Текст книги "Мисс хочет приключений?"

Автор книги: Энн Вулф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Но горящие глаза Дженни Лу, увидевшей в ювелирном магазине очередное недоступное украшение, сделали свое дело – Кэрри сдался. Деньги, которые Фрэнк Мидлстоун обещал ему за работу, могли бы поднять их семейное благосостояние на должную высоту.

Вскоре мистер Мидлстоун стал настоящим другом семьи. Он приходил на все семейные праздники, обеды, ужины. Дженни Лу всегда радовалась его приходу. И чем мрачнее и бледнее становился Кэрри, тем румянее и привлекательнее становился адвокат. Кэрри понимал, что его романтический ореол в глазах Дженни Лу поблек, и теперь, на фоне преуспевающего адвоката он выглядит мелкой сошкой. Но, в конечном итоге, она сама этого хотела…

Но, как бы то ни было, к финалу этой истории Кэрри был совершенно не готов, и когда в один прекрасный день Дженни Лу сообщила ему, что ей нужен развод, он стоял и смотрел на нее, как громом пораженный.

– Развод? – В его голове не укладывалось ни это слово, ни намерения Дженни Лу. – Но зачем? Что я сделал не так?

– Дело не в тебе, Кэрри. Просто мы с Фрэнком любим друг друга.

Так просто? Она перечеркнула его жизнь, его работу, его любовь, и говорила об этом с такой легкостью, будто речь шла о покупке новой шляпы. Кэрри казалось, что он спит или бредит – он не мог поверить в то, что его жена говорит правду.

– А как же мы, Дженни Лу? Как же наша любовь? Неужели ты ничего ко мне не испытываешь?

– Боюсь, что нет, Кэрри. – Дженни Лу подошла к нему близко-близко и погладила рукой его волосы. – Прости меня…

Он не стал ее отговаривать, но ему было так больно смотреть на то, как его жена спокойно собирает вещи, спокойно упаковывает их в чемодан, спокойно с ним прощается и спокойно выходит из дома. Навсегда…

– Не подумайте, что я жалуюсь. Нет. Рассказав вам эту историю, я добивался того, чтобы вы поняли: после случившегося я не перестал верить женщинам, я не начал боятся любви, я не стал считать свою жизнь неудавшейся. И много всяких других «не». – Кэрри подкинул в костер бревно и снова повернулся к Сонде. – Все не так страшно, как кажется. Вам не обязательно застраховываться от всех ошибок. Главное, настроить себя так, чтобы они не казались непоправимыми. Да, я так и не понял, что нужно было Дженни Лу. Но, может, я пойму, что нужно другой женщине, и она поймет, что нужно мне. Важно не отчаиваться… А я не отчаялся.

– У вас было много женщин… после? – ни с того ни с сего спросила Сонда. Ее уже давно интересовал вопрос взаимоотношений Кэрри с противоположным полом, и сейчас она хотела получить на него исчерпывающий ответ.

– Пара связей, но не долгих. Скажу без ложной скромности, я нравлюсь женщинам. Но, к сожалению, они увлекаются мной ненадолго. Стоит мне исчезнуть с их горизонта – тут же находят мне замену.

– Наверное, вы кажетесь им непостоянным… Точнее, не тем человеком, с которым можно завязать серьезные отношения, – предположила Сонда.

– Наверное… А вам я каким кажусь? – неожиданно спросил Кэрри.

Сонда надеялась увидеть в его глазах привычное лукавство, но увидела серьезность, которая ее смутила. Он действительно хочет знать, как она к нему относится? Но может ли она правдиво ответить на этот вопрос?

– Что же вы молчите, Сонда?

– Я не знаю. Иногда вы кажетесь мне самым отвратительным и наглым мужчиной на свете, иногда – хорошим человеком и интересным собеседником. Я не могу четко сказать вам, кем я вас считаю…

– Самым наглым и отвратительным мужчиной на свете? – Кэрри рассмеялся. – Неплохо. Придется чем-то подкрепить это гордое звание.

Позже Кэрри пытался понять, что нашло на него в этот момент. Но разумного объяснения своему поведению так и не придумал.

