Текст книги "Рубиновый сюрприз"

Автор книги: Энн Максвелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Горечь, с какой отец произнес эти слова, показалась Лорел несвойственной для него, как, впрочем, и отпущенная борода. Чуть откинув назад голову, она изучала его лицо. Откуда бы он сейчас ни вернулся, это был долгий путь. Ему пришлось многое преодолеть, чтобы снова оказаться дома. Лорел даже не могла вспомнить, случалось ли ей когда-нибудь видеть его таким изможденным.

– Ищешь новые морщины? – спросил он. Лорел покачала головой.

– Нет, просто… смотрю.

Свэнн печально улыбнулся.

– Этим ты тоже напоминаешь мне свою мать.

Он выпустил Лорел из своих объятий и взглянул на верстак.

– Вижу, ты получила мою посылку.

– Мне ее доставили час назад.

«Всего один вшивый час», – разозлился про себя Свэнн. Проклятие! Он опоздал совсем на чуть-чуть.

Лорел заметила еле уловимую перемену в выражении лица и поняла, что ей не надо было раскрывать посылку.

– Она была адресована мне, – словно оправдываясь, произнесла Лорел.

Ничего не сказав в ответ, Свэнн медленно подошел к лежащему на столе яйцу и принялся его рассматривать. Оно продолжало сиять даже после исчезновения последнего луча заходящего солнца.

– Это что-то, не правда ли? – прошептал он.

– Да, но что именно?

Не обратив внимания на заданный вопрос, он склонился над верстаком. Его косоглазие стало более заметно. Бормоча ругательства себе под нос, он снова выпрямился, достал из кармана рубашки очки с одним недостающим стеклом и попытался их надеть. Затем взглянул на свою дочь.

– Даже не знаю, зачем я ношу с собой эту проклятую вещь, – сказал он. – Мне они нужны лишь при тусклом освещении.

Лорел вдруг сделалось грустно. Ее отец был сильнее и бодрее всех мужчин, которых она знала, пусть даже и моложе его. Но он страдал дальнозоркостью.

Интересно, как отец будет выглядеть, когда совсем состарится? Что с ним станет, когда силы покинут его? А что будет с ней?

Свэнн с нетерпением надел очки и наклонился к яйцу, чтобы внимательно разглядеть его. Затем он грубо попытался открыть его, но ничего не получилось.

– Отец, будь осторожен! Ты ведь можешь сломать его.

В течение минуты Свэнн глядел на Лорел поверх своих очков, а потом снова принялся вертеть яйцо.

Лорел тут же подошла и встала рядом.

– Ты что-то ищешь на нем? – спросила она, стараясь сдержать свой гнев.

– Только пытаюсь выяснить, где соединены две его половин. Никак не могу увидеть шва.

– Дай мне посмотреть, – сказала Лорел.

– У тебя был целый час, и ты не попыталась открыть его? – Свэнн замолчал, а потом тихо добавил: – Ведь так?

– Я была настолько им восхищена, что даже не подумала об этом.

Свэнн постарался скрыть вздох облегчения.

– Определенно, ты похожа на свою мать, – произнес он, качая головой. – Ариэль могла часами разглядывать одну и ту же вещь, и никогда ей это не надоедало.

– Тебе же становилось скучно через три минуты, и ты просто уходил из дома.

Свэнн удивился, с какой грустью Лорел произнесла эти слова, и, оторвав свой взгляд от яйца, посмотрел на дочь.

– По-моему, паутинка из золотой проволоки предназначена для того, чтобы спрятать шов на яйце, – сказала она.

Свэнн заворчал:

– Тогда сдери это чертово украшение и посмотри.

– Сдери?.. – Лорел вздохнула и требовательным тоном спросила: – А ты знаешь, что это такое?

– А ты? – в свою очередь, поинтересовался Свэнн.

– Похоже на одно из яиц Фаберже, принадлежащих семье русского царя.

– Ты права, так оно и есть.

– Действительно?

Свэнн с удивлением посмотрел на дочь. Обычно она понимала его с полуслова.

