Текст книги "История Нерилки"

Автор книги: Энн Маккефри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Должно быть, все мы ходили туда раньше или позже, – спокойно заметил Джесс еще до того, как я успела собраться с мыслями. – К примеру, я никогда не видел таких лагерей.

– Разве ты не понимаешь? Там больные люди! – лицо Анеллы побледнело от страха. – Ты обречешь нас на гибель, если притащишься сюда с заразой!

– Точно, как наш лорд, – раздался чей-то голос из задних рядов. – Что?! Кто это сказал? Кто смеет дерзить?

Ни звука в ответ, только шарканье ног по гладким плитам пола да покашливание. Даже я не смогла узнать остряка по голосу – и поблагодарила его. Из общих соображений я бы поставила на Тескина.

– Я узнаю, кто это сказал! – взвизгнула Анелла. – И скажу лорду Толокампу, что за змею он пригрел на груди!

Молчание. Она обвела зал угрожающим взглядом, затем рванула тяжелое резное кресло, в котором так недавно восседала моя матушка. У Анеллы не достало сил даже отодвинуть его; шепот и заглушенные смешки приветствовали ее попытки. Наконец, с помощью слуги она уселась; затем по левую руку расположился ее отец, по правую – мать. Те из нас, кто занимал обычно место на помосте, с дружным единодушием отклонили эту честь, направившись к нижним столам.

– Где сыновья лорда Толокампа? – требовательно спросила Анелла, когда мы устроились. – Кампен! – она ткнула пальцем в моего брата, зная его в лицо. – Тескин, Дорал, Галлен! Займите свои места. – Она сделала паузу и, наморщив лоб, пыталась что-то припомнить. – Налка? Разве она не старшая из дочерей, оставшихся в холде? Вот твое место! Дядюшка Манчен подтолкнул меня.

– Лучше иди, Рилл, хотя твое имя слегка подпутали. Если ты оскорбишь ее при всех, отец этого не простит.

Он был прав. Я поднялась на помост, заметив, как мать Анеллы что-то шепнула ей.

– Где арфист в этом холде? Где он? Мы желаем оказать ему честь! Касмодиан встал, вежливо склонил голову и ухитрился улыбнуться.

– Почему вы сели за нижние столы? – она подозрительно уставилась на Кампена и Тескина, когда те подходили к своим креслам.

– Со всем уважением хочу заметить, леди Анелла, – Тескин поклонился, на его губах заиграла ядовитая усмешка, – мы думали, что тут хватит места только для твоей семьи.

Это было сказано с отменной вежливостью. Анелла, не настолько тупая, чтобы не понять насмешки, на миг смешалась, однако ничего подходящего ей в голову явно не пришло. Мы уселись. Никто не напомнил о том, что не были названы остальные сыновья лорда Толокампа, так что Пет, Джесс и Габин вкушали трапезу с большим аппетитом, чем мы, старшие. Касмодиан отважно занял место рядом с отцом Анеллы. По-видимому, только эти двое беседовали за верхним столом во время еды. Мне кусок не лез в горло; я с трудом проглотила несколько крох, не чувствуя вкуса пищи. С запоздалым раскаянием я думала о том добром, что не успела сделать для моей матушки и несчастных сестер. Сердце мое было переполнено яростью и гневом на ту, что так бесцеремонно захватила еще не остывшее место, и я поклялась, что не подниму руки ей в помощь. Пусть даже стены холда рухнут мне на голову! И я знала, что ей не поможет никто – даже в таком простом деле, как перечисление всех сыновей и дочерей лорда Толокампа.

Я выпила немного вина и, при первой же возможности, ускользнула на кухню – убедиться, что новая леди холда не пронюхала о моем распоряжении насчет остатков обеда. Затем, поднявшись к себе, я рухнула в постель и забылась тревожным сном.

Глава 5

Год 1543, пятнадцатый день третьего месяца

Барабаны разбудили меня на рассвете; из-за вчерашних огорчений я забыла о своих затычках. Прислушавшись к их четкой дроби, я проснулась совсем. Двенадцать крыльев поднялись из Вейра Айген, чтобы отразить очередную атаку Нитей.

