Текст книги "Над сладким Босфором"

Автор книги: Энн Хэмпсон (Хампсон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

4

Диане непременно хотелось осмотреть город и окрестности, посетить наиболее интересные места. Крейг, напротив, настаивал, чтобы она больше отдыхала. Вскоре они пришли к компромиссу: Крейг согласился показать ей город при условии, что сначала она проведет несколько дней в его доме на Бюйюк-Ада и как следует отдохнет.

Приглашенная к Крейгу на обед вместе с братом и Тони Джанет сидела за столом, освещенным свечами, и молча слушала, как Крейг и Диана весело спорят между собой.

– Это значит, что ты должна будешь остаться здесь еще на неделю, – сказал Крейг. Он с большим вниманием относился к делам Дианы.

– Но Рой…

– Он не будет возражать, – вставила мать Крейга. – Он сам говорил, что нет смысла ехать так далеко всего на одну неделю. Я не вижу причины, почему ты не можешь остаться подольше, Диана, дорогая. С ним же сиделка.

– Хорошо, – наконец согласилась Диана и добавила: – Джанет сказала, что у нее в начале следующей недели будет два выходных. У Марка и Тони тоже свободные дни; мы могли бы устроить пикник. Правда, Крейг? – Она улыбнулась ему самой обворожительной улыбкой.

Крейг помешкал, но это длилось всего несколько мгновений.

– Это было бы превосходно. Я не знал, что у тебя со следующей недели каникулы, Джанет.

– Это просто короткий перерыв в середине семестра. В среду занятия начнутся опять. – Джанет наблюдала за выражением его лица и не могла понять, то ли он и вправду рад, что будут и другие гости, то ли просто не может отказать Диане.

– Тогда мы можем вернуться во вторник? – Хотя Диана смотрела на Крейга вопросительно, по ее тону было ясно, что дело уже решено.

Он кивнул и спросил Тони и Марка, нет ли у них других планов на выходные. Им идея понравилась, и было решено отправиться на остров в пятницу вечером.

В лучах заходящего солнца тихие воды Босфора пылали огнем; ни ветерка не чувствовалось над гладью пролива. Крейг сказал, что придется запустить мотор.

Они вышли из пролива в Мраморное море. Джанет смотрела назад на огни города и на прекрасный силуэт храма Айя-София с четырьмя куполами, устремленными к небесам. Вдруг она заметила искорки, бегающие по воде вокруг яхты, и странный сверкающий след за кормой.

– Что это? – спросила она Крейга, когда он, оставив Марка у руля, вышел на палубу и встал рядом с ней.

– Фосфоресценция, – объяснил он. – Неужели ты не видела такого раньше? Посмотри на дельфинов. Видишь! – Она как завороженная смотрела на игривых дельфинов, рассыпавших светящиеся круги по воде; их след еще долго был виден. – Такое свечение возникает, когда какой-нибудь предмет касается воды. Иногда мы бросаем якорь и плаваем здесь – чаще всего, в полнолуние – и от наших движений бывает тот же эффект.

Дельфины подплыли совсем близко к яхте, и Джанет забеспокоилась, что они могут попасть под винт.

– Жаль, что нет ветра, – заметил Крейг, оглядывая спокойное море вокруг. – Мне больше нравится плавать под парусом.

Скоро показалось несколько маленьких, островов, все они входили в группу Принцевых. Наконец яхта достигла Бюйюк-Ада – «Большого острова».

Веселые кофейни у причала освещали берег; их свет смешивался со светом звезд и отражался в темных спокойных водах Мраморного моря.

На Бюйюк-Ада жили, по преимуществу, греки. В отличие от турок они по своей природе были людьми жизнерадостными, что создавало на острове атмосферу непринужденного веселья. Здесь обычно проводили отпуск, хотя многие семьи состоятельных турок и греков переезжали сюда из города на все летние месяцы. Крейг рассказал, что население острова постоянно растет, а в это время года здесь яблоку негде упасть. Если бы он решил поселиться в Турции, то переехал бы на Хейбели – там меньше жителей и не так дорого жить, как на Бюйюк-Ада.

