Текст книги "В крепких руках графа"
Автор книги: Энн Летбридж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Не зная, что делать, Мэри решила отправиться в свою комнату. Необходимо было подумать о новом повороте событий. Оставалось лишь уповать на то, что граф найдет выход из этой запутанной головоломки. Она определенно не хотела выходить за него замуж, как, впрочем, ни за кого другого. Девушка уже много лет назад похоронила надежду на счастливое замужество.
– Э-э, мисс? – окликнул ее Савари.
– Да?
– Есть кое-что, о чем я забыл упомянуть его светлости.
Мэри искоса взглянула на адвоката. Забыть о чем-либо рассказать его светлости значило совершить серьезный промах, учитывая его настроение. Она никогда бы не подумала, что он мог допустить подобную оплошность.
– О чем вы забыли сказать?
– Он помешал мне зачитать все по порядку. – Адвокат зашуршал документами. – Вы должны получить его разрешение. Кого бы вы ни выбрали в качестве мужа, граф должен его одобрить.
Мэри едва не задохнулась от возмущения при мысли, что ей так или иначе придется потакать прихоти графа. Особенно в столь личных вопросах. Ей потребовалось много лет напряженной работы, доказывая себе, что она способна работать учителем и быть независимой. Она не собиралась отказываться от свободы и идти на поводу желаний какого-то малознакомого человека.
– Советую вам поспешить обрадовать его светлость хорошей новостью. Полагаю, он почувствует себя гораздо лучше.
– Вы так думаете?
В душе Мэри распирало от смеха.
– Не имею ни малейшего представления о том, что происходит в голове его светлости, – что правда, то правда. – Прошу меня извинить.
Мэри вышла из библиотеки. Либо гнев обострил чувство ориентации, либо она начинала привыкать к аббатству, но она без труда нашла свою комнату.
Внутри было холодно. Мэри подумала, что всему виной каменные стены, и принялась растирать руками плечи. Здесь недостает гобеленов и пылающего очага. Накинув на плечи старый шерстяной платок, Мэри разворошила тлеющие головешки и добавила еще угля.
Села на край кровати и уставилась в окно. Отсюда виднелись разрушенные стены того, что когда-то было церковью. За ее пределами разбиваюсь о скалы бушующее море.
Наконец она позволила себе подумать над тем, что произошло не так давно в библиотеке.
Силы небесные! Выйти замуж и унаследовать целое состояние! Как такое могло случиться?
Она и не думала о замужестве, была не из тех женщин, которых мужчины берут в жены. Им больше по нраву маленькие, изящные жеманницы, сродни тем, которых она обучала в Школе Ледбрук. Еще какое-то время назад от одной только мысли о том, чтобы стать женой и матерью, ее сердце начинало колотиться быстрее. А уж когда она подумала о мистере Эллардайсе, который был к ней так внимателен, провожал домой из церкви, обращался как с настоящей леди и собирался, как ей тогда казалось, сделать решительный шаг, ее сердце выпрыгивало из груди. Их общение продолжалось до тех пор, пока Салли не поняла, что он притворяется. Он искал расположения, чтобы приблизиться к одной из ее учениц, богатенькой наследнице. При расставании он ясно дат ей понять, что думает о ней как о женщине. Его слова были так оскорбительны и неприятны, что Мэри укрепилась в мысли, что никогда не выйдет замуж.
Она решила, что ее истинное призвание – находиться с девочками и преподавать. Это ее семья. Ученицы оставались с ней лишь короткий промежуток времени. Расставание с ними бываю для нее настоящей пыткой. Это не выглядело так, словно они ее бросают, скорее походило на то, что она благословляет их, отпуская в большой мир.
А теперь чужой для нее человек, покойный граф хотел втянуть в замужество с мужчиной, которого она едва знала. Мэри сглотнула. Интересно, каково это: быть замужем за таким человеком? Он бы захотел наследника. Родить детей. Создать семью, о которой она всегда мечтала. Сердце забилось быстрее. Представив себя в роли матери, она почувствовала, как защемило в груди.
