Текст книги "Традиции семейства Санчес"

Автор книги: Энн Мэтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Глава 8

Рейчел проснулась оттого, что кто-то беспощадно тряс ее кровать, и никак не могла сообразить, кто бы это мог быть. Она неохотно открыла глаза. После того как она увидела перед собой хитрое маленькое личико Марии, она вспомнила все события прошедшего вечера и испуганно огляделась по сторонам. Андре в комнате не было, и Рейчел испытала смешанное чувство облегчения и растерянности.

Мария соскользнула с кровати и сморщила носик.

– Мамочка сказала, что я могу тебя разбудить, – произнесла она. – Уже очень поздно.

Рейчел сжала руками виски и с трудом села, натянув на себя простыню. Моргая, она попыталась сосредоточиться на стрелках часов, которые стояли возле кровати. Было больше половины одиннадцатого. Неужели она действительно спала так долго? И где же теперь Андре? Может быть, он решил не уезжать и теперь ждет ее внизу? Еще не успев, как следует сформулировать вопрос, она уже знала ответ. Андре был человеком слова.

– Э… дядя Андре уехал? – спросила она, стараясь говорить как можно более небрежно.

Мария нахмурилась.

– О да, много часов назад, – кивнула она. – А что? Ты хотела с ним проститься?

– О-о нет, – быстро возразила Рейчел. – Э… Я, вероятно, проспала. Иди, Мария, я сейчас оденусь. Скажи мамочке, что я прошу меня извинить за опоздание!

– Ты действительно встанешь? – спросила Мария недоверчиво. – Я хочу сказать, что теперь, когда дядя Андре уехал, ты не будешь больше так занята, верно?

Рейчел заставила себя улыбнуться:

– Нет, я не буду больше так занята, – заверила она девочку. – Ну, теперь беги! Мне нужно одеться.

Мария вышла и закрыла за собой дверь. Рейчел подождала, пока ее шаги стихнут внизу в коридоре, потом повернулась и зарылась головой в подушку.

Но ей все равно нужно было вставать, и она, вытерев слезы, выскользнула из постели, заметив с болью, что одежда, которая была на ней накануне, разбросана в беспорядке на полу. В ванной она приняла освежающий душ и затем накинула легкий халатик мандаринового цвета. Все то время, пока Рейчел занималась своим туалетом, она безуспешно пыталась не думать о событиях прошлой ночи и о последствиях, которые они могут иметь. Но было невозможно преодолеть слабость в руках и ногах и отогнать от себя болезненные, но в то же время чудесные воспоминания о том, как она занималась любовью с Андре, о его ласках. По крайней мере, это доказало, что она все еще ему не безразлична, что она привлекает его как женщина. Но ни разу он не дал ей понять, что нуждается, чтобы она была рядом с ним в каком-либо ином качестве.

Когда она красила губы, рука ее немного дрожала. Она, как всегда, была дурой. Она позволила Андре заняться с ней любовью, зная, что для него это может не означать ничего, кроме еще одного сексуального опыта.

Но почему она позволила случиться этому? Получается, что Андре одержал над ней верх. Она оказалась добровольной жертвой его обаяния, очарования ночи. И это было чудесно!

Рейчел сжала губы и смотрела, ничего не видя, на свое отражение в зеркале. Каким-то образом она должна была выкинуть воспоминания о прошлой ночи из своей головы, но она не знала, как сделать это.

Внизу, в гостиной, Оливия пила утренний кофе. Увидев Рейчел, она приветливо улыбнулась.

– Ну, вот и ты, наконец! – воскликнула она. – Мне пришлось послать к тебе наверх Марию. Она волновалась и хотела тебя видеть уже с четверти девятого. Ты, наверное, устала? Рейчел слегка покраснела.

– Да, – ответила она, не возражая. – Как ты себя чувствуешь? Маркус сказал, что тебе вчера вечером было нехорошо.

Оливия пожала плечами.

– О, ты знаешь, – промолвила она беспечно, – просто обычная тошнота, которой сопровождается мое состояние. Как кто-то может называть это «интересным положением»? Что касается меня, то я нахожу это положение совсем неинтересным.

Рейчел выпила немного кофе и закурила сигарету, отказавшись от предложенного Оливией завтрака.

– Я не голодна, – улыбаясь, сказала она, – и, кроме того, скоро уже время обеда.

Оливия посмотрела на шитье, которое лежало у нее на коленях. Она шила платьице для Марии. Ее мелкие ровные стежки просто радовали глаз.