Как смогли в Айгене набрать двенадцать крыльев, если половина всадников лежала в бреду, и рука смерти уже коснулась Вейра? Восемь, может быть, девять… если сообщения о их потерях были точны… Вряд ли в такое ужасное время кто-нибудь стал передавать неверные сведения. Набросив платье, я спустилась в кухню – к удивлению слуг, заваривавших только первый из многих котелков с кла. Его ароматный запах витал под закопчеными сводами; я выпила чашку, и напиток согрел меня, заставив на миг позабыть вчерашние обиды. Когда появился Фелим, я помешивала овсянку в огромной кастрюле. Повар выглядел смущенным.

– Я отправил в лагерь целую корзину… еда была почти не тронута, моя госпожа! Не понравился обед?

– Не обижайся, Фелим, ты тут не причем. Немногие из нас могли есть вчера.

– Она осталась недовольной. Мало сладкого! – жалобно сообщил мне наш главный повар. – Чтобы приготовить еду, надо время – разве она не понимает? Если я получил приказ в середине дня, то ничего не успею сделать даже разорвавшись на части!

Я сказала что-то успокаивающее – больше по привычке, чем из желания оправдать в его глазах Анеллу. Недовольный повар мог стать причиной изрядных потрясений в таком огромном холде, как Форт. Анелле предстояло учиться на своих ошибках; пройдет немного дней, и она узнает, как нелегко управляться с нашим хозяйством.

И вдруг я поняла, что эта маленькая дрянь действительно стала госпожой Форт холда, захватив и власть, и почет, принадлежавшие прежде моей матушке. Но кое-что не должно было попасть в ее руки. Я дала Фелиму пару советов, вытекавших из реального положения дел, и помчалась в рабочую комнатку матери на первом подземном уровне.

Там я поспешно убрала все ее дневники и личные записи – мы, и девочки, и мальчишки, старались не попадать в них слишком часто. Они дали бы Анелле массу неоценимых сведений, причем не только о наших детских провинностях, но и про обитателей второго этажа. У матери были кое-какие драгоценности, не имевшие отношения к холду; эти вещи находились в полном ее владении и теперь их следовало разделить между нами, оставшимися в живых дочерьми. Я выполнила и эту задачу, сомневаясь, что мы получим хоть что-нибудь, если за дело примется новая леди Форта.

Наконец, набив две сумки стопками пергаментов и спрятав в одной из них маленький сверток с украшениями, я поторопилась в дальнюю кладовку и засунула их на самый верх, в темный угол, на полку, покрытую пылью десяти Оборотов. Возможно, Анелла устроит поиски; что же, пусть попробует – руки у нее короче моих, да и ростом она не вышла.

Я возвращалась обратно, когда Сим, с круглыми от растерянности глазами, наскочил на меня.

– Госпожа, она требует к себе леди Налку, – выпалил мой слуга.

– Да? Но, кажется, такой леди у нас в холде нет.

Сим, сконфузившись, заморгал.

– Она, наверное, говорит о тебе, госпожа.

– Возможно. Но пока она не выучит мое имя, я могу не отзываться на другое. Верно, Сим?

– Да, моя леди… если ты так велишь.

– А потому вернись к ней, Сим, и скажи, что не можешь найти в холде леди Налку.

– Это все, что я должен сделать?

– Это все, что ты должен сделать.

Сим потрусил по коридору, бормоча под нос: он должен сказать, что не нашел леди Налку… нет никакой леди Налки… во всем холде. Вот все, что он должен сказать. Никакой леди Налки во всем холде.

Я пересекла двор, направляясь к мастерской целителей. Надо было урегулировать еще одно дело. Несомненно, в голове у Анеллы множество забот, более важных, чем проверка запасов лекарств, но рано или поздно кто-нибудь проинформирует ее и об имени леди Нерилки, и об ее занятиях. И она тут же доложит отцу о моем самовольстве. Я не сомневалась, что едва он выйдет из своих покоев, как мне воздастся полной мерой, и воздаяние будет весьма болезненным. Между тем, мои обязанности заключались в разумном использовании медикаментов, а кто может сделать это лучше, чем сами целители?

Молодой румяный ученик отправил меня на кухню. Я помчалась туда, размышляя по дороге, что в последние дни провожу на кухнях слишком много времени.

