Текст книги "Извержение вулкана"

Автор книги: Энн Уинстон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

На лице Уэйда застыло выражение недоверия. Не сразу, после долгой паузы, будто лишь постепенно осознав смысл услышанного, он переспросил:

– Что ты сказала?

– Она – твоя дочь, – глухо повторила Фибе, смотря ему прямо в глаза. Вероятно, ей следовало более бурно отреагировать на его слова о том, что отцом мог быть другой мужчина, но он выглядел настолько потерянным и беспомощным, что она не смогла по-настоящему рассердиться.

– Ты разыгрываешь меня? Мы только… это было лишь раз.

Она сочувственно кивнула, понимая его замешательство.

– Когда сама узнала об этом, я испытывала примерно то же самое.

– Когда ты узнала… – Уэйд зацепился за эти слова, как кошка, подстерегшая мышь. – А когда же ты сама узнала об этом? И почему сразу не сообщила мне, что я стану отцом?

Фибе молча показала на диван.

– Давай присядем? Я все тебе объясню.

– Нет, черт побери, не хочу садиться! – сердито выпалил он. – Мне необходимо знать, почему ты не сообщила мне, что у тебя… у нас будет ребенок!

Ей захотелось спрятаться от его взгляда. С тех пор как он появился возле ее дома живой и невредимый, Фибе жила с ощущением вины.

– Мне трудно ответить на этот вопрос, – пробормотала она. – В тот момент мне казалось, что я поступаю правильно. Сейчас, спустя столько времени, я понимаю, что поступила эгоистично.

– Рад это слышать. И все-таки объясни мне толком, почему ты не нашла меня и не рассказала о своей беременности.

– Но ты погиб! По крайней мере, я так считала.

Уэйд замолчал, потрясенный.

– Прости, я все время забываю об этом, – сказал он, немного смягчившись, но уже в следующую секунду вновь сердито прищурил глаза. – Но ведь я не был мертв, когда ты узнала, что беременна.

Она отвела глаза в сторону.

– Да, – согласилась она, – не был.

Наступила тишина. Фибе отвернулась, не в силах выдержать его тяжелый взгляд.

– Я хочу видеть ее, – твердо произнес он.

– Если ты настаиваешь… – Она нервно сглотнула. – Завтра, когда я вернусь из школы…

– Сейчас же. Немедленно.

– Но девочка спит, – попыталась урезонить его Фибе. Однако, подняв глаза, увидела каменное выражение лица Уэйда и сдалась. – Ну, хорошо, будь по-твоему. – Действительно, как глупо было с ее стороны сообщить Уэйду о ребенке и отказать ему в просьбе тотчас же увидеть его! – Я отведу тебя наверх, если ты пообещаешь не разбудить ее.

В комнате вновь повисла напряженная тишина.

– Постараюсь, – кивнул наконец Уэйд. – Пойдем же. Не будем терять время.

Повернувшись к нему спиной, она на негнущихся ногах повела его вверх по лестнице в детскую.

Всю дорогу, пока они поднимались на второй этаж, Фибе чувствовала за спиной взволнованное дыхание Уэйда, но ей не хватило мужества оглянуться. Подойдя к двери, она прошептала:

– Ее зовут Бриджит. Ей шесть месяцев.

Взявшись за ручку, она осторожно открыла дверь, отошла в сторону и жестом пригласила его войти.

– Только умоляю: не разбуди. Она сегодня немного нервная и заснула с трудом.

Уэйд кивнул, нерешительно шагнул в комнату и подошел к детской кроватке у дальней стены.

Несколько минут он стоял не шевелясь и смотрел при слабом свете ночника на спящую девочку.

Потом, почувствовав, что Фибе подошла к нему и встала рядом, повернул голову и шепотом спросил:

– Она правда моя дочь?

Фибе не обиделась, уловив удивление и нежность в его голосе.

– Да, правда, – прошептала она в ответ. – Можешь дотронуться до нее.

Но Уэйд будто не услышал ее последних слов. Он по-прежнему стоял неподвижно, во все глаза смотря на дочь.

Фибе ощутила ком в горле. Ее дочь выглядела такой крошечной и хрупкой по сравнению с высоким и атлетически сложенным Уэйдом.

