Текст книги "Над сладким Босфором"

Автор книги: Энн Хэмпсон (Хампсон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

5

Оставшееся время Диана провела, осматривая достопримечательности и навещая друзей Крейга. Сам Крейг опять пригласил Джанет, Марка и Тони на обед, но она под благовидным предлогом отказалась. Он также спросил, не хотела бы Джанет еще раз побывать во дворце Топкапы. Он собирался сводить туда мать и Диану и был бы рад, если бы и Джанет поехала с ними. Она опять отказалась, сказав, что пообещала провести уик-энд у подруг. Это было правдой, там они готовились к походу на Улюдаг. Подготовка заняла весь уик-энд и еще почти целую неделю. Четин и два его друга, тоже турки, принесли на квартиру девушек все снаряжение. Когда Джанет увидела веревки, внутри у нее похолодело. Ей не приходило в голову, что подъем может быть опасным.

– Так это будет настоящий подъем? – спросила она со страхом. – Я имею в виду, мы пойдем в связке?

Четин, сидя на полу, плотно свертывал спальный мешок Гвен.

– Да, для безопасности, – ответил он автоматически, продолжая свою работу. – Ну вот, теперь он займет поменьше места. А где твой мешок, Салли?

– Я свой свернула. А ты, Джанет?

– Он у меня уже в рюкзаке, – ответила Джанет, почему-то вспомнив предупреждение Крейга, и подумала, не лучше ли отказаться от похода. Она представляла себе, что это будет поездка на машине, а затем прогулка пешком к причудливым скалам, но оказалось, что это серьезная экспедиция, продуманная до последней мелочи. Впрочем, Четин наверняка знает, что делает.

– Конечно, знает, – заверила ее Салли, когда Джанет поделилась с ней своими, сомнениями. – У него и отец был знаменитым альпинистом. Он совершал очень сложные восхождения.

К вечеру четверга все было готово; Четин велел всем в пятницу пораньше лечь – он планировал выйти в субботу, как только рассветет. Джанет увидела его в новом свете. В роли руководителя он становился почти безжалостным. Он отдавал приказы, и все подчинялись. Очевидно, так было всегда, сказала Гвен, поговорив с участниками прошлых походов. Он человек знающий, но очень строгий.

– Ты должна все делать так, как тебе велят, нравится тебе это или нет. Многие, кто ходил с ним однажды, во второй раз идти отказываются.

Джанет опять почувствовала беспокойство. Она то говорила себе, что все будет хорошо, иначе ее подруги не пошли бы в этот поход, то вспоминала предупреждение Крейга, которое перевешивало для нее все другие доводы. Она совсем ничего не знала об альпинизме, и когда вспоминала фильмы, где мужчины карабкаются по отвесным скалам, у нее обрывалось сердце. От этого у нее совсем испортилось настроение, и, возвращаясь домой на машине Четина, она была готова отказаться, пусть даже в последний момент.

– Не забудь, – сказал Четин, высаживая ее у дверей дома, – завтра надо лечь очень рано. Я не хочу, чтобы кто-нибудь спал на ходу. Поход будет сложным, тебе понадобится много сил.

Джанет стояла у машины в нерешительности, но пока она набиралась духу сказать о своих опасениях, Четин махнул ей рукой, нажал на газ и скрылся за поворотом.

«Еще есть время, – решила она, входя в дом. – А если не хватит храбрости сказать прямо, пошлю записку».

– Джанет… иди сюда! – Голос брата донесся из внутреннего дворика, и Джанет направилась туда, где на деревьях висели цветные фонарики. Она была рада, что Марк дома – она ведь еще не сказала ему о предстоящем походе. Она была уверена, что он будет страшно беспокоиться, и решила ничего не говорить ему, чтобы он думал, будто она проводит этот уик-энд с Гвен и Салли. Но сейчас она чувствовала себя виноватой – это сильно смахивало на обман. К ее огорчению, с Марком был Крейг.

– Ты не сказала мне, что едешь завтра на Бюйюк-Ада с Крейгом. – Марк вопросительно посмотрел на Джанет, собираясь налить ей выпить. – Он уже давно ждет тебя.

