Текст книги "Боевой круг"

Автор книги: Энтони Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 35 страниц)

Глава шестнадцатая

Когда Вара наконец оставила Нэка в покое, за них обоих взялся Тил. Шел уже третий месяц пути, наполненного всякими событиями: стычками с бандитами, борьбой с природой и преодолением естественных препятствий местности, поисками удобного пути в обход. Но осью всего были беседы Вары и Нэка с Тилом. По прошествии трех месяцев первоначальная злость в Варе улеглась, она превратилась в просто несчастную и беззащитную девушку, очень восприимчивую к окружающему.

Тил начинал свои разговоры издали. Например, в один прекрасный день он задавал Варе вопрос с виду совершенно безобидный, но ответ на который подвигал ее немного по пути к разрешению собственных проблем. На следующий день он задавал другой вопрос Нэку, и чтобы ответить, тому тоже приходилось задумываться о своей горькой судьбе. В итоге этих тонких маневров Тилу удалось дать понять Варе, что самыми близкими ей людьми были Сол, не являющийся ее отцом в биологическом смысле, и Соса, также не ее природная мать, и что оба этих человека, Сол и Соса, жили вместе как семья, нарушая обязательства, налагаемые на них их браслетами.

– Но это было в Геликоне. Там все наоборот, – начала вдруг защищаться Вара. – Там никто не живет в браке, потому что для этого там не хватает женщин. Все мужчины живут по очереди со всеми женщинами, без браслетов и всего такого. По другому считается несправедливо.

Она говорила так, как будто Геликон все еще существовал, как будто все это можно было проверить.

– И Соса поступала так же – жила со всеми мужчинами? – спросил Тил с таким видом, как будто просто хотел внести ясность. – Даже с теми, кто ей не нравился?

– Нет, для этого не было необходимости. Она не могла родить ребенка. Время от времени, конечно, она могла давать согласие тому или другому, если кто-то особенно настаивал, – она была очень красивая, вы это знаете, наверно. Но это ничего не меняло. Секс оставался сексом, даже в Геликоне. Главное – то, что все женщины должны иметь детей.

То же самое можно сказать и о кочевниках, подумал Нэк.

– А если бы ты осталась там, что с тобой было бы тогда? – спросил Тил.

– То же самое, что и с остальными, – почему я должна вести себя по-другому? Но тогда мне было только восемь, и однажды… – Вара запнулась.

Тил не стал ни о чем спрашивать, и через некоторое время девушка заговорила сама, испытывая потребность объясниться.

– Там был один человек… никаких ограничений по возрасту в Горе не было, вы понимаете меня? Так вот, он любил совсем молоденьких, а в Горе было очень мало девочек. Но я еще не была готова. И когда он подошел ко мне, я ударила его палкой. На этом все и кончилось. Солу я ничего не сказала… иначе были бы неприятности.

Вне всякого сомнения! Нэк сразу вспомнил крики одолеваемой видениями Вары в призрачном лесу. Кто-то домогался ее, и она дралась с ним.

– Но если бы ты была тогда постарше… – начал Тил.

– Думаю, тогда бы я пошла с ним. Так уж у нас в Геликоне заведено. Симпатии не имеют ничего общего с законами.

– Но потом ты стала женой Вара… и ты все равно собиралась вернуться в Геликон?

– Мы туда и шли!

Помолчав, она снова решила объясниться:

– Вар бы меня понял. И я сохранила бы его браслет.

В некоторых вещах она разделяла наивность Вара и до сих пор не понимала, куда клонит Тил.

На долю Нэка от Тила тоже перепадало кое-что. День за днем, во время переходов, на отдыхе у костра, перед сном. Нэк никогда не начинал разговоры первым, у него вообще не было никакого желания участвовать в этом, но Тил был очень умен и на вопросы, которые он Нэку задавал, можно было отвечать либо однозначно, либо не отвечать вовсе. Постепенно в их беседах вырисовалась вся история службы Нэка под началом Повелителей империи, одного, а потом другого; были упомянуты мастерство Нэка в обращении с мечом, законы, по которым он жил. Будучи вождем младшей дружины, Нэк убивал много раз, но каждый раз – в кругу, и всегда этому была своя причина. В большинстве случаев поединки происходили по приказу Сола, но никогда по приказанию Безоружного, который, придя к власти, уже не пытался расширить пределы доставшейся ему империи.