В этот момент Бриджит заворочалась во сне, и Уэйд, видимо ведомый отцовским инстинктом, наклонился и погладил ее по спинке. Малышка вздохнула и сразу успокоилась, но он некоторое время продолжал ее поглаживать. Затем, вытянув указательный палец, осторожно прикоснулся к бархатистой щечке дочери и к рыжим кудряшкам на ее крошечной головке, после чего дотронулся до ее ручки.

Фибе думала, что ее сердце разорвется от умиления и боли, когда Бриджит во сне крепко схватилась за его палец и ее губы слегка растянулись в улыбке.

Ком снова подступил к горлу, и она, чтобы не разреветься, шагнула в сторону, готовая извиниться перед Уэйдом и уйти, оставив их вдвоем.

О боже, по щекам Уэйда катились слезы… Но он, казалось, не замечал их.

Наконец Уэйд повернулся и медленно пошел к двери. Фибе последовала за ним, уже не сдерживая чувств. Когда они вышли в коридор и плотно закрыли за собой дверь, она сглотнула вырвавшиеся наружу слезы и пробормотала:

– Уэйд, я…

– Не надо. – Даже не взглянув на нее, он лишь махнул рукой. – Я не в состоянии сейчас с тобой говорить.

Потрясенная и его слезами, и словами, и решимостью, прозвучавшей в его голосе, Фибе молча проследила за тем, как он спустился, пошатываясь, будто пьяный, по лестнице и скрылся за углом коридора.

На следующий день Уэйд подъехал к дому Фибе примерно к тому времени, когда, по его расчетам, она должна была вернуться с работы. Ждать пришлось, однако, около получаса. Увидев, как она вышла из машины и потащила к крыльцу тяжелую сумку, по-видимому набитую продуктами и ученическими тетрадями для проверки, он испытал двоякое чувство. Сначала ему захотелось броситься к ней на помощь, но уже в следующее мгновение им овладела волна ярости: его дочери уже исполнилось полгода, а он узнал о ее существовании лишь вчера! Как могла Фибе так жестоко поступить с ним – скрыть от него свою беременность! Ведь скажи она ему сразу всю правду, и жизнь могла бы пойти по-другому. Он, разумеется, женился бы на Фибе. Черт, он же хотел жениться на ней с тех самых пор, как они потанцевали на той вечеринке. Но затем погибла Мелани… Она была ужасно пьяна и взволнованна в ту ночь, и печальное происшествие целиком и полностью на его совести. Эта мысль постоянно преследовала Уэйда. Он мог бы весь вечер ходить за ней по пятам, несмотря на ее откровенный флирт с другими парнями, и она тогда бы не напилась, он мог бы броситься за ней вдогонку, и тогда она бы не села в машину… Сплошные «мог бы»…

Уэйд выбрался из взятой напрокат машины и направился к дому Фибе. Болезненный спазм в боку напомнил ему о том, что он не так уж и здоров, как ему хотелось бы. Но все эти последствия ранения – полная ерунда, надо только потерпеть, и время все вылечит, а вот душевная боль беспокоила его гораздо сильнее. С этой точки зрения его будущее было гораздо более туманным и непредсказуемым.

Фибе открыла дверь не сразу.

– Уэйд! Ты?

Было ясно, что она не ожидала его увидеть. Возможно, решила, что он уже уехал в Калифорнию.

Не дождавшись приглашения, он шагнул через порог, заставив Фибе отступить назад. Через секунду-другую в прихожей появилась молодая няня. Увидев Уэйда, она с интересом оглядела его с головы до ног.

– Пока, Энджи! – Фибе открыла дверь, выпуская девушку, и помахала ей на прощание рукой. – До понедельника. Удачных выходных! – Едва няня вышла, как Фибе захлопнула за ней дверь и резко повернулась к своему гостю. – Привет! Слушаю тебя.

– Привет! Я обдумал ситуацию и пришел к выводу, что у нас есть всего лишь два варианта: либо мы оба возвращаемся в Калифорнию, либо остаемся здесь.

Голубые глаза Фибе чуть не вылезли из орбит от удивления.

– «Мы»?! Ты можешь делать все, что хочешь, но…

– Если так, то я хотел бы забрать мою дочь в Калифорнию и показать ее отцу, – произнес он решительно.

– Ты не можешь просто так уехать с моим ребенком, – взволнованно воскликнула Фибе. – А почему ты сказал только про своего отца? А где твоя мама? Она что, куда-то уехала?

– Моя мама умерла семь месяцев назад.