В первый момент она даже не могла взглянуть на Крейга. Слышал ли он ее разговор с Четином? Возможно, во всяком случае, он не мог не слышать шума машины. Крейг никак не отреагировал на слова Марка, только спокойно спросил, кто привез ее домой. «Он уже знает», – подумала она, и сердце у нее упало, стоило ей заметить холодный гнев в его глазах. Джанет не могла ему ответить. Какое право он имеет так на нее смотреть? И какого черта она чувствует себя испуганной и даже виноватой? Она глубоко вздохнула, пытаясь стряхнуть робость, но у нее неизвестно почему защипало глаза и навернулись слезы. Она заговорила очень тихо, сама удивляясь спокойствию своего тона:

– Я не поеду, Крейг. Мы определенно не договаривались на этот уик-энд, и у меня другие планы. – Стоило сказать это, и настроение совсем упало. Но теперь все было решено: она должна пойти в поход, иначе окажется, что она солгала. Ее ответ озадачил не только Крейга, и Марк тоже хотел бы знать причину.

– Ты?.. – Крейг, казалось, не находил слов. Джанет вдруг удивленно осознала, что ему легче было бы все сказать, если бы не было Марка. Он бы снова применил свои диктаторские методы, которые так удивили и разозлили ее, когда во время ее болезни он без ее согласия выставил Четина. – Верно, мы не договаривались о какой-то определенной дате, но я решил, что мы поедем теперь, когда мама и Диана уехали. – Он говорил спокойно, подавляя свой гнев в присутствии Марка. – Не могла бы ты сказать, куда ты собираешься? – добавил он, не заметив удивленного взгляда, который бросил на него Марк. Джанет не сразу решилась ответить:

– Мы с Гвен и Салли собираемся… на экскурсию.

– На экскурсию? – Это произнес Марк, и, когда Крейг перевел взгляд с него на Джанет, она со страхом подумала, не догадался ли он о ее истинных намерениях. – Ты мне ничего не говорила. Куда вы едете?

Крейг взял со стола стакан и сделал глоток, не спуская глаз с Джанет и ожидая ее ответа.

– Мы собираемся в Бурсу… – Ее прервал телефонный звонок. Марк поднялся и пошел в дом прежде, чем Джанет успела предложить ответить на звонок самой и таким образом избежать дальнейших расспросов.

– Могу я узнать, зачем вы едете? – поинтересовался Крейг, не спеша поставив стакан на стол.

Джанет подняла на него глаза. Она побледнела, но настроена была решительно. Интерес Крейга, как всегда, удивил ее, но она решила покончить со всем раз и навсегда.

– Я не хочу обижать тебя, Крейг, – сказала она тихо, – но это мое дело. Несколько раз ты позволял себе вмешиваться, но, пожалуйста, больше не делай этого. Я хочу… – Ее голос дрогнул и готов был сорваться; с большим трудом Джанет удалось закончить фразу: – Я хотела бы, чтобы мне позволили самой… распоряжаться… своей жизнью.

Молчание. Легкий порыв ветерка окутал сад опьяняющим ароматом цветов. Наконец Крейг заговорил; его раздражение прошло, уступив место холодному безразличию, совсем как в первые месяцы их знакомства.

– Конечно, ты вольна поступать, как считаешь нужным… Я больше не буду ни вмешиваться, ни советовать… – Затем, не сдержавшись, он произнес: – Ты ведь обещала помочь мне, Джанет, но что-то произошло… что-то такое, о чем ты не хочешь сказать открыто. – В его голосе прозвучала горечь, когда он добавил: – Я никак не ожидал, что ты нарушишь свое слово. – Он покачал головой, словно все еще не мог этому поверить. – Нет… только не ты. – Он поднялся, отодвинув стакан на центр стола. – Попрощайся с Марком за меня, ладно?

Джанет смотрела ему вслед, пока он быстрыми шагами шел через сад к узкой полоске гальки, окаймлявшей пляж. Она понимала его разочарование. Крейг собирался закончить книгу к концу года. Он сам признался, что за последнее время ему почти не удалось продвинуться. Естественно, он надеялся, что она поможет ему закончить книгу вовремя, но она подвела его… хотя сперва твердо пообещала. Не удивительно, что он так холодно смотрел на нее!