Отнюдь не романтическая любовь послужит основанием такому супружеству. Так, брак по расчету. Обычное дело. Знатные люди сплошь и рядом заключают между собой взаимовыгодные соглашения.
Вряд ли графа привела в восторг необходимость взять ее в жены, чтобы обладать тем, что принадлежит ему по праву. Воля покойного, изложенная в завещании, привела его в неподдельный ужас. Словно он столкнулся лицом к лицу с судьбой, которая казалась хуже смерти.
Мэри вцепилась пальцами в колени, чтобы унять дрожь. О боже, пусть все окажется дурным сном. Пожалуйста, пусть она проснется и поймет, что это всего лишь кошмар.
Однако она не спала, как никогда воспринимая ужасающую для нее реальность.
Что бы посоветовала ей Салли? Ни на йоту не доверять такому человеку, как он. Мэри живо представила суровый взгляд подруги и знакомые нотки в голосе. Она оказалась права на счет Эллардайса. Только подумайте, как легко с ней распрощался отец после смерти матери. Мэри не могла спросить мнение Салли. Оставалось полагаться на здравый смысл. И хуже того, независимо от слов или действий графа, ей хотелось ему довериться.
Постепенно она успокоилась, дыхание обрело размеренный ритм, дрожь в теле утихла. Она решила никого насильно не вести к алтарю. В особенности такого мужчину, как он.
Мэри почувствовала, как заныло сердце от душевной боли, которую кто-то с менее практичным складом ума назвал бы разочарованием. Пусть другие женщины предаются романтическим грезам. В ее жизни нет места подобным глупостям.
Должен же быть выход из этого тупика. Несомненно, граф его найдет. По плечам вновь пробежали мурашки.
Ни граф, ни другие члены семьи не спустились к ужину. Мэри трапезничала в гордом одиночестве в столовой и чувствовала себя дурой. Три лакея и дворецкий тратили свое время, обслуживая ее. Если бы она знала раньше, попросила принести ужин в комнату. Постаралась как можно быстрее закончить и отказалась от предложения выпить чай в гостиной.
– Вы не знаете, где граф, Меннерс?
– У себя в кабинете, мисс.
– Где это?
– В южном крыле, мисс. – Поклонившись, дворецкий удалился.
Оставшись одна, Мэри, повинуясь не столько благоразумию, сколько решимости, отправилась на поиски, чтобы вместе прийти к какому-нибудь соглашению по их общему будущему.
Возле столовой она повернула направо, поскольку слева располагалась северная башня и ее комната. Следовательно, если рассуждать логически, южное крыло должно находиться на противоположной стороне, если, конечно, коридоры никуда не сворачивали. На деле оказалось иначе.
Поблуждав часа полтора по дому, Мэри снова набрела на столовую, готовая сдаться.
Существовал еще один коридор, в который она не заглядывала, он казался уже и темнее остальных. Мэри сделала глубокий вдох и решилась в него войти. Там была всего одна дверь.
В коридор из нее пробивалась полоска света. Мэри заглянула. Ага. Кабинет. А вот и его владелец. Комната оказалась небольшой, с огромным количеством бухгалтерских книг на полках, тянувшихся до самого потолка, позади потертого заваленного бумагами стола. Поставив одну ногу на решетку камина и упершись локтем о полку, он наблюдал за пляшущими языками пламени очага. У его ног лежал пес.
Его трудно было назвать элегантным мужчиной, однако в облике не было ничего такого, что могло бы вызвать женское недовольство, особенно сейчас, когда выражение лица было скорее задумчивым, нежели жестким и непреклонным, тем более с такого расстояния. Он выглядел несколько старше ее. Вероятно, чуть за тридцать.
