Текст книги "Сос по прозвищу «Веревка»"

Автор книги: Энтони Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

17

Боб, высокий, напористый мужчина, был признанным лидером подземелья.

– Как я понял, ты умеешь читать, – заявил он без предисловий. – Где научился?

Сос рассказал о школе.

– Жаль… Жаль, что это именно ты. Твои способности могли бы здесь очень пригодиться.

Сос молчал. Все это походило на схватку с владельцем неизвестного оружия. В глазах Боба не было той отвратительной хищности, которой поразил его Том, но и его имя звучало странно, и во всем облике сквозила жесткая непреклонность. Многие из «мертвецов» производили подобное впечатление. И здесь нечему было удивляться по собственному опыту он знал, насколько точно характер лидера отражает подчиненная ему группа людей. Сос строил империю Сола в духе дружеского единения, где был и юмор, и воины могли разрядиться в единоборстве за очки, совершенствуя необходимые навыки. А когда суровый Тил занял его место, все скрепила жесткая дисциплина, в лагерях уже не было места для шуток и удальства. Странно, только сейчас он все это осознал!

– Для тебя мы приготовили совершенно особое задание, – продолжал Боб.

– Единственное в своем роде.

Видя, что Сос не торопится вступать в разговор, Боб снизошел до разъяснений.

– Ты думаешь, мы ничего не знаем о том, что делается наверху?.. Информация, конечно, из вторых рук – наши системы обозрения не выходят далеко за окрестности Геликона. Но видим мы гораздо дальше, чем вы, дикари. И лучше. Там, наверху, сейчас возникает империя. Мы должны этот процесс остановить. Немедленно.

Да, при всей своей дальнозоркости, они так и не разглядели место самого Соса в этом процессе. Теперь стало окончательно ясно, что ему нельзя открывать своего прошлого. Наверняка их огнемет уже дожидался создателя империи, тогда как безвестный, хотя и грамотный дикарь был в безопасности.

– Какая еще империя? – Вопрос дикаря мог рассеять самые основательные подозрения.

– Ты ничего о ней не слышал? – не без презрения, пусть и неосознанного, бросил Боб. Впрочем, он и не мог допустить, что новичок может знать больше, чем он. – Ей правит некий Сол. За год она разрослась невероятно, есть сообщения даже из Южной Америки. Слишком далеко это зашло.

– Из Южной Америки? – Сос читал когда-то о древних континентах Америке, Азии, Африке, но не подозревал, что до сих пор какой-либо из них может существовать.

– А ты думал, что в мире одно только подземелье? На каждом из континентов есть хоть один свой Геликон. У нас общая система связи, и время от времени, несмотря на языковой барьер, мы обмениваемся персоналом. Южная Америка превосходит нас в развитии; во время войны она не так сильно пострадала. Один из наших операторов владеет испанским, а у них трое говорят по-английски, так что с языками все в порядке. Расстояние между нами большое, и уж если там завелась империя, то пора что-то предпринимать.

– Зачем?

– А как ты думаешь, во что превратится мир, если дикари начнут сами себя обеспечивать? Производить для себя пищу, оружие? Они выйдут из-под контроля!

– Но почему именно я?

– Крепче и сильнее нам еще на попадались. Ты быстрее всех оправился после Горы. Для нас – самая удачная кандидатура.

Да, Боб давненько не занимался дипломатией, если вообще был с ней знаком.

– Кандидатура для чего?

– Вернешься в жизнь и завладеешь империей.

Вернуться в жизнь! Вернуться назад!..

– Я вам не подхожу. Я поклялся не брать в руки оружия.

Это не вполне соответствовало истине, но если они собирались столкнуть его с Солом, то в этом случае он не врал. Он поклялся не выходить с оружием против Сола, и, как бы ни складывались обстоятельства, не собирался нарушать условий их последней схватки, для него это был вопрос чести.

– Ты так серьезно относишься к этим клятвам? – Ухмылка Боба растаяла, когда Сос посмотрел ему в глаза. – Ну хорошо, а если мы научим тебя драться без оружия?

