Текст книги "Обрести навек"

Автор книги: Эмми Лорин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Эндри.

Она обмерла. Сердце на мгновение перестало биться. Интонация у Пола была, как у... Нет! Эндри немедленно подавила эту мысль. Это невозможно. Пол и мужчина из ее грез не могут быть одним и тем же существом. Это нельзя рассматривать как гипотезу даже на грани бреда.

– Да? – Вцепившись в перила веранды, Эндри повернулась к Полу.

От его улыбки у нее перехватило дыхание и испарились остатки сил.

– Как я понял, в осеннем семестре вы собираетесь изучать у меня природоведение?

– Я... м-м, да, я собиралась, но... – начала она – и умолкла под пристальным взглядом его голубых глаз.

– Но?.. – подхватил Пол.

Совершенно смущенная и потерянная, Эндри сказала первое, что пришло ей в голову:

– Теперь я не уверена. Я, быть может, вернусь на Восток... домой.

– Эндри! – послышался от дверей возглас Селии. – Что ты такое говоришь?!

С бутылкой в одной руке и ведерком со льдом в другой она пересекла веранду и подошла к племяннице.

– Ты и слова мне не сказала, что собираешься менять свои планы. – Ее обычно ясные карие глаза затуманила тревога.

– А я думал, что все решено, – сказал Блейн, ставя на столик поднос с четырьмя хрупкими бокалами на длинных ножках и несколькими деревянными вазами с закуской. Затем он взял из рук Селии ведерко и бутылку. – Мне казалось, ты решила остаться у Селии, пока не закончишь в Паркере аспирантуру.

Избегая смотреть на виновника своего смущения, Эндри беспомощно переводила глаза с Селии на Блейна и обратно.

– Я... Я даже не знаю, – пролепетала она. Она полностью запуталась и сама понимала это. В очередной раз столкнувшись взглядом с теткой, она вжалась в перила так, что стало больно спине.

А Селия, присмотревшись к племяннице в романтическом, но достаточно бледном мерцании декоративных светильников веранды, вдруг сказала:

– Эндри, тебе опять не по себе?

– Не по себе? – повторил Блейн и нахмурился.

– Не по себе? – с интересом в голосе отозвался Пол.

Душа Эндри внутренне съежилась. Скорее «не в себе» – вот как можно определить ее состояние. Надо впредь быть осмотрительнее, решила Эндри, не то они вполне могут принять ее за сумасшедшую.

– Эндри сегодня днем немного нездоровилось, – объяснила Селия и с трогательным сочувствием улыбнулась девушке. – Мне казалось, что тебе стало лучше, душенька.

Обретя наконец власть над своими эмоциями, Эндри постаралась, чтобы ее голос звучал достаточно твердо.

– Так оно и есть. – Сказав это, она неопределенно пожала плечами и добавила: – Может, я просто немного заскучала по дому. Простите, если я вас расстроила.

– Тебе, наверное, не хватает твоих подруг? – догадалась Селия.

– Да. – Только сейчас Эндри поняла, насколько это соответствует действительности. Она скучала по подругам, своим сестрам по духу. Ей вдруг страшно захотелось вернуть их прежние посиделки до утра, когда они обменивались мыслями, исповедовались друг другу. Пусть даже она и не смогла бы им рассказать о своих снах.

– Да, – задумчиво повторила она. – Я очень скучаю по своим подругам.

– Так поезжай и повидайся с ними, – предложила Селия, а в глазах ее было столько тоски, словно она уже потеряла свою любимую племянницу.

– Ну конечно, – подхватил Блейн, правильно истолковав выражение лица Селии. – Занятия начнутся только через неделю, даже позже. Ты сможешь слетать на восток, побыть недельку с друзьями и вовремя вернуться к началу учебного года.

Но Эндри, не дослушав его, покачала головой:

– Нет, не могу. Их там нет. Алисия с Шоном ездят с лекциями по стране, а Карла занимается устройством своей художественной галереи в Седоне, штат Аризона.

– Так, значит, ты остаешься, как договорились? – Селия выглядела встревоженной.

Слезы стыда из-за того, что она так расстроила Селию, навернулись на глаза Эндри.