Сердце девушки учащенно забилось, в горле пересохло. Граф ее пугал. Если разглядывать его и дальше, она не решится открыть дверь, чего доброго, испугается окончательно и вообще убежит. Мэри резко постучалась в дверь.
Граф и его пес одновременно подняли голову. К счастью, животное тут же опустило морду на лапы и закрыло глаза.
Чего не скажешь о его светлости. Мэри завладела его вниманием. Она физически ощущала тяжелый взгляд. На мгновение, очень короткое мгновение, ей показалось, что она заметила в его глазах теплоту, словно он был рад ее видеть.
Однако взгляд тут же остекленел, губы плотно сжались.
Возможно, она ошибалась. Вероятно, он ждал кого-то другого, потому что минуту назад в глазах застыл холод, словно он был на кого-то зол. И все же Мэри чувствовала, что его гнев направлен не на нее. Казалось, граф страдал от душевных переживаний.
Он вышел на середину комнаты и сухо поклонился:
– Мисс Уилдинг.
Мэри с трудом подавила в себе желание убежать и склонилась в реверансе:
– Лорд Бересфорд.
– Вы снова потерялись? Хотите, чтобы я вас проводил в комнату? Если позволите, я позову Меннерса.
Несмотря на иронию, Мэри почувствовала, как от его голоса сердце сначала замерло, а потом заколотилось как бешеное. Никогда в жизни она так сильно не нервничала в присутствии мужчины. В силу работы ей не приходилось встречать много мужчин. По большому счету это были отцы учениц, которые всегда куда-то спешили. Или воздыхатели девочек, но их необходимо было держать в стороне.
Мэри решила не обращать внимания на его насмешки и смело шагнула в комнату.
– Вы не могли бы уделить мне несколько минут, ваше сиятельство? Мне нужно с вами поговорить.
Граф нахмурился, однако жестом предложил ей сесть на удобный мягкий стул перед столом. Сам же обошел вокруг и сел напротив, расчистив перед собой место, отложив бумаги в сторону. Его лицо оказалось полностью в тени, тогда как на нее падал яркий свет.
– Чем могу быть полезен? – вежливо поинтересовался он, тем самым немного ее успокоив.
– Нам надо поговорить о завещании.
Мэри почувствовала, как он напрягся, хотя его ладони, сложенные вместе на испачканном чернилами столе, оставались полностью расслабленными. У него были сильные руки с широкими тупыми пальцами, обветренной от непогоды кожей и сбитыми костяшками. Руки труженика, но никак не дворянина.
Выдержав короткую паузу, он вздохнул так тихо, словно пытался контролировать дыхание. Мэри почудилось, что она застала его врасплох.
– Если хотите, давайте побеседуем, – равнодушно отозвался он.
– Адвокат не говорил, как можно нарушить условия завещания?
– Нет. В этом отношении вам ничего не угрожает.
Он видит в ней охотницу за приданым. У девушки возникло желание разбить что-нибудь тяжелое о его голову.
Хотя с чего ему думать по-другому, учитывая условия завещания?
Напряжение возрастало.
– Не хотели бы вы объяснить, почему граф… мой дедушка, – он с трудом выдавил из себя последнее слово, – оставил вам большую часть наследства?
– Он помогал школе, в которой я училась, а потом стала работать, поддерживал меня, когда я осиротела. Это все, что мне известно.
Граф издал звук, похожий на усмешку.
– Это чистая правда, – Мэри возмутилась до глубины души, – я клянусь.
– Значит, он не был вашим любовником? – Граф положил ладони на стол.
– Вы шутите? – вырвалось у нее.
Судя по тишине, которая последовала за ее словами, граф был серьезен как никогда.
– Как вы только посмели такое предположить? – Мэри вскочила с места.
– Сядьте, – холодно произнес он. – Вы хотели поговорить. Так давайте продолжим.
– Если вы не перестанете меня оскорблять, я отказываюсь с вами разговаривать.