– О, боже мой! – Фибе выглядела ошеломленной. На глазах ее выступили слезы. – О, Уэйд, мне очень жаль. Что произошло?

– У нее был инсульт, – проговорил Уэйд сухо. – Десять месяцев назад. Через три месяца после первого случился второй.

Но знай она, что у нее родилась внучка, все могло бы сложиться иначе, невольно подумалось ему. И по испуганным глазам Фибе он догадался, что точно такая же мысль промелькнула и у нее в голове.

– Я хочу, чтобы папа познакомился с Бриджит, – снова упрямо сказал Уэйд.

– Но… Я не могу просто так уйти с работы и поехать в Калифорнию.

– А я тебя об этом не просил. – Он равнодушно пожал плечами.

Лицо Фибе еще больше побледнело.

– Ты… ты собираешься бороться со мной за права на ребенка?

Их взгляды встретились.

– Я просто хочу поближе узнать собственную дочь. Трудно придумать более естественное желание. Мне хочется быть с ней каждый день, а я, как ты сама понимаешь, не могу постоянно мотаться туда-сюда. – Уэйд закрыл глаза, чтобы сдержать охватывающий его порыв гнева, и замер в ожидании, когда она начнет спорить.

– Ладно. – Ее голос внезапно сделался почти нежным. Та Фибе, которую он знал прежде, внешне тихая и спокойная, никогда не сдавалась без борьбы, если дело касалось каких-то ее принципов.

Уэйд удивленно раскрыл глаза.

– Ладно? Значит, ты согласна позволить мне показать нашу дочь моему отцу?

Фибе кивнула в знак согласия, с трудом выдавив:

– Да, согласна. Я прошу у тебя извинения за то, что сама не предложила тебе такой вариант.

Уэйд не нашел, что ответить. Ему хотелось думать, что рано или поздно он найдет в себе силы простить Фибе… но сейчас ему было не до великодушия, обида застила все остальные чувства.

Минуту-другую он молча смотрел на стоявшую перед ним женщину, затем повернулся и, ничего не объясняя, вышел из дома.

Когда он возвратился, Фибе все еще сидела на кровати, сжав руки. Увидев его, она вскочила, смахнув украдкой слезу.

Уэйд, не глядя в ее сторону, снял с себя куртку и бросил ее на ближайшее кресло.

– Эй, что ты делаешь? – Фибе уже догадалась, каков будет ответ, и пришла в ужас.

– Переезжаю жить в твой дом. – Он передернул плечами. – Это единственный способ по-настоящему узнать Бриджит, не забирая ее у тебя.

Она кивнула, как будто согласилась с его логикой, но уже в следующее мгновение решительно замотала головой.

– Подожди! Ты не можешь переехать сюда!

– Почему? Мы с тобой всегда хорошо ладили. Надеюсь, и сейчас не поссоримся. Питаться мы может раздельно или вместе, как скажешь. А что касается остального, то… У тебя же есть еще одна спальня. Я видел ее, когда приходил в прошлый раз. Так что беспокоиться не о чем; если ты не захочешь, мы можем спать в разных комнатах. Ну и, разумеется, я буду платить тебе за аренду. Какие могут быть возражения? Это наилучший выход для нас обоих.

Фибе пыталась возразить, но не находила слов.

– Это возмутительно! – в конце концов воскликнула она. – Как у тебя только язык повернулся такое предложить? Я не собираюсь жить с тобой под одной крышей.

Уэйд ухмыльнулся, почувствовав: победа на его стороне, иначе Фибе без всяких разговоров выставила бы его за дверь. Он как раз и рассчитывал на то, что сознание собственной вины не позволит ей так с ним поступить, – и не ошибся.

Она внимательно взглянула на него, будто увидела что-то необычное.

– В чем дело? Почему ты так на меня смотришь?

– Ты впервые улыбнулся со вчерашнего вечера.

– Раньше не было повода, – мрачно отозвался он.

В этот момент раздался какой-то тихий настойчивый звук. Фибе отреагировала мгновенно:

– Бриджит проснулась. Если я сейчас же не подойду к ней, ее услышат даже в конце улицы. Подожди меня здесь, я принесу ее сюда, только поменяю подгузник.

Минут через десять Уэйд услышал звук шагов на лестнице и замер – сейчас он впервые увидит свою дочь при дневном свете и не спящую.

