Текст книги "Рядом с Адамом"

Автор книги: Энн Мэтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава 3

Распаковывая чемоданы и убирая вещи в гардероб, Мария с тоской думала о том, что если Лорэн Гриффитс действительно имеет влияние на Адама, то рано или поздно она добьется того, чтобы Адам отправил ее обратно в Килкарни. Понимание этого начинало бесить Марию, и она запретила себе подобные мысли. Она переоделась в короткое оранжевое платье, открывающее ее длинные стройные ноги, и до блеска расчесала волосы.

– Мисс Мария! – уже в третий раз позвала миссис Лейси. – Обед готов! Спускайтесь, а то все остынет!

Мария медленно и неохотно спустилась вниз. Входя в столовую, она приняла гордый и независимый вид, но Адам в этот момент пил виски, стоя у бара спиной к дверям, и ничего не заметил. Стол был накрыт на двоих.

– Садись! – приказал он, и Мария неожиданно для себя послушно села.

Когда, наконец, Адам занял свое место напротив, она поинтересовалась:

– А где же мисс Гриффите?

Адам пожал плечами:

– Понятия не имею. У нее, кажется, встреча с продюсером.

– С продюсером? – Мария задумчиво облизала верхнюю губу. – А она что – актриса?

– А ты не знала? – усмехнулся Адам.

– Не-е-ет… – растерянно протянула она.

– Вообще-то она много играла и здесь, и в Америке… Лорэн – довольно известная актриса.

– Понятно, – кивнула Мария. – Вот почему она так удивилась, когда я не узнала ее. Знаешь, Адам, боюсь, она испытала разочарование от нашей встречи.

– Мягко говоря, – ухмыльнулся он. – Послушай, а чем вы тут занимались? Я не понял, почему вы разговаривали друг с другом таким тоном.

Мария густо покраснела:

– А разве Лорэн тебе не рассказала?

– Я не спрашивал.

– Ну… Ты, возможно, подозреваешь, что я стану врать.

– А зачем тебе врать?

– Ну, понимаешь… Она говорила, что мне не следовало являться сюда без приглашения и что мне нужно подыскать себе квартиру, а не жить у тебя.

– Да ну? Лорэн на самом деле это сказала? – Адам страшно заинтересовался. – И что ты ей ответила?

– Ты слышал. – Мария сжала губы.

– Ах да, – вспомнил он. – В любом случае я рад, что вы объяснились. Я во всем предпочитаю ясность. Запомни это, ладно?

Вошла миссис Лейси с подносом. Некоторое время они молча поглощали то, что она положила им на тарелки, потом Мария спросила:

– А ведь твоя мать не знает, что ты помолвлен, правда?

– Нет.

– Почему? – Мария кусала губы. – Ведь если бы я знала, что мисс Гриффитс – твоя невеста, я вела бы себя с ней иначе. Я не знала, понравится ли тебе то, что она приходит сюда в твое отсутствие.

Адам неторопливо откинулся на спинку кресла и с прищуром посмотрел на нее. Мария поняла, что его раздражение прошло, и успокоилась.

– Ты ведь успела достаточно хорошо изучить мою мать, скажи: разве она одобрила бы мой выбор? Ведь, по ее мнению, все актрисы – легкомысленные и безнравственные существа.

Мария поерзала на стуле. Было видно, что она еле сдерживает себя, чтобы не высказать свое мнение по этому поводу.

– Мне тоже кажется, что Лорэн тебе не подходит. Ты слишком серьезный и спокойный, ты не любишь блеска и роскоши.

– А вот твоего мнения я не спрашивал! – рявкнул Адам. – Ты еще слишком мала, чтобы решать, кто мне подходит, а кто нет.

Он выскочил из-за стола и забегал по комнате. Мария с беспокойством наблюдала за ним: неужели он снова оставит ее одну? Больше всего она боялась опять остаться наедине со своей скукой.

– Извини, пожалуйста, Адам, – осторожно начала она, – я не хотела тебя обижать… Я думала, что тебе интересно будет узнать мое впечатление.

– Ты нарочно изводишь меня, Мария! – воскликнул он. – И я совсем не уверен, что Лорэн так уж не права. Может, тебе действительно стоит снимать квартиру вместе с какими-нибудь девушками твоего возраста? Я не думаю, что мы с тобой сможем жить вместе.

