Текст книги "Карма (СИ)"
Автор книги: Эппле Гриин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Эппле Гриин
Карма
Маневр 1
– Эй, девочки! Куда пошли? Милые! Айда с нами, куколки! – Арсен, вихрастый брюнет восточной внешности, запрыгнул на капот своей тачки и, распахнув руки в стороны, старательно зазывал в компанию проходящих по парковке супермаркета мини-юбочных, призывно-ногастых девиц. Девчонки смеялись, переглядывались, скользили заинтересованными взглядами по пестрой компании явно непростых мальчиков – золотых, отборных, избранных.
Леха хмыкнул и качнул головой. Туса собиралась знатная – все свои, проверенные, круговой порукой связанные, через огонь, воду и приводы в полицию прошедшие… Предстоящая вечеринка обещала стать угарной. Впрочем, по-другому и быть не могло.
– Банечка, банечка! Пора идти за банечкой! – проорал Старый, которого на данном этапе девочки мало волновали, а вот тема с бухлом была актуальной. А там и о девках подумать можно.
Сходняк у супермаркета ожидаемо затянулся: назначенная на пять вечера стрелка – условное время.
Это уже традиция, часть предстоящей вечерины – часа два съезжаться к центру, чтобы потрындеть, обменяться текущими новостями, суть которых – залезь под капот, погладить гладкие бока «подружек», похвастаться новым обвесом или очередным апгрейдом в мозгах машины, покрасоваться перед слабым полом, между делом прихватить самых-самых с собой. Еще полтора – шатание по магазину, больше похожее на выездной цирк забытых клоунов: ящик дорогущей «конины», шашлык и прочая выпивка-закуска. Потом звездная, со шлейфами, визгом тормозов и подначиванием запоздалых автолюбителей шумная поездочка по вечереющему городу: наперегонки, играя в «шашки», с деланным смирением притормаживая у светофоров, чтобы выстрелить ракетой по проспекту, уйти на окружную и на трассе «втопить» по-настоящему, по-взрослому. Игнорируя камеры наблюдения – ворох штрафов не беда сегодняшнего дня. С этим потом-потом-потом.
А сейчас – скорость, драйв, вжатое в сиденье напором мощного двигателя тело, двигателя, услаждающего слух мерным рычанием отлаженно работающего организма…
Поворот на проселочную дорогу, а там – бескрайнее поле, спонтанно выбранное Михеем место для вечерины. Тачки кругом, и под свет фар Димасик устанавливает генератор, подключает к нему микшерский пульт, колонки – погнали! Гулкий бит разрывает тишину – опен-эйр под звездным небом. Количество приглашенных ограничено.
По центру – импровизированный стол, жрачка, выпивка. Белый шустро колдует над шашлыками. Арсенчик разливает бухло по стаканам. Девчонки хохочут, флиртуют, позволяют себя тискать, но для проформы бьют по шаловливым рукам – игра. Киса с умным видом, отточенными движениями прибивает траву в «беломорины».
Атмосфера правильная, отвязная. Хорошо.
Леха присел на капот своей старенькой, но способной дать фору многим и многим тачкам «супры». Он, конечно, выпадал по социальному статусу из компании друзей, но потому они и были друзьями – это не имело значения. А вот то, что у него руки золотые и никогда не откажет вне очереди подлатать пострадавшую «детку», ценили. А еще за простой, открытый нрав, добродушность, принципиальность, верность данному слову и сильный, несгибаемый характер. Приятелям «мицубиши», «бэхи», «субару» и «мазды» родители презентовали, Леха… Леха влился в тусу иначе.
Безотцовщина, мать – врач-педиатр – ясно, да? Обычная двушка, никаких излишеств – детство, можно сказать, в нищете провел: кое-как с матерью тянули от зарплаты до зарплаты. Работать пошел в тринадцать, когда невыносимо стало в обносках ходить и видеть, как мать гробится на выездах, а потом – на приеме в поликлинике, где озверевшие в очередях мамаши слова доброго не скажут. Бегал курьером, пока не упросил дядю Митю к себе в гараж взять – помогать тачки ремонтировать. Тот попыхтел, но взял. И пообещал выгнать, если Леха с шантрапой шляться будет вместо того, чтобы в дело вникать.