– Сядьте-ка лучше сами, иначе я вам помогу. – Несмотря на мягкость в голосе, слова выглядели угрожающе.
Мэри ни на минуту не усомнилась в том, что за этим непременно последуют действия.
– Только попробуйте меня тронуть, я закричу.
Граф помрачнел.
– И кто придет к вам на помощь, сами подумайте.
Никто. Мэри сглотнула.
– Пожалуйста, мисс Уилдинг, – продолжил он с недовольным вздохом. – Садитесь. Вы правы. Нам есть что обсудить.
Мэри минуту колебалась. Стоило больших усилий взглянуть на него, однако глупо все бросить и убежать. Она села и сложила руки на коленях.
– Хорошо, только не надо впредь наводить на меня напраслину.
Граф не отвел взгляда, продолжал смотреть на нее.
– Взгляните на вещи моими глазами. Я пытаюсь понять, почему дед оставил вам наследство. Вполне логично предположить, что вы его любовница.
Мэри встрепенулась, в душе заклокотал гнев.
– А вы не могли предположить, что я оказала ему услугу? Может быть, спасла его от опасности.
– Какой такой опасности? – фыркнул он.
– Ну, допустим, он как-то приехал в школу, где я преподаю, и на него напали разбойники. Увидев его из окна класса, я могла броситься на помощь вместе со своими девочками. Сами знаете, для мужчин нет ничего страшнее оглушительных визгов женщин, особенно если они вооружены зонтиками.
О боже, и такая нелепость могла прийти в голову? Мэри почувствовала, как напряглись мышцы живота.
После прибытия в этот дом ей нечасто приходилось так много болтать.
Граф взял перо и начал вертеть его в руке. Мэри зачарованно смотрела на него. Впервые она увидела его волнение.
– Но ничего подобного не случилось, – сухо подметил он.
– Однако признайтесь, моя версия не особенно отличается от вашей по степени безумства. Он был очень пожилым человеком.
– Вздумали пошутить надо мной, мисс Уилдинг? Смею заверить, вы затеяли опасную игру, и неизвестно, кто из нас одержит в ней победу.
– Я понятия не имею, почему он оставил все деньги именно мне.
– Будем надеяться, это так. Не приведи бог, я узнаю, что вы причастны к заговору, сильно пожалеете.
Мэри почувствовала скрытую угрозу.
– Могу вас заверить…
– В этом нет нужды. Свадьба не состоится.
– Интересно, что вы такого сделали, чтобы заслужить такую ужасную судьбу?
Казалось, граф не обратил внимания на ее иронию.
– Я родился и сделал первый вздох. – Перо сломалось в его руке.
Мэри вздрогнула.
Граф отбросил сломавшиеся концы в сторону.
По спине девушки пробежала дрожь. Она поборола инстинктивный порыв к состраданию.
– Не очень-то правдоподобно.
– Как и ваша история с нападением.
Мэри нахмурилась. Пришло время разыграть единственную карту, в надежде, что она окажется козырной.
– Почему бы мне просто не оставить все деньги вам? Для себя мне нужно совсем немного.
– Идеальное решение.
Мэри вздохнула с облегчением. Она и представить не могла, что он так быстро согласится.
– Тогда утром я уеду, как только все бумаги будут подписаны.
– Нет.
– Почему?
– Так не пойдет. Деньги перейдут вам только в том случае, если вы выйдете замуж. Я подключу лучшие юридические силы, чтобы разобраться в этой ситуации, а пока вы останетесь здесь.
– Не могу. Меня ждут в школе.
– Тогда скажите мне, кем вы доводитесь старику? – Он нетерпеливо застучал костяшками пальцев. – Может быть, он ваш отец?
– Прошу прошения. – Мэри всматривалась в темноту, пытаясь разглядеть выражение его лица и понять, шутит он или говорит серьезно. – Вы думаете, я его незаконнорожденная дочь?
