Текст книги "Адвокат дьявола"

Автор книги: Эндрю Найдерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Ворота перед ними раздвинулись, впуская машину.

– Ваше место "15Д", ребята, – известил их Пол, указывая на стоянку. – Заезжайте.

Кевин дал задний ход и припарковался. Пол открыл дверцу со стороны Мириам и галантно подал руку, помогая ей выйти из машины. Кевин обошел машину, приветствуя его.

– Счастлив видеть вас снова, миссис Тейлор.

– О, пожалуйста, зовите меня Мириам.

– Мириам. В таком случае, для вас я всегда Пол – и только Пол, – ответил он с любезной улыбкой. – Лифт работает прямо из гаража. – Он показал на металлические створки. – А вот этой штукой можно открыть ворота. – Он выудил из кармана пиджака кнопочный брелок, вручая его Кевину. – Второй такой же найдете у себя в квартире, на кухонной стойке. Обратите внимание, гараж обогревается, – гордо заметил он и нажал кнопку вызова.

Дверь скоростного лифта почти мгновенно распахнулась, и Сколфилд приглашающим жестом указал на кабину.

– Давно вы живете здесь с... Хелен? – спросил Кевин, припоминая имя жены Пола.

– Мы переехали сюда почти сразу после покупки дома мистером Милтоном. Примерно... шесть лет назад.

– Это, наверное, одно из лучших мест в городе, верно? – спросила Мириам.

Пол кивнул с улыбкой.

– Мы совсем рядом с Центром Линкольна. Вокруг галереи, и район театров неподалеку. Отсюда рукой подать до любого места в Нью-Йорке, Мириам.

Лифт открылся. Он придержал рукой створку, пропуская их вперед, и указал путь вправо по коридору.

Пол остановился перед номером "15Д", который, как и остальные апартаменты, имел широкую дубовую дверь с небольшим молоточком на ручке замка.

– Как романтично, – заметила Мириам. – Обожаю все сделанное под старину.

Пол извлек ключи, отпер дверь и гостеприимно пропустил их вперед, в новые владения. Они осмотрели широкую прихожую, скорее напоминавшую вестибюль. На противоположном конце – столовая. Голубые бархатные шторы с золотой нитью на окнах вдоль стены. Несмотря на довольно пасмурный день, здесь, на такой высоте, солнечного света хватало.

– Здорово... – вырвалось у Мириам.

Пол под ногами радовал глаз – настоящий дубовый паркет. Отсюда был выход на нижний уровень, в гостиную с беломраморным камином. Новый нарядный ковер небесно голубого оттенка устилал пол. В углу гостиной обнаружился спинет[3]3
  Род клавикордов.


[Закрыть].

– О, Кевин! – воскликнула Мириам, прижимая руки к груди. – Я всегда об этом мечтала! – Она пробежала пальцами по клавишам. – Он настроен! – И она сыграла несколько начальных аккордов из "Мемори".

– Мириам отлично играет, – прокомментировал Кевин. – Мы давно хотели купить пианино, только оттягивали это до покупки собственного дома.

– Но откуда этот инструмент? – спросила Мириам, все еще по-прежнему не веря в чудо.

– От мистера Милтона, – как о чем-то само собой разумеющемся сказал Пол. И пожал плечами: – Вообще-то оно давно здесь стоит.

Мириам погладила крышку пианино и улыбнулась:

– Какой чудесный сюрприз, – пробормотала она.

– Рад, что эта вещица вам пригодится, – ответил Пол.

Не переставая удивляться, Мириам прошла на верхний уровень, в столовую.

– А ведь именно такие обои, Кевин, я и хотела купить для нашей столовой. Я их присмотрела в магазине по соседству.

Мириам осмотрела хрустальную люстру и, не переставая удивляться, вошла в просторную лимонных тонов кухню. Здесь было все, начиная от тостера, СВЧ-печи, столовой посуды и кончая мелочью вроде давилки для чеснока и щипцов для колки орехов. Полки вдоль стен высвобождали пространство, так что кухня казалась большой и светлой. Окно выходило на Гудзон, как и в столовой.

Но главные сюрпризы ждали впереди. При виде спальни у Мириам окончательно перехватило дыхание. Тут даже Кевин остолбенел.