– Что?! – возмутилась Мария, тоже обидевшись. – Нет, это ты нарочно меня изводишь! Я приехала в чужой город, надеялась на твою дружескую поддержку, а получается, что я только и делаю, что выслушиваю от тебя нотации!

Адам взъерошил свою густую темную шевелюру. Возможно, он и вправду слишком жесток к ней, но ведь его жестокость возникает в ответ на ее оскорбительную прямоту. Раньше он не сталкивался с подобной откровенностью. Он совершенно не понимал, как ему вести себя с Марией.

Зазвонил телефон, и Адам опрометью бросился вон из столовой, чуть не сбив с ног миссис Лейси, входящую с кофе. Обратно он не вернулся: Мария услышала, как они коротко поговорили о чем-то с миссис Лейси, а через минуту до нее донесся рев отъезжающего «ровера». Мария бросилась к окну, но машины уже не увидела.

– Что случилось? – спросила Мария, с несчастным видом заходя на кухню. Она подозревала, что стремительность Адама вызвана желанием поскорее избавиться от нее, и обида на Адама смешивалась в ее душе с чувством вины.

– У одного из пациентов мистера Адама сердечный приступ, – со вздохом ответила миссис Лейси. – Ничего не поделаешь, милочка, таковы прелести профессии врача. Мистеру Адаму часто приходится срочно уезжать из дома, даже ночью. Давайте-ка с вами пообедаем, и вы мне расскажете еще что-нибудь об Ирландии.

После обеда Мария решила прогуляться. Накинув на плечи длинный свитер и не слушая никаких предостережений миссис Лейси, в два часа она вышла из дома в ужасном настроении. Не верилось, что вчера в это же время она была полна надежд и энтузиазма. Жизнь в Лондоне уже не представлялась ей такой романтичной и насыщенной событиями. Без Адама ей в Лондоне совершенно нечего было делать.

Мария медленно брела по улице и вспоминала, каким был Адам во время своего последнего приезда в Килкарни. Тогда он показался ей добрым и ласковым, и в течение тех лет, что они не виделись, у нее в сознании укрепился образ дружелюбного, искренне расположенного к ней человека. Теперь же, когда он относился к ней как к неожиданно свалившейся на его плечи обузе, ей стало ясно, что она глубоко заблуждалась. Интересно, согласился бы он принять ее, если бы имел время отослать письмо? Мария тяжело вздохнула. В любом случае сейчас это уже не важно. Ей вдруг захотелось обратно в Ирландию, в тепло и уют отцовского дома… Хоть там и следили за каждым ее шагом, там она была нужна, а здесь она чувствовала себя покинутой и всеми забытой.

На Хай-стрит Мария в нерешительности остановилась. Она не позаботилась купить путеводитель и теперь не знала, куда идти дальше. Признаться, она всегда надеялась, что рядом будет Адам и он ей все тут покажет. Хай-стрит привела ее на Пикадилли, где она смешалась с толпой беззаботных туристов. Ей немного полегчало: в конце концов, она была в городе, о котором столько мечтала! Так Мария бродила, наверное, несколько часов, глазея на старинные здания, известные ей по книгам. На Тауэрском мосту она остановилась и долго смотрела на проплывающие по Темзе баржи, катера и пароходы с туристами и на серую громаду самого Тауэра. В школе история была ее любимым предметом, и она отлично помнила все злодеяния, за многие века совершенные в его мрачных стенах. Мария решила, что как-нибудь сходит в Тауэр посмотреть на сокровища английской короны и на двор, где обезглавили нескольких монархов. В Лондоне существовало еще много мест, которые ей хотелось посетить, и, хотя сегодня она получила большое удовольствие, ей не хватало спутника, с которым можно было бы его разделить. Мария была очень общительна и совсем не выносила одиночества.

Солнце уже клонилось к закату, и Марии снова сделалось грустно, потому что впереди ее опять ждал одинокий ужин. Слезы наворачивались на глаза, но она изо всех сил старалась не расплакаться. Нечего теперь реветь, твердила она себе, сама во всем виновата. Когда Мария вышла на площадь Пикадилли, ее стали швырять из стороны в сторону потоки людей, атакующих остановки пригородных автобусов и станции метро. Она знала, что ей нужно поймать такси, но сильно сомневалась в своих способностях сделать это в час пик. В маленьком кафетерии Мария заказала кофе и пончики и, сев за столик у окна, стала дожидаться конца столпотворения. После третьей чашки кофе людей и машин на улице заметно убавилось, и она покинула свое убежище.

