Текст книги "Мудрость ангельская о Божественном провидении"

Автор книги: Эммануил Сведенборг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

4. II. Божественная Любовь и Божественная Мудрость исходят как одно от Господа. Оно опять очевидно по тому, что было пояснено в Трактате О Божественной Любви и Божественной Мудрости, именно в этих главах: Бытие и Существование в Господе раздельно одно (14-17). В Господе бесконечное раздельно одно (17-22). Божественная Любовь принадлежит Божественной Мудрости, и Божественная Мудрость принадлежит Божественной Любви (34-39). Любовь без супружества с Мудростью не может ничего соделать (401-403). Любовь ничего не творит иначе, как в союзе с Мудростью (409, 410). Духовная Теплота и духовный Свет, исходя от Господа Как Солнца, составляют одно, так же, как и Божественная Любовь и Божественная Мудрость в Господе одно (99-102). Из того, что было представлено в этих статьях, явственно видна истина этого предложения. Но так как неизвестно, каким образом две вещи, различные между собой, могут действовать как одно, я укажу здесь, что одно (unum) не существует без формы, но что сама форма образует это одно тем превосходнее, чем предметы, входящие в форму, отчетливее различны, а, между тем, соединены. 1. Одно не существует без формы, но сама форма образует это одно. Кто мыслит с устремлением ума, может ясно увидеть, что одно не существует без формы и, если существует, то форма есть; в самом деле, все существующее обладает от формы тем, что называется Качеством, что называется принадлежностью, затем, что называется переменой состояния и также отношением и другим подобным; поэтому, что не в форме, то не принадлежит ни к какому аффекту любви (Affectiones), а то, что не принадлежит ни к какому аффекту любви, не принадлежит ни к чему; форма сама дает все это, а так как все предметы формы, если совершенна она, взаимно относятся друг к другу, как в цепи звено относится к звену, то следует, что форма сама образует это одно и, таким образом, субъект, которому можно присвоить качество, состояние, аффект, следовательно, что-либо, по степени превосходности формы. Таким одним есть все, что мы видим глазами в мире, и таким одним есть все, что мы не видим глазами во внутреннем ли природы или в духовном мире; таким одним есть человек, таким одним есть человеческое общество, таким одним есть Церковь и все Ангельское Небо перед Господом; словом, таким одним есть сотворенная Вселенная, не только в общем, но и в каждой частности. Дабы все, вообще и в частности, было формами, неизбежно, чтобы Создавший все был Самою Формою и чтобы от этой Формы происходило все, созданное в формах; оное и было представлено в Трактате О Божественной Любви и Божественной Мудрости, например, в этих главах: Божественная Любовь и Божественная Мудрость суть субстанция и форма (40-43); Божественная Любовь и Божественная Мудрость суть субстанцией в себе и формою в себе, таким образом Само Собою и единым (44-46); Божественная Любовь и Божественная Мудрость суть одно в Господе (14-17, 18-22). Они исходят от Господа как одно (99-102 и в других местах). 2. Форма образует одно тем совершеннее, чем предметы, входящие в форму, отчетливее различны, а между тем соединены. Это не легко впадает в разумение, если разумение не на высоте; ибо видимость в том, что форма не может образовать одно иначе, как из подобий равенства вещей, составляющих форму. Я об этом предмете часто говорил с Ангелами, и они мне сказали, что это одна из тайн, которую их мудрецы сознают ясно, а менее мудрые темно; но истина в том, что форма тем совершеннее, чем предметы, составляющие ее, отчетливее различны и все же, особенным способом, соединены; они подтверждали это обществами в небесах, которые, взятые вместе, составляют форму неба, и Ангелами каждого общества в том, что чем более независим Ангел сам по себе, таким образом свободен и любит своих сочленов как бы сам собою и по своему расположению, тем форма общества совершеннее. Они поясняли это также супружеством добра и истины в том, что чем отчетливее добро и истина двое, тем они совершеннее могут составлять одно; подобно же тому любовь и мудрость; и в том, что не различающееся – неопределенно, от чего происходит всякое несовершенство формы. Но каким образом вещи совершенно различные соединяются и составляют одно, они подтверждали несколькими примерами, главным образом, тем, что в человеке бесчисленные органы различны, а тем не менее соединены, различны по оболочке и соединены связками; тоже относительно любви и всего присущего его любви и относительно мудрости и всего присущего мудрости, которые в сознании как одно. (Смотрите большие подробности об этом предмете в Трактате О Божественной Любви и Божественной Мудрости (14-22); и в Трактате О Небе и об Аде (56 и 489). Оное приведено, ибо от Ангельской Мудрости.

