355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Энжи Собран » Джекпот! Владычица? (СИ) » Текст книги (страница 13)
Джекпот! Владычица? (СИ)
  • Текст добавлен: 29 декабря 2020, 11:00

Текст книги "Джекпот! Владычица? (СИ)"


Автор книги: Энжи Собран



сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава 42

Пожилой когда-то рыжий мужчина с поблекшими волосами и посеребренными висками, раздраженно ударил кулаком по столу, пристукивая принесшего плохие новости вестника. План нескольких десятков лет, катился в пропасть и все потому, что девчонка, которая должна была стать яблоком раздора между пятью Высшими, стала тем клейстером, что скрепил их, соединил и сделал почти неуязвимыми.

– Пока она остается с ними, мы не сможем захватить власть, – повернул он голову к собравшимся в его кабинете сторонникам.

– Что будем делать, мастер? – спросил самый молодой из них, Серый.

Они не называли имен, оставляя их для близкого круга. Одетые в черные плащи с капюшонами, они скрывали свои лица везде, кроме этого места. Когда-то очень давно их предки стали безвольными рабами, а вырвавшись из неволи, осели в горах, прячась от оборотней. Ни одно поколение прошло, пока бывшие рабы смогли что-то противопоставить своими хозяевам. Нет, люди не стали сильнее и не обрели магию. Как бы они ни старались, сколько бы кровавых ритуалов не проводили, а магия мира оставалась для них все такой же недоступной, запечатанной.

Но их старания и бесчисленные жертвы все равно имели успех. Получив однажды в распоряжение полукровок, выгнанных оборотнями из стаи, они создали вещество, лишающее ипостаси. Причем вещество было с секретом и по какой-то причине одних оборотней оставляло людьми, а других навсегда лишало возможности обратиться в человека.

О, это был самый светлый день из людской истории, триумф их предков над высшим врагом. Благодаря этому веществу и разобщенности кланов они почти истребили всех оборотней, сделав глупых щенков своими рабами. Казалось бы, месть свершилась и можно удовлетворенно вздохнуть, но призрак возможного всемогущества и всесилия пьянил похлеще недавно обретенной свободы. И они продолжили изыскания и эксперименты.

Когда же прорвав грань миров, и заполучив парочку ужасных существ Запределья, они поняли, что те обладают способностями к ментальной магии, это открыло новые возможности. И вот могущество стало не просто мечтой. Оно обрело реальное воплощение в виде амулетов способных подчинить разум. Но не у всех эти амулеты обретали силу. Для того чтобы обрести нужные способности приходилось идти на жертвы. И ими стали мальчики – ученики, отбираемые с младенчества. Их окуривали благовониями, опаивали травами, заковывали в стальные маски, лишая зрения, и отправляли бродить в лабиринт подземелья. Да, выживал лишь один из пятнадцати, но зато какими воинами-подмастерьями они становились.

И вот полувековой план, составленный еще их предками, трещал по швам. И все из-за глупой шлюшки, притянутой из другого мира. А ведь призванной должна была стать одна из их девиц. Сперва, когда вместо подготовленной девицы, появилась в их мире другая, они не придали этому особого значения. Да, и кто будет обращать внимание на какую-то бабу. Но когда она спасла Предводителя драконов, став женой арейна, мастер решил ее уничтожить. Составленный план убийства на балу с последующим вызовом Предводителя был очень хорош, но вмешался случай, точнее одна ревнивая дура. Хотя та тоже закинула призванную в ледяную пустошь, из которой живыми не выбираются. А эта выбралась, еще и стала избранной Ахлес и женой демона. И снова они потратили много сил, внушая необходимость жертвоприношения, воздействовали на нее, но она опять ушла живой и невредимой. Весь расчет сбила какая-то глупая баба. И ничего же ее не берет. Ни одно покушение не увенчалось успехом.

– Нужно избавиться от женщины, – сжимая кулаки до побелевших костяшек, пробормотал магистр.

– Желтый у них. Мы можем воспользоваться им.

Все взоры обратились на мастера, выжидая его решения.