Он придвинулся к Сонде, порывисто обнял ее и впился в ее губы жарким поцелуем. Поначалу она даже не сопротивлялась, видимо оттого, что не сразу осознала, что произошло. Кэрри был настойчив – его руки, ощутив безнаказанность, еще крепче обвили ее стан, а губы сильнее прижались к губам девушки. По телу Кэрри электрическим током пробежал импульс желания. Разум повелевал ему остановиться, но Кэрри плевать хотел на доводы разума. Внутри было так горячо, что он чувствовал себя вулканом, готовым к извержению. Как давно он не испытывал ничего подобного! Ее тело влекло его сильнее и сильнее, заставляя отметать последние доводы здравого смысла. Но Сонда, пришедшая наконец в себя, отстранилась.

– Не слишком хорошая идея, Кэрри. Если вы не забыли, я скоро выхожу замуж. А развлечения на стороне – не в моем вкусе.

Ее рот горел от поцелуя. Словно Кэрри сжег, испепелил его своими горячими губами. Сонда не понимала, как может говорить что-то этим ртом, который только что так страстно целовали. И все же она говорила, и слова ее холодной водой выливались на голову разгоряченного Кэрри.

– Простите… – Он даже покраснел от смущения. – Честное слово, не знаю, что на меня нашло. Видимо, ваши слова о «наглости» подействовали на меня таким странным образом. Но… послушайте… Это вам совсем… не понравилось?

Не понравилось?! Сонду никто и никогда не целовал так нагло, настойчиво, страстно и нежно… Не понравилось?! Да она с радостью продлила бы этот поцелуй еще на несколько часов… Но Кэрри Хэйзи знать об этом было совершенно не обязательно.

– Я не собираюсь больше говорить об этом, – напустив на себя холодность, ответила Сонда. – И вообще я хочу спать.

Ну зачем ты это сделал? – хотелось спросить ей у Кэрри. Теперь она всю ночь не уснет, ворочаясь и вспоминая об этом поцелуе. А ей так хотелось гордиться собой. Гордиться тем, что она такая осмотрительная, такая разборчивая… Никогда не влюбится в первого встречного… И что теперь? В ее голове крутятся только мысли о Кэрри, и ни о ком другом она думать не может… Даже о своем женихе, который, между прочим, наверняка не смыкает глаз, вспоминая о ней…

6

Проснувшись утром, Сонда поняла, что совершенно не выспалась. Всю ночь ей снилась какая-то ерунда: Кэрри, который постоянно куда-то бежал, и Эрик, который страшно на нее сердился. Надоели вы мне оба! – в сердцах подумала она и выбралась из палатки.

Кэрри деловито собирал свой безразмерный рюкзак. Ни тебе «здрасьте», ни «доброго утра»… Сонда пыталась понять, откуда такое пренебрежение к ее персоне, и находила ответ лишь во вчерашнем поцелуе. Ну и пусть дуется! В конце концов, она не обязана подставлять свои губы первому встречному. Правда, Кэрри для нее уже не был ни первым встречным, ни незнакомцем. Он был человеком, о котором она знала многое и с которым ее кое-что уже связывало – приключение на Мадагаскаре и короткий, но страстный поцелуй…

Сонде не хотелось вспоминать об этом эпизоде, но память волей-неволей возвращала ее к вчерашнему вечеру. Безумные глаза Кэрри, жаркие, ненасытные губы… Зачем он сделал это? Из какого-то мальчишеского любопытства или… Об «или» лучше и вовсе не задумываться. Хотя, на любопытство это мало похоже – с чего бы он дулся на нее сегодня?

Завтрак их озвучивал лишь птичий щебет, раздававшийся из кустов по соседству. Кэрри по-прежнему не желал говорить. Пил кофе, рвал зубами бутерброды так, как будто мог причинить им боль, и молчал. Сонду начинало бесить его молчание, но она и виду не подавала. Хочет обижаться – пусть обижается. На обиженных воду возят…

Им предстояло возвращение. Сонда мысленно попрощалась с малахитовым озером, с огромным валуном, у которого был разбит их лагерь, и уныло поплелась за Кэрри.

Перед ней опять маячил рюкзак цвета хаки, но на этот раз Сонда смотрела на него с какой-то тоской. Скоро ей придется забыть и этот большой пыльный рюкзак, и его обладателя. Их путешествие станет миражем, призрачным видением, тем, что случилось когда-то и с кем-то, но не с ней… А она благополучно выйдет замуж и постарается быть счастливой.