Дом был чудесный, недавно отремонтированный, удобно и со вкусом обставленный. В то же время он сохранил восточную атмосферу вкупе с первоначальным внешним видом: решетчатыми окнами и типичными нависающими верхними этажами.

Тони и Марк бывали здесь не раз, мать Крейга тоже, но Джанет и Диана были совершенно очарованы. Диана со своей обычной непосредственностью дотошно рассматривала все убранство дома и хвалила его, а Джанет застыла у ковра, который целиком закрывал одну из стен. Крейг подошел и встал рядом с нею.

– Узнаешь? – спросил он. Джанет кивнула. Его ладонь опустилась ей на плечо, это был дружеский, почти автоматический жест, но она вздрогнула от его прикосновения. Заметил ли он? Стараясь скрыть свои чувства, она быстро заговорила:

– Дворец Топкапы – Сераль, платаны, цветы, павильоны и, конечно, мечети и минареты на заднем плане… – Джанет замолчала, страстно желая, чтобы Крейг не заметил ее смущения.

Привлеченная разговором подошла Диана. Молча оценив ковер, она с озорной улыбкой повернулась к Крейгу.

– А это, надо думать, обитательницы гарема? – заметила она. – Ты меня удивляешь, Крейг.

– Не вижу ничего дурного, – вставил Марк, обернувшись. – Все очень пристойно: дамы полностью одеты, а некоторые даже в паранджах. Очень скромно, видит бог. Я видел куда более интересные изображения, – добавил он с усмешкой.

– Я купил этот ковер за мастерское исполнение, – задумчиво сказал Крейг и тут же живо спросил: – Скажи, Джанет, что в этой сцене впечатлило тебя больше всего?

Джанет колебалась; она чувствовала, что ее ответ вызовет только насмешливое удивление.

– Карты, – пробормотала она смущенно.

– Карты? – Диана стала внимательно рассматривать колоду игральных карт, рассыпанную по мозаичному полу внутреннего дворика. – А почему?

– Я, пожалуй, знаю. – Рука Крейга чуть сжала плечо Джанет; похоже, ответ ему понравился. – Карты, брошенные на пол, очень наглядно показывают, как скучно этим женщинам. – Джанет кивнула, и он продолжал: – Они устали от пустого времяпрепровождения: одна курит сигарету, другая – кальян, а та, что стоит в стороне, готовит чай. Небрежно рассыпанные на полу карты подчеркивают скуку и никчемность существования несчастных женщин. Это передано очень правдиво, но к тому же еще и красиво. Мне понравилась работа, и я купил ковер.

– Да, теперь я понимаю, – призналась Диана. – Это очаровательно, Крейг… только посмотри, как передано выражение скуки на лицах этих женщин. Что за жизнь! – Она засмеялась, и в ее глазах мелькнул озорной огонек. – Только представь себе – быть одной из трехсот! Что можно делать с тремя сотнями жен!

– Замечательно проводить время, я думаю! – воскликнул Марк, которому сразу же передалось веселое настроение Дианы.

– Только послушайте, что он говорит! – Джанет показалось, что Диана бросила на Марка кокетливый взгляд. – И это говорит мужчина, который в жизни даже не взглянул ни на одну женщину!

– Но воображение-то у меня есть! – парировал он, и даже Крейг засмеялся.

– Замечательно это было бы или нет, – произнес он, устремив взгляд на Диану, – но для меня и одной жены было бы достаточно.

– Для меня тоже, – эхом отозвался Марк неожиданно серьезно. – Совершенно достаточно. – И он углубился в изучение ковра.

