чем голос успел сказать ещё что-то, он вынул ещё большую, чем в прошлый раз, кучу талисманов, влил в них силу основы культивации золотого ядра небесного Дао, а потом швырнул в маску. Снова раздались шлепки наряду с рёвом ярости из маски. Затем маска брякнулась на пол, и рябь на полу исчезла. Только тогда из маски выплыла дрожащая душа лже-Черногроба.

– Нам крышка! – вскричал он. – Это конец! Они снова пришли! Что нам делать? Что же теперь делать?..

Бай Сяочунь тоже был напуган до чёртиков, он был уверен, что стоило ему немного промедлить, как он тут же бы оказался в чрезвычайной опасности.

– Чёртов злой дух! – сказал Бай Сяочунь, стиснув зубы. Потом он задумчиво посмотрел на душу лже-Черногроба. Через минуту в его глазах блеснула решимость. – Лже-Черногроб, я собираюсь переселить тебя в новый дом, и нужно, чтобы ты мне в этом помог. Иначе я выброшу тебя вместе с маской в реку Достигающую Небес на корм рыбам.

Лже-Черногроб снова задрожал, казалось, он хотел сказать что-то. Однако, учитывая, насколько у Бай Сяочуня налились кровью глаза, он не смел проронить ни слова. Он просто кивнул с полными ужаса глазами.

– Я смог уделать того древнего кролика, – хмурясь сказал Бай Сяочунь, – не верю, что не смогу справиться с этой никчёмной маской.

Холодно хмыкнув, он вынул зеркало и какое-то время изучал его. Потом он выполнил жест заклятия двумя руками и указал на маску. Лже-Черногроб тут же закричал, но Бай Сяочунь строго посмотрел на него, и тот быстро примолк. Бай Сяочунь полностью сосредоточился и активизировал ауру небесного Дао. Его золотое ядро всколыхнулось, и сила основы культивации забила ключом. В результате его правая рука стала полностью золотого цвета. В то же время он открыл Дхармический Глаз Достигающий Небес, и из него полился пурпурный свет.

Ужасающий импульс энергии распространился от Бай Сяочуня в разные стороны. Пурпурный свет из третьего глаза приобрёл золотой оттенок, когда поток ауры небесного Дао влился в него, чтобы тоже опуститься на маску. Почти сразу Бай Сяочунь увидел области, в которых душа лже-Черногроба соединялась с самой маской. Как только он увидел соединения, то, ничуть не медля, секущим движением руки послал туда золотой свет, который ярко сверкнул.

– Отсечь! – прорычал он. Послышался грохот, и его рука начала отсекать связи. Связи задрожали, хотя они были прочными, но сейчас на них воздействовали при помощи ауры небесного Дао, поэтому они смогли продержаться только короткое мгновение. Затем они растаяли.

Лже-Черногроб тут же издал душераздирающий крик, и его душа выскочила из маски. Неожиданно, как только он оторвался, появилась мощная сила, которая захватила его и потащила прочь. Лже-Черногроб закричал от ужаса, а у Бай Сяочуня отвисла челюсть. Хорошо, что он уже держал зеркало наготове. Он быстро махнул рукавом и отправил зеркало в сторону лже-Черногроба. В мгновение ока лже-Черногроба затянуло внутрь.

Когда всё завершилось, Бай Сяочунь ощутил, что дышит с трудом. Хотя происходившее нельзя было назвать сложным, но на это ушло очень много энергии. Бай Сяочунь проверил зеркало, чтобы убедиться, что лже-Черногроб внутри. Его душа, казалось, значительно ослабла, и сейчас он был без сознания, но не был серьёзно ранен. Бай Сяочунь облегчённо вздохнул. Потом он посмотрел на маску. Холодно хмыкнув, он достал ещё талисманов и облепил ими всю маску. В итоге он даже сам не знал, сколько именно ограничивающих заклятий запечатывали маску, но они точно лежали во много слоёв. Наконец Бай Сяочунь слегка успокоился.

«Давай теперь посмотрим, как у тебя получится безобразничать, когда ты в таком положении!» Очень довольный собой, он убрал маску и продолжил занятия культивацией.