Вара все это хмуро выслушивала и, казалось, ей не нравился этот ставший почти ритуальным на несколько вечеров процесс раскрытия характера Нэка.

Постепенно Тил дошел до деятельности Нэка во времена, последовавшие за крушением империи.

– Зачем ты искал ненормальных?

– Империя разваливалась, за ней и все устои общества кочевников, бандиты начали разорять хижины. Не стало ни еды, ни припасов, ни хорошего оружия. Я хотел узнать, почему ненормальные отвернулись от нас.

– Ну и почемуони отвернулись?

– Они зависели от поставок из Геликона, их грузовики отправлялись к Горе и один за другим исчезали. Я вызвался узнать, в чем дело.

Нэк рассказал о том, в каком виде он обнаружил Гору. Услышав это, Вара отбросила свое показное равнодушие и разрыдалась; слезы текли у нее по щекам без конца.

– Я знала, что так и будет, – твердила она. – И виной тому были оба моих отца, а я и Вар этому помогали. Но я даже представить себе не могла, что все кончится так ужасно…

Таким образом Тилу удалось выставить Нэка защитником цивилизации, разрушителями которой были Сол, Безоружный, а вместе с ними и Вар. Что шло полностью вразрез с прежними воззрениями Вары!

Прошло еще несколько дней пути. Тил задал свой следующий вопрос:

– В Геликоне ты был один?

Нэк ничего не ответил, потому что, хотя с той поры минуло столько лет, раны его еще не зажили, и обнажать их он совсем не хотел.

Как это было ни удивительно, но дальше вопросы ему начала задавать Вара:

– Ты женился на ненормальной? Я хорошо помню, ты сам признался мне в этом. Это она была с тобой там, в Горе?

Нэк опять ничего не ответил. Вместо него ответил Тил:

– Да.

– Кто она такая? Зачем она пошла с ним? – посыпались от Вары вопросы.

– Ее звали мисс Смит, – ответил Тил. – Она была секретаршей доктора Джонса, вождя ненормальных. Она должна была показать Нэку дорогу, а потом написать письменный отчет обо всем. Они отправились на грузовике ненормальных, потому что проехать нужно было через половину Америки. Так Древние называли страну ненормальных – Америка.

– Я знаю, – коротко отрезала Вара.

На следующий день:

– Она была порядочной женщиной, честной?

– Она была честной, – ответил Тил. – Настолько честной, насколько может быть честной цивилизованная женщина.

–  Ятоже честная!

– Наверное, потому, что ты тоже цивилизованная.

Вара вздрогнула – намек дошел до нее.

– Ты говоришь о том, что я умею читать и писать?

– Вот именно.

Среди кочевников лишь некоторые знали грамоту, ненормальные же были грамотными поголовно. Вара была грамотной, но ни Нэк, ни Вар с грамотой знакомы не были.

На следующий день:

– Она… она была настоящей женщиной?

– Она была подругой Безоружного, но они расстались, потому что тот не захотел жить с ненормальными.

Услышав это, вздрогнул Нэк. Нэка рассказывала ему про это совсем не так.

– Безоружный был моим отцом! – вспыхнула Вара.

И поправилась:

– Моим природным отцом. Но не настоящим.

– Тем не менее так оно и было.

– И она любила Нэка? – в словах Вары слышалось отвращение.

– А ты как думаешь? – ответил вопросом на вопрос Тил, чуть-чуть начиная раздражаться.

На следующий день:

– Да как же могла она, цивилизованная, знающая грамоту женщина любить такого?

– Наверное, она знала о нем что-то, чего мы не знаем, – с мягкой иронией ответил Тил.

И наконец:

– Как она умерла?

Нэк встал и пошел прочь, испуганный тем, как много Тил о нем знает. Этот человек был удивительно сведущ в личной жизни Нэка, и ни чем не выдавал этого раньше.

Нэк бросился бежать и бежал через лес до тех пор, пока не начал задыхаться, потом упал на сухие листья и разрыдался. К чему эти безжалостные удары по старым, но незажившим, глубоким ранам? Зачем так унизительно, при всех, его душу вывернули наизнанку?