Ха! Да на хрен ему сдались дворовые – мечта сбылась! Машины были Лехиной страстью, и дорваться до возможности изучить их от и до… Он сутками торчал у дяди Мити в гараже, на подхвате, оказавшись толковым, рукастым и покладистым. И к шестнадцати мог на слух любую поломку определить, с закрытыми глазами ориентировался в чреве автомалышек – ремонтироваться ехали уже к нему, пацану.
Как-то незаметно дядин Митин гараж перерос в полноценный автосервис: деньги пошли серьезные, машинки «помолодели», люди начали приезжать другие – состоятельные. Пришлось осваивать новомодную «электронику». Леха, недолго думая, поступил в местный технический универ, на факультет транспортных систем, чтобы досконально изучить профессию и получить диплом инженера-механика. Он болел делом, поэтому ему жизненно необходимо было не просто устранять последствия, а понимать причину.
О своем авто Леха мечтал, конечно, но первые хорошие деньги потратил на то, что необходимее: наконец-то с матерью ремонт сделали, мебель обновили, приоделись, съездили отдохнуть в первый раз на курорт за границу… И только потом потихоньку начал откладывать на ту самую, давнишнюю, заветную – Toyota Supra 1996 года, машинку, которую собирался довести до совершенства, чтобы на равных гонять с навороченными спорткарами приятелей.
Собственно, через сервис Леха и познакомился с будущими приятелями. Началось все с Арсена, который однажды пригнал к нему на покоцанной передком «импрезе» и с ходу выпалил:
– Ты Леха Самойлов? Говорят, спец. Выручай, брателло! Послезавтра гонка!
Выручил. А пока ремонтировал ярко-синюю, кокетливо поблескивающую боками, тюнингованную «субару», сошелся с хозяином. Арсенчик два дня терся возле него в сервисе, присев на уши неумолкаемым «трындельным ящиком». Леха удивленно его слушал, даже не подозревая, что, оказывается, в родном захолустном городке есть тусовка стритрейсеров. А когда закончил, Арсен, пожимая ему обе руки, выпалил:
– Слышь, поехали со мной. С нашими познакомлю. Покатаемся по городу. У нас весело. Ребята все чумные, но правильные, без пальцев. Войнушек не ведем, ставки на кону простенькие. Но не в этом ж дело! Сам кайф – в гонке. Чувак, это нереальные ощущения. Ну как?
Леха пожал плечами и кивнул.
И да, кайф – нереальный. Круче секса, наркоты и рок-н-ролла.
Самойлов не смог бы точно назвать тот момент, когда вдруг понял, что живет именно этими мгновениями – стремительным полетом по трассе в остро-возбуждающем желании вырваться вперед.
– Потанцуем? – к нему подошла Маринка и обняла за шею, прижавшись немаленькой грудью. Чудеса, да и только: еще недавно у подружки едва первый размер рисовался под пушапистыми бюстиками, а теперь вот – крепкая, пружинистая «четверочка» под мало что скрывающей обтягивающей майкой. Потянулась к нему полными, накаченными опытным пластическим хирургом губами. Да, девочки в их компании – как на подбор, тоже тюнингованные. Только… не возбуждали – пресытился их искусственно-подтянутыми и совершенными телами, устал от цинично-оценивающего и потребительского отношения. Хотелось настоящего, взрывного… бешеного чувства, чтобы от одного взгляда крышу рвало.
– С Михеем потанцуй, – отозвался Леха, расцепляя руки девушки.
– Опять отмораживаешься? – усмехнулась Маринка.
Самойлов пожал плечами, развернул ее к себе спиной и подтолкнул в сторону красавчика Михея – рослого, статного парня, сына владельца крупнейшей в городе строительной компании.
Где-то с месяц Леха встречался с Маришей, и из всей тусовки девушка была, пожалуй, самой интересной: неглупой, умеющей поддержать беседу, с юмором, но… откровенно давшей понять, что в ее планы на жизнь простой автомеханик не вписывается – не того полета птица. У нее запросы солидные. Но, мол, нравится, и она не прочь поотжигать какое-то время вместе. Леха тогда не сильно расстроился – почему бы и нет? Но секс с Маринкой быстро приелся – как будто чего-то не хватало: особенной искры, способной зажечь пламя. Расстались без обид и претензий.
