Текст книги "Карма (СИ)"
Автор книги: Эппле Гриин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
Маневр 4
Они летели по трассе… Почти вровень, снова флиртуя: Карма с кокетливым ревом двигателя вырывалась вперед и чуть притормаживала, предлагая себя догнать, огладить горячим взглядом округлый зад «аудюхи», загореться алым отсветом на щеках от яркого красного…
Леха принимал правила игры, зная, что сейчас ведет он. Пролетал, не сбавляя скорости, мимо девушки и лукаво подмигивал «стопорями», уводя за собой, прокладывая путь в нужном направлении.
Он хотел показать ей заброшенную Берлинку с бетонными плитами, а за ней – Чертов мост: разрушенный временем старинный перешеек, соединяющий в одно целое бывшую военную стратегическую трассу. Именно в этом месте находился странного происхождения обрыв, в низине которого протекала неглубокая, но шустрая речка, а вся сказочность места заключалась в том, что с обломков мостика можно потрогать верхушки деревьев. Словно целый островок земли внезапно ухнул вниз, на несколько десятков метров. Необыкновенный вид, от которого кружилась голова, от которого казалось, что ты – великан и сейчас перешагнешь через высокие деревья.
Леха любил сюда приезжать: тихо, спокойно, ни души. Только шорохи листвы, нежная ласка ветра да щебет птиц. Обычно он присаживался на край разрушенного мостика, свешивал ноги вниз, перебирал пальцами колышущиеся ветви, щекочущие лодыжки, и любовался необычным пейзажем, думая о своем. Чаще всего приезжал один, не желая кому-либо демонстрировать эту сторону души – склонную к некоторой сентиментальности и романтике. Бывало и с друзьями сюда выбирались после гонок по Берлинке, но надолго не задерживались – кидали по монетке в речку и дальше дурака валять на трассе.
Карма была первой… кому захотелось открыться. Интуитивно Леха понимал, что если и сможет чем-то ее зацепить, то только откровенностью. Фальши и блефа она не потерпит. Думается, этого ей хватает в той таинственной жизни легенды, которую она ведет.
Они почти подъехали к мосту, как случилось нечто… невероятное, отчего у Самойлова бешеным выбросом адреналина вскипела кровь.
Леха сбавил скорость, сворачивая к обочине, приглашая и девушку остановиться. Он уже предчувствовал ее изумление… точнее, надеялся, что оно будет, ну или хотя бы заинтересованность – место и правда замечательное. Дальше дорога несколько раз петляла и уходила к федеральной трассе. С той стороны Чертова моста он тоже часто приезжал, но вдоль заброшенной Берлинки ландшафт интереснее – возникало ощущение цивилизации постапокалипсиса: заброшенные старые немецкие дома, поросшие высокой травой яблочные сады, одиночные промышленные конструкции, бог весть для чего служившие.
Но Карма не замедлила ход. «Аудюха» пронеслась кометой мимо, взревела, набирая обороты, и вдруг взлетела над обрушенным мостом… Леха, открыв рот, проследил взглядом ее полет над пропастью и пружинистое приземление на той стороне. Машина мягко черканула мордой асфальт и мгновенно выровнялась – только и всего.
Парень, резко подорвавшись, выскочил из своей «супры» и бегом бросился к обрыву, замер на краю моста. Присвистнул. Вот это фортель! Вот это трюк! Он аж за голову схватился: да такое под силу разве что крутым каскадерам… и, видимо, Карме.
– Ас… твою мать… она… Ас! – пробормотал восхищенно Леха.
Девушка красиво, со шлейфами развернулась, заглушила двигатель и, не спеша, изящно, вышла из машины. Подошла к обрыву с другой стороны моста, тряхнула головой, заправляя за ухо прядь, и широко улыбнулась.
– Хэй! На том берегу! – бросила она задиристо. – Как дела?
– Ты… Ты! – Леха всплеснул руками. – Охренеть можно!
– И ты опять меня упустил, – она деланно печально вздохнула, сложив губы в капризную линию. – Ну что ж… Видимо, не судьба тебе угнаться за мной! – подмигнув, послала воздушный поцелуй. В следующую секунду развернулась и, нарочито неприлично повиливая бедрами, направилась к машине.