– Во всяком случае, мне кажется, что это не фальшивка, – добавил он, – а ты что думаешь?

Ей вдруг захотелось закричать от разочарования.

– Мне кажется, что это не фальшивка, точь-в-точь повторила она его слова, – а что ты думаешь?

Свэнн пожал плечами.

– Ты представляешь, сколько оно может стоить? – спросила Лорел.

На лице Свэнна появилась холодная, загадочная улыбка.

– Миллионы. Достаточно, чтобы обеспечить себе остаток жизни. Достаточно, чтобы ты наслаждалась фасолью с беконом, если я уже не смогу больше посылать тебе драгоценные камни со всех концов света.

– Мне не нужны деньги. Такие, как эти!

– Слишком поздно. Это те же самые деньги, которые ты все время получала.

– Но…

– Никаких но, Лори! – Свэнн приковал ее взглядом своих холодных, янтарных глаз. – Тебе пора уже понять, как устроен мир. Кровь отмывает золото, время неизменно идет своим чередом, а Джемми Свэнн живет так, как живет, и заботится о своей дочери.

Глава 7

Глядя на побледневшее лицо дочери, Свэнн понял, что совершил большую ошибку, отправив посылку по ее адресу. Лорел была больше дочерью Ариэль, нежели его собственной. Она была слишком порядочной, чтобы думать только о своем благе. И о его тоже.

Свэнн считал себя благородным, хотя и не всегда честным человеком. И хотя он часто нарушал законы других стран, делал он это не для своей выгоды, а ради самого принципа.

Но, большинству людей не требовалось сталкиваться с таким принципом в повседневной жизни. Свэнн часто забывал, насколько грубой выглядела правда для посторонних, особенно невинных людей.

– С тобой все в порядке, детка? – спросил он, коснувшись Лорел рукой.

– Да, все отлично, – тихо ответила она.

Свэнн взял дочь за плечи и развернул к себе лицом.

– Послушай, – сказал он. – Послушай внимательно. Посылки ты никогда не получала, и тем более не вскрывала ее, а меня здесь не было. Поняла?

Отец говорил голосом, который она прежде не слышала – леденящим и безжалостным, таким же был сейчас и его взгляд.

Внезапно Лорел догадалась, почему отец так редко возвращался. Ему просто не хотелось, чтобы жена и дочь узнали, каким опасным человеком он был на самом деле.

– Я сделаю все, что в моих силах, – сказала она слабым голосом. – Но я не играю в твои игры.

Свэнн глубоко вздохнул и снова превратился в человека, которого Лорел знала и любила. Он с удивительной нежностью дотронулся до ее щеки.

– Я знаю, детка, – произнес Свэнн. – Я никогда не хотел, чтобы ты играла со мной. Поэтому забудь о сегодняшнем дне. Хорошо?

У него опять был знакомый голос, такой глубокий, приятный, хотя и немного резковатый.

– Хорошо, – прошептала она.

Свэнн отвернулся. Он долго и молча смотрел на беспокойный океан за окном и наконец снова повернулся к дочери:

– Лори, я думаю, нам пора поговорить. Поэтому сядь, чтобы не упасть. – Свэнн жестом указал на высокую табуретку.

Лорел последовала его совету. Свэнн засунул руки в задние карманы джинсов и принялся расхаживать по комнате взад и вперед.

– Ты плохо знаешь о моей жизни, – начал он, – как и твоя мать. Раньше так было лучше, безопаснее. Но не теперь.

Внезапно он остановился и пристально посмотрел на Лорел. Глаза его сейчас напоминали волчьи, потому что были такие же ясные рыжевато-коричневые и дикие, очень дикие.

Лорел подумала, какой же несчастной была ее мать: ведь в глубине души Джемми Свэнн был зверем.

– Последние тридцать лет, – сказал отчетливо Свэнн, – я работаю более или менее непрерывно на ЦРУ.

– А я считала тебя наемником.