– Мне нужны простерилизованные стеклянные бутылки, а это значит, что тебе придется пятнадцать минут кипятить их в чистой посуде, а потом… Леди Нерилка! – Десдра отвернулась от своего помощника; взгляд ее стал доброжелательным, чего я раньше за ней не замечала.

– Мастеру Капайму лучше?

– Да, значительно, рада сказать. Не каждый, кто заразился, умирает. Есть ли больные в Форт Холде?

– Если ты имеешь в виду нашего господина, то он сидит в своей комнате… и, кажется, достаточно бодр, чтобы раздавать приказы.

– Да, я слышала, – ироническая усмешка Десдры свидетельствовала, что большую часть этих распоряжений она не одобряет.

– Пока медикаменты в моем распоряжении, скажи, в чем ты нуждаешься? Десдра взглянула на ученика, осторожно опускавшего бутылки в кипяток, и улыбнулась.

– Ты умеешь готовить отвар, фильтровать и смешивать лекарственные растворы?

Я молча кивнула.

– Тогда приготовь сироп – такой же, как для микстуры от кашля. Сейчас я напишу, что туда добавить, – в ее руках появился клочок пергамента и угольный стержень; торопливо, но разборчиво она стала выписывать ингредиенты смеси. – Я выяснила, что все эти препараты помогают… Не забудь добавить анестезирующий бальзам – только он способен справиться с ужасным кашлем. – Она рассеянно взглянула на меня и потянулась за новым пергаментным листком. – Сейчас я напишу для твоей матери… О, прости меня! – пальцы Десдры легко коснулись моего запястья, она виновато опустила голову. – Прости, девочка! Тебе придется взять на себя и это… Нужен бульон, укрепляющий бульон… Горло распухает, больше ничем нельзя кормить больных…

Бедный Фелим, подумала я, потом вспомнила про внутреннюю кухоньку, маленькую и жаркую, в которой всегда горел ночной очаг. Последнее место, где Анелла не стала бы искать меня! А в суповой горшок пойдут любые обрезки мяса и кости.

– Свари крепкий бульон, охлади его… чтобы превратился в желе… так удобнее перевозить… – Она говорила, не спуская глаз с ученика, возившегося с бутылками, словно сомневаясь, что он в состоянии отсчитать пятнадцать минут по песочным часам.

Я понимала ее, надеясь, что с бутылками не случится ничего плохого. Какое-то странное возбуждение ощущалось в Десдре, и вряд ли оно было вызвано только лишь возвращением Тайрона, и тем, что мастер Капайм шел на поправку. Неужели ей удалось найти лекарство?

Возня с бульоном и сиропом от кашля заняла весь день. Чтобы улучшить вкус, я добавила немного пряностей, потом наполнила остывшей смесью две огромные бутылки и флягу, которую собиралась оставить в холде для наших нужд. Рецепт микстуры я внесла в Записи.

Когда мы с Симом притащили в Цех плоды моих дневных трудов, атмосфера сдержанного возбуждения, которое я заметила в Десдре, царила повсюду. Однако я ничего не успела выведать у молодого лекаря, принявшего у меня микстуру и сироп. Конечно, он пробормотал слова благодарности, но мысли его гуляли где-то далеко.

Наступил вечер; я едва тащилась по двору вслед за Симом. Тяжело, когда хочешь и можешь помочь, но старания твои никому не нужны… В окнах отца горел свет, как и в комнатах матери, но никто не выглянул наружу, чтобы уличить двух нарушителей глупых приказов. Я оглянулась через плечо на проклятый лагерь; стражи медленно вышагивали вдоль линии пылающих костров. Может быть, моя микстура и бульон предназначались людям, лежавшим в беспамятстве за этой огненной чертой? Если так, то день не пропал даром. Ободренная этой мыслью, я поплелась к двери холда.

Глава 6

Год 1543, шестнадцатый – восемнадцатый дни третьего месяца

Кампен застал меня на следующее утро в моем убежище за приготовлением бульона:

– Вот ты где! Анелла тебя ищет.

– Ей нужна леди Налка, а дамы с таким именем в холде нет.

Кампен с отвращением фыркнул.