Теперь, когда Мария утолила голод, ей совершенно расхотелось ехать домой. Поэтому, хоть ноги уже ныли, она натянула свитер и потащилась в сторону Гайд-парка. Там она села на скамейку, сняла одну туфлю и принялась изучать растертую пятку. Проведенная инспекция показала, что ловить такси все-таки придется. Вздыхая, Мария рассматривала ногу. Она уже жалела, что отправилась гулять по городу.

На скамейку рядом с ней опустилась пожилая женщина. Увидев кровавые волдыри на ноге у Марии, она посочувствовала:

– Ну надо же, как вы натерли, бедняжка!

– Угу, – согласилась Мария и, морщась от боли, снова надела туфлю. – Я ведь целый день на ногах.

Женщина насторожилась:

– А вы приезжая, не правда ли?

– Да, я из Ирландии.

– Я сразу поняла, – почему-то обрадовалась женщина. – И в Лондоне вы, наверное, недавно?

– О да, – вздохнула Мария, – такой большой город…

– Большой… И здесь очень тяжело, если никого не знаешь. А вы работу, наверное, ищете? Что-нибудь вроде горничной в отеле?

– Нет, я собираюсь поступить в колледж и учиться на секретаря, а потом работать в офисе.

Женщина пристально ее изучала. Мария так же внимательно посмотрела на нее. У женщины было худое бледное лицо, длинные волосы, неряшливо свисающие на плечи, и беспокойный взгляд.

– В офисе? Значит, вы звезд с неба не хватаете?

Мария улыбнулась. Хотя ее собеседница ей не понравилась, Мария решила быть вежливой.

– Выходит, нет. Я думаю, что, может быть, мне и не удастся найти здесь работу и придется возвращаться в Ирландию.

Женщина оживилась:

– Послушайте, а что, если у меня есть для вас предложение? Как раз то, что вы хотите, – должность секретаря в офисе, но только без этих дурацких курсов? Вам повезло, что мы с вами встретились.

Мария вытаращила глаза, не в силах скрыть своего удивления. Она не привыкла, чтобы ей прямо на улице предлагали работу.

– И у вас правда есть для меня работа?

– Видите ли, у меня есть друг, которому как раз нужна такая симпатичная девушка, как вы. Для работы с документами. Это нетрудно, зарплата хорошая, перспективы… Ну, согласны?

Мария растерялась:

– Даже не знаю, что сказать. Вы меня совсем не знаете. Вдруг я совсем не подхожу вашему другу? Может быть, ему лучше обратиться в агентство? Я должна подумать.

Женщина сердечно рассмеялась и похлопала ее по руке:

– Вам не нужно думать, дорогая. Просто назовите ваше имя, я позвоню своему другу и вас с ним познакомлю. Оставьте мне свой телефон, я свяжусь с вами в ближайшие два дня. Где вы остановились?

Мария засомневалась, стоит ли называть незнакомой женщине номер телефона Адама, и промолчала. Вдруг между ними упала тень. Мария подняла голову и с удивлением увидела высокого полицейского, который сверху грозно взирал на ее собеседницу.

– Беатриса, – басом сказал он, – ты опять принялась за старые фокусы? Кажется, мы договорились, что я тебя больше здесь не увижу.

Женщина вскочила на ноги, нервно поправляя пальто. Мария замерла в испуге, не понимая, что происходит, и молча смотрела на свою собеседницу.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, офицер, – надменно заявила женщина. – Я просто сижу на скамейке, разговариваю с этой юной леди и не лезу, между прочим, в чужие дела!

– Это правда, мисс? – обратился полицейский к Марии. – Она предлагала вам работу?

Взгляд Марии был красноречивее слов.

– Беатриса, я предупреждал тебя.

– В чем дело, офицер? – всполошилась Беатриса. – Я ни в чем не виновата! Разве эта девушка сказала, что я предлагала ей работу?

– Считай, что сказала.

– Но она ничего не говорила!

– Значит, она все расскажет позже.

– Вы предъявляете мне обвинение?

– Это зависит от того, какую работу ты ей предлагала.

Мария слушала их перебранку с возрастающим беспокойством. Что стряслось? При чем здесь полицейский? Что плохого сделала эта женщина? Конечно, она предлагала Марии работу, но разве в этом есть что-нибудь предосудительное?

