Текст книги "Проект Re. Том 5 (СИ)"

Автор книги: Emory Faded

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

А дело в том, что эта ссылка написана на асфальте. И какой в этом, спрашивается, смысл, если суть этих ссылок в том, чтобы быть максимально заметными? Обычно ведь такие ссылки специально размещают на стенах, причём как можно выше.

А тут она на асфальте – там, куда посмотрит примерно один из десяти человек. Так ещё и прикрыта была кучей мусорных пакетов, которые Мияко отодвинула ногой вправо.

– Наверняка эта ссылка и есть нужная нам зацепка. Хорошая работа.

«Интересно, она это подметила потому, что на себе подметила работу этой сферы?»

– Ты ведь сейчас о каком-то бреде подумал? – нахмурилась она, пристально посмотрев мне в глаза.

– Нет.

Она на это фыркнула и, закатив глаза и скрестив под грудью руки, отвела от меня взгляд, вновь посмотрев на ссылку.

– Запомнил, или всё же сфоткать?

– Запомнил.

– Тогда вызывай машину. Хочу как можно быстрее в душ, – поморщилась она, посмотрев на свои руки.

Я не стал ничего отвечать и вместо этого достал телефон и написал водителю, чтобы встретил нас с другой стороны подворотни.

«По-хорошему надо было бы, как и планировалось, отправиться в ресторан, а не вновь садиться в машину и ехать домой, вызывая ненужные подозрения у людей, которые за нами легко могут следить. Но, я изначально и не рассчитывал, что придётся так сильно испачкаться – даже мне не слишком комфортно пребывать в таком состоянии, так что о Мияко даже говорить не нужно. Да и выбора у нас особого нет – даже если мы всё же пойдём в ресторан, то будучи так испачканы, лишь вызовем ещё больше вопросов у других.»

– Пока машина не подъехала, надо убрать наши следы.

– Что? Опять⁈ – вскрикнула она, явно не желая вновь касаться всего этого.

– Нужно замести следы, чтобы их кто-то не обнаружил, – сказал я, но увидев изнеможенное лицо Мияко, практически сразу добавил: – Хорошо, я сам с этим всем закончу, можешь идти к машине – я догоню тебя.

– Спасибо! – сразу радостно улыбнулась она, направившись к выходу из этой подворотни.

А я же принялся восстанавливать всё так, как это было до того, как мы начали копаться здесь. Насколько мне позволяло время, конечно же.

Глава 7
Поездка и… что-то большее?.. – Четырнадцатое августа

– Вчера маньяк изнасиловал и убил ещё трёх девушек.

– Я думала, тебя не интересует это – ты ведь не хочешь ловить его, – даже не открывая глаза, расслабленным голосом произнесла Мияко, сидя в огромном джакузи с закинутыми назад локтями.

– Отнюдь, – ответил я, откинувшись на спинку стула, в этот же момент разминая правой рукой слегка затёкшую и похрустывающую шею. – Я не собираюсь связываться с самим маньяком. Но сам по себе этот инцидент меня, в целом, более чем заинтересовал – мне довольно интересно, как именно он проделывает всё это, при этом не оставляя за собой ни одного следа.

– Потому что сам хотел бы так же?

– Насиловать и убивать? Нет. Не оставлять или скрывать следы так, что даже с нынешними технологиями невозможно ничего обнаружить? Да.

– Боюсь представить, как бы такой, как ты, реализовывал бы такие возможности… – и не услышав от меня ответа, продолжила: – Да и разве неочевидно, что это либо Дарованный Богами, либо какой-то артефакт древних?

– Всякое может быть.

