Текст книги "Драконье пламя"

Автор книги: Энн Маккефри

Соавторы: Тодд Маккефри
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

– Будто ты позволишь мне забыть!

– Верно, – согласился Муренни низким властным голосом. – И как твой мастер, я обязан сообщить тебе приятную весть: лорд Эгремер пишет, что высылает два яйца файра из последней кладки. – Он погрозил Зисту пальцем. – Я бы хотел, чтобы ты взял одно.

Зист жестко покачал головой. Мастер набрал было в грудь воздуху, собираясь возразить, но Зист быстро предложил:

– Лучше отдай его мальчику. Ему понадобится вестник, а с файром никто не сравнится.

Муренни задумчиво поджал губы, затем кивнул.

– Хорошо.

* * *

Пеллар просто запрыгал от радости, узнав о перспективе запечатлеть файра, затем впал в задумчивость. Они как раз шли вместе с Зистом из Форт-холда в Зал Арфистов. Мальчик вдруг остановился и с явной неохотой поставил горшок с горячим песком, в котором лежало пятнистое яйцо файра, на землю. Зист вопросительно посмотрел на него, но Пеллар покачал головой и достал свою дощечку.

«Оно должно быть твоим», – написал он Зисту.

– Мне его предлагали, – ответил Зист. – Но я предпочел отдать его тебе – ученику.

По лицу Пеллара пробежало множество сменяющих друг друга выражений – от упрямства через невозможную надежду и до беззаветного восторга. Он выпустил подвешенную к шее дощечку и крепко обнял Зиста. Зист ответил тем же, но потом разжал руки и показал на яйцо.

– Давай-ка побыстрее отнесем его в Зал и поставим к очагу, в теплое место.

Пеллар осторожно взял горшок и с необычным для него видом сосредоточенной торопливости направился в Зал Арфистов.

Зист был доволен своим решением. Следующие несколько семидневок Пеллар проведет в хлопотах вокруг кухонного очага в Зале Арфистов, радостно отвечая на вопросы о яйце и заботливо проверяя его каждые несколько минут.

Пеллар пребывал в полной боевой готовности, когда среди ночи яйцо наконец начало шевелиться и по скорлупе поползли маленькие трещинки. Зист был уверен, что, если бы он сам заботился о яйце, он к тому времени так умаялся бы, что и не проснулся.

А так его разбудил, толкнув ногой, Пеллар, у которого руки были заняты только что вылупившимся файром. На лице мальчика сияла широченная улыбка, глаза светились незамутненной радостью. Зист умудрился продержать глаза открытыми достаточно долго, чтобы разглядеть, что файр коричневый, и заверил Пеллара в том, что это и в самом деле самое чудесное существо, когда-либо жившее на Перне.

* * *

Пеллар долго мучился, подбирая имя со смыслом «голос», и в конце концов назвал его Щебетуном, потому что Щебетун – это ведь лучше, чем голос: никто не жаловался (во всяком случае, сильно), что ему мешает пение файра.

Главный арфист Муренни разделял восторги подростка, и о причудах файра и его счастливого друга вскоре заговорил весь Зал Арфистов.

Однако файр понравился не всем. Когда гордый Пеллар принес показать Щебетуна Микалу, тот болезненно-хриплым голосом закричал: «Убери его прочь!» А вот на Зиста файр повлиял благотворно: арфист постепенно стал возвращаться из бездны горя.

* * *

Они собирали информацию больше Оборота. За это время Пеллар сделал свою первую скрипку под руководством мастера Кальдазона и, сколько мог, помогал Микалу, изучая лечебные травы и оказание первой помощи. Прошло целое лето, прежде чем Зист сделал одно открытие.

– Думаю, мне надо поехать в Кром, – тихо сказал он как-то поздно вечером в разговоре с Муренни.

Главный арфист посмотрел на него вопросительно.

– Прошлую зиму приходили донесения об исчезновении угля, а вот недавние сообщения, – пояснил Зист, передавая Муренни грифельную доску. – Мастер-горняк Брайтелл закладывает несколько новых угольных шахт, довольно далеко от Кром-холда.

– Продолжай.

– Они высоко в горах, зимой будут отрезаны от остального мира.

– Подходящее место, чтобы прятать краденое добро? – предположил Муренни.

– И подходящее место, чтобы спрятаться, – согласился Зист. – Из отчета арфиста Джофри ясно, что между горняком Наталоном и его дядей Тариком возникли трения.