5. III. Это одно в некотором образе во всяком творении. Что Божественная Любовь и Божественная Мудрость, сущие в Господе, – одно и исходящие от Него как одно, в некотором образе и во всяком творении, можно видеть по указанному в Трактате О Божественной Любви и Божественной Мудрости и особенно по читаемому в N 47-51, 55-60, 282-284, 290-295, 313-318, 319-326, 349-375; в этих местах было пояснено, что Божественное во всяком творении, ибо Бог Создатель, Который есть Господом вечности, произвел из Самого Себя Солнце Духовного Мира и посредством этого Солнца все предметы Вселенной; что это (следовательно) Солнце, произведенное от Господа и в Котором Господь, не только первая, но и единственная субстанция, от которой все произошло, и так как оно – субстанция единственная, то следует, что эта субстанция есть во всем сотворенном, но с бесконечным разнообразием, сообразно действиям (службам). Теперь, так как в Господе обретаются Божественная Любовь и Божественная Мудрость, а в Солнце, происходящем от Господа, Божественный огонь и Божественное сияние и через Солнце духовная теплота и духовный свет, и попарно составляют одно, то следует, что это одно в некотором образе во всем сотворенном. Отсюда все во Вселенной относится к Добру и Истине и даже к сочетанию добра и истины, или, что то же самое, все во Вселенной относится к Любви и к Мудрости и к сочетанию любви и мудрости, ибо добро принадлежит любви, а истина принадлежит мудрости; в самом деле, любовь называет добром все, что ее, и мудрость называет истиной все, что ее; что сочетание их во всяком творении, будет видно в последующем.

6. Признано многими, что есть субстанция единичная и тоже первичная, от которой все происходит, но какова эта субстанция – неизвестно; полагают, что она так проста, как ничего нет проще, и может быть приноровлена к точке, не имеющей никакого протяжения, и от бесчисленного множества этих точек существуют формы притяжения; но это иллюзия, получившая начало от идеи пространства; ибо такая малейшая точка лишь по идее этой представляется; но тем не менее правда в том, что чем что-либо проще и чище, тем оно совершеннее и полнее; от чего происходит то, что чем внутреннее рассматриваем предмет, тем более в нем открывается дивного, совершенно прекрасного, и таким образом в субстанции первичной самое дивное, совершенное и прекрасное. Что это так, то потому, что первая субстанция от духовного Солнца, которое, как было сказано, происходит от Господа и в Котором Господь; и таким образом, единою субстанцией есть это самое Солнце, которое, не будучи в пространстве, есть всем во всем, в величайшем и в малейшем созданной Вселенной. Потому, что это Солнце есть субстанцией первой и единой, от которой происходит все, следует, что в ней есть вещи бесконечно многочисленнее тех, которые можно видеть в субстанциях произведенных, называемых субстанционными и наконец веществом; эти вещи не могут быть видимы в последних, потому что они нисходят от Солнца степенями двоякого рода, по которым все совершенства умаляются; отсюда, как было сказано, – чем внутреннее рассматриваем предмет, тем более в нем открывается дивного, совершенного и прекрасного. Все оное сказано в подтверждение того, что Божественное есть, в некотором образе, во всяком творении, но менее и менее видимо, опускаясь по степеням, и еще менее, когда нижняя степень, отделенная от степени высшей засорением, огораживается земною материей. Но это может показаться темным, если только не прочтено и не понято изложенное в Трактате О Божественной Любви и Божественной Мудрости о Солнце духовном (83-172); о Степенях (173-281); и о Сотворении Вселенной (282-357).

7. IX. От Божественного Провидения дабы всякое творение, в общем и в частном, было таким одним и если не есть, то стало бы таким, значит дабы, во всяком творении было что-либо от Божественной Любви и в то же время от Божественной Мудрости, или, что то же, дабы во всяком творении было добро и истина или союз добра и истины, так как добро принадлежит любви, и так как истина принадлежит мудрости, что было сказано выше (5), то впоследствии вместо любви и мудрости будет часто сказано добро и истина, вместо союза любви и мудрости – супружество добра и истины.