Слезы начали застилать ей глаза, она медленно пошла в дом. В холле Марк говорил по телефону. Джанет тихонько передала ему просьбу Крейга, пожелала спокойной ночи и поднялась наверх в надежде, что сон поможет ей успокоиться и забыться.

Бурса очаровала девушек; это был прекрасный город, у подножия Улюдага, откуда открывался чудесный вид на плодородную долину. После долгой поездки на машине им хотелось остаться в городе, осмотреть все интересные места: прекрасные мечети, знаменитый рынок, где торговали полотенцами. А для собирателей древностей этот город был просто раем.

– Я хочу купить этот медный поднос, – твердо сказала Салли и уже начала торговаться с продавцом, когда Четин схватил ее за руку.

– Не глупи! Мы ведь собрались в горы. Ты же не потащишь это блюдо с собой.

– А может, не пойдем в горы? – вставила Гвен, увлеченно разглядывая отличный фарфоровый набор. – Я не прочь побродить и здесь.

– Я тоже, – добавила Джанет, но слова девушек были встречены удивленными взглядами Четина и его друзей.

– Ну, зачем лазить по горам, когда есть хорошие дороги, по которым можно проехать на машине? – спросила Гвен, сгибаясь почти пополам под тяжестью своего рюкзака.

– И чего ради тащить спальные мешки, когда есть отличные гостиницы? – спросила Салли, они с Джанет устало плелись позади всех.

Четин обернулся, на лице его читалась досада. Было ясно, что ему еще не приходилось водить в горы такую группу. Заметив выражение его лица, девушки начали хихикать. Турецкие мужчины флегматичны, но непоколебимы в своих решениях: если они что-то решили, то сделают именно так, а не иначе. Идея отказаться от одного варианта в пользу другого, который казался девушкам более привлекательным, даже не пришла в голову Четину. Он приехал сюда, чтобы подняться в горы, и именно это он намеревался осуществить.

Впоследствии Джанет не смогла вспомнить маршрут, который они выбрали. Она смутно помнила сосновый лес, скалы причудливой формы, но ей хорошо запомнился ледяной поток, через который они перебирались, скорпионы и ужасная гроза, которая заставила их покинуть спальные мешки и спрятаться под скалой. Со скалы летели камни, увлекаемые дождевым потоком; все промокли до нитки и стучали зубами от холода. Но и в такой ситуации Четин и оба его друга оставались невозмутимыми. Было видно, что все эти происшествия были для них частью похода, вероятно, не очень приятной, но не способной нарушить их планы. Когда три девушки остановились перед ледяным горным потоком в надежде, что поход все же будет прерван, Четин коротко велел им снять джинсы и переходить поток вброд. Сам он и его друзья уже надели высокие резиновые сапоги.

– Снять джинсы! Что ты выдумал, Четин? Можешь выбросить это из головы! – Салли, обычно такая добродушная, начала терять терпение.

– Ты думаешь, мы будем стоять и пялиться на вас? – отрывисто бросил он, побелев от гнева. – Мы собрались в горы, сколько раз можно повторять!

Он выполнит, что задумал во что бы то ни стало, в этом девушки были уверены. Для него выбранный маршрут был вполне ясен. Девушкам ничего не оставалось, как закатать джинсы выше колен, взять обувь в руки и ступить в ледяную воду. Когда они выбрались на другой берег, ноги у них посинели, а джинсы намокли.

Потом они устроили маленькое совещание, чтобы решить, не оставить ли им Четина и его друзей продолжать поход одним.

– Но как мы вернемся назад? – с сомнением спросила Гвен.

– Я думаю, мы могли бы взять машину напрокат. Все туристы так делают.

– ли беспокоиться?

– Мы, пожалуй, будем выглядеть глупо, если сейчас повернем назад.

– Я об этом не подумала.

– Точно, мы окажемся в дурацком положении, – согласилась Джанет, ведь все их друзья и знакомые знали об этой поездке. А некоторые, зная репутацию Четина, усмехались и говорили, как бы им потом не пожалеть об этом. – Может, самое худшее уже позади?

Они сидели на поляне, только что поели, и предстоящий путь уже не казался им таким трудным. Вокруг были склоны гор, поросшие лесом, но ни одной отвесной скалы.

– Ладно, пойдем дальше, – сказала Гвен. – В конце концов, участие в таком походе только поднимет нас в глазах наших знакомых.