– В ведьмин час проведем ритуал вливания сил. Нужно избавиться от призванной.


Глава 43

Алина Маинкур Блэйк Шазард Карего Кехдайн

Остаток дня прошел сумбурно. Все мои думы были заняты утренним разговором, что тяжелым грузом лег на плечи. В голове постоянно крутилась мысль, что мы что-то упускаем, не видим, казалось бы, очевидный выход, смотрим совершенно не с той стороны. Но сколько бы я ни думала, сколько бы ни вертела в голове различные соображения и предположения, щелкать догадкой и кричать «Эврика» мое сознание не хотело.

Рассказ Рейдерана об обнаруженной, в указанной мной точке, горе тоже ясности не добавлял, а еще больше запутывал, особенно в свете поведанного Ксайрэном о последнем столкновении людей и вампиров. Где-то в голове напряженно гудела идея заглянуть в книгу Тайн, но она осталась в замке Дэмриана, а возвращаться я пока готова не была. Слишком сильно было предчувствие чего-то неотвратимого, угрожающего, неумолимого становилось все явственнее, ощутимей и это удерживало меня рядом с мужьями, вынуждало цепляться за них и никуда не отпускать. Слишком зыбким казалось внезапно обретенное счастье.

После обеда неясный страх достиг апогея. Время виделось мне теперь неумолимым таймером с обратным отсчетом, и каждая минута приближала час Икс. И от этого еще больше хотелось цепляться за мужчин. Но у Рейдерана был совет и церемония принятия власти, Дэмриану пришлось вернуться в Курукир и, хотя причиной он озвучил встречу с братом, я чувствовала, что больше всего ему хочется найти того, кто покушался на меня. И судя по задумчивой улыбке, он придумал, как отличить человека от демона, невзирая на иллюзию. Ксайрэн же спустился вниз для беседы с нашим гостем, как он изволил выразиться.

Рон некоторое время задумчиво смотрел в окно, а потом, кивнув каким-то своим мыслям, повернулся ко мне с легкой улыбкой. Медленно, не сводя с меня пылающего страстью взора, облизал губы. Плавное движение гибкого и опасного хищника вперед и я отступаю, делая быстрый шаг назад, начиная понимать, что нас просто тактично оставили вдвоем. Кто-то все это время помнил о консуммации брака, в отличие от забывчивой меня.

А, нет, втроем. Натыкаюсь спиной на грудь Леона и опрометчиво попадаю в ловушку. Горячие ладони обхватывают талию, притягивают к себе, обжигая сквозь ткань рубашки, задирают ее, пробираясь к голой, моментально покрывающейся мурашками, коже живота.

Кровь буквально вскипает, и растекается по телу жидким огнем. Судорожный вздох срывается с уст.

Где-то внутри меня причитает маленькая девочка, воспитание которой не позволяет желать двоих мужчин одновременно. Но что об этом вспоминать, если я уже давно схожу с ума по всем пятерым, откликаюсь на них, как настроенный камертон и хочу их постоянно. Я уже давно поняла, что у каждого из них есть особенная черта, мой собственный фетиш, включающий кнопку моего возбуждения – огонь в янтарных глазах Рея, холод и невозмутимость Дэмриана, бархатный голос Ксайрэна, редкая улыбка Рона, жест, которым убирает непокорные волосы Леон.

Прожигающий насквозь взгляд аншера скользит по телу, жадно лаская каждый открытый участок моего тела, и даже одежда не помогает укрыться от безграничного обожания, что сейчас читается в зелени его глазах. Я дергаюсь в руках Леона, в попытках избежать этого пристального разглядывания, но попа тут же упирается в твердый от возбуждения член. Мгновенно затихаю, переставая ерзать. Тело дрожит в нетерпеливом предвкушении, а близость сразу двоих мужчин пьянит, окутывая облаком, в котором смешались их запах, тепло и мощная энергетика.

– Ты готова, душа моя? – вкрадчиво шепчет Леон, шумно дыша мне в шею, и хриплые переливы обертонов в его голосе чувственной лаской разбегаются по телу. – Мне нравится, как твое отзывчивое тело реагирует на меня. Это заворожило меня еще при самой нашей первой встрече.