Прошло ещё полмесяца, всё это время маска вела себя спокойно. Бай Сяочунь даже начал забывать про неё и снова стал думать о способе перегонки пилюли Противостояния Реке. Ещё через полмесяца он уже больше не мог сидеть на месте.

«Я уже на стадии золотого ядра, – решил он. – Это и так достаточно круто. Нужно соблюдать правильный баланс между работой и развлечениями. Не могу же я только и делать, что сидеть и культивировать с утра до ночи». Чем больше он рассуждал в таком ключе, тем больше ему казалось, что пора заканчивать с уединённой медитацией. Наконец он открыл свою пещеру бессмертного и вышел наружу…

Сделав глубокий вдох, он оглядел секту Противостояния Реке и глубоко в сердце почувствовал большую гордость. Сложив руки за спиной, он начал расхаживать по секте и любоваться видами, куда бы ни шёл.

«Давненько я не видел старшую сестрёнку Сун, – подумал он. – Чего-то я соскучился по ней…» Как только он вспоминал неимоверно соблазнительный вид Сун Цзюньвань, его сердце наполнялось тёплыми чувствами. Моргнув несколько раз, он решил, что должен найти её и сказать ей что-нибудь очень приятное.

Пока он шёл, листья деревьев шелестели на ветру и пели птички. Духовной энергии в секте Противостояния Реке было настолько много, что это место казалось райскими кущами. Он встретил множество учеников секты Противостояния Реке, включая молодых мужчин и женщин, и все они смотрели на него с почитанием и благоговением. Из-за своего статуса младшего патриарха он занимал одну из самых высоких позиций во всей секте. Такие благоговейные взгляды особенно были заметны на лицах учеников подразделений Глубинного Потока и Потока Пилюль, которые почти ничего о нём не знали. В конце концов, его милая внешность была очень приятна глазу. К тому же он очень любил устраивать шоу на публику. По правде говоря, многим ученицам он очень нравился.

Сейчас он проходил по подразделению Глубинного Потока и повстречал учеников, которые поприветствовали его. Неожиданно со стороны гор показалась ученица. Она была довольно красива. Ужасно покраснев, она кинулась к Бай Сяочуню. К его удивлению, она прикусила губу, отвела взгляд, а потом быстро протянула ему конверт. Прежде чем он успел что-либо сказать, она развернулась и сбежала. Обычно для общения между собой культиваторы пользовались нефритовыми табличками, поэтому рукописные письма были очень редкими. Бай Сяочунь какое-то время стоял с открытым ртом, потом посмотрел на конверт и увидел, что на нём нарисовано сердечко…

– Это что…

Его глаза широко распахнулись, и он ахнул. Потом задрожал от восторга.

– Любовное письмо!

========== 350. Ты лжёшь! ==========

Все ученики вокруг остановились как вкопанные и уставились на Бай Сяочуня. Конверт, который тот держал в руках, определённо был любовным письмом. Конечно, у Бай Сяочуня не было большого опыта с любовными письмами. По взглядам окружающих его учеников казалось, что все они желали ему удачи в этом деле, а некоторые из учеников-мужчин даже немного завидовали. Бай Сяочунь держал письмо в дрожащих руках, а его сердце переполнилось эмоциями. Потом его глаза расширились, и в них засиял восторг.

«Это первый раз за всю жизнь, когда я получаю любовное письмо! Раньше мне доводилось получать только кровавые вызовы!» Он был так растроган, что в уголках его глаз показались слёзы. Глубоко вздохнув, он глянул вслед ученице, которая подарила ему письмо. Она удирала, словно испуганный кролик.

– Хотя я даже не знаю твоего имени, – прошептал он, – я обязательно буду очень бережно относиться к этому первому в моей жизни любовному письму. Много лет спустя я буду показывать его моим потомкам, чтобы они могли осознать, насколько их патриарх был очарователен в юности!

Пока он глубоко вздыхал в душе, он понял, что все окружающие его ученики секты Противостояния Реке смотрят на него, и почувствовал себя ещё лучше.