– Да, – глухо проговорила она. – Я остаюсь.

– Обещаю вам, что вы не пожалеете.

Пораженная этим неожиданным заявлением Пола, Эндри заставила себя взглянуть на него. И увидела искорки смеха в его глазах. Чувствуя, как бешено бьется сердце, она снова уперлась спиной в деревянные перила и постаралась, чтобы ее голос звучал иронически:

– Вы слишком самонадеянны. Почему вы так уверены, будто у вас это получится?

– Ну, скажем, потому, что я читаю курс изучения и укрощения дикой природы.

Мгновение Эндри смотрела на него непонимающе, а затем разразилась смехом.

– Буду ждать с нетерпением ваших лекций, – парировала она, в ту же секунду осознав, что сказала правду. А в следующий момент ее поразила другая мысль. Если бы она дала себе волю, этот человек вполне мог бы ей понравиться.

Она вновь рассмеялась, и ее звонкий, переливчатый смех снял последние остатки напряженности.

– Слушайте, не пора ли выпить вина, пока оно не согрелось? – спросил Блейн с очевидным облегчением. И, не дожидаясь ответа, наполнил и раздал всем бокалы. Подняв свой, он вопросительно оглядел присутствующих: – Ну, за что же мы выпьем?

– За хорошую погоду? – простодушно предложила Селия.

Блейн разочарованно скривил губы.

Пол ухмыльнулся.

– За новые осенние моды? – с намеренной дурашливостью включилась в игру Эндри.

Блейн фыркнул.

Пол громко рассмеялся.

– Ну же, давайте, друзья, – понукал Блейн. – Неужели вы не придумаете ничего поинтереснее?

– За друзей? – Селия сделала большие глаза.

– За друзей? – Эндри захлопала длинными ресницами.

– Это потом, – возразил Пол. – У меня есть другой тост.

Он поднял бокал.

– За президента.

Он качнул бокал в сторону Блейна.

– За профессорско-преподавательский состав.

Пол указал на себя.

– За студентов Паркер-колледжа.

И повел бокалом по направлению к Эндри.

– И за интересный и продуктивный осенний семестр.

И, поднеся бокал к губам, сделал большой глоток искристого золотого напитка.

С возгласами одобрения Эндри, Селия и Блейн согласно последовали его примеру. Чувствуя, что лед неловкости окончательно растаял, они удобно расположились в шезлонгах вокруг столика с закуской.

Уютно свернувшись комочком в своем шезлонге, Эндри пила вино и беспрестанно таскала из вазы хрустящие, приправленные сыром крекеры. Оживленный разговор между мужчинами и Селией она слушала, но волновал он ее мало. Она гораздо более была увлечена человеком, лениво развалившимся в шезлонге напротив.

Несмотря на всю странность переживаемых ею чувств и невольный трепет, который она испытывала всякий раз, когда смотрела на Пола, Эндри не Могла не признать, что он ей интересен. И даже при всем ее невнимании к беседе ей очень скоро стало ясно, что он человек весьма эрудированный и остроумный.

И еще – Пол, реальная личность, по характеру был так же подобен воображаемому возлюбленному Эндри, как и по внешности. Эта схожесть отталкивала и влекла ее одновременно.

В какой-то момент, когда разговор зашел о компьютерах и программном обеспечении – о том, в чем Эндри совершенно не разбиралась, а Пол, напротив, оказался большим специалистом, – он сделал жест рукой, настолько до боли знакомый девушке, что ей пришлось прикусить губу, сдерживая возглас изумления.

Подчеркивая свои слова, он имел привычку точно так же жестикулировать.

Он олицетворял собой идеал красоты.

О н был эрудирован и остроумен.

Но о н был игрой ее воображения.

А Пол Хеллка, из плоти и крови, был реальным, вполне живым существом.

Рассудком Эндри понимала, что встреча с живым человеком, внешне похожим на человека из сна, почти невероятна. Встреча же с реальным человеком, являющимся живой копией человека из сна, вообще невозможна.

И все же, как бы это ни казалось немыслимым, напротив Эндри за столом сейчас сидела воплощенная материально невозможность.