После Марины Леха больше не пытался из себя джентльмена строить – трахнулись под шумок и забыли. Но и банальная разрядка со случайными девицами, которой требовал молодой организм, со временем перестала приносить удовольствие. Каждый раз оставалось ощущение грязи и пустоты.
– Слишком заморачиваешься, – заметил как-то Арсен, с которым Леха сдружился крепче остальных.
Под водку, помнится, неизменный разговор про тачки свернул на логичное продолжение про баб, и Самойлов пьяно признался, что противны ему и девки эти, и от секса кайфа нет – сплошное разочарование. И как им самим не западло подстилками одноразовыми служить?
– Да ты пойми… – втолковывал Арсенчик. Его к красавчикам сложно причислить: густые брови, насмешливые, цепкие темные глаза, выдающийся нос с характерной горбинкой, тонкие губы, мелким бесом вьющиеся волосы, но обаятельный черт. Девки на него гроздьями вешались, и даже не будь он наследником главы армянской диаспоры, вешались бы. Энергетика у него потрясающая – жизнелюбивый и жизнерадостный, оптимистично-позитивный, с извечной присказкой: «Не ссы – прорвемся». – Нормальные они девки – не хуже, не лучше других. Ну, может, кто-то падок на бабки, кто-то слаб на передок, ну так и мы – золотые мальчики, м? Не устоять! – широко улыбнулся и подмигнул. – И чего сейчас, в нашем возрасте, на отношениях заморачиваться? И они это понимают, и мы… Мы к ним цинично, и они к нам – с таким же подходом. Кому замуж надо – не в нашей тусовке крутятся. Все по-честному. А любовь… Лех, не там ищешь. Да и оно тебе надо? Найдется такая «звезда» и будет мозг компостировать, на привязи держать. Чувства всякие… Нафиг не надо, – он поморщился и опрокинул рюмку с водкой.
Самойлов хмыкнул – ну-ну. Только вот тот же Гаспарян год убивался по Лизке, видной девчонке, с норовом. Полгода встречались, а потом она его кинула – к другому ушла, сделав ручкой «Ариведерчи». Сказала, что будущего у них все равно нет – папаня Арсенчика прочил ему в нужном возрасте женитьбу на девушке из правильной армянской семьи. Парень тогда с горя «импрезу» свою чуть не угробил окончательно – в кювет на скорости вылетел: помяло машинку так, что Леха ее месяц восстанавливал. Сам Арсенчик, слава богу, не пострадал. Ну почти – взгляды на жизнь поменялись. Он после этой аварии как будто разом перечеркнул в себе романтические порывы: против отца не попрешь – чего заморачиваться? Лучше веселиться, пока молод и свободен.
А Леха так больше не мог и не хотел. После смерти мамы… его как раз в другую сторону пододвинуло.
Мама была особенным человеком в жизни Самойлова. Надежным другом и проверенным товарищем. Никогда не ругала и не повышала голос, никогда не поучала, как нужно жить и что делать. Вместе, плечом к плечу, прошли через тяготы нищенской жизни, когда в пору впасть в отчаяние от безысходности. Выдержали, выстояли…
Отец Лехи умер, когда ему исполнился год. Практически мгновенно – тромб. До больницы не успели довезти. Мать, наверное, еще могла бы выйти замуж, и, возможно, было бы не так тяжко, но… не захотела. Память о муже была сильнее призрачного благополучия с человеком, которого она никогда не смогла бы полюбить так же, как отца.
Мама не дожила до сорока семи лет один день – нелепая и жестокая случайность: полезла по стремянке за архивными папками у себя в кабинете, неловко поставила ногу и, поскользнувшись, упала. Ударилась о край стола. Насмерть. Трагедия, после которой…
…как-то резко и четко обозначилась бессмысленность беспорядочных случек на один раз, опротивела карусель незапоминающихся одинаковых лиц – сердце требовало настоящего в ожидании раскрыться, принять, разлететься в клочья. Пусть без будущего, пусть не навсегда, но до умопомрачения хотелось окунуться в подлинную страсть, когда ради нее… на любые безумства, на любые глупости и авантюры. Чтобы напалмом выжигало от страсти! Потому что жизнь… может закончиться внезапно, и не узнать главного…
Леха вернулся мыслями в реальность, оглядел приятелей, которых в этот момент не беспокоили ответы на философские вопросы о смысле бытия. И верно. Зачем им? Это его кроет некстати, все чаще и чаще.