«Как же я люблю секту Противостояния Реке, – подумал он. – Как же я люблю своих собратьев по секте…» Ему было тяжело, но он взял себя в руки и затем очень осторожно поместил любовное письмо в бездонную сумку. После этого он выпятил подбородок, взмахнул рукавом и приготовился толкнуть небольшую речь. Но тут…

Ещё одна ученица подразделения Глубинного Потока прикусила губу и приняла важное решение. Больше не раздумывая, она поспешила к Бай Сяочуню с опущенной головой, красная, как рак, и всунула ему в руку конверт, после чего быстро сбежала. У Бай Сяочуня отвисла челюсть при виде второго любовного письма в своих руках. На этом конверте вместо сердечка были нарисованные сложенные в жесте уважения кисти рук. Не только Бай Сяочунь пребывал в шоке. Остальные ученики, которые начали собираться, чтобы посмотреть, что происходит, тоже начали поражённо вскрикивать.

– Ничего удивительного, если младший патриарх получит любовное письмо. Но не могу поверить, что он на самом деле получил сразу два.

– А-а-а! Все знают, что я, Сюй Сяошань, самый красивый парень на всю секту! Почему никто никогда не дарил мне любовного письма?!

Пока ученики обсуждали произошедшее, руки Бай Сяочуня затряслись, потом он запрокинул голову и от радости завопил. Его глаза сияли, и он заметно дрожал. В то же время он был растроган до глубины души.

«Это только второе любовное письмо, что я когда-либо получал в своей жизни! Я никогда и подумать не мог, что получу сразу два любовных письма!» Бай Сяочунь был в полном восторге, он с трудом дышал, глядя на удаляющуюся ученицу, только что подарившую ему письмо. Он аккуратно убрал письмо, и в его глазах засверкала непревзойдённая решимость.

«Я не должен быть эгоистом, думая только о своих делах. После того как я стал младшим патриархом, я стал абсолютным центром внимания. Все ученики наблюдают за мной, включая учениц». Лучась праведностью, он сверкнул глазами и решил, что сейчас не самое подходящее время навещать Сун Цзюньвань. Вместо этого он зашагал в сторону гор подразделения Глубинного Потока. Прежде чем он успел далеко уйти, третья ученица подбежала к нему и, смущаясь, протянула конверт.

Потом была четвёртая, пятая, шестая… В течение нескольких часов Бай Сяочунь чувствовал себя всё более и более растроганным. Он получил десятки любовных писем, все они были написаны от руки. Его переполняли глубокие эмоции. В ответ следующие за ним ученики начали шуметь.

– Небеса, ещё одно!

– Как такое может быть? Он получил так много любовных писем. Это…

– Эти девушки все слепые что ли? Он возможно и патриарх, но я тоже избранный!

Бай Сяочунь уже немного осоловел. Первое любовное письмо его растрогало, но теперь у него уже были десятки таких, и в это с трудом верилось. Вид такого количества смущённых учениц заставил эмоции разбушеваться в его сердце.

«Неужели… неужели я и впрямь настолько выдающийся?» – подумал он, уже с трудом соображая. Наконец он покинул горы подразделения Глубинного Потока и отправился в подразделение Потока Пилюль. Неожиданно и там сразу же ученица, смущаясь, подбежала к нему и протянула любовное письмо. На самом деле одна особо сообразительная ученица изготовила лекарственную пилюлю, на которой она выгравировала длинный текст…

Когда он вернулся на гору Противостояния Реке, уже настал вечер. Ничто в жизни не могло бы его подготовить к событиям этого дня, после них он чувствовал себя на седьмом небе.

«Думаю, что я просто на самом деле слишком выдающийся. Ха-ха-ха! Вот значит что происходит с теми, кто настолько неотразим, как я. Ну что ж, как я всегда и говорил, только неотразимые люди заслуживают подобного особого отношения».

Хихикание Бай Сяочуня разносилось по всей пещере бессмертного. Сидя со скрещёнными ногами, он достал все любовные письма, которые получил, и разложил перед собой. У него было ощущение, словно перед ним собралась целая группа привлекательных учениц, застенчиво и влюблённо взирающих на него… Изучив рисунки на конвертах, он начал доставать письма и читать их.