Полицейский повернулся к Марии:

– Что она вам говорила, мисс?

Мария перевела взгляд с полицейского на Беатрису: на ее лице не было и следа дружелюбия и участия, а в глазах застыл страх. Мария вдруг почувствовала острое нежелание вмешиваться, давать какие-то показания…

– Я не знаю, – тихо сказала она, – я правда не знаю.

Полицейский выпрямился и с брезгливо-досадливым выражением взглянул на Беатрису:

– Тебе чертовски повезло, старушка. Чертовски!

«Старушка» гордо вскинула голову:

– Я не делала ничего противозаконного, офицер. Могу я идти?

– Да! Убирайся к черту!

Она быстро засеменила прочь.

– Где вы живете, мисс? – спросил полицейский.

– В Кен… в Кенсингтоне, – прошептала ошеломленная Мария.

– А здесь что делаете?

– Просто зашла… Я гуляла по городу…

– Одна?

– Да.

– У вас есть родители?

– Да, но… в Ирландии.

– Значит, вы одна живете?

– Нет, с братом. Со сводным братом. Он врач.

– И он отпускает вас вот так бродить, чтобы вы встречались со всякими… – Он осекся.

– Я ничего не понимаю, офицер. Я натерла ногу и присела на скамейку, подошла эта женщина, мы стали разговаривать – вот и все. Она очень мне сочувствовала.

– Ну еще бы, – оскалился полицейский, – ведь ей искренне жаль всех красивых девушек, которые не занимаются проституцией. Беатриса – известная сутенерша, мисс.

Марии сделалось дурно. Отнялся язык, и она не могла произнести ни слова.

– Слушайте, мисс, поезжайте домой, к этому вашему сводному брату, а?

Мария судорожно кивнула и, вскочив со скамейки, рысью помчалась к выходу из парка.

– И не разговаривайте на улице с незнакомцами! – пробасил он ей вдогонку.

На город опустились сумерки. Подгоняемая ужасом, Мария быстро поймала такси, дала водителю адрес и забилась в угол. Всю дорогу до Вирджиния-Гроув водитель-араб подозрительно косился на нее в зеркало заднего вида, но, слава богу, ничего не спрашивал. У дома Адама она выкатилась из такси и, взбежав по ступенькам, принялась отчаянно дергать за ручку двери. Дверь почему-то оказалась незапертой и сразу распахнулась. Мария почти упала на руки Адаму.

– Где ты была? – сердито начал он, бесцеремонно втаскивая ее внутрь. – Я дома уже два часа, а тебя все нет. Ты не могла хотя бы позвонить?

Мария ничего не ответила. Она стояла перед ним в холле, бледная, и все еще дрожала от страха.

– Иди сюда! – Адам потащил ее за руку в столовую. Там он плеснул в бокал бренди и протянул ей. – Выпей! – скомандовал он. – Ты выглядишь как привидение.

Бренди обожгло Марии горло, и она закашлялась, но через минуту ей действительно стало легче: страх прошел, и она почувствовала легкую досаду оттого, что Адам лицезреет ее в таком жалком виде. Он забрал у нее бокал и смотрел выжидающе.

– Ну? Ты созрела для объяснений?

– А ты что – б-б-беспокоился?

– Мария! Уже восемь! Ты шесть часов пропадала неизвестно где и еще спрашиваешь, беспокоился ли я! Это Лондон, а не Килкарни. С тобой здесь может случиться все, что угодно!

Марию передернуло под его пронизывающим взглядом.

– Из-извини…

– Где ты была?! – закричал он.

Мария кусала губы.

– Я гуляла.

Лорэн Гриффитс, происшествие в Гайд-парке и теперь еще гнев Адама – это было уже слишком. Прижав к лицу дрожащие пальцы, Мария отвернулась, чтобы он не видел ее слез.

– Ну ладно, – хрипло и смущенно забормотал Адам, – извини. Допустим, я обращаюсь с тобой как последняя свинья, но и ты, знаешь, тоже – я чуть не рехнулся, пока тебя не было…

– Какой сегодня ужасный день, – жаловалась Мария сквозь всхлипывания скорее сама себе, чем ему, – да еще и это… в парке…

Адам насторожился:

– Что – «это в парке»?