– Ты же прекрасно понимаешь, кто ей нужен!

– Тогда ей придется запомнить мое имя. Иначе я не приду!

– Капризничаешь, Рилл… А она отыгрывается на сестренках.

Раскаяние охватило меня. Погруженная в собственные несчастья и обиды, я забыла, что Лилла и Ния нуждаются в моей поддержке.

– Ей нужны платья, соответствующие новому положению… А ты у нас лучшая вышивальщица.

– Лучшей у нас была Киста, – с горечью вспомнила я. – А Мерил шила, будто по линейке… Но я приду.

Эта встреча оказалась не очень приятной, Анелла, поучавшая меня, была младше на несколько Оборотов, что делало ситуацию невыносимо оскорбительной. Я замкнулась в молчании, черпая утешение в том, как нелепо приходится ей вытягивать шею, чтобы заглянуть мне в глаза – она едва не становилась на цыпочки от усердия. Тяжелое расшитое платье – в каком из материнских сундуков Анелла его нашла? – было ей явно велико; оно сваливалось с покатых плеч, заставляя ее то и дело поддергивать ворот. Однако она выступала в этом нелепом убранстве с важностью наседки, разрешившейся первым яйцом. И это ничтожество пыталось меня поучать! Нет, ей не хватало ни ума, ни опыта, ни красноречия – ни, тем более, юмора.

– Почему ты отсутствовала целых два дня? Где ты была? Если встречалась с холдерами, хотя лорд запретил…

Решив при этом обвинении, что достаточно наслушалась глупостей, я спокойно сказала:

– Мне пришлось готовить бульон и сироп от кашля. Потом я проверяла запасы лекарств в наших кладовых, советовалась с целителями… – Она вспыхнула, сообразив, что попала впросак. – В том и заключаются мои обязанности в холде.

– Почему же мне не сказали, что ты здесь? Твой отец… – внезапно она закрыла рот, словно боясь проговориться.

– Мой отец не много понимает в домашних делах. Этим занималась мать. Глаза Анеллы злобно сверкнули, но мой голос был спокойным и ровным; я контролировала каждое свое слово.

– Никто не говорит со мной о вещах, которые я хочу знать, – пожаловалась она. – Тебя зовут не Налкой, но как же тогда?

– Нерилка.

– Очень похоже. Почему ты не явилась по моему приказу? – Она выглядела раздраженной, но это только смешило меня.

– Никто не звал леди Нерилку.

– Но они же знали, кого я хочу видеть!

– Умерли наши близкие… Весь холд погружен в траур…

Губы Анеллы сжались в тонкую линию, но то, что она собиралась сказать, промелькнуло в ее глазах; они снова начали вылезать из орбит – видимо, моя новая госпожа пыталась сдержать злость. Она шагнула к окну и уставилась на внутренний двор, дергая ворот платья, которое опять начало сползать с плеча. Потом резко повернулась ко мне.

– Твоя мать была такой хорошей хозяйкой… Я уверена, что у нее припрятан большой запас тканей. Ты можешь пойти со мной и выбрать несколько кусков на платье?

– Этим заведует тетушка Сира.

– Мне не нужна тетушка Сира! Я хочу, чтобы ты занялась вышивкой! Ты ведь умеешь это делать? – Я кивнула, и ее мысли тут же перескочили на другое: – А ключи? Где ключи? – Я показала на маленький ящичек наверху материнского комода. С раздраженным возгласом Анелла подскочила к нему, дернула ручку и вцепилась в вожделенный символ своего нового положения. Она держала массивное кольцо обеими руками. – Но который откуда? Где ключ от сундука с драгоценностями? И пряности… какой ключ от этого шкафа?