– В два раза больше... – пролепетала она.

– ... нашей спальни в Блисдейле, – закончил за нее Кевин.

Туалетный столик из белого мрамора расположился рядом с дверью в ванную. Зеркала на стенах увеличивали размеры комнаты.

– Кевин, – жалобно простонала Мириам. – Теперь наша квартира в Блисдейле кажется мне просто конурой.

– Детка, ты привыкнешь. К хорошему привыкаешь быстро.

– Но нам теперь понадобится мебель, много мебели. Чтобы заполнить... Ты только посмотри, какое пространство.

– Всему свое время, – пропыхтел Кевин, скосив глаза на Пола. – Начинается. Нам надо то, нам надо это.

– Кевин, я серьезно!

– Конечно, конечно, только успокойся.

– Ни о чем не беспокойтесь, Мириам. Кевин сможет предоставить вам все, что пожелаете. Для этого у нашей фирмы есть неограниченные возможности.

– Спасибо, дружище.

Пол рассмеялся:

– Поверьте, я тоже прошел через все это, когда мы въехали сюда. Жена до сих пор бегает по магазинам.

Мириам охала и ахала в ванной, восторгаясь ее вместительностью, медными краниками, ручками и рычажками, после чего переместилась во вторую спальню. Первая носила название хозяйской, а вторая гостевой. Вернувшись оттуда, она известила их, что спальня, очевидно, была раньше кем-то переоборудована в детскую.

– Там мультяшные обои, такие симпатичные, – проворковала она.

– Все, что пожелаете, можно будет сменить в течение суток, – заверил ее Пол.

– Ни в коем случае! Детская в доме – это так прекрасно. – Она посмотрела на Кевина, в поисках поддержки.

Пол понимающе улыбнулся.

– Вполне разделяю ваши чувства. Ну и как вам здесь, понравилось?

– Что, мы можем переезжать? – восхитилась Мириам. – Прямо сейчас?

Кевин рассмеялся: такой восторженно-наивной выглядела она сейчас. Он опасался, что она воспримет переезд в штыки, но сейчас дело казалось решенным. Несмотря на перемены, произошедшие за последнее десятилетие в Блисдейле, этому городку было далеко до столичной роскоши. Нет, Мириам не любила задымленных городов с их неустойчивой экологией, всегда предпочитая мирную жизнь в провинции, где она выросла. Их родители также надеялись, что они последуют семейной традиции и навсегда останутся в тех краях, где прошло их детство. Но стоило им очутиться здесь – и все сомнения были разрешены окончательно и бесповоротно. Об этом говорил счастливый взгляд Мириам.

– Ах, Кевин, я же еще не осмотрела балкон, – сказала она, устремляясь к стеклянным дверям патио. Кевин переглянулся в Полом, но тот не выразил никаких эмоций. На этом балконе совсем недавно его близкий друг и блестящий адвокат свел счеты с жизнью. Но Пол строго соблюдал договоренность: Мириам не должна об этом знать, иначе ее счастье может быть омрачено с первых дней.

Мириам распахнула двери и вышла навстречу свежему ветру.

– Кевин, ты только посмотри, – позвала она.

Он осторожно вышел на балкон, избегая приближаться к перилам. Они замерли, завороженные величественной панорамой.

– Прямо дух захватывает, – сообщила Мириам. – Только представь, как здесь будет шикарно летом. Мы сможем пить вино за столиком и смотреть на звезды.

Кевин молчаливо кивнул, не в силах отделаться от мысли о Ричарде Джеффи. Что с ним случилось на самом деле? Что могло заставить этого человека расстаться с такой благополучной жизнью? Принимая во внимание высоту ограждения, ему пришлось, очевидно, придвинуть стул, и уже с него... Он невольно помотал головой, отгоняя наваждение. Такой прыжок не сделаешь без подготовки. Видимо, Ричард Джеффи заранее рассчитал свои действия. Видимо, он не видел иного выхода Эти мысли производили на него угнетающее впечатление.

– Кевин, о чем ты задумался?

– А? Да нет, все в порядке. Просто... – он не стал объяснять то, что не смог бы сейчас выразить никакими словами.

Тут, к счастью, раздался звонок в дверь.

– Хм? Уже первые гости? – удивился Пол.