– Без оружия – в круге?!

– Ну да, голыми руками. Как это умеет делать твоя малышка. И драгоценных клятв своих не нарушишь… Подумай, у тебя будет целая империя!

Сос был разъярен и этим тоном, и грубым подкупом. Но возмутиться вслух значило выдать себя. Только выдержка. И терпение.

– А если я откажусь? Я пришел на Гору, чтобы умереть.

– Я думаю, ты уже понял: здесь не бывает отказов. Если принуждением, болью тебя не взять, то найдутся и другие средства. Но я уверен, мы найдем общий язык. Представь хорошенько…

– В жизнь?! – Соса не верила своим ушам. – Но отсюда никто никогда не возвращается.

– Я буду первым, хотя там-то меня никто не узнает.

– Зачем же ты пошел на Гору, если хочешь вернуться?

– Я не хочу вернуться… Я должен.

– Но… – от волнения она не находила слов. – Боб угрожал? Он угрожал? Ты не должен был…

– У меня не было выбора.

Она нахмурилась.

– Ты решил умереть, чтобы отомстить ей? Той?..

– Да, может быть.

– Значит, ты вернешься и снова будешь с ней!

После отсека обозрения ему казалось: здесь видят каждый его шаг и слышат каждое слово. И потому и Сосе он не мог сказать больше того, что знал уже Боб.

– Наверху возникает империя. Я должен свергнуть вождя. Но я уйду не раньше, чем через год. Мне нужно время на подготовку. Нужно многому научиться.

Боб полагал, власть над империей должна склонить Соса к согласию. И никогда он не узнает истинной причины. Если кто-то и должен бросить вызов Солу, то лучше, если это будет друг…

– Можно, я буду носить твой браслет, пока ты здесь?

– Носи его всегда, Соса. К тому же – ты будешь моим учителем.

– Вот как? – Она горестно покачала головой. – Значит, наша встреча не была случайностью. Боб заранее рассчитал. Он знал уже, как тебя использовать.

– Возможно.

– Он все подстроил! Гадина! – она заплакала. – Как это больно! Как больно!

– Для него это, похоже, обычное дело. Он вычислил самый удобный способ, а мы оказались самыми подходящими инструментами. Прости.

– И это ты просишь прощения! – Она улыбнулась, пытаясь успокоиться. – Да, теперь мы, во всяком случае, знаем свое место.

Сос даже не мог представить, на какие уловки пришлось пуститься Бобу, чтобы уговорить Сосу раскрыть свои секреты мужчине. Он перенимал удары и захваты, которые она еще девочкой отработала в племени. Их мужчины презирали безоружную технику, но женщин, которых легко взять, презирали еще больше. И матери передавали дочерям секреты борьбы, поднимавшей их достоинство.

Она показала, как бить рукой, чтоб деревянные бруски разлетались в щепы; как раскалывать их голой ступней, головой, локтем. Она показала уязвимые точки на теле, один удар – и человек обездвижен, искалечен, убит. Он налетал на нее, словно в ярости, и она снова и снова сбрасывала его на пол одним неуловимым движением.

– А теперь попробуй задушить меня! – смеялась она. И потом ему было больно и стыдно, ему, чьи мизинцы были сильней ее рук. Она показала усмиряющие захваты, которые проводила одной рукой, сжимая так болезненно, что он не мог ни вырваться, ни сопротивляться. Она приводила в действие природные инструменты человека, за своей простотой почти им забытые: зубы, ногти, пальцы, лоб и даже голос.

Когда он овладел этим, научился избегать и блокировать удары, разбивать и снимать захваты и мгновенно разгадывать обманные ходы, она научила его драться, если выведена из строя рука, нога, обе руки, ноги, глаза. Он преследовал ее с завязанными глазами, стреноженный, утяжеленный грузом, под действием снотворного. Он взбирался по подвесным лестницам в смирительной рубашке; привязав руку к ступне, прорывался сквозь густой частокол штанг. Удары, которые в первый раз сбили его с ног, теперь он переносил с легкостью, почти незаметно смещаясь, чтобы сделать их неощутимыми.