Оптимизм Джанет относительно того, что самое худшее уже позади, скоро улетучился. Четин выбрал для привала поляну на склоне горы и велел достать спальные мешки. Вдруг Гвен вскочила и закричала:

– Скорпионы! Здесь нельзя спать!

Взглянув под ноги, Джанет и Салли тоже увидели множество скорпионов.

– Не обращайте внимания, – спокойно сказал Четин и начал вместе с Али топтать скорпионов своими тяжелыми ботинками. – Давайте очищайте место. Не стойте!

Им оставалось только подчиниться.

– Ну вот, – сказала Салли, – еще одно приключение. Может, когда-нибудь потом мы еще посмеемся над этим.

Гроза разразилась в полночь и бушевала несколько часов. Вся группа сгрудилась на крошечном пятачке под скальным навесом. Но на следующее утро ярко засияло солнце, позолотив снежные вершины Улюдага. У всех поднялось настроение, и молодые люди, собрав вещи, продолжили свой поход.

Спустя немного времени, обвязавшись веревкой, они начали подъем на скалу. К собственному ее удивлению, Джанет понравилось карабкаться вверх. Она с самого начала благоразумно решила не смотреть вниз, поэтому и не боялась. Холодный горный воздух приятно бодрил, и Джанет начала гордиться своими достижениями, тем более что Четин подбадривал девушек, а иногда и хвалил.

Вдруг кто-то крикнул: «Камни!» Потом Джанет часто вспоминала свою реакцию. Что это значит? Здесь кругом камни. Во всяком случае, она не связала этот крик с опасностью. Все, должно быть, произошло мгновенно, потому что в следующий момент она услышала второй крик. Одновременно с ним Джанет ощутила обжигающую боль в бедре, почувствовала, как джинсы намокли от крови, и отпустила узкий выступ скалы, за который держалась…

6

Она осторожно открыла глаза и увидела Марка; он выглядел бледным, осунувшимся и очень усталым. Джанет снова закрыла глаза; нога сильно болела.

– Я помню… – пробормотала она. – Они не могли спустить меня вниз… – Она поежилась. – Я хотела спуститься вниз, но они понесли меня вверх.

– Четин решил, что это будет легче. – Голос брата успокаивал, но доносился как бы издалека. – Ты сейчас в гостинице.

– Я же хотела спуститься вниз… – Она вспомнила свой ужас при мысли о подъеме. Внизу казалось безопаснее. Там под ногами была твердая почва, и она умоляла их доставить ее вниз. – Меня так долго поднимали наверх.

– Сейчас ты в безопасности, дорогая: Скоро мы доставим тебя вниз на машине.

– Я и хотела вниз… – Она сжала руки так, что побелели суставы. – Почему они не выполнили мою просьбу? – Джанет смотрела на Марка с изумленным выражением на лице.

– Это было бы очень трудно, дорогая, – ответил Марк. – Ты очень скоро поедешь вниз на машине, безопасно и удобно.

Она шире открыла глаза и опять увидела, как он осунулся. В его лице было еще что-то. Его глубокая озабоченность обеспокоила и ее.

– Мне сильно досталось? – спросила она, но Марк быстро помотал головой.

– Только ноге. Плохо, конечно, но доктор сказал, она скоро заживет. Тебе наложили несколько швов…

– В самом деле? Я не знала… – Смутно она помнила укол и блаженное избавление от боли. – Я была без памяти, когда мне это делали. – Она замолчала, пытаясь понять причину его беспокойства. – В чем дело, Марк? Что тебя так беспокоит?

Он улыбнулся ей и помотал головой, но Джанет почувствовала, что он просто не хочет ее беспокоить.

– Ничего… и ты не должна волноваться. Лучше закрой глаза и поспи.

– Я не хочу спать. Когда мы поедем домой? – И прежде чем он успел ответить, спросила: – А где остальные?

– Они уже уехали, все, кроме Салли. Она решила остаться и вернуться с нами.

– Это очень мило с ее стороны.

– Я пойду позвоню доктору, – сказал Марк. – Он сказал, что никаких осложнений не будет, что тебя можно будет увезти сегодня вечером, но сначала хотел осмотреть тебя.