Втроем они прошли в вестибюль. За дверью оказались две молодых женщины, Норма Коутейн и Джин Маккарти. Они ворвались точно порыв весеннего ветра, со смехом и болтовней.

– Я Норма Коутейн.

– А я Джин Маккарти.

– А вы, очевидно, Мириам и Кевин, – заявила Норма. – Мы не могли ждать, терпения не хватило. Дейв сказал, чтобы мы не мешали, дали вам освоиться в новой обстановке, но Джин сказала...

– А что тут такого? Это соседский долг: мы же должны помочь им устроиться.

– Привет, – Норма схватила руку Мириам крепкими прохладными ладошками. – Я живу в "15Б".

– А я в "15В", – поспешила вставить Джин и тут же завладела рукой Мириам, едва ее выпустила подруга.

Тут они остановились, чтобы перевести дыхание.

– Пол? – позвала Норма.

– Ах да. Знакомьтесь: это Кевин и Мириам Тейлор. Да что говорить, вы и так уже знаете.

– Вот он, истинный адвокат, – заметила Джин. – Не бросит на ветер слово, за которое не заплачено.

Подружки рассмеялись, почти в унисон. Чем-то они напоминали двух сестер, дружных с детства и понимающих друг друга с полуслова. Несмотря на то что у Нормы была стрижка "каре", а длинные волосы Джин завиты локонами, спадающими на плечи, они чем-то неуловимо походили друг на друга. У Нормы волосы, правда, были чуть темнее. Роста примерно одинакового, крепкие точеные фигурки, но Норма чуть полнее подружки.

Кевину еще не приходилось встречать столь энергичных напористых женщин, тем более среди домохозяек. Голубые глаза Нормы блестели, точно сапфиры, а зеленые глаза Джин искрились таким же блеском, только напоминали изумруды. Румяные, розовощекие, они так и светились бодростью и здоровьем. Полные сочные губы, наверное, не нуждались в помаде. Обе были одеты по-домашнему: в джинсы и одинаковые темно-синие рубашки, в розовые кроссовки с эмблемой Лос-Анжелесского мотоклуба, точно игроки одной команды.

– Заходите ко мне на чашечку кофе. Я купила такие обалденные пончики. И, кстати, совершенно без сахара, из низкокалорийных продуктов, – объявила Джин, подхватывая Мириам под локоток, будто бы уже стала лучшей ее подругой. – Тут такая классная кондитерская, прямо под нами, на углу Бродвея и Шестьдесят третьей...

– Можно подумать, это ты ее нашла.

– А кто же?

– Ты попала туда по моей наводке. Я первая отыскала ее.

Мириам, хохоча, вдруг обнаружила, что ее уже уволакивают за дверь. Она беспомощно оглянулась на Кевина.

– Все в порядке, – заверил он. – Мы с Полом как раз собрались в контору. Съездим на пару часов... и я вернусь, чтобы освободить тебя из плена, – закончил он со смехом.

– Освободить? – вскинулась Норма. – Вот сейчас мы именно этим и занимаемся. Можно подумать, ей интересно слушать вашу юридическую тарабарщину, от которой уши вянут. Мы расскажем ей все о здешних магазинах!

– Во всяком случае, до моего приезда она не соскучится, – заметил Кевин.

– Больше в ее жизни не будет ни одного скучного дня, – заверил Пол.

Слова эти были сказаны таким высокомерно самоуверенным тоном, что Кевин на всякий случай заглянул ему в глаза. Но там не было и тени юмора. Коллега был совершенно серьезен.

– А где твоя жена, Пол?

– Хелен не так быстра на подъем, как эти две кумушки, но вы еще познакомитесь. Она тоже с нетерпением ожидала вашего приезда. Впрочем, нам, в самом деле, пора Лимузин ждет у подъезда.

Закрывая дверь, Кевин услышал щебет дам, уводящих Мириам по коридору.

Разве это не чудо? Разве все происходящее – не к лучшему?

Интересно, почему его продолжают занимать такие вопросы...

– Кофе? – предложил Пол. Он разлил по чашкам кофе из кофейника, разогретого на встроенной в шкафчик плитке.