8. По вышеизложенному параграфу очевидно, что Божественная Любовь и Божественная Мудрость, которые в Господе одно и исходят от Господа как одно, суть в некотором образе в каждой сотворенной Им вещи; теперь будет изложено об этом одном или о союзе, называемом супружеством добра и истины. I. Это супружество в самом Господе, ибо, как было сказано, Божественная Любовь и Божественная Мудрость в Нем одно. II. Оно от Господа, ибо во всем, что исходит от Господа, есть любовь и мудрость, вполне соединенные; эти оба (начала) исходят от Господа как Солнца: Божественная Любовь как Теплота и Божественная Мудрость как Свет. III. Они приемлются Ангелами раздвоенными, но Господом соединяемы в них; то же самое с членами Церкви. IV. По наитию любви и мудрости, исходящих как одно от Господа в Ангелов Неба и в членов Церкви, и по принятию этой любви и этой мудрости ангелами и человеками, Господь назван в Слове Женихом и Супругом, а Небо и Церковь названы Невестой и Супругой. V, Итак, насколько Небо и Церковь в общем и ангел Неба и человек Церкви в частности пребывают в этом союзе или в супружестве добра и истины, настолько они суть образом и подобием Господа; ибо эти два (начала) суть в Господе и суть Господом. VI. Любовь и Мудрость в Небе и в Церкви вообще и в Ангеле Неба и в человеке Церкви в частности составляют одно, когда Воля и Разумение, так же, как когда добро и истина, составляют одно, что то же, когда милосердие и вера составляют одно, или опять что то же самое, когда учение по Слову божию и жизнь по этому учению составляют одно. VII. Но каким образом эти два (начала) составляют одно в человеке и во всем, что в человеке, было показано в Трактате О Божественной Любви и Божественной Мудрости, Пятая часть, то есть вопрос о Сотворении человека и, главное, о Сотворении воли и разумения сердцем и легкими (385-432). 9. Но каким образом они составляют одно в предметах, которые ниже и вне человека, как то в Царстве животном, также и в Царстве растительном, будет сказано впоследствии в разных местах. Следует изложить сперва эти три пункта. Во-первых, что во Вселенной и во всех и в каждом из предметов вселенной, созданных Господом, есть супружество добра и истины. Во-вторых, что это супружество после сотворения было разъединено в человеке. В-третьих, от Божественного Провидения дабы разъединенное стало одним и дабы супружество добра и истины было восстановлено. Эти три пункта были подтверждены разными способами в Трактате О Божественной Любви и Божественной Мудрости, так что бесполезно подтверждать их далее. Каждый также по рассудку может видеть, что так как супружество добра и истины, бывшее от создания во всем созданном, затем разъединено, то Господь действует постоянно, дабы оно было восстановлено и, следовательно, его восстановление и затем союз сотворенной Вселенной с Господом посредством человека есть дело Божественного Провидения.10. V. Добро любви настолько есть добро, насколько оно соединено с истиною мудрости и истина мудрости настолько истина, насколько она соединена с добром любви. Добро и истина берут оные из своего начала; добро в своем начале в Господе, подобно же оному и истина, ибо Господь есть само добро и сама истина, и оба в нем составляют одно. Отсюда выходит, что добро в Ангелах Неба и в людях земли настолько есть добром в себе, насколько оно соединено с истиной, и истина настолько истиной в себе, насколько она соединена с добром. Что всякое добро и всякая истина исходят от Господа – известно; и так как добро составляет с истиною одно, а истина с добром одно, то следует, что для того, чтобы добро было добром в себе, а истина – истиной в себе, – необходимо чтобы они составляли одно в приемнике, который есть ангел неба и человек земли.

11. Известно, правда, что все предметы во Вселенной относятся к добру и истине; ибо под добром разумеется то, что в обширном вместе охватывает и облекает все присущее любви; и под истиной разумеется то, что в обширном вместе охватывает и облекает все присущее мудрости, но неизвестно еще, что добро не есть что-либо, если не соединено с истиной, и что истина не есть чем-либо, если не соединена с добром; кажется, правда, что добро есть чем-либо без истины и истина есть чем-либо без добра, но тем не менее это не так. В самом деле, Любовь, которой все произведения называются добром, есть Бытие предмета, а Мудрость, которой все произведения называются истинами, есть Существование предмета по этому Бытию, что и было показано в Трактате О Божественной Любви и Божественной Мудрости (14-16); поэтому, как Бытие без Существования не есть что-либо, ни Существование без Бытия, то и добро без истины не есть что-либо, ни истина без добра. Что такое добро без отношения к чему-либо? Может ли оно быть названо добром? Ибо оно не принадлежит никакому чувству и никакому постижению. То, что в соединении с добром затрагивает и подлежит сознанию и чувству, относится к истине, ибо относится к тому, что в разумении. Если сказать кому-либо просто "добро, и не "это или то определенное – добро", будет ли тогда добро чем-либо? Оно становится реальным, когда прилагается к тому или этому доброму существу; этот союз с добром не совершается иначе, как в разумении, а все от разумения относится к истине. То же и с волей; воля без знания, без сознания и без мысли того, чего желает человек, не есть что-либо, но с этими тремя оно становится чем-либо. Все воли принадлежит любви и относится к добру, и все знания, сознания и мысли принадлежит разумению и относится к истине; из этого следует, что желать не есть что-либо, но желать того или другого есть чем-либо. То же самое со всяким действием, ибо действие есть добро; если действие (USLIS) не направлено на какой-либо предмет, с которым оно составляет одно, то оно не есть действием и таким образом не есть чем-либо. Действие извлекает из разумения свое "что-либо", и то, что потом соединено с действием или придано ему, относится к истине, из которой действие извлекает свое качество. Из этих объяснений можно видеть, что добро без истины не есть что-либо, так же, как истина без добра не есть что-либо. Сказано, что добро с истиною и истина с добром суть что-либо, из чего следует, что зло с ложью и ложь со злом не суть чем-либо, ибо эти последние противоположны тем, а противоположное уничтожает; здесь оно уничтожает это "что-либо". Но об этом предмете будет говорено впоследствии.12. Но существует брак (соединение – conjugium) добра и истины в причине и существует брак добра и истины по причине в явлении. Брак добра и истины в причине есть брак воли и разумения или любви и мудрости; брак этот во всем том, что человек желает и мыслит и вследствие оного решает и замышляет; этот же брак входит в явление и его производит; но проявляясь, эти два (начала) отличны одно от другого, ибо сплоченное тогда становится последовательным. Например, когда человек имеет желание и мысль питаться, одеться, поместиться, торговать или работать, разговаривать, то он сперва одновременно желает и мыслит или решает и намеревается; когда же он сведет все эти расположения в явления, тогда одно следует за другим, но тем не менее неизменно составляя одно и то же в воле и мысли; действия в этих явлениях принадлежат любви или добру, а средства действий принадлежат разумению или истине. Каждый сможет подтвердить эти общие примеры примерами частными, если только отчетливо сознает, что относится к добру любви и что относится к истине мудрости, и отчетливо также, как оно относится в причине и как оно относится в явлении.