– А разве не Тарик прислал прошлой зимой донесение об исчезновении партии угля?

– Он самый, – ответил Зист.

– Ты думаешь, уголь мог и не пропасть?

– Кромский уголь ценится высоко.

– Никто не радуется, когда его работа падает в цене, – заметил Муренни.

– Отчет Джофри заставил меня задуматься: почему Тарик перестал жаловаться, – сказал Зист.

– И что ты надумал?

– Джофри готов стать мастером, – сказал Зист. – Он должен вернуться.

Муренни дал мастеру знак продолжать.

– Значит, кто-то должен занять его место, – сказал Зист. – А я, как уже много раз говорил, хочу побыть некоторое время вдали отсюда.

– А Пеллар?

За последний Оборот Пеллар достиг больших успехов. Он сделал прекрасную скрипку, которая практически стала его голосом. Мальчик, подумал Зист, во всех отношениях готов стать путешественником.

– Ты оставишь его? – сказал Муренни, поскольку Зист не дал ответа.

Зист встряхнулся.

– Прости, задумался.

– Вижу, мои уроки в конце концов себя оправдали, – шутливо заметил Муренни.

Зист понял насмешку и выкатил глаза.

– И? – продолжал Муренни.

– Ему надо бы поехать со мной, – сказал Зист. – Он может разбить лагерь и держаться в стороне.

– Он прекрасно работает с деревом, – согласился Муренни. – Но зачем прятать его от других?

Зист покачал головой.

– Не знаю, – сказал он. – Я просто подумал, будет лучше, если я появлюсь как старый обиженный жизнью одинокий арфист.

– Без Пеллара, – грустно заметил Муренни, – тебе несложно сыграть эту роль.

* * *

Пеллару было тяжело расставаться со скрипкой – она стала для него голосом, чему он очень радовался.

– Я сберегу ее для тебя, – пообещал ему главный арфист Муренни, благоговейно укладывая скрипку в футляр, и восторженно покачал головой. – Я ничего подобного не видел, честное слово. – Он погрозил Зисту пальцем: – Позаботься, чтобы парень остался цел и невредим, Зист. Я хочу, чтобы он вернулся и поделился своим мастерством. – Он снова посмотрел на скрипку и задумчиво добавил: – Если бы я знал, я бы засадил его учиться на скрипичного мастера несколько Оборотов назад.

– Что к дереву у него талант – это точно, – согласился Зист, оглядывая Пеллара, который окреп и сильно вырос за те два Оборота после злополучной поездки. – У тебя задатки хорошего арфиста.

Муренни горячо закивал, глаза Пеллара вспыхнули от радости.

– А в лесу он так же хорош? – спросил Зиста Муренни. Он, еле заметно сдвинув брови, отвел глаза от волшебного блеска скрипки и снова посмотрел на ее создателя.

– Даже лучше, – сказал Зист. Пеллар пришел в замешательство. «Обычно я тихо хожу», – написал он.

– Он сумел подкрасться ко мне – застал совершенно врасплох! Хотя я сам ему велел и держался настороже, – сознался Зист, сокрушенно качая головой. – Его не видно и не слышно, если только он сам этого не захочет.

– Хорошо, – сказал Муренни. – Иначе я бы дважды подумал, прежде чем отпускать его. – Он переводил взгляд со скрипки на Пеллара и обратно. – Я знал тебя совсем маленьким, парень, и следил за тобой внимательней, чем ты думаешь, – раздумчиво проговорил Муренни. – Я хочу, чтобы ты вот что усвоил: для тебя всегда есть место в Зале Арфистов. – Он показал на скрипку. – И вот этот инструмент заставляет нас всех еще сильнее ждать твоего возвращения.

От теплых слов главного арфиста у Пеллара вытаращились глаза.

Зист хлопнул приемного сына по плечу.

– Я же говорил, – шепнул он на ухо Пеллару. Мальчик густо покраснел, но глаза его сияли счастьем.

Глава вторая

Сильное пламя —

Нитям конец.

Пламя угасло —

Ты мертвец.

Кром-холд

Весенние Игры

492.4 ПВ

– Давай, Джамал, пропустим же! – крикнул Кристов, протискиваясь сквозь толпу, собравшуюся на Встречу.