– Который сейчас час?

– Почти пять.

– Сегодня еще воскресенье?

– Да, еще воскресенье, – улыбнулся он, поправил на ней покрывало и вышел.

Вскоре вошла Салли и села у кровати.

– Как ты себя чувствуешь?

– Отлично, если не считать ноги. Как вам удалось так быстро вызвать сюда Марка?

– Мы сразу же позвонили ему. На наше счастье сюда летел самолет из Стамбула, и Марку удалось на него сесть.

– Значит, он не на машине? Как же мы доберемся домой?

– Марк взял машину напрокат, большую машину. Она уже ждет. Мы скоро поедем. Доктор считает, что чем скорее, тем лучше.

– Салли… – Джанет колебалась, – Салли, случилось что-нибудь еще? Я же вижу – Марк что-то скрывает.

– Скрывает? – Салли слегка смутилась. – Он беспокоится о тебе, это и понятно.

– Нет, тут что-то еще. – Джанет повернула голову и задумчиво произнесла: – Я знаю, это может показаться глупым, но я чувствую: что-то не так.

Салли нахмурила брови.

– Не знаю. В таком состоянии тебе может просто показаться.

– Ты хочешь сказать, что я не в себе? – спросила Джанет, слабо улыбнувшись.

– Ну, тебе сделали укол, ты же помнишь. И ты бредила… я не слышала о чем – доктор велел нам выйти, но Марк был с тобой. Наверное, ты набредила такого, от чего он забеспокоился, – Салли напряженно думала. – Да, скорее всего. Он был заметно взволнован, когда сказал мне, что ты бредила.

– Сказал тебе? – Джанет подняла голову и требовательно посмотрела на подругу. – А что я говорила?

– Он не сказал, что именно ты бормотала… просто сказал, что ты бредила.

– И он был… взволнован? – Что такое она могла сказать? Что-то странное читалось на лице Марка. Что-то еще, кроме озабоченности. Она постаралась вспомнить, снова представив его лицо… Жалость, сочувствие. Да, пожалуй… Она недоуменно покачала головой. – Интересно, что же я говорила? Надо спросить его.

Когда доктор сказал, что можно ехать, Джанет перенесли в машину и удобно устроили на заднем сиденье. Салли села рядом. Марк сидел с шофером, который очень медленно и осторожно вел машину по горной дороге. Было уже довольно поздно, когда они приехали в Стамбул. Сначала завезли домой Салли. Джанет и Марк поблагодарили ее за помощь, а Салли пообещала навестить Джанет на следующий день после школы.

Дома Джанет сразу уложили в постель. С нею немного посидел Тони, потом пришел Марк, и Тони оставил их одних. Наступило странное молчание. С трудом подбирая слова, Джанет спросила брата, о чем она говорила в бреду. Марк вздрогнул, потом в его глазах появилось то же сочувствие, которое она заметила еще несколько часов назад.

– Какую-то бессмыслицу, – ответил он уклончиво. – Ты бредила, Джанет… и невозможно было понять, о чем. – Он поднялся. – Сейчас я тебя оставлю. Не забудь позвонить в колокольчик, если что-нибудь понадобится. Миссис Байдур сразу же придет. Спокойной ночи, Джанет.

– Спокойной ночи, Марк. – Она смотрела, как он пошел к двери. – Марк…

– Да? – Он обернулся, держа руку на ручке двери.

– Крейг… знает об этом? – Она говорила через силу, чувствуя, как щеки заливает румянец, но еще острее она почувствовала;, что брат не может произнести ни слова, будто комок застрял у него в горле.

– Он уехал в свой дом на острове, ты же знаешь. Я оставил ему записку, получит, когда вернется. – Марк помолчал и добавил с явной неохотой: – Он зайдет или позвонит.

– Но он ничего такого не сделал. – Слова вырвались помимо ее воли, Марк заговорил со странной настойчивостью, убеждая Джанет, что Крейг еще не вернулся.

– Иногда он остается там до понедельника… даже до вторника, ты ведь знаешь.

– Да. – У нее вдруг защипало глаза. – Ты помнишь, он просил меня помочь ему в работе над книгой? – Марк кивнул, и она добавила: – Если бы я поехала на Бюйюк-Ада, ничего бы не случилось.