Бай Сяочунь дрожал, а его лицо немного раскраснелось. Той ночью его сердце снова и снова просто выпрыгивало из груди от избытка чувств. Когда он закончил читать все письма, на горизонте уже показалось солнце. Когда оно поднялось, он встал, поправил свои одежды, а потом вышел из пещеры бессмертного с огромной улыбкой на лице. Однако, уже выйдя, он вдруг остановился и вернулся обратно в пещеру, чтобы сменить одежду на официальные одеяния младшего патриарха.

Это очень нарядное даосское шэньи было цвета морской волны, казалось, что по нему плывут океанские волны. Пять золотых драконов было вышиты на нём. Все драконы были очень выразительными, словно живые. При любом движении в этом шэньи вокруг появлялись загадочные волны, которые заставляли его выглядеть ещё более героически и впечатляюще, чем раньше. Это даосское шэньи было сделано специально для торжественной церемонии, и он носил его только те семь дней. Тогда ему показалось, что эти одежды немного неудобные. Но теперь он быстро облачился в них и исследовал себя в зеркало. Довольный тем, насколько неотразим, он запрокинул голову и раскатисто рассмеялся, потом наконец открыл дверь и вышел наружу.

В течение дня он прогуливался по подразделениям секты с задранным подбородком. Конечно, его внешний вид тут же привлёк внимание учеников секты Противостояния Реке. Этой ночью новость о любовных письмах распространилась по всей секте, теперь об этом говорили на каждом шагу. Многие люди оглядывали Бай Сяочуня со странными выражениями на лицах. Конечно, большинство этих странных выражений приходилось на долю учеников-мужчин. С другой стороны, у учениц ещё ярче горели глаза, когда они смотрели на Бай Сяочуня в одеяниях младшего патриарха.

За один короткий час к радости Бай Сяочуня нашлось ещё больше девушек, желающих подарить ему любовное письмо. Они пришли из подразделений Глубинного Потока, Потока Пилюль и даже Кровавого Потока. И снова наблюдатели были полностью застигнуты врасплох, особенно ученики-мужчины начали беспокойно причитать:

– Что же именно тут происходит?!

– Небеса, со вчерашнего дня младший патриарх, должно быть, получил более сотни любовных писем!

– Безумие! Это просто полное безумие…

Бай Сяочунь изо всех сил старался держать себя в руках. Сохраняя мягкое и доброе выражение на лице, он принимал любовные письма, раздавая лёгкие улыбки ученицам, которые дарили ему письма. Когда он услышал поражённые возгласы и крики, полные зависти, его сердце преисполнилось радостью. Так он и провёл следующие дни. Ночью он тратил своё время на прочтение писем. Об этих событиях быстро начали говорить по всей секте.

У всех было своё мнение на то, что это значит тот факт, что Бай Сяочуню досталось столько внимания от большого количества учениц. Почти все сплетни в секте были про Бай Сяочуня, все поголовно говорили про него. Такие люди, как Сюй Баоцай и Большой толстяк Чжан, искренне завидовали. Что же касается Хоу Сяомэй и Сун Цзюньвань, то, когда они услышали новость, сразу помрачнели и в душе рассердились.

«Триста семьдесят одно письмо! Ха-ха-ха! И это только за последние пару дней! Не могу поверить, что я на самом деле получил триста семьдесят одно письмо!» Пока секта бурлила, Бай Сяочунь сидел в своей пещере бессмертного и рассматривал кучу любовных писем.

«Неужели… неужели я и впрямь настолько выдающийся?» Бай Сяочунь был опьянён гордостью. Взмахнув правой рукой, он вынул маленькое медное зеркало и начал изучать своё отражение. Выразительно вздохнув, он решил, что нужно с кем-то разделить этот волнительный момент.

– Медно зеркальце, скажи, да всю правду доложи! Кто во всей секте Противостояния Реке самый выдающийся, самый неотразимый и самый красивый?!