Кевин тронул занавески на окнах. Лимузин отъезжал от тротуара. В роскошном "мерседесе" совершенно не чувствовалось, что едешь в машине. Скорее, как будто сидишь в кабинете, в мягких кожаных креслах, если не обращать внимания на низкий потолок.

– Да, это лучший способ преодолевать нью-йоркские пробки, – улыбнулся он.

– Даже не заметишь, как доедешь. – Пол передал ему чашку и уселся напротив, закинув ногу на ногу. – Вот так каждое утро – кофе мы пьем в машине по дороге. И свежий номер "Уолл-стрит Джорнал" всегда под рукой. Так что можно отдохнуть и отвлечься, перед тем как вступить в бой.

Я уже так привык, что иногда не замечаю этих удобств. Принимаешь комфорт как нечто само собой разумеющееся.

– Так ты уже шесть лет работаешь на мистера Милтона?

– Да. Раньше я работал на окраине, в небольшом городке Монтичелло. Главным образом, операции с недвижимостью, автомобильные аварии. Мистер Милтон обратил на меня внимание, когда я защищал одного доктора, обвиняемого в незаконной практике.

– В самом деле? И как?

– Дело закончилось полной победой. – Он придвинулся к Кевину. – Хотя, между нами, доктор был тот еще подонок. Грубое, бесчувственное и безответственное животное.

– Как же тебе удалось его вытащить?

– Сбив линию защиты противоположной стороны. Доктора подводили под преступную небрежность. Он лечил травму глаза и запустил пациента, не осматривал его несколько дней подряд. Уехал на выходные играть в гольф и забыл предупредить коллег. А у этого несчастного к тому времени, как доктор вернулся, глаз окончательно вытек.

– О господи.

– Таким типам не везет по жизни. Он был мелким чиновником в дорожном департаменте. Сестра надоумила его обратиться в суд, но он даже не мог назвать точной даты, когда его осматривал лечащий врач, и что именно ему было назначено. По счастью, сохранились записи в больничной карточке. Само собой, я заблаговременно подготовил нью-йоркского специалиста, который подтвердил, что действия доктора и его напарника были совершенно оправданны. Этому эксперту пришлось выплатить пять тысяч долларов за какой-то час работы, зато доктор вышел сухим из воды, оправданный по всем статьям.

– А как же этот несчастный?

Пол пожал плечами.

– Мы предлагали отступные его адвокату, но того обуяла жадность, и он решил, что выиграет дело. – Пол усмехнулся. – Мы лишь исполняем свой долг, приятель. Ты знаешь сам.

– А потом, – продолжал он спустя некоторое время, – появился мистер Милтон. Он специально приехал познакомиться. Мы поговорили за столиком в ресторане, и уже на следующий день я собирал чемоданы.

– Наверное, с тех пор тебе не приходилось жалеть об этом.

– Ни на секунду.

– Вчера в спешке я совсем забыл спросить – сам-то он откуда?

– Бостон. Йельская школа юристов.

– Так он из зажиточной семьи? Отец тоже адвокат?

– Богат, но не адвокат. Шеф вообще не любит рассказывать о прошлом, так что постарайся избегать таких расспросов. Его мать умерла при родах, он родился сиротой, отец бросил его почти сразу.

– О, прискорбно.

– Но это пошло ему только на пользу. Он сам сделал себя. Пожалуй, все произошло как нельзя лучше. Благодаря напористости и энергии, предоставленный во всем самому себе и не имея покровителей и опекунов, он многого достиг и вскоре добился репутации и положения в обществе. Так что он человек, "сделавший себя" во всех смыслах слова.

– И до сих пор не женат?

– Вряд ли это когда-нибудь произойдет: он убежденный холостяк. А женщина у него и так есть. Хью Хефнер тоже не страдает от одиночества.

Кевин рассмеялся в ответ, поглядывая на толпы пешеходов, пересекавших перекресток. Здесь все казалось умноженным в несколько раз, даже возведенным в квадрат или в куб, по сравнению с Блисдейлом. Отсюда, из Нью-Йорка, открывались совсем иные перспективы, будто выход в новое измерение. Нью-Йорк был повсюду, он окружал, он предлагал, сулил и обещал. Он протягивал ладони отовсюду и подмигивал из витрин. Он обещал дорогие подарки, которые надо только заслужить. И сюрпризы не заставят себя ждать. Но чем он заслужил эту неслыханную щедрость судьбы? Впрочем, как любил говорить его дед, дареному коню в зубы не смотрят, так что он совершенно напрасно беспокоится. Кевину уже не терпелось приступить к работе, чтобы доказать, что он достоин свалившегося на его голову счастья.