А затем он отдался на волю скальпеля и иглы. Под кожу живота и поясницы хирург вживил ему гибкие пластиковые щиты, способные выдержать рубящий удар меча или кинжала. На шею наложил съемный воротник, укрепил металлическими прутьями полые кости рук и ног, пах закрыл металлической сеткой. Переделал и лицо Соса, заменив носовые хрящи более надежным материалом и прошив щеки нейлоновым волокном. Укрепил зубы, надел на них коронки. Спилив вглубь часть лобной кости, заменил ее выпуклой металлической формой.

Когда чужеродные предметы прижились и позволили двигаться, в нем нельзя было узнать прежнего Соса. Ходил он тяжело и неуклюже, превозмогая боль уродливого перерождения.

Он снова вернулся в комнату со снарядами, более привычными, чем новое тело. Снова взбирался по лестницам, вращался на перекладинах и поднимал тяжести. Гуляя по коридорам, он старался прямо держать внезапно потяжелевшее туловище, постепенно ускоряя шаг, пока не исчезли приступы боли. Подживающие кисти и ступни тренировал, круша деревянные бруски, и нарастил чудовищно прочные мозоли. Когда Соса изо всех сил обрушивалась с шестом на его живот, шею или голову, он стоял, как вкопанный, уже ни на дюйм не сдвигаясь, и только смеялся.

Однажды он выхватил шест из ее не привыкших к оружию рук и одним усилием дубиноподобных пальцев скрутил его в спираль. Затем, двумя пальцами сжав обе кисти Сосы, с улыбкой оторвал ее от пола.

Соса сложилась вдвое и уперлась пятками в его выступающий подбородок:

– Ух ты! Просто скала!

Он ухмыльнулся. Без церемоний забросив ее на правое плечо, принялся взбираться по лестнице. Она извернулась и ребром ладони резко ударила его по левой ключице. Но он и глазом не повел.

– Ах ты, горилла эдакая! Все точки в каких-то наростах!

– Нейлон. – Голос у него был хриплым: воротник, сжимавший горло, не способствовал благозвучию. – А гориллу я в бараний рог сверну.

– И все равно ты огромный страшный зверь! – не сдавалась она и, вцепившись зубами в ухо, принялась его жевать.

– Страшный, как черт, – согласился он, поворачивая голову. Ей стало больно тянуться, и она разжала зубы.

– Ужасный вкус, – она скривилась. – Я люблю тебя.

Он снова повернулся, и она осыпала его лицо звонкими поцелуями. – Отнеси меня в нашу комнату, Сос. Ты ведь хочешь меня, правда?

Он подчинился. Но все получилось не так хорошо, как им хотелось.

– Ты все думаешь о ней, – упрекнула Соса. – Даже когда мы…

– Все это прошло, – ответил он, но голосу его не хватало твердости.

– Не прошло! Ты до сих пор любишь – и скоро возвращаешься…

– Это задание. Ты прекрасно знаешь.

– Она – это не задание. Ты уйдешь, и я тебя больше никогда не увижу, а тебе даже трудно сказать, что ты меня любишь.

– Я люблю тебя.

– Но не так, как ее.

– Да она не идет с тобой ни в какое сравнение. Ты искренняя, горячая, а она… Я буду думать только о тебе. А ты носи мой браслет. Ну как тебя еще убедить?

Она блаженно улыбнулась и положила голову ему на грудь.

– Конечно, Сос. Я просто безмозглая ревнивая дура. Но мне очень тяжело. Как буду жить без тебя – не представляю.

– Может, я пошлю тебе замену, – неудачно пошутил он.

Она подняла голову и озорно посмотрела ему в глаза.

– Давай еще раз, Сос. Дорога каждая минута.