– Хэй! – в тон ей воскликнул Леха. – И долго ты еще собираешься доказывать мне свое превосходство? Я его признаю!
Девушка в ответ заливисто расхохоталась. Обернулась, склонила голову набок и бросила:
– Типа, сдаешься?
– Да вроде как… сразу сдался, – улыбнулся Леха. Как же она сейчас хороша: стройная компактная фигурка в соблазнительном платье, отливающие всеми оттенками черного смоляные волосы в косе, лукавый прищур аидовой темени глаз, перекатывающиеся капельки на щеке.
– Жаль, я пленных не беру, – заметила грустно Карма, стрельнув озорными глазами, абсолютно точно продолжая дразнить.
– Действительно жаль, – согласился Леха. – Я был бы не против стать твоим пленником. Лет эдак… на сто?
– Ой ли? – девушка хохотнула.
– Двести? – предложил парень.
– А ставки растут! Я подумаю, – и она продолжила путь к «аудюхе».
– Когда я тебя увижу? – окликнул ее Леха, обнадеженный этим «подумаю».
– Эмм… – Карма снова остановилась, но не обернулась. Стояла спиной, вскинув голову к небу. – Здесь очень красиво. Спасибо, – серьезно произнесла она. – Найди меня. На этот раз сам.
– А ты опять будешь убегать? – усмехнулся парень, вспомнив безрезультатные «догонялки-салочки» по всему городу.
– «Let’s dance! Put on your red shoes and dance the blues…» – Карма чисто, с правильными интонациями пропела строчку из известного хита Дэвида Боуи. – Это тебе подсказка, – бросила она напоследок и… в реве двигателя, клубах поднявшейся до небес пыли растворилась в небытие, как мифический персонаж из сказки.
– Значит… приглашаешь потанцевать, да? – Леха потер щеку. – И почему я точно знаю, где тебя искать, – хмыкнул он. Кажется, кто-то сегодня в компании верных друзей идет в «Мармелад». Ловить судьбу за хвост, длинный темный конский хвост!
Помнится, Гаспарян хотел там покрасоваться в платье…
Самойлов прикусил губу, достал мобильный, набрал нужный номер и, услышав голос лучшего друга, спросил:
– Арсенчик, дорогой, таки я не понял, что насчет чулков-подвязочек и губной помады на сладких губках? Когда я улицезрею эту красоту на тебе, милый?
В ответ донесся забористый мат вперемежку со смехом и емкое:
– В семь вечера на трассе. Готовься целовать дядь Митю!
Ночной клуб «Мармелад» располагался почти в центре города, в бывшем краснокирпичном немецком замке кронпринца, чудом уцелевшем после войны. Отреставрированное с нуля, сейчас здание представляло собой целый развлекательный комплекс с рестораном, отелем, дорогим спа-салоном и ночным клубом с репутацией самого отвязного места.
«Мармелад» собирал под своей крышей людей без комплексов и тормозов, которые отдыхали по принципу: «Здесь и сейчас, а что будет завтра – неважно». В «Мармеладе» играли лучшие ди-джеи города, за стойкой бара жонглировали шейкерами веселые бармены, нагоняя кураж, официанты шныряли между столиков в весьма фривольных нарядах, для желающих станцевать стриптиз имелся шест на специальной тумбе-возвышении, танцпол в духе семидесятых подсвечен разноцветными светодиодами. Сюда в любой день недели набивалось бешеное количество тусовщиков, вип-места выкуплены на полгода вперед, занять свободный столик без предварительной брони за неделю – просто нереально… И кураж обычно стоял до семи-восьми утра, пока последнего клиента не вынесут охранники ногами вперед. Ибо трезвым из «Мармелада» выйти невозможно! По традиции клуба приветственную халявную стопку (вид алкоголя менялся каждый день) наливали при входе: не выпил – не прошел фейс-контроль.
Леха подъехал к двенадцати, бросил машину на платной парковке в компании тачек-подружек друзей – за ними уже завтра. Можно, конечно, на такси, но… неее! Как же без театральных понтов? Звучно, с низким урчанием-рычанием, зрелищно проехать мимо толпящихся у входа девчонок, подмигнуть им фарами и вклиниться в ряд крутых, нафаршированных машинок, при виде которых загорались глаза не только у слабого пола, но больше – у сильного! И это даже не показуха или демонстрация превосходства… это шоу, часть субкультуры.