Он долгое время лежал без движения, возможно, спал. Открыв наконец глаза, Нэк снова увидел под собой пропитанную кровью и усыпанную разным лесным мусором землю, снова почувствовал, как огонь прижигает обрубки его рук. Шесть лет прошло как шесть часов и его мука, его агония от потери Нэки все еще была свежа.

Что толку мстить, если все без исключения дружины состоят из таких же жестоких дикарей, как та, которую он уничтожил. Все то же самое могло произойти в любой из этих банд. Можно было обо всем забыть – это один из возможных путей – или физически уничтожить все эти дружины до одной. Но можно было выступить против самой дикости. Ударить в корень. Восстановив Геликон.

И вот он здесь, потративший годы на попытки начать это восстановление, и совсем недалеко от него разрывается от горя сердце женщины, пострадавшей от его дикости, от той же самой, против которой он собирался сражаться. Такие дела. Может ли дикарь пытаться упразднить дикость?

Все было напрасно. Ничто не воскресит женщину, которую он любил. Ее тело незримо лежит рядом с ним – его мука, злая насмешка над всеми его попытками хоть что-то восстановить. Но ему теперь все равно.

Прошло еще немного времени, и он встал, решив, что пора похоронить это мертвое тело. Да, онбыл дикарем, но доктор Джонс – цивилизованный человек. Нэк не мог помочь самому себе, но он мог помочь ненормальным. Одну из них он любил – вот эту женщину. И через нее он любил их всех. Он нагнулся для того, чтобы прикоснуться к ее телу, понимая, что скорее всего рука его сейчас дотронется до обычного камня. До ствола поваленного дерева, может быть.

Но человеческая плоть не исчезла, когда он к ней прикоснулся. Тело было теплым. Рядом с ним лежала женщина.

– Нэка! – охнул он, дикая надежда стрелой пронизала его грудь.

И тут же все понял.

– Вара, – пробормотал он и отвернулся, испытав неприязнь.

Зачем эти нелепые шутки!

Девушка поднялась на ноги, подошла к нему и обняла за талию.

– Тил все рассказал мне – почему ты так много убивал и все остальное. Я бы тоже их всех убила! Я напрасно винила тебя!

– Нет, – сказал он, не очень успешно отталкивая ее руки своими щипцами. – То, что сделал я, было бессмысленно и несло с собой еще больше горя. И я убил Вара.

Теперь он различил цветочный запах. Вара снова начала превращаться в Нэку.

– Да, ты убил его! – крикнула она, впиваясь в него еще сильнее и не давая ему двинуться. – И за это я тебя ненавижу! Но теперь я поняла! Я поняла, как это произошло.

– Тогда убей меня.

Многие просили егооб этом, когда он выслеживал бандитов Йода.

– Ты послушалась Тила – довольно.

– Но тыего не послушался! – она впилась в него намертво.

– Ты принесла с собой вьюн. Я слышу его запах. Позволь мне уйти отсюда прежде… прежде чем я все забуду.

– Да, я принесла с собой вьюн! Чтобы ты и я смогли бы взглянуть наконец правде в глаза!

Нэк попытался ударить ее по руке щипцами.

– О какой правде между нами ты говоришь? Тил заставляет нас опозорить наши браслеты…

– Я знаю! Я знаю! Я знаю! – кричала она. – Скорее, Минос! Освободи меня!

Вара прижималась к Нэку, тянулась губами к его лицу. Ее тело было обнажено; она так и лежала с ним рядом, неизвестно сколько времени притворяясь мертвой.

Цветочный наркотический аромат взорвался у него в голове сотней молний, подхватил его и всколыхнул в нем животные инстинкты, заставив ответить на зов женщины. Нэк сильно обхватил девушку, стиснул остатками своих рук, впился в губы.

Поцелуй доставил ему необычайное, дикое наслаждение.

Тело Вары расслабилось, устраиваясь поудобней в кольце его рук. Щипцы задели металлофон, раздался резкий неприятный звон, мгновенно вернувший его обратно к действительности. Нэк разжал руки и в ужасе отпрянул от Вары. Тело его все еще желало ее, но сознание кричало: прочь, бесчестие! Нэк бросился бежать.

Вара метнулась за ним.