– Остынь, женщина! Не такой уж я гигант!

– Такой, такой! – засмеялась она. И снова оказалась права.

18

Безымянный и безоружный, он снова ступал по земле. Была весна. Почти два года прошло с того дня, когда, с горечью поражения в душе, он отправился на Гору. Соса больше не было: гора мышц и металла вместо тела, уродливая маска вместо лица, сдавленный хрип вместо голоса. Ледяной взгляд сквозь защитные линзы и волосы, обесцвеченные до смертельной белизны.

Соса больше не было, но оставались потаенные воспоминания. Они неудержимо рвались наружу. Безымянный подошел к знакомым местам. Лишившись имени, он не утратил чувств. Он шагал, глядя по сторонам, и ему казалось, что все осталось прежним, и даже маленькая птичка сидит на его плече. Как хотелось бы ему забыть, что он вернулся не человеком, а разрушительным механизмом! Снова бродить по лесам и ночевать в уюте стоянок, как четыре года назад. Четыре года, длиною в жизнь и смерть!

Он остановился у круга, того самого, в котором Сол-Меченосец сразился с Солом-Всех-Орудий за имя, оружие, и как потом оказалось, за женщину. Не будь той схватки – насколько иным был бы сейчас этот мир!

Он вошел в здание стоянки, мимоходом отметив, какие вещи в ней из подземелья и какие от ненормальных. До чего изменился ход его мыслей! Раньше его никогда не интересовало, откуда что берется; он, как и другие дикари, принимал все как должное. Наивность, граничащая с безрассудством.

Он забрался в буфет и, вытащив половину запасов, принялся неторопливо с ними расправляться. Чтобы поддерживать свою гигантскую массу, приходилось поглощать горы еды, и без всякого удовольствия. Чувством вкуса тоже пришлось пожертвовать ради обладания нечеловеческой силой. Хотел бы он знать, удавалось ли древним хирургам совершать свои чудеса, не затрагивая органы чувств? Или вместо воинов у них были машины?

Вечером его одиночество нарушила молоденькая и довольно привлекательная девушка, но, взглянув на запястье и не обнаружив браслета, она не стала его беспокоить. Стоянки всегда были превосходным местом для охоты за браслетами. Интересно, знают ли ненормальные о таком особом использовании их услуг?

Он улегся на кушетку. Девушка, проявив должное почтение, заняла соседнюю, хотя прекрасно могла бы уединиться где-нибудь за колонной. Долго лежали молча, когда же до нее дошло, что он один, она начала вертеться и вздыхать. Ему приходилось читать, что в древности женщины остерегались мужчин и редко отваживались спать в присутствии незнакомцев. Хотя с трудом верилось, что в более развитой цивилизации бытовали столь дикие нравы. Немыслимо, чтобы мужчина вдруг посягнул на то, что ему не давалось по доброй воле, или чтобы женщина ни с того ни с сего, по чистому капризу, стала обходить мужчин стороной. Правда, Соса рассказывала о своем племени, где к женщинам относились совсем иначе, – выходит, не все зло исчезло в пламени Взрыва.

Девушка, наконец, решилась на первый шаг.

– Простите, конечно, но где ваша женщина?

Он думал о Сосе, озорной малышке Сосе, с виду такой слабенькой для настоящего тяжелого браслета, но такой неожиданно сильной телом и душой. Он тосковал по ней.

– В стране мертвых.

– Простите, – она, конечно, истолковала его ответ по-своему. На это он и рассчитывал. Если мужчина любил свою жену, он хоронил ее вместе с браслетом и не заводил другого, пока не истекал срок траура.

Девушка села в постели, прижав руки к груди в жесте сочувствия:

– Мне не нужно было спрашивать.

– Это мне нужно было объясниться сразу, – великодушно возвратил он извинения, подумав, каким уродом должен казаться он этой девчушке.

– Если вы все же…

– Без обид. – Тон его не допускал возражений.

– Ладно, – она натянула на голову одеяло.