– Я… я зашла в Гайд-парк, со мной заговорила какая-то женщина, – всхлипывала Мария, – она была очень добра. Потом появился полицейский и сказал, чтобы она убиралась и что она су…

– Понятно, – оборвал ее Адам. – Боже мой, Мария! Я ума не приложу, что мне с тобой делать!

Мария умоляюще посмотрела на него сквозь слезы:

– Я не хотела становиться тебе обузой, Адам. Джеральдина… Мы думали, что тебе будет со мной веселее.

Адам ухмыльнулся:

– Я так и знал. Я знал, что за этим всем стоит моя мать. Удивляюсь, куда смотрит твой отец. Мне казалось, что у него более старомодные взгляды. Не понимаю, как он согласился отправить тебя сюда.

– Ты ему нравишься. Он доверяет тебе. Он думал, что с тобой я буду в порядке… Он думал, что у тебя со мной не будет проблем…

Адам тяжело вздохнул:

– Ну ладно, что теперь делать… Ты есть хочешь?

– Не очень. Примерно в шесть я заходила в кафе на Пикадилли.

Во взгляде Адама сквозило недоверие.

– Вот как? Я спрашиваю, потому что миссис Лейси сегодня пошла навестить сестру, и если ты голодна, то тебе придется есть то, что приготовлю я.

– Я умею готовить, Адам, – тихо сообщила Мария, – может, лучше я этим займусь?

– Идет, – секунду поколебавшись, согласился он.

Позже, когда они сидели рядом за стойкой на кухне и уплетали приготовленный ею омлет и жареную картошку, Мария переживала самые счастливые мгновения со времени своего отъезда из дома. Именно об этом она мечтала в Килкарни: вечером, за ужином, они с Адамом будут болтать о том о сем, смеяться, он будет рассказывать ей о больничных происшествиях и травить анекдоты… Не будет никакой Лорэн Гриффитс, и она, Мария, будет просто жить, наслаждаясь каждой минутой, проведенной с Адамом.

Глава 4

На следующее утро Мария проснулась поздно. Часы показывали уже половину десятого, когда жаркие лучи весеннего солнца, пробравшись меж лимонных штор, заставили ее открыть глаза. Прежде чем встать, она еще недолго понежилась в постели, вспоминая приятные события вчерашнего вечера.

Из кухни доносился грохот транзистора.

– Ну вот и вы наконец, – сказала с улыбкой миссис Лейси, когда Мария спустилась вниз. – Доктор сказал, что вы вчера устали, и просил вас не будить.

– Да ну? – Мария сомневалась в невинности мотивов Адама, но потом решила проявить благородство. – Какой сегодня чудесный день, правда, миссис Лейси?

– Да, восхитительный, – кивнула экономка. – Вы не хотите позавтракать в саду?

– В саду? Отлично! Но мне только кофе, пожалуйста.

– Хорошо. – Миссис Лейси приглушила радио и включила кофемолку.

Мария вышла во внутренний дворик. Не верилось, что она находится в центре Лондона: в саду под зелеными тенистыми деревьями было так тихо.

После завтрака Мария вернулась на кухню:

– Миссис Лейси, Адам просил вас что-нибудь мне передать? То есть я имею в виду, он хотел, чтобы я чем-нибудь сегодня занялась?

Миссис Лейси выглядела озадаченной:

– Не знаю, мисс. Доктор только просил не отпускать вас далеко одну. Он вчера переволновался. И это все. Никаких особенных занятий он для вас не придумал. Просто не уходите далеко.

– То, что случилось со мной вчера, могло случиться с кем угодно, – запальчиво огрызнулась Мария. – Как бы вы, например, поступили, если бы кто-нибудь заговорил с вами в парке?

– С вами кто-то заговорил, мисс?

– Я думала, вы знаете.

– Нет, мисс. Мистер Адам лишь намекнул, что вы столкнулись с темной стороной жизни Лондона и что вы не привыкли к таким большим городам.

– Дублин, знаете ли, тоже не деревня, – вспыхнула Мария.

– Нет, мисс, – вежливо согласилась миссис Лейси, уклоняясь от спора.

– Адам сегодня приедет на обед?

– Он не сказал, что нет, мисс.

– Ладно. Тогда я позагораю.