– Ненавижу тебя! – задыхаясь выкрикивала она. – Ненавижу твое красивое лицо! Ненавижу твой прекрасный голос! Ненавижу то, что ты можешь стать отцом! Но я должна сделать это!

В темноте Нэк налетел на кусты и упал, закрывая лицо, пытаясь уберечься от острых сучков. Вара нырнула в кусты за ним следом. Нэк несколько раз взмахнул своей клешней, не для того, чтобы ударить девушку, а для того, чтобы удержать ее на расстоянии до тех пор, пока не выветрится из головы дурман. Он все еще желал ее, и она была опасна для него.

И Вара вступила с ним в бой.По дороге она подхватила где-то палку – сук какого-то дерева – и теперь, изловчившись, сильно ударила его по плечу, причинив боль. Нэк запоздало отмахнулся щипцами, но затем, выбрав удобный момент, поймал в них палку и, используя преимущество в силе, выдернул ее у Вары из рук. Этого ей только и нужно было – убедившись, что его щипцы заняты, девушка ударила Нэка в несколько главных нервных узлов, причинив ему невыносимую боль. Искусство рукопашного боя своего отца, Безоружного, она освоила отлично!

Но сила Нэка уравновешивала знания Вары, и оба они это знали – он мог сбить ее с ног одним ударом щипцов. Но Вара даже не пыталась одолеть его; все, что ей было нужно, это задержать Нэка в своих объятиях, пока искры желания в их телах не угасли.

Корзина с вьюном осталась далеко. Воздух вокруг был чистым, и очень скоро голова Нэка полностью прояснилась. Видения больше не смущали его, он полностью осознавал происходящее. Он победил.

Только поняв это, Вара отступилась.

– Итак, у меня ничего не получилось, – сказала она, как будто подводила итог одной из рядовых жизненных неудач. – Но ведь я старалась, старалась изо всех сил?

– Да.

Проследить за ходом ее мыслей было абсолютно невозможно!

– Мы вернулись к тому, с чего начали.

– Да.

Нэк начал подниматься на ноги.

Вара заплакала, и сейчас слезы ее были подлинными.

– Ты чудовище! Ты отнял у меня мою любовь, отнял у меня мою месть, отнял у меня мой здравый смысл. Я согласилась унизиться, неужели ты хочешь отнять у меня и все остальное тоже?

Она не больше унизилась, чем он!

– Да.

Она снова придвинулась к нему, прижав к кустам. Она по-прежнему была обнажена, ее прекрасное тело испачкано в крови, сочащейся из многочисленных царапин, полученных во время борьбы в кустах.

– Я называю тебя по имени! Нэк… Нэк Меч! Пусть все будет честно между нами, забудем о хитрости и обмане.

– И никто ни перед кем не унижается! – сказал он.

– Никто ни перед кем не унижается! Возьмешь ли ты меня как женщину – если я согласна взять тебя как мужчину? Это должнопроизойти!

Он снова хотел ее; он слишком долго ждал, и всему был свой предел. Нэк вздохнул. Он тоже старался. Изо всех сил.

– Да, это должно произойти.

И это произошло, очень быстро, большую часть сделала она сама, потому что у него не было рук.

– Между мной и Нэкой так ничего никогда и не было, – сказал он, одновременно переживая удовлетворение и горечь. – Она боялась…

– Я знаю, – сказала Вара. – И ты тоже.

Потом:

– Вот это и случилось. Больше запретов нет. Можешь остаться со мной, если хочешь.

– Это был просто секс. Я не могу тебя любить.

– Тебе нужно будет любить меня всего один месяц, – ответила она. – Так же как и мне тебя. Останься.

И Нэк остался с ней. Первый раз в жизни он занимался любовью с женщиной и Вара, конечно, это знала, но ни словом, ни взглядом этого не выдала. Не торопясь, шаг за шагом они изучали друг друга, преодолевая один за другим физические и эмоциональные барьеры. Оба они молчали; в словах больше не было нужды.

Второй раз это было еще лучше. Вара продемонстрировала Нэку кое-что из того, что знала сама, потому что в этом она оказалась настолько же опытной, насколько был опытен он в бою на мечах. Это была настоящая любовь, свободная, без ограничений.