Время после ужина все проводили на воздухе, но скоро Диана сказала, что собирается лечь спать. Крейг одобрил ее намерение, но его мать, казалось, была разочарована, что он не пригласил Диану на прогулку.

– Разве вы не пойдете прогуляться? – Она перевела взгляд с Дианы на Крейга. – Это было бы полезно вам обоим… и к тому же еще совсем рано. – Она с надеждой ждала согласия, но Диана покачала головой.

– Крейгу никто не запрещает прогуляться. – Она с улыбкой повернулась к Джанет. – Вы ведь составите ему компанию, правда?

Миссис Флеминг с досадой закусила губу, а щеки Джанет залил румянец.

– Я… я, пожалуй, тоже пойду спать, – начала она.

– Уверен, прогулка тебе понравится, – сказал Крейг, и Джанет согласилась, хотя чувствовала, что благоразумнее было бы отказаться.

Стояла волшебная ночь, пронизанная таинственным лиловым светом. Легкий бриз раскачивал высокие пальмы, их запах смешивался с опьяняющим ароматом магнолий, уже наполнившим воздух.

Они бродили вдоль берега, где слабый серебристый свет молодой луны лился на морскую гладь и подсвечивал мелкие барашки волн, почти бесшумно набегавших на прибрежный песок.

Никогда еще Джанет так остро не чувствовала близость Крейга, не испытывала такого смятения и смущения. Ее мысли перенеслись к Диане; она представила себе, что та уже стала женой Крейга, и тут же ее пронзило уколом отчаяния. Усилием воли Джанет подавила его. Ее непреодолимо тянуло смотреть на Крейга, такого высокого, стройного… и такого недосягаемого. Сейчас было неподходящее время для откровений, но что-то заставило ее сказать:

– Здесь чудесно… Я так благодарна тебе за приглашение, Крейг. – Она замолчала. – Мне ужасно хотелось побывать здесь, – призналась она, – хотелось увидеть настоящий турецкий дом изнутри.

– Так почему же ты давно не сказала об этом? – Крейг взглянул на нее почти сердито. – Ты могла бы приехать в любой уик-энд… и все приличия были бы соблюдены, – добавил он с легкой иронией, когда ее выражение лица вдруг изменилось. – Та супружеская пара, которую ты видела в доме, живет здесь постоянно, присматривают за домом. – Он взял ее за руку, уводя с мокрой полосы песка. – Ты была бы здесь в полной безопасности, уверяю тебя.

Она удивленно подняла глаза, увидела его насмешливую улыбку и тоже улыбнулась.

– Я знаю, но я не решалась попросить. Тебе нужны уединение и покой, чтобы закончить книгу; ты же сам говорил.

– А как твое присутствие могло бы помешать моей работе? – поинтересовался он, все еще с улыбкой. – Ты могла бы мне даже помочь.

– Не думаю, – ответила Джанет с сомнением в голосе и еще раз подумала о том, что же именно рассказал ее брат Крейгу о ней. И как бы отвечая на ее вопрос, Крейг сказал:

– Марк говорил, что ты хорошо разбираешься в археологии…

– Не так уж хорошо, – прервала она, покраснев. – Марк вечно преувеличивает.

– Но ты же участвовала в раскопках?

– Да.

– И редактировала статьи?

Она кивнула.

– Я прослушала несколько курсов в университете. У нас был замечательный профессор. – Она назвала его имя. Крейг не только знал его лично, но и работал с ним в Лондоне над одной интересной находкой несколько лет назад.

– Значит, Марк вовсе не преувеличивал, – сделал вывод Крейг и неожиданно попросил: – Ты не могла бы мне помочь, Джанет?

Опять накатило чувство необъяснимого страха, инстинктивное стремление держаться подальше от Крейга.

– Я не знаю… видишь ли…

– Что? – Он вопросительно поднял брови.

– Это как-то неловко.

– Что именно, Джанет? – Сначала он говорил мягко, но потом, казалось, потерял терпение. – Какую еще отговорку ты придумаешь, чтобы отказаться?