Самойлов под жадные, оценивающие взгляды девиц вышел из «супры», огляделся… и сразу же ощутил пробежавшую по телу сладкую волну предвкушения жаркой ночки, когда внезапно бодрит и потряхивает, когда дрожит на кончиках пальцев.
По центру парковки клуба пламенела адская «Ауди» Кармы! Она здесь.
Леха улыбнулся.
На входе поздоровался с охранниками, мельком глянул на себя в винтажное зеркало в холле, пожал плечами. На собственном внешнем виде никогда не заморачивался, да ему и не нужно: обычная белая футболка с треугольным глубоким вырезом, демонстрирующая крепкое, рельефное мышцами тело, и черные, хорошо сидящие прямые джинсы играли ему в плюс больше, чем модные брендовые шмотки, к коим питал слабость Димасик.
В «Мармеладе» у них был свой столик – не вип-кабинет, но выделенный управляющим клуба специально для них, на втором этаже, с обзором на танцпол. Такие гости – лучше любой рекламы: за «золотыми» мальчиками, не жалеющими денег на бар и чаевые официантам, потянутся и мечтающие стать «бриллиантовыми» девочки, а за ними… все остальные. Простая математика.
Самойлов, пока пробирался к своим, вглядывался в толпу резвящейся молодежи, но знакомой фигурки околдовавшей его девушки нигде не приметил. Что неудивительно: у Кармы было мистическое свойство возникать из ниоткуда и туда же бесследно исчезать!
– Эй, брат! – сквозь гулкий бит энергичной танцевальной музыки и гомон бешеного разноголосья до Лехи долетел окрик Михея. – Ты кого-то ищешь?
– Да так, – Самойлов хмыкнул, приближаясь к друзьям. – А что?
– Не ищи – твоя мечта уже здесь! – воскликнул приятель и, дернув за руку, вытащил из-за спины сопротивляющегося Арсена.
Леха прикусил губу, но не сдержался и расхохотался в голос: размалеванный Гаспарян сидел в блондинистом парике, который жутко контрастировал с его черными густыми бровями и ставшим просто огромным характерным носом с горбинкой, в ляпистом обтягивающем платье с блестками, в чулках, сползших почти до колен, да еще и с затяжкой на одном из них, и модельных туфлях на шпильках, которые до неприличного состояния кривили его волосатые ноги.
– Боже, Арсенчик, из тебя вышла самая уродливая баба на свете! – заметил Самойлов, плюхаясь на диванчик рядом с другом и обнимая его за плечи.
– Чо? Не завожу? – тряхнул блондинистыми искусственными кудрями Гаспарян.
– Да умри мои глаза после такого зрелища! – бросил Леха с хохотом.
– Ты доволен? – поинтересовался Арсенчик, поправляя сползшую бретельку бюстгальтера, вылезшую из-под лямок платья.
– Я в восторге, – кивнул Самойлов. – Выпьем?
– Выпьем! – тут же активно поддержал Старый.
– А могу я потом пойти переодеться? – спросил Гаспарян. – Оторжались все, кто мог, честно, – и он умоляющим взглядом воззрился на Леху.
– Ладно, разрешаю, – сжалился Самойлов. – Надеюсь, ты усвоил урок, кто из нас лучший.
– Да щас! – взвился Арсенчик. – Я тебя еще уделаю! – он быстро накатил, вылез из-за стола и, спотыкаясь на шпильках, под смешки окружающих, поковылял в сторону туалета.
– То есть, я так понимаю, ему понравилось ходить в платье? – Леха выгнул бровь и глянул на Михея – тот рассмеялся.
После пары стопок текилы музыка уже вибрировала в крови, виски пульсировали от баса, настроение зашкаливало – хотелось движухи.
– Как поживает твоя красотка на «Ауди»? – спросил Димасик, вальяжно растекаясь на сиденье рядом с Лехой.
– Пока не моя, – честно признал Самойлов.
– Она здесь, – вкрадчиво произнес приятель, не сводя с Лехи загадочно поблескивающих из-под светлой челки серых глаз. – Ты ради нее нас сегодня сюда притащил? – невинно добавил он.