Самойлов незаметно отлучился – решил прогуляться, выдохнуть, очистить голову и вернуться в строй. Негоже сливаться из-за неудобного настроения из тусовки. Вышел к трассе, присел на обочину.
Леха не блистал внешностью – на первый взгляд обычный парень. Светлые, жесткие волосы, чуть загибающиеся на концах, отчего стоило им отрасти хотя бы до ушей – сразу превращались в хаотично-спутанные, нерасчесываемые пряди. Светлые брови и ресницы, серо-голубые глаза, прямой, ровный нос, не пухлые, но и не тонкие губы, простоватое, открытое выражение лица… Добавь его чертам хотя бы одну выразительную деталь – и Леха потянул бы на типичного голливудского красавчика, тем более, телом природа не обидела: чуть выше среднего рост, пропорционально сложен, широкие плечи, узкие бедра, подтянутый, с хорошим рельефом мышц. Но на тот же первый взгляд цепляющего «голливудского» нюанса не имелось. Зато при близком знакомстве он появлялся…
Стоило Лехе улыбнуться, как на его щеках обозначались ямочки, глаза становились выразительными, насыщенно-голубыми, словно подсвеченные изнутри волшебными лампочками. Глядя на него невозможно было не улыбнуться в ответ – до того светло и искренне у него получалось. И вот после такого откровения Леха уже воспринимался иначе: люди, поймавшие хоть раз его улыбку, обычно разговаривали с ним, пристально вглядываясь в его лицо… в надежде снова зацепить это невероятное преображение, открывавшее его сущность. Хорошего парня. Просто хорошего парня с четкими, понятными ориентирами и запросами.
Друзья об этом знали и ценили, что превращало их самих из пустоголовых прожигателей жизни в ребят, которые помнят о том, что «здесь и сейчас» – всего лишь момент их юности, потом начнутся другие гонки по трассе.
Случайные же девушки, мелькавшие в их компании… Чтобы увидеть, надо внимательно посмотреть. В угаре разнузданной вечеринки смотрелось и замечалось другое. А круг общения у Лехи был при всем при том ограниченным: автосервис да туса. На работе – мужики, в компании – парни, которые притягивали к себе определенного типа девиц.
Где искать?
Непонятно.
Самойлов хмыкнул. Ладно. Вот же расклеился.
Он встал и потянулся, вглядываясь в пустое ночное шоссе. Невольно завибрировали руки, вспоминая прикосновение к рулю. Но… нельзя. Уже накатил. Святое правило – никогда не садиться за руль под градусом. Они гонщики, часто балансирующие на грани между допустимым и на сто процентов запретным – да, но не самоубийцы.
Леха хотел было вернуться назад, как вдруг…
Промелькнувшей кометой, блеснувшей стрелой, с ревом двигателя, работающего на пределе, перед ним пролетела тачка. С такой скоростью, что Леха даже не различил марку! Только цвет – красный.
– Фигасе… – пробормотал он, озадаченно почесывая затылок. Это что еще за чудеса? В их городе любой, кто мог отчебучить подобное, сейчас вон… в чистом поле коньяк пил под рваные миксы Кисы.
– Залетный, что ли? – предположил Самойлов вслух. – Мимопроходил… пролетал, – качнул головой. Наверняка, к границе чешет, пилот хренов. Да и… хрен бы с ним. Интересно, а что за машинка? Вроде, на «аудюху» RS4 похожа. Это ж… свыше двухсот гнал, что ли? Здесь? На этой дороге? Камикадзе, однако.
Любопытство распирало, но смысла в нем не было. Комета – она на то и комета: мелькнула яркой вспышкой и исчезла.
Маневр 2
Понедельник выдался заполошным и тяжелым в плане работы, да еще температура на улице подскочила под тридцать. Духота страшная, а тут ремонт срочный… Скорее бы вечер!