– Все кладовые обозначаются разными цветами. Ключи от шкафов и комодов – маленькие, ключи от кладовых – побольше. Эти – огромные, позолоченные – от главных залов. Зеленым цветом помечены те, где хранятся запасы для кухни…

Итак, мне пришлось потратить все утро, сопровождая преемницу моей матери из кладовой в кладовую – до самых нижних подземных уровней. На каждый ее вопрос я отвечала спокойно и с исчерпывающей полнотой – но только о том, о чем спрашивали; я не собиралась пускаться с ней в разговоры. Не знаю, что вызывало у меня большее отвращение – собственная покорность или ее полное невежество в хозяйственных делах. Разве мать ничему не учила ее – единственную дочь в их холде? Я надеялась, что мой господин еще проклянет час, когда позволил эмоциям восторжествовать над долгом. Мой рот наполнила горечь. Как несправедливо он поступил со мной! Оттолкнул Гарбена, моего единственного поклонника! А ведь его семья ничем не уступала роду Анеллы. Маленькая скользкая дрянь… Недолго ждать, пока отец прозреет, но в тот день – я вдруг поняла это с полной определенностью – не желала бы я находиться в Форт холде.

Анелле хотелось, чтобы я подобрала ткани и усадила девочек за шитье. Очевидно, в душе у нее оставалась капелька стыда – остатки трех отрезов должны были пойти на новые туники для Лиллы с Нией и стимулировать их усердие. Наладив работу, я поспешила откланяться под предлогом своих медицинских занятий; в конце концов, мне никто не обещал новой туники.

Я отправилась в Цех. Хорошо помню, то был первый раз, когда я услышала о прививке с помощью инфицированной крови – эту методику окончательно отработали днем раньше. Мне рассказали – с весьма драматическими подробностями – как мастер Капайм припомнил древний способ намеренного заражения пациентов в легкой форме, предохраняющего их от смертельной болезни. Сами лекари получили прививки первыми, так как более всех остальных нуждались в защите от мора. Мастер Фортин без особых страданий перенес недомогание, вызванное этой процедурой, и уже был на ногах. Скоро, очень скоро целители изготовят достаточно чудесной вакцины, чтобы предохранить тех, кто еще здоров. Перн был спасен!

Вначале эти оптимистические слухи смутили меня, но все оказалось правдой, и гнетущая атмосфера неуверенности и страха сменилась надеждой и облегчением. Я побежала обратно в холд; отчаяние, с которым я ждала новых смертей среди любимых мной, впервые оставило меня. Ворвавшись в комнату, где сестренки орудовали иголками над нарядами Анеллы, я сообщила добрые новости. Сама Анелла все еще была там, жадно наблюдая за каждым стежком. Она с пристрастием допросила меня, прежде чем выскочить в коридор. Думаю, здоровье отца заботило ее больше благополучия всего остального холда.

Вечером трое целителей уже были у нас и их сразу же провели в покои отца. Его вакцинировали первым; Анелла, полагаю, являлась второй, потом – ее дети. К моему удивлению, сыворотки хватило, чтобы впрыснуть всей нашей семье; мои сестренки перенесли болезненный укол иглы без звука. Потом лекарь принялся за меня.

– Тут еще хватит на пятнадцать человек, леди Нерилка, – заявил он, наполняя шприц. – Десдра сказала, что ты знаешь, кому в первую очередь надо сделать прививку.

Несомненно, нянечкам, которые занимались с детьми, нашим трем арфистам, Фелиму и его помощникам, дяде Манчену и тетушке Сире – единственной, хранившей секрет выделки парчи, что была гордостью Форт холда. И Барнду, начальнику стражи, – он занимал важнейший пост, да и сын его значил не намного меньше. Манчен мог при случае заменить любого из них и, к тому же, он являлся единственным человеком, который рисковал прикрикнуть на Толокампа.

* * *

Утро пропало. Вместе с сестрами я трудилась на Анеллу, которая стояла над нами, критикуя каждый стежок, дергая нас то так, то этак. Терпение мое истощилось. Лилла, Ния и Мара работали не покладая рук, вдохновленные надеждой на новые туники.

У Анеллы была дурная привычка пересказывать распоряжения лорда Толокампа моим братьям – все они касались недопустимости разбазаривания запасов и добра Форт холда. Мой отец не собирался помогать нуждающимся; наоборот, он заявил, что в это тяжелое время Форт должен показать всему континенту пример твердости и сберечь богатство для своих обитателей.

Среди прочего, Анелла проболталась, что Цеха арфистов и целителей обратились к Форт холду за помощью – им требовалась и пища, и медикаменты, причем в больших количествах. Отец получил от Капайма и Тайрона просьбу о встрече, которая была назначена на следующее утро. «Вряд ли они что-нибудь получат,» – с ухмылкой заметила Анелла.