Обратно идти было гораздо легче. Сонда и глазом моргнуть не успела, как они уже вышли из леса и впереди замаячила деревушка, в которой она тогда так хотела остановиться, чтобы отдохнуть. Вот здесь она потеряла сознание, а Кэрри напоил ее какой-то гадостью… Это было в самом начале их путешествия. Казалось, прошло так много времени, а на самом деле это было всего-то два дня назад.

– Сонда… – Кэрри неожиданно остановился и повернулся к ней.

Он заговорил с ней впервые за все утро, и у Сонды сжалось сердце, когда она услышала его глухой голос и увидела его грустные темные глаза.

– Что, Кэрри? Я думала, ты уже никогда со мной не заговоришь…

– Извини… – Невольное «ты», вырвавшееся у нее, заставило душу Кэрри затрепетать, как от ласки. – Я злился на себя… Вел себя, как последний идиот. Знаешь, еще не все кончено. Я о том, что у меня остались кое-какие дела.

– Идол? Насколько я понимаю, ты не забрал его?

– Да. – Кэрри не хотелось ей лгать, но другого выхода у него не было. – Мне нужно его забрать. Сейчас мы доберемся до одного местечка, ты подождешь меня там… Как в тот раз. Хорошо?

– Хорошо. – Сонда надеялась, что он скажет ей что-то еще, но Кэрри молчал. – Это надолго?

– Надеюсь, нет. Кстати, на всякий случай будь готова к пробежке.

Миновав деревеньку и выжженную землю, они вышли к большой дороге, у которой Кэрри остановился.

– Меня не будет максимум полчаса. Рюкзак и чемодан оставляю тебе.

– Удачи.

Кэрри, отошедший на несколько шагов, обернулся и улыбнулся ей:

– Спасибо. Она мне точно не помешает.

Сонда устало опустилась на чемодан. Ждать, ждать, опять ждать… Наверное, жена ушла от него именно поэтому – он всегда заставлял ее ждать и никогда не рассказывал о том, что происходит. Хотела бы Сонда посмотреть на эту Дженни Лу…

Ей пришло в голову, что и Кэрри, наверное, интересно, как выглядит Эрик. Что ж, он был бы не разочарован: Эрик весьма привлекательный мужчина. Эффектный голубоглазый блондин… И скромный при этом. И не бросается на чужих невест с пылкими поцелуями…

Мысль о поцелуе, неотвязно преследующая Сонду, заставила ее вновь вспомнить о горячих прикосновениях Кэрри. Да, это тебе не Эрик, вздохнула она. Спокойные ласки жениха нагоняли на нее сон, а Кэрри заставил перевернуться всю ее душу, не избалованную любовным томлением.

Если бы она могла бросить все, наплевать на свои «брачные принципы» и остаться с Кэрри! Но ради чего? Она даже не знает, нужна ли ему. И потом, Эрик – это уют, покой и стабильность, а Кэрри – полная неизвестность. Может, именно неизвестность привлекает ее в этом мужчине? Может, именно это ей нужно? Да – сегодня и сейчас. А завтра? Что она будет делать с этой неизвестностью завтра?

Сонда вздохнула и уставилась на дорогу, по которой периодически проезжали машины: желтые, красные, синие, новые и старые, с прицепами и без. Монотонное движение, у которого всего два направления – вперед и назад. Вправо и влево путь уже заказан.

Сонда невольно подумала о том, что они с Эриком так и будут двигаться – вперед и назад по дороге. А такие, как Кэрри, могут позволить себе сменить направление, свернуть с дороги и помчаться, оставляя за собой вихрь пыли, на зависть остальным, обреченным двигаться в две стороны.

Сонда залезла под футболку и извлекла маленькие часы, висящие на серебряной цепочке. С того времени, как Кэрри отправился за идолом, прошло уже полчаса. Душу Сонды охватило тревожное предчувствие. Неужели с ним что-то случилось? Но паниковать пока рано. Надо взять себя в руки. Ничего не изменится оттого, что она будет сидеть на чемодане и сходить с ума от волнения. Если бы только он взял ее с собой, сейчас ей не пришлось бы теряться в догадках – она знала бы все наверняка.