При входе в контору Диана известила их, что мистер Милтон, Дейв и Тед ждут их в конференц-зале.

– Черт возьми, совершенно забыл, сегодня же совещание. Вот как все здорово складывается, – заявил Пол, похлопывая Кевина по плечу. – Сейчас и примешь крещение.

5

Конференц-зал – прямоугольное помещение без окон – был ярко освещен. Не считая грандиозных электронных часов на задней стене, обстановка здесь была совершенно аскетичной: ни картин, которыми был увешан вестибюль и коридор, ни фотографий в рамках. Голые стены и серая плитка пола напоминали больницу. Здесь не было запахов: приятных или неприятных. Лишь приглушенное гудение кондиционеров, нагнетавших чистый, холодный воздух в комнату.

Мистер Милтон восседал во главе широкого черного стола. За исключением стола да нескольких стульев, в комнате напрочь отсутствовала мебель. Дейв и Тед сидели напротив друг друга, с папками наготове. Между ними и мистером Милтоном оставались пустые сиденья. Карла внесла кофе.

– Доброе утро, – приветствовал мистер Милтон вновь прибывших. – Как, понравилась вашей жене новая квартира?

– Просто фантастика. Я и не думал, что удастся уговорить ее прямо сегодня.

Дейв и Тед понимающе переглянулись. Очевидно, в свое время и они прошли через это. По лицу Джона Милтона нельзя было угадать, усмехается он или же, напротив, настроен крайне серьезно, отдельные черты лица словно жили самостоятельной жизнью, рот оставался плотно сжат, глаза, кажется, скрывали улыбку.

– Да, пока не забыл, позвольте вас поблагодарить за кольцо.

– Уже нашли? – Джон Милтон кинул взгляд на Дейва и Теда, которые широко заулыбались. – Добрый знак. Думаю, с делами у вас будет получаться так же быстро.

Все одобрительно посмотрели на Кевина.

– Кевин, почему бы вам не занять место справа от Дейва.

– Отлично, – отозвался Кевин, посмотрев на Дейва. – Доброе утро.

Дейв и Тед откликнулись, приветствуя его. Пол сел справа от мистера Милтона, надел очки и раскрыл папку.

– Ну вот, можно и начинать, – объявил мистер Милтон. – Я рад, что вы уже с нами, Кевин. Никакого официоза, но мы периодически устраиваем такие встречи, чтобы убедиться, что у всех дела в порядке.

– Кофе? – предложила Карла.

– Нет, благодарю. За это утро я уже уговорил несколько чашек.

Карла тут же заняла стул за мистером Милтоном, вооружившись блокнотом и ручкой. После чего выжидательно посмотрела на них.

– Начнем с тебя, Тед, – предложил мистер Милтон.

Тед Маккарти оторвал взгляд от папки.

– Хорошо. Мартин Кроули проживает на втором этаже дома на углу Восемьдесят третьей и Йорк. Он работает поваром в "Джинджерс паб" на пересечении Пятьдесят седьмой и Шестой улиц около четырех лет. Владельцы и управляющий дали ему блестящие характеристики: трудяга, ответственный человек. К тому же старый холостяк, в Нью-Йорке у него никого нет. Он довольно толстый, однако стрижка у него короткая... как у Дейва, – добавил он, улыбаясь приятелю.

Дейв не улыбнулся.

– Продолжайте, – мягко сказал мистер Милтон, прикрыв глаза. Казалось, слова Теда доставляли ему необыкновенное наслаждение.

– Соседи, помимо Блаттсов, почти ничего о нем не смогли рассказать. Одиночка, общительный, но себе на уме. Есть хобби... моделирование аэропланов. У него весь дом забит этими моделями.

– И сколько ему лет? – поинтересовался Дейв.

– Сорок один год.

– Переходим к девушке, – подал голос мистер Милтон.