А вот и Фибе! Она несла девочку с самыми рыжими волосами из всех, какие он видел за всю свою жизнь – они напоминали живое пламя.

Чудное овальное личико и голубые искрящиеся глаза…

Сердце Уэйда болезненно сжалось. Он во все глаза смотрел на дочь, чувствуя, как в его душе рождается новое, очень сильное и нежное чувство. Еще совсем недавно он ничего не знал об этом ребенке, а сейчас без всякого раздумья отдал бы за него жизнь, угрожай ему хоть малейшая опасность.

Боже, как они похожи друг на друга! Фибе разговаривала с девочкой так, словно та понимала каждое ее слово. Фибе рассказывала ей о мамином друге, который приехал к ним издалека и ненадолго останется погостить.

Ненадолго? – усмехнулся про себя Уэйд. Тут Фибе глубоко ошибается. Возможно, ей трудно в это поверить, но он приехал навсегда.

Он проглотил комок, мешавший ему говорить.

– Привет, Бриджит!

Что говорить такому крошечному ребенку?

Девочка широко улыбнулась, продемонстрировав два крошечных жемчужных зуба, прорезавшихся внизу. Потом резко отвернулась и уткнулась в плечо матери.

Пока он думал, что сказать, Фибе пришла ему на помощь.

– Бриджит, это твой папа, – сказала она девочке. – Па-па.

Бриджит украдкой покосилась на отца, улыбнулась и вновь спрятала лицо.

– Кокетничает, – прошептала Фибе. Подойдя к шкафу, она, прижимая одной рукой дочь к груди, другой достала большое детское одеяло и расстелила его на полу, а затем усадила ребёнка посередине. Бриджит закачалась, но удержалась, не упала.

Уэйд сделал шаг, чтобы помочь ей, но потом остановился.

– Какая умница! – с гордостью произнес он. – Уже умеет сидеть?

– Она научилась сидеть две недели назад, – кивнула Фибе. – Почему бы тебе не поиграть с нами? Обычно она не стесняется, так что должна и к тебе скоро привыкнуть.

– Отлично. С удовольствием. – Он старался говорить обычным голосом, но его сердце стучало так, словно вот-вот выскочит из груди.

Фибе строила башни. Дождавшись, когда мама поставит три или четыре кубика друг на друга, Бриджит ударяла по ним обеими руками и смеялась, когда они разлетались в разные стороны. Фибе собирала кубики и клала их перед дочерью.

Но вот, в очередной раз сбив разноцветную башню, Бриджит посмотрела на отца и, хлопнув в ладошки, произнесла:

– Ить!

Не было никаких сомнений в том, чего ей хотелось. Уэйд поспешно потянулся за кубиками.

– Отличный способ получить то, что хочешь, детка. Коротко и убедительно!

Фибе рассмеялась.

– Да, она своевольная. Если у нее что-то не получается, она никогда сразу не сдается.

– Девочка напоминает мне Мелани, – усмехнулся Уэйд и сразу пожалел о своих неосторожно произнесенных словах.

Глаза Фибе тотчас потускнели.

– Да, – тихо проговорила она. – Кажется, у Бриджит характер действительно сильнее, чем у меня.

Ему хотелось возразить, но он понимал, что сказанного не воротишь. Совершенно нельзя обвинить Фибе в мягкотелости, просто Мелани была более активной и шумной и любила привлекать к себе внимание. Эх, напрасно он вспомнил о погибшей сестре Фибе, тем более что косвенно виноват в ее смерти.

Уэйд ощутил внезапный укол вины, который немного смирил по-прежнему не отпускавшее его чувство обиды. Как можно было утаить от него беременность!

Тем временем Бриджит стащила со стола книгу и стала перебирать неловкими пальчиками страницы, а затем попыталась подтащить книгу ко рту.

– Вот, держи, малышка, это гораздо приятнее, – Фибе протянула ей яркие кольца и отобрала книгу. – Книги надо читать, а не грызть.

Уэйд взглянул на потрепанные уголки страниц.

– Мама права. Только книжный червяк грызет книгу. Но может быть, ты голодна?

Фибе улыбнулась.

– Я работаю над ее воспитанием, – сдержанно пошутила она и взглянула на часы. – Кстати, скоро обед. Останешься у нас?

Он удивленно поднял бровь.

– Я же сказал, что хочу пообщаться с Бриджит.