– Вы похожи на Бересфордов.
Он решил, что они родственники? У Мэри перехватило дыхание, сердце забилось изо всех сил. Казалось, в кабинете резко стало нечем дышать. Ей тоже приходила подобная мысль. Вернее, отчаянная надежда, только совершенно не в такой форме, в какой представил граф. Господи, неужели он подумал, что старик потребует, чтобы внук женился на тете? Формальный инцест, даже если в его жилах нет ни капли крови Бересфордов.
– Это отвратительно.
– Вот именно.
– Завтра же утром я уезжаю. – Мэри вскочила и направилась к выходу.
Не успела она добраться до двери, как ее опередил граф. Пристально посмотрел, одной рукой придерживая дверь, чтобы та не открылась. Для крупного мужчины он двигался на удивление быстро и бесшумно.
Увидев плотно сжатые губы и вспышки молний в глазах, Мэри решила, что он крайне недоволен.
– Мисс Уилдинг, вы никуда не пойдете, пока я сам этого не позволю.
– У вас нет надо мной власти. – Мэри отпрянула к двери.
– Как видите, есть.
– О чем вы? – У нее перехватило дыхание.
– Если следовать завещанию, вы моя подопечная.
Глава 3
– Насколько мне известно, Савари довел до вашего сведения, что вам нужно мое разрешение, чтобы выйти замуж.
– Это не дает вам права быть моим опекуном.
– Верно, но, поскольку я унаследовал графский титул, это обязывает взять вас под опеку.
– Покойный граф не был моим попечителем. Мне не нужен опекун. Уже много лет я живу на собственные средства.
– Вы жили за счет помощи графа, – он указал на бухгалтерскую книгу, – каждый квартал выделялась определенная сумма на содержание и образование мисс Уилдинг. Надо признать, королевская сумма. – Взгляд графа скользнул по груди девушки, которая то вздымалась, то опускалась от частого дыхания.
Он снова заглянул ей в лицо, на скулах заходили желваки.
– Потом вы явились сюда в лохмотьях с надеждой получить еще денег.
Черт бы побрал его и эти ужасные обвинения. Мэри развела руками, граф схватил ее за запястье. Его пальцы, словно железный обруч, сковали ей руку.
– Чтобы застать меня врасплох, вам надо быть проворнее. Как вы думаете, что я за человек?
Лицо графа потемнело.
– Бересфорд. – Он отбросил ее руку в сторону.
Мэри раньше и предположить не могла, что в одно слово можно вложить столько ненависти. Граф произнес его с таким чувством, словно его язык обожгла кислота.
– Вы Бересфорд.
– Сомневаюсь, что с вами многие согласятся. Уж точно не я.
– Тогда вы не должны были наследовать титул.
– Вы снова отклоняетесь от темы, мисс Уилдинг.
Разговор стал крайне неприятным и скользким, как угри.
Я уже достаточно наслушалась ваших обвинений.
– Вы хотите сказать, что явились сюда вовсе не за деньгами.
– Нет. Вернее, да, но для школы. – Она покраснела. Нужна новая крыша. До вчерашнего вечера мне ни разу не доводилось видеться с графом. Я ничего не знаю об огромных суммах денег, выделенных для меня или для Ледбрука.
Граф бросил взгляд через весь кабинет на стол, на котором лежала бухгалтерская книга. Он определенно не верил ее словам.
Мэри почувствовала сильное жжение от подступавших к глазам слез. Она была уверена, что это все неправда, если только… Нет, она этому ни за что не поверит.
– Я должна вернуться в школу. Мне необходимо поговорить с миссис Ледбрук.
Граф так пристально посмотрел на нее, что тут же захотелось отвести взгляд. Но она не смогла. Не осмелилась, иначе бы он решил, что она лгунья.
Да какая разница, что он подумает?