Я так говорил твоей матери. И время от времени я им был. – Свэнн хладнокровно улыбнулся. – Но никто в точности не знал, чем я занимался. Даже она.

– Ты занимался… занимаешься… шпионажем?

– В средствах массовой информации таких, как я, называют бойцами невидимого фронта.

– А как ты сам себя называешь? – спросила Лорел.

– Когда-то мы называли себя героями.

– А сейчас?

– Сейчас? – Свэнн грубо рассмеялся. – Сейчас мы знаем, что были дураками.

Лорел содрогнулась от того, с какой горечью отец сказал это.

– Видишь ли, – продолжил он, – после Кореи все изменилось. Из освободительных войны превратились в захватнические. Теперь они ведутся на узких улочках, где сточные воды служат приманкой для крыс, а люди перерезают горло, и часто их же друзья. Следует знать, что это и моя доля.

Лорел на минуту закрыла глаза. Всю свою жизнь она обижалась и даже негодовала на то, что отец скрывал от нее свое истинное лицо. Сейчас она наконец-то узнала правду; хотя и ужасную.

– Я все время вел нечестную игру, двойную, тройную, и продолжаю ее вести, пока не уберу последнего, стоящего на пути, – сказал Свэнн.

– Зачем? – в оцепенении спросила Лорел, – Почему ты не остановился и не вышел из этой игры, если она такая ужасная?

– Вначале я не верил, что все так отвратительно, а потом уже стало слишком поздно. Ариэль умерла.

Повисла тягостная пауза.

– Ах черт, на кого я работаю? Мне нужно было спокойно сидеть в одном месте, а не искать приключений.

– Если бы мама была жива…

– Если бы, Лори! – Свэнн пожал плечами. – Во всяком случае, я не жалуюсь, я сам себе выбрал такую жизнь и, если можно, повторил бы ее снова. Однако я плохо планировал ее. Моя работа приносила, хорошие деньги, но я все их тут же тратил. Лорел вспомнила о тех разнообразных драгоценных камнях, которые отец постоянно дарил ей, и почувствовала себя виноватой.

– Я знаю, – сказала она. – Большую часть своих денег ты тратил на меня.

– Об этом не беспокойся. Драгоценности, которые ты получала от меня, были куплены по дешевке, ниже оптовой цены. Грязная дешевка. Как и вся жизнь. – Свэнн выругался про себя, взглянув на потрясенное лицо Лорел. – Послушай, – добавил он уже с раздражением в голосе, – если бы я приехал сюда до того, как ты получила посылку, ты была бы со мной ласковой, доброй и заботливой. Но мне помешал шторм в Каулуне и задержка рейса в Гонконге. Поэтому ты должна быть умницей и не болтать лишнего первому улыбчивому полицейскому, который постучится в твою дверь.

Лорел ошеломленно смотрела на отца и слушала ответы на свои вопросы, которые уже не имели никакого значения. Она чувствовала, что сейчас отец был откровенен, но не одобряла его действий.

– Видишь ли, – объяснял Свэнн, – те, с кем мне приходилось работать, не были чистенькими и аккуратненькими. Это контрабандисты, дельцы черного рынка или убийцы-головорезы, покупавшие и продававшие все – от ракет до маленьких девочек.

Свэнн взглянул на дочь и, увидев, что она внимательно его слушает, быстро продолжил свое повествование, рассказывая о тех вещах, о которые необходимо было это знать, иначе у Свэнна возникнут крупные неприятности, как только кто-нибудь заинтересуется ярко-красным яйцом или спросит, как давно она не видела своего папочку.

– ЦРУ приходится нанимать убийц, потому что они являются последними реалистами в нашем мире. Они-то знают, как устроена любая государственная система. Тайный союз между проходимцами и хорошими парнями продолжается со времен второй мировой войны. В самом начале своей деятельности я руководил сетью картежников и головорезов, живущих в Каулуне, и выполнял грязную работу по заданию правительства в Сайгоне.