– А чем плохо, куколка? – улыбнулся Леха и щелкнул Димасика по вздернутому носу. Приятель в ответ цокнул языком и поморщился – его раздражали намеки на женственную внешность, но удержаться от подколок сложно: Димка сам напрашивался! Вообще, он всем своим видом отвечал идеальному образу гея, но категорически им не был. Более того, что совсем не вязалось с его имиджем, больше двух лет встречался с Марусей, славной девочкой из обычной семьи, на год его младше. Любовь у них. И если Димка отдыхал без нее, то на левых баб никогда не велся, чем вызывал у Самойлова уважение.
– Плохо тем, что мы опять бухаем, – грустно сообщил Димасик, сдувая челку с лица. – Я устал.
– Не пей, – вставил Михей.
– А смысл… не пить? – с философским видом проговорил приятель.
– Действительно, – поддержал его Старый и снова разлил текилу по стопкам.
Вскоре вернулся Арсенчик в своем привычно-щегольском наряде, по ходу цепляя девиц, и через десять минут за столиком закипело! Тусовка набирала обороты… Звенел тара, разговоры не умолкали, то и дело раздавался звонкий девичий смех.
Леха пил, общался, но время от времени вставал из-за стола под насмешливые комментарии приятелей и делал проходку по двум этажам клуба. Кармы нигде не было. Вот же лиса-плутовка! Опять обвела вокруг пальца… Похоже, в «Мармеладе» она не появлялась. Бросила приманку-обманку и сбежала. И где искать? Во вторник работало не так много заведений, где можно потанцевать. Брать такси и ехать по всем злачным местам?
Но решение у Самойлова не успело оформиться до конца. В диджейском сете заиграла Madonna «Let it will be» – в обработке, с усиленной данс-подстежкой, но сохранившая свой идущий по нарастающий драйв. И как только раздались ударные, акцентные биты и прозвучало отчаянно-задорное: «Just watch me burn!», Леха увидел ее…
Карма стояла по центру танцпола, в перекрещивающемся свете прожекторов и страбоскопов, в клубах дыма, опустив голову. Волосы распущены и прямым полотном цвета вороньего крыла закрывают лицо, достигая длиной почти до пояса, верхние пуговицы клетчатой рубашки расстегнуты до порога «дальше неприлично», короткие джинсовые шорты откровенно обтягивают упругие ягодицы и подчеркивают стройные загорелые ноги. И все те же конверсы.
Леха, не сводя с нее зачарованного взгляда, вспыхнул от томительного возбуждения, разлившегося по телу. Еще ни одна девушка его так не заводила… Ох!
Секунда, и вдруг Карму дернуло в такт музыки. Она не танцевала – ее словно током прошибало, и исходящие от нее электрические всполохи обжигали окружающих. Смоляные волосы девушки веером взлетали, рассекая пространство, грозясь оставить яркие порезы на любом приблизившемся, тело извивалось в рваных, страстных, но точных, ритмичных движениях.
Толпа расступилась, отодвигаясь к краям танцпола. Это не был танец соблазнения в попытке привлечь к себе внимание, ничего похожего на то, как обычно переминались томно с ноги на ноги местные клубные красотки на высоченных каблуках, боясь лишний раз рукой шевельнуть неверно, чтобы, не дай бог, не испортить прическу. Карма излучала мощь, напор, страсть! И била наповал. Исходящая от нее сексуальная энергетика привлекла к себе не только зачарованный Лехин взгляд – на нее пялился, кажется, каждый парень в радиусе нескольких метров.
Самойлов облизнул пересохшие губы и, боясь шевельнуться, наблюдал со второго этажа за танцем страсти. Шквальное цунами, ураган… воплощение стихии – вот кем она чудилась ему в этот момент. Стихия, которую хотелось укротить, подчинить, присвоить себе.
Леха прожигал ее пылающим взором, сгорая от заполоняющего разум безумия. Подобных сильных чувств он никогда не испытывал и сейчас осознал важное – такую разлюбить невозможно. Ему невозможно. Если не приручит – всю жизнь отголоски ее тени в других искать будет. И пускай он ни черта о ней не знает, пускай! Впервые его разум, душа и тело надрывались в унисон: «Моя!» Чистое интуитивное знание, не требующее доказательств.