Это переполнило чашу моего терпения. Больше я не собиралась проявлять ни вежливости, ни снисходительности, ни послушания. Я не могла выносить ни этой женщины, ни отца – человека, чья трусость и эгоизм обесчестили мою семью. Я не хотела оставаться в холде, чью скупость станут проклинать на смертном ложе тысячи несчастных.

Мне удалось ускользнуть от Анеллы – под тем предлогом, что я намерена заняться сластями, которые обожало все ее семейство. Я спустилась в свою кухоньку рядом с кладовыми и поставила на огонь огромную кастрюлю с плодами лунного дерева, залив их сладким сиропом; потом бросила туда травы, указанные в рецепте Десдры. Пока эта смесь кипела, я занялась главным делом – грабежом наших лекарственных запасов, откладывая изрядную часть трав, кореньев, листьев, сушеных стеблей и соцветий – все, что могло пригодиться в мастерской целителей. Это добро я упаковала в большие мешки, затолкав их в самый темный угол кладовой – на тот случай, если Анелле придет мысль произвести инспекцию. Впрочем, для этого она была слишком ленивой. Прогулявшись в свою комнату, я добавила к этим тайным запасам тючок с самой необходимой одеждой. Смесь в кастрюле тем временем прокипела и, разлив ее в большие оплетенные бутыли, я занялась сладостями. Я наделала их столько, что в ближайшие три дня Анелла и ее родители могли не отходить от стола.

Вечером я разыскала дядюшку Манчена и, отдав ему сверток с материнскими украшениями, попросила разделить их между сестрами.

– Ну, а ты? – спросил он, взвесив на ладони туго перевязанный шнурком пакет. – Ты что-нибудь взяла себе?

– Так, мелочи… Сомневаюсь, что драгоценности нам нужны там, куда я иду.

– Пришли мне весточку, Рилл. Я буду скучать по тебе.

– Я тоже, дядюшка. Присмотри за сестренками, ладно?

– Разве я не делал этого и раньше?

– Лучше, чем любой другой! – Я не могла больше говорить, к глазам подступали слезы. Надеясь, что моя решимость не ослабеет до утра, я сбежала вниз по ступенькам к себе на первый этаж.

* * *

На следующее утро, когда я начала варить на своей маленькой кухоньке очередную порцию бульона, в воротах холда появились две рослые фигуры – мастер арфистов и мастер целителей шли на встречу с лордом Толокампом. Я позвала Сима, велела ему взять на кухне корзинку с едой для охраны лагеря и ждать меня в коридоре около хранилища лечебных трав еще с двумя слугами. Мне надо было кое-что сделать.

Я сбросила платье и натянула одежду, более подходящую для задуманного мной; затем набила в поясную сумку разные мелочи. Взгляд, брошенный в маленькое зеркало на стене, подсказал, что делать дальше. Волосы, темные и блестящие, были моей гордостью; на миг я заколебалась, потом схватила ножницы. Это заняло минуту – длинные густые пряди падали, устилая пол, стальные лезвия рассекали нить моей судьбы. Я смела волосы под шкаф и стянула ремешком на затылке то, что осталось.

Затем я покинула комнату, бывшую моим убежищем с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать весен, и проскользнула длинным коридором к покоям отца.

Его дверь находилась в глубокой нише – весьма подходящем для моих целей укрытии. Не успела я притаиться там, как заговорили барабаны, сообщая радостную весть – Орлита принесла великолепную кладку из двадцати пяти яиц, и одно из них было королевским. Несомненно, в Вейре устроен праздник по этому поводу. У меня потеплело на сердце, как вдруг из-за двери донесся раздраженный голос отца. Чем он был недоволен? Золотой королевой Форт Вейра, подарившей Перну такой выводок? В обычные времена он потребовал бы кувшин с вином, чтобы отметить такое событие.

В этот час в главном зале не было никого; люди работали в мастерских или на фермах. Я шагнула поближе к двери и, прижавшись к ней ухом, могла разобрать почти каждое слово. И у мастера Капайма, и у Тайрона, голоса были звучными, особенно когда их охватывало раздражение. Мой отец бубнил и мямлил им в ответ.