«К примеру, если взять тот же разговор с Императором, то он тогда предположил, что это вполне может быть какой-то артефакт или Божественный Дар. Но на деле это атрибут крови, о котором нет совершенно никакой информации, хотя я искал крайне много. Но, стоит отдать должное, Император так же вместе с теми двумя предположениями высказался, что это вполне может быть и какой-то атрибут EMF-а. Но много ли таких осторожных людей вроде Императора, которые не верят в своё всезнание и превосходство над остальными? Раз даже Мияко – та, кого считают Гением среди своих ровесников, – непоколебимо уверена в том, что это наверняка одно из двух, и никак иначе, то про остальных нет и смысла говорить. Бытие аристократа действует на многих как яд, убеждая тех в их особенности. А те, уверовав в это, не могут смотреть на мир иначе, постоянно имея некую пелену на глазах, от которой крайне тяжело избавиться.»

– Хочешь сказать, тут что-то другое? – догадалась она, резко открыв глаза и развернувшись, посмотрев на меня.

«Что же до Мияко – она изменилась. Хоть и не полностью. Теперь из-за меня часть пелены с её глаз спало и она, если ей подсказать, может посмотреть на мир с другой стороны. Пускай пока что и только с моей помощью. Ведь если тут, на моём месте, был бы кто-то другой и сказал бы подобное – она бы даже не подумала, что может быть не правой.»

– Предполагаю, – отвёл я от неё взгляд, чтобы лишний раз не возбуждаться, глядя на её всплывающую из-под воды, полностью обнажённую грудь.

– И что же это может быть? Кроме озвученных мною ранее вариантов.

– Я не знаю.

– И сказал об этом так уверенно? – выгнула она бровь.

– Я просто предполагаю, что такое возможно, – пожал я плечами. – Учитывая, сколько в этом мире есть различных необычных вещей и способностей, которые ещё совершенно не изучены, – предполагать подобное – само собой разумеющееся.

– Как же занудно… Ты – параноик, знаешь об этом?

Я посмотрел на неё, но отвечать не стал.

Она же на это лишь фыркнула и закатила глаза, после чего, повернувшись ко мне боком, лениво проплыла к лестнице, взявшись за которую, поднялась по ней, пока от всего её мокрого тела исходил едва заметный пар.

И так, пройдя мимо рядом лежащих полотенец, даже, кажется, не подумав их использовать, она подошла ко мне и встав на против меня, не долго думая, отодвинула от нас ногой стеклянный столик, с лежащим на нём ноутбуком, после чего, получив достаточно места, одним грациозным движением перекинула ногу через мои колени и села прямо на них. И немного поелозив на них и присев поудобнее, с привычной ей игривой улыбкой спросила:

– Ну а с той ссылкой, кстати, что там? Выяснил что-нибудь интересненькое?..

– Ничего. Как я и думал: сама по себе ссылка нерабочая, что с ней не делай, и при этом никакой информации она в себе не несёт совершенно.

– А это значит… – проговаривала она, пока её левая рука гладила меня по голове, а правая залезла под футболку, – это была ложная зацепка и теперь нам нужно идти в другие, отмеченные им места и искать нужную?

– Да, но не совсем.

– В пла-а-а-а-ане?.. – растягивала она томно слова, смотря мне в глаза, а её пальцы в этот момент скользили по моему прессу и груди.

– Это действительно вполне может оказаться просто ложной зацепкой, чтобы на какое-то время сбить с толку вышедших на него людей. Но с такой же вероятностью это может оказаться и частью ключа.

– Иначе говоря-я-я… – её пальцы довольно резко спустились с груди до паха, обхватив уже эрегированный член, – вероятно, на оставшихся двух местах будут зацепки вроде этой. И собрав их все вместе, мы сможем получить желаемое?

– Вполне вероятно, так и есть.

– Вот как… Это довольно интересно… по-своему напоминает какую-то игру. Но знаешь… – привстала она с моих коленей, в этот момент приблизив своё лицо к моему и томно на ушко прошептав: – Сейчас я хочу поиграть в немного другую игру… – и проговорив это, отодвинулась и взялась двумя руками за мои шорты, став стягивать их, сама при этом присаживаясь на колени и пододвигая лицо поближе.