От пленительного голоса белого ирлинга тут же затвердели предатели соски и камешками вздернулись вверх, настойчиво требуя ласки. Обхватив подбородок двумя пальцами, Леон повернул мое лицо к себе, обвел языком контур бессознательно-приоткрытых губ и впился в них напористым и жестким поцелуем, смешивая наше дыхание.

Ликующие гормоны завязывают узел вожделения, болезненно сжимая внизу живота пружину обжигающе-искрящего томления и это нестерпимое желание, которое безумно сложно контролировать, лишает меня покоя.

Прикосновение Рона к жаждущей ласки груди неожиданно отзывается в теле ярким головокружительным фейерверком, и я мгновенно теряюсь, забывая обо всем.

Чересчур многое происходит одновременно – горячие и быстрые, как скольжение бабочки, поцелуи прокладывающие дорожку от лопаток к ямочке на пояснице; длинные загорелые пальцы, приподнявшие мою грудь; обжигающе-нежные прикосновения губ и языка к затвердевшим соскам; вырисовывающие влажные узоры вокруг ареол, поглаживающее движение теплой руки по нежной чрезвычайно чувствительной коже внутренней стороны бедер. И я тону в этих ощущениях, рассыпаюсь на атомы, растворяюсь в них двоих и в их прикосновениях – бережных, невесомых, бесконечно необходимых. Отдаюсь на волю моих ангелов, отринув все сомнение.

Подняв глаза, замираю, встречаясь с глазами Рона – наблюдающими, внимательными, ловящими мой каждый вдох, следящими за каждым содроганием моего податливо отзывающегося на ласку тела. Щеки окрасил румянец стыда, вызывая торжествующую улыбку на губах моего брюнета.

– Соблазнительная, недоверчивая, неуловимая, стеснительная, моя, – голос Рона низкий, рокочущий, как раскаты грома вдали, вперемешку с горячим дыханием, будоражит кровь венах, словно игристое шампанское.

Задохнулась от сладостных ощущений, выгнулась дугой от невыносимо приятных ласк. Все происходящее ощущается так остро, так правильно, что глаза слезятся от непереносимого удовольствия. Нет больше ничего между нами. Если это устраивает моих мужчин, то почему я продолжаю сомневаться?

Я уже давно утратила связь с реальностью, поэтому сейчас с удивлением обнаруживаю себя полностью обнаженной между ними. За спиной Рона кровать и я хитро усмехнувшись, толкаю, роняя его. Споткнувшись о его ноги, заваливаюсь сверху. Закусываю губу, чтобы сдержать восторженный стон от нашего наэлектризованного прикосновения кожа к коже. Как завороженная, веду носом рядом с адамовым яблоком, вдыхая свойственный ему неповторимый аромат морозной свежести и сандала с едва заметными нотками чего-то терпко-сладкого. Скольжу языком по яремной ямке, слизываю солоновато-пряный вкус его кожи, рисую сложное плетение беспорядочных поцелуев, спускаясь вниз к литым мышцам оголенного торса. Подрагивавшими пальцами путаюсь в волосах.

Чуткие пальцы Леона пробегают вдоль моего позвоночника, вычерчивая одному ему ведомый орнамент, поглаживая, спускаются на ягодицы, сжимают в руках оба полушария. Отрываюсь, поворачиваю голову и ловлю шальной затуманенный взгляд, невольно облизываю моментально пересохшие губы, напрашиваясь на поцелуй. Одна рука тут же ложится на мою макушку, притягивает к себе и впивается в губы. Возбужденная плоть скользит внутрь, заполняя одним плавным движением, срывает с уст сладострастный стон.

Выскальзываю из цепких рук, возвращаясь к прерванному занятию, выписываю языком круги возле пупка, спускаюсь еще ниже, но прикоснуться к жаждущей ласки разгоряченной плоти не дают, руки Рона запутавшиеся в моих волосах и мягко тянущие голову вверх.