– Планируешь остаться здесь на весь вечер и ночь?

– Мои планы таковы. – Уэйд встал и скрестил руки на груди. – Если ты потратишь выходные на то, чтобы научить меня, как надо ухаживать за Бриджит, я мог бы присмотреть за ней, пока ты будешь работать.

– Тебе не нужно работать или что-то вроде того? – сердито спросила она.

– Или что-то вроде того, – согласился он.

– Не понимаю. Неужели тебе не нужно возвращаться в Калифорнию? – Это прозвучало не как вопрос, а скорее как утверждение.

– Нет. Я совершенно уверен, что мне необходимо какое-то время посидеть дома.

Фибе выглядела шокированной.

– Но ты никогда не был домоседом. Ты даже стал военным, чтобы не сидеть на одном месте.

– По состоянию здоровья мне еще трудно вести активный образ жизни. И к армейской службе я уже не годен, – тихо сказал он. – А сидеть в офисе целыми днями и пялиться в монитор мне неинтересно. Так что я ухожу в отставку и пока готов посидеть с Бриджит. А там видно будет.

– И чем ты намерен все-таки потом заниматься? Есть какие-нибудь задумки?

Уэйд пожал плечами.

– Я рассматриваю несколько возможных вариантов. Например, можно организовать охранную фирму в Калифорнии.

– Значит, поедешь домой?

– Когда думал об этой работе, я еще не знал, что у меня растет полугодовалая дочь. Но теперь многое изменилось. – Он посмотрел на девочку, которая ползла на животе по одеялу, пытаясь достать отлетевший далеко кубик. – Впрочем, многое – это не то слово. Все изменилось.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Уэйд помог Фибе подняться с пола, и на какое-то мгновение она оказалась прижатой к его широкой груди.

– Я понимаю, что тебе нужно время, чтобы привыкнуть к роли отца, – произнесла она хриплым голосом, взглянув на играющую Бриджит.

Уэйд, похоже, не обратил никакого внимания на то, что женщина, о которой он так долго мечтал, оказалась в его объятиях. Он неотрывно смотрел на девочку.

– Потрясающе, до сих пор не могу поверить: у меня есть дочь! И к тому же такая красавица!

– Да, она просто чудо!

Неожиданно Уэйд перевел взгляд на Фибе. Слегка наклонившись, он поцеловал ее в висок и ощутил, что она дрожит.

Уэйд хотел эту женщину с первой минуты, как увидел ее после разлуки. И все время сдерживал свое желание. Но теперь, когда она находилась так близко, он понял, что если снова упустит ее, то никогда себе этого не простит.

– Поцелуй меня, – прошептал он. – Расслабься и позволь мне…

Их бедра соприкоснулись. Уэйд не мог больше терпеть. Жадно припав к губам Фибе, он вложил в поцелуй всю свою накопившуюся тоску и всю свою любовь.

Фибе не оттолкнула Уэйда, хотя сразу почувствовала, как сильно он возбужден. Неужели ее мечта близка к осуществлению? Они так давно не любили друг друга!

Фибе уткнулась лицом в грудь Уэйда. Все ей казалось нереальным, волшебным сном, и просыпаться не хотелось.

– Эй…

Она почувствовала дыхание Уэйда на своей щеке. Фибе подняла голову и улыбнулась, заглянув в глубину его серых глаз. Даже в тусклом свете, царившем на танцевальной площадке, было видно, что они сверкали желанием.

– Мне хотелось бы проводить тебя до дома. – Его голос был неестественно хриплым. – Но я сегодня без машины.

– Тогда я с удовольствием довезу тебя, ведь нам в одну сторону…

– Знаешь, мне трудно представить, как я расстанусь с тобой сегодня.

Его откровенные слова заставили Фибе вздрогнуть.

– Мне тоже жаль с тобой расставаться, но…

– Пойми меня правильно, я не хочу торопиться. Однако вечер выдался таким удивительным, что мне кажется, будто со вчерашнего дня прошла целая вечность. Мне так много надо тебе сказать.

– И мне… – тут же выпалила Фибе. – И самое важное – это то, что я уже давно люблю тебя…

Уэйд поднес ее руку к своему рту и поцеловал ладонь.

– Господи, какой же я болван…

– Тсс… Все нормально. – Фибе не хотела, чтобы он чувствовал себя неловко. – Ничто не мешает нам начать встречаться…

– Похоже, у тебя серьезные намерения, – улыбнулся Уэйд.