Кэрри Хэйзи цеплялся за железные прутья оконной решетки и мысленно уговаривал себя не смотреть вниз. Полдела уже сделано – он забрал то, что хотел. Осталось всего ничего – выйти сухим из этого дела, что было совсем не так просто.

Воображение постоянно рисовало ему взволнованное лицо Сонды. Прошло уже значительно больше обещанного времени, и наверняка она сходит с ума и строит самые разнообразные предположения на счет его отсутствия. «Сама напросилась» – этот аргумент уже не в счет…

После двух дней, которые они провели вместе, Кэрри не мог относиться к ней, как к капризной девчонке, увязавшейся в опасную поездку. Не мог – и все тут. И меньше всего хотел, чтобы она переживала из-за того, что он до сих пор не вернулся. Хотя, в какой-то степени ее воображаемые переживания даже согревали его. Но только в какой-то…

Он поставил ногу в удобную выемку между прутьями и подтянул другую. Отлично! Осталось совсем чуть-чуть – и он будет внизу. И сможет наконец почувствовать землю под ногами. Кэрри осторожно переставлял ноги в удобных кроссовках, стараясь не оступиться и не упасть. За пазухой постоянно переворачивался сверток, мешая телу прислоняться к решетке. Ну вот, самое опасное, кажется, позади. Кэрри спрыгнул и огляделся по сторонам. Слава Богу, никого. Значит, теперь можно спокойно вынырнуть через задние ворота.

Обогнув угол дома, Кэрри насторожился: за его спиной раздавались какие-то шорохи, которые были вызваны явно не его движениями. Все-таки за ним следят. Да, не утешительная новость. Кэрри осторожно повернулся, делая вид, что подтягивает шнурок на кроссовке. Кусты, прилегающие к дому, встрепенулись, подтверждая его подозрения.

Если за ним следят, то почему его до сих пор не остановили? Наверное, у этих ребят свои планы. Либо никаких планов нет, и он просто застал их врасплох. Второе более вероятно – кто еще мог знать о его миссии? Хотя… ничего нельзя исключать. Сейчас ему нужно собраться с мыслями и принять решение, как действовать дальше. Вариантов не так уж много: пробраться к воротам, стараясь следить за тем, что происходит позади. Не исключено, что выход уже прегражден. Ну ладно, там будет видно. Все равно, ничего умнее он сейчас придумать не сможет.

Короткими перебежками Кэрри добрался до вторых ворот, находящихся позади дома. Кусты больше не шевелились, но почему-то Кэрри не становилось от этого спокойнее. Присутствие незримого преследователя изрядно раздражало и пугало его, потому что любая ошибка в этой ситуации могла иметь весьма плачевные результаты.

Еще раз оглянувшись, Кэрри подергал ручку ворот. Его предчувствия оправдались – ворота оказались заперты. Значит, кто-то уже побывал здесь после того, как он вошел. Кэрри окинул взглядом высокие ворота и не обнаружил ничего, за что бы он мог зацепиться.

Единственным спасением было дерево, корявый ствол которого прилегал к воротам и мог бы позволить Кэрри забраться на ворота и спрыгнуть вниз. Стоит попробовать. Однако не нужно забывать о том, что его планы в любой момент могут потерпеть крах. Даже если он перелезет ворота, где гарантия, что под ними его не караулит парочка здоровых ребят?

Стреляя глазами в разные стороны, совсем как хамелеон, о котором он недавно рассказывал Сонде, Кэрри вцепился в шероховатый ствол дерева и полез наверх. Рукам было больно, но Кэрри старался не обращать на боль внимания. Перед ним стояла гораздо более важная задача – выжить. Бросив все силы на то, чтобы вскарабкаться на дерево, Кэрри позабыл о невидимом преследователе. И напрасно – внезапно он почувствовал, что не может подтянуть ногу, потому что кто-то крепко в нее вцепился.

Кэрри опустил глаза, проклиная себя за невнимательность, и в тот же момент кто-то, стоящий внизу, потянул его за ногу. Кэрри не успел опомниться, как очутился на земле.