– Его соседи по лестничной клетке, Блаттсы, имеют двоих детей, мальчику – десять, дочери – пятнадцать. Дочь Тина однажды пришла домой в истерике, заявив, что Мартин пригласил ее к себе посмотреть на аэропланы и там запугал и изнасиловал. Они позвонили в полицию.

– Ее осматривал доктор?

– Осматривал. Следов спермы найдено не было, тогда она заявила, что Мартин надевал презерватив. – Тед поднял глаза от бумаг. – Она сказала, что, даже насилуя ее, он сказал, что опасается СПИДа.

– В смысле, опасается – боится подхватить или наградить? – уточнил Дейв.

– Этот вопрос она не осветила.

– И что у них есть, кроме свидетельских показаний потерпевшей? – спросил мистер Милтон особым тоном, тут же возвращая всех в русло беседы.

– Несколько ссадин у нее на плечах и руках. Порванные трусики. При обыске на квартире Мартина обнаружили перламутровую расческу, которая, по словам матери, принадлежала Тине.

– Даже если это так, то ничего не доказывает. Единственное, о чем может говорить найденная расческа – что она была у него в гостях, но никак не об изнасиловании, – прокомментировал Пол.

– Мартин не признал ничего, инкриминированного ему? – спросил мистер Милтон.

– У него хватило ума отказаться от любых ответов до прибытия адвоката.

– Он был дома в то время, когда, по ее утверждению, произошло изнасилование?

– Да. Причем один, как всегда. Утверждает, что работал над новой моделью.

– Что еще?

– Ну... – Тед заглянул в записи. – Примерно шесть лет назад он проходил по обвинению в изнасиловании двенадцатилетней девушки в Талса, штат Оклахома. Но дело до суда так и не дошло.

– Это не проблема. Даже если его станут допрашивать под присягой, они не смогут спросить о предыдущих обвинениях, только о предыдущих наказаниях.

– Не думаю, что стоит доводить дело до присяги. Мне тут кое-что удалось узнать о школьных делах этой девочки. У нее репутация довольно распущенной особы, часто меняющей бойфрендов. Я нашел двух парней в школе, которые изъявили желание дать показания против нее: видимо, она им насолила. Так что ее можно будет быстро сбить и поставить под сомнение все ее показания. Я уже устроил тут утечку информации: семья в курсе, что может произойти на процессе. Так что возможно, у них не хватит духу доводить дело до суда.

– Очень хорошо, Тед. – По лицу мистера Милтона пробежала улыбка: мелькнув в глазах, она появилась на щеках и исчезла в уголках рта – Отличная работа, – повторил он негромко. – Я бы хотел ознакомиться с деталями инцидента в Талса, – Милтон сделал жест рукой, после чего Карла застрочила в блокноте.

– Дейв, что у тебя?

Дейв Коутейн кивнул, раскрывая папку. Затем он обвел присутствующих многозначительным взглядом, предваряя выступление:

– Похоже, на этой неделе у меня будут первые полосы в газетах.

– Неплохо, реклама нам не повредит, – заметил Пол. Они с мистером Милтоном обменялись довольными взглядами.

– Дейв получил довольно громкое дело, Кевин, – обратился к нему мистер Милтон. – Возможно, вы читали о серии убийств в колледже. Ученицы были изнасилованы и зверски убиты, после чего были найдены расчлененные тела. Район действий убийцы охватывает верхний Бронкс, до Йонкерса с заходом в Уэстчестер. Человек, подозреваемый в этих преступлениях, был арестован и помещен под стражу. Сейчас он находится в камере предварительного заключения.

– Да, я слышал об этом деле. Но разве последняя жертва не была найдена буквально на прошлой неделе?

– Во вторник, – уточнил Дейв. – На углу парковки у гоночного трека в Йонкерсе. Тело в пластиковом мешке для мусора.

– Помню. Последнее убийство было совершено с особой жестокостью.

– Вы еще не знаете деталей. В газетах – лишь половина того, что проходит по делу. – Достав стопку бумаг из папки, Дейв продемонстрировал ее. – Следственный протокол содержит детальные описания пыток в стиле наци, на чем, кстати, – сказал он, обращаясь к Милтону, – собираются строить обвинение.