Марк внимательно посмотрел на Джанет.

– Этого бы не случилось, – согласился он, – но с другой стороны…

– Что? – Она ждала, что он продолжит. – Что ты хочешь сказать?

– Ничего… ничего особенного. – Он еще раз пожелал ей спокойной ночи и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

Следующие две недели Джанет пришлось провести в постели. Рана заживала быстро и без осложнений.

– Боюсь, что шрам останется, – сказал ей доктор, – но вам еще повезло, что не случилось чего-нибудь похуже. Альпинизм хорош для опытных, но новичкам, вроде вас, не стоит ходить в горы без подготовки.

Доктор был высокий стройный турок с сердитым взглядом и густыми черными бровями, сросшимися на переносице, что придавало ему совсем уж свирепый вид. Он говорил по-английски лучше многих англичан; на досуге он изучал языки, и поговаривали, что он знает их более двадцати. Джанет побаивалась его, каждый раз ожидая, что он назначит ей кровопускание. Турки, как она знала, для этого издавна вскрывают вену на лбу. Наслушавшись рассказов о подобных операциях, Джанет всегда смотрела на уходящего доктора с облегчением.

– Я думаю, тебе не стоит беспокоиться, – сказала Гвен, пытаясь разубедить Джанет. – Такую операцию делают цирюльники в деревнях. Тамошние жители считают, что они нипочем не поправятся, если не выпустить «дурную кровь».

– Но он же делал кровопускание Салли, правда?

– Да, – подтвердила Гвен. – Мы пробыли здесь всего неделю, Салли заболела желтухой, и он посоветовал выпустить ей «дурную кровь». Не знаю, какое действие оказывает эта процедура, но при некоторых болезнях она помогает. А люди здесь очень суеверны… Восток, одно слово.

– Салли сказала мне, что на летние каникулы вы обе собираетесь домой, – сказала Джанет, меняя тему разговора. – Мне будет очень вас не хватать.

– Это все наши мамаши. Ты ведь знаешь, какие они: всегда волнуются, когда нас нет под рукой. В дни их молодости девушки не разъезжали по всему свету. Думаю, у них просто не было таких возможностей. И хотя они смирились с нашим отъездом, все равно им это не по нутру. Мама Салли еще хуже, чем моя, наверное, потому, что Салли у нее единственная. – Она замолчала, заметив, что Джанет осторожно подвинула ногу в более удобное положение. – Не больно?

Джанет слабо улыбнулась и кивнула, потом добавила, что ей хотелось бы вернуться в школу.

– Тошно лежать целый день одной. Слава богу, что со мной не случилось чего-нибудь похуже.

– Да уж, – Гвен побледнела, вспомнив, как огромные камни катились по склону горы. – Сколько буду жить, никогда этого не забуду. Я думала, ты погибла.

– Я даже не видела этих камней. Наверное, я вела себя как полная идиотка – даже не попыталась увернуться. Я не поняла толком, что они кричали.

– Это Четин виноват. Очевидно, это его главный промах: он считал, что ты знаешь об этом и, кроме того, знаешь, как вести себя в подобных ситуациях. Опытный альпинист легко увернулся бы.

– Я бы тоже, если бы подумала. Пострадала ведь только нога. А стоило мне немного подвинуться в сторону, и я бы совсем не пострадала.

Джанет перевела разговор на другую тему, заговорив о предстоящем отъезде подруг в Англию. Джанет интересовало, чем они будут заниматься во время каникул.

– Вы проведете там все каникулы?

Гвен кивнула.

– Мы поедем на машине, поэтому на дорогу в оба конца уйдет пара недель. Мы могли бы добраться и быстрее, но нам хочется заехать по пути в несколько городов. Мы решили воспользоваться машиной, чтобы на обратном пути привезти кое-что, чего здесь не найдешь. Если тебе что-нибудь нужно, говори.

– Может быть, кое-что из одежды? Здесь мало красивой, но ты же не можешь покупать для меня одежду.

Сейчас много одежды не понадобится, размышляла Джанет, все еще не в состоянии преодолеть грусть при мысли, что долго не увидит Салли и Гвен. Ей хватит одного-другого летнего платья, потому что все каникулы придется провести в саду с книгой.