Сможет ли эта простая, милая, безыскусная девушка, делившая с ним кров, но не постель, – сможет ли она когда-нибудь вызвать такой накал страсти и отчаянья, который довелось пережить ему? Протянет ли ей завтра свой браслет какой-нибудь большой и глупый воин, для того чтобы через год, потеряв ее, пойти на Гору?

А почему бы и нет? Такой во все времена была несокрушимая сила любви. «Но запомни навек поцелуи над Долиною Красной реки…» И любой человек, мужчина ли, женщина ли, хранил в душе своей способность отдаваться ей без остатка. Ради этого чуда и стоило жить.

Утром она приготовила завтрак – еще одна любезность с ее стороны, говорившая о хорошем воспитании. И когда он выходил из душа, она поспешила отвести взгляд. Затем они без лишних слов простились и разошлись. А ведь кто знает, встреться она года четыре назад…

Путь, который когда-то прошли двое мужчин и женщина, занял у него всего одну неделю. На всех стоянках он держался особняком, и его не беспокоили. Немного удивило отсутствие перемен в людях, но это и радовало

– теперь, когда он мог сравнить их простые нравы с опытом жестокости и коварства.

Но перемены все же были. Исчезла граница. Вероятно ненормальные, приняв во внимание его рассказ мистеру Джоунсу, пришли сюда со своими щелкунчиками (сделанными, вспомнил он, в электронных цехах подземелья) и заново проверили зону.

То и дело попадались следы и тропы животных. Вероятно, исчезли и мотыльки с землеройками. Или ужились с новым окружением?

И – вот чудо! – старый лагерь, к которому он так часто возвращался в мыслях, сохранился и жил! В его боевых кругах все так же упражнялись воины, и даже большая палатка осталась на прежнем месте у реки. Защитный ров, напротив, был наполовину засыпан, его края округлились и заросли травой. Значит, землеройки здесь больше не появлялись. Им пришлось уступить место более сильному – человеку.

А почему, собственно, он так удивился, увидев здесь людей? Ведь знал он: так и будет. Четыре года назад для этого он сюда и пришел. Это место – колыбель империи.

Он подошел к лагерю и его окликнули.

– Стой! Из какого ты племени? – гаркнул приземистый шестовик, разглядывая его необычный наряд и пытаясь определить оружие.

– Я сам по себе. Проведи меня к вашему командиру.

– Как тебя зовут?

– У меня нет имени. Проведи меня к командиру!

Шестовик нахмурился.

– Я вижу, тебя стоит поучить хорошим манерам, приятель.

Сос молча протянул правую руку, схватил шест и начал поднимать.

– Эй, что ты!.. – Воин не мог его пересилить и не хотел отпускать своего оружия. Сцена была уморительна: один едва касался носками земли, вцепившись в шест, а другой тянул орудие к небесам одной лишь рукою.

Презрительно улыбаясь, Сос раскачал шест. Воин болтался, как маятник.

– Если ты не проведешь меня к вождю, я сам тебя к нему отнесу. – Он резко опустил орудие, шестовик грохнулся оземь, так и не расцепив пальцев.

У круга уже собрались зрители, представление следовало завершить. Обеими руками он взялся за конец шеста, – воин дурацки завис в воздухе, – раскрутил его, словно метательный снаряд, и запустил подальше.

После этого он скоро предстал перед командиром, едва заметно усмехнувшись, когда увидел знакомое лицо.

– Что привело тебя к нам, силач? – спросил Сэв, не узнавая изуродованного лица Соса. – Мы заняты очень важными делами, но если ты хочешь присоединиться…

– Нет. – Впервые он порадовался тому, как бесцветно и хрипло звучит его голос. – Все, что от вас и лично от тебя требуется, это перейти ко мне, под мое начало.

Сэв от души рассмеялся.

– Я Сэв-Шестовик, занимаюсь тренировкой новобранцев вождя империи. И, разумеется, я никуда не перейду, если это не приказ самого Сола.