Мэри не намерена была уступать. Она снова заметила в его серых, походивших на расплавленное серебро глазах теплоту, которая, казалось, распространилась по всему телу. Мэри густо покраснела, сердце бешено забилось, словно она совершила пробежку.
Граф медленно опустил ладонь ей на плечо и провел по руке, словно хотел изучить контуры.
Выражение его лица оставалось мрачным, будто он не хотел этого делать, но не смог устоять.
Мэри вскинула голову и приоткрыла рог, чтобы возразить… Как вдруг ощутила нежное прикосновение его теплых бархатистых губ к своим. Зародившаяся в животе дрожь мигом распространилась по всему телу.
Она почувствовала, как он провел языком по ее губам, вызывая сладостное томление в теле. Со вздохом блаженства она приоткрыла рот. Их губы слились в лихорадочном порыве. Мэри обвила руками его широкие плечи, граф обхватил ее за талию, крепче прижав к своему крепкому телу.
Мэри чувствовала биение его сердца и ощутила, как пульс застучал в висках. Это было подобно удару молнии, страшному, но захватывающему явлению, от которого нельзя оторваться.
Пробормотав что-то себе под нос, граф резко отступил назад, в его глазах застыло выражение крайнего изумления.
Дрожь, еще минуту назад пронзившая Мэри постепенно прошла. Что, ради всего святого, она здесь делает? А граф, что он себе позволяет?
– Да как вы посмели, сэр? – изумленно проговорила она, плотнее укутываясь в шаль.
С его губ сорвался короткий вопрос.
– Посмел что?
– Поцеловать меня.
– Это вы меня поцеловали.
Неужели она? Мэри и предположить такого не могла, хотя не помнила в точности, как все произошло.
– Только не думайте, что у вас получится заставить меня выйти за вас замуж и испортить мне репутацию. Меня, знаете ли, такое положение вещей совершенно не устраивает.
– И каков план? – Граф широко распахнул глаза, долгое время внимательно изучал девушку, словно пытаясь понять. – Знайте, я докажу, вас подослал мой дед. Я выведу вас на чистую воду, чего бы мне это ни стоило. Вы плохо представляете, на что я способен.
Мэри все прекрасно могла вообразить. Этот человек способен на все, что угодно. То, каким путем он будет достигать своей цели, волновало ее не так сильно, как мысли, роящиеся в голове. Она вспомнила их поцелуй и теплоту его тела.
– Самое лучшее, что вы можете сделать, – отправить меня на тот свет.
Взгляд серых глаз стал холодным как сталь. Лицо приняло жесткое выражение.
– Решили, я об этом не задумывался?
Дыхание девушки участилось, сердце забилось так сильно, что она потеряла способность ясно мыслить. Теперь все время придется быть начеку, но она сумеет за себя постоять.
* * *
После ночи беспокойного сна Мэри с трудом могла вспомнить сновидения, ее сильно лихорадило, она предположила, что ей снился граф и его поцелуй. Проснувшись, она обнаружила оставленный Бетси возле кровати поднос с чашкой горячего шоколада и свежеиспеченными рулетами.
– Который час?
– Девять часов, мисс.
Так поздно? Как можно после долгого сна чувствовать себя разбитой? Видимо, ложась спать, Мэри не удалось справиться с нескончаемым вихрем беспокойных мыслей. А может быть, она не смогла выбросить из головы страшные слова. Решили, я об этом не задумывался?
– Погода, похоже, налаживается, мисс. – Бетси встала на колени, чтобы подбросить угля в камин. – Довольно тепло для этого времени года.
Мэри выскользнула из постели и подошла к окну.
– И правда. Пойду-ка я прогуляюсь. – С присущей ей расторопностью девушка быстро надела свое лучшее платье.
Бетси поднялась с колен.
– Летом съезжается много туристов посмотреть на руины, – проговорила служанка, наблюдая за тем, как Мэри застегивает пуговицы. – Они очень старые. Поговаривают, что их населяют духи старых монахов, убитых королем Генрихом.