Его голову пронзила адская боль, словно какой-то невидимый топор расколол ее надвое. Кэрри стоило великих усилий остаться в сознании. Почувствовав себя придавленным к земле чьей-то сильной рукой, он заставил себя открыть глаза. То, что он увидел, его, мягко говоря, не успокоило. Здоровенный парень навалился на него всем телом и приставил нож к его горлу.

– Ну что? – издевательским тоном спросил преследователь. – Допрыгался, кузнечик?

Кэрри совершенно не хотелось быть кузнечиком, тем более в желудке у такого хамелеона, как этот тип. Только спорить с человеком, который приставил нож к твоему горлу, – не очень-то умное занятие.

– Вы кто? – Кэрри старался сохранять видимость спокойствия. Его задача – потянуть время, а что делать дальше – будет видно по обстоятельствам.

– А это уже тебя совершенно не касается, – ухмыльнулся тип. – Помнишь, что сделали с любопытной Варварой?

– Мой нос и так выглядит не слишком аппетитно. Думаю, вам не за чем его отрывать.

– Нос я, пожалуй, трогать не буду. Но для того, чтобы сохранить в целости остальные конечности, тебе придется ответить мне на несколько вопросов.

– Попробую, если вопросы будут не слишком сложными. – Кэрри рассматривал кончик блестящего ножа, мелко дрожащего в руках его преследователя. Трясущиеся руки типа были добрым предзнаменованием. С человеком, который нервничает, всегда легче иметь дело, чем с хладнокровным убийцей. Кэрри осмелел. – Мне было бы гораздо легче отвечать на ваши вопросы, если бы вы хоть на пару сантиметров отодвинули от меня свое орудие. Я, знаете ли, не очень люблю, когда мне в лицо тычут ножом.

– Ладно, – пробурчал тип и переложил нож в другую руку, на безопасное расстояние от лица Кэрри. – Вопрос номер один: на кого ты работаешь?

– На кого я работаю? – удивленно воззрился на него Кэрри. – Да, вопрос серьезный. На кого же я все-таки работаю?

– Не ломай комедию! – заорал на него тип. – Давай, выкладывай все начистоту, или я…

– Что? – Кэрри ловко перехватил руку с ножом, повисшую над ним и, воспользовавшись замешательством типа, вывернулся из его тесных объятий.

Ему не составило труда вырвать нож из рук преследователя. Ситуация изменилась: теперь хозяином положения был Кэрри, а его преследователь оказался поверженным.

– Что тебе нужно? – прохрипел тип, придавленный к земле мощным коленом Кэрри.

– В общем-то, ничего. Ответ на тот вопрос, который пытался задать мне ты: на кого ты работаешь? А потом возможность убраться отсюда. Только мне не хочется опять лезть на дерево – я предпочитаю выйти через ворота. Ты найдешь мне веревку, я хорошенько тебя свяжу – и мы в расчете. Согласен?

Тип пробурчал что-то невнятное.

– Я спрашиваю, согласен? Тебе ведь не хочется остаться здесь с перерезанным горлом? Учти, у меня рука не дрогнет, – усмехнулся Кэрри. – Ну так что, согласен?

Сказать, что Сонда была на седьмом небе от счастья, когда увидела Кэрри, – не сказать ничего. Прождав его около двух часов, она была полностью уверена в том, что теперь они встретятся разве что на том свете. Выглядел Кэрри неважно: расцарапанные руки, взъерошенные волосы, кровь, запекшаяся на лбу. Но зато живой, хоть и не невредимый.

Кэрри вытащил из-за пазухи какой-то предмет, завернутый в пожелтевшую от старости газету, и сунул его в рюкзак. Казалось, встревоженный взгляд Сонды для него не значит абсолютно ничего.

– Эй, – раздосадовано обратилась к нему Сонда. – Разве я не увижу того, зачем мы сюда ехали?

– Не мы, а я, – поправил ее Кэрри, уже нацепивший рюкзак и схвативший ее чемодан. Сейчас не время, Сонда.

– А для чего сейчас время? – раздраженно спросила Сонда.

Она прождала его два часа, сидя на чемодане возле этой пыльной дороги. Переживала, строила самые невозможные предположения, а ему сложно развернуть газету и показать ей какого-то идола!

– Время уносить ноги, – ответил Кэрри и легонько потянул ее за руку. – Пойдем.