– Двадцать пять яиц! И одно – золотое! Превосходная кладка, особенно если учесть, что Прохождение заканчивается, – услышала я голос Капайма.

Затем раздалось:

– Морита… бормотание… Кадит… Ш'гал… был так болен…

– Это не наше дело, – заметил Тайрон. – Никогда не слышал, чтобы болезнь всадника повлияла на его дракона. Во всяком случае, раз Ш'гал вылетел в Нерат отбивать атаку Нитей, он, вероятно, полностью восстановил силы.

Я знала, что и вождь Форт Вейра, и его госпожа перенесли болезнь и выздоровели – из Цеха лекарей к ним срочно отправили Яллору, когда целитель Вейра умер. Но почему Ш'гал летал в Нерат? Это было выше моего разумения.

– Полагаю, они могли бы сообщить нам о состоянии дел в Вейрах, – произнес отец. – Я обеспокоен.

– Вейры, – Тайрон подчеркнул это слово, – выполняют свой долг перед Перном. И холдам не о чем беспокоиться.

– Разве я принес болезнь в Вейры? – раздраженно заговорил отец. – Или в холды? Если бы всадники не болтались то тут, то там…

– И если бы лорды не стремились набить мясом и зерном каждый уголок в своих кладовых… – голос Капайма тоже стал сердитым.

– Сейчас не время для взаимных обвинений! – миротворец Тайрон отреагировал быстро. – Ты же знаешь не хуже прочих, Толокамп, что эту гадость завезли на континент моряки! – голос арфиста звучал неодобрительно; я не сомневалась, что отец, как и все мы, осведомлен о причине эпидемии. – Давай возвратимся к разговору, прерванному такими добрыми новостями, – он откашлялся. – В этом лагере полно моих людей, и многие серьезно больны. Пока у нас не хватает вакцины на всех, но несчастные могли хотя бы иметь нормальное жилье и хороший уход.

Итак, мои предположения были верны! Скупость отца уже почувствовали оба Цеха, которые Форт холд по традиции снабжал всем необходимым!

– Среди них есть лекари, – угрюмо заметил отец. – Ты же сам мне говорил!

– Звание не защищает целителей от болезни и, к тому же, они не могут работать без медикаментов! – тон Капайма стал настойчивым. – У тебя большие запасы лекарственных растений…

– Собранных и приготовленных моей несчастной леди…

Как смел он говорить о матери таким горестно-фальшивым тоном!

– Лорд Толокамп, – я поняла, что мастер Капайм до крайности раздражен, – мы нуждаемся в этих препаратах.

– Для Руата, да?

Неужели он считал несчастный холд причиной постигшей нас трагедии?

– Кроме Руата есть и другие холды, которым нужна помощь, – Капайм ответил так, словно Руат шел последним в его списке.

– Каждый лорд должен был сам позаботиться о запасах лекарств. Это их дело, не мое. Я не собираюсь опустошать свои кладовые, когда моим людям грозит болезнь!

– Всего лишь грозит! В то время, как Вейры, изнуренные болезнью, простерли защиту намного дальше своих традиционных территорий! – судя по тону мастера Тайрона, он считал свой аргумент чрезвычайно важным. – Как ты можешь отказать, Толокамп?

Ответ отца ошеломил меня.

– Очень просто, Тайрон, – сказав «нет». И учти – границу холда не переступит ни один человек извне! Даже если он придет из области, не затронутой мором! Он может оказаться разносчиком какой-нибудь другой заразы, а я не хочу рисковать здоровьем своих людей. И не позволю даже прикоснуться к замкам на моих кладовых!

Разве отец не слышал скорбную дробь барабанов, рыдавших о мертвых? Их были тысячи – в Исте и Керуне, Айгене и Телгаре, и в Руате тоже. Умерла моя мать и сестры, слуги и охранники, сопровождавшие их; Форт потерял сорок человек, но не четыреста, не четыре тысячи и не сорок тысяч.

– Тогда я отзову целителей из твоего холда, – произнес спокойным голосом Капайм.

– Но… но… ты не посмеешь!