Михей заехал в пять – попросил глянуть подвеску: амортизаторы, по ходу, сдали. Немудрено: посадка у машинок низкая – не для городских колдобин. Под кузовом Леха чаще всего лежал, когда ребята из компании к нему заруливали. Перетерли, перекурили.
– Ты во сколько сегодня освобождаешься? – спросил Михей напоследок.
– В семь. А чо? Где? – тут же спросил Самойлов, оттирая пот со лба и оставляя следом грязную полосу. Жарко.
– В девять. На нашей автозаправке. На выезде. Вроде все обещались быть, – бросил Михей, потягиваясь. – Ладно, давай, – хлопнул по плечу, приобнял и, подмигнув, сел за руль любимого Ford Focus ST, выкрашенного в классический оранжевый цвет. С его возможностями мог гонять и на чем поновее и понавороченнее, но Михей предпочитал, как он сам выражался, «олдскул». Киса ему как-то «мустанга» сватал, из серии: «У тебя, может, и классика, но не американская мечта». На что Михей заявил: «Попса», и тема была закрыта. Поддал газу, рыкнув на прощание и, махнув рукой в распахнутое окно, сорвался со шлейфами, подняв пыль на площадке перед автосервисом.
Леха усмехнулся, проигнорировав недовольные взгляды мастеровых, и отправился в душевую – освежиться и привести себя в порядок перед встречей. После смерти мамы дома бывал редко – тоскливо и одиноко, дневал и ночевал на работе или на хатах у приятелей.
В предвкушении парных заездов гулко забилось сердце, поджало живот – была у них за городом заброшенная трасса, где им практически официально разрешали куролесить. Договорились с гибэдэдэшниками не без помощи n-ной суммы денег, чтобы не трогали лишний раз и объезжали стороной.
Димасик вообще проталкивал тему зарегистрировать официально клуб: проводить фестивали, соревнования, устраивать заезды, гостей столичных и иностранных приглашать. Но остальные пока как-то тухло реагировали. Геморра и контроля от инстанций много, а выхлоп сомнительный. Проще было мотануться до Варшавы или Берлина и там оторваться. Ну и время от времени на каких-нибудь городских неформальных мероприятиях, вроде, рок-фестивалей, повыпендриваться на специальных площадках.
Самойлов подъехал, когда свои почти все в сборе были. Белый запаздывал – с матерком сообщил, что в пробке застрял. Вот беда, которую не объедешь. Терпеливо стой и жди.
– «Ой, Лех, Леха, мне без тебя так плохо… На сердце суматоха!» – пропел Арсенчик, выскакивая из-за руля. – Как после выходных, брат?
– В порядке, – крепко сжал протянутую ладонь. И тихо, с подначивающей улыбочкой добавил:
– Я тебя сделаю, пижон.
– Не-а, – Арсен хохотнул. – Не доросла пипка.
– Спорим? – козырное, по сценарию. Оба знали, что пустой треп, но адреналин уже в ушах шумел, азартом загорелись глаза.
– Спорим, – мгновенно отозвался приятель, не выпуская Лехину ладонь. – На что?
– Оу, ставки, ставки, господа! – возопил подорвавшийся с капота стильно-черной, хорошо пропиаренной «мазды» RX8 Димасик. Но ему машинка была под стать – с виду парнишка походил на изнеженного инженю: изящного телосложения, аккуратный, в обтягивающей белой футболке и красных скинни. Модная челка на пол-лица, поджатые, капризные губы с пирсингом. Но внешность в его случае обманчива: Димасик являлся едва не главным инициатором всех тусовок, обладал врожденными организационными способностями. И с красным дипломом закончил обучение на факультете прикладной математики. Умница, одним словом.
– Хм… на что? – задумчиво протянул Леха. – Если я выиграю, в пятницу ты… придешь в «Мармелад» в женском наряде. Платье, макияжик, каблучки-чулочки.
– Аахаха! – Арсен закинул голову назад. – Ну, бля, детский сад же, Самойлов, ну!
– Слабо? – Леха прищурил левый глаз, не сводя хитрого взгляда с приятеля. «Мармелад» – клуб с определенной «нетрадиционной» репутацией, но из-за ненапряжной атмосферы, отличной музыки и демократичного ценника он собирал в своих стенах самую разношерстную публику без комплексов и предрассудков. Там можно было и с театральной богемой зазнакомиться, и с серферами бухнуть, и с журналистской братией схлестнуться.