Глава семнадцатая

Их поход был окончен. Втроем они явились к доктору Джонсу в поселение ненормальных. Тил, предводитель их маленького отряда, подробно рассказал обо всем, что им удалось узнать, упомянув о поисках Нэка, о своей встрече с Нэком, о продолжении похода на север, о встрече с Варой и Варом и о возвращении назад – в общем, обо всем, исключая разговоры во время обратного пути и о романе Нэка с Варой.

– Нэк отрекся от своего меча, – сказал в заключение Тил. – Теперь он носит с собой вместо меча металлофон. Но он по-прежнему может руководить людьми.

Доктор Джонс кивнул, как будто услышанное им было особенно важно.

– Теперь нужно сообщить остальным и вместе все решить.

Тил и предводитель ненормальных отправились созывать остальных. Нэк и Вара вышли и вынесли с собой на воздух корзину с вьюном, туда, где было больше света. Они присели под раскидистым деревом.

– Тил станет вождем Геликона, – сказала Вара. – Видел, он уже на равных с ненормальными.

Нэк согласно кивнул:

– Он умеет организовывать людей.

– Ты и я сошлись без его помощи, – заявила Вара с присущей женщинам уверенностью в таких делах. – И восстановление Геликона было твоей идеей. Вождем должен был стать ты.

– Вот с этим-то? – Нэк кивнул на металлофон.

– Ты можешь вернуть свой меч обратно. Ведь он по-прежнему там, снизу.

Нэк не стал объяснять, почему он не может остаться жить в Геликоне, – это было слишком сложно.

– Если я снова обнажу меч, тебе, наверное, придется убить меня.

Вара удивленно нахмурилась:

– Думаю, что да.

Из-за дерева выбежал маленький мальчик и, заметив их, остановился.

– Кто вы такие? – храбро спросил он.

– Нэк Металлофон.

– Вара Палка.

– А я Джими. У тебя чудные руки.

– Это железные руки, – ответил Нэк, удивленный тем, что мальчик совсем его не боится. – Чтобы играть музыку.

– А у моего папы Джима есть железные ружья. Они делают вот так: «Бах!»

– Музыка лучше.

– А вот и нет!

– А вот послушай.

Нэк поднял металлофон, взял в щипцы маленький молоточек и начал петь, подыгрывая себе:

 
Раз однажды ехал лесом
Фермер Джонни в город,
Бах, стреляй-ка,
Бух, стреляй-ка,
Глядь – ворона спит на елке,
Эй, давай стреляй-ка!
 

– А что такое город? – спросил мальчик, ужасно заинтересованный.

– Это когда кочевники живут в домах ненормальных.

– А я знаю, что это такое: «Давай стреляй-ка!» Это про ружье!

Вара рассмеялась:

– Я хочу такого же, – шепнула она Нэку.

– Обращайся к Джиму Ружье.

– После вот этого – непременно. – Вара легонько похлопала себя по животу.

Испуганный Нэк затянул для любопытного мальчишки продолжение песенки.

 
Ружьецо с плеча он скинул,
Да ворону подстрелил,
Та под елку повалилась,
И в телегу уложилась.
 

– Я же говорил, что ружье лучше!

 
А из перьев той вороны
Джон набил перину,
А из лап-то из вороньих,
Сделал себе вилы.
 

– Такая большая была ворона? – недоверчиво переспросил Джими.

Нэк стукнул молоточком по самой низкой ноте:

– Во-о-о-т такая.

– Понятно, – вполне удовлетворившись ответом, сказал мальчик. – А здесь что?

– Цветы вьюна.

– Но никаких цветов не видно.

– Эти цветы раскрываются только в темноте. Они очень странно пахнут, а вдохнувшие их запах люди начинают делать странные вещи.

– Например, вилы из лап вороны?

Вара снова засмеялась.

– Вроде того, – сказала она.

Из дверей вышел Тил:

– Все собрались.

Вара подхватила корзину и вместе с Нэком вошла в дом. За ними вприпрыжку побежал Джими.

– У него чудны?е смешные руки, – сообщил он Тилу. – Но он веселый.