Он взял ее за подбородок и пристально посмотрел в глаза.

Фибе перестала дышать. Она была уверена, что сейчас Уэйд поцелует ее.

– Что тут происходит? – раздался поблизости разъяренный знакомый голос.

Фибе вздрогнула и отскочила от Уэйда. Перед ними стояла Мелани, уперев руки в бедра.

– Спасибо, что так нежно заботишься о моем парне, дорогая сестрица! Мальчику стало скучно – и ты тут как тут… подсуетилась, – саркастическим тоном пропела она.

– Перестань, Мелани! – Голос Уэйда был холоден. – Ты даже не заметила, что я собрался домой. Зачем же устраивать показную сцену ревности? У тебя и без меня хватает партнеров.

– Уэйд, – Мелани всем своим видом изобразила благородный гнев. – Как ты можешь так поступать со мной?

Уэйд покачал головой.

– Побереги свой актерский талант для кого-нибудь другого. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы купиться на подобное представление. Ты никогда не относилась ко мне всерьез, в отличие от Фибе…

– Вот, значит, какой сюрприз вы для меня подготовили! – Гнев исказил красивое лицо Мелани. Откинув, влажные волосы со лба, девушка, зло прищурившись, впилась взглядом в Фибе. – Ты, моя родная сестра, нанесла мне подлый удар в спину. Но ты ведь всегда хотела моего мужика, верно? Долго и подленько подбиралась к нему. И воспользовалась первым же удобным случаем!

– Хватит!

Уэйд схватил Мелани за локоть, но та истерическим движением стряхнула его руку. Люди вокруг них перестали танцевать и принялись с любопытством наблюдать за разворачивающейся бурной сценой.

Фибе всегда знала, что Мелани любит работать на публику.

– Нет, – истерично взвизгнула ее сестра, – не хватит! Я никогда не прощу тебя, Уэйд. Понял? Ни-ког-да! И тебя, дорогуша. – Она сердито ткнула пальцем в грудь Фибе. – Видеть тебя больше не желаю!

Взмахнув копной непокорных рыжих волос, Мелани развернулась и, пошатываясь, пошла прочь. Дойдя до двери, она грубо растолкала группу стоявших там людей.

– Прочь с моего пути! – проорала она.

– Мы должны довезти ее до дому, она слишком много выпила, – покачав головой, с досадой произнес Уэйд.

– Да, придется, – согласилась Фибе. – Хорошо, что у нее нет машины.

– Пойдем. – Он протянул ей руку. Она покачала головой:

– Нет, она еще больше разозлится, увидев нас вместе. Попробуй сам успокоить ее. Мне кажется, так гораздо больше шансов, что она образумится. Наверняка решит, что ты пытаешься попросить у нее прощения.

Уэйд кивнул, согласившись с ее доводами. Фибе вернулась к столу за своей сумочкой.

– Вот, – сказала она, протягивая ему ключи от машины. – Отвези ее домой. А я побуду еще здесь.

Уэйд взял ключи, а затем, взглянув на Фибе, поймал ее руку и прикоснулся к ней губами:

– Жди меня. Я скоро вернусь за тобой. Туда и обратно.

Сердце Фибе подпрыгнуло. Она робко улыбнулась.

Именно в этот момент они услышали резкий визг шин с парковки.

– Что за черт!.. – Уэйд, побледнев, выбежал на улицу.

Фибе помчалась за ним. Она успела увидеть, как ее машина рванула с места и помчалась по дороге. В туже секунду Фибе поняла, что произошло – Мелани обнаружила запасной ключ…

Фибе оторвала свои губы от губ Уэйда.

– Нет! Мы не можем этого делать!

Брови Уэйда удивленно приподнялись. Глаза угрожающе вспыхнули.

– Но почему? Нам же обоим этого хочется.

– Хватит! Не говори за нас обоих, я ничего не хочу от тебя, – решительно произнесла Фибе, опуская руки и делая шаг назад, вынуждая тем самым Уэйда отпустить ее.

– Ты это серьезно? И никогда не захочешь?

– Никогда.

– И можешь объяснить, почему?

– Потому что твоя жизнь – в Калифорнии. – Она отошла еще дальше. – Или где-нибудь еще, а моя сейчас здесь, в Нью-Йорке.