Он оглянулся через плечо и нахмурился, увидев, что расстояние между ним и его другом увеличилось. Джамал отважно ковылял на костылях. Кристов остановился, затем повернул назад.

– Хочешь, понесу тебя? – предложил он.

– Я вешу не меньше тебя, – ответил Джамал. – Далеко ли мы так уйдем?

– Достаточно, – стойко солгал Кристов. – До края толпы всего несколько драконов.

Джамал отмахнулся.

– Вечность проковыряемся, – воскликнул он, взмахивая костылем. Джамал сломал ногу семидневку назад, и теперь ему предстояло мучиться с костылями еще месяца два.

– Тощая тебя понесу, – упрямо повторил Кристов, пытаясь обхватить своего друга.

– Да не выйдет, даже будь ты ростом со своего папашу, – ответил Джамал.

Кристов вздохнул – если бы он пошел сложением в Тарика, ему все равно вряд ли хватило бы сил тащить Джамала.

«Для шахты ты ростом будешь как раз», – однажды сказал Тарик, когда Кристов пожаловался, что все его друзья выше ростом.

– Но я все же могу попробовать! – продолжал Кристов.

Джамал заворчал на него и стряхнул руки Кристова.

– Твой отец, – негромко сказал он.

Кристов оглянулся и увидел у края толпы Тарика. Их взгляды встретились, отец властно поманил его к себе, и у Кристова упало сердце.

– Лучше иди. Похоже, он не в настроении.

– Я вернусь, – сказал Кристов, устремляясь назад. Не услышав ответа Джамала, он обернулся к другу, но тот уже захромал прочь, стремясь затеряться среди людей. Кристову хотелось броситься следом, вернуть его, чтобы друг был рядом, когда он заговорит с отцом…

С кислой миной Кристов поплелся на зов. Тарик не терпеливо повторил свой жест, и Кристов понял, почему Джамал ушел.

– Я просто хотел немного побыть с Джамалом, – сказал Кристов, подойдя поближе.

– Никогда не говори при мне о нем, – перебил его Тарик. – В кемпе у тебя будут новые друзья, забудь этого урода.

– Он бросит костыли, когда выздоровеет, – заспорил было Кристов. Все десять Оборотов жизни Кристова его отец постоянно находил изъяны во всех людях, с которыми Кристов пытался подружиться.

– Не здесь и не сейчас, – проворчал Тарик. – А сейчас он урод, и я не хочу, чтобы ты с ним якшался. – Он схватил Кристова за плечо и подтянул к себе. – Это арфист Моран, – показал Тарик на человека в синей одежде, стоявшего рядом с ним.

Кристов вежливо поклонился арфисту.

– Смотри! Драконы начинают Игры! – воскликнул Моран, показывая в небо.

Кристов запрокинул было голову, но наткнулся затылком на грудь отца. Он вытянул шею, чтобы все-таки видеть небо.

– Хороший денек выдался, – сказал Моран. – Ни облачка.

– Надеюсь, снова победит Телгар, – сказал Кристов. Кром-холд был под защитой Вейра Телгар. Именно драконы Телгара будут сжигать Нити, когда те начнут падать. Кристов знал, что Нитей не будет еще Оборотов шестнадцать. Ему самому стукнуло всего десять, и такое далекое будущее он просто не мог себе представить.

– Конечно, они снова победят, – проворчал Тарик – В прошлом году они выиграли потому, что у них новый предводитель.

– Он ведь из Айген-Вейра, да, пап? – спросил Кристов, не понимая, как же может опустеть целый Вейр.

– А что им еще делать было? – заметил арфист Моран. – После этой засухи, да еще когда их королева умерла.

– Им потеря, нам прибыток, – сказал Тарик. – В Телгар-Вейре драконов почти в два раза больше, чем в остальных.

– И в два раза больше обязанностей, – заметил Моран.

Кристов не слушал их, глядя только на драконов над головой.

Одна группа, вся золотая, возникла прямо над ними. Королевы.

Моран показал в небо:

– Они собираются сбросить первые Нити.

– Нити? – сглотнул Кристов. Он знал о Нитях из Обучающих Баллад, которые вбивал ему в голову арфист Джофри, а затем арфист Зист. Он, как и все на Перне, знал, что каждые двести Оборотов возвращается Алая Звезда, принося Нити, безмозглых прожорливых паразитов, пожирающих всю органику – дерево, растения, уголь, плоть – и растущих с такой скоростью, что целые долины выгорают за считанные часы. Они тонут в воде, им не по зубам сталь и камень, а пламя, особенно драконье, превращает их в бессильный пепел.