– Почему же, – теперь заговорил Тайрон, – посмеем. Мы оба посмеем. Я услышала скрип кресла, когда он поднялся на ноги. – Мастера подчиняются своим Цехам, равно как и подмастерья с учениками. Ты не забыл об этом, Толокамп?

Я едва успела выскользнуть из ниши и спрятаться в темном углу, как дверь распахнулась, и Капайм ринулся в зал; лицо его покраснело от гнева. Тайрон, который шел следом, громко хлопнул дверью.

– Я заберу отсюда наших людей и присоединюсь к тебе в лагере, – сказал он.

– Не думаю, что тебе стоит туда идти, – угрюмо заметил глава целителей.

Мое дыхание пресеклось; возможно, они только играли, рассчитывая, что угроза возвратит лорду Форта здравый смысл?

– Толокамп начал слишком часто полагаться на щедрость Цехов! Надеюсь, что этот случай станет примером для остальных. Лорды не должны забывать о наших привилегиях.

– Забирай наших, Тайрон, и уходи. Но в лагере не появляйся! Твое место сейчас – в Цехе, с твоими и моими людьми.

– Мои люди, – произнес с горьким смехом Тайрон, – за немногим исключением, умирают сейчас в его проклятом лагере. Пожалуй, в мастерских надо остаться тебе.

Теперь я знала, куда мне идти, и как искупить непримиримую жестокость отца.

– Мастер Капайм, – я шагнула вперед, – у меня есть ключи от всех кладовых. Когда мне исполнилось шестнадцать Оборотов, матушка повесила на мой пояс кольцо с запасными ключами.

– Как ты?.. – начал Тайрон, наклонившись вперед и пытаясь разглядеть в полумраке мое лицо. И он, и Капайм не узнали меня, сообразив, однако, что с ними говорит одна из дочерей лорда.

– Леди?.. – Капайм, склонив голову, с любезной улыбкой ждал, чтобы я назвала свое имя.

– Нерилка. Я помогала собирать травы… лекарства, в которых отказал вам лорд Толокамп, – я отвечала быстро, не дожидаясь, пока столь высокопоставленные люди узнают меня. Тайрон кивнул, видимо, понимая, что я слышала их разговор с отцом. – Что ж, если владетель Форта не может помочь, я предложу вам то, что сделано моими руками. Но при одном условии.

– Если это в моих силах… – тактично начал Капайм.

– Я хотела бы уйти из холда вместе с вами и отправиться в этот ужасный лагерь. Мне сделали прививку – вчера лорд Толокамп был так щедр… В любом случае, я не останусь там, где меня оскорбляет наглая девчонка, захватившая место моей матери… Лорд Толокамп взял ее в холд со всей семьей, а лекарей и арфистов бросил умирать в лагере… – как мою мать и сестер в Руате, чуть не добавила я. Вместо этого, судорожно вздохнув, я потянула мастера Капайма за рукав. – Сюда! Быстрее!

В любую минуту Толокамп мог выйти из столбняка, в который его погрузил ультиматум двух мастеров, и взреветь, требуя к себе Барнда или кого-нибудь из моих братьев. – Я выведу наших людей из холда тем путем, которым мы пришли, – заявил Тайрон. Он повернулся и твердыми шагами пересек зал.

Капайм пристально взглянул на меня.

– Если ты покинешь холд без разрешения отца… особенно когда он в таком настроении… Ты понимаешь, что это значит?

– Мастер Капайм, сомневаюсь, чтобы он заметил мой уход… Возможно, сам отец сказал Анелле, что меня зовут Налка. – Здесь крутые ступеньки, будь осторожен, – предупредила я, внезапно забеспокоившись – мастер целителей никогда не блуждал в задних переходах Форта, узких и плохо освещенных.

Капайм пару раз споткнулся на темной лестнице и с облегчением вздохнул, когда мы повернули в широкий коридор, что вел к кладовым. Сим вместе с двумя парнями подпирал стену рядом с дверью кухни.

– Ты быстро обернулся, – кивнула я Симу, успокоив его улыбкой, так как при виде мастера целителей, он вытаращил глаза. – Лорд Толокамп ценит проворных слуг… – Капайм кивнул мне в ответ, прислушиваясь к скрежету замка.