Кипя от негодования, Мария отправилась в свою комнату. Она чувствовала себя как обманутый взрослыми ребенок, и все удовлетворение от вчерашнего вечера испарилось. Вчера она думала, что ее компания доставляет Адаму удовольствие, но сейчас ей уже казалось, что он просто хотел, чтобы она угомонилась и не докучала ему капризами. Возможно, его мучила вина за то, что он невнимателен к ней, или он слишком испугался, когда она исчезла, или боялся, что придется отвечать за нее перед Патриком. Но если Адам полагает, что с ней можно обращаться как с маленьким ребенком, то он глубоко ошибается. Она приехала в Лондон не для того, чтобы ее водили за нос. Как только она поступит в колледж, то немедленно избавится от его власти. Мария решила обсудить эту проблему за обедом.

Она достала из гардероба бикини и критически его осмотрела. Это был подарок Джеральдины, приобретенный ею для падчерицы втайне от Патрика. Осмелься Мария нацепить его дома, разразился бы жуткий скандал. Когда Мария собирала чемодан, Джеральдина сунула туда купальник. Теперь он ей пригодится для демонстрации независимости.

Заметив Марию, проходящую мимо кухни в бикини, миссис Лейси воскликнула:

– Мисс Мария! Зачем вам это понадобилось?

Мария притворилась, что не понимает:

– А что такое, миссис Лейси? Вам не нравится мой купальник?

– Очень нравится, мисс, но эта вещь не для патио.

– Почему? Думаете, соседи будут в шоке?

– Нет, мисс, соседи тут ни при чем. После вчерашнего случая, сами понимаете… Мистер Адам будет недоволен.

– Ну и хорошо! – И под неодобрительным взглядом экономки Мария грациозно проследовала в сад.

В дверь позвонили.

– Думаете, это опять Лорэн Гриффитс? – спросила Мария, оборачиваясь с хитрым блеском в глазах. Она надеялась, что ей удастся продемонстрировать перед Лорэн все достоинства своей внешности.

Миссис Лейси молча пожала плечами и пошла открывать. Стоя во внутреннем дворике, Мария настороженно прислушивалась. Это была не Лорэн Гриффитс – из холла донесся мужской голос. Разочарованно вздохнув, Мария растянулась в шезлонге, вынесенном предварительно на солнце, и надвинула на глаза темные очки. Но незнакомый мужской голос приближался. Когда он раздавался уже в гостиной, Мария обернулась и увидела, что там миссис Лейси разговаривает с каким-то молодым человеком. Она сдвинула очки на кончик носа и вопросительно взглянула на миссис Лейси.

– Это мистер Ларри Хэдли, мисс, – сказала экономка, испытывая смущение оттого, что гость во все глаза пялится на голую Марию, – сын мистера Хэдли, партнера мистера Адама.

Ларри Хэдли был высоким, очень привлекательным молодым человеком с темными, волнистыми волосами и карими глазами.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась Мария, снимая очки. – Вы хотели видеть Адама?

– Нет. – Ларри отрицательно качнул головой. – Я… заходил сегодня на работу к отцу и услышал, как Адам о вас рассказывает. Он боится, что вам тут… ну, – Ларри замялся, – одиноко, что ли… Ну, вот я и предложил… свою помощь.

– Очень мило с вашей стороны, – не растерялась Мария. – Садитесь, пожалуйста. Миссис Лейси принесет нам кофе, правда, миссис Лейси?

– Если вы переоденетесь, мисс, – выдвинула условие экономка.

– Хорошо.

Миссис Лейси удалилась на кухню. Мария, которая не спешила выполнять обещание, с улыбкой предложила:

– Ларри, ты не хочешь поставить здесь еще один шезлонг?

Ларри взял под деревом шезлонг, поставил его напротив, уселся и, закинув ногу на ногу, начал беседу:

– Вот уж не думал, что у Адама есть сестра. И ты собираешься поступать в колледж?

– Вообще-то я его сводная сестра. А насчет того, где учиться, я еще не решила. А ты чем занимаешься? Тоже хочешь стать врачом, как твой отец?

– Ну уж нет. Эта профессия не по мне. Я только что окончил курс в Кембридже и пока еще не знаю, куда податься.

– То есть ты совсем ничем не занят? Целыми днями ничего не делаешь? – удивилась Мария.

– Угу, – подтвердил Ларри. – Просто наслаждаюсь жизнью.

– И тебе не скучно? – Мария подозревала, что это какая-то шутка, которой она не понимает.