– Это не настоящие Нити, – проворчал Тарик. – Просто веревки.

– Просто похожи на Нити, – добавил арфист. – Для Игр.

– А, – Кристов снова обернулся и вытянул шею, глядя вверх.

Внезапно в небе появилось крыло драконов, прямо под королевами, а через мгновение низкий гул их прибытия сотряс воздух.

– Свет перемещается быстрее, чем звук, – пробормотал арфист Моран.

Кристов не вполне понял, обращается арфист к кому бы то ни было или просто так привык поучать, что не способен остановиться.

– Они такие маленькие, – изумленно сказал Кристов.

– Это подростки, – ответил арфист. – Они только-только выросли, чтобы летать в Промежутке и возить огненный камень.

– Огненный камень? – повторил Кристов. Он о таком ничего не слышал. Он нахмурился и повернулся к отцу. – Это другое название угля?

По гневному взгляду отца Кристов тут же понял, что задал неправильный вопрос. Он зажмурился, увидев, как напряглась отцовская рука, готовая дать ему оплеуху, но выручил арфист.

– Нет, увы, это не другое название угля, – сказал арфист, не заметив гнева Тарика – или сделав вид, что не заметил. – Ты никогда его не видел, хотя по Балладам мог бы и помнить.

– Я помню, – сказал Кристов. – Но мне всегда казалось, что это уголь.

Тарик ожег его взглядом.

– Пап, ты говорил, что уголь Крома горит жарче прочих. Вот я и думал, что драконы для огня уголь едят, – объяснил мальчик, ежась под взглядом отца. Дрожащим голосом он закончил: – Я думал, что они едят самое лучшее.

– Твой парнишка очень сообразителен, Тарик, – сказал Моран, весело рассмеявшись. – С логикой у него все в порядке.

– Его дело – взрослых слушать и учиться у них, – ответил Тарик. – А думать ему незачем.

Моран озабоченно посмотрел на горняка.

– Арфистам очень даже надо думать.

– Арфистом он не будет, – ответил Тарик. – Кристов будет горняком. Как мой отец и отец моего отца. – Он мрачно ухмыльнулся Морану и поднял ладонь над головой Кристова. – Мы даже сложены как горняки.

– Сдается мне, что и горняку думать не вредно, Тарик, – сказал Моран, неодобрительно качая головой. – Времена меняются. Старые шахты выработаны, новые залежи слишком глубоко под землей. Так что сегодня горняцкое дело требует нового образа мышления.

– Только не для меня, – ответил Тарик. – Все, что мне надо, я знаю. Я проработал горняком уже двадцать Оборотов, я учился у моего отца, который проработал в забое тридцать Оборотов и пошел в забой в тринадцать. А нашу залежь впервые нашел его отец семьдесят Оборотов назад.

Громоподобный удар и порыв холодного воздуха был предвестником появления огромного крыла драконов, которые пронеслись низко над толпой.

– Телгар! – закричала толпа.

Драконы резко вошли в пике, затем, дважды перевернувшись через крыло, набрали высоту и зависли в воздухе, смешавшись с подростками так, что казалось, будто два драконьих крыла летят как одно, несмотря на то что ведущее крыло летело ровным строем, метром ниже подростков.

Кристов ахнул, когда подростки сбросили мешки, которые тут же подхватили всадники больших драконов. Глянув на куртку бронзового командира боевого крыла, он заметил на ней стилизованный символ, – пшеничное поле в белом ромбе. Это был сам предводитель Вейра.

Боевое крыло дружно развернулось и снова вошло в пике, безупречно зависнув в той же точке, в которой они вынырнули из Промежутка. Паря, драконы изгибали шеи и поворачивали головы к всадникам, которые открывали доставленные мешки и забрасывали огненный камень драконам в пасть.

– Страшная штука этот огненный камень, – услышал Кристов бормотание арфиста у себя за спиной. – Страшная штука.

* * *

Планета Перн была прекрасным миром, заселенным сотни Оборотов назад колонистами, искавшими убежища от ужасов межзвездной войны – вернее, от всех войн.

Но при первом осмотре Перна разведчики упустили, что одна из ее сестер-планет движется по необычайно нестабильной орбите. Только на восьмой Оборот после Высадки поселенцы узнали об опасности – когда планета, известная как Алая Звезда, подошла достаточно близко, чтобы сбросить смертоносный груз Нитей в пространство и на плодородный Перн.