Девушка, словно услышав его призыв, вскинула голову вверх: шальные угольки глаз – прицельным выстрелом прямо в сердце, выразительная бровь изогнулась, уголок губы дернулся вверх – капельки на щеке перекатились, сверкнув в отсветах клубных прожекторов блеском страз. И легкий приглашающий кивок…
Леха улыбнулся и мотнул головой – нет. Он тоже умеет флиртовать! Девушка откинула голову назад и расхохоталась.
Песня сменилась – зал прошибло мощными басами «Big Hoops (Bigger the Better)» Nelly Furtado. Карма щелкнула пальцами, на секунду прикрыла глаза, улавливая новый ритм, красиво вильнула бедрами, присев… Выгнулась, демонстрируя достоинства подтянутого тела. Вновь встретилась с Лехиным взглядом, прикусила нижнюю губу и продолжила танцевать. Другой подтекст, совсем другой – сейчас она бесстыдно соблазняла, безотрывно глядя на Самойлова. Мол, ну же, неужели останешься в стороне?
Да никакой выдержки не хватит! Леха буквально слетел по лестнице, спускаясь со второго этажа в зал. Стремительно приблизился к Карме, подхватил ее под локоть и притянул к себе. Она покорно прижалась к его груди спиной – голову моментально вскружил неповторимый аромат ее разгоряченного танцем тела, смешанный с едва уловимым запахом дорогой кожи автосалона и шлейфом-флером чарующего парфюма. Девушка продолжила двигаться в такт музыке.
Леха кожей чувствовал ее через ткань футболки и джинсов. Мазнул губами по доступно подставленной шее… Проложил дорожку влажных следов вдоль линии скул… Резко развернул к себе и приник к ее податливым, несопротивляющимся губам. И утонул в поцелуе.
Люди вокруг перестали существовать, как будто в этом зале, кроме них двоих, вообще никого не осталось. Даже подначивающие крики друзей – и то существовали в каком-то параллельном измерении, чужом и далеком. В этом же был он, она и воюющие за право главенствовать жадные до невероятно чувствительных прикосновений губы.
– Пойдем, – беззвучно проговорила Карма и двинулась прочь с танцпола, крепко сжимая Лехину ладонь.
Он последовал за ней… И отправился бы в эту минуту на край Вселенной.
Удивленные и в то же время понимающие взгляды в мужском туалете, холодные кафельные стены, шум воды, доносящийся из зала смешанный гул музыки и голосов. Леха, путаясь мыслями, ничего не соображая, прижимал Карму к перегородке кабинки, сгорая от желания. Ее руки нетерпеливо оглаживали его тело, пробравшись под футболку. Потянулись к пряжке ремня…
– Не могу, – выдохнул Самойлов, с трудом отрываясь от мягких, с ума сводящих губ девушки.
– Почему? Бери, пока дают, – хмыкнула она.
– Нет, – Леха поймал ее за подбородок и заглянул в глаза. И серьезно проговорил:
– Только не так. Ты… Я не могу… здесь… так… неправильно.
– Оу, а вдруг второго шанса не представится? – Карма все еще насмехалась, но ее взгляд изменился – стал задумчивым. Леха уже видел его – изучающий, как будто что-то отчаянно выискивающий в нем.
– Значит, не судьба, – парень слабо улыбнулся.
– Хм! – Карма дотронулась указательным пальцем до его верхней губы, оттянула нижнюю. – И как же ты хочешь? На пятом свидании, после ресторана, цветов и признаний в вечной любви?
– Поехали ко мне, – рискнул предложить Самойлов.
Карма сощурила глаза, склонив голову набок… Ее характерный жест.
– К тебе… – повторила она. – Хорошо. Поехали. Пусть будет романтика!
– Будет, обещаю, – твердо проговорил Самойлов.
Не прощаясь с друзьями, не оглядываясь на других, ничего не замечая вокруг…
Такси, ночной город мельком, обжигающие поцелуи на заднем сиденье и любопытный взгляд водителя… Медленно, почти не отрываясь друг от друга – по нескончаемым ступенькам наверх…
В ожидании продолжения.