* * *

Закончив с утренними развлечениями, мы приняли душ и позавтракали, после чего оделись и покинули дом, сразу же сев в заранее вызванную мною машину.

На ней же мы направились туда, куда очень хотела попасть Мияко. Об этом она заявила мне ещё даже до нашего выезда из дома к аэропорту. А такое для неё крайне несвойственно.

И дело тут не в самой просьбе, в которых она себе нисколько не отказывает, ведь не считает это хоть сколько-то зазорным для неё, потому что просит она не у «кого-то там», а у своего мужа, с которым она на постоянной основе исполняет свой «долг жены», всячески ублажая его – то есть, меня.

Иначе говоря, она считает, что таким образом, с помощью секса, «всё отрабатывает».

И хоть в здешнем обществе это в порядке нормы, но лично меня это несколько смущает, ведь одно дело, если бы она с этого ничего не получала, или вовсе чем-то жертвовала, как, к примеру, при рождении ребёнка, но в конкретно нашем случае я бы не сказал, что она получает от секса хоть сколько-то меньше удовольствия, чем я.

Да и за редким исключением, именно она всегда выступает в роли побуждающей к действиям – чего точно бы не было, если бы ей это хоть сколько-то не нравилось.

И при этом она всё равно считает, что это вполне себе равноценный обмен.

А что же до ребёнка, то до него ещё достаточно далеко, но даже так, разумеется, рождение и заботу о нём я считаю более чем веской причиной, чтобы желать что-то взамен.

Но хоть меня это и несколько смущает, но делаю ли я что-то с этим, или, может, собираюсь делать в будущем? Нет. Так устроен этот мир, в котором её именно так воспитывали с самого рождения. Так что на простых попытках поговорить об этом уже могут возникнуть проблемы, которые мне совсем ни к чему.

Да и даже если по итогу мне удастся объяснить ей свою позицию, и мы придём к какому-то компромиссу, то… мне это просто ничего толком не даст.

Мияко всё же далеко не дурачка, так что и когда дело доходит до просьб – она знает меру и не наглеет, вполне понимая, к чему это всё может привести.

Так что никакого смысла в том, чтобы менять что-то в наших взаимоотношениях, при этом сталкиваясь с очевидными проблемами, я не вижу.

Тем более, что наши взаимоотношения и без того слишком уж шаткие и нестабильные, вечно меняющиеся из одной полярности в другую.

А тем временем, пока я лениво раздумывал над этим, мы приехали к нашему месту назначению – к аэропорту рода Гао, в котором всё это время находиться самолёт рода Мори и проживает обслуживающий его персонал.

И уже отсюда, пересев с машины на личный самолёт рода, мы отправились к нашему настоящему месту назначения на сегодня – к Шанхаю. Полёт туда занял почти два часа.

А по прибытию же, мы сразу, не теряя время, сели в заранее вызванную мною машину. И дело тут было далеко не в спешке. Просто поступи мы иначе – нас бы наверняка кто-то заметил, и по итогу это всё вылилось бы в повторение вчерашнего инцидента, когда мы, гуляя по достопримечательностям Пекина, не могли побыть вдвоём и пятнадцати минут, потому что к нам постоянно лезли другие аристократы.

И уже на этой машине поехали к нашей изначальной и конечной точки…

* * *

– Ну, как тебе? – с яркой, несколько детской улыбкой, спросила Мияко, позируя в только что одетом прямо при мне купальнике.

«И вот, вроде бы, нет смысла такое спрашивать, учитывая, что я на постоянной основе вижу её совершенно нагой и имею полный доступ к её телу в чуть ли не любое время, какое сам пожелаю, но при этом она всё равно это зачем-то спрашивает,» – задумался я, наблюдая, как она с радостной улыбкой, одевшись в новый купальник, который я до этого ещё не видел, продолжает позировать для меня, чуть ли не вертясь на месте по кругу.

И всё это на фоне полностью пустого песчаного пляжа и прозрачного моря, только волны которого разбавляли тишину и её радостный голос.