– Разве наслаждение может быть скучным?

– Ну, не знаю… – растерялась Мария. – Я, например, обязательно хочу работать, чем-нибудь заниматься… Я не понимаю, как можно всю жизнь бездельничать. Это не для меня.

Ларри подался вперед:

– Слушай, а ты, случайно, не феминистка? Может, ты из тех женщин, которые устраивают митинги в поддержку эмансипации?

– Нет, что ты, на митинги я не хожу. Но считаю, что женщины не менее, чем мужчины, способны к любой профессии.

– Да я не против. По мне, хоть уголь добывайте, если вам так хочется, но только оставайтесь красивыми, – милостиво разрешил Ларри, пожирая Марию глазами.

– Ладно, – засмеялась она.

Миссис Лейси принесла кофе. Она ничего не сказала по поводу того, что Мария не одета, только тревожно покосилась на нее. Они приятно проводили время за болтовней и кофе, пока наконец с улицы не донесся шум мотора: приехал Адам.

Ларри поднялся:

– Кажется, это твой брат. Мне, наверное, пора… А что ты делаешь сегодня вечером? У меня есть машина, мы с тобой могли бы поехать куда-нибудь… В Мейденхед! Там в одном ресторане готовят отличные стейки.

– Хорошо, – согласилась Мария, секунду поколебавшись, – сомневаюсь, что Адам придумал мне на сегодня занятие.

Не успела она это произнести, как из дома вышел сам Адам и с каменным лицом направился к ним. Он неотрывно смотрел на Марию и лишь мельком покосился на Ларри. Но она не смутилась. Если Адам не хотел, чтобы молодой человек был с ней целое утро, то зачем он его сюда посылал?

– Как прошло утро? – спросила Мария, делая шаг навстречу.

– До свидания, Ларри, – сухо произнес Адам, не глядя на него.

– Угу. – Ларри подмигнул Марии и прошептал: – Я заеду за тобой в семь часов.

Он ушел, а Адам продолжал стоять посреди газона, засунув руки в карманы и набычившись на Марию.

– Я, пожалуй, пойду переоденусь, – сказала она.

– Подожди! – Его тон говорил о том, что лучше действительно подождать. Прежде чем продолжить, Адам достал из портсигара сигарету и закурил. – Твой отец знает, что ты носишь такие наряды?

Мария покраснела и быстро нацепила на нос очки, чтобы ее глаза не выдали лжи.

– Да! Он знает! – Она пожалела, что ее купальный халат остался в гардеробе.

– Ну что ж, – недоверчиво ухмыльнулся Адам, – вы меня все удивляете… Но все равно я уверен, что он разрешает тебе это только на пляже. А что этот щенок здесь делал? – спросил он, кивая на пустой шезлонг Ларри.

– Щенок? – удивилась Мария. – Ты имеешь в виду Ларри? Ничего не делал. Мы просто сидели и разговаривали.

– А скольких мужчин ты успела развлечь за утро? – Его губы искривила саркастическая усмешка.

Мария сорвала очки и с гневным недоумением уставилась на Адама:

– Ты же сам его прислал!

– Я?! Он так сказал?

– Ну… в общем, да…

– Правда?

– Конечно, правда, Адам, ведь я никогда не вру, не то что некоторые.

– Что ты имеешь в виду? – опешил он.

– Ничего особенного! Знаешь, штука есть такая – обман?

– Как интересно! И кого же я обманул?

– Ну… свою мать, например. – Мария как-то неуверенно произнесла эту фразу, но отступать уже было некуда. – Ты сам говорил, что она не знает о вашей помолвке с Лорэн Гриффитс.

– Ради бога, Мария! – воскликнул Адам. – Ты что, считаешь, что моя мать никогда не видела Лорэн? Или что ей неизвестны наши отношения? Она просто предпочитает их игнорировать. И вообще – я тебе уже говорил, что твое мнение меня не интересует. Ты сама хочешь оправдаться, предъявляя мне надуманные обвинения.

– Да нет же, – простонала Мария, – я тебя не обвиняю. Мне просто не нравится, что ты обращаешься со мной как с маленькой – хуже, чем дома. Я думала, что вчера ты наконец уяснил, что я уже не ребенок, но, как оказалось, это не так.

– Вчера?! Да любой сосунок проявил бы вчера больше здравого смысла, чем ты! Стоило мне отвернуться, как ты уже связалась черт знает с кем!