Внутри все были в сборе: группа пожилых людей со странными именами, которых собрал Нэк (среди них сидел также и Дик Врач), Сола и другие люди, которых Нэк не знал. Видимо, за время отсутствия Нэка доктору Джонсу удалось разыскать еще нескольких человек из своего списка. Многие из них, мужчины и женщины, были похожи на кочевников. Джими уверенно подсел к одному из незнакомых Нэку людей, очевидно, Джиму Ружье.

Вара, до сих пор сохраняющая полное спокойствие, незаметно сжала руку Нэка.

– Кто она такая? – шепотом спросила она, кивнув в сторону одной из женщин.

– Это Сола, – сказал Нэк, не успев даже понять, какую важность его ответ представляет для Вары. Лицо супруги Повелителя сохранило лишь отдаленные намеки на некогда ослепительную красоту.

Вара крепко сжала Нэку руку, как будто чего-то сильно испугавшись. Что было совсем на нее не похоже.

Тил вышел вперед и представил женщин:

– Сола… Вара. Вы должны знать друг друга.

Со стороны Солы не последовало никакой реакции, и это было понятно – ведь она не знала о том, кого Вар взял себе в подруги. Но остальные, как только Сола и Вара оказались рядом, немедленно отметили их сходство.

– Мать и дочь… – произнес Дик.

– Вдовы, – добавил Тил.

Сказанное звучало жестоко, но сразу же ставило все на свои места и отводило ненужные вопросы. Всем все сразу стало ясно. После этого уже не было необходимости разъяснять сложное и не всегда достойное переплетение судеб.

Последовала неловкая пауза. Расставшиеся около тринадцати лет назад, когда Вара была еще несмышленышем, ни она ни Сола не знали, что теперь сказать друг другу.

Тил снова взял слово.

– Вы все хорошо знали Вара. Знали Сола. И Безоружного. Я тоже их знал. Скоро я расскажу вам все об этих великих людях.

– Это хорошо, – сказала Сола, и Вара молча кивнула.

– В твое отсутствие мы разыскали еще нескольких добровольцев, как видишь, – сказал доктор Джонс, обращаясь к Нэку. – Обеспечив их безопасность, насколько это было возможно, мы доставили их сюда, и теперь у нас здесь собрался мощный дееспособный отряд. Осталось выбрать хорошего лидера.

– Лидер у вас уже есть, – сказал Нэк.

Что хочет от него ненормальный – чтобы он подтвердил выбор, который был уже давно сделан?

– Падение Геликона свидетельствовало о том, что лидер, стоявший в тот период у кормила власти, неправильно избран, и методы его руководства были неверными, – сказал доктор Джонс. – Теперь мы обязаны установить для нового лидера строгие требования.

Нэк обдумал услышанное. Из сказанного доктором Джонсом можно было сделать вывод, что от Нэка ожидают не столько поддержки уже принятого решения, сколько предложения кандидатуры на эту должность!

– Не следует ставить во главу первого попавшегося человека, это ясно. Но Тил…

– Через короткое время я вернусь к моей дружине, – сказал Тил. – Моя работа завершена. Я не участвую в дальнейших делах. Я не собираюсь покидать кочевников и переселяться с семьей в подземный мир.

Нэк был несказанно удивлен. Так значит, Тил тоже являлся только исполнителем приказов, а не ведущей фигурой!

– Я много слышал о Джиме Ружье, – сказал Нэк. – Он вооружил воинов империи для штурма…

– Я совершил огромную ошибку! – прервал его Джим. – Больше я ошибаться не хочу. Не хочу руководить тем, что я однажды разрушил.

Оказалось, что у доктора Джонса еще не все организовано до конца.

– Каковы ваши требования к лидеру подземного мира? – обратился Нэк с вопросом к ненормальному. – Он должен знать грамоту? Должен быть знаком с Геликоном? Что еще?

– Все это, конечно, предпочтительно, – согласился доктор Джонс. – Лучше всех здесь подошел бы Безоружный. Но есть и другие, не менее важные качества, и мы вынуждены выбирать из того, что у нас есть на сегодня.

– А почему бы ни сделать предводителем Горы Нэка? – спросила Вара.

Нэк сдавленно рассмеялся:

– Править Горой я могу только при помощи песен. Я больше не стану никого убивать.

– Это одно из наших требований, – ответил ему доктор Джонс. – Кровь не должна больше пролиться.