Конечно, внутри медного зеркала находился лже-Черногроб. Как только он услышал слова Бай Сяочуня, он быстро продолжил притворяться бессознательным. Он уже не раз слышал, как Бай Сяочунь произносил подобные слова на протяжении последних нескольких дней. Учитывая, насколько он боялся Бай Сяочуня, он не смел отвечать, опасаясь, что если скажет что-то не то, то его могут наказать. Глаза Бай Сяочуня превратились в щёлочки.

– Думаешь, я не знаю, что ты всё слышишь, медное зеркальце?! – гаркнул он. – А ну отвечать!

Перепуганный лже-Черногроб распахнул глаза, а потом заискивающе ответил:

– Хозяин, нет во всей секте Противостояния Реке никого более выдающегося, неотразимого и красивого, чем вы!

– Ты лжёшь! – разозленно воскликнул Бай Сяочунь.

Лже-Черногроб так испугался ответа Бай Сяочуня, что чуть не лишился чувств. Особенно после того, как заметил, насколько сильно налились кровью глаза Бай Сяочуня. Казалось, что он сейчас лопнет от злости. Лже-Черногроб тут же жалобно вскрикнул и заявил:

– Я не вру! Я-я-я даже могу поклясться! Я клянусь, что я совсем не вру. Вы не просто один из выдающихся людей всех земель Достигающих Небеса, вы самый, самый, самый выдающийся!

– В самом деле? – с подозрением спросил Бай Сяочунь.

Лже-Черногроб понимал, что пытается сделать Бай Сяочунь. Поэтому его твёрдость, когда он быстро ответил, могла забивать гвозди и разрубать железо:

– Абсолютно. Точно! Это так со всех точек зрения!

Бай Сяочунь вздохнул. Довольный услышанным, он убрал зеркало, а потом начал упорядочивать любовные письма.

«Что ж, раз это так, думаю, теперь всё понятно. Неудивительно, что младшие сёстры так любят меня. Вот значит оно как!»

========== 351. Приходи посидеть в мою пещеру бессмертного… ==========

Видя, что Бай Сяочунь успокоился, лже-Черногроб был готов взвыть от расстройства и в то же время вздохнуть с облегчением. Даже так ужас перед Бай Сяочунем только продолжал расти. Больше всего его беспокоила неизвестность насчёт будущего: кто знает, что может произойти потом…

Удовлетворённо вздохнув, Бай Сяочунь убрал медное зеркало, потом медленно упорядочил любовные письма и убрал их обратно в бездонную сумку. К этому времени он уже твёрдо решил показать любовные письма своим потомкам, чтобы они могли насладиться его славой. В прекрасном настроении он продолжил культивировать Заклятие Развития Воли Ледяной Школы, а затем начал работать над большим пальцем ноги при помощи техники Неумирающих сухожилий. Посмотрев на улицу, он понял, что ещё даже не начало светать, и почувствовал лёгкое раздражение.

– И почему солнце так долго не встаёт?! – прошептал он. Заняться было особо нечем, поэтому он продолжил обдумывать вопрос с пилюлей Противостояния Реке.

Время шло, и скоро настала четвёртая стража (1). Снаружи всё было тихо. Внезапно лицо Бай Сяочуня помрачнело, когда по телу распространился холодок, а пол под ним снова пошёл рябью. В мгновение ока рябь распространилась уже по всему полу пещеры бессмертного. Хотя никто снаружи ничего не слышал, внутри некая могущественная сила, казалось, пыталась отрезать пещеру бессмертного от внешнего мира. В то же время запечатанная маска в бездонной сумке засветилась ослепительным светом. Очевидно, что мистическая группа, стоящая за маской, заплатила огромную цену, чтобы пробиться через печати и попробовать связаться с Бай Сяочунем. Маска вылетела из его бездонной сумки, и древний голос спешно заговорил:

– Послушай то, что я…

В этот раз он успел сказать немного больше, чем в предыдущий, напугав Бай Сяочуня до чёртиков. Закричав, Бай Сяочунь отчаянно взмахнул рукой в воздухе и отправил огромную груду бумажных талисманов прямо на маску. В то же время, как они облепили её, энергия его основы культивации забила ключом и полностью подавила маску. Однако даже так маска пыталась сопротивляться, древний голос по-прежнему что-то говорил. Но, несмотря на все его усилия, разобрать, что он говорит, было невозможно.