Сонде оставалось только послушаться его. Ей все время приходилось его слушаться, словно больше ни на что она не была годна. Обида разлилась по душе ядовитым напитком.

Почему он ведет себя с ней, как с какой-то глупой курицей? Как с обыкновенной женщиной, которая интересуется только тряпками и косметикой? Она не обыкновенная! Пора бы ему понять и усвоить это!

Кэрри упорно продолжал играть в агента ноль-ноль-семь. Он быстро шел, периодически оглядываясь по сторонам и посматривая, не отстала ли Сонда. Теперь-то она точно знает, почему от него ушла Дженни Лу. Невозможно жить с человеком, который никогда и ничего тебе не объясняет. Оставалось лишь надеяться, что Кэрри образумится в аэропорту и все ей объяснит. Но это была такая робкая надежда…

В аэропорту Кэрри повел себя и вовсе непредсказуемым образом. Он посадил Сонду на скамью в зале ожидания, поставил рядом с ней чемодан и посмотрел на нее так, как будто сейчас земля разверзнется и примет его в свои недра.

– Сонда, тебе придется возвращаться одной.

Одной? Почему одной? Сонда окончательно перестала понимать, что творится в голове у этого мужчины.

– Но почему, Кэрри?

– Ты обещала не задавать лишних вопросов.

– Ничего себе, лишний вопрос! – возмущение росло в душе Сонды с каждой минутой, грозя разорвать ее изнутри. – Я всю поездку воздерживалась от «лишних вопросов», и ты ничего мне не говорил. Ничегошеньки! И теперь, когда все закончилось, ты хочешь бросить меня здесь, без объяснений? Не выйдет!

– Сонда, прошу тебя, успокойся. Во-первых, сейчас нет времени для объяснений, а во-вторых… я ничего не могу тебе сказать. Понимаешь, не могу…

– Мистер загадочность! – продолжала возмущаться Сонда. – Да у тебя никогда нет времени для объяснений! Ты считаешь меня глупой курицей и думаешь, что я проглочу любую ложь, как червяка!

– Нет, Сонда, нет! – Кэрри покраснел. Глупой курицей он, конечно же, ее не считал, но вот насчет лжи она была права. Но разве он виноват, что ничего не может ей рассказать? – Ты должна лететь одна, потому что я не собираюсь впутывать тебя в свои неприятности. Поверь, у меня их немало. Во всяком случае, сейчас. Пройдет время, и я смогу тебе все рассказать…

– Пройдет время! – передразнила его Сонда. – Мне наплевать на твои неприятности, мне наплевать на то, что ты мне расскажешь! Я уверена, что все равно не услышу от тебя правды, потому что ты из тех людей, которые постоянно темнят. В этом – вся твоя жизнь. Тебе просто нравится быть таким! Загадочным и одиноким, таинственным и непонятым! Тебе же это нравится?! – не унималась она.

– Думай, что хочешь. – Кэрри некогда было убеждать ее в обратном. – Я не преследовал цели обмануть тебя. Мне казалось, будет лучше, если ты останешься в стороне от всего этого…

– Валяй, Кэрри, уходи. – В глазах Сонды стояли слезы, и ей совсем не хотелось, чтобы этот мужчина их видел. – Приятно было провести с тобой время. А теперь – до свидания.

– Может, мне навестить тебя, когда я вернусь…

– Я же сказала, до свидания, Кэрри, – резко перебила она его. – Мне казалось, ты отлично понимаешь смысл этого слова. Или тебе нужно объяснить подробнее?

– Замечательно, Сонда. Я знал, что ты правильно поймешь меня, – съязвил Кэрри.

Он прищурился словно от боли, развернулся и пошел в сторону стеклянных дверей, ведущих к выходу из зала ожидания. Сонда тупо смотрела вслед его удаляющейся фигуре. А что еще она могла сделать? Сказать ему: не уходи Кэрри, мы будем вместе навсегда? Эта романтическая чушь не нужна ни ей, ни ему. Особенно ему…

Что ж, наверное, так будет лучше. Он ушел из ее жизни сейчас, когда она все еще в состоянии контролировать свои чувства. Контролировать чувства… Контролировать можно эмоции, а чувства, как сказал бы Кэрри, контролю не поддаются. Сонда разочарует его – она сможет взять себя в руки и забыть о том, что между ними было. В сущности, ведь ничего и не было – один поцелуй и бесконечные ссоры…

От переживаний у Сонды разыгрался аппетит. Такое бывало с ней довольно часто. Обычно, когда человек волнуется, он совершенно не хочет есть. Но у Сонды было все по-другому: чем сильнее она волновалась, тем настойчивее ее желудок сообщал ей о том, что он голоден. Благоразумно решив оставить мысли о поведении Кэрри на потом, Сонда огляделась по сторонам в поисках чего-нибудь съестного.