– Ты ошибаешься. Я вовсе не собираюсь возвращаться в Калифорнию, – заявил он. – Мне хорошо рядом с тобой.

– Зимой здесь становится очень холодно.

– Я жил в Уэст-Пойнте четыре года, помнишь? Поверь мне, я прекрасно знаю, какой собачий холод царит в здешних местах.

– Но ты всегда утверждал, что предпочитаешь жить там, где тепло, – напомнила ему Фибе.

– Быть рядом с дочерью для меня намного важнее, чем волноваться из-за температуры на улице. И если ты собираешься жить здесь с маленькой девочкой, то почему мне, крепкому мужчине, следует бояться трудностей? Тем более что я солдат. Прости, но твои аргументы несостоятельны. Скажи сразу, что еще тебя беспокоит?

– Не требуй от меня немедленного ответа. Дай мне возможность хоть немного подумать.

– У тебя времени хоть отбавляй. Подумай и прими окончательное взвешенное решение. Но мне хотелось бы услышать твое самое первое суждение, твой, так сказать, эмоциональный отклик.

Уэйд замолчал и вновь посмотрел на Бриджит. В его взгляде читалась такая заинтересованность и нежность, что Фибе показалось: он уже забыл об их недавнем поцелуе, а это значит, что физическое влечение к ней намного слабее недавно возникшего чувства отцовства.

А Бриджит не обращала на отца никакого внимания. Она возилась с яркой игрушкой, внутри которой при любом сотрясении звенел колокольчик.

– Для ее возраста она хорошо себя развлекает, – потеплевшим голосом негромко произнес Уэйд. – Скажи, а то, что она все тянет в рот, не означает, что ей хочется есть?

– Нет. Все дети в младенческом возрасте так себя ведут. Может быть, ты хочешь слегка перекусить? Тогда скажи, никаких проблем!

Фибе неожиданно решила про себя, что Уэйд подсказал ей единственно правильную манеру поведения. Зачем, в самом деле, мучиться вопросами об их отношениях? Какая разница, что они разок переспали! Это было очень давно и при весьма необычных обстоятельствах. Судьба сложилась так, что одной близости хватило, чтобы родился ребенок. Если бы этого не случилось, сейчас не было бы никаких проблем. Да, есть общая дочь. Но почему бы не воспитать ее совместными усилиями? И ей будет легче, и дочери в любом случае лучше иметь двух родителей. А Уэйд… Они всю юность были друзьями. Могут оставаться ими и теперь.

Так и не дождавшись ответа, Фибе вновь обратилась к Уэйду:

– Ну что, заморим червячка?

– А это не испортит нам аппетит? – оторвавшись от созерцания дочери, спросил тот.

– А мы чуть-чуть. Не бойся, так как мы не садимся ужинать раньше шести часов, то еще успеем проголодаться. Скажи, если я пойду на кухню, ты поиграешь с Бриджит?

– А как ты обходилась раньше одна?

– Обычно брала ее с собой на кухню. Сажала в детский стульчик, готовила и что-то напевала. А на днях положила на пол одеяло и позволила ей крутиться на нем.

– С ней, наверное, легко. Она кажется очень разумной и самостоятельной – на тебя похожа.

– Разумная до тех пор, пока ей не придет в голову какая-нибудь шальная мысль. А уж если примет решение, тогда ее бывает трудно остановить. Точно так же, как ты, поджимает губы, и взгляд такой напряженный-напряженный.

– Я не поджимаю губы.

Фибе улыбнулась.

– Да я видела это миллион раз за последние годы.

Он усмехнулся.

– Ничего не скажешь, ты знаешь меня как облупленного. – Он замолчал и задумался. Постепенно веселый блеск исчез из его глаз. – Кстати, есть еще одна причина, по которой мы должны жить вместе. Бриджит должна знать историю наших отношений, как мы вместе росли, как встретились…

Фибе удивленно покосилась на него. Что Уэйд такое говорит? Как они встретились? Он произнес это так, словно они были женатой парой. От последней мысли сердце ее сдавило болью. Она вдруг представила себе их счастливую семейную жизнь втроем, и ей сразу стало одиноко и грустно. Как тяжело находиться в доме с любимым человеком, с которым ты вынуждена только вести светские беседы. Да, конечно, он будет искренне заботиться об их общей дочери, но ведь его любовь к Бриджит будет лишь служить вечным напоминанием о возможном, однако недоступном семейном счастье.