13. Не однажды было сказано, что любовь составляет жизнь человека, но любовь не отдельно от мудрости или добро не отдельно от истины в причине; ибо любовь отдельная или добро отдельное не есть чем-либо; вот почему любовь, составляющая интимную жизнь человека, и которая исходит от Господа, есть любовь вместе с мудростью, даже любовь составляет жизнь человека, насколько он есть приемником, и нет отдельной любви в причине, но только есть она в явлении, ибо любовь не может быть уразумеемою без качества, а ее качество есть мудрость; качество же или мудрость не может существовать иначе, как по своему Бытию, которое есть любовь, отсюда выходит, что они – одно, то же самое относительно добра и истины. Теперь, так как истина исходит от добра так же, как мудрость исходит от любви, посему эти два (начала), взятые вместе, называются любовью и добром; ибо любовь в своей форме есть мудрость и добро в своей форме есть истина, всякое же качество – от формы, а не иначе. Из этих объяснений можно видеть, что добро не более добро, как насколько оно соединено со своею истиною, и что истина не более истина, как насколько она соединена со своим добром.

14. Добро любви, не соединенное с истиной мудрости, не есть добром в себе, но добром по видимости, и истина мудрости, не соединенная с добром любви, не есть истиной в себе, но истиной по видимости. Правда в том, что нет добра, которое было бы добром в себе, если оно не соединено со своею истиною, и нет истины, которая была бы истиной в себе, если она не соединена со своим добром; однако есть добро, отдельное от истины, и истина, отдельная от добра; это у лицемеров и льстецов, у злых людей, каковы бы они ни были, и у тех, кто в добре природном, не будучи ни в каком добре духовном. Те и другие могут делать добро Церкви, Отечеству, Обществу, Согражданину, Неимущим, Бедным, Вдовам и Сиротам, могут также разуметь истины, мыслить о них по разумению, говорить о них и поучать их по мысли; а между тем это добро и истина не суть в них внутренне, следовательно, не суть добром и истиной в себе, а лишь по видимости; ибо они лишь для них самих и для мира, а не для добра самого и не для истины самой, следовательно, не по добру и не по истине, и принадлежат устам и телу, а не сердцу. Они могут быть сравнены с золотом и серебром, положенным на обожженное или гнилое дерево или на навоз, а выраженные истины подобны развеянному дыханию или блуждающему огню, который является и исчезает; тем не менее снаружи они кажутся реальными. Они себе такими представляются, но для других они могут представляться иначе, для тех, кто слушает и принимает, не зная что они такие, ибо влияние действует на каждого, согласно внутреннему каждого; в самом деле истина входит в слух другого, какими бы не произносилась она устами, и принимается духом, согласно состоянию и качеству духа. У тех, которые по наследственности в добре природном и ни в каком добре духовном, она подобна же почти тому: ибо внутреннее всякого добра и всякой истины духовно, и эта духовность рассеивает зло и ложь, но одно природное им благоприятствует; благоприятствовать же злу и лжи и делать добро не согласуется.

15. Если добро может быть отделено от истины и истина отделена от добра и если после отделения они могут представляться как добро и истина, то это потому, что человек имеет способность действовать, которая называется Свободой, и способность понимать, которая называется Рациональностью, и по злоупотреблению этими способностями человек может казаться во внешнем совсем иным, каков он во внутреннем, и, следовательно, злой человек может делать добро и говорить истину, и дьявол может