Нити, чужеродная форма жизни, появились в атмосфере Перна в виде длинных серебристых прядей, пожиравших любой органический материал – ни плоть, ни растительность не знали спасения от них. Одна зарывшаяся Нить могла уничтожить жизнь в целой долине за полдня.

Находчивые колонисты оборонялись при помощи оставшихся у них космических технологий, изобретая способы долговременной биозащиты. Главным оружием стали огнедышащие драконы, они поглощали богатый фосфином минерал – огненный камень, который позволял им выдыхать пламя. При рождении, во время ритуала так называемого Запечатления, дракон создавал телепатические узы с человеком-всадником, который вместе со своим гигантским летающим скакуном рисковал жизнью, сражаясь с Нитями. Так Перн выжил.

Алая Звезда ушла, и Нити перестали падать. За двести Оборотов колонисты расселились по Северному Континенту Перна. Когда Алая Звезда вернулась, драконьи всадники уже были готовы и выжгли Нити с небес Перна.

Но даже пасторальному миру нужна сталь для плугов, подков и лопат. Перну требовалось больше – включая стальные пряжки и застежки для драконьей сбруи. А варка стали требовала железной руды, угля и множества редких металлов. После примерно пяти сотен Оборотов первоначальные поверхностные пласты угля, которые легко найти и эксплуатировать, были выработаны.

Мастер-горняк Брайтелл разослал партии одаренных горняков на поиск новых угольных пластов в глубинах земли. Горняцкие кемпы, которые преуспеют в добыче угля, получат разрешение на полномасштабные горные разработки.

Наталон, который приходился племянником Тарику и считался дядей Кристова, как раз заложил такую шахту. Когда он услышал, что Тарик ищет работу, он пригласил его в Наталон-кемп. Тарику с семьей предстояло уехать на другой день после Игр.

* * *

Теним стоял в небольшом отдалении от толпы. Как раз начало разгон второе драконье крыло. Он позволил себе поддаться общему восторгу – все собравшиеся в благоговейном восхищении глядели на тридцать огнедышащих драконов, летящих по яркому полуденному небу, сжигая веревочные Нити, сброшенные королевой всадников. Они показывали искусство дракона и всадника в уничтожении смоделированной смерти до пепла.

Глаза Тенима метнулись от зрелища, разворачивающегося в вышине, к намеченной жертве, краснолицему коренастому торговцу, который громко взревел, когда всадники Форта закончили свой полет и вымпелы Форта на флагштоке лордов-холдеров сменились бенденскими. Толпа взревела, и Теним воспользовался моментом. Он тоже закричал, рванулся вперед, сделал вид, что поскользнулся, и врезался в торговца.

– Извините, извините! – ахал Теним, помогая торговцу встать и отряхивая с него пыль. Его зеленые глаза светились сожалением.

– Не за что, – великодушно ответил торговец, пятясь. Затем он остановился, стал себя охлопывать и резко обернулся со злым видом.

Его кошелек был в руках у Тенима. Нервно сглотнув, Теним протянул ему кошелек с самым невинным видом.

– Вы кошелек уронили. Вот.

– Спасибо, парень, – сказал торговец, хватая кошелек.

– Вы не нажалуетесь моему мастеру? – спросил Теним, расширив глаза от страха. – Он побьет меня, если узнает. Я всегда такой неуклюжий, – добавил он, потупившись.

– Нет, – ласково сказал торговец. Он сунул руку в кошелек и достал полмарки. – Не все такие честные, как ты, – сказал он и сунул монету в ладонь Тенима.

– Спасибо! – радостно закричал Теним, все еще в роли. – Огромное вам спасибо!

Он помахал торговцу рукой и быстро пошел прочь, не оборачиваясь, чтобы торговец чего не заподозрил. Отойдя подальше, Теним длинно, горячо выругался. Желудок согласно забурчал.

Что бы там Моран ни говорил, он уже староват клянчить. Пора красть.

Вечером будет игра. Теним решил рискнуть своей полумаркой – вдруг больше выиграет?

Если не получится, то всегда найдется пьяница, который поздней ночью не заметит ловких пальцев в своем кармане.

* * *

– Ну, арфист, твое мнение? – вопрос донесся от молодого порывистого парня из толпы, к которой он незаметно пристроился несколько минут назад.