– Как ты смеешь так со мной разговаривать! – Мария задыхалась от негодования. – Если бы твоя мать знала…

– Если бы моя мать знала, ты бы уже сидела в самолете курсом обратно на картофельное поле.

И тут разъяренная Мария, не особенно понимая, что делает, размахнулась и – Адам не успел перехватить ее руку – влепила ему пощечину. Адам отшатнулся, а она, воспользовавшись его замешательством, со всех ног помчалась в свою комнату. Там она бросилась на кровать и зарыдала. Час спустя, когда Мария все еще лежала, уткнувшись в подушку, в дверь постучали.

– Убирайся, – промычала она приглушенным голосом, но дверь отворилась, и вошла с подносом миссис Лейси.

– Ну что это такое, боже мой, – запричитала она, – вы же заболеете. И лицо опухнет от слез. Вставайте, я принесла вам обед. Поешьте – и вам сразу станет легче.

Мария не пошевелилась.

– Деточка, – продолжала увещевать ее миссис Лейси, – а что скажет Ларри, когда увидит вас вечером? Ведь он пригласил вас на свидание?

Мария неохотно приподнялась на локтях.

– Миссис Лейси, – всхлипнула она, – я его ударила. Я ударила Адама.

– Думаете, я не знаю? – Добрая старушка улыбнулась. – Что вы сотворили с его лицом, не говоря уже о настроении! Он ходит мрачный как туча и ничего не может делать.

Мария села на кровати. Ей было невыносимо жаль Адама и себя. У нее вдруг возникла настоятельная потребность излить душу.

– Он никогда меня не простит, – с горечью произнесла она. – Я не знаю, что на меня нашло… Когда он приезжал в Ирландию, то был совсем другим. Я думала, что он мне обрадуется, но он… не рад.

Миссис Лейси пощелкала языком:

– Вы действительно считаете, что он вам не рад?

– Конечно. Если бы он был рад, разве он вел бы себя так со мной?

– Не торопитесь с выводами, мисс Мария. Ведь вы совсем не знаете вашего брата. Его пациенты могли бы вам рассказать, что мистер Адам – самый добрый и понимающий человек на земле.

– Ах, почему я не его пациентка! – В ее голосе слышалось искреннее отчаяние. – Понимаете, миссис Лейси, мне показалось, что я по-настоящему его ненавижу!

– Нет, мисс, это вам лишь показалось, – уверяла миссис Лейси. – Но совсем не удивительно, что доктору не понравилось, как вы выглядели. Зачем вы надели этот купальник?

– Я хотела продемонстрировать независимость, – фыркнула Мария. – Но не бикини привело Адама в ярость – он разозлился из-за Ларри.

– О да! – закивала экономка. – Я сразу поняла, что он обманывает и что мистер Адам не просил его сюда являться.

– А мне Ларри понравился, очень приятный молодой человек, – возразила Мария.

– Да нет, мисс, не в том дело, – пробормотала миссис Лейси, – хотя это меня не касается…

И она, еще раз напомнив Марии про обед, вышла из комнаты.

В четыре часа позвонил Адам предупредить миссис Лейси, что вернется поздно. Он ничего не спросил о Марии, и она стала подумывать, не отложить ли ей свидание с Ларри. Но потом, несмотря на недобрые предчувствия, решила не откладывать. В конце концов, Адам сам, наверное, будет рад, что ее нет дома.

Вечером она переоделась в длинное приталенное бархатное платье янтарного цвета, который очень шел к ее глазам и делал заметными рыжие искорки в каштановых волосах. Когда миссис Лейси увидела Марию в этом платье, она одобрительно улыбнулась, а на ее морщинистом лице можно было прочитать: ну наконец-то, мисс!

Ларри был в полном восторге. Его комплименты вернули Марии уверенность в себе, которой ранее так бесцеремонно лишил ее Адам. Как Ларри и обещал, они поехали в ресторан, заказали стейки и салат, а потом танцевали под музыку, которую играл бит-квартет. С Ларри было легко и весело, Мария расслабилась, и ей на время удалось забыть о своем неприветливом сводном брате. В половине двенадцатого Ларри с неохотой согласился отвезти Марию домой – ему было жаль расставаться, да и ей тоже, но в то же время она опасалась еще больше рассердить Адама.