– Скажи мне, – спокойно произнесла она, – ты простилась с Андре?

Рейчел затянулась своей сигаретой.

– Кажется, да, – ответила она несколько смущенно. – Мы, можно сказать, попрощались вчера вечером.

– Понятно, – кивнула Оливия. – Мне показалось, что вчера вечером он был чем-то встревожен, ты не заметила? – Она вздохнула. – Сегодня утром он уехал, не сказав ни слова. Он не захотел позавтракать. Вы что, вчера поссорились? – Она прикусила язык, словно вспомнив о чем-то.

–  Прости, Маркус просил меня не задавать никаких вопросов!

Рейчел покачала головой.

– Все в порядке, Оливия, – произнесла она. – Нет, мы не ссорились, хотя я наговорила ему много неприятных вещей.

– Я удивлена, что он оставался здесь так долго. – Оливия с любопытством посмотрела на Рейчел. – Я хочу сказать, что он ведь не собирался взять тебя с собой? Мне кажется, он все еще считает себя ответственным за тебя.

Рейчел коротко и зло рассмеялась.

– Да, – сказала она нервно. – Я тоже думаю, что он чувствует ответственность за меня. Таковы традиции семьи Санчес, разве ты не знаешь? – Она сжала кулаки. – Даже теперь, когда Андре собирается жениться на Леони, он не сознает того, что я ожидаю полной свободы. Он воображает себя неким восточным владыкой, который может иметь несколько жен и контролировать их всех!

– Но, Рейчел, – возразила Оливия, – ты не считаешь, что сама ведешь себя несколько безответственно? Я хочу сказать… – Она немного помолчала и продолжила: – Я хочу сказать, что ты, безусловно, нуждаешься в помощи Андре теперь, когда умер твой отец. У тебя никого больше нет, никаких родственников. Почему бы ему не помогать тебе?

– Все считают, что я не могу сама о себе позаботиться! – раздраженно воскликнула Рейчел. – Твоя жизнь, Оливия, всегда была обеспеченной, а я, прежде чем выйти замуж за Андре, была приучена следить за отцом, а не только за собой! А за последние пять лет я привыкла быть одна!

Оливия пожала плечами.

– Хорошо, Рейчел, – сказала она спокойно, – не сердись на меня. Я только хочу тебе добра! С тех пор как ты приехала сюда, я очень полюбила тебя. Я хотела бы, чтобы ты отбросила все мысли о возвращении в Англию и осталась здесь, с нами.

Рейчел ответила неопределенным жестом.

– Прости, Оливия, – произнесла она извиняющимся тоном, – дело в том… ну, я полагаю, что я на каком-то пределе. Через день-два я приду в себя.

Оливия наклонилась вперед и понимающе сжала ее руку:

– Мария отправилась вниз, на берег, с Тотти. Почему бы тебе не взять свой купальник и не присоединиться к ним? Мне кажется, что тебе нужна такая простая компания. – Оливия улыбнулась.

– Пожалуй, я так и поступлю, – согласилась Рейчел, вставая. – И спасибо тебе, Оливия, за то, что ты не задаешь слишком много вопросов. Как-нибудь я попытаюсь объяснить тебе, что произошло, но сейчас я просто не могу.

Позже, лежа на песке рядом с Марией, она задавала себе вопрос, сколько времени ей потребуется, чтобы оправиться от визита Андре. Пять лет назад, после разрыва, Рейчел не ощущала такого отчаяния. Она, наконец, поняла, что со временем чувство к Андре только окрепло. Сейчас будет гораздо труднее, чем раньше, сделать вид, что все нормально. Во-первых, она стала старше на пятьлет, и, во-вторых, сколько бы она ни говорила, что может сама о себе заботиться, она была совершенно беззащитна, и сознание этого оказалось просто опустошающим.

Однако человеческая психика обладает неправдоподобной способностью восстанавливаться. Рейчел поняла это в течение нескольких недель, последовавших за возвращением Андре на Пальмерину. Сначала ей было очень трудно испытывать что-нибудь, кроме жалости к себе и отчаяния, но постепенно ее здоровая натура взяла свое.

Вскоре Маркус вновь отправился в длительную поездку по Европе, и Рейчел постаралась забыть о своих проблемах и сосредоточиться на домашних делах. Беременность Оливии протекала довольно тяжело, и Рейчел старалась почаще вывозить ее и Марию куда-нибудь на природу. Недели пролетали быстро, и Рейчел вдруг поняла, что скоро срок ее пребывания здесь закончится. Она знала, что Оливия боится ее отъезда, но все же чувствовала, что должна вернуться в Лондон.