Маневр 5
– Я сделал это! – Леха на мгновение оторвался от притягательных губ Кармы с легким привкусом чего-то пьяняще-сладкого, но не приторно-искусственного – ни толики химической липкости помады.
Чистый, естественный поцелуй без жеманства и фальши – такой, каким и должен быть, когда оба увлечены страстью момента, а не желанием произвести ложно-обманчивое впечатление… Местами неловкий, когда при попытке подняться по лестнице наверх губы соскальзывали, оставляя влажные следы на подбородке, щеках, а зубы неприятно клацали, сталкиваясь при одновременном встречном движении. Но все это искренне, пылко.
Леха победно распахнул входную дверь в свою квартиру, открыть которую, наугад тыкая ключом в замочную скважину и увлеченно целуя девушку, было практически невыполнимой задачей.
– Молодец, – похвалила Карма, – ты мой герой! Почти Супермен и Бэтмен в одном лице, – смешок.
– О да, я такой, – не стал отказываться от громких званий Самойлов.
Полыхнул электрический свет, разбивая интимность момента. Карма с горящими глазами и лихорадочным румянцем, с капельками-тату, украшенными стразинками, сейчас выглядела еще желаннее и привлекательнее. Леха нежно дотронулся подушечками пальцев до ее щеки, пробежавшись по «слезинкам».
– Красивая… ты очень красивая, – прошептал он, вновь приникая к ее губам. Прижал к себе, подхватил под ягодицы – девушка тут же обвила его стройными ногами за талию. Отстранилась, вглядываясь в его лицо, и в ответ произнесла:
– А ты не просто красивый… ты настоящий. Я и не думала, что такие еще существуют.
– Не там искала, – улыбнулся Леха.
Карма лишь хмыкнула.
А дальше… сплошное безумие. Острее молниеносно разрывающей плоть стали, пронзающей сердце насквозь, мощнее адреналина-наркотика, кружащего голову и будоражащего кровь, глубже падения на дно бесконечной пропасти, выше недостижимых, безразлично мигающих холодных звезд, горячее напалма, выжигающего смертельным пламенем…
Как ни с кем и никогда.
На уровне ДНК чувствуя друг друга, угадывая все порывы и желания…
Леха терял рассудок, затуманенным взором любуясь девушкой, столь естественной и прекрасной в своей наготе, и ему казалось, что он уже знает каждый изгиб ее тела, знает, чего она ждет от него. И не играл в благородство. Ей это не нужно сейчас.
Жестко, властно, напористо, страстно… Жадно лаская, вгрызаясь зубами в смуглую гладкую кожу, оставляя отметины, словно глава прайда, помечающий территорию. Только животные инстинкты, когда по запаху чуешь свою пару и стремишься отвоевать ее, продемонстрировав и ей, и другим нелепым глупым соперникам, что всё, баста… Он один – навсегда.
Карма призывно выгибалась под ним, хрипло постанывая, и отдавалась, полностью позволяя вести, владеть собой.
Температура в спальне подскочила на десяток градусов, запах пота смешался с остаточным флером парфюма, простыни сбились, одеяло и подушки – давно на полу. Фоном – поскрипывающая кровать, готовая вот-вот развалиться под напором страсти… И яркие вспышки перед глазами в предчувствии сумасшедшего по силе оргазма.
– В душ? – предложил Леха, с трудом шевеля опухшими от поцелуев губами.
– Если дойду… – фыркнула Карма, с охом пытаясь сесть.
– Я донесу, – улыбнулся Самойлов.
Под струями прохладной воды, немного остудившей разум, но не тело, Леха уже неторопливо, вдумчиво, чувственно оглаживал широкими ладонями тело девушки, запоминая каждую подробность, каждый нюанс.
Тонкая шея, острые ключицы, высокая грудь, почти умещающаяся в ладонях, с ареолами аккуратных, темно-коричневых сосков, разукрашенные замысловатыми тату рельефные руки с хрупкими запястьями, плоский живот, женственный изгиб талии, округлые бедра, крепкие аппетитные ягодицы, ровные, стройные ноги, изящные лодыжки, маленькие ступни. Леха поцеловал их, опустившись на колени, скользнул руками выше, поднял голову вверх и замер, встретившись глазами с зачарованно глядящей на него Кармой.