Лорел вдруг с ужасом заметила торчащий из-под его просторной хлопчатобумажной рубашки пистолет. Оружие было засунуто за широкий ремень, и Лорел подумала, что отчасти оно выглядело естественно, как если бы из кармана торчал бумажник.

В первый раз у Свэнна находилось оружие в присутствии дочери. Лорел заинтересовалась, почему именно сейчас отец считал, что оно может пригодиться.

Последующие объяснения были неутешительными.

– В бизнесе ничего не изменилось, – спокойно продолжил он. – Выполняя свое, последнее задание, мне пришлось иметь дело с баскскими бизнесменами из небольшого городка в Колумбии. Баски так же жестоки, как и другие народности мира, с которыми я работал в сицилийской мафии. Только классом выше. Они точно знали, как можно нелегально вооружить людей, которых мы хотели видеть у власти в Южной Америке.

Свэнн взглянул на Лорел и по ее расширенным зрачкам, побледневшему лицу и крепко сжатым губам догадался, что она чувствовала.

– Господи, дочь! Я и не думал быть преступником. Но я также не был и бойскаутом. Спроси любого тайного агента, что это такое. Если ты будешь просто сидеть и рассуждать о высокой морали, то какой-нибудь безнравственный человек вонзит тебе нож между ребрами.

Отвернувшись, Свэнн снова заходил по комнате, измеряя ее периметр, словно загнанный и мечущийся по клетке волк.

– Я занимался вещами, от которых у тебя застыла бы в жилах кровь, – честно признался Свэнн. – Вот почему я раньше ничего не рассказывал тебе. Однако я никогда не делал плохо тому, кто первым не причинял мне зла.

Свэнн снова остановился возле окна, что-то в темнеющем небе привлекло его внимание.

– Если я и совершил ошибку, то она заключалась в одном: не сразу понял, что был просто орудием, каким является любой наемник. Всего лишь используемым инструментом. Ни офицером разведывательной службы, ни шпионом со связями и с высшим образованием, я был лишь агентом по контракту – дешевым, которого использовали для анонимной защиты в каком-то одном деле, а потом выкидывали за ненадобностью. Словно презерватив.

От его жуткого смеха у Лорел комок встал в горле, а глаза сделались влажными.

– У меня никогда не получалось где-нибудь выгодно устраиваться. Многие парни занимались тем же, чем и я, но их труд оплачивался, а потом они все бросали и начинали свой частный бизнес. Они богатели, увеличивая капитал за счет покупки и продажи оружия, самолетов или средств связи дружественным странам, иногда и недружественным.

Меня надули с пенсией и медицинским льготами. Точно так же поступили и с дpyгими подобными мне людьми. Нас просто здорово обманули.

Свэнн резко повернулся лицом к дочери, Лорел хотела отвести взгляд, чтобы не видеть диких глаз отца, но она не могла. Вдруг снов показалось, что перед ней стоит совсем чужой человек, которого захлестнули силы тьмы чрезмерная горечь.

– Но сейчас все закончено, – тихо сказа. Свэнн. – Я возвращаюсь в мир в котором существует нравственность. Мне кажется, я заслужил отдых.

Сама не зная почему, Лорел взглянула на красное лакированное яйцо.

– Оно твое, – Свэнн поймал ее взгляд, – не хочу, чтобы следующие десять лет я покупала лишь собачью еду. Да и ты тоже.

Лорел постаралась подавить в себе мучившие ее чувства.

– Это яйцо, – хрипло произнесла она, – откуда оно?

– Чем меньше знаешь, тем лучше. Мне совсем не следовало бы посылать его тебе, но ты единственный в мире человек, которому я могу доверять. – Ну что ж, дело сделано, – пробормотал Свэнн, – вдобавок мне нужно попросить тебя поискать механизм.

– Что?

– Механизм внутри яйца, – раздраженно пояснил Свэнн. – При его изготовлении предполагалось, что внутри будет помещен рубин с высеченным изображением Николая второго. Затем в России произошли коренные перемены. Царя казнили, прежде чем на драгоценном камне успели сделать его изображение, а остальное – уже история.