– Вы вынудили меня сделать это! – сказал Бай Сяочунь с красными глазами и сердцем, полным страха.

Использовав все бумажные талисманы, что у него были, он выбежал из пещеры и на полной скорости понёсся к реке Достигающей Небес у подножия горы Противостояния Реке. Когда он прибежал, то ударил кулаком в сторону реки, заставив появиться на её поверхности огромную волну, потом зачерпнул её в большое нефритовое ведро. Сначала он планировал использовать это ведро для того, чтобы набирать воду для культивации, но теперь поменял решение. Прибежав обратно в пещеру бессмертного, он увидел, как маска пытается выбраться, а из-под талисманов слышался приглушённый голос. В этот раз некоторые слова можно было разобрать:

– Тебе… не… нужно… отказываться…

– Я отказываюсь, идиотина! – взревел Бай Сяочунь и сунул маску в ведёрко с водой из реки Достигающей Небес.

В то же мгновение разговор оборвался и всё затихло. Какое-то время внимательно понаблюдав за ведёрком, Бай Сяочунь наконец с облегчением вздохнул, а потом негромко хмыкнул.

– Неужели думали, что Лорд Бай не сможет найти решения? Давай-ка теперь посмотрим, как ты начнёшь безобразничать в этот раз!

Гордо вздохнув, Бай Сяочунь запечатал ведро с речной водой и затем убрал его в бездонную сумку. Если бы он погрузил маску в воду реки Достигающей Небес, пока внутри был лже-Черногроб, то его душе было бы несдобровать. Поэтому Бай Сяочунь и решил переместить лже-Черногроба в медное зеркало. Теперь, когда вопрос с маской был решён, Бай Сяочунь ощутил, словно с его плеч сняли тяжёлый груз. Он не только не хотел официально оскорблять таинственную организацию, но ещё он не хотел вмешивать в это секту Противостояния Реке. В конце концов, в этой ситуации был виноват только он, поэтому, пока у него был выбор, он не хотел передавать маску секте. В этот миг у него чуть ноги не подкосились от облегчения, что всё разрешилось.

В последующие дни он продолжал выходить на прогулку каждое утро и неизменно получал любовные письма. В конце концов Большой толстяк Чжан и Сюй Баоцай пришли к Бай Сяочуню и выразили своё желание прогуливаться вместе с ним каждый день, пока тот собирает новый урожай любовных посланий. Бай Сяочунь, конечно же, не смог им отказать. Когда они своими глазами увидели, как ученицы подбегают к Бай Сяочуню с любовными письмами, то их глаза округлились от зависти…

– Девятый толстяк, я же сбросил много веса, разве нет? Почему все эти девушки не дают мне любовных посланий?! – Большой толстяк Чжан немного расстроился. По правде говоря, даже после того, как он похудел, у него всё равно остался небольшой животик.

Сюй Баоцай тоже был в расстроенных чувствах. Конечно, он уже записал подробности легендарного случая с любовными письмами в свою книжечку. Сейчас он ощущал, словно на сердце у него кошки скребут… В ответ на вопрос Большого толстяка Чжана Бай Сяочунь выпятил вперёд подбородок и прочистил горло.

– По правде говоря, для этого нужен определённый навык. Вам двоим не нужно волноваться. Просто потерпите, и я всё вам объясню…

Когда Бай Сяочунь уже приготовился поразить их своей прозорливостью, он заметил, что у Сюй Баоцая глаза полезли на лоб, а Большой толстяк Чжан уставился на что-то за спиной Бай Сяочуня. У Бай Сяочуня отвисла челюсть, когда он понял, что так ведут себя не только Большой толстяк Чжан и Сюй Баоцай. Он быстро оглянулся через плечо и увидел, что в его сторону плавно шагает молодая девушка. На вид ей было около восемнадцати-девятнадцати лет, у неё были большие чёрные глаза и пухлые розовые губы. Изящной походкой, покачивая бёдрами, она очаровательно шла к ним. Её изысканная красота не поддавалась описанию.