– Это вряд ли выполнимо, – мрачно заметил Нэк. – Геликон был построен на крови.

– Но он не должен восстанавливатьсяна крови! – горячо воскликнул доктор Джонс в совсем не свойственной себе манере. – История подтвердила ошибочность насилия и лжи.

Большая часть присутствующих в комнате принялась кивать, выражая согласие со словами доктора. А Нэк подумал о том, каким образом в таких условиях можно будет справиться с бесчисленными бродящими по стране бандами. Воистину мечта о цивилизации без насилия – глупость!

– Нэк Меч, – сказала Сола после паузы. – Мы знаем о тебе почти все. Мы ни за что не осуждаем тебя. Ты сказал, что больше не желаешь проливать кровь. Но можем ли мы верить тебе, когда всю свою жизнь ты только и занимался тем, что творил насилие своим мечом?

Нэк пожал плечами. Было совершенно ясно, что во всем мире не найдется такого человека, который смог бы предоставить абсолютные гарантии в своем отвержении насилия, но как раз этого качества сейчас и требовали от вожака будущего подземного мира. Нэк не убивал больше своей рукою, но дал согласие на косвенное убийство при помощи цветов вьюна, не так давно, во время их обратного путешествия. Поэтому бесповоротно отвергать убийство было бы в его случае чистой воды лицемерием!

– Выберете вождем его! – выкрикнула Вара. – Ведь он положил всему начало, без него ничего бы не было!

– Согласен, – сказал с места один из ненормальных, худой и почти абсолютно лысый старик. – Этот человек освободил нас, когда на наш пост напали бандиты, согласился отнести записку в главный поселок и послал к нам помощь. Я доверяю ему во всем, что бы он там не совершил.

После этого слово взял Джим Ружье. Это был пожилой небольшого роста кочевник со смешными редкими кудряшками на голове.

– Мы не обсуждаем способности Нэка – в них никто не сомневается. Мы говорим о его стойкости и преданности делу. Взять хотя бы меня: я был готов палить из ружья во все стороны, когда узнал о смерти моего брата в Геликоне – но не стал этого делать. Но человек, который долгие недели предается кровавым схваткам во имя личной мести при первой же провокации…

– Мне он понравился, – сказал вдруг маленький Джими. – Он умеет играть руками музыку.

Джим с удивлением посмотрел на сына:

– Но это же Нэк Меч!

– Он сказал мне, что музыка лучше ружей. Но мне он все равно понравился.

– Мы с тобой полностью согласны. Но нам нужен человек с несгибаемой волей. Человек, похожий на Безоружного, – сказала Нэку Сола.

– Но Безоружный разрушил Геликон! – вспыхнула Вара. – Считал ли хоть кто-нибудь, сколько людей погибло по его вине? Вы сами сказали, что убийств быть не должно, а теперь…

Сола посмотрела на дочь с грустной улыбкой:

– Он был твоим отцом.

– Поэтому он и сделалэто! Он думал, что я погибла. Вы только что говорили о том, что недопустимо долгие недели предаваться кровавым схваткам во имя личной мести —но как раз-то Безоружный строил свои планы годами,а после этого он годамигнался за Варом. Тогда как со мной все было в порядке!А ты – ты заставила Вара поклясться, что он убьет любого, кто причинит мне вред, в то время как никто и ничего мне делать не собирался.Как можешь ты судить? Нэка была его женой; ее насиловали на глазах у Нэка пятьдесят человек, друг за другом, а после этого они отрубили ему руки и бросили умирать в лесу рядом с трупом его подруги. Его ждала верная смерть – но он выжил и добился справедливости. И теперь он хочет, восстановив Геликон, остановить всехкочевников. А вы лицемерно попрекаете его прошлым!

– А как же Вар Палка? – тихо спросила Сола.

Вара ничего не ответила.

– Я убил его, – сказал Нэк.

Лица его и Вары отражали всю историю лучше слов. Многие знали Вара, а еще больше слышали о нем. Сделать своим лидером убийцу такого человека было очень непросто. Да и почему они должны были на это соглашаться?