Рядом с выходом из зала ожидания располагался маленький кафетерий, куда Сонда тут же направилась. У кассы кафетерия стояло несколько человек, поэтому ей пришлось поставить свой тяжеленный чемодан на пол и терпеливо ждать своей очереди.

Нос Сонды улавливал вкусные запахи, витающие над столиками, и она предалась мечтам о горячих сэндвичах, которые закажет себе. Она поест и ей сразу станет легче. Может, даже удастся забыть о Кэрри, который оставил ее здесь без объяснений. Еще ей не мешает выяснить, когда вылетает самолет… Она редко выезжала куда-то одна, поэтому сама мысль о том, что ей придется заниматься какими-то выяснениями, приводила ее в уныние.

Впрочем, она сама хотела этого путешествия, так что пенять больше не на кого. Раньше эти проблемы обходили ее стороной: она путешествовала с матерью, которая бронировала билеты заранее, всегда знала, в каком отеле нужно остановиться, какие вещи взять в дорогу.

Они отправлялись с большими чемоданами, но им никогда не приходилось носить их самим. Зато теперь… Сонда с тоской посмотрела на пухлый чемодан, из которого ей понадобились две футболки, свитер и джинсы… Объяснил бы ей кто, зачем она повезла с собой столько вещей?

Во всем нужно искать хорошие стороны: зато теперь Сонда знает, что такое самостоятельное путешествие. Если бы это утешало…

– Девушка, что будете заказывать?

Сонда растерянно посмотрела на продавца и поняла, что, пока она размышляла над дорожными тяготами, подошла ее очередь.

– Сэндвич с ветчиной и сыром, кофе и… у вас есть картофель фри?

Продавец кивнул головой.

– И порцию картофеля фри.

Пока продавец наливал для нее кофе и разогревал сэндвич, Сонда полезла за кошельком. Но, к своему ужасу, в заднем кармане джинсов – именно туда она переложила кошелек из чемодана – его не обнаружила. Сонда похлопала рукой по другому карману – пусто. Она открыла чемодан и начала судорожно рыться в груде вещей.

Очередь, собравшаяся за Сондой, недовольно косилась на несобранную девушку, которая заранее не могла приготовить кошелек. В чемодане кошелька не было. Какой ужас! Неужели, пока она стояла в очереди, его украли?

Сонда оторвалась от чемодана, подняла глаза на продавца и пролепетала:

– Простите, заказ отменяется. У меня украли кошелек…

Молодой человек посмотрел на нее с сочувствием.

– Пожалуй, вам стоит обратиться в полицию аэропорта. Вот там. – Он показал на маленькую дверцу, расположенную напротив кафетерия. – Расскажите все, как есть. Надеюсь, они вам помогут.

Он хотел сказать ей еще что-то, но очередь позади Сонды зашипела. Всем не терпелось получить свои сэндвичи и отправиться в дорогу. Сонда благодарно улыбнулась продавцу и, с трудом сдерживая слезы, отошла от кассы.

Ну что за день?! Сначала ее бросил Кэрри, теперь у нее украли кошелек, в котором были не только наличные деньги, но и банковская карточка. Теперь у нее нет денег на билет и она никогда не улетит с Мадагаскара. Не будет же она звонить Эрику и сообщать, что никакой больной тетушки не было! Одна надежда на Хэтти, которая сможет выслать ей деньги. Вот только когда деньги придут – неизвестно, а в их ожидании нужно где-то жить и чем-то питаться… Господи, во что же она вляпалась?

Сонда закрыла чемодан и на ватных ногах поплелась в местный полицейский участок. Слава Богу, что Сонда неплохо знала французский, иначе в участке ее бы не поняли. Пожилой офицер-француз долго расспрашивал, не видела ли она какого-нибудь подозрительного типа перед тем, как у нее украли кошелек. Но никаких «подозрительных типов» Сонда, к сожалению, не заметила, потому что была слишком увлечена раздумьями.