– Ха! – Арсен задиристо дернул подбородком. – Принимаю. Но если я выиграю, то ты… поцелуешь дядь Митю.
– Чего? – Леха вытаращил глаза. – Смерти моей захотел?
Дмитрий Александрович, хозяин автосервиса и практически названный отец Лехи, собственно с тринадцати лет его воспитывающий мужиком, был товарищем крупной, очень крупной комплекции. Бывший военный. Спецназ. С ним такие шуточки чреваты разбитым фейсом. Для профилактики.
– Слабо? – выгнул густую бровь Арсен.
– Сссука, – прошипел Самойлов, едва сдерживая смех. Одно заветное слово, и ведь влезешь в любую авантюру. – По рукам.
– Разбиваю! – подскочил Димасик и рубанул по сцепленным в пожатии ладоням. – Ну чо? Погнали?
– Ходить тебе в платье, Гаспарян! – бросил с вызовом Леха.
– Ходить тебе с фингалом – презентом от дядь Мити, Самойлов! – отозвался нахально Арсенчик.
Пока заливали полные баки, Димасик сцепился со Старым, Киса остался в паре с Михеем. Белый в пролете на сегодня. Ставки – пионерские, но на деньги спорить смысла нет – терялся интерес.
Леха расплатился на кассе, вышел и направился к своей «супре». Вытащил шланг и… замер. Как и все остальные.
На автозаправку влетела красная Audi RS4 и плавно притормозила, плотно подперев Лехину «супру» в задний бампер. Буквально, пара сантиметров зазора осталось. Самойлов присвистнул, разглядывая ничем не отличимого от обычной А4 зверя, у которого под капотом скрывался мотор в 420 л.с. Этакий волк в овечьей шкуре, внешне напоминающий авто для хорошей девочки – компактная, устойчивая на дороге, полноприводная. Причем ему тонко намекала мигнувшими фарами свалить немедленно последняя модификация, новье – B8. Роскошная и дорогая тачка, и, если Леха что-то не пропустил в этой жизни, то до последнего момента подобных экземпляров в их городе не водилось. Вообще, «аудюхи», как и все «немцы», были в почете, но не спорткары – более практичные варианты.
– Хороша, – отметил Самойлов, оценив и обвес, и колеса. Шевельнулось: а не эту ли детку он видел позавчера на шоссе?
– Стоим или едем? – вдруг донесся до него чуть хрипловатый, низкий женский голос с насмешкой в интонациях.
Леха вскинул голову и наткнулся взглядом на… хозяйку авто и, не удержав разочарования, поморщился. Девка? На крутых поворотах дороги, сохранившей стратегические извилины еще с восточно-прусских времен? Не, не может быть. Просто фифа… Гламурная. Выпросила у папика мощную машинку, подороже – наверняка, и сама не в курсе, с каким статусом у посвященных. Ездила к нему тут в автосервис одна мадам на «бэхе» M3, епти, с мелкой нервной шавкой подмышкой. Весь выгул: от дома – до салона красоты, а потом – по бутикам. На M3!!!
Н-да, фифа… Леха сглотнул. Чет ни фига не гламурная-то правда.
Перед ним стояла стройная брюнетка, внимательный взгляд на которую заставил Самойлова переступить с ноги на ногу – в джинсах вдруг тесновато стало. Внезапно.
Она выглядела провокационно-вызывающе: длинные, иссиня-черные волосы стянуты в тугой хвост на макушке, брови – вразлет, навылет пулей пробивающие гипнотической красотой угольные глаза с длинными, загнутыми ресницами, нос с легкой горбинкой, алые крупные губы с колечком пирсинга по центру, а на щеке, под левым глазом – то ли причудливые родинки, то ли тату: как будто три выкатившиеся слезинки.