От этого у любого шарики за ролики зайдут, решила Эндри, допивая остаток вина. Не успела она поставить свой бокал, как Пол с грацией кошки вскочил с кресла. Выхватив бутылку из ведерка со льдом, он наклонил ее над бокалом.

– Еще? – Он вопросительно изогнул безупречные черные брови.

Смутившись, Эндри подняла взгляд и почувствовала, как ее глаза обволакивает мягкая бархатная голубизна.

– М-м... да, пожалуйста.

Она с изумлением наблюдала, как он, не сводя с нее глаз, наполнил бокал, не пролив при этом ни капли.

– Всегда к вашим услугам. – Голос Пола был столь же мягок и бархатист, как его взгляд.

У нее вырвался вздох облегчения, когда он перестал смотреть на нее и вернулся в свое кресло. Было такое ощущение, будто в ее глазах, как в окнах, он увидел ее мысли, ее сердечные тайны и самую душу. Потрясенная, она откинула голову на мягкую спинку кресла и прикрыла веки.

Не теряет ли она чувство реальности?

Она беспокойно пошевелилась от этой мысли.

«Но какой реальности?» – подумала она. Реальности целого года еженощных грез о фантастическом возлюбленном? Или реальности сегодняшней яви, в которой существует, сидит так близко вот этот мужчина?

«Ее любовь», мужчина ее грез, для Эндри был вполне реален, настолько реален, что она до сих пор ощущала безграничное наслаждение от любовного акта, пережитого с ним.

Но Пол Хеллка тоже реален, рассуждала Эндри. Пол – друг Блейна и Селии. Эндри не могла просто выдумать его.

А вот ночной возлюбленный, безусловно, является плодом ее воображения. Она создавала его в соответствии со своими представлениями о мужском совершенстве.

И тем не менее Пол был его точной копией.

Это могло бы иметь смысл, рассуждала она Дальше, если бы она была знакома с Полом до первой встречи, во сне, с ее идеальным возлюбленным. Но она никогда ранее не видела Пола и до сегодняшнего дня даже не имела понятия о его существовании. Значит, все это не могло иметь никакого смысла.

Отказавшись от бесполезных попыток искать смысл в абсолютной бессмыслице, Эндри разорвала порочный круг своих рассуждений и прислушалась к разговору.

Селия тем временем рассказывала мужчинам, как среагировала Эндри, впервые увидев акул.

– Мы отчетливо видели их с пляжа. – Селия указала рукой назад, где под домом у подножия скал находилась полукруглая бухточка. – Эндри задрожала всем телом, так она была напугана.

Три пары участливых глаз повернулись к Эндри. Та улыбнулась и повела плечами.

– Вы боитесь акул? – спросил Пол.

– Угу, – кивнула Эндри. – У меня мурашки бегут по коже от одного вида этих страшных плавников, разрезающих воду. – Она поежилась. – С тех пор я в океан – ни ногой!

Селия рассмеялась:

– Это правда. Она отказывается заходить в воду, даже если с нами Блейн.

– Нечего и говорить, как страдает от этого мое мужское достоинство, – проворчал Блейн.

– Я думаю, это лучше, чем пострадать от зубов акул, – огрызнулась Эндри.

– Душенька, – негромко, с укоризной сказала Селия, – ты всегда так любила океан. Пойми, если соблюдать элементарную осторожность, тебе ничто не будет угрожать.

Плавно, как волна прибоя, Пол повернулся к Эндри.

– Если хотите, я как-нибудь подъеду, и мы поплаваем вместе, – предложил он. – Я вас уверяю, вам совершенно незачем бояться акул.

Его слова что-то напомнили ей, но не успела она разобраться, что именно, как ее отвлек мелодичный смех Селии.

– Не представляю, как тебе удастся отказать Полу, душенька, – смеялась тетя. – Такого ловкого подхода я отродясь не слыхала.

Видимо, совершенно не смущенный подтруниванием Селии, Пол улыбнулся и, продолжая смотреть на Эндри, выжидательно поднял бровь.

– Я даже не знаю... – протянула она в нерешительности, происходившей, как она догадывалась, от чего-то гораздо более глубинного, нежели страх перед акулами.

– Твоя тетя права, Эндри, – с обычной прямотой вмешался Блейн, бросив на друга задумчивый взгляд. – Ты должна признать, что предложение профессора более чем оригинально. К тому же ты первая удостоилась такой чести... и это в штате, который славится красивыми женщинами.

«Честь? Красивые женщины?» – нахмурилась Эндри. Значили ли слова Блейна, что Пол если не убежденный холостяк, то, во всяком случае, весьма и весьма разборчив? Так раздумывала она, прищурившись, скептически поглядывая то на Блейна, то на Пола.

Блейн кивнул и улыбнулся.

Пол оставался невозмутим. Происходящее его явно забавляло, и он ждал, что же она ответит.

Ей было ясно, что скажи она «Спасибо, но нет, благодарю вас», и вопрос был бы закрыт, по крайней мере, поскольку это касалось Селии и Блейна. Они знали, точнее сказать, были свидетелями того, с какой резкостью она отвергала притязания набивавшихся ей в поклонники мужчин. Но сама она не была уверена ни в чем, раз речь шла о Поле Хеллка.

Этот человек ее заинтриговал. Да и как могло быть иначе? Ведь не далее как сегодня днем она лежала в объятиях его мистического двойника, и как это было прекрасно.

Как поступить?

Она еще колебалась, когда в голубых глубинах То полных неподдельной заинтересованности глаз Мелькнула лукавая искорка. Он сделал шаг, который подтолкнул Эндри к решению.

– Чего вы боитесь? – спросил он мягко, даже нежно, но не без вызова. – Среди бела дня на пляже, Эндри. Перед вашим домом. – Его улыбка стала откровенно дерзкой. – Обещаю, что не стану пытаться соблазнить вас – во всяком случае, против вашей воли.

Эндри решила, что его уверение было самым туманным из всех, какие ей приходилось слышать. Во всяком случае, толковать эти слова можно было бесконечно. Тем не менее, еще более заинтригованная, она решила все же принять его приглашение.

– Хорошо, – согласилась она. – Выбирайте день.

Но, даже согласившись на свидание, она попыталась продемонстрировать свое безразличие к нему, заявив:

– Но должна сразу вас предупредить: если я замечу где-нибудь между берегом и горизонтом хотя бы тень этих ужасных плавников – только вы меня и видели.

– Вполне согласен, – ответил Пол. – Завтра днем вы свободны?

В ушах Эндри прозвучало щелканье захлопывающегося капкана, и она бросила беспомощный взгляд на тетю.

– Я обещала тете Селии несколько дней не перенапрягаться, – произнесла она, пытаясь выиграть хоть немного времени на обдумывание.

Но Селия взглянула на нее довольно строго и укоризненно улыбнулась.

– Я убеждена, что денек на пляже пойдет тебе лишь на пользу, а уж никак не во вред. – Она махнула рукой. – Развлекайся, пока есть время.

– Конечно, – подхватил Блейк. – А чтобы твоя тетя не очень скучала, я повезу ее на ленч в Сан-Франциско. – Он усмехнулся. – Я даже согласен побродить по тем забавным художественным галереям, которые она обожает.

Эндри окончательно попала в ловушку и понимала это. Селия ни за что не согласится уехать на целый день в Сан-Франциско, если будет знать, что в это время Эндри в одиночестве слоняется по дому. Рассудив таким образом, Эндри подумала, что уж если ей приходится уступить, то сделать это надо с достоинством. И она одарила Пола самой очаровательной из своих улыбок.

– Завтра так завтра, – наконец ответила она. – В два часа подойдет?

Улыбка, озарившая его лицо, опять подействовала на Эндри ошеломляюще.

– Раз Селии не будет, не устроить ли нам пикник на природе? – Задав вопрос, он тем не менее ответа дожидаться не стал. – Скажем, в двенадцать?

Сдаваясь, Эндри вздохнула:

– В двенадцать так в двенадцать.

Мужчины уехали, и дом сразу затих.

Уже более часа, не в силах заснуть, Эндри лежала с открытыми глазами и думала о предстоящем пикнике.

Не переусердствовала ли она со своими страхами, прямо как школьница? – спрашивала она себя. Помимо своей потрясающей красоты, Пол Хеллка оказался вроде бы еще и внешне приятным человеком. И все же Эндри боялась за себя. Боялась, что не устоит перед ним.

Она, конечно, понимала, почему. Схожесть между Полом и возлюбленным из ее снов была так сверхъестественна, что поневоле испугаешься.

Мужчина ее мечтаний.

Ее любовь.

Именно мысли о «ее любви» и дремотные воспоминания о нем в конце концов убаюкали Эндри. Быть может, он скажет ей, что делать, как вести себя с человеком, в материальном мире обретшим его лицо.

Эндри бежала сквозь туман. Слезы струились по ее щекам. Она не могла найти тропинку! Она не могла найти его! Она звала его снова и снова.

Моя любовь! Моя любовь! Где ты?

Но с уст ее не срывалось ни звука – она потеряла голос!

И она бежала дальше, спотыкалась, падала, поднималась и вновь бежала, бежала. Она должна была отыскать тропинку. Тропинка приведет ее к нему.

Туман сгустился и поглотил Эндри. Она не могла дышать, она ничего не видела!

Она беспрерывно плакала: то были беззвучные рыдания, которые она не слышала, а лишь ощущала как острые ножи, впивающиеся в самую ее душу.

Где же ты? Где?

Я люблю тебя!

Затем, медленно кружась, туман начал редеть. И невдалеке Эндри увидела смутные очертания тропинки. Волна облегчения омыла все ее существо. Но, когда тропинка стала ясно видна, волна облегчения схлынула.

Его не было.

Его не было!

И вдруг он появился. Но только как часть тумана. Его фигура была размытой, неясной, бесплотной.

Обезумев от радости, Эндри попыталась броситься к нему, но безуспешно. Она перебирала ногами, но не могла сдвинуться с места. Беззвучным криком она молила его помочь ей, подойти к ней.

Он не ответил. Только помахал рукой и начал пропадать из вида, растворяясь в тумане.

Паника сжала сердце Эндри. Он махал рукой в знак прощания! Он, ее любовь, покидал ее.

Охваченная диким, безутешным горем, Эндри запрокинула голову и закричала в отчаянии:

– Моя любовь, ты ведь обещал, что всегда! Не оставляй меня!

Эндри, вздрогнув, проснулась. Слезы ручьями лились по ее лицу. А за окнами спальни сверкало утреннее солнце, и воздух был чист и свеж.

Она осталась одна.

Она лежала в кровати, и туман прошедшего сна еще стоял перед ее глазами, а сердце переполняли отчаяние и дурные предчувствия.

Он ушел.

Сдавленные рыдания сотрясали тело Эндри. В измученном горем разуме метался единственный вопрос: почему он оставил ее?

Этот вопрос целиком заполнил ее сознание: почему он оставил ее?

За открытым окном жалобно прокричала морская птица, и этот резкий звук прорвался сквозь туман, еще клубившийся в голове Эндри. Чувствуя, как сон бесповоротно покидает ее, она порывисто вздохнула. Судорожные рыдания утихли, слезы перестали литься рекой.

«Это был только сон», – утешала она себя, обхватив руками все еще содрогающееся тело.

Всего только сон.

Те же самые слова произнесла Селия... Не вчера ли это было? От этой мысли Эндри прикусила губу.

Только сон.

И вдруг холодок пробежал по ее телу. Уже больше года каждую ночь он являлся к ней. Они мирно беседовали, им было так спокойно вместе, и, наконец, они познали счастье полного обладания друг другом.

Неужели это было только вчера?

И вот, нежно улыбнувшись и помахав ей на прощание рукой, возлюбленный ее мечты исчез.

Преодолевая слабость, Эндри поднялась с постели и подошла к окну. Ее глаза были устремлены на величественный, сверкающий под солнцем океан, но она не замечала красоты открывшейся ей картины. Прохладный, освежающий воздух обдувал ее лицо, и слезы на щеках постепенно высохли.

Из окна ей была видна небольшая бухта в форме полумесяца у подножия скалы под самым домом. Крошечный кулик-перевозчик беспокойно сновал у кромки воды в поисках завтрака. Он так ловко и забавно увертывался от беспрестанно набегавших волн, что Эндри невольно улыбнулась. Утренний свет золотил песок. А вода так и звала искупаться, обещая бодрость и свежесть.

И вдруг мысли Эндри заметались как в лихорадке. Пляж. Вода. Она согласилась провести день на этом пляже, в этой воде. Она согласилась провести день с человеком, который был живым воплощением возлюбленного ее мечты.

Воплощение мечты.

И от внезапно пришедшего озарения Эндри затаила дыхание.

Пол был действительно живым воплощением ее мечты! «Возможно ли это?» – Эндри покачала головой. Все это было слишком сложно, чтобы сразу получить ответ. «И все же, – подумала она, – если предположить, что это возможно?..» Не потому ли вымышленный возлюбленный теперь, когда она встретила Пола, покинул ее сны, что посчитал общение со своим живым двойником достаточной для нее защитой от одиночества?

Это просто смешно, упрекнула себя Эндри. Ведь ее идеальный мужчина – всего лишь часть ее же воображения! Прекрасный сон, не более. А сны, какими бы соблазнительными они ни были, не имеют выхода в мир реальности.

«А не позволила ли ты реальности вторгнуться в свои сны?» – иронически поинтересовался внутренний голос.

От этой мысли Эндри похолодела и медленно, отрицая, покачала головой. «Неправда! – убеждала она себя. – Я не ребенок. Я понимаю разницу между реальным миром и миром снов».

«Да неужели? – насмехался внутренний голос. – Тогда зачем столько слез? К чему эта истерика? Зачем горевать? Очнись, Эндри, и выпей кофе, не то окончательно растворишься в придуманном тобой мире грез».

Как большинство достаточно нормальных взрослых людей, Эндри не выносила, когда на нее кто-то давил... будь то даже собственное чувство самосохранения. Поэтому ее реакция не заставила себя ждать.

Решительным движением вскинув голову – в точности так, как это делало ее спящее «я» накануне днем, – Эндри отвернулась от окна и направилась к кровати. В лихорадочной жажде деятельности она принялась деловито суетиться вокруг кровати, натягивая и расправляя простыню и покрывало, приводя постель в порядок.

Она разумная, образованная молодая женщина, безмолвно убеждала себя Эндри, вкладывая в уборку постели больше энергии, нежели аккуратности. И она определенно не намерена погрязнуть в снах или в какой-либо иной воображаемой реальности!

«Но тогда как ты объяснишь свое пылкое объяснение в любви во время вчерашнего сна?» – продолжал дразнить ее неугомонный внутренний голос.

«Но ведь это просто сон, – нашлась Эндри. – На самом деле этого не было».

«Правильно. На самом деле ничего этого не было, – торжествовал голос. – Это был просто сон».

Руки ее, взбивавшие подушку, замерли. Вышитая цветочками наволочка была влажной от слез.

Только сон.

Вздох, нарушивший тишину спальни, вырвался Из самой глубины души Эндри.

Но этот сон был так прекрасен... А теперь сон кончился. Ее возлюбленный исчез.

Никогда прежде Эндри не чувствовала себя такой осиротевшей и одинокой, даже после смерти отца, разлуки с матерью или измены Зака.

Прижав подушку к груди, она опустилась на кровать. Интуиция подсказывала Эндри, что воображаемый возлюбленный никогда более не вернется в ее сны. И ощущение пустоты оледенило ее тело и душу.

Эндри прекрасно знала, что у нее осталась Селия, которая всегда будет поддерживать ее. В какой-то мере она могла рассчитывать и на Блейна, как раньше на Алисию и Карлу. Но она также знала, что если взглянуть правде в глаза, то в основном она должна полагаться только на себя.

И разумом Эндри понимала, что не справится с жизнью, если станет цепляться за память о некоем воображаемом возлюбленном. Эти воспоминания, конечно, были весьма приятны, но... в конце концов, это только воспоминания. Хотя считала, что сны тесно связаны с действительностью, но также отдавала себе отчет, что они не имеют действительной материальности. А ей предстояло жить и действовать в вещественном мире... или переступить тончайшую черту между реальностью и фантазией.

Итак, в это солнечное августовское утро Эндри начала новую жизнь. Невольно расправив плечи, исследовав свой мозг, сердце и душу, она решила отступить от опасной черты и в меру своих немалых способностей строить жизнь в мире реального пространства и времени.

Приняв решение, Эндри начала действовать в соответствии с ним. Вскочив на ноги, она положила подушку на кровать, одернула покрывало и поспешила в душ.

Первое, что ей предстояло в мире физической реальности, – это завтрак с тетей Селией.

Настраиваясь на встречу с теткой, Эндри бережно спрятала мысли о своей потусторонней любви в самый потаенный уголок души. Подобно драгоценным жемчужинам надежды, они постоянно будут храниться там, всегда готовые прийти на помощь, если ей понадобится.

Войдя в кухню, она пожелала тете доброго утра.

– Что ж, утро действительно прекрасное! – воскликнула Селия и, бегло взглянув на Эндри, просияла. – Даже не стоит спрашивать, как ты спала... Выглядишь отдохнувшей и вообще прекрасно.

Усевшись за стол, племянница ответила ослепительной улыбкой.

– И чувствую себя прекрасно, – сказала она, предпочитая не упоминать о том, как она спала.

Едва сделав это заявление, она не без удивления ощутила, что и в самом деле чувствует себя прекрасно. Потянувшись через стол, она взяла прозрачный кувшин с охлажденным апельсиновым соком. Ноздри ее расширились, уловив аппетитный аромат, исходивший от накрытой салфеткой хлебницы. Поставив кувшин перед собой, Эндри вопросительно подняла брови.

– Булочки? – с надеждой спросила она.

– Да. – Усмехнувшись, Селия пододвинула к ней хлебницу. И залилась смехом, когда увидела, как племянница стала принюхиваться. – С земляникой. Твои любимые.

Эндри издала боевой клич и сунула руку под нагретую паром салфетку. Намазав булочку маслом, она откусила большой кусок и, распробовав, одобрительно пробормотала:

– М-м-м, класс!

Проглотив кусок, она вдруг нахмурилась.

– А зачем так много? – спросила она и указала на гору булочек. – Ждете Блейна к завтраку?

– Нет, – покачала головой Селия. – Он сказал, что будет к одиннадцати. – И мягко улыбнулась. – Но я не удивлюсь, если ему захочется чашечку кофе с булочкой перед тем, как мы отправимся в Сан-Франциско.

Приподняв керамический кофейник, она налила Эндри ароматного напитка; наполнив и свою уже опустевшую чашку, она добавила:

– Я испекла двойную порцию – на тот случай, если тебе захочется внести разнообразие в ваш ленч на лоне природы.

Когда ей напомнили о предстоящем свидании с Полом, Эндри перестала жевать булочку, которую только что сунула в рот.

На какое-то мгновение ее охватила дикая паника.

Уже несколько лет, как Эндри не была наедине с мужчиной больше пары-другой минут. Полная недоверия и осторожности, твердо решив никогда не позволить мужчине снова причинить ей боль, она умело избегала встреч один на один.

Запах прекрасного колумбийского кофе щекотал ее ноздри, напоминая о насмешливом поддразнивании внутреннего голоса, с которым она спорила менее часа назад.

Все верно, думала Эндри, рассеянно дожевывая булочку. Наверное, пора сбросить с плеч бремя прошлого – туда ему и дорога – и встретиться лицом к лицу с настоящим, включая и мужчин, и женщин, его населяющих. Наверное, в самом деле пора очнуться и насладиться кофе, пока он не остыл. И своей молодостью, пока она не прошла.

– Пол Хеллка, – проговорила она и, подняв голову, посмотрела на тетю. – Необычное имя. – Она подняла брови: – Не греческое, часом?

В ответ Селия только пожала плечами.

– Ты знаешь, понятия не имею. Возможно, но я не уверена. Я тоже решила, что греческое, но специально об этом не спрашивала.

Эндри доела булочку и взяла в руку чашку.

– Вы давно с ним знакомы? – спросила она и, прежде чем отхлебнуть, подула на кофе.

– Хм, – пробормотала Селия, припоминая. – Около года, наверное.

Она немного помолчала и добавила:

– Да, фактически ровно год. Блейн познакомил нас, когда прошлым летом Пол приехал сюда преподавать в Паркер-колледже. И это было почти в конце августа, примерно за неделю до начала осеннего семестра.

Не желая выглядеть чрезмерно заинтересованной, Эндри выдержала долгую паузу перед следующим внешне безразличным вопросом – пока не выпила весь свой сок и половину кофе.

– Вы сказали, что он приехал сюда, – сказала она самым равнодушным тоном, на который только была способна. – Откуда приехал?

– Из Техаса, – не задумываясь, ответила Селия.

– Из Техаса?

Эндри была более чем удивлена, она казалась пораженной.

– Из Техаса! – повторила она, словно не веря.

Пол Хеллка, по ее мнению, никак не походил на жителя Запада. Но, в конце концов, подумала она, на выходца с Востока он тоже не похож. – А что он там делал, в Техасе?

Селия рассмеялась, и интонации ее смеха как бы подтверждали, что она разделяет мнение Эндри.

– Хочешь – верь, хочешь – не верь, но он там родился, – сказала она наконец, все еще посмеиваясь.

– Странно, – протянула Эндри, думая о том, что Пола вообще трудно отнести к разряду какой-нибудь определенной части Соединенных Штатов.

Селия удивленно подняла брови:

– Странно? Что странного-то?

– Да так, – Эндри пожала плечами. – Просто он, наверное, не совпадает со сложившимся у меня представлением о настоящем техасце. – И самокритично добавила: – Правда, мое представление основано главным образом на голливудских стереотипах.

– Ты хочешь сказать вроде того, что у всех преступников должны быть зверские физиономии? – с некоторым укором сказала Селия. – А все хорошие парни – в белых шляпах?

– Точно! – ухмыльнулась Эндри.

– Эндри, будь серьезней! – воззвала Селия, едва сдерживая ответную улыбку. – Хотя в твоей мысли что-то есть.

Эндри сделала серьезное лицо, но в глубине ее глаз заплясали чертики.

– Да? Значит, я не совсем дура? Селия вынуждена была улыбнуться.

– Совсем нет, хотя и глупышка, – с нежностью сказала она. – Пол в самом деле более похож на европейца, чем на уроженца западных штатов.

Что вполне понятно, так как его родители эмигранты, обосновавшиеся на американском Западе, где-то в районе Биг-Бенда.

Она задумчиво наморщила лоб и продолжила:

– Если я не ошибаюсь, оба его родителя – ученые.

– И каким образом тогда он очутился здесь, в Калифорнии? – полюбопытствовала Эндри. Ее мучительно интересовал этот человек, хотя она даже самой себе не желала в этом признаться.

– Из материальных соображений, – ответила Селия и улыбнулась выражению полного замешательства на лице Эндри. – Блейн мне рассказывал, что буквально выкупил Пола из маленького колледжа в Техасе, где тот тогда преподавал.

Эндри задала вопрос, который напрашивался сам собой:

– Но зачем? То есть я хочу сказать, ведь, по-моему, преподавателей в наше время хоть пруд пруди и стоят они гроши. Почему Блейн выбрал именно его?

– Потому что он прекрасно знает свое дело, – невозмутимо ответила Селия. – Если верить Блейну, который, кстати, отлично знает свое дело, рекомендации, имеющиеся у Пола, не только впечатляют, но прямо-таки поражают воображение.

Сказанное Селией совпадало с теми обрывками информации, которые Эндри получила от своих немногочисленных новых друзей. Все они в той или иной мере были связаны с Паркер-колледжем. И по их отзывам, новый преподаватель природоведения был «суперкласс» – лучший из им известных.

Готовясь специализироваться на аэрокосмических исследованиях, Эндри прошла курс природоведения еще на первом курсе колледжа в Пенсильвании. Но под впечатлением восторгов новых друзей по поводу Пола Хеллка она решила включить этот предмет в свою аспирантскую программу.

Ее немного удивило, именно теперь, что она ни разу не слышала его имени на весьма частых студенческих вечеринках в течение всего лета. Теперь, после того как Мелли просветила ее вчера, она поняла, что аспиранты называли его просто «профессор», причем произносили это слово с истинным благоговением.