Лорел закрыла глаза, потом медленно открыла их. Все оставалось на своих местах по-прежнему. Отец все так же в ожидании смотрел на нее.

– Ведь это «Сюрприз», – сказала она.

– Да, думаю, все это несколько удивило тебя. Извини, Лори. Но жизнь полна скверных сюрпризов.

– Я говорю о яйце. Сюрпризом является рубин. Во всех императорских яйцах внутри было по сюрпризу.

Свэнн улыбнулся.

– Правильно, сюрприз, – сказал он, взглянув на яйцо. – Но как достать его? Можно, конечно, разрезать яйцо пополам, но боюсь, я что-нибудь испорчу.

Лорел почувствовала, как в ней закипает гнев. Она резко поднялась с табуретки и принялась расхаживать по мастерской взад и вперед, повторяя недавние действия своего отца и пытаясь успокоиться. Возможно, Свэнн хотел ее защитить и быть покровителем, но ей казалось, он одновременно манипулировал ею.

Лорел спрашивала себя, понимал ли отец, что творил, или, так долго живя в тени, он привык все скрывать даже и от себя самого.

Взяв яйцо, Свэнн поднес его ближе к глазам.

– Я ничего не вижу, – сказал он после тщательного изучения золотой сетки, украшавшей поверхность яйца. – А ты?

Лорел промолчала.

– Лори!

– Я тоже ничего не заметила, – процедила она сквозь зубы. – Но я ничего и не искала.

Вместе с растущим негодованием, Лорел все сильнее и сильнее начинала испытывать чувство вины. За несколько лет отец прислал ей так много подарков, а она даже ни разу не поинтересовалась, на какие жертвы он шел ради дочери. Теперь же она словно находилась в водовороте преданности и предательства… Лорел больше не знала, кто был преданным, а кто нет, кто был невиновный и кого предали.

Если ты будешь просто сидеть и рассуждать о высокой морали, то какой-нибудь безнравственный человек вонзит тебе нож между ребрами.

Лорел содрогнулась от этой мысли, с которой отец жил в течение многих лет.

– Итак, ты не искала? – спросил Свэнн.

– Что? Механизм?

– Нет, заморского принца. Господи, Лори! Соберись. Чем быстрее нам удастся открыть яйцо, тем скорее я исчезну, и ты останешься в безопасности. Ты ведь этого хочешь, не правда ли? Возвратиться в свою высоконравственную жизнь. Чувство вины возрастало с каждой минутой. Лорел желала, чтобы происходящее сейчас с ней было всего лишь кошмарным сном, который вот-вот закончится. Ей хотелось снова вернуться в детство и увидеть отца радостными глазами ребенка, а не смотреть на него, окунувшись в мрачную действительность, в которой он жил.

– Ты украл яйцо? – прямо спросила Лорел.

– Я конфисковал его у мошенников. Это совсем другое дело.

– Откуда ты знаешь, что они мошенники?

Свэнн раздраженно положил яйцо на подставку и повернулся к дочери. Однако в этот момент, яйцо наклонилось и стало падать. Лорел рванулась и успела схватить его.

– Осторожно, – резко сказала она, – ты бы сейчас испортил произведение искусства.

Свэнн взглянул на инструменты, лежащие возле верстака, и спросил:

– Может быть, попробовать стамеской?

– Отец, это яйцо является бесценным сокровищем! – ужаснулась Лорел.

– Долларовая банкнота тоже. Для бедняка, который три дня не ел.

Лорел ошеломленно покачала головой. Наконец она поняла. Кроме цели, которую отец пытался достичь любыми способами, ничего другого он не замечал на своем пути. Так, наверное, поступает летчик, перед которым поставлена задача сбросить бомбу на позицию противника невдалеке от больницы. Жалость, ужас, печаль, вина – все эти чувства возникают – если они вообще возникают – уже потом, когда задача выполнена. Когда отец вновь потянулся за яйцом, Лорел приняла решение. Как и всегда, Свэнн одержал победу.