– Сол ничего не приказывал. Я пришел свергнуть его и стать вождем.

– Вот даже как! Что ж, господин Безымянный, можешь начать прямо здесь. Я выставлю против тебя своего человека, и ты либо возьмешь его, либо вступишь в наше племя. Какое у тебя оружие?

– Никакого, кроме собственных рук.

Сэв с интересом изучал его.

– Постой, дай сообразить. У тебя нет ни имени, ни племени, ни оружия

– и ты собираешься захватить этот лагерь?

– Да.

– Хм. Видать, плохо я сегодня соображаю, но никак не пойму, каким образом ты думаешь это сделать.

– Я побью тебя в круге.

Сэв расхохотался:

– Без оружия?

– Ты боишься драться со мной?

– Уважаемый, я не стал бы драться с тобой, даже будь у тебя оружие. Вот если б у тебя было племя величиной с наше… Ты что, не знаешь правил?

– Я просто не хочу попусту тратить время.

Сэв присмотрелся внимательней.

– Кого-то мне ты напоминаешь? Не то, чтобы лицо. Или голос. Но такой же…

– Назначь человека для схватки, я побью его и всех остальных по очереди, пока племя не станет моим.

Сэв смотрел на него с сожалением.

– И ты хочешь драться с мастером-шестовиком? Голыми руками?.. Не слишком мне это нравится, ну да ладно. – Он подозвал одного из воинов и взглядом указал на главный круг.

Шестовик недоуменно уставился на Соса.

– Но у него же нет оружия!

– Да ты только стукни его пару раз, – посоветовал Сэв. – Ему очень этого хочется.

Стали собираться зрители. По лагерю уже пронесся слух о диковинном происшествии с дозорным.

Сос снял тунику и остался в коротких штанах и босой.

Зрители оцепенели. Туника закрывала его от подбородка до колен, а руки – до локтей, пряча почти все его тело. И воины, обманутые белизной волос и глубокими морщинами, поначалу приняли его за довольно пожилого, одряхлевшего человека. Похвальба его показалась скорей чудачеством, чем реальной угрозой.

– Вот это бицепсы! – раздался возглас. – Как две булавы!

– А посмотри на шею!

Сос больше не носил стальной воротник. Его шея превратилась в одну огромную, покрытую шрамами, ороговевшую мозоль.

Шестовик, выставленный для схватки, глазел на него с отвисшей челюстью.

Сэв отозвал его.

– Гом, иди ты, – приказал он, отрывисто выкрикивая слова.

Вперед выступил воин, более внушительный, покрытый следами бесчисленных сражений. Он держал свое оружие наготове и без колебаний вступил в круг.

Сос тоже переступил черту и встал, уперев руки в бедра.

Гом не долго церемонился. Сделав несколько пробных выпадов, проверив реакцию безымянного, сильнейшим ударом он поразил его в шею.

Сос не шелохнулся.

Шестовик оглядел озабоченно свое оружие, ударил снова.

Простояв минуту, Сос, наконец сдвинулся. Он подошел к сопернику и, небрежно взявшись за шест, вывернул его одним резким движением кисти.

Сос и пальцем не тронул самого воина, но тот, пятясь удержать оружие, переломал пальцы. Оружие оказалось далеко за кругом.

– Есть первый воин! – объявил Сос. – Но сейчас он не в состоянии драться снова, поэтому со следующим я буду сражаться за двоих.

Потрясенный, Сэв выставил второго воина, назначив третьего запасным. Не долго думая, Сос поймал его шест за оба конца и держал, пока воин тщетно пытался вырвать его обратно. Затем он проделал свой излюбленный прием и невозмутимо отошел в сторону.

Шестовик ошалело уставился на свой инструмент, скрученный в бараний рог. Сосу оставалось только ткнуть его пальцем, чтобы тот, спотыкаясь, попятился из круга.

– Итак, четыре воина вместе со мной. Теперь я буду драться за четверых.

У круга уже столпился весь лагерь.

– Ты добился своего, – сказал Сэв. – Я сам буду с тобой драться.

– Ты и все твое племя против моей жалкой кучки? – издевательски ухмыльнулся Сос.

– Моя сила против твоей силы, – ответил Сэв, словно не заметив насмешки. – Моя команда – против твоей службы и полных сведений о себе. Кто ты такой, откуда пришел, где научился таким приемам и кто тебя послал.

– Мою службу ты получишь, если выиграешь. Об остальном я поклялся молчать до конца жизни. Назови другие условия.

Сэв взялся за шест:

– Боишься драться со мной?

В толпе послышались смешки. Сэв ловко повернул против Соса его же собственные слова. Кто кого высмеивал?

– Я не могу делать ставкой сведения о себе. Не имею права.

– Ты уже показал нам свою силу. А мы любопытны. Требуешь от меня сдать целый лагерь, а сам даже не желаешь рассказать о себе. Что-то мне не верится, что ты действительно хочешь драться, чужак.

Толпа, живо следившая за словесным поединком, дружно поддержала его.

Сос отдал должное качествам лидера, которых раньше в Сэве не замечал. Сэв понимал, что эта схватка не принесет ему победы, но, боясь позора, не мог на ней не настаивать. Поэтому он вынуждал отступать Соса. В самом деле: не повредив своей репутации, Сэв просто откажется драться, пока не будут приняты его условия, и слух об этом быстро разнесется по всем остальным племенам Сола. Это был очень ловкий тактический ход.

Сосу пришлось уступить.

– Хорошо. Но я расскажу только тебе. Больше никому.

– А я расскажу, кому захочу! – нашелся Сэв.

Дальше упираться было бессмысленно. Если по несчастной случайности он проиграет, то, побеседовав с Сэвом с глазу на глаз, можно было надеяться убедить его сохранять тайну. Сэв всегда был парнем отзывчивым и благоразумным, и можно было не сомневаться, что прежде чем действовать, он все внимательно выслушает.

Скверно только, что этот улыбчивый шестовик должен пострадать от руки своего друга.

Сэв вступил в круг. Он превратился в настоящего мастера: его ослепительно сверкавший шест не знал ни устали, ни промаха. Наблюдая за двумя предыдущими схватками, он кое-что для себя отметил; его оружие не медлило ни секунды, чтобы не угодить в огромные лапы захватчика.

Не стал он тратиться и на бесполезные удары по роговой броне. Вместо этого он старался попасть в лицо, чтобы ослепить врага, и осыпал ударами его локти, кисти и ступни. И все время бегал, заставляя двигаться и Соса,

– это, по его расчетам, должно было быстро утомить великана.

Но все его попытки ни к чему не привели. Чтобы не слишком позорить командира перед людьми, пару минут Сос делал вид, что отбивается, а затем вырвал летящий шест и схватил Сэва за кисть. Дернув его на себя, второй рукой он ухватился за локоть.

Раздался треск.

Он разжал пальцы и вытолкнул Сэва из круга. Два острых обломка кости торчали из отверстой дыры. Воины подхватили падающего командира и сделали все, что было в их силах: соединили обломки и плотно обвязали ужаснув рану. Сос наблюдал за ними из круга немигающим взглядом.

Особой необходимости в этом не было. Победить он вполне мог бы и бескровно. Но победа ему требовалась убедительная, не оставляющая никаких сомнений. Если б он просто вышиб Сэва из круга одним внезапным ударом, не причинив вреда, воины сразу усомнились бы в его решимости и желании драться, настояв на продолжении поединков. Теперь же новых доказательств не требовалось. Воины поняли: не стоит связываться с тем, кто смог искалечить их командира.

И это не было ни предательством, ни трусостью. Зная выносливость бывшего друга, Сос причинил ему жуткую боль, но помог сохранить нечто более важное: достоинство побежденного.

– Назначь своего заместителя командовать лагерем, – жестко бросил он Сэву. – Завтра утром пойдешь со мной.