– Это был несчастный случай, – сказал Тил. – Нэк думал, что Вар убил маленькую Соли; мы все тогда так думали. И все мы поступили бы точно так же, как он. Прежде чем правда открылась ему, Вар был уже мертв. Из-за этой ошибки Нэк решил отказаться от своего меча. Все, что я хочу сейчас, так это чтобы вы поверили в его искренность, – того же хотела Вара.

– Это мы заметили, – негромко сказал Джим Ружье, и тон, которым он произнес свое замечание, заставил Вару сжать зубы и покраснеть.

Джими рассматривал вьюн, сидящий в корзине.

– Покажи им свое оружие, – попросил Тил Нэка.

Нэк поднял правую руку и предъявил присутствующим металлофон. Среди собравшихся пронесся тихий удивленный говор, потому что все видели такой предмет впервые.

– Сыграй на нем, – сказал Тил.

Нэк оглянулся по сторонам. Его окружали хмурые и недоверчивые лица, не верящие ему и хмурящиеся на Вару, которая плакала, не скрывая своих слез. Все эти люди, без сомнения, верили в необходимость восстановления Геликона, но судьба, постигшая Гору, страшила их. Страшила она и самого Нэка, потому что он уже побывал там, среди руин.

Может быть, мечта восстановить Геликон без пролития крови, вольного или невольного, неосуществима. Возможно, путей воскрешения старого общества нет вообще. Но необходимо попытаться сделать это, потому что пора для этого настала и нужные люди собраны. И Нэк не мог позволить себе отступиться сейчас, под давлением одних лишь временных сомнений.

Им нужен был лидер. Если он не возьмет это на себя, то кто еще? Он далек от идеала доктора Джонса, но выбора не было.

Нэк повернулся к старому ненормальному:

– Ты просил меня узнать, что было причиной падения Геликона, для того чтобы мы смогли избежать этого потом. Так в чем была ошибка прошлого предводителя Горы? Я не знаю этого. Возможно, та же самая ошибка ожидает нас впереди.

– Возможно, Геликон обречен. Но мы должны пойти на этот риск.

Доктор Джонс ничего не ответил.

Нэк поискал свой маленький деревянный молоточек, но не нашел его. Тогда он начал медленно выстукивать мелодию своими щипцами, осторожно прикасаясь к пластинам металлофона и стараясь избежать неприятного звучания. Он начал петь.

 
Есть у меня барабан,
И я барабаню на нем с утра,
Я барабаню на нем дотемна,
На всю страну.
Я барабаню на нем о беде,
Предупреждаю всех!
 

Не переставая петь, Нэк заглянул в лицо ближайшего сидящего рядом с ним человека, потом другого. Песня обладала для Нэка особым смыслом, впрочем, как и все остальные его песни, и пока мелодия рождалась в его легких и срывалась с его губ, он верил в эту песню. Сочинившие эту песню еще до Взрыва люди не захотели жить по ее правилам – но Нэк предупреждал о беде всех.

Поочередно он встречался со своими слушателями глазами, как будто лицом к лицу в кругу, и побеждал их своим голосом. Женщины верили в искренность его песни и зачаровывались вибрацией ее ритма. И пока его голос и музыка звучали, Нэк Металлофон торжествовал даже пред лицом их общей к нему неприязни.

 
Я пробарабаню на нем о любви,
К братьям моим
Во всей стране!
 

Нэк спел эту песню до конца и начал следующую, потом еще одну. Ему вдруг представилось, что он снова печатает шаг по тропинке призрачного леса и, наверное, это на самом деле было так, потому что опять все зависело от него и его песни и решалось ими. Вара начала ему подтягивать, как когда-то много лет назад пела вместе с ним Нэка, и постепенно люди образовали около него круг и принялись эхом вторить его словам.

Нэк пел дальше. Стены комнаты вокруг него заколебались и начали расплываться, превращаясь в мрачную скуку порченых земель, кольцом опоясывающих Гору; появились перекрученные металлические решетки, разной величины фрагменты стен, потом открылся туннель, уводящий в недра ужасной Горы, к огромным залам, усыпанным пеплом. Геликон явил себя и принял в себя новых жителей. И из смерти восстала жизнь – Гора Смерти означала жизнь для лучшего, что осталось в людях. Мечты превращались в осязаемое, потрясающее воображение, вечное; в силу, которую не способен отрицать не один живущий.