– Остановись! – громко скомандовала она и встала перед верстаком.

Стараясь держаться внешне спокойной, Лорел расчистила место на своем рабочем столе. Когда все было готово, она включила висящую над головой лампу, направила свет на яйцо.

– Спасибо, Лори, я…

– Не благодари меня.

– …знал, что могу рассчитывать на тебя.

– Я не смогла бы позволить тебе обращаться с подобным произведением искусства, как с индейкой по случаю Дня благодарения, – резко ответила она и заметила, как заблестели глаза отца.

Он знал, что дочь скорее поможет ему, чем увидит драгоценное яйцо испорченным.

– Ты всегда знаешь, на какие кнопки следует нажимать? – холодно спросила Лорел, открывая секретный замок.

Свэнн промолчал.

Дверца шкафа с шумом отворилась. Лорел достала кожаную сумку и через плечо посмотрела на отца. Он следил за ней своими янтарными глазами.

– Я хочу вскрыть яйцо не только ради себя, – нежным голосом произнес он.

– Я уже говорила, что не нуждаюсь в деньгах.

– Поступай в таком случае как знаешь. Но у меня есть друзья, которым так же, как и мне, нужны деньги. А может, даже больше. Система их тоже измотала.

Дверца шкафа захлопнулась. Лорел справилась с секретным замком и, глубоко вздохнув, медленно выдохнула. Она ждала, пока сердце перестанет сильно стучать.

– Лори, неужели это так ужасно – немного помочь мне?

– Помолчи чуть-чуть, – злобно произнесла она. – Мне нужно успокоиться и сосредоточиться, чтобы сделать то, что я собираюсь.

– Извини, – сказал Свэнн. – Я не думал, что ты все так тяжело воспримешь. Мне не стоило возвращаться. Никогда.

– Все в порядке, отец. Если получится, я помогу тебе. Господь знает, сколько хорошего ты сделал для меня, особенно после смерти мамы.

От воспоминаний о жене в глазах Свэнна появилась горькая печаль, которую он не мог скрыть.

– Ты и Ариэль – это лучшее, что у меня когда-либо было в этой проклятой жизни, – ответил он.

– Мы обе любили тебя. И я продолжаю любить. В конце концов это главное, отец, что ты должен помнить.

– Ты меня все еще любишь?

– Да.

Лорел не в силах была видеть эту грустную улыбку.

Она направилась к верстаку, положила на него кожаную сумку и открыла ее. Внутри находились несколько тоже обшитых кожей коробочек и полированный портативный компьютер. Лорел достала, одну из коробочек. Она состояла из двух отделений. Одно было заполнено листами бумаги, сложенными в виде прямоугольных пакетиков и выстроенных в ряд, словно картотечные карты. В таких небольших, в два раза меньше ладони, пакетиках ювелиры традиционно хранят драгоценные камни.

Во втором отделении коробочки лежали различные инструменты. Наиболее привлекали внимание остроконечные инструменты красивой машинной выработки, зонды, щупы, напильники и зажимные приспособления. Все они аккуратно хранились в специальных кожаных футлярах.

Свэнн подошел поближе и, увидев, в каком порядке дочь хранила рабочие инструменты, от восхищения присвистнул.

– Может быть, ты кое-что забрала у меня, – сказал Свэнн. – Некоторые из этих инструментов, по-моему, я носил с собой. Хотя мои не были такими красивыми.

– Ты делал ювелирные изделия? – удивилась Лорел.

– Нет. Я изготовлял бомбы и таймеры, но использовал те же остроконечные инструменты и щупы.

От подобного откровения по спине Лорел пробежали мурашки. Сдерживая озноб, она взяла дентальный щуп и склонилась над драгоценным яйцом.

В течение некоторого времени ее внимание было сконцентрировано лишь на том, чтобы достать спрятанный в яйце секрет. Вскоре она оставила в покое украшавшие яйцо драгоценные камни и принялась внимательно осматривать сеть из золотой проволоки, в которой мог скрываться механизм.

Все усилия были напрасными.