Однажды после обеда, примерно через месяц после отъезда Андре, Рейчел решила отвезти Оливию и Марию в одну горную деревеньку. Там был прекрасный ресторан, и, кроме того, оттуда открывался великолепный вид на озеро, располагавшееся у подножия гор. Был очень тихий вечер. Оливия и Мария весело болтали, сидя в машине. Через пару дней должен был вернуться Маркус, и они говорили только об этом. Рейчел молчала. Она почему-то вдруг почувствовала себя не в своей тарелке.

Полюбовавшись озером, они отправились в ресторан. Им подали бульон, бифштексы с салатом и острый бразильский сыр. Однако Рейчел не смогла съесть ничего, кроме небольшого количества салата. Желудок ее как-то странно протестовал, и она подумала, что за обедом съела что-нибудь не то.

Они возвращались домой в темноте. Фары машины выхватывали из мрака узкую полоску извивающейся горной дороги. Рейчел подумала, не попросить ли Оливию сесть за руль, но решила не беспокоить ее. Однако, когда они подъезжали к предместьям Хуанастры, она была вынуждена остановить машину и броситься в ближайшие кусты. Ее жестоко вырвало. Потом она немного посидела, прислонившись к стволу дерева. Вокруг все плыло и кружилось.

К ней подбежала Оливия.

– Рейчел! – испуганно воскликнула она. – В чем дело?

Рейчел заставила себя улыбнуться:

– Да ничего особенного. Извини, что я причиняю тебе беспокойство. Вероятно, я съела что-нибудь несвежее. Меня внезапно страшно затошнило.

Оливия молча смотрела на ее бледное лицо и качала головой.

– Давай возвращайся в машину, – сказала она ласково. – Я сама сяду за руль.

– О, в этом нет необходимости, – возразила Рейчел извиняющимся тоном. – Я сейчас приду в себя…

– Конечно, придешь в себя! – проговорила Оливия, утешая ее. – Но я все равно поведу машину. Давай садись на мое место!

Рейчел сделала так, как ей было сказано. Оливия уселась с ней рядом, глядя на нее с тревогой, но затем, заметив, что к Рейчел возвращается румянец, с улыбкой произнесла:

– Можно подумать, что беременна не я, а ты, Рейчел.

К счастью, Оливии пришлось в этот момент приостановить машину и ответить на взволнованные вопросы Марии, и она не заметила, как побледнела ее спутница. Рейчел закрыла глаза и отбросила волосы со лба дрожащей рукой. «О боже, – подумала она, замирая, – почему мне это раньше не пришло в голову?»

Она вытерла ладонью свой влажный лоб и открыла глаза. «Нет, это не может быть правдой», – настойчиво внушала она себе. Просто оттого, что Оливия беременна, она, естественно, связывала все с этим состоянием. Как бы там ни было, Рейчел не могла серьезно допустить эту мысль.

Но какой-то настойчивый инстинкт заставил ее подумать, что эту мысль не следует так легко отбрасывать. Только теперь она начала понимать, что уже несколько дней назад она должна была что-то заподозрить.

Спина Рейчел покрылась потом, и она снова почувствовала сильную тошноту, но теперь уже от страха. В каком ужасном положении она оказалась! И что ей теперь делать?

Машина въехала в ворота виллы и остановилась у ступеней веранды.

– Пойди и прими душ, Рейчел, – сказала Оливия ласково, помогая ей вылезти из машины. – Вероятно, на тебя подействовала жара. На некоторых людей жара очень плохо действует!

Рейчел была не в состоянии разговаривать и только молча кивнула. Оказавшись в своей комнате, она сразу направилась в ванную. Она встала под душ и почувствовала облегчение, когда струя прохладной воды обдала ее тело. После душа она внимательно оглядела себя в зеркале. Несмотря на ее опасения, никаких внешних признаков беременности не было. Вероятно, она придала шутливым словам Оливии больше значения, чем следовало.

Рейчел покачала в сомнении головой и начала одеваться. Придется немного подождать, и скоро все будет ясно. Она, конечно, не могла обратиться со своими проблемами к семейному врачу Санчесов. Но если она беременна, она должна решить, что ей следует делать. Может быть, стоит рассказать все Андре?