Как назвать истинную причину? Она могла показаться несущественной, для нее, в общем-то, не было оснований. Она боялась не Крейга, она боялась оставаться с ним наедине. Могла ли она это сказать? Джанет только грустно покачала головой.

– Извини, Крейг, но я, пожалуй, откажусь.

Последовало молчание, довольно тяжелое. Когда он заговорил, его голос дрожал от обиды.

– Если я в конце концов не сделаю с тобой что-нибудь, это будет просто чудо!

Он резко отпустил ее руку. Джанет остановилась, испуганно посмотрела Крейгу в лицо: он сердился. Она вспомнила, как он шутливо угрожал Диане… но сейчас он не шутил. Но не может же он в самом деле решиться… Он, наверное, сказал это нарочно, чтобы смутить ее. Но оказалось, что он вовсе не собирается наслаждаться ее смущением: лицо его сразу же смягчилось.

– Ладно, забудем это, Джанет, но… – Крейг смотрел на нее внимательно, улыбка чуть тронула его губы. – Я был бы рад твоей помощи; я говорю это совершенно серьезно.

Они пошли дальше по берегу, но странное дело – молчание между ними уже не было напряженным. Наоборот, Джанет чувствовала себя необычайно счастливой, и вскоре, забыв о своих страхах, она сказала Крейгу, что попробует помочь ему в работе над книгой.

– Правда? Отлично! Когда мы вернемся, я покажу тебе, чем я занят, как далеко я продвинулся, и объясню, что мне нужно. А сейчас… Хочешь выпить кофе?

– В одной из этих маленьких кофеен на берегу? Конечно, хочу!

Не спеша, чувствуя полное взаимопонимание и расположение друг к другу, вроде того, что возникло между ними во дворце Топкапы, они направились к ярким огням.

– Посидим на воздухе? – Не сомневаясь в ее согласии, Крейг придвинул ей стул, и Джанет села. Жизнь вокруг кипела, и Джанет показалось, что она находится в каком-то нереальном мире, где-то на другой планете. За соседним столиком двое мужчин пили кофе и курили кальян; по улице двигались экипажи, запряженные лошадьми – на острове было запрещено ездить на автомобилях. А дальше, в глубине острова, сады с экзотическими растениями источали чарующий аромат. И где-то на горизонте золотыми точками мелькали огни кораблей.

– О чем ты задумалась? – спросил Крейг, заметив, что Джанет устремила грустный взгляд куда-то в пространство.

– Я думала о том, как мне повезло… что я попала сюда и вижу всю эту красоту.

Крейг провожал главами проезжавший мимо экипаж, пока тот не скрылся из виду.

– Почему «попала»? Что это значит?

– Это просто… оборот речи.

– Нет, Джанет, не в этом дело. Ты не можешь мне сказать?

Джанет почувствовала, что он осторожно намекает на Неда, теперь она знала, что Марк говорил о ее горе с Крейгом, рассказал ему все. Может, он сказал и о ее решении никогда не выходить замуж, остаться верной памяти Неда. Вероятно, да… и сейчас Крейг выражал свое участие. Он был явно заинтересован и готов был слушать. Странно, но она сейчас совсем не думала о Неде. С чувством растерянности и вины она вдруг осознала, что память о нем становится все слабее. Его образ потускнел; она даже не могла представить себе его лицо. Любить так глубоко и вдруг забыть! Как ужасно! А Нед забыл бы? Джанет была уверена, что, если бы все вышло наоборот, Нед помнил бы ее всю жизнь. Она подняла глаза на Крейга, увидела его серьезный взгляд и вопросительно поднятую бровь. Он ждал ответа. Это он смущал ее мысли, и хотя она усиленно пыталась вновь вызвать прежнюю беспричинную неприязнь к нему, у нее ничего не получалось.