– Всегда трудна сказать, как обернется дело, Беррин, – после минутного раздумья сказал Моран.

Кто-то в группе выкрикнул: «Нет, все просто – победит Телгар!»

– Телгар будет первым, в этом я уверен, – торопливо ответил Моран. Он не видел, кто говорит, но прекрасно понимал, как опасно подвергать сомнению шансы местного Вейра. – Труднее предположить, какой Вейр будет вторым и третьим.

– А ты ничего на уме не держишь? – спросил Беррин. Когда Моран кивнул, кромский холдер показал на выпуклость под своей туникой и сказал:

Поспорим?

Вряд ли, я же арфист, мне нельзя делать ставки.

Почему нет?

Ну, – рассудительно сказал Моран, – в конце концов, я же там был, и я не хочу, чтобы вы подумали, будто я вас перехитрил.

Он перехватил жадный взгляд холдера. Значит, его нарочитые ошибки в прежнем разговоре убедили собеседника в том, что перед ним напыщенный, самонадеянный дурак. Холдер посмотрел на пухлый кошель, который Моран специально привесил к поясу у всех на виду. Конечно, холдер убедил себя в том, что кошель набит марками – Моран поддерживал эту уверенность тем, что крепко придерживал кошелек локтем.

Дураки быстро расстаются с деньгами, подумал про себя Моран, вспоминая прежние годы в Зале Арфистов.

– Ладно, арфист, ты, видать, человек честный, – ответил Беррин тоном, явно свидетельствовавшим, что он считает Морана тупым дураком. – И, думаю, ты будешь честен со мной, если кое-что узнаешь.

Моран закивал.

– Как насчет ставки за второе место? – сказал Беррин. Моран поднял руки, изображая беспокойную нерешительность. – Немного, скажем, марка-другая?

Моран с сомнением посмотрел на холдера.

– Ну, давай, арфист! – крикнул из толпы один из приятелей Беррина.

– Ну, – медленно начал Моран, стискивая кошель. – Может, поставлю марку на то, что Бенден будет вторым.

– Бенден? Марку ставлю! – крикнул еще кто-то из толпы. Моран улыбнулся про себя, опознав в крикуне Берринова прихвостня. В душе арфист был уверен, что только половина народу работает на Беррина, а остальные не в курсе, просто они азартные игроки и надеются нажиться на споре Морана и Беррина. Моран был уверен, что в конце концов стрясет деньги и с тех, и с других. Никаких угрызений совести он не испытывал – в лагере голодали дети, которым нет дела, честно ли добыта еда.

* * *

Халла озабоченно посмотрела на старшего брата, поскользнувшегося на глине. Джамал чуть поморщился, ударившись больной ногой, и проглотил ругательство.

– Ты в порядке? – спросила Халла. Она помогла ему встать и нахмурилась. – Чем так воняет? Это же от твоей ноги!

– Да пустяки, – соврал Джамал.

– Может, позвать тебе целителя? – сказала Халла.

– Да не пойдут к нам целители, сама знаешь, – ответил Джамал. Он отпустил Халлу. – Иди к детям, тебе же за ними смотреть.

Халла фыркнула, но послушно отправилась к одинокой группке детей. Большинству не сравнялось и восьми Оборотов. Она обернулась, но Джамал уже исчез в толпе Встречи, и ей оставалось только надеяться, что с ним все будет хорошо.

– Конечно, я никому не скажу, – пообещал Моран разочарованным спорщикам, собирая выигрыш.

– Очень обяжешь, арфист, – с чувством сказал ему Беррин.

Остальные проигравшие закивали.

– В конце концов, все ж по-хорошему, – сказал арфист, тщательно раздавая по четверти марки проигравшим.

После того как те поблагодарили его за доброту, Моран вернулся к горнякам.

– Разве я не говорил, что победит Телгар? – заявил Тарик, крепко хлопнув арфиста по плечу. Он смотрел на него сверху вниз, сияя глазами. – Ну, у тебя, как понимаю, найдется несколько марок для меня?

– Догадался, – игриво ответил Моран, протягивая двухмарковую монету, которую только что выиграл. Он подался к Тарику и прошептал ему на ухо: – И надеюсь, ты и другие наши предложения сочтешь выгодными.

Лицо Тарика на мгновение посуровело, затем он ответил:

– Уверен. Правда.