– У нас здесь много карманников, – объяснил ей офицер. – Только и ждут, чтобы кто-нибудь зазевался. В основном, местные подростки. Родители зарабатывают так мало, что деньги на жизнь приходится добывать самим. – Сонда вспомнила бедные малагасийские лачуги, мимо которых они проходили с Кэрри, и поняла, что удивляться совершенно не чему. Не известно, что бы она сама делала, окажись на грани нищеты. – Так что, крутятся ребята как могут. Это их, конечно, не оправдывает… Скажу честно, мисс…

– Сонда Тальбот.

– Так вот, мисс Тальбот, боюсь, мы мало что сможем сделать для вас. Кошелек едва ли найдется. Но вы можете позвонить родственникам.

Сонда тяжело вздохнула. Если об этом узнает ее мать – не миновать семейных разборок… Если узнает Эрик – вообще неизвестно, что будет. Она с тоской посмотрела в глаза офицера.

– Что, с родственниками проблемы? – догадался он.

– Да уж… Ни жених, ни мать не знают, что я здесь. – Сонда неожиданно для себя самой разоткровенничалась с абсолютно незнакомым человеком. – Не знаю, что на меня нашло и чем я думала, когда отправилась на Мадагаскар… Поехала, не зная куда, не зная с кем…

– И этот «не знаю кто» оставил вас одну? – грустно улыбнулся офицер. – Знакомая история… Надеюсь, не он вытащил ваши деньги?

– Нет, что вы. – Сонду возмутило это предположение. Она могла считать Кэрри кем угодно, но жуликом он не был. – Он, конечно, порядочный гад, но точно не карманник.

Офицер засмеялся, обнажив пожелтевшие от табака зубы.

– Значит, порядочный гад? Ваш жених ничего не знает о его существовании?

Сонда покачала головой.

– Да, не повезло вам, мисс Тальбот. Может, кто-то из друзей поддержит вас в этой щекотливой ситуации?

– Попробую позвонить подруге…

Офицер придвинул было к ней телефонный аппарат, но, что-то вспомнив, поставил его на место.

– Черт! Простите, мисс… Совсем забыл, что у нас только местная связь. – Он запустил руку в карман формы, вытащил из нее мятую бумажку и протянул ее Сонде. – Возьмите деньги. Здесь неподалеку есть автоматы – вы купите карточку и позвоните подруге.

Сонда даже покраснела от неудобства. Вот до чего дошла – ей дают деньги, как нищенке. Однако она была очень признательна офицеру за проявленную заботу и от всей души поблагодарила его.

– Если что будет не так, возвращайтесь. В конце концов, я найду место, где вы сможете перекантоваться какое-то время…

– Большое спасибо.

Зажав в руке спасительную сумму, Сонда направилась к автоматам. Она купила карточку – денег должно было хватить на десять минут разговора. Только бы Хэтти оказалась дома! Пожалуй, Сонда никогда еще так сильно не хотела услышать голос подруги. Спасительный голос, благодаря которому она сможет вернуться домой…

Сонда набрала номер и с колотящимся сердцем слушала монотонные гудки. Ну подойди же, подойди же, Хэтти! Прошу тебя… В трубке раздалось несколько щелчков, и послышался голос Хэтти, записанный на автоответчик.

Сонда в сердцах бросила трубку и прислонилась лбом к холодной металлической облицовке автомата. И что теперь? Что ей делать, пока не появится Хэтти? Бродить по вокзалу и просить милостыню? Или возвращаться в полицейский участок, досаждая своими проблемами офицеру, у которого и без того достаточно хлопот? Внутренний голос убеждал ее не отчаиваться, но как не паниковать в такой ситуации, когда земля буквально уходит из-под ног, привыкших к надежной почве?

Сонда отошла от автомата и, понурив голову, побрела к выходу из аэропорта. Она немного погуляет по городу, даст выход слезам, которые упрямо застилают глаза. Не плакать же здесь, у всех на виду. А потом попробует еще раз позвонить Хэтти. Может быть, подруга на этот раз окажется дома?