– Это… сейчас… выглядит очень сексуально, – произнесла она. Убрала с его лба налипшую мокрую прядь светлых волос, провела пальцем по Лехиными бровям, очерчивая их контур. Наклонилась и поймала раскрывшиеся навстречу ее порыву губы. Отстранилась. На мгновение застыла, с каким-то болезненным выражением любуясь его улыбающимся лицом. – Ты же знаешь, да, что улыбка – твое самое сильное оружие? Это редкость… умение так… честно и открыто улыбаться.
– Может быть, – Леха пожал плечами. – Никогда не думал об этом. Улыбка – это просто отражение эмоций, ведь так? Я улыбаюсь тем, кто мне нравится.
– Мальчик, мальчик… Ни грамма притворства, бесхитростный и прямой, – Карма вздохнула. – С тобой можно потерять все ориентиры, – грустно заметила она. – Раствориться в тебе.
– Разве это плохо? – Самойлов встал с колен и притянул девушку к себе. – Я не обижу и не предам.
– И что пугает больше всего… тебе хочется верить, – добавила Карма. Тряхнула головой, разбрызгивая в стороны капли воды. – Ты молод, еще очень молод… В таком возрасте нельзя давать подобных обещаний, – и, оторвавшись от него, вышла из-под душа.
– Сколько ж тебе лет, что ты в них уже не веришь? – спросил Леха не совсем тактично, потому что как всегда не надеялся на ответ. Потянулся за полотенцем, накинул его на плечи Кармы.
– Тридцать, – неожиданно бросила она, кутаясь в мягкую махровую ткань. – Думаю, я лет на восемь старше тебя. Приличная разница, не находишь?
– На семь, – исправил Самойлов. – И нет, не нахожу. Какое это вообще имеет значение, если нам хорошо вдвоем?
– Никакого… наверное, – согласилась девушка. – Но ты путаешь понятия «хорошо в постели» и «хорошо по жизни». Поверь моему опыту, между ними есть серьезное различие.
– Не поверю, – упрямо качнул головой Леха. – Мне плевать на твой опыт. И плевать на тех, кто был до меня. Я – другой, – с нажимом произнес он. – И если думать только о том, что было и сравнивать… Ничего не выйдет. Рискни… рискни остаться со мной.
– Самонадеянный какой! – фыркнула Карма.
– Но ты подумаешь? – настойчиво спросил Леха, дергая девушку за локоть и разворачивая к себе лицом.
– Посмотрим, – неопределенно ответила Карма. – И, кстати, ты мне обещал романтику!
– Точно! – Леха ударил себя ладонью по лбу. – Прошлепал момент, да? Но у меня есть оправдание! Ты.
– Я жду… – Карма выгнула бровь и, призывно качнув головой, направилась в спальню.
У Самойлова был один эффектный козырь в рукаве…
Он щелкнул выключателем на стене комнаты, и внезапно потолок превратился в темное, подсвеченное звездами небо, тусклым, сумеречным светом заливающее пространство. Давняя детская мечта засыпать, глядя на Млечный путь. И как только появились первые нормальные деньги, он, пускай и с запозданием, осуществил ее. Для себя. Чтобы знать – все мечты рано или поздно сбываются, если стремиться к этому.
– Ох ты ж… – Карма присела на кровать и откинула голову назад, любуясь звездным небом. – Не ожидала от тебя. Хотя… если подумать… Да, вполне в твоем духе.
– Вино, свечи? – предложил с улыбкой Леха.
– Нет, не надо. Уже пОшло, – рассмеялась девушка, окинула взглядом по-мужски красивое, скульптурное тело Самойлова, даже не подумавшего прятать наготу после душа, и тихо проговорила:
– Лучше иди ко мне.
И в этот раз было иначе – как будто на полутонах, как будто намеками… На пределе нежности, робко и осторожно, в ласках любви, а не страсти. Но не менее жарко, правда… как будто с привкусом странной горечи на губах.
Словно происходящее – лишь миг, эпизод, и продолжения не будет, поэтому нужно урвать всё, что можно от этого «сейчас».
– Прошу, не исчезай, – прошептал умоляюще Леха, сжимая в последнем порыве страсти по-прежнему незнакомку… по-прежнему миф… по имени Карма.