Разочарованная, Лорел переключила свое внимание непосредственно на твердую золотую филигрань. Она была великолепно выполнена и настолько искусно спаяна, что Лорел не смогла разглядеть ни одного соединения, то есть ничего такого, с помощью чего можно было бы открыть яйцо, не повредив его.

Лорел, нахмурившись, выпрямилась.

– Безрезультатно? – нетерпеливо спросил Свэнн.

– Пока да, – призналась она.

– Ну что ж, надо действовать моим способом, – сказал Свэнн пытаясь взять яйцо.

– Нет! Дай мне еще несколько минут. Уверена, ты можешь немного потерпеть, чтобы не портить такую красоту.

– Хорошо. Но только несколько минут, Лори. Дорога каждая секунда.

Лорел снова склонилась над яйцом.

Свэннов ожидании наблюдал за дочерью. Он видел свое отражение в том, как Лорел хмурилась, отчего образовывались маленькие складочки между ее темными бровями. Не в первый раз он спрашивал себя, как сложилась бы его жизнь, если бы он никуда не уезжал, а мир не был бы таким жестоким.

Только время бежит своим чередом.

– Суть яйца заключается в сюрпризе, верно? – пробормотала Лорел.

– Я никогда не разбирался в искусстве.

– Следовательно, механизм должен легко срабатывать. Да, он спрятан, но думаю, таким образом, чтобы его можно было легко найти.

Лорел зажала яйцо в правой руке, словно это был подарок, который она только что получила. Один ее палец естественным образом коснулся замысловатого узла филиграни. Хотя таких узлов было несколько, только один располагался именно в том месте, чтобы до него мог дотянуться каждый человек, взявший яйцо в правую руку.

Одна проволочка филиграни слегка приподнялась.

– О ты был умным придворным! – прошептала Лорел, обращаясь к давно уже умершему мастеру. – Спрятать механизм так искусно, чтобы найдя испытать чувство победы, и в то же время так, чтобы твой господин или хозяин не слишком долго утруждал себя в поисках.

– Ты нашла? – с нетерпением спросил Свэнн.

– По-моему, да.

Свэнн потянулся за яйцом.

– Подожди, – сказала Лорел, я хочу тебя предупредить, что механизм очень хрупкий.

Она нежно нажала на приподнятую филигрань, пытаясь разными способами осторожно развязать золотую проволоку. Раздался металлический звук движения скрытого механизма, и украшенная драгоценными камнями скорлупа с неожиданной легкостью разделилась на две половины. Спрятанный внутри механизм тут же выдвинул наверх красный драгоценный камень размером с птичье яйцо.

– Господи, – прошептала Лорел, потрясенная размером камня.

Он был темно-красный, с большими плоскими и ровными гранями. Камень словно горел и, наверное, поэтому внушал страх.

– Вот почему его называют «Рубиновый сюрприз», – произнес Свен. Лорел почти не слышала, что говорил отец. Она была полностью поглощена камнем. Его цвет был настолько темным, что было странно сравнивать его с цветом голубиной крови, с которой обычно сравнивают рубин. Однако сам по себе камень не имел недостатков.

– Я никогда не видела ничего подобного, – сказала Лорел, – Посмотри, он весь переливается. Наверное, царский портрет должен был быть высечен на одной из этих граней. Только цвет немного выходит за рамки стандарта. Этот рубин слишком темный.

– Как только что запекшаяся кровь, – вымолвил Свэнн.

Лорел уже в течение многих лет пользовалась термином «голубиная кровь», поэтому не придала значения отцовскому сравнению. Наконец она оторвала взгляд от гипнотического камня.

Внутренняя нижняя часть яйца представляла собой запутанную, асимметричную решетку, сделанную из серебряной и золотой проволоки, а также кусочков, напоминающих чистый хрусталь. Если внутри яйца и были еще другие драгоценности, то они не сразу бросались в глаза.

Раздался ритмичный писк, и погруженная в изучение яйца Лорел вздрогнула.