«Довольно расслабляющая обстановка. Вроде бы, я и был на пляже Окинавы совсем недавно, но там я почему-то не испытывал таких ощущений. И эти ощущение… они странные и непривычные для меня. Но… при этом и довольно приятные. Наверное, я хотел бы, чтобы такие моменты были в чаще в моей жизни? Не знаю, но мне кажется, что да.»

– Эй! Ты слушаешь меня воо⁈. – не договорила Мияко, оборвавшись на полуслове и вмиг сменив недовольно лицо на настолько удивлённое, что она даже некоторое время стояла и смотрела на меня с открытым ртом, то прикрывая его, то приоткрывая, будто пытаясь что-то сказать. А причиной же такого резко нахлынувшего на Мияко удивление стало: – Ты что… улыбнулся?..

Я, не зная, как на это реагировать, лишь вопросительно наклонил голову.

– У тебя… уголки губ поднялись… – и находясь в растерянности, подняла свои руки и приложила указательны пальцы к уголкам своих губ, приподняв те, словно пытается не объяснить что-то, а просто как ребёнок корчит рожицы, – вот так!

Я поднял правую руку и приложил её к своим губам, ощупывая их, и… мои уголки губ действительно были слегка подняты. Настолько слегка, что обычный прохожий или даже просто малознакомый человек такое и не заметил бы никогда. Но Мияко, видимо потому, что мы столько времени проводим вместе, заметила это.

Когда же я убрал руку от губ, уголки губ вернулись в норму.

* * *

Это было удивительно.

Хотя нет, это слишком мягко сказано для такого случая.

Это было шокирующе.

Мияко никогда не считала себя впечатлительной личностью: даже когда она впервые увидела труп и сама убила человека – она особо ничего не испытала.

И если во время собственного, первого убийства она была под наркотиками, что могло довольно сильно смазать её настоящую реакцию, то вот впервые она увидела труп во всего лишь возрасте шести лет, что, кстати, по меркам аристократов этого мира считается даже довольно поздним возрастом – к примеру, её братья и сёстры свои первые трупы увидели примерно в четыре с половиной года, как и большинство аристократов.

Но хоть она и увидела тот труп в уже относительно осознанном возрасте, когда она, будучи умной и гениальной девочкой, знала, что такое смерь и что люди умирают, но при этом в тот момент она действительно толком ничего не почувствовала.

Хотя, стоит добавить, что убийцей в тот раз был её дедушка, а убитой – одна из служанок дома Мори. В чём была причина – Мияко уже и не помнит, как и сам этот случай, в принципе. И дело тут не в юном возрасте и количестве времени, что прошло с тех пор. А в том, что для неё этот момент на самом деле не показался хоть сколько-то удивительным и необычным.

И может, эти два случая и оставили на ней невзрачные отпечатки, незаметно для неё самой и окружающих её людей повлияв на её личность и психику, но, как факт, – сама она их уже даже и не помнит. А ведь испытай она хотя бы сколько-то сильные чувства, то наверняка бы запомнила это.

Тем не менее, учитывая всё это, сейчас она была не просто удивлена, а полностью шокирована, словно какая-то часть её мира просто напросто разрушилась.

Больше трёх месяц.

Она знакома с этим человеком больше трёх месяцев. Но за всё это время она лишь один раз с помощью своего Божественного Дара почувствовала исходящие от этого парня эмоции.

И это были эмоции непонимания, растерянности и… будто какая-то совсем малая частичка страха. И это если говорить о его внутренних эмоциях, которые могла уловить лишь она одна и то – только благодаря своему дару.

Во всё же остальное время он был чист, словно белый лист – совершенно никаких эмоций.

И сегодня, в совершенно ничем не примечательный день, когда они всё же решили поехать туда, куда поехать они буквально были обязаны, ведь она чуть ли не поставила его перед фактом, что они в любом случае едут.

И это место – самый обычный пляж.

Почему же она так сюда хотела, что даже так сильно продавливала это? Да всё просто – потому что сам Акира побывал на нём, пока она сидела дома одна и скучала. И при всём её неординарном отношении к Акире, она всё равно хотела быть в тот момент с ним. Но это было невозможно. Так что она решила отложить это на потом. А тут как раз выпала эта возможность с отдыхом в Китайской Империи.

И мало этого, так ещё это совпадало с их настоящими планами: если бы они при первом же посещении Шанхая попытались найти клан Ду Цзинчжао, то у них бы это наверняка вышло, но… возникло бы слишком много ненужных для них проблем, ввиду того, что клан был бы настороже.

Поэтому им и нужно было посетить как-то заранее Шанхай и просто в нём отдохнуть, чтобы при их повторном появлении в городе, клан Ду Цзинчжао был уже в более расслабленном состоянии и проблем с их миссией возникло бы уже меньше.

В общем, для Мияко, просто желающий посетить пляж, всё сложилось идеально.

И вот они вдвоём приехали на один из лучших пляжей Шанхая, который по совместительству считается пляжем для аристократов. А всё потому, что это далеко не обычный пляж, где много людей. Но это так же и не личный пляж, на котором кроме снимающих его никого нет.

Это пляж, который с помощью магических артефактов делить пляж на несколько одинаковых зон, а возводимые им стены даже не зеркальные, что могло бы вызывать некоторые проблемы. Стены, возводимые этим артефактом, можно сказать, запоминают то, как всё выглядело до их возведения и после «проигрывают» эти картинки на постоянной основе.

Конечно же, ни подслушать, ни увидеть, что происходит на этом пляже просто невозможно, поэтому-то этот пляж и идеально подходит для столь публичных личностей, как аристократы. Отсюда и одно из его многочисленных названий.

Наконец-то оказавшись здесь, где им теперь никто не помешает, и где Мияко сможет вдоволь насладиться человеком, к которому даже на самом-то деле и не знает, как ей относиться, ведь с одной стороны он – ходячая опасность, но с другой… он – первый, кто смог пробудить в ней подобные чувства привязанности и интереса, которые она испытывает сейчас к нему.

И пока она, переодевшись и задумавшись об этом, стала в привычной ей манере дразнить и соблазнять Акиру, она даже не заметила, как всё это время от него исходили… эмоции. Поначалу их было так мало, что она даже не замечала, но когда заметила и опомнилась, посмотрев на него…

Он улыбался.

Это была совсем слабая, едва заметная улыбка. Такую, наверное, никто, кроме неё, и не заметит. Но она, проведя с ним больше трёх месяцев, за время которых так ни разу и не увидела никакую эмоцию вживую, это заметила. Для неё это было как если бы она долго пила сок с одним вкусом, а тут его решили заменить на сок с тем же вкусом, но с добавкой сока другого вкуса.

Вроде бы и похоже, но при этом… нечто иное. Нечто совершенно непривычное. Нечто такое, что она уже и не думала увидеть, а если и увидела бы, то на каком-то очень важном моменте.

А тут… это ведь самый обычный день.

Глава 8
Взгляд с другой стороны – Пятнадцатое августа

Это было странно.

Настолько странно, что Мияко, совершенно неожидавшая этого, этой ночью, когда они уже вернулись с пляжа домой, даже не смогла заснуть – совершенно все её мысли были закручены вокруг произошедшего. Что неудивительно, ведь до этого он даже в самые опасные и рисковые моменты не проявлял и капли эмоций, не говоря о том, чтобы выражать их внешне.

Лишь во время секса она могла изредка зажечь в нём какие-то эмоции, больше напоминающие лишь небольшую искру от огромного костра, который должен был быть, если сравнивать с тем, что в этот момент было бы с другими на его месте.

За всё это время был только один раз, когда эмоции внутри него зажглись и во всю горели, долгое время не затихая. Она не знала, что с ним произошло в тот момент, но понимала, что явно что-то крайне необычное.

И даже так, чисто внешне в тот момент он всё равно никак не выдал, что внутри него разгорались какие-то серьёзные чувства.

Так что для Мияко это стало некой нормой, что он… что он просто такой. Что для него ненормально проявлять эмоции, не говоря о том, чтобы их выражать как-то внешне. Ну или хотя бы как-то иначе. Это просто не про него…

Она с этим смирилась и, можно сказать, даже привыкла к этому, а тут…

А тут, в самый обыденный, совершенно ничем не выделяющийся момент, в нём разгорелись эмоции. И причём так сильно, что впоследствие эти эмоции разрослись в полноценный пожар, который, конечно, можно считать таковым, только если сравнивать это с ним обыкновенным. А так-то, разумеется, даже в этот наплыв эмоций он их выделял куда меньше, чем большинство других людей на постоянной основе.

Но даже так, это всё равно крайне сильно будоражило разум Мияко. И по большей части – просто потому, что она не могла понять, почему же это произошло именно сейчас. Ведь это был самый обычный момент, в самый обычный день…

Раздумывая о том, чем же этот момент выделялся на общем фоне, она и не заметила, как пролетела ночь, наступило утро и он проснулся.

До этого момента она видела его спящим всего лишь пару раз, ведь засыпал он позже неё, а просыпался – всегда раньше. Причём, намного раньше. Настолько, что обычный человек не смог бы за такой короткий промежуток выспаться. Тем более на постоянной основе.

Так что Мияко довольно быстро, ещё в первые проведённые с ним ночи, поняла, что это тоже один из эффектов его «регенерации», о которой он так толком ничего и не рассказал за всё это время. Как, впрочем, и о всём остальном, хоть как-то связанном с ним…

Он вообще для неё, если так задуматься, как закрытая книга, которая приоткрывается только тогда, когда сама того захочет. И при этом… он её муж.

И этим утром, увидев, как он спит и постепенно просыпается, Мияко решила, что сегодня-то точно постарается узнать о нём, как можно больше. Чтобы, в конечном счёте, понять, чем же были вызваны его вчерашние эмоции, да и в принципе, чтобы, наконец-то, начать понимать его хотя бы чуть лучше.

Но не успела она ничего придумать и сказать первой, как только что проснувшийся и открывший свои холодные глаза Акира, опередил её, начав их утро с вопроса:

– Не спала всю ночь?

В его голосе, как и всегда, не было и грамма заботы, но Мияко хватило и одного факта, что это было первым, на что он обратил внимание, только что проснувшись.

– Ага…

Ей было это лестно слышать. Ей было лестно, что он сразу же заметил такую, казалось бы, мелочь. И ей было лестно, что произнёс это именно он – тот, кто ещё ни разу за всё время при ней не проиграл и не заставил усомниться в своей силе и способностях. И как бы голос разума постоянно не о исходящей от этого человека опасности, но его эта сила, его ум и его амбиции… они, в какой-то момент, буквально захватили и пленили её сердце.

Всё же для аристократов важна сила – это все знают.

Но не все знают, что аристократы не просто уважают и почитают силу… они в прямом смысле этого слова грезят о ней и буквально зависимы от неё. Вся их сущность словно постоянно тянется к силе, желая получить её всё больше. Поэтому и другие люди, которые сильнее их, в глазах аристократов всегда выглядят куда привлекательнее, чем есть на самом деле.

И особенно сильнее всего это распространяется именно на девушек…

При это неизвестно – один ли это из эффектов «аристократической крови», либо же так просто выходит из-за соответствующего воспитания в сложившимся обществе с очевидными ценностями.

Да и это на самом-то деле и не важно совсем. Тут важен сам факт того, что аристократы без ума от силы, а вот этот человек, лежащий прямо сейчас именно с ней в одной кровати, – это словно олицетворение чистой силы.

И уже одного этого факта за глаза хватает, чтобы она испытывала к нему недвусмысленные чувства. А тут ещё и забота… Пускай и ненастоящая, без должных влюблённым людям чувств…

Но даже так… ей это нравилось. Её это привлекало и манило. А ещё… её это возбуждало… так что на этом одном вопросе их утренний диалог и завершился, прервавшись на нечто более приятное и бодрящее, чего так не хватало не спавшей всю ночь Мияко.

И хоть она и отдавалась процессу, как и всегда, полностью, но при этом куда сильнее обычного была сосредоточена на своей способности – на ощущение эмоций, исходящих от Акиры. И так как максимум, чего она смогла добиться своими обычными способами, – этот тот же самый результат в виде небольшой искры эмоций, она решила действовать несколько иначе – искать среди его эрогенных зон, так скажем, самые будоражащие, чтобы по итогу добиться ещё больших эмоций от него.

Но… всё, чего она смогла добиться, – это лишь совсем небольшое разгорание тех самых искр в нечто большее и… более затяжной секс, чем обычно. Впрочем, второе её более чем устраивало, чего не скажешь о Акире, который даже с имеющейся регенерацией и довольно большой выносливостью, уже утром, только после сна, исчерпал все свои ресурсы, будучи буквально выжитым, как какой-то лимон.

И хоть день и обещал быть хороший, учитывая его начало, но вот выжитых из секса эмоций было слишком мало. Вчера их было больше раз в пять, чем даже в с самые пик получаемого им удовольствия.

А значит… нужно продолжать.

Но, очевидно, уже не в сексе, ибо вряд ли получиться добиться лучшего результата, и сам Акира хоть благодаря регенерации и может продолжать, но явно будет делать это без особой охоты. А ещё – и сама Мияко может излишне увлечься и тем самым потерять слишком много времени, которого сегодня будет и без того не много, ведь этот день у них, как и все другие, уже был распланирован.

Так что после того, как со взаимными ласками было покончено, он перебрались в ванную комнату, где сразу же залезли под душ, только по окончанию приёма которого принялись за гигиеническое процедуры.

Следом же за этим они направились на кухню, и там Мияко на миг подумала, что, может быть, сегодня, во имя этого её эксперимента, именно ей стоит взяться за готовку, но стоило ей только на этот самый миг представить весь этот процесс, как её буквально начинало выворачивать изнутри. Так что, по итогу, она просто уселась на ближайший стул, а завтрак всё равно, как и обычно, готовил Акира, а она же, в этот момент, просто общалась с ним и наблюдала, как он крайне ловко использует большое количество приборов и ингредиентов, чтобы приготовить банальный завтрак.

И вот с одной стороны эта его черта ей не нравилось, ведь… мужчина и готовка?.. Это же что-то ненормальное – готовка всегда была прерогативой и обязанностью женщины. Как и различная остальная забота за мужчиной и работа по дому. Мужчина же, в свою очередь, должен обеспечивать свою женщину всем наилучшим, добывая все необходимые ресурсы для них обоих. А готовящий же мужчина, получается, не так уж и далёк от женщины, верно?..

Или всё же нет?..

Раньше у неё такой вопрос даже бы не появился в голове, но сейчас же, повстречав и узнав хоть немного лучше Акиру, а так же попробовав его готовку… у неё, касательно этого вопроса, появилось то самое «а с другой стороны»…

И сводиться оно к тому, что… может быть так даже лучше?

Кто и с чего вообще решил, что готовить это прерогатива и обязанность именно женщины? Она вот не умеет готовить, и что – только из-за этого она теперь плохая жена? С чего это? Она ведь со всеми остальными обязанностями отлично справляется – уж точно лучше большинства. Просто именно с готовкой у неё не сложилось.

А вот у Акиры, наоборот, сложилось. Ему явно нравится вкусная еда и готовить эту самую вкусную еду.

Так если они муж и жена, – можно сказать, одно целое, то что плохого в том, что этим занимается не она, а Акира? Она в этом ничего плохого не видит, ведь это устраивает их обоих. Да и даже если бы она всё же начала готовить через силу на постоянной основе, то, ей кажется, что Акире бы от этого только хуже стало – мало того, что пришлось бы есть блюда, качество которых будет явно хуже приготовленных им, так ещё и сам он перестанет готовить вовсе, хотя ему это нравится.

Размышляя об этом, Мияко всё больше приходила к мнению, что нет ничего плохо в том, что в их семье готовит Акира. Она же, в замен, возьмёт на себя чуть больше других обязанностей и будет ещё больше стараться при их исполнении. Тем более, почти каждый раз за его готовку она выражает ему «особенную благодарность» с помощью ротика, заканчивая свой приём пищи не совсем едой.

Так что, как считает Мияко, всё более чем честно.

Хотя конкретно сегодня, после того, как они покончили с приготовленным им завтраком, это явно было лишним – слишком он уж был сегодня вымотан ещё в постели. Поэтому конкретно этот приём пиши для Мияко окончился именно полноценной едой.

Следом же за завтраком они направились в спортзал, который в этом доме был даже ещё более богатый, чем в её доме, что так-то не слишком-то удивительно, если знать, в какую сумму обходиться снятие этого дома.

Не сказать, что это «очень большая сумма», но даже родам, со средней финансовым уровнем, было бы слишком дорого снимать этот дом. Что забавно, кстати, именно этот фактор и добавлял просто неадекватно большой процент в окончательную стоимость. Здесь не могут жить люди не из самых высших слоёв общества.

Можно сказать, это – «дом для самой элиты». На этом они и играют, увеличивая ценник ещё больше.

Разумная ли это трата денег? Вернее, ТАКОГО количества денег? Точно нет.

Разумная ли это трата денег для элиты из аристократии? Точно да.

Да и в данном случае, это трата рода, за которой скрываются две миссии. Так что Мияко совершенно не задумывались об этом. И даже о будущих поездках, которые далеко не всегда будет оплачиваться родом, она тоже не задумывалась. А всё потому, что у неё для чего-то столь скучного есть Акира, который точно всё продумает заранее и где-то найдёт на подобное деньги, скорее всего даже никак не взаимодействуя с родом.

Да и вообще, не считая тех моментов, когда он её откровенно пугает, она себя чувствует с ним в безопасности. Словно, что бы не произошло, она может полностью забить на это, и оно решиться само собой. Вернее, это решит Акира.

И, вероятно, если бы не тот факт, что он сам по себе и является главной для неё угрозой, то ей было бы с ним просто напросто… скучно.

Ведь с самого её рождения её опекал род, из-за которого она могла совершенно не париться насчёт почти всех проблем. Теперь же на место рода пришёл муж. И всё осталось точно так же, как и было.

И это просто невероятно скучно…

Так что поэтому, как бы это странно не звучало, но худшие черты Акиры её, вполне возможно, привлекают даже больше, чем положительные.

По крайней мере, к этому она пришла, пока они занимались тренировкой.

И кстати говоря, что касается их, то они почти всегда устраивают спаринги, как с использованием EMF-а, так и с его отсутствием. Вот только, в обоих случаях, сколько бы они не сражались, итог всегда один – победа Акиры.

И чем больше они сражаться, тем больше становиться пропасть между ними.

Если четыре месяца назад, когда они только познакомились, он мог побеждать её разве что за счёт ненормальных рефлексов, крайне хорошего уровня владения боевыми искусствами и хорошей стратегии, то сейчас же ко всему этому добавилось ещё крепкое, натренированное тело, EMF высокого уровня, пускай и с таким себе атрибутом, и опыт в сражении с ней.

Из-за этого победа в бою один на один для неё попросту невозможна. Но конкретно сегодня она и не стремилась её достигнуть.

Сегодня у неё была другая цель – она хотела вывести его на эмоции. А для этого действовать стандартно точно не подойдёт. Из-за этого она попыталась для начала перестроиться и уже после сражаться не так, как обычно, а максимально странным и нестандартными для неё способами.