– Малышка, не дразни, пожалуйста, я же сейчас сорвусь, – сбивчиво прохрипел мне в макушку арейн, когда я подчиняюсь его воле и поднимаюсь вверх к его алчным губам. Врываюсь в упоительно жаркий рот языком, но инициативу тут же перехватывают, сплетая наши языки в безудержном танце.

Тяжелое дыхание за спиной, твердые губы под моим вожделеющим ртом. Горячее тело подо мной и такое же горячее сзади. Мне нравится это тепло, и я исступлённо льну к ним обоим в необузданном сладострастном порыве, не в силах допустить даже малейшую дистанцию между нами. Хватаюсь за сильные руки, не имея возможности, выдержать эти бесконечные касания и неистовые ласки. Вонзаю ногти в перекатывающиеся под руками напряженные мышцы, кусаю находящиеся возле распахнутых губ руки, в отчаянии пытаясь удержать рвущиеся наружу крики. Сжимаю в руках, то светлые, как солома, и такие же прямые пряди, то иссиня-чёрные смоляные кудри в извечной жажде обладания. Доходя до полного исступления, взлетаю в небеса, чтобы тут же рухнуть обратно и увидеть совершенно другие звезды. Пока я обессиленно не замерла в заботливых объятиях и, почти теряя сознание, не провалилась в глубокий полный томительной истомы сон.

Глава 44

Мариерон Эрэра Карего, Шеорлеон Уирон Кехдайн

– Ревнуешь? – усмехнулся Леон, заметив, как Рон бережно перетянул на себя девушку.

– Как это ни прискорбно, но к тебе нет, – нежно перебирая подушечками тонких пальцев выпирающие позвонки, шепотом откликнулся аншер. – Я чувствую тебя, – признался он в том, в чем совершенно не собирался признаваться.

– Это последствия ритуала братания, – пожал плечами блондин и протянул руку, чтобы погладить оголенное плечо, но тут же отдернул, когда Алина со едва слышным стоном потянулась за его прикосновением

Рон тоже остановился, затих в ожидании, усилием воли удерживая рвущийся наружу счастливый смех.

– Ненасытная, – с довольным смешком прошептал Леон. – Я рассчитывал, что мы ее вымотали.

– И это тоже, – буркнула девушка и, развернувшись, устроила голову на его груди, – Спи! – приказала Алина и через секунду уже мерно спала, будто ничего и не говорила.

– Она разговаривает во сне, – посмеиваясь, пробормотал Рон.

Леон только улыбнулся, в попытках сдержать смех, но смешок все равно прорвался.

– Злые вы, уйду я от вас, – закрутилась Алина в одеяле, переворачиваясь на живот, натянула на голову подушку. – Рокочут тут под ухом, спать не дают.

– Красавица многих талантов, – выдохнул Леон, целуя девушку в висок.

Несколько долгих мгновений они так и лежали, молча, прислушиваясь к размеренному дыханию вновь заснувшей жены.

– Нет, это что-то большее. Прислушайся, – вернулся к прерванному бесцеремонным замечанием жены разговору Рон.

Леон, все еще не веря, беззвучно ухмыльнулся, но совету последовал. Эмоции жены он ощутил сразу – счастливая, уставшая. Ее эмоции фонили покоем, умиротворенностью и не стихающим блаженством с горькой ноткой какой-то задумчивой тревоги и настороженного ожидания, словно она в чем-то разглядела предвестники надвигающейся бури, но пока еще не осознавала, откуда дует ветер. И как далекий отголосок где-то за гранью этого бурлящего моря эмоций – были другие эмоции: надежда, безмятежность, восхищение, благодарность, любовь, умиление, опасение и легкая горечь, как рябь, слегка беспокоящая поверхность океана.

– Все же сожалеешь, что не единственный? – догадался блондин.

– А ты нет? – откликнулся с легкой досадой Рон.

– Нет, я смирился с этим, когда услышал предсказание в ледяной пустоши. И когда предположил, что я не смогу быть с ней. Решил, что пойду на все, но стану для нее необходимым. Добьюсь, чтобы она меня полюбила.