Мэри спрятала простой льняной шарф в корсаж и взяла щетку.
– Глупые суеверия. – Резкими движениями она принялась расчесывать волосы. – Ты сама-то когда-нибудь видела привидение? – Она взглянула в зеркало на отражение служанки, которая заметно побледнела.
– Нет, мисс. – Бетси вздрогнула. – Я уже три года работаю здесь, но ни разу не ходила туда ночью.
Мэри намотала волосы на пальцы и потянулась к шпилькам.
– Вообще звучит заманчиво. Я обязательно схожу к руинам. – Она пожалела, что вместо того, чтобы изучить карту местности в библиотеке, увлеклась чтением романтической поэзии.
– Может быть, мисс желает, чтобы я занялась ее прической? – поинтересовалась Бетси, искоса глядя на нехитрый пучок на голове Мэри. – Я могу уложить волосы не хуже служанки миссис Хэмптон, если, конечно, хотите. Я много тренировалась на других девушках.
В ее голосе прозвучали нотки сожаления.
– Да ты, Бетси, намереваешься стать горничной?
Та густо покраснела, глаза заблестели.
– Да, мисс. Я хочу этого больше всего на свете. Мой брат работает на оловянных рудниках Бересфорда. Если я заполучу более оплачиваемую работу, он сможет пойти в школу.
Ее рудники. Или они будут принадлежать ей только после замужества?
– Там тяжело работать?
Бетси заметно смутилась.
– Работа не легкая, но управляющий мистер Трелони честный человек.
– Сколько лет твоему брату?
– Десять, мисс. Он работает вместе с отцом. Ходит гордый, как павлин.
Узнав, что в таком юном возрасте дети вынуждены работать на руднике, Мэри стало не по себе. Что поделаешь, семье нужны деньги. Став владелицей рудников, она смогла бы что-нибудь изменить. Однако, чтобы это сделать, необходимо выйти замуж. Полнейшая неразбериха получается. Быть школьной учительницей – одно, а богатой наследницей – совершенно другое. Кроме того, несложно догадаться, если она выйдет замуж за графа, он возьмет бразды правления в свои руки. Он не из тех мужчин, которые станут прислушиваться к женщине.
В этом случае стоит обзавестись компетентным адвокатом, который помог бы разобраться во всей этой сумятице. Даже если Салли Ледбрук не самый радушный человек, по крайней мере, она обладает здравым смыслом.
– Давай ты как-нибудь в другой раз поможешь мне с волосами. На сегодня достаточно.
Как ни странно, Мэри давала поручения, а Бетси, похоже, принимала это как должное. Служанка сделала реверанс и вышла из комнаты.
О господи, Мэри надеялась, что Бетси не слишком огорчится, что нет другой работы. Мэри было просто невыносимо здесь оставаться. Особенно узнав, что граф Бересфорд думал о ее смерти как о возможном варианте разрешения непростой ситуации, в которой оба оказались.
Кроме того, ей крайне важно было обсудить с Салли вопрос, который его очень заботил. Деньги. Должно же быть какое-то правдоподобное объяснение их незаконного присвоения. Граф неверно его истолковал.
Мэри принялась за шоколад, поедая столько рулетов, сколько могла в себя вместить. Она завернула в салфетку пару оставшихся и спрятала их в ридикюль, чтобы поесть в дороге, тщательно посчитала монеты и с облегчением вздохнула, обнаружив, что на оплату дилижанса до Уилтшира денег хватит. Упаковав чемодан, Мэри закуталась в зимний плащ, надела шляпку и направилась к боковой двери, которую заприметила еще во время блужданий по дому. Она отчаянно надеялась, что снова сможет отыскать ее в бесконечном лабиринте коридоров и лестниц.