– Но почему? – спросил Кевин. Он не мог сдержать внезапно обострившегося любопытства.

– Мой клиент, Карл Обермайстер, бывший член гитлерюгенда. Естественно, сейчас он заявляет, что был тогда всего лишь ребенком и делал то, что ему говорили, но вот папочка его отличился тем, что был охранником в Освенциме.

– Не имеет значения. Члены семьи все равно не будут присутствовать на процессе, – отмахнулся мистер Милтон.

– Совершенно верно, – отозвался Дейв и вернулся к документам.

– Что там еще, по существу, в следственном протоколе? – поинтересовался мистер Милтон. – Может, Кевину будет интересно послушать.

Кевин вздрогнул:

– Нет, что вы, я просто...

Мистер Милтон остановил его движением руки.

– Слушайте, это интересно.

– Помимо того, что грудная клетка у жертв была вскрыта, экспертиза выяснила, что в вагину вставлялся раскаленный стержень, – торопливо прочитал Дейв.

– Видимо, следов спермы обнаружено не было, – прокомментировал Тед.

– Господи, – прошептал Кевин.

– На этой работе приходится иметь железные нервы. Мы имеем дело с самыми жестокими преступлениями века, наряду с преступлениями белых воротничков, – пояснил мистер Милтон. Голос его был твердым и суровым. Кевин воспринял это как первый выговор.

– Конечно, я понимаю, – поспешил вставить он. – Простите.

– Продолжайте, – распорядился мистер Милтон.

– Обермайстер был остановлен поблизости от места преступления полицейским патрулем. Он так лихорадочно торопился оплатить штраф за превышение скорости, что патрульный сразу заподозрил неладное. Утром, после того как было обнаружено тело, патрульный вспомнил Карла Обермайстера. К нему заявились для допроса, но молодой амбициозный следователь оказался слишком ретивым. Он не ограничился вопросами и произвел обыск без всякого ордера, в ходе которого была обнаружена проволока, диаметром и составом совпадающая с той, которой связывали жертву. Карла упекли в камеру предварительного заключения, после чего продержали пять часов в карцере, добиваясь признания.

– И он признался... – пробормотал Кевин.

– Раскололся, – отвечал Дейв с улыбкой. – Но действия полиции будут опротестованы на суде. Не все средства хороши для получения признаний. К тому же все это время они не давали ему сделать звонок адвокату, что является прямым нарушением прав задержанного. Так что инкриминируемый материал собран недопустимым для следствия образом. На самом деле у них против него нет ничего существенного. Карл скоро выйдет на свободу, – добавил он и повернулся к мистеру Милтону в ожидании одобрения. Тот ответил улыбкой. Дейв на миг прикрыл глаза, словно получив благословение.

– Прекрасно, Дейв. Отличная, добросовестно сделанная работа. Тебе есть чем гордиться.

– Мои поздравления, – присоединился Пол.

– Здорово, – добавил Тед. – Полный улет.

Кевин уставился на коллег. Похоже, они не иронизировали. Напротив, это было совершенно искренне: лица у всех были довольные. Тут у него промелькнуло в голове, что вообще-то Дейв Коутейн – еврейского происхождения. И при этом он защищает на предстоящем процессе человека с нацистским прошлым. Но Дейва это, похоже, ничуть не беспокоит. Во всяком случае, по нему не скажешь, чтобы это как-то его напрягало. Более того, глаза его излучали гордость от сознания успешно проделанной работы и похвалы начальства.

– И все же, – добавил мистер Милтон, – мне надо ближе ознакомиться со следственным протоколом. Сделайте для меня копию, Карла, – сказал он, не оборачиваясь к ней. Она тут же черкнула заметку в блокноте. Затем мистер Милтон взглянул на Пола и обвел взглядом остальных. – А теперь нам предстоит рассмотреть действительно библейское дело. Пол, приступай.

Тед с Дейвом ответили понимающими улыбками.

– Библейское? – озадаченно спросил Кевин.

– Каин и Авель, – пояснил Пол.

– Лучше не скажешь. Опишите нам суть, Пол.

Сколфилд распахнул папку.

– Пат и Моррис Галан, обоим под пятьдесят. Пат дизайнер по интерьерам. Моррис владеет и управляет небольшим комбинатом по бутылочному розливу. У них есть 18-летний сын Филип, но, когда Пат исполнился 41 год, они обзавелись вторым сыном, по имени Арнольд. Они не могут объяснить, как такое могло случиться. Воспитывать малолетнее дитя в их возрасте довольно обременительно. Пат не хотела бросать работу и фактически оставила на произвол судьбы этого ребенка. Сперва она даже отказалась от него.

– Ее уговорили? – уточнил мистер Милтон.

– Она консультировалась по этому поводу у своего психоаналитика. К тому же у Галанов были семейные проблемы, – продолжал Пол. – Они упрекали друг друга в том, что не заботятся о ребенке. Пат обвиняла Морриса в том, что он хочет отлучить ее от работы и обречь на участь домохозяйки, во всем зависимой от супруга. Наконец они решили проконсультироваться у специалиста. В это время большая часть ответственности за младшего брата легла на Филипа, а мальчик был, можно сказать, в самом подростковом возрасте, большей частью погруженный в свои проблемы, которых у него и без того хватало. Поэтому он воспринял воспитание младшего брата как непосильное бремя. Вот положение дел, с которого все началось.

– Переходим к картине преступления, – велел мистер Милтон.

– Однажды вечером, купая младшего братика в ванне, Филип потерял самообладание и утопил его.

– Утопил? – ошарашенно переспросил Кевин. Легкость, с которой Пол произнес эти слова, поразила его.

– Он мыл ему голову. Арнольду в это время... – юрист заглянул в бумаги, – было пять лет. Он хныкал, вырывался... У Филипа кончилось терпение, и он сунул брата головой под воду, где продержал достаточно долгое время.

– Бог мой, но где же были родители?

– В том-то и дело, Кевин. Родителей не было в городе в это время. Как обычно, они жили своей жизнью. Как бы там ни было, миссис Галан просила нас защищать ее старшего сына в суде. Ее супруг отказался от него, заявив, что не желает больше о нем слышать.

– У Филипа прежде случались подобные вспышки ярости? – спросил Дейв.

– Ничего экстраординарного. Драки в школе, правда, случались, но полиция его ни разу не привлекала. К тому же хороший ученик. Пользуется уважением в классе. Но главное – что интересно – он не раскаивается в содеянном.

– И что это значит? – поинтересовался Кевин. – Может, он просто не понимает, что натворил?

– Да, но... – Пол обратился к мистеру Милтону. – Он не сожалеет о случившемся. Совершенно очевидно, что он не испытывает никаких угрызений совести. В обвинении такое часто проходит как умышленное убийство. Они собираются разыграть сценарий, по которому Филип вовсе не мыл брата, а намеренно утопил его в ванне. Что весьма спорно, поскольку и мать утверждает, что вовсе не поручала ему в этот день купать малыша. Я бы не хотел приводить его под присягу. То, как он говорит о погибшем брате... будь я среди присяжных, точно засудил бы его на всю катушку.

– Значит, он все спланировал? – спросил Кевин.

– Наша задача – доказать противоположное, – быстро вставил Джон Милтон. – Мы его защита, судят пускай другие. Каков план действий, Пол?

– Думаю, вы правы насчет родителей. Я предварительно поработал с ними, объяснил, как себя вести на суде, внушил, что мальчик находился в состоянии аффекта. После чего связался с доктором Мервином. Он согласен подтвердить неустойчивую психику подростка... смещение ролевых позиций: ему приходилось быть одновременно братом и матерью, и все это происходило в пубертатном периоде, помимо прочих подростковых проблем. Что и спровоцировало вспышку подростковой тяги к суициду, вылившейся во внешние формы.

Он обернулся к Кевину.

– Честно говоря, наш план действий не вполне ясен. Как справедливо заметил мистер Милтон, миссис Галан наняла меня защищать ее сына, а не преследовать его в судебном порядке. И, потом, даже несмотря на то что он упрямо не раскаивается в содеянном, мне кажется, что тут большая доля вины лежит на родителях, забросивших детей. Именно отношения взрослых привели к трагедии. Когда они вернулись поздно вечером, Филип спал в своей кровати. Они даже не заглянули в комнату к Арнольду. Лишь утром мистер Галан обнаружил пятилетнего сына в ванной.