– Дурак, любят не за что-то, а вопреки, – застонав, пробормотала Алина, переворачиваясь на спину. Дернулась, поднимаясь, и снова упала в постель с громким стоном. – Это вообще иррациональное чувство. Я вот готова, тебя прибить, но все равно люблю. Я понимаю, разговоры в постели после секса… Только обычно мужики спят, отвернувшись к стенке, а женщине нужно поговорить, – посмотрела с каким-то сомнением на мужчин. – Но может, все же дадите поспать? Хоть чуточку? – показала двумя пальцами.

– Мы дали. Чуточку, – пробормотал Леон, все еще не в силах унять ускоренное биение сердца, сорвавшегося в пляс от ее признания. Коснулся губами обнаженного плеча. – Но, мы плохо справились с выматыванием тебя. Совсем не состоялись, как мужья, – хмыкнул, захватывая в плен сосок.

– Что опять? – удивилась Алина, чувствуя нарастающее возбуждение мужчин.

– Опять и снова, – присоединился к Леону Рон, целуя ее в немного вздернутый нос. – Мне ты не сказала, что любишь, – голос прозвучал немного хрипло и обиженно.

– Нет, конечно. За что тебя любить? За тобой только в пропасть прыгать можно, – фыркнула недовольно, стараясь унять накатывающее возбуждение. – Можете делать, что хотите, но я буду спать! – предупредила, отворачиваясь и возвращая подушку на голову.

Ну, кто же даст поспать, когда кровь уже снова зажглась огоньком желания?

Много позже, утомленная она все же уснула. Так крепко, что не слышала, как ее купали, вытирали насухо и укладывали на свежие простыни. Как один за другим вернулись остальные.

– Я думал, вы тут голодны. Распорядился по поводу ужина, – пробормотал Рей, обожающим взглядом пробегаясь по едва прикрытому одеялом телу девушки.

Рон улыбнулся и, аккуратно высвободившись из объятий, стараясь не потревожить сон жены, встал, где-то там за гранью эмоций, ощущая, что дракону нужно прикосновение к ней.

– Я грязный, – с сожалением заметил Рей, костяшками пальцев нежно касаясь разрумянившейся щеки.

– Рей, – прошептала Алина, счастливо улыбаясь, но так и не шевельнулась, лишь засопела мерно и более спокойно.

– Как она различает нас? По дыханию, жесту, прикосновению? – задал рвущийся наружу вопрос Леон. Он не сомневался, что она их узнает по запаху, звукам, но вот по одному единственному касанию, пока сознание спит.

Мужчины в ответ лишь покачали головой, изумляясь еще одной загадке этой нереальной избранной ими женщины.

– Какие-то проблемы? – переключился на насущные дела Рон, выходя из спальни, чтобы вернуться с оставленными слугами подносом.

– Нет, – криво усмехнулся Рей, следя за тем, как в его спальне появляется стол у окна, и еще два кресла. – Совет принял во внимание перемены и поступок Бендрана. Только церемонию перенесли на завтра.

– Как и коронацию, – кивнул каким-то своим мыслям Леон.

– А что с пленным?

– Ничего… Ни пытки, ни угрозы не помогли выбить из него хоть слово. А к вечеру сознание буквально покинуло его. Глаза стали пустыми, а сам он превратился в кем-то управляемую куклу, – раздраженно ответил Ксай, ломая вилку в своих руках. Посмотрел на погнутый металл, недовольно мотнул головой, разочарованный своей несдержанностью, и отложил в сторону.

– Дэм?

Демон до сих пор не проронивший ни слова пожал плечами:

– Я отказался. Брат прирожденный Повелитель. Для него всегда интересы демонов будут в приоритете, а я… Я все отдам за одну возможность быть с ней рядом, – и так выразительно перевел глаза на Алину, что все замолчали, примеривая такое решение на себя. – Я даже от сына был готов отказаться…, – скривился презрительно, коря себя за такой выбор.

Алина завозилась, словно несогласная с этим его решением, ощущением, словами. И разговор мужчин увял. Каждый думал о чем-то своем. О том, от чего готовы отказаться и на какие жертвы пойти, о том, какие решения готовы принять ради ее безопасности и о том, как много в жизни может поменяться в одно мгновение.