– Да, конечно… – ответила Гвен. – И все-таки, если что-нибудь надумаешь, составь список. Осталось всего три недели. Каникулы начнутся в конце июня.

Гвен ушла. Вскоре зашел Марк с книгами под мышкой. Он выглядел очень усталым.

– У тебя болит голова? – сочувственно спросила Джанет, когда он положил книги на кровать.

– Опять этот проклятый сирокко! Он дул сегодня так сильно, что остановил грузовой паром, и принес ужасную жару. Воздух тяжелый, будто свинцовый. Все вокруг раздражены. Мне еще повезло, что у меня болит только голова. – Он внимательно посмотрел на Джанет. – А с тобой все в порядке?

– Да, на этот раз он, видимо, обошел меня.

– Хорошо. Он уже стихает. – Марк взял две книги и, протянув их, сказал ровным голосом: – Крейг велел передать тебе. Одна – путеводитель по дворцу Топкапы, а другая – об истории Османской Империи. Он сказал, что давно обещал их тебе.

– Да, было дело. – Джанет почувствовала комок в горле. – Поблагодари его за меня, Марк, ладно?

– Он придет завтра, когда ты встанешь, и ты поблагодаришь его сама.

Марк взглянул на сестру и тут же отвел глаза. Она надеялась, что он не заметил, как порозовели ее щеки и задрожали пальцы, когда она взяла книги. За последние две недели Крейг заходил только дважды. Оба раза он держался холодно и отчужденно, и это опять напомнило ей первый месяц их знакомства.

В первый раз он пришел в понедельник, едва вернувшись с Бюйюк-Ада. Джанет уже приготовилась увидеть лед в его глазах и услышать резкий выговор, что не послушалась его предупреждения. Такое отношение она приняла бы легче, чем сдержанные бесстрастные расспросы, которые казались лишенными истинной заботы и внимания.

В прошлый уик-энд Крейг опять уехал на остров и оставался там до вторника, но на этот раз он, видимо, решил остаться дома. Он пришел в воскресенье после ленча. Джанет сидела в саду, удобно приладив забинтованную еще ногу на низенькой скамеечке. Она увидела Крейга издали, когда он шел по узкой полосе пляжа. А в Босфоре, как и всегда, толкались суда и суденышки: одни шли на север, к Черному морю, другие – на юг, к Мраморному.

Крейг вошел в маленькую калитку и быстро широкими шагами поднялся к дому.

Он подошел к Джанет и остановился, молча глядя на нее. Он держался спокойно и прямо, но лицо у него было измученное, под глазами круги. Джанет хотела бы знать, было ли это результатом слишком напряженной работы или он плохо спал, думая о Диане. Наверное, он сильно по ней скучает, решила Джанет.

От Крейга не укрылось, что нога Джанет еще была забинтована.

Он выглядел таким же уверенным и сдержанным, как всегда, несмотря на усталые глаза. Джанет предложила ему сесть, размышляя при этом, были ли в жизни Крейга случаи, когда с него слетала эта холодная невозмутимость. Она чувствовала при нем некоторую неловкость и, оглянувшись, подумала, что делают Марк и Тони, что их так долго задерживает в доме.

– Большое спасибо за книги, Крейг.

– Пожалуйста. Могу принести еще, если хочешь.

– Спасибо, – повторила она, опустив глаза. Когда она подняла взгляд, то старалась смотреть не на Крейга, а на корабли в проливе.

– Ты выглядишь гораздо лучше. Марк сказал, что рана хорошо заживает.

– Да, я пока не спускаюсь по лестнице, но по комнате уже хожу. Теперь мне совсем не больно.

Такой скучный, неинтересный разговор. Джанет опять оглянулась. Куда сгинули Марк и Тони? Они же сказали, что выйдут в сад вслед за ней. Она снова стала смотреть на корабли.

– Вот они, – сказал Крейг чуть язвительно, словно прочитав ее мысли. Джанет вспыхнула. Он не жалел ее. – Может, теперь ты расслабишься?

– Извини… – сказал Марк и сел, вопросительно глянув на Джанет.

Она удивилась: казалось, он извиняется за то, что оставил ее наедине с Крейгом!

Подошел Тони и, к досаде Джанет, заговорил об экспедиции.