Девушка лежала на Лехиной груди, подложив под подбородок сложенные кулак на кулак ладони, и смотрела на него из-под опущенных густых ресниц… немного загадочно, с толикой задумчивости и не без присущей ее взгляду пронзительности.
Леха бездумно водил пальцами по ее спине, погружал их в густые волосы, наслаждаясь их атласной мягкостью, разглаживал, перебирал по прядям и ответно не сводил глаз с Кармы.
– И все-таки, как тебя зовут? – наконец решил прервать тишину Леха.
– А что тебе это даст? Мое имя? – спросила девушка, слабо улыбнувшись.
– Наверное, немногое, но для меня это важно… Ты мне нравишься. Даже не так… Мне кажется, я впервые по-настоящему влюблен. Понимаю, что ты можешь сейчас не поверить мне или посмеяться над моей наивностью. Кто я и кто ты… – Самойлов усмехнулся. – Но я бы очень хотел… удержать тебя, – признался он.
Перед Кармой не хотелось строить из себя мачо и героя и не страшно показать себя уязвимым в своей любви. Она сильная – и духом, и характером, так к чему играть в перетягивание одеяла? Пусть лучше будет правда: он влюблен и он зависим от ее решения – быть с ним или нет. Но кроме себя и обещания верности, желания подарить ей другую жизнь, где будет дом, семья, дети, определенный достаток… больше предложить ему нечего. А нужно ли это Карме, нужна ли ей Лехина обычная жизнь с обычными мечтами?
– Глупо, да?
– Нет, не глупо, – прошептала Карма. – Совсем не глупо. Но… – она прикрыла на секунду глаза. – Сложно назвать какое-то одно имя, когда у тебя их много.
– То есть? – Леха удивленно приподнял бровь.
– Каждый раз, когда я пересаживаюсь на новую машину, я меняю себя, меняю имя, документы, все явки и пароли, – по лицу девушки пробежала тень. – Поэтому ни одно из них ничего тебе не даст. Я назову… и ты, наверняка, сможешь отследить короткий промежуток моей жизни. Но не больше.
– И зачем тебе так много имен? – спросил Самойлов.
– Я страхую себя от внимания, которое мне не нужно – разве непонятно? – улыбнулась Карма. – Поверь, жаждущих поиграть со мной в догонялки много. И это не всегда влюбленные юноши.
– Тебе угрожает опасность? – напрягся Леха.
– О нет, – качнула головой девушка со смешком. – Никакого криминала, боже упаси. Ну почти, если не принимать в расчет, что большинство гонок – не совсем легальные. Но я участвую только в тех заездах, когда точно знаю, что участники – такие же повернутые на скорости люди, как и я. Для которых проиграть или победить – не имеет значения, главное – сама гонка, тот адреналин, который получаешь в процессе. И важно мастерство вождения, а не приз. Я не гонюсь за славой или званием лидера. Я просто Карма, и это все, что должны обо мне знать. Я не Волк, который не отделяет свою личность от прозвища. Он любит быть на виду, я – нет. Кто я, что я, чем и как живу – это только мое. И никого не касается, – жестко закончила Карма. – Но, к сожалению, желающих влезть в мое личное пространство очень много. Поэтому я всегда придумываю новую Карму.
– Значит… – протянул Самойлов, – я один из многих любопытных? Надоедливых влюбленных юношей?
– Нет, – Карма улыбнулась. – Ты не понял? Я сама тебя выбрала.
– Почему? – Леха вспомнил автозаправку и то, как красная «Ауди» уверенно пнула именно его тачку передним бампером. Значит, он был прав – она сделала это целенаправленно и специально. – Мне кажется, из всей нашей компании я не самый интересный персонаж, – заметил он, думая о видном Михее, убийственно красивом Димасике или забавном Арсенчике.
– Твоя скромность впечатляет, – хмыкнула Карма. – Но сейчас она лишняя. Ты стоишь дороже, чем все твои дружки вместе взятые. Я выбрала тебя, и у меня были на то причины.
– Какие? – допытывался Самойлов.
– Я пока не уверена, что хочу рассказать, – отрубила девушка. – Позже. Или ты узнаешь, или… нет.