Глава 45

Мне снился сон. Реальный и нереальный одновременно. Словно отголосок забытого воспоминания он засел в мозгу и настойчиво требовал своего высвобождения.

– Наконец-то. Ты путаешь мне все карты девочка своим промедлением. Ты уже давно должна была замкнуть круг. А теперь смотри, что ты должна сделать, – врывается в мое сознание женский голос. Голос, наполненный силой. Голос, привыкший повелевать.

Вспышка и перед моими глазами черный зал с огненной пентаграммой в центре черного каменного пола.

«Храм», – мелькает в мозгу догадка, когда я замечаю как отзеркаливается от украшенных мозаикой стен неясный свет пяти свечей в руках одетых в белое фигур.

Три угла пирамидой уходят в небо, а наверху в небольшом отверстии снова виднеются звезды и два спутника Аластри – голубая Сереа и кроваво-красная Каиа, затмевают их неяркое свечение.

В центре внутреннего круга пентаграммы мощная, определенно мужская, фигура в черном балахоне шепчет неразборчиво слова. И этот протяжный напев жалит как сотня игл в самое сердце. Всматриваюсь в его лицо, но разглядеть что-то кроме лихорадочно горящих неестественно светлых глаз альбиноса не могу. Звуки невнятного речитатива сливаются с громким женским стоном, и я отвожу взгляд от мужчины, чтобы посмотреть на пять покорно застывших фигур:

– Любишь ли ты меня, жена моя? – обращается он к одной из женщин.

– Люблю. Больше жизни, муж мой.

Мужчина довольно хмыкает и дергает за невидимую ниточку, вырывая сердце из груди. Белое одеяние, краснеет от кровавого потока, что по канавке устремляется к мужчине, гася горящий в ней огонь. Пока я смотрю за первой женой, тоже самое происходит и со второй, с третьей, четвертой и, наконец, пятая все также покорно, беззвучно и без сожалений, падает к ногам мужчины. Их кровь стремится к нему, растекается по внутреннему кругу, смешиваясь, поднимается вверх, нарушая все законы физики, пока не окружает его стеной из множества красных капель.

– Ты моя первая Разрушительница и имя тебе Алькава, – четко произносит он и через кровавую пелену в сторону первой женщины, темной тенью парящей над безжизненным телом в белом одеяние, летит, сверкая металлическими гранями, предмет неясной формы, влетает в тень и, рассеивающийся было сгусток обретает цельность.

– Ты моя вторая Разрушительница и имя тебе Авина, – повторяет он и вверх взымает еще один предмет, наталкивается на тень и выгибает ее, выбивая из нее струйку света. – Ты всегда была излишне сентиментальна Авина, – со смешком укоряет мужчина, пока тень извивается, содрогаясь от боли.

– Ты моя третья Разрушительница и имя тебе Агеронна, – нарекает он третью тень, а я не могу отвести глаз от лежащих возле тел сердец, что еще пульсируют, в предсмертных сокращениях.

– Ты моя четвертая Разрушительница и имя тебе Айленсия.

Отвожу взгляд от этого ужасного зрелища, надеясь отыскать покой в небольшом окошечке звездного неба. И не нахожу огромного голубого спутника. Лишь одиноко сияет неожиданно посветлевшая в рассеянном дымчатом ареоле Каиа.

– Ты моя Губительница и имя тебе Билэси, – звучит последнее имя и пять теней, темных как сама бездонная тьма парят возле него. – А я теперь Владыка мира, – торжествующе ликует мужчина и все пять теней вливаются в него.

Картинка сменяется, как кадр в старом фильме, и я вижу, как люди несокрушимым смерчем проносятся по этому миру, так саранча налетает на поле и за одно мгновение уничтожает посевы. Вижу, как взятые под ментальный контроль драконы, выжигают целые города ирлингов и нагов, а потом натравлено кидаются один на другого, вижу, как одного за другим истребляют вампиров и только небольшая горстка выживших прячется на острове, вижу, как демоны, надеясь избежать уничтожения, возводят купол.