Ответ на этот вопрос был совершенно определенным – нет! Она не собиралась ставить Андре в такое положение, что он будет вынужден сохранить их брак. Итак, у нее оставалось две альтернативы: либо выяснить, можно ли еще сделать аборт, либо родить ребенка и растить его одной.

Подумав об этих альтернативах, Рейчел пришла к выводу, что знает, как ей следует поступить. Ни при каких обстоятельствах она не будет уничтожать дитя их любви сознательно. Бессмысленно говорить себе, что Андре принимал участие в их отношениях только физически, а не духовно. Это дитя, которое теперь, возможно, формируется внутри ее тела, – живой плод их союза, и Рейчел хотела его независимо от того, с какими трудностями ей придется столкнуться в последующие годы.

Теперь Рейчел оставалось только рассеять возможные подозрения. Но конечно, у Оливии не было никаких причин подозревать, что бы то ни было, и ее вполне удовлетворило объяснение Рейчел, что она съела что-то несвежее.

В течение следующих десяти дней Рейчел пришлось убедиться, что она действительно беременна. У нее были все обычные симптомы: тошнота по утрам, быстрая утомляемость, головокружение. Она до минимума сократила курение и пила кофе только тогда, когда была вынуждена. Маркус вернулся из своей поездки в Европу, и Мария совсем забросила Рейчел, стремясь проводить как можно больше времени со своим любимым папочкой. Оливия не переставала упрашивать Рейчел остаться в Бразилии, но, когда стало ясно, что она твердо решила уехать, Оливия перестала об этом говорить и начала помогать Рейчел, готовиться к отъезду. Маркус, со своей стороны, также принял участие в заботах своей жены, но Рейчел знала, что ему не хочется, чтобы Оливия оказалась одна, когда ему придется отправиться в следующую поездку. Поэтому, когда до возвращения Рейчел в Лондон оставалось несколько дней, он позвонил своей матери и спросил, не сможет ли она приехать и пожить несколько недель с Оливией. Мадам Санчес, однако, только что начала поправляться после жестокого гриппа и не была готова к путешествию.

Оливия и Рейчел были в комнате, когда Маркус звонил мадам Санчес. Оливия показывала Рейчел вышивку на подушке. Когда Оливия поняла, о чем Маркус говорит с матерью, она подняла голову.

– Это не важно! – воскликнула она несколько устало. – Маркус, я буду прекрасно себя чувствовать!

Маркус покачал головой и продолжал беседовать с матерью. Когда он, наконец, положил трубку, то казался вполне довольным.

– Приедет Ирена, – твердо сказал он. – Она будет здесь завтра. Теперь я за тебя спокоен.

Оливия взглянула на Рейчел.

– Понятно, – промолвила она напряженным голосом, и Рейчел поняла, что она не одобряет такого решения.

Маркус нахмурился.

– В чем дело? – спросил он раздраженно. – Ирена – моя сестра. Она вполне может заменить Рейчел! – Он посмотрел, извиняясь, на свою невестку. – Рейчел знает, что я не имею в виду ничего плохого. Мы предпочли бы, чтобы она осталась, но раз она не может, Ирена заменит ее. – Он вздохнул. – Позже, может быть, ты, Оливия, сможешь отправиться на некоторое время на Верос.

Оливия поджала губы:

– Хорошо, Маркус, не тревожься. Если я не проявляю особого энтузиазма по поводу предстоящего приезда Ирены, то это только потому, что я привыкла к Рейчел, и она так замечательно ведет себя с Марией. Ирену вряд ли кто-нибудь может считать хорошей няней!

Маркус что-то пробормотал и вышел из комнаты.

– О боже, как он волнуется! – сказала Оливия с вздохом. – Честно говоря, Рейчел, я никогда не была в дружеских отношениях с Иреной, хотя я не хочу выглядеть недоброй!

Рейчел, которая прекрасно знала Ирену, не позволила себе никаких комментариев. Нехорошо было бы критиковать Ирену и еще больше обострять отношение к ней Оливии. Она сочувственно улыбнулась и переменила тему разговора.

Ирена приехала поздно вечером на другой день. Рейчел была рада тому, что ей недолго придется находиться в обществе своей невестки. Встретившись с Иреной взглядом, она сразу поняла: Ирена что-то подозревает. Но к счастью, рядом был Маркус, который помог рассеять атмосферу, и, поскольку Ирена приехала, чтобы помочь Оливии, она сразу взялась за дело, полностью игнорируя присутствие Рейчел.