После нескольких неудачных попыток наконец-то нашла заветную дверь. Быстро оглядевшись, убедилась, что ее никто не заметил. Она повернула черное железное кольцо, соединенное с замком, и с усилием дернула. Ручка выскользнула из рук, и тяжелая дверь, подхваченная сквозняком, с оглушительным хлопком ударилась о стену.
Сердце Мэри готово было выпрыгнуть из груди. Вдруг кто-нибудь услышал? Что, если они спустятся? Она не стала задерживаться, вышла на улицу и после секундного колебания закрыла за собой дверь.
Мэри не ожидала, что ветер будет такой сильный. Она надела капюшон и потянула ленты, оглядываясь на разрушавшиеся стены и заросшие сорняками каменные арки. Мрачные зубчатые башни зловеще выделялись на фоне свинцового неба, хотя в солнечный денек они, несомненно, напоминали бы о прекрасной старине.
Крепче вцепившись в чемодан, она направилась через руины в северном, как надеялась, направлении. И вдруг увидела перед собой зеленое пятно. Не море и не скалы. Вдали, пересекая парк, скакал всадник на великолепном черном жеребце, за ним по пятам бежала собака.
Граф. Кто же еще? С непокрытой головой и развевающимися на ветру полами пальто он был похож на всадника Апокалипсиса, мужчину, обладавшего мистической силой. В действительности он просто хотел заполучить то, что ему полагалось по праву рождения. Мэри оказалась у него на пути. Стоило ей об этом подумать, как тут же становилось не по себе.
Осознав, что она, должно быть, повернула на юг, Мэри, обогнув руины, стремительно двинулась в другом направлении, вверх по холму.
Ветер все усиливался, задувал в уши, трепал ленты шляпки и полы плаща вокруг ног. Мэри хватала ртом воздух, задыхаясь от сильных порывов. Чтобы быстрее добраться до Сент-Ивса, придется ускорить шаг.
Мэри облизнула губы и с удивлением почувствовала привкус соли на языке. Море. Интересно. Она никогда бы не подумала, что и воздух может быть соленым. Мэри опустила голову в поисках тропинки через скалы. Взбираться наверх становилось труднее, приходилось каждый раз внимательно следить за каждым шагом, чтобы не упасть. Наконец она остановилась и огляделась.
В нескольких футах перед ней земли видно не было, все, что она могла лицезреть, – серые бушующие волны с белыми пенными гребешками. Мэри посчастливилось остановиться именно в этом месте.
Но где дорога, про которую говорил Джеральд? Мэри огляделась по сторонам и решила пройти по еле заметной тропинке, которая вела вдоль вершины скалы и скорее походила на тропку для овец, нежели для людей.
Ветер, казалось, намеренно осложнял путь, но Мэри упорно продолжала идти в опасной близости от самого края.
Сильный порыв ветра откинул капюшон и сорвал шляпку, которая, удерживаясь на лентах под подбородком, теперь болталась за спиной. Из пучка выбились пряди волос и затрепались на ветру. Снизу раздался рев, подобный грому.
Мэри наклонилась и глянула через кустарник на бушующие воды. Несомненно, адская кухня должна выглядеть и реветь, как это море. Рычащие волны, отступая назад, обнажали острые камни у подножия скалы. Слева от себя девушка заметила скалистую бухту с небольшим песчаным пляжем.
Вдалеке небо и море слились в огромную серую мглу. После жизни в небольшой уилтширской деревушке Сарум мир казался просто огромным. Мэри встала спиной к ветру и, вдохнув его чистую природную силу, почувствовала себя совершенно невесомой. Не смогла удержаться и рассмеялась. Еще никогда в жизни она не испытывала такой необузданной силы и свободы.
Вдруг Мэри почувствовала толчок в спину, раскинула руки в стороны, чтобы не потерять равновесия. Чемодан полетел вниз с обрыва, земля ушла из-под ног.
Она закричала.