Она слабо улыбнулась и ответила, что ей нечего сказать. Он словно застыл, и у Джанет упало сердце. Но она не могла заставить себя говорить о Неде.

Если бы Крейг не был влюблен в Диану, это было бы легко. Но он любил Диану. И хотя его сочувствие казалось искренним, Джанет понимала, что другие женщины ему не интересны.

– Пойдем домой?

Джанет печально кивнула. Они вышли из ярко освещенной кофейни в темноту. Свежий бриз принес прохладу; машинально Джанет провела рукой по волосам, убирая упавшие на глаза пряди. В этом движении отразилась подавленность, и Крейг, к ее удивлению, заметил это. Он молча взял ее под руку, и она сразу успокоилась. На душе у нее потеплело от того, что Крейг так тонко чувствовал ее настроение.

Когда они вернулись в дом, в гостиной была только миссис Флеминг. Она слегка нахмурилась, увидев их, и тут же взглянула на часы. Джанет почувствовала себя непослушным ребенком, загулявшимся позже положенного. Она взглянула на Крейга. В его глазах мелькнуло раздражение, но голос был ровен:

– А где остальные?

– Пошли спать. Тони и Марк только что поднялись наверх. – Она закрыла книгу и отложила ее в сторону. – Я думаю, вы тоже идете, Джанет?

Было ясно, что она хотела поговорить с сыном наедине. Джанет пожелала им доброй ночи и пошла к двери.

– Спокойной ночи, Джанет. – Крейг улыбнулся и открыл ей дверь. – Сейчас уже поздно показывать тебе мою работу; отложим на завтра. – Миссис Флеминг недоуменно глянула на Крейга. – Джанет будет помогать мне с книгой, – объяснил он матери и пропустил Джанет.

– Но, Крейг, ты же не собираешься…

Дальше Джанет не слышала. Она медленно поднималась наверх, с естественным любопытством размышляя о том, что мать Крейга сказала о ней. Но, наверное, гораздо важнее, что она подумала.

На следующий день Джанет узнала об этом. Мужчины ушли что-то налаживать на яхте, Диана загорала в саду. Джанет зашла в дом, чтобы взять лосьон для загара, и тут ее позвала миссис Флеминг.

– Я хочу кое-что вам сказать, – обратилась она к Джанет довольно сердечно, но в ее голубых глазах была заметна легкая неприязнь. – Мой сын сказал мне, что вы будете приезжать сюда на уик-энды, чтобы помогать ему работать над книгой?

– Да, это Крейг придумал, а я согласилась.

– Но, моя дорогая, это невозможно… вы же понимаете?

Джанет посмотрела ей прямо в глаза.

– Мне кажется, я не совсем понимаю вас, миссис Флеминг.

– Ваш брат знает, что вы собираетесь делать? – Миссис Флеминг держалась очень прямо, говорила ровно и несколько отчужденно. Ее седые волосы были красиво уложены, а лицо выглядело почти без морщин. У нее были те же аристократические манеры, что и у сына, те же гордые черты лица и твердый подбородок.

– Марк не опекает меня по мелочам, – произнесла Джанет спокойно. – Он никогда не стал бы вмешиваться.

– Возможно, но я уверена, он бы забеспокоился, если бы узнал, что сестра намерена проводить все уик-энды здесь, наедине с Крейгом.

Джанет почувствовала, как в ней закипает гнев, но у нее хватило благоразумия помолчать, потому что сгоряча она могла сказать что-нибудь такое, о чем позднее пожалела бы.

– Я не собираюсь проводить здесь все уик-энды, миссис Флеминг. Крейг попросил меня помочь, и я согласилась. Я не могу нарушить обещание, даже если бы хотела.

– И не хотите, я полагаю.

– И не хочу.

Последовала пауза, затем миссис Флеминг сказала:

– Я надеюсь, вы не были столь безрассудны, чтобы влюбиться в моего сына? Он скоро женится на Диане, как вы, вероятно, знаете.