Уэйд уселся на одеяло рядом с Бриджит и, когда та, радостно улыбнувшись, потянулась к нему, подхватил дочь и усадил к себе на колени. Девочка тотчас же схватила его палец и попробовала притянуть к своим губам.

Сцена не на шутку испугала Фибе. О боже! Что она делала? Ей не следовало позволять Уэйду жить в ее доме! Как потом она выставит его отсюда? Теперь у нее почти не осталось выбора. Если она не позволит ему общаться с Бриджит, то он непременно пойдет к юристу.

Разумеется, ей надо было рассказать ему о своей беременности, а потом, когда ей сообщили о его смерти, долг требовал от нее поделиться новостью с родителями Уэйда. И она никогда не простит себе, что его мать умерла, так и не узнав, что у нее есть внучка. И он никогда не простит ее за это. Никогда.

День закончился очень быстро. После ужина Фибе отправилась купать Бриджит. Уэйд сидел в детской и прислушивался к звукам, доносившимся из ванной. Бриджит то хихикала, то визжала. Купание явно приносило ей огромное удовольствие. Какая чудесная девочка!

Наконец в коридоре раздались звуки шагов Фибе. Она остановилась в дверях спальни, держа ребенка на руках.

Бриджит, укутанная в белый халатик с капюшоном, радостно улыбнулась Уэйду. Фибе усадила девочку рядом с отцом, и та сразу принялась махать маленькими ручками до тех пор, пока Фибе не протянула ей книжку.

– Да это не ребенок, а юла, – рассмеялся Уэйд и погладил блестящие кудряшки, все еще мокрые после купания, которые выглядывали из-под махрового капюшона.

– Пора переодеться, маленькая госпожа, – Фибе подошла и присела рядом с ними, держа в руках розовую пижаму. – На вот, потренируйся! – сказала она Уэйду. – Если действительно хочешь поработать няней на следующей неделе, тебе не мешало бы научиться одевать и раздевать ребенка. А ну-ка, дочурка, иди сюда. – Она ловко подхватила ребенка. – Нет, нет, никаких игр! Пора спать.

Пора спать… повторил про себя Уэйд.

Если бы кто-нибудь сказал, что уже через два дня после приезда ему доведется спать с Фибе под одной крышей, он бы счел такого человека сумасшедшим.

И как, черт возьми, он собирается спать, зная, что она находится в соседней комнате?

– Ну что, давай, покажи, на что ты способен, – произнесла Фибе, улыбаясь.

– Надеешься всласть повеселиться? Думаешь, я проявлю полную профнепригодность и, сдавшись, обращусь к тебе за подмогой?

– Конечно. Впрочем, не волнуйся, я тоже не сразу освоила навыки ухода за ребенком. Я училась этому изо дня в день, тебе тоже нужно только терпение, и у тебя обязательно все получится.

– Спасибо, короче говоря, можно и осла чему-то научить. Ладно, ладно, не оправдывайся, я пошутил. – Уэйд взял пижаму и покрутил так и сяк, пытаясь понять, с чего следует начинать, уж больно много застежек было на этой крохотной одежде. Увлекательное, должно быть, занятие! – хмыкнул про себя Уэйд, дав себе зарок ни в коем случае не сдаваться, ведь ему необходимо доказать, что для настоящего мужчины ничего невозможного нет.

Чтобы не смущать его, Фибе возвратилась к комоду, из которого только что достала детскую пижамку, и принялась перебирать и аккуратно складывать в нем вещи.

Минут через двадцать Уэйд с облегчением вздохнул:

– Так. По-моему, все.

Фибе подошла к нему и опустилась на колени, чтобы посмотреть, как он справился, затем удовлетворенно кивнула головой.

– Получилось. Молодец! С первым заданием под названием «Одеваем ребенка» ты справился вполне успешно. Со временем будешь это делать быстро и с закрытыми глазами.

Он презрительно фыркнул.

– Надеюсь, это было самое легкое задание? Меня трудности не страшат. Ну а теперь расскажи, что мне теперь предстоит освоить.

– Пожалуй, ты должен в первую очередь усвоить самое важное правило: ребенок захочет пойти на горшок как раз в тот момент, когда ты застегнешь все молнии, пуговицы и застежки на его комбинезоне.