Прямая спина, горделивая осанка. Смуглая, бронзового оттенка чистая кожа, наверное, бархатистая на ощупь. Белый топ из эластичной ткани, приподнимающий высокую, небольшую грудь, идеальные изгибы талии, плоский живот, короткая мини-юбка из плотной джинсы с накладными карманами, на одном из которых был вышит воющий на луну волк, на другом – раскуривающий трубку индеец. Длинные, ровные ноги, поношенные классические белые «конверсы». И руки… с рельефно выделяющимися мышцами… полностью, от запястий и до плеч забитые тату – мастерски выполненные, с замысловатым сюрреалистическим рисунком.
– Нагляделся? – уточнила незнакомка, сложив руки на груди. – Может, свалишь уже в туман на своей тарантайке?
– Чо? – Леха аж поперхнулся. Михей присвистнул, Арсенчик расхохотался, Димасик подскочил на месте в предчувствии развлекухи.
«Неужели в теме?» – мелькнуло у Самойлова, продолжающего пялиться на наглую девицу. Но заводило другое – она сама, всем своим видом. Дыхание перехватывало. Во взгляде ли брюнетки, в ее ли позе, но что-то было такое, отчего хотелось заломить ей руки, развернуть к себе спиной и нагнуть, вгрызаясь зубами в шею. Взять жестко и грубо. Чтобы стонала под ним и умоляла не останавливаться.
Чего ж так жарко? Леха поправил ворот обычной серой футболки.
– Мальчик, дорогу уступи взрослым девочкам, – и незнакомка кивнула на свое авто.
– Пфф… Уступлю – не жалко, – пожал плечами парень. – Где газ, а где тормоз подсказать? Не перепутаешь? Может, мастер-класс дать? – «тарантайка» и тон девицы его задели – хотелось продолжить беседу. На трассе. Только вот… В теме или нет?
– Ой, а мы остроумные! – брюнетка наигранно взмахнула руками. – Пупсик, а ты, типа, профи у нас? Круто, наверное, возле дружков словами кидаться? Сам-то ездить умеешь?
– Не жалуюсь, – пожал плечами Леха. – Могу и тебя научить.
– Да ладно? Меня? Ты? Я щас что должна сделать? В обморок упасть от счастья? – брюнетка усмехнулась. – Детка, тебе со мной не тягаться, – она чуть подалась вперед и вдруг клацнула зубами. – Ручкой помахать не успеешь вслед, – и подмигнула левым глазом, от чего «слезинки» на ее щеке как будто ожили, перекатившись.
«В теме, точно в теме!» – Самойлов прикусил губу от захлестнувшего его восторга. Тело прошибло волной нетерпения – кажется, у него на заезд нарисовалась другая пара: прости, Арсенчик. Он еще раз оглядел девушку – огонь, тот самый, что способен воспламенить и заставить, обжигаясь, войти в пламя.
– Проверим? – бросил Леха, делая знак Арсену. Тот подошел ближе, цокнул восхищенно языком, разглядывая RS4. Брюнетка не обратила на него никакого внимания, продолжая свысока, презрительно сканировать взглядом Самойлова.
– Мальчик, а не боишься опозориться? С тебя ведь и взять нечего, – девушка снисходительно улыбнулась и качнула головой, откидывая назад длинный конский хвост.
– Так уже и нечего? – подначил Леха, складывая руки на груди.
Предложи она сейчас любую ставку, самую безумную, даже выставить на кон «супру» – он согласился бы, не раздумывая. Хотелось проверить, реально ли хороша красотка за рулем? В то, что она его «сделает», не верил: может, тачка у нее ого-го-го, но это небольшое преимущество против его мастерства, а Леха-то без ложной скромности – сильнейший в их компании гонщик. Но прокатиться бок о бок с такой дивой, а потом, если повезет, пригласить ее на свидание с последующим продолжением банкета в постели, был очень даже «за». Ведь согласится же, да? Иначе зачем ей вообще тратить время на разговоры? Был бы не интересен – проигнорировала бы его или выбрала кого-нибудь другого. Но незнакомка ткнулась в его бампер, словно пометила.
– Нет, нечего, – горестно вздохнула брюнетка, задумалась. – Разве что… Ну да, кроме штанов взять с тебя точно нечего, – и выжидающе уставилась на парня.
«Издевается, – мелькнуло у Лехи. – Проверяет. Ладно».
– Запала на мои «ливайсы»? – уточнил он. – Или на то, что под ними?