Джанет густо покраснела. Она была потрясена; она никогда бы не подумала, что миссис Флеминг решится задать такой вопрос.

– Я совершенно уверена, что не влюбилась в вашего сына, – ответила Джанет, сдерживая гнев. – И уверяю вас, миссис Флеминг, что и впредь ничего такого не случится.

Лицо миссис Флеминг просветлело, но она продолжала задумчиво молчать, очевидно, погруженная в созерцание двух севрских ваз, стоящих на инкрустированном столике у окна.

– Вы успокоили меня, – произнесла она наконец. – Мой сын – видный мужчина, и не вы первая теряете из-за него голову…

– Да я вовсе не теряла из-за него голову! – Джанет почувствовала, что терпение ее на исходе. Она тщетно искала какой-нибудь предлог, чтобы кончить этот разговор.

– Конечно, дорогая, если вы так говорите… я просто хочу вас предостеречь. – Она окинула взглядом фигуру девушки, и у Джанет создалось странное впечатление, что миссис Флеминг мысленно сравнивает ее и Диану. Но зачем? Такая идея вдруг показалась Джанет абсурдной, и она выбросила ее из головы. – Простите меня, милая, если я чем-то вас расстроила, – продолжала миссис Флеминг тем же холодным тоном. – Возможно, я была чересчур прямолинейна, но я искренне беспокоюсь за вас. Вы хорошая девушка, и мне не хотелось бы, чтобы вы страдали.

Сначала Джанет не поверила ей, но потом рассудила, что миссис Флеминг не стала бы говорить ничего такого, если бы это было неправдой. Джанет упрекнула себя за предвзятость. Но ее сильно задело предположение миссис Флеминг, что она могла влюбиться в ее сына, зная, что все эти годы он ждет Диану.

– Вам не стоит беспокоиться, миссис Флеминг – я не буду страдать.

Вместо того чтобы вернуться в сад, Джанет поднялась наверх и переоделась. Она вышла на прогулку, и тут все приятное ожидание совместной работы с Крейгом улетучилось под грузом отчаяния, которое охватило ее после разговора с миссис Флеминг. Неожиданно она задумалась о своих чувствах к Крейгу, а ведь раньше она боялась даже думать об этом. «Я не буду страдать», – сказала она матери Крейга…

Джанет шла, не разбирая дороги; она старалась отогнать докучные мысли, но наконец призналась себе: несмотря на решимость остаться верной памяти Неда, она окончательно и бесповоротно влюбилась в Крейга Флеминга.

Время вечернего чая давно прошло, когда Джанет вернулась в дом. Диана и все трое мужчин ушли купаться. Миссис Флеминг сообщила ей об этом и опять довольно холодно: Казалось, она долго колебалась, прежде чем передать ей просьбу Крейга.

– Он просил меня сказать, где они будут, и предложил вам присоединиться к ним, когда вы попьете чая.

– Спасибо. Я не голодна.

Джанет прошла через сад к пляжу. Крейг и Диана лежали на песке. При приближении Джанет он сел и с легким беспокойством взглянул на нее.

– Где ты была? Мы начали думать, что ты заблудилась. Мы с Дианой уже решили тебя искать. Так где же ты была? – повторил он настойчиво.

– Гуляла. – Джанет с трудом улыбнулась, чувствуя, что у нее вспотели ладони. – Сожалею, что пропустила время чая, но я не знала, который час.

– Ну, раз вы живы и здоровы… – Диана села и, улыбнувшись Джанет, предложила сесть рядом. – Садитесь, здесь так хорошо, воздух такой ласковый и теплый.

– Почему ты не взяла купальник? – спросил Крейг. Ему непременно нужно было знать истинную причину столь долгого отсутствия Джанет. – Я же просил маму сказать, что мы пошли купаться.