Накануне того дня, когда Рейчел должна была уехать, Оливия устроила небольшой прощальный ужин. Все прошло очень удачно, и Рейчел испытала чувство благодарности к Оливии и Маркусу, которые оказали ей такое гостеприимство в своем доме и так не хотели, чтобы она уезжала. Мария тоже была огорчена предстоящим отъездом Рейчел. Рейчел знала, что девочка недолюбливала Ирену.

Оливия удалилась, как только ужин был закончен. Она все еще чувствовала себя не очень хорошо, и Рейчел волновалась за нее. Она решила, что будет часто писать ей, когда вернется в Англию, и, возможно, когда-нибудь она сможет снова приехать в Хуанастру.

Рейчел помогла Санче убрать со стола и пожелала спокойной ночи Маркусу. Когда она вернулась в гостиную, чтобы взглянуть, не осталось ли там грязной посуды, она обнаружила там Ирену, которая, казалось, ждала ее. Сначала Рейчел подумала, что они встретились случайно, но Ирена закрыла дверь и сказала:

– Я хочу поговорить с тобой, Рейчел. – Она произнесла это холодным, сдержанным тоном.

Рейчел сжала губы. У нее не было никакого желания беседовать с Иреной, и она надеялась, что ей удастся избежать этого.

Ирена закурила сигарету, прежде чем начать разговор, и Рейчел уже готова была выйти из комнаты, но подумала, что это будет выглядеть трусостью.

– Пожалуйста, Ирена, – попросила она, – скажи мне то, что ты хочешь сказать, и позволь мне скорее пойти и лечь. Я очень устала. Завтра утром мне нужно встать очень рано.

Ирена затянулась и взглянула на нее сквозь вуаль табачного дыма.

– Не пугайся, Рейчел. То, что я хочу сказать, не займет много времени. – Она медленно подошла к французским окнам, которые были широко распахнуты, потому что ночь была теплой. – Знаешь ли ты, что Андре обратился в суд, чтобы получить развод? Если все будет нормально, он и Леони поженятся до конца года.

Рейчел почувствовала себя так, будто внутри нее повернулось лезвие ножа.

– Это все, что ты хотела мне сообщить? – спросила она спокойно.

Ирена покачала головой.

– Нет, это только часть, Рейчел, – ответила она с поддразнивающей улыбкой. – Андре попросил меня передать тебе вот это. Он сказал, ты знаешь, на что это.

Рейчел нахмурилась. Она взяла у Ирены сложенный вчетверо листок бумаги и развернула его дрожащими пальцами. Это был чек на пять тысяч фунтов.

Она смотрела на него, не веря своим глазам, потом так же удивленно взглянула на Ирену. С трудом, глотая слюну, она тихо проговорила:

– Я не понимаю, что это такое?

Ирена окинула ее подозрительным взглядом.

– Ты должна знать, что Андре имел в виду, – заметила она холодно. – Ты, несомненно, понимаешь, почему он послал это!

Рейчел снова уставилась на чек. Это действительно был почерк Андре, и подписан чек был всего три дня назад, в день, когда Ирена ехала в Бразилию.

– Он, он дал тебе это? – пробормотала Рейчел почти неслышно, чувствуя подступающую тошноту.

– Конечно! – Ирена пожала своими узкими плечами. – Право, Рейчел, не надо так удивляться. Это всего лишь деньги!

Рейчел онемела. То, что Андре послал ей деньги, было само по себе достаточно плохо, но то, что он послал их с Иреной, было вдвойне унизительно!

Чувствуя, что ее покидает сознание, Рейчел знала, что она должна как можно скорее выйти из комнаты, прежде чем она унизит себя еще больше перед своей невесткой. Но перед тем как уйти, она разорвала чек на мелкие кусочки и швырнула их в лицо Ирене, испытывая детское удовлетворение от своего поступка.

– Ты, ты можешь сказать своему брату, что мне не нужны его грязные деньги! – прокричала она, бросившись к дверям. – Они мне никогда не были нужны! – С этими словами Рейчел распахнула дверь и выскочила в прохладный холл.

Она постояла некоторое время, подождав, пока пройдет тошнота, и затем нетвердой походкой направилась в свою спальню. Она никогда бы не подумала, что Андре стал таким жестоким, таким бесчувственным! Как он мог так предать ее в то время, как она носит его ребенка? Это было ужасно, немыслимо! Неужели он так быстро утратил к ней всякое уважение? Или, может быть, она права в своем предположении, что он приехал в Бразилию, чтобы отомстить, и это последнее унижение было его победой?