Свэнн приподнял свою широкую рубашку и дотронулся до пейджера, прикрепленного к ремню. Лорел снова увидела пистолет. Черный, смертоносный, но удивительно красивой формы – практичное произведение искусства для практичного мужчины.

Взглянув на дисплей пейджера; Свэнн кивнул, словно ожидал увидеть именно этот номер.

– Вон там, – указала Лорел на телефон в другом конце комнаты.

По его выражению Лорел не могла догадаться, радовался он, злился или оставался равнодушным к тому, что им помешали.

– Это меня, – крикнул Свэнн, подняв трубку. – Что случилось? Что он сказал?

Глядя на говорившего по телефону отца, Лорел чувствовала, как существующая между ними пропасть с каждой секундой становится все больше. В этом человеке уже ничего не напоминало заботливого отца или мужчину, продолжавшего тосковать по любимой женщине, умершей семь лет тому назад.

Свэнн снова превратился в того, кем сделала его жизнь, которую он выбрал сам.

Я разделяю свою участь.

– Тогда сильнее сдавите его голову, – отчетливо произнес Свэнн. – Жмите ее до тех пор, пока мозги не вылезут. Он изменит свое мнение. – Свэнн зловеще улыбнулся, а его глаза стали совсем узкими. – Давите мозги крепче, – грубо повторил он. – Я направляюсь к югу. Увидимся через несколько часов.

Повесив трубку, он долго смотрел на телефон, словно принимая какое-то решение.

– Тебе еще что-нибудь нужно от меня? – спросила Лорел хриплым голосом, потому что в горле у нее пересохло.

В течение некоторого времени Свэнн пристально изучал дочь. Постепенно его ужасное, пугающее выражение лица сменилось унылой серой тоской.

– Мне нужно на несколько минут остаться одному, – тихо вымолвил он. . – Я… я должен звонить а затем возьму яйцо и уйду .

– Ты должна забыть обо всем. Абсолютно обо всем. Поняла? Посылка не приходила. Я ее не открывала. Тебя здесь не было. Свэнн ухмыльнулся, снова превратившись в беспечного пирата.

– Тебе следует с этим смириться, и все будет в порядке, – одобрительно сказал он.

– Тебе угрожает опасность?

– Лори, поднимайся по лестнице, а когда возвратишься через десять минут, я уже исчезну.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Не волнуйся обо мне. Я в состоянии о себе позаботиться.

«Конечно! – подумала Лорел. – Иначе ты не попал бы в такой переплет».

– Я оставляю тебе номер своего пейджера, – сказал Свэнн и взял записную книжку Лорел, исписанную телефонными номерами поставщиков драгоценностей по всей Америке, и добавил свой: номер 800. – Только не звони по пустякам.

– А разве я когда-нибудь так поступала?

– Прежде я просто не давал тебе подобной возможности.

Свэнн отвернулся. Лорел в напряжении стояла рядом с ним.

– Будем поддерживать друг с другом связь, детка, – сказал отец, целуя, ее в лоб.

– Папа…

– Ступай наверх, – перебил Свэнн, но его голос звучал нежно. – Все хорошо. Возвращайся в свой нравственный чистенький мир.

Свэнн развернул Лорел, за плечи и указал ей на лестницу. Услышав, что дверь наверху тихо закрылась, Свэнн немного подождал, затем словно привидение он тоже поднялся по лестнице и подошел вплотную к двери, снова прислушиваясь. За годы существования на краю пропасти его слух обострился.

Ни звука дыхания. Ни нервного шарканья ног. Ни шелеста одежды; Лорел честно выполнила его просьбу.

«Ты страдаешь паранойей, – подумал Свэнн. – Неплохая вещь. Во всяком случае, мало кто из параноиков умирает от ножа в спине».

Тихо насвистывая, он живо спустился вниз, подошел к верстаку и принялся вынимать инструменты из кожаной сумки Лорел, пока не нашел то, что искал. Затем, все так же посвистывая, он склонился над яйцом.

Через десять минут Джемми Свэнн уже был в пути.