Джанет села на песок, по-прежнему улыбаясь; она подумала, что ей удается отлично держаться, несмотря на смятение души.

– Мне не хочется купаться. По правде говоря, я собираюсь пораньше лечь спать – я, кажется, вконец утомилась.

– Ничего удивительного, если вы столько времени провели на ногах, – воскликнула Диана. – Я бы тоже не выдержала!

Они сидели и разговаривали. Вскоре к ним присоединились Тони и Марк. Солнце склонилось к горизонту, коснулось воды; короткие восточные сумерки постепенно сгустились, и на лиловом куполе неба появились луна и звезды. Джанет решила пойти в дом. Крейг проводил ее напряженным, пристальным взглядом. Вскоре и остальные вернулись в дом, но Джанет уже ушла к себе в комнату.

«Сколько это будет продолжаться?» – спрашивала она себя, второй раз в жизни ощущая такое отчаяние. Нет, она не даст безысходности снова поглотить себя; на этот раз она будет бороться. На этот раз будет не так страшно, говорила она себе. Крейг ведь ей не принадлежал; значит, она не может считать, что потеряла его, и ее страдания будут недолги.

Джанет подумала о книге Крейга, вспомнила энтузиазм, с которым они обсуждали ее еще несколько часов назад. Крейг дал ей примерный план того, что ей нужно сделать. Она гордилась его доверием и была глубоко счастлива, когда он сказал, легонько похлопав ее по руке:

– Я верю в тебя, Джанет. Я думаю, нам понравится работать вместе.

И вот все кончилось, еще не начавшись. Джанет несколько раз пыталась сказать Крейгу об этом, но слова застревали у нее в горле. Когда они плыли домой, она опять оказалась с ним рядом на палубе. На этот раз она решилась сказать ему, что передумала, но прежде чем она успела что-нибудь произнести, Крейг заметил ее угнетенное состояние и спросил, здорова ли она. Его озабоченность казалась искренней, но Джанет знала, что это всего лишь вежливость. Она была его гостьей, и он чувствовал себя в ответе за нее.

– Да, вполне. Спасибо, Крейг. – Она с улыбкой взглянула на него, но Крейг недоверчиво покачал головой.

– Что-то здесь не так… С субботнего вечера ты как-то изменилась. – Он помолчал и, грустно усмехнувшись, добавил: – Ты ведешь себя как ребенок, Джанет. Я бы хотел, чтобы ты перестала скрытничать.

– Я… я ничего не скрываю. – Его слова поразили Джанет. Что он имел в виду?

Она увидела, как он помрачнел. Крейг заговорил с холодной вежливостью, которая была памятна ей по первому месяцу их знакомства, когда он держал ее на почтительном расстоянии:

– Хорошо. Я больше не буду набиваться в исповедники.

– Крейг! Иди посмотри на дельфинов, они так забавно играют! – Голос Дианы донесся с другой стороны палубы. Пожав плечами и, как показалось Джанет, с облегчением, Крейг присоединился к Диане. Джанет отвернулась, пристально глядя на море. Как она могла быть откровенной с Крейгом? Как сказать ему о том, что случилось?

До нее долетел их смех; чувство опустошенности исчезло, оставив после себя тупую боль, которую теперь придется терпеть. Так не могло продолжаться долго… но что она могла сделать?

Вдруг, как ответ на ее мольбу, Джанет вспомнила, что Четин ведет группу альпинистов обследовать интересные скальные формирования вблизи Улюдага, недалеко от Бурсы. Салли и Гвен уже согласились пойти с ним. Джанет тоже была приглашена, но, несмотря на свое давнее решение принять первое же приглашение Четина, все еще колебалась. Отчасти это было вызвано предупреждением Крейга, но больше – нежеланием вызвать его неодобрение.

«Теперь, – решила Джанет, – самое разумное пойти с друзьями и радоваться жизни. Может, тогда и Крейг отойдет на второй план».