– Дерзкий, – девушка хохотнула. – Не светит, мальчик, остынь. А без портков тебя чисто по приколу хочу оставить. А то скучно, – и склонила голову набок. – Размяться надо.
– Значит, нашла себе мальчика на час? – хмыкнул Самойлов.
– На пятнадцать минут, – бросила брюнетка. – Кто первым доедет до Зелика – тот победил, – видимо, словесная перепалка ее утомила – решила брать быка за рога. – Мой приз – ты идешь на прогулку, по чудному курортному городку, без штанов.
– Мой приз… – с нажимом перебил ее Леха. – Свидание. Со мной. Сегодня вечером.
– Да хоть страстная ночь, – пожала плечами девица. – Разбивай, – это она уже прифигевшему от поворота событий Арсену.
Тут бы Лехе и обеспокоиться: чего это незнакомка так просто повысила ставку до постели, но уверенный в себе на сто процентов и зачарованный знакомством в целом Самойлов лишь мягко и решительно сдавил тонкую ладонь девушки. Арсен подтвердил спор.
Леха выехал с автозаправки на импровизированный старт и притормозил в ожидании брюнетки на «ауди». К нему подошел Михей и заглянул в окно:
– Слышь, ты поаккуратнее. Баба какая-то стремная, – заметил он, нахмурившись. – Чет не нравится она мне. И явно неместная. Была б отсюда – уже с нами тусила.
– Она офигенная, – выдохнул Самойлов. – Да и… Михей, ты думаешь, я бабе проспорю?
– Не, ну это вряд ли, конечно, – кивнул приятель. – Ладно. Развлекайся. Удачи на свидании.
– Другой разговор, – улыбнулся Леха и поймал взгляд незнакомки, которая в этот момент смотрела на него как-то слишком серьезно и задумчиво. Словно в эту минуту принимала какое-то важное для себя решение.
– Она на меня запала. Точно, – ободряюще произнес сам себе парень. Потому что он не просто запал – кажется, влюбился. С первого взгляда.
Стартанули после финальной отмашки Димасика. Несколько проулков, где ехали как порядочные граждане, затем выскочили на окружную. Леха поднажал, но не притапливал на полную – рано. «Аудюха» не отставала – плыла рядом: девушка за рулем сидела в расслабленной позе, левой рукой удерживая руль. Привычка к механике – сразу отметил про себя Самойлов.
Трасса. Ну, милая, в какой ресторан ты хочешь? Леха усмехнулся и рванул, ловко обгоняя случайных автолюбителей. Девица держалась рядом, не менее умело обходя препятствия.
– Ладно, ладно, на права сама сдала – убедила, – фыркнул про себя Самойлов и поднадавил на газ. «Супра» молниеносно откликнулась, лихо вырвавшись вперед. О, у его девочки много сюрпризов! Но откуда ж об этом знать брюнеточке на дорогом спорткаре?
«Ауди» подотстала. Леха самодовольно хмыкнул – то ли еще будет. И вот теперь втопил как следует – пусть полюбуется аппетитным задом «тойоты». Встретимся на морском берегу!
Самойлов не понял, как… как такое вообще могло произойти, но буквально через пару минут вроде бы прилично отставшая «аудюха» сверкнула красным боком рядом. Леха обернулся – девушка послала ему воздушный поцелуй, подмигнула и… задом любовался он.
– Бля… у нее что, форсированный движок? – выдохнул Самойлов. – Да ну нах…
Казалось бы, еще не все пропало – важные секунды можно потерять на неудачных маневрах: едущих на дачу или к морю сторонних машин на трассе прилично. Но «аудюха» летела вперед, не зная препятствий. Брюнетка ехала профессионально, чересчур.
– Епти… Да кто ты такая, красотка?
Проиграл! Леха проиграл! Скрипя зубами, он догнал незнакомку у въезда в город, резко нажал по тормозам и выскочил из машины.
– Снимай! – приказным тоном бросила девушка, кивнув на его джинсы. Она стояла, прислонившись к боковине машины, и, подкусив нижнюю губу, насмешливо смотрела на Самойлова.
– Ничего не хочешь рассказать? – Леха свел брови к переносице.
– О чем? – брюнетка сверкнула глазами, сдерживая очевидный смех, и дотронулась указательным пальцем до подбородка.