– Так вот про что все забыли, – шепчу я, понимая всю реальность произошедшей подмены. – Вот что была за война Забвения.

– Нет, она пришла позже. Как бы ни было, а первородные оказались сильнее и чуть не уничтожили людей, – из окружающей меня пустоты возникла призрачная охваченная ярким светом фигура и я отвернулась – смотреть на нее было до невозможного больно.

– Но эти сказки. Зачем? – удивилась, вспоминая то, как винили себя в плохом обращении с людьми мои мужья, хотя ни один из них даже не был рожден в то время.

– Я не хотела, чтобы мои старшие дети помнили и ненавидели младших. Я допустила ошибку – создала людей слабыми.

– Слабыми? Кто слабый? Они? – ткнула я на горстку мужчин в черных плащах, вздымающих в бой драконов и делающих … ставки?

– Слабые. Я не дала им ничего из того, что дала своим первым детям: ни силы, ни самоисцеления, ни бессмертия, ни сокрушительной магии, ни второй ипостаси. А когда привела в этот мир, они ощутили себя ущербными, и взмолились о силе…

– И ты дала им ментальную магию, – пробормотала я, закрывая глаза, не в силах смотреть на очередное жестокое убийство.

– Им показалось этого недостаточно, – пожала плечами богиня.

– И они, завидуя, решили уничтожить мир? Достичь величия? – попытка переварить информацию оказалась неудачной. У меня просто в голове не укладывались подобные события.

А Богиня этого мира и мать всего сущего, отвечать не спешила.

– Чего ты хочешь от меня? – устало спросила я, понимая, что вот сейчас я наконец-то узнаю причины своего появления в этом мире.

– Немногого. Ты должна выполнить свое предназначение и стать Владычицей.

Если чтобы стать Владычицей мне нужно пройти через показанный только что ритуал, то на эту роль однозначно ей придется поискать кого-то другого.

– Зачем мне это?

– Равновесие нарушено. Разрушительницы и Губительница тянут все соки из этого мира, питая Стрезола. Подтачивают его основу, прорывают границы, – нехотя призналась Ахлес.

– И если я откажусь…? – настойчиво потребовала ответа.

– Несколько десятилетий и мир будет полностью уничтожен. Ты видела, что произойдет уже завтра.

– Ты для этого притащила меня в этот мир? Чтобы я создала тебе пятерых Хранителей?

– Четверых Хранителей и Оберегающего, – подтвердила Ахлес, а меня пробрало ознобом страха от этих ее слов.

– Почему именно я? – задала я давно мучающий меня вопрос.

– Ты единственная душа, которую они могли безоговорочно полюбить. Все пятеро.

– А любовь обязательное условие ритуала, – хмыкнула, вспоминая мужчину спрашивающего про любовь. – Что с ними будет, если я соглашусь?

– Они будут счастливы, всегда с тобой и всегда будут любить тебя. В мире восстановится равновесие. Исчезнут Прорывы, чаще станут рождаться девочки, все расы научаться сосуществовать…

– Сплошное благоденствие, – скептически фыркнула я, не пребывая в восторге от услышанного.

– Если откажешься, то исполниться все увиденное тобой. Люди уничтожат драконов, и первым станет твой Рейдеран – он сейчас представляет собой самую большую угрозу, а подчинить Сарджа они уже один раз смогли. Потом драконы уничтожат ирлингов, выжигая целые города и даже те немногие, что уцелеют, спрятавшись под куполом у демонов, долго не продержаться. И то поле усеянное мертвыми телами окажется не единственным. Но хуже всего, что победители тоже проиграют, потому что, открыв очередной Прорыв, выпустят в этот мир сущность, что уничтожит все живое.

– И кого ты больше хочешь спасти? Первородных или людей?

– Они все мои дети…, – уклончиво ответила Богиня, а я еле сдержала рвущийся с языка упрек за такую однобокую любовь, ведь не вспоминала же она об этом возможном уничтожении мира, пока люди убивали первородных. – Тебе решать, девочка, и тебе выбирать – пять жизней или миллион, величие и бессмертие или бесславная смерть. Но помни, времени осталось очень мало…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю