Текст книги "С мечом кровавым"

Автор книги: Энтони Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

17. ВОЙНА

Покинуть Преисподнюю не составило труда; Сатана сам изо всех сил торопил Мимино отбытие. Та же капсула, в которой была заточена Лигея, спустилась с неба, и Мима вошел внутрь. Капсула быстро взмыла вверх и вскоре снова очутилась во дворце из замерзшего тумана, остановившись точно на том месте, где стояла раньше.

Мима встал с постели и, сделав шаг, убедился, что лед вполне проницаем. Он приблизился к своему бесчувственному телу и вошел в него.

Тело затекло и было холодным, несмотря на предохраняющий плащ. Видимо, то, что на нем было надето в Аду, являлось лишь духом плаща. Мима с усилием поднялся на ноги и потянулся. Оглянулся на постель и вспомнил Лигею. Если бы только существовал какой-нибудь способ…

Не стоит мучить самого себя. Он решительно прошагал по ледяным коридорам и дошел до проломленного входа. Ступил наружу. Потом дотронулся до Алого Меча и пожелал опять оказаться в Цитадели Войны.

Слуги в замке здоровались с ним так, словно его отсутствие было самым заурядным делом, хотя Мима понимал, что те несколько дней, что его не было, мир смертных не стоял на месте.

Сатана хотел отстранить Марса от смертных дел, постарался как можно дольше задержать Миму в Аду и, возможно, заплатил за это больше, чем рассчитывал. Что же затевал Сатана на Земле?

Мима знал, как это выяснить. Он включил телевизор. Там всегда передавали новости, касающиеся Марса.

«На Земле творится черт знает что, – вещал диктор. – Никогда еще не было периода большей нестабильности, чреватой всеобщей войной. Загадочное отсутствие Марса, воплощения Войны, усугубило путаницу. Кто конкретно стоит за этим взрывом насилия?

Наверняка Сатана. Но какова его цель? Понятно, что рост насилия в мире не лишит Марса могущества, а только усилит его.

Между тем Сатана уже пытался договориться с Мимой насчет создания вот такой тревожной обстановки, поскольку это обострило бы проблемы войны. В свою очередь, могла возникнуть ситуация, ведущая к увеличению страданий среди смертных, благодаря чему во многих из них перевесило бы Зло».

И только?

Миме представлялось, что Сатана предпринял экстраординарные усилия, дабы убрать его с дороги. Вряд ли стоило все это затевать ради того, чтобы заполучить несколько лишних душ. В результате пересмотра дел Сатана мог потерять столько же душ, сколько приобрести благодаря неурядицам среди смертных.

Чем больше Мима размышлял над этим, тем невероятнее казалось ему такое объяснение. Когда он не мог до конца постигнуть природу творимого Сатаной Зла, это скорее всего означало, что он упустил из виду нечто весьма существенное. Мима все еще был новичком в своей должности, и теперь он подозревал, что чего-то недопонимает.

Но он знал, кто мог дать ему ответ. Мима прикоснулся к Мечу.

– Хронос, – прошептал он.

Воздух заколебался, и перед Мимой возникла инкарнация Времени.

– Да, Марс, я услышал тебя.

– Ты помнишь мое будущее, – сказал Мима. – Мне необходимо знать, что затевает Сатана, и мне кажется, это сохранилось в твоей памяти. Если ты расскажешь мне…

– Что именно рассказать тебе? Я много чего помню.

– Что сделал Сатана.

Хронос нахмурился:

– Ты, возможно, неправильно понимаешь мою сущность. Я действительно помню твое будущее, – но я помню только то, что произошло, а не то, что могло бы произойти. Поэтому, если, как ты говоришь. Сатана что-то сделал, я помню об этом и не знаю, как оно отличается от того, что, на твой взгляд, должно было бы произойти. Если бы ты смог подробнее…

Мима припомнил, что Луна должна была сыграть ключевую роль в расстройстве главного замысла Сатаны и что Сатана загодя пытался противостоять этому.

– А Луна… все ли у нее в порядке?

– Разумеется, хотя она и испытала серьезное разочарование.

– Что за разочарование?

– Она надеялась помешать Сатане; впрочем, конечно же, это стало невозможным.

– Невозможным? Почему? Она все еще занимается политикой?

– Занималась. Но что об этом говорить…

– Не о чем говорить? Отчего? Разве в свое время она не подаст решающий голос против Сатаны?

Хронос грустно улыбнулся:

– Разве она могла? Ведь предмета для голосования не возникло.

Это было очень похоже на то, что Мима искал.

– А в какой момент отпал вопрос о голосовании?

– В сущности, совсем недавно. Когда в Америке ввели военное положение и гражданское правительство временно распустили. Хотя нет ничего более постоянного, нежели временное…

– Военное положение? Это еще зачем?

– Из-за волнений. Демократическое правительство было просто не в состоянии с ними справиться, поэтому военные взяли власть в свои руки. Я сам чрезвычайно сожалел, однако должен признать, что это оказалось наилучшим решением. Дело могло дойти до полной анархии.

– Как давно – для тебя – было введено это военное положение?

– Всего неделю назад. Но это было неизбежно. Как я теперь понимаю, в мире накопилось слишком много насилия, чтобы его можно было сдерживать. Надо выбирать наименьшее из зол.

– Спасибо, Хронос, – поблагодарил Мима. – Ты сообщил мне то, что я хотел знать.

– Всегда к твоим услугам, Марс, – ответил Хронос. Он перевернул Песочные Часы и исчез.

Мима мерил шагами пол. В то время как он занимался собственными любовными делами, мир катился в тартарары! Теперь он понял замысел Сатаны: довести накал насилия в мире до такого предела, когда гражданские правительства попросту будут сметены. А военными диктатурами Сатана манипулировал по своему усмотрению, – и, конечно. Луна не сможет проголосовать против Сатаны, если не существует гражданского правительства.

Впрочем, Мима в силах всему этому воспрепятствовать. Он подавит любое сражение, прежде чем оно начнется, и восстановит относительный мир.

Мима дотронулся до Меча.

– Подручные Войны!

Появились его помощники в ярких плащах.

– Созревает обильный урожай, – сказал Завоевание, потирая руки.

– Нет, – ответил Мима. – Мы не допустим этого. Дайте мне перечень мест, где возникли наиболее острые ситуации, чтобы я смог все их посетить.

Завоевание вытащил свиток и развернул его. Список казался бесконечно длинным.

– Да ведь тут их тысячи!

– Так точно, – обрадованно согласился Завоевание. – И с каждой минутой становится все больше. Никогда еще нас не ждала такая богатая жатва.

Кровопролитие, Мор и Голод кивнули.

Мима покачал головой:

– Я, вероятно, не сумею вовремя поспеть везде, а тем более погасить конфликты!

– А зачем? Ведь это для нас превосходный случай стяжать величайшую славу!

Замысел Сатаны проступал все явственнее. Всего за несколько дней инкарнация Зла посеяла в мире столько раздоров, что теперь их практически нельзя остановить. Если бы Марс был здесь, он непременно заметил бы козни Сатаны и пресек бы их, поскольку это была его область. Но Сатана заточил Миму в Преисподней, а сам свободно правил на Земле и добился-таки результатов. Ничего удивительного, что Мима почти не видел Сатаны в Аду; тот был чрезвычайно обременен хлопотами в другом месте!

Мима даже не стал отвечать Завоеванию.

– Я буду занят. – Он вышел из Цитадели, кликнул Верре и вскочил в седло. – Сегодня за сражениями не наблюдаем, – бросил он кратко и тронул коня.

Мима направился во дворец Танатоса. Он мог бы позвать воплощение Смерти, но хотел кое-что обдумать по дороге. Если Сатана накалил обстановку в мире до такой степени, что совладать с беспорядками можно только путем введения военного положения, то что в таком случае следовало предпринять?

Увы, придумать Мима так ничего и не смог.

Когда он подъехал ко Дворцу Смерти, дверь отворилась, и его встретил Танатос.

– Хронос вчера сообщил нам о твоей проблеме – и нашей тоже, – сказал Танатос. – Мы собрались, чтобы попытаться помочь.

И действительно, здесь были Лахесис и Гея, а еще Луна, специально доставленная в Чистилище по такому случаю. Все они тепло приветствовали Миму.

– Но я разговаривал с Хроносом всего час назад! Как же он мог сказать вам об этом вчера, когда я еще был в Аду?

– Ты забываешь, в каком направлении течет его жизнь, – ответила Лахесис. – Хронос говорил с нами на следующий день после того, как побеседовал с тобой.

Мима кивнул:

– А он не мог бы вернуться и предупредить меня до того, как я отправился в Преисподнюю?

– Он отказывается это делать, – сказала Гея. – Похоже, что, когда он изменяет ход событий, происшедших в прошлом, это чревато серьезными последствиями. Иногда Хронос идет на такой шаг, но предпочитает максимально ограничивать вмешательство, чтобы результаты были вполне определенными.

Мима не мог не согласиться, что изменять прошлые события и впрямь весьма рискованно; при этом могли пострадать или вовсе исчезнуть люди, в том числе и некоторые инкарнации. Безусловно, тут недопустимы необдуманные и случайные действия.

– В любом случае, – проговорила Лахесис, – это, кажется, твоя проблема, Марс. Сатана поначалу вставляет палки в колеса каждой новой инкарнации, и этой инкарнации необходимо показать свою силу. Тогда Сатана остерегается снова ей пакостить. Если бы Хронос помог тебе справиться с этой дилеммой, то Сатана просто придумал бы что-нибудь новенькое, потом еще и еще, пока не добился бы своего.

– Но на карту поставлена судьба всего мира! – возразил Мима. – Вы все тоже можете проиграть!

– Вот именно поэтому так важно, чтобы ты дал Сатане отпор, – сказал Танатос. – Нам придется рискнуть и позволить тебе одному вступить в противоборство с Сатаной, и так поступил бы каждый из нас, чтобы доказать, что никто не является слабым звеном.

– Я не знаю, как бороться! – крикнул Мима. – Мне казалось, что я одержал победу в Аду, – и тут узнаю, что потерпел поражение в царстве смертных. И если верить Хроносу, это окончательное поражение.

– Вовсе не обязательно, – сказала Луна. – Хронос может рассказать только о том отрезке истории, который прожил. Если же он будет изменен, Хронос проживет другую жизнь, которая окажется такой же настоящей, как и первая. Вероятно, его реальность постоянно слегка изменяется в результате действий других инкарнаций, и он не замечает этого.

– Прямо какой-то парадокс, – пробормотал Мима.

– Хронос свободен от парадоксов, – заметил Танатос. – Возможно, всем нам трудно это понять, но приходится принимать то, что есть.

– Значит, я могу изменить будущую реальность – если только придумаю, как это сделать, – произнес Мима. – Могу отнять у Сатаны победу… вот только как?

– Мы очень в это верим, – сказала Лахесис.

– Если это вообще можно сделать!

– Должен существовать какой-нибудь способ, – возразил Танатос. – Иначе Сатана не стал бы так долго задерживать тебя в Аду. Он понимал, что ему ничего не грозит лишь в том случае, если ты останешься в Преисподней до тех пор, пока он не завершит свои козни на Земле. Ты вырвался слишком быстро, а значит, теперь у тебя есть возможность одолеть его.

– Ты обязательно должен найти такое средство, – сказала Луна.

– Обязательно должен найти, – с грустью согласился Мима. – Судьба мира зависит от одного растерявшегося заики!

Тут он что-то вспомнил.

– Я не заикаюсь!

– Подумать только! – пробормотала Гея.

– Но я не заикался в Аду, потому что… Я думал… Как же это может быть? – И тут он понял. – Зеленая Мать… Ты что-то взяла у меня и не сказала, что это такое. Ты забрала мое заикание!

– У нас есть некоторая власть друг над другом… если, конечно, мы не противимся вмешательству, – сказала Гея. – Мне показалось, что ты сможешь без этого обойтись.

– А я даже и не заметил!

Она пожала плечами:

– Ну, у тебя наверняка есть еще кое-какие качества, которых ты не замечаешь. Одно из них поможет тебе одолеть Сатану.

Потрясенный Мима уехал. Эта, казалось бы, незначительная демонстрация особой власти инкарнации произвела на него большее впечатление, нежели все чудеса, которые он доселе видел. Он разрешил Природе взять нечто, принадлежащее ему. Теперь другие инкарнации позволили ему повлиять на их будущее. Ради них он просто обязан выпутаться из создавшегося положения!

Однако никакого способа Миме в голову не приходило. В Цитадель Войны он вернулся озабоченный, кое-как поел, беспокойно поспал и снова поел, размышляя об одном и том же. Откровения не снизошло. Прошел день, второй, потом третий… Ситуация в мире смертных становилась все напряженнее, а Мима ничего не мог поделать. Он попросту не видел ни единой возможности исполнить то, что обязан был сделать.

Наконец Мима снова очутился в саду. Дойдя до нижней оконечности, он встретил демоницу.

– Как приятно снова встретиться с тобой. Марс, – проворковала она, томно потягиваясь. На ней было одно из полуоткрытых платьев, и ее груди колыхались при малейшем движении.

– Убирайся отсюда, мерзавка! – рассвирепел Мима.

– Ну-у-у, Марс, – сказала она с улыбкой. – Это же нейтральная зона, помнишь? Ведь ты же не забрел бы сюда, если бы не хотел меня увидеть, разве не так?

– Я забрел сюда, чтобы подумать о способе, как победить твоего омерзительного хозяина! – бросил Мима.

– Это не так-то просто. Мима. Почему бы тебе не склониться перед неизбежностью и не расслабиться? Поскольку ты, хотя и невольно, помог осуществить Сатане его планы, то заслуживаешь награды.

– Какой еще награды? – удивился Мима.

– Меня, разумеется. – Она снова очень соблазнительно потянулась. – Я действительно хочу служить тебе, Мима, а все, что я делаю, я делаю превосходно. Я могла бы предложить то, в чем отказала тебе в Аду.

– Ты о чем? – спросил Мима, зная, что пожалеет об этом вопросе, но был не в силах удержаться.

Ее черты размылись, медленно меняя форму.

– Ну как же, Огневик. Неужели не помнишь?

– Огненное чудовище в Аду? – озадаченно спросил он.

– Ты уже почти овладел своей возлюбленной, а я возревновала и послала монстра, чтобы помешать вам. Теперь-то уже слишком поздно; ты никогда не увидишь ее.

– Ты?.. – начал Мима, приходя в ярость.

Демоница завершила перевоплощение и сейчас выглядела точно как Лигея.

– Что в ней такого, чего я не могла бы превзойти? – спросила она сладостным голосом Лигеи.

Мима вдруг понял, что сжимает в руке Алый Меч. Но не ударил, а замер на месте. Разве мог он изрубить копию женщины, которую любил?

– Я не думаю, что ты поверишь, будто такая, как я, может действительно любить тебя, – сказала демоница.

– Вот именно, – процедил Мима сквозь зубы.

Она снова обрела свой предположительно естественный вид.

– Я даже не принадлежу к проклятым. Просто сотворена из эфира и существую исключительно по милости своего Господина. У меня нет другой реальности, кроме моего назначения. А мое назначение – доставлять тебе удовольствие. Если я не сумею этого исполнить, то вообще лишусь всякого существования. Тебе стоит лишь сказать мне, чего ты хочешь от идеальной женщины, и ты получишь все эти качества в самой совершенной форме и будешь обладать ими столько, сколько пожелаешь. Неужели ты лишишь меня единственной возможности почувствовать себя желанной?

Несмотря на всю свою злость на нее, Мима был поражен кажущейся искренностью демоницы. Как может по сути своей бездушное создание говорить такие слова? Он понимал, что это глупо, но поймал себя на том, что сочувствует ее положению.

Мима лишился женщины. В третий раз он потерял любовь. Может, уже настало время обзавестись наложницей, которую не нужно было любить или даже притворяться, будто любишь?

– Идеальная женщина абсолютно предана своему мужчине, – сказал Мима. – О чем бы он ни попросил ее, она все выполняет беспрекословно. На всякий его вопрос отвечает совершенно честно. Преданность – вот главное качество, которое мне необходимо. Верность мне – прежде всего остального.

– Я дам тебе это.

– Прежде Сатаны?

Она отшатнулась назад, словно от удара.

– Ах, бессмертный смертный, ты не ведаешь, чего просишь!

– Полагаю, что ведаю. Поскольку ясно, что ты не в состоянии дать, что мне нужно, то оставь меня в покое.

– Но тогда я не сумею доставить тебе удовольствие, и наказание…

– Мне известно, какое наказание, – сказал Мима, припомнив судьбу очаровательных наложниц, от которых он отказался, когда отец держал его в заточении. Сатана вряд ли проявит больше милосердия. Те отвратительные казни причинили ему боль; и он напряг всю свою волю, чтобы не испытать боль и на этот раз.

Мима снова увидел в глазах демоницы слезы. Притворяться сейчас ей не было никакого смысла; безусловно, это искреннее проявление того подобия чувства, на какое она только была способна.

– Если мне предстоит исчезнуть, то надлежит самой выбрать, как это произойдет. Предпочитаю, чтобы последнее деяние выражало мое истинное «я», а не было обманом. Поэтому я согласна на твои условия.

Мима даже отступил на шаг. Он предполагал, что демоница признает свое поражение. Впрочем, она, конечно, могла и лгать, поскольку правду говорила лишь тогда, когда это было выгодно.

Или все-таки нет? Мима ни разу не ловил ее на лжи. Обязательно ли, что все порождения Лукавого тоже лгуны? Ведь могло быть и так, что Лила, подосланная совратить честного человека, была создана честной и будет оставаться такой, пока Сатана не изменит ее.

Тем не менее это не более чем подозрение. Миме требовалось доказательство ее верности. Он знал, как получить его, но проблема заключалась в том, что такой способ предполагал абсолютную искренность и с его стороны.

Впрочем, что значили его отношения с какой-то демоницей по сравнению с судьбой всего мира? Было бы эгоистичным поставить свои личные предпочтения к одушевленным женщинам выше благополучия Земли.

– Если ты будешь всецело верна мне, я сделаю тебя своей наложницей. Но тебе придется доказать преданность.

– Докажу, – сказала Лила.

– Открой мне, как разбить планы Сатаны и спасти мир от его владычества?

– Это просто, – ответила Лила. – Ускорь катастрофу.

У Мимы отвалилась челюсть.

– Что?

– Конец света. Судный День. Третья мировая война. Последняя битва между Добром и Злом.

– Но ведь это уничтожит все человечество!

– Да.

– Я тебя спрашиваю, как спасти мир, а ты советуешь его уничтожить! – в недоумении воскликнул Мима.

– Ты спросил меня, как спасти мир от Сатаны. Я ответила как.

Мима презрительно покачал головой:

– Мне следовало бы догадаться, что демоница не даст ответа, которым я мог бы воспользоваться.

– Я сказала тебе правду. Могу объяснить.

– Не стоит, – проговорил Мима и повернулся.

– Но ты обещал взять меня в наложницы, если я докажу свою верность! – крикнула Лила. – Я ее доказала. Или ты бесчестный человек?

Он обернулся:

– Ты не можешь не понимать, что это никакой не ответ! Результатом станет лишь то, что за несколько жутких минут Тот Свет будет битком набит душами последних смертных. Дать заведомо бесполезный совет – еще не значит доказать преданность!

– Но это хороший совет! – возразила Лила. – Почему бы тебе не выслушать мое объяснение?

– Ну давай объясняй, – проговорил Мима сквозь зубы. Она обманула его, однако условия их соглашения требовали, чтобы он хотя бы выслушал Лилу.

Она начала говорить, и мало-помалу смысл ее объяснений стал доходить до Мимы.

– Лила, извини меня, – сказал он. – Теперь когда я все понял, то вижу, что это хороший совет.

– А теперь возьми меня, Мима. Потому что, когда Сатана узнает, что я сделала, он меня уничтожит.

И снова она сказала правду. Лила показала ему, как спасти мир, но не могла спасти самое себя. Она отказалась от собственного существования ради того, чтобы он принял ее на несколько часов.

Мима обнял ее:

– Хотя теперь уже слишком поздно об этом говорить, я сожалею, что не верил тебе. Прими мою благодарность и мою страсть, пока ты еще существуешь.

– Это все, о чем я мечтаю, – сказала она и горячо поцеловала его.

Накануне того дня, когда должно было пасть последнее гражданское правительство на Земле, Мима выехал из Цитадели Войны. Он собрал своих подчиненных инкарнаций, все пятеро сели на коней.

– К Часам Судного Дня! – крикнул Мима.

При этих словах Завоевание, Кровопролитие, Голод и Мор неодобрительно покосились на него. Но их жеребцы знали дорогу, поскольку Часы находились в распоряжении Марса. Это был хронометр, отмечавший начало Последней Войны, которая уничтожит на Земле человечество.

Они подъехали. Часы Судного Дня стояли на постаменте высотой в пятьдесят метров, огромные стрелки показывали без трех минут полночь. На языке Вечности это означало близость Войны; ее начало приближалось.

Мима слез с коня и вытащил из ножен Алый Меч.

– Да будет Война, – проговорил он.

Из Меча изошла энергия. Она окутала весь мир, – и повсюду на планете напряженность, ведущая к конфликтам, возросла. Государства, которые готовились к войнам, объявили их; армии, стоявшие на боевых позициях, начали сражения; люди, запугивавшие друг друга, от угроз перешли к драке.

Ибо в этом заключалась основная сила Алого Меча. Он не мог умиротворять, а только разжигал насилие. Но вызванное к жизни Алым Мечом не способна отменить никакая иная сила; лишь прекращение его воздействия могло положить конец чудовищным злодеяниям. А испуская свою энергию свободно, Меч распалял воинственные страсти людей до тех пор, пока они не выливались в невиданный доселе пожар – Судный День.

Четыре вспомогательные инкарнации, чувствовавшие воздействие Алого Меча, как будто стали выше ростом и внушительнее. Их одежды налились цветом, а кони нетерпеливо били копытами. Белый плащ Завоевания лучился; красный Кровопролития стал похож на струящуюся кровь; Голод сделался таким черным, что походил просто на сгусток тьмы, а все тело Мора превратилось в коричневую массу копошащихся насекомых. Приближался миг величайшего торжества!

Мимин Плащ Войны тоже заблестел ярче, заливая золотистым светом всю округу. И даже его конь, Верре, выглядел сверхъестественно сильным.

Было видно, как стрелки Часов Судного Дня приближаются к полуночи. Две минуты превратились в девяносто секунд, потом в шестьдесят.

Появился Сатана.

– Марс, что ты делаешь? – требовательно спросил он.

– Завершаю то, что начал ты. Сатана, – спокойно ответил Мима. – Ты возбудил беспорядки во время моего отсутствия; я довожу их до наивысшей точки.

– Но ты вызовешь катастрофу!

– Да, это станет мгновением моей наивысшей славы, – согласился Мима.

Стрелки часов передвинулись к тридцати секундам.

– Подожди! – крикнул Сатана. – Ты уверен, что хочешь этого. Марс?

Мима опустил меч, и Часы остановились, не дойдя до полуночи двадцати четырех секунд.

– У тебя есть какие-то соображения, Сатана?

– Я только хотел напомнить, что, когда закончится последний земной отсчет времени, ты лишишься работы, поскольку все смертные умрут. Ты этого хочешь?

– Во всяком случае, меня это не беспокоит, – ответил Мима. – Почему я должен ковылять черепашьими шагами, когда могу достичь своей цели одним восхитительным взрывом? Все невзгоды смертных я отменю одним махом!

Тут появились остальные инкарнации. Танатос ехал на своем бледном коне Морте, а Луна сидела позади него. Хронос спустился сверху по наклонной траектории, держа в руках Песочные Часы и, странное дело, спиной вперед. Впрочем, ничего странного: в его понимании, здесь была точка отправления; ему нужно было перевернуть восприятие, чтобы совпасть со смертным временем. Судьба в виде паука из ниоткуда спустилась по тонкой нити. А Гея сконцентрировалась из облака пара. Все знали, что здесь состоится серьезный разговор.

– Но ты всегда старался сохранять жизни смертных, – напомнил Сатана. – Облегчать страдания, которые несла с собой война.

– Это было до того, как я осознал свое могущество, – сказал Мима. – Теперь же мне хочется показать его во всем величии.

Он снова поднял Алый Меч.

Сатана обвел взглядом другие инкарнации.

– И вы потерпите это? Вы, которые всегда пеклись о благе человечества?

– Каждая инкарнация сама распоряжается в собственных владениях, – сказала Гея. – Наши вкусы не имеют значения; здесь главенствует Марс.

Сатана пожал плечами:

– Что ж, если никто из вас не желает делать добро, то мне и подавно не пристало творить его вместо вас. А я за один раз получу больше душ, чем когда-либо раньше…

– Бог получит еще больше, – вставил Мима, – поскольку баланс в этом мире в настоящее время положительный, – но перестанет быть таковым, когда твои ребята захватят политическую власть среди смертных.

Стрелки Часов возобновили продвижение к полуночи.

– Ты разрушишь мир – и только для того, чтобы лишить меня нескольких душ? – спросил Сатана. – Это очень недальновидно.

– Что и говорить: воевать вообще недальновидно, – согласился Мима.

Самая тонкая стрелка миновала пятнадцатисекундную отметку.

– Подожди! – отчаянно закричал Сатана.

Стрелка замерла.

– Мне не нравится, что ты отвлекаешь меня какими-то пустяками, – сказал Мима. – Я уверен, что все мы хотим как можно быстрее покончить с этим делом.

– Если мир сейчас прекратит свое существование, – проговорил Сатана, – то Бог победит, ведь при Окончательном Подсчете баланс окажется в его пользу.

– Вот и славно, – кивнул Мима. – Поскольку я в твоей победе не заинтересован, то, кажется, для меня настало самое подходящее время вступить в игру. А потом я уйду в отставку и отправлюсь в Рай, где встречусь со своей возлюбленной. Ну, если у тебя больше нет никаких соображений…

Вокруг Сатаны запрыгали маленькие язычки пламени. Он понял, что Мима нашел ключ к победе. Господин Зла не мог допустить, чтобы мир погубила катастрофа, когда общий баланс живущих душ, хотя и незначительно, был в пользу Бога.

– Как ты узнал?

– Какая разница? – спросил Мима. – Существенно лишь то, что это правда. Впрочем, если ты вдруг решишь отказаться от своих планов установить на Земле диктатуры и военное положение…

– Лила! – вскричал Сатана. – Эта демоница предала меня!

Появилась Лила.

– Я больше не служу тебе. Сатана, – сказала она.

Сатана поглядел на нее и задумался. Через секунду он, казалось, принял какое-то решение.

– Я скажу одну вещь, которая может заинтересовать тебя, Марс. Ты упомянул о воссоединении в Раю с некоей персоной. Знаешь ли ты, что спутница, бывшая с тобой в Аду, не попала в Рай?

– Неужели? – в замешательстве спросил Мима. – Но мне известно, что баланс ее деяний был хорошим! Слушание…

– Она-то хорошая… Однако она отказалась идти в Рай, – сказал Сатана.

– Эта особа пожелала вернуться в мир смертных, хотя мне представляется, что она ничего от этого не выиграет, а рискует всем.

– Так ведь она уже умерла! – возразил Мима. – Она не могла…

– Смогла – с помощью одной из вас. – Сатана многозначительно посмотрел на Гею.

– Это правда, – подтвердила Гея. – Та женщина хотела быть с тобою. Марс, поэтому на слушаниях попросила для себя тело среди смертных. В наличии есть некоторое количество тел без души, и я такое подобрала для нее. Мне и в голову не пришло, что Сатана как-то здесь замешан. Думается, она хотела сделать тебе сюрприз.

– Я… я и представить не мог… – растерянно сказал Мима.

– А вот и она. – Сатана взмахнул рукой.

Возникла женщина. Она не была похожа на Лигею, но подошла к Миме так уверенно, словно знала его. Он протянул руку, дотронулся до нее и тут же понял, что в этом теле душа Лигеи. Теперь ее тело, оживленное другой личностью, начало приобретать некоторые Лигеины черты. Женщина была молода и миловидна, и прямо-таки излучала любовь к нему.

– Хотя она, кажется, еще не знает, что ты заключил договор с демоницей,

– сказал Сатана.

Лигея с тревогой посмотрела на Миму, и в глазах ее был немой вопрос. Сатана, обладавший сверхъестественной проницательностью, спровоцировал ссору, которую Мима сейчас хотел меньше всего. Потерянная любовь неожиданно вернулась к нему, – и как раз тогда, когда он заключил договор с демоницей! Что же теперь делать?

– Впрочем, твой выбор ясен, – продолжал Сатана. – Ты не знал, что твоя истинная любовь возвратится к тебе. Поэтому все обязательства перед демоницей считаются недействительными и аннулированными. Я освобождаю тебя от нее. – Он поднял руку и наставил на Лилу палец.

– Нет! – сказал Мима.

Сатана поднял бровь:

– Нет? Ты заступаешься за бездушную негодяйку? Тебе это не пристало. Марс.

– Я воспользовался ее помощью, – через силу проговорил Мима. – И согласился принять в качестве своей наложницы. Я не могу нарушить данного слова.

– И поэтому отвергаешь возлюбленную, которая отказалась от самого Рая, чтобы быть с тобой? – Сатана махнул рукой, словно отгоняя от себя эту мысль. – Ты не можешь так поступить, Марс.

– А почему ты торгуешься?

– Все, о чем я прошу, Марс, – это чтобы ты оставил мир существовать. Ты же сам понимаешь, что если он сейчас будет разрушен, то, значит, твоя новосмертная подружка совершила свой героический поступок впустую. Ее сразу же вернут в Рай, а ты останешься с демоницей. Ибо мне не верится, что тебя направят в Рай, после того что ты сделаешь с царством смертных.

Мысль потерять Лигею во второй раз, после ее феноменальной жертвы, испугала Миму. Но если он пойдет сейчас на попятную, то Сатана будет властвовать на Земле.

– И тебе вовсе не стоит думать об этой ничтожной твари, – сказал Сатана. – Я сотру тебя в ее памяти и дам ей другое поручение.

Но Мима понимал, что это все равно будет как бы предательством по отношению к существу, которое ему помогло. Он же дал слово.

– Мне от тебя ничего не нужно, кроме согласия отказаться от своих планов в отношении царства смертных, – сказал Мима. – В противном случае я его уничтожу. А что произойдет с этой женщиной – несущественно.

Сатана пожал плечами:

– Согласен. Эту партию ты выиграл, Марс.

Мима чуть было не разинул рот от изумления. Победа… – и так просто?

– А об этом незначительном дельце я сам позабочусь – в знак нашей дружбы. – Сатана снова повернулся к Лиле.

Лигея вдруг кинулась вперед и обняла демоницу.

– Оставь ее в покое! – закричала она.

– Да ты не волнуйся, – сказал ей Сатана. – Ведь это для твоего же блага. Зачем Марсу наложница, когда у него есть ты?

– Ты совершенно не разбираешься в характерах принцев, – ответила Лигея.

– Мима дал ей слово. Она свое обещание сдержала.

Сатана посмотрел на Миму:

– Марс, ты что-нибудь понимаешь? Почему женщина, которую ты любишь, должна терпеть конкуренцию демоницы?

Действительно, почему? Мима не знал, что и думать. Он обвел взглядом собравшихся, но остальные инкарнации хранили молчание. Видимо, ему предстояло принять решение самому.

Во всем этом деле было нечто такое, чего он не понимал. Похоже, здесь таилось что-то гораздо более важное, нежели вопрос о демонице, чье присутствие порождало определенные неудобства. Что же его беспокоило? Ведь он победил, разве нет? Зачем ему думать о таком пустяке, как существование демоницы, которая и сама-то не надеялась дожить до этого момента?

О пустяке? Тогда почему Сатана так серьезно относится к этому?

«Обращай внимание даже на пустяки». Так говорилось в «Пяти кольцах».

Он сосредоточил на этом вопросе все свое внимание… и постепенно нашел ответ.