– Четин должен был потренировать их, – заметил Марк, когда Тони пренебрежительно отозвался о молодом турке. – Было просто глупо брать в горы неопытных людей, предварительно не проинструктировав, как вести себя в случае опасности.

– Это был просто несчастный случай, – вставила Джанет, избегая взгляда Крейга. – Нельзя во всем винить Четина.

– Четин виноват во всем! Он опытный альпинист и знает, что почем. Я не понимаю, зачем он потащил вас в горы. – Крейг говорил очень резко, в его тоне отразилась вся его неприязнь к Четину.

Джанет молчала, она по-прежнему не смотрела на Крейга.

– Но это еще не все, как я понял из рассказа Салли и Гвен, – сказал Марк, обращаясь к Джанет. – Вы, оказывается, вымокли до нитки, переходя вброд…

– Нет, это был всего лишь ручей, – быстро вставила Джанет.

– Но вы промокли?

Ей пришлось это признать, и Крейг поинтересовался, как же они сушили свою одежду.

– Намокли только штанины, – ответила она. – Они… они высохли на нас.

– «Они»… – Крейг в гневе сжал губы, но то, о чем он подумал, осталось невысказанным, потому что Марк вспомнил о случае со скорпионами.

Но Крейга интересовали не скорпионы.

– Джанет, – спросил он недоверчиво, очевидно, позабыв о присутствии Марка и Тони, – ты хочешь сказать, что вы спали прямо на земле?

В его голосе слышались менторские нотки, которые вывели Джанет из себя в тот вечер, когда Крейг отослал Четина. Она не верила своим ушам. Он же сказал, что больше никогда не будет вмешиваться, но, видно, совершенно забыл о своем благом намерении: ведь сейчас он явно вмешивался в ее дела. Но почему? Почему его беспокоило, что она делает и куда идет?

– Вы и вправду спали на земле… трое мужчин и три девушки?

– Но послушай, Крейг… – вставил Марк, удивленно глядя на друга. Его, как и Джанет, поведение Крейга озадачило.

Решившись выдержать его взгляд, Джанет пристально посмотрела в лицо Крейгу, пытаясь прочесть его мысли. Его мнение не имеет никакого значения, убеждала она себя… и все же чувствовала, что не вынесет холодного презрения. То, что она прочла в его глазах, заставило ее вздрогнуть, вдруг напомнив его сердитое обещание поколотить ее.

Сейчас у него было такое лицо, что в это вполне верилось!

Крейг ждал ответа, и, хотя Джанет было трудно говорить, она с удивлением поняла, что ее смущение вызвано присутствием Тони и Марка, а вовсе не Крейга.

Наконец она начала объяснять, сказав, что они почти не спали из-за грозы. Она постаралась не вдаваться в подробности той ночи, но по выражению лиц слушателей скоро поняла, что ей это не удалось, особенно когда Тони воскликнул:

– И ваша одежда опять сохла на вас!

– Солнце скоро взошло… прошло совсем немного времени.

– Ну, Джанет… – Теперь Марк недоуменно посмотрел на нее, и впервые в его глазах появилось осуждение. – У вас троих, оказывается, начисто отсутствует здравый смысл. Почему же, черт возьми, вы не вернулись?

– Ночью? Мы не нашли бы дорогу.

– По-моему, у вас было несколько возможностей еще до этого, – начал Крейг сердито, но Джанет прервала его.

– Пожалуйста, – обратилась она ко всем троим, – давайте переменим тему!

Они прислушались к ее просьбе, но когда разговор пошел по другому руслу, Крейг молчал, упрямо сжав губы. Почему он так рассердился? Джанет размышляла над этим некоторое время, и внезапно ответ стал ясен. Все дело в книге. Она могла понять, что он чувствует: вместо того чтобы попусту подвергать себя опасности, она могла бы помочь ему в работе.

Но постепенно Крейг расслабился и даже согласился остаться на чай, который накрыли в тени акаций, в маленькой беседке, увитой зеленью. За столом Джанет узнала о планах Марка и Тони на каникулы. Они собирались в восточную Турцию, на озеро Ван, за компанию еще с двумя преподавателями из университета. За время путешествия им придется преодолеть около двух тысяч миль, и на это уйдет шесть или семь недель.