Её одежды были простыми и элегантными, подчёркивали её стройную фигуру и отлично сидели на ней. Её кожа была чистой, подобно лотосу, а длинные ноги выглядели так, словно вырезаны искусным скульптором. Её лицо можно было сравнить с прекрасным произведением искусства. Очевидно, что она являлась несравненной красавицей среди женщин. Это была не кто иная, как Чень Маньяо! Сюй Баоцай ахнул.

– Первая красавица всей секты Противостояния Реке!

На самом деле он и был тем, кто объявил её первой красавицей. Он не только официально внёс запись об этом в свою книжечку, но ещё и лично распространил об этом слух. Он сам не раз мечтал о ней. Как только он увидел её, то подсознательно выпятил грудь и вытянулся. В прошлом он не раз вёл себя немного неуклюже рядом с красавицами, но сейчас он действительно имел героический вид. Большой толстяк Чжан подсознательно втянул живот, а его глаза заблестели. Бай Сяочунь слышал аханья вокруг и заметил реакцию Сюй Баоцая и Большого толстяка Чжана.

– Да вы наверняка преувеличиваете, – сказал он. После этого он оглядел Чень Маньяо с головы до ног. Хотя приходилось признать, что она симпатичная, но он не считал, что она так уж великолепна, чтобы ошеломить его.

«Хм! – подумал он. – Определённо, ей не дарили столько любовных писем, как мне!» Выпятив подбородок, он невольно подумал про себя, что Чень Маньяо слишком выпендривается. Когда он уже хотел нетерпеливо уйти восвояси, Чень Маньяо неожиданно заговорила таким голосом, будто сотня духовных созданий запели хором.

– Старший брат Бай, подожди минутку.

У Бай Сяочуня отвисла челюсть. Чень Маньяо впервые поздоровалась с ним. Повернув голову, он смотрел, как она подходит к нему. Когда он уставился на неё, то она слегка покраснела. С несколько смущённым видом она склонила голову, потом вынула розовый платочек из рукава и быстро сунула ему в руку. Казалось, набравшись мужества, она сказала:

– Если у тебя будет время, старший брат Бай, почему бы тебе не прийти в мою пещеру бессмертного ближе к полуночи (2)? Мы можем немного посидеть…

Как только она проговорила это, то румянец на её прекрасном лице усилился. Напоследок она бросила на него совершенно околдовывающий взгляд и развернулась, чтобы уйти. В это мгновение при повороте головы стала видна её шея с белоснежной кожей, которая сейчас была такой же красной, как и щёки. Пригнув голову, она поспешила уйти. Бай Сяочунь был полностью застигнут врасплох и смотрел на платок. Учитывая, сколько любовных писем он уже получил, он уже не первый раз получал подобные послания в форме платочка. Однако впервые девушка настолько осмелела, что сама назначила время и место свидания… Бай Сяочунь посмотрел на Большого толстяка Чжана и сказал:

– Что же это на самом деле значит прийти посидеть в её пещере бессмертного?..

Большой толстяк Чжан просто стоял, как вкопанный, с открытым ртом. Сюй Баоцай тоже был поражён, словно деревянный цыплёнок. Хотя он и стоял до сих пор с как можно более героическим видом, на его лице отобразилась крайняя степень неверия, а его голова шла кругом. Он уже и так завидовал Бай Сяочуню из-за того, что тот получал так много любовных писем, но теперь он своими глазами увидел, как тот получил любовное послание от самой Чень Маньяо…

Конечно, в последнее время Чень Маньяо стала девушкой мечты для многих учеников-мужчин в секте. Она была очень знаменита и сильно отличалась в плане известности от любой другой ученицы. Повсеместно её считали первой красавицей секты. И вот она сама первая взяла и пригласила Бай Сяочуня посидеть в её пещере бессмертного. Сюй Баоцай заставил себя медленно выдохнуть. В его сердце горела зависть, и он ответил: