Текст книги "О небе и его чудесностях и об аде, Как слышал и видел"

Автор книги: Эммануил Сведенборг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

592. Если б Господь не управлял как небесами, так и адом, то никакого бы не было равновесия, а без него не стало бы небес и ада, потому что все в мире, как в природном, так и в духовном, содержится равновесием: всякий человек с рассудком может постичь, что это так; если положить весу только с одной стороны, ничего не положив с другой, разве не погибнет та и другая? То же самое было бы и в духовном мире, если б благо не воздействовало против зла и не сдерживало постоянно его восстаний. Если б это не делалось единственно Божественным началом, то погибли бы небеса и ад, а с ними и весь род человеческий. Я сказал: "Если б это не делалось единственно Божественным началом", потому что собь каждого ангела и духа есть не что иное, как зло (см. н. 591); вследствие чего никогда ни один дух и ни один ангел не могут противиться злу, постоянно дышащему из ада, ибо по соби своей они все клонятся к нему. Из этого ясно, что если б Господь не управлял один как небесами, так и адом, то никто бы не мог спастись. Кроме того, все ады действуют как одна сила, ибо все роды зла в аду совокупны, как все роды блага на небесах; а противиться всем адам, которые бесчисленны и действуют вместе против небес и против всех там живущих, возможно одному только Божественному началу, единственно от Господа исходящему.

593. Равновесие между небесами и адом уменьшается и увеличивается смотря по числу пришельцев небес и ада, а их ежедневно прибывают туда многие тысячи. Ни один ангел не может ни ведать, ни постигать уменьшения или увеличения равновесия, ни сдерживать или равнять чаши весов. Один Господь может это делать, потому что Божественное, от Господа исходящее начало вездесуще и везде видит, где что-нибудь колеблется; ангел видит только то, что возле него, и даже не замечает в себе (percipit in se) того, что делается в его обществе.

594. Каким образом на небесах и в аду все так расположено, что все там, как вообще, так и в частности, находятся в своем равновесии, это может быть несколько видно из того, что было выше сказано и показано о небесах и об аде, а именно из того, что все небесные общества расположены в величайшем порядке смотря по благам и по родам и видам благ, а все адские общества по злу и различным родам и видам зла; далее из того, что под каждым небесным обществом есть противоположно соответствующее ему адское общество и что из этой противоположной соответственности происходит равновесие. Поэтому Господь и предусматривает постоянно, чтоб адское общество, находящееся под небесным, не возымело над ним верх, а если оно начинает осиливать, то оно разными средствами удерживается и приводится к должному равновесию. Эти средства многочисленны; из них упомяну только о некоторых: они состоят или в более сильном присутствии Господа, или в более тесном сообщении и соединении одного или нескольких обществ с другими; или в том, чтоб отбросить в пустыню излишек адских духов, или в том, чтоб переселить нескольких адских духов из одного ада в другой; или в том, чтоб находящихся в аду привести в порядок, что также делается различными средствами;

или в том, чтоб скрыть некоторые ады под более плотным и грубым кровом, или еще в том, чтоб их опустить на большую глубину, – не говоря о других средствах и тех, которые употребляются в находящихся над ними небесах. Все это было сказано, чтоб можно было хоть немного постичь, что Господь один предусматривает, чтоб везде было сохранено равновесие между благом и злом и, следовательно, между небесами и адом, ибо на таком-то равновесии зиждется спасение всех на небесах и на земле.

595. Должно знать, что ады постоянно нападают на небеса и стараются уничтожить их, а что Господь постоянно охраняет небеса, отвращая их жителей от зла, исходящего от соби, и содержа их во благе, исходящем от Него самого. Мне часто дано было постигать вытекающую из ада сферу, – она вся состояла из усилий уничтожить Божественное начало Господне, а следовательно, и небеса. Я также видел иногда вскипания (ebullitiones) некоторых адов: это были усилия, чтоб себя освободить и все уничтожить. Небеса же, напротив, никогда не нападают на ад, потому что Божественная, от Господа исходящая сфера есть постоянное усилие спасти всех; а как находящиеся в аду не могут быть спасены, потому что они погружены во зло и противятся Божественному началу Господню, то, по возможности, возмущения и свирепства их подавляются и укрощаются, чтоб они, восстав друг на друга, не перешли должных границ; и на это также есть бесчисленные средства, зависящие от Божественного всемогущества.

596. Небеса разделяются на два царства: небесное и духовное (см. н. 20-28). Подобным образом и ад разделяется на два царства: одно из них противоположно небесному царству, а другое духовному. Противоположное небесному царству находится на западной стороне, и живущие тут называются гениями; другое же адское царство, духовному противоположное, находится в северных и южных сторонах, и живущие тут называются духами. Все находящиеся в небесном царстве живут в любви к Господу, а все находящиеся в аду, противоположном этому царству, живут в любви к себе; все находящиеся в духовном царстве живут в любви к ближнему, а все находящиеся в аду, противоположном этому царству, живут в любви к миру. Из этого мне стало ясно, что любовь к Господу и любовь к себе противоположны, как любовь к ближнему и любовь к миру. Господом постоянно предусматривается, чтоб из ада, противоположного небесному царству Господню, ничего не влияло (effluat) на тех, кто находится в духовном царстве: если б это случилось, то духовное царство погибло бы; а почему – см. выше н. 578, 579. Вот в чем состоит то и другое общее равновесие, нарушение которого постоянно Господом предотвращается.

Человек свободен вследствие (per) равновесия между небесами и адом

597. Выше говорилось о равновесии между небесами и адом и было показано, что это равновесие есть равновесие между благом, исходящим от небес, и злом, исходящим от ада, что, следовательно, это есть духовное равновесие, которое в сущности своей есть свобода, потому что оно находится между благом и злом и между истиной и ложью и что эти вещи духовны. Вот почему иметь возможность хотеть благо или зло, мыслить истину или ложь и выбирать одно перед другим – есть та свобода, о которой здесь говорится. Эта свобода предоставлена Господом каждому человеку и никогда у него не отнимается. Хотя она по происхождению своему принадлежит не человеку, а Господу, от которого она исходит, тем не менее она вместе с жизнью дается человеку как нечто свое (sicut suum), и это с той целью, чтобы человек мог преобразоваться и спастись; без свободы же не может быть никакого преобразования и никакого спасения. Всякий, кто только одарен рассудком, видит, что человек свободен мыслить благо или зло, искренно или неискренно, справедливо или несправедливо; что он свободен говорить и поступать хорошо, честно и справедливо, но не свободен поступать нехорошо, нечестно и несправедливо вследствие законов духовных, нравственных и гражданских, которыми внешний человек его связан. Из этого ясно, что дух человека, т.е. то, что в нем мыслит и хочет, одарено свободой; но что внешнее в человеке, т.е. то, что говорит и действует, не свободно, если только не согласно с законами духовными, гражданскими и нравственными.

598. Человек не может преобразоваться, не будучи свободным, потому, что он родится во зле всякого рода, которое, чтобы спастись человеку, должно быть от него удалено. Но удалено оно быть не может, если человек не видит его в себе, не сознает его, не перестает хотеть его и, наконец, не гнушается его: тогда только зло удаляется. Этого не могло бы быть, если б сам человек не находился как во благе, так и во зле, потому что посредством блага он может видеть зло, но посредством зла не может видеть блага. Духовное благо, о котором человек может мыслить, им узнается еще с детства из чтения Слова и слушания проповедей, а благо нравственное и гражданское узнается им живя в мире. Вот почему, во-первых, человек должен быть свободен; во-вторых же, потому, что человеку присваивается только то, что делается им по внутреннему чувству (affectio), принадлежащему любви. Многое другое, правда, может войти в дух его, но собственно только в мысль, а не в волю его, – а что не входит в саму волю человека, то не становится его собственностью, потому что мысль извлекает все свое из памяти, а воля извлекает все свое из самой жизни. Никогда нет свободы в том, что не исходит от воли или, что то же, от чувства, принадлежащего любви. Все, что человек хочет и любит, он делает свободно, из чего следует, что свобода человека и чувство, любви или воле его принадлежащее, составляют одно. Итак, человеку дана свобода на то, чтоб он мог любить (affici) истину и благо, дабы таким образом истина и благо могли стать его собственностью. Словом, все, что не входит в человека свободно (in libero), не остается в нем, потому что оно не принадлежит его любви или его воле, а что не принадлежит его любви или его воле, то не принадлежит его духу, ибо сама сущность (esse) духа человеческого есть любовь или воля; сказано любовь или воля, ибо что любит человек, то он и хочет. Вот причины, по которым человек не может преобразоваться, не будучи свободным.

599. Для того чтоб человек был свободен и мог через это преобразоваться, он соединен – относительно духа своего – с небесами и адом, ибо при каждом человеке есть адские духи и небесные ангелы. Через адских духов человек находится в своем зле, а через небесных ангелов он находится во благе, исходящем от Господа; таким образом, он находится в духовном равновесии, т.е. в свободе. Что адские духи и небесные ангелы находятся при каждом человеке, это видно в главе о соединении небес с родом человеческим (н. 291-302).

600. Должно знать, что соединение человека с небесами и адом не непосредственное, но посредственное через духов, которые находятся в мире духов; эти-то духи находятся при человеке, но при нем нет ни одного духа из самого ада или из самих небес. Через злых духов, находящихся в мире духов, человек соединяется с адом, а через добрых духов, находящихся в том же мире духов, он соединяется с небесами, вследствие этого мир духов и занимает среднее место между небесами и адом и образует тут между ними равновесие. Что мир духов есть среднее место между небесами и адом – см. об этом главу о мире духов (н. 421-431); а что тут самое равновесие между небесами и адом см. об этом предшествующую главу (н. 589-596). Из этого теперь видно, откуда происходит человеческая свобода.

601. Скажу еще несколько слов о духах, приставленных (adjuneti) к человеку. Целое общество может сообщаться с другим обществом или с одним духом, где бы он ни был, через посланного от себя духа; этот дух называется послом (subjectus plurium). Точно так и соединение человека с обществами на небесах и с обществами в аду совершается через духов, приставленных к человеку из мира духов.

602. Должно под конец упомянуть о врожденном человеку понятии (de insito) о жизни его после смерти – понятии, образующемся вследствие небесного на него наития: несколько духов из простого народа и жившие в мире во благе веры были приведены в то духовное состояние, в котором они жили на земле, что, если Богу угодно, может быть сделано с каждым, и тогда было показано, в чем состояло их понятие о состоянии человека после смерти. Вот что сказали эти простые духи: когда разумные люди (intelligentes) спрашивали нас в мире, что думаем мы о нашей душе после земной ее жизни, мы отвечали им, что не знаем, что такое душа. Что же вы думаете, продолжали они, о вашем состоянии после смерти? Мы отвечали им, что будем жить как духи. Тогда они спросили: что же, по-вашему, дух? Мы отвечали: дух есть человек. На. вопрос их: откуда мы это знаем? – ответ наш был: мы знаем это потому, что оно так есть. Разумники дивились, что такая вера живет в народе, а что в них ее нет. Из этого ясно, что в каждом человеке, не отлученном от небес, есть врожденное понятие (insitum) о жизни его после смерти. Это врожденное понятие не от иного источника, как от наития с небес, т.е. от Господа через небеса и через тех духов, которые в мире духов приставлены к человеку. Это понятие свойственно тем, в ком свобода мышления не подавлена ранее принятыми, потом утвердившимися понятиями (principiis) о душе человеческой вроде тех, что она только одна мысль или какое-либо одушевленное начало, местопребывание которого в теле; меж тем как душа есть только жизнь человека, а дух есть самый человек. Земное же тело, в которое он облечен на земле, есть только орудие, посредством которого дух этот, т.е. самый человек, приспособляясь к миру природному, действует в нем.

603. Все, что в этом сочинении сказано о небесах, о мире духов и об аде, покажется темным для тех, кто не находит удовольствия в познании истин духовных, но ясным для тех, кто находит в этом удовольствие, и в особенности для тех, кто любит (sunt in affectione) истину ради истины, т.е. за то, что она есть истина, ибо все, что человек любит, входит вместе со светом в понятия духа его, в особенности же когда любимый предмет – есть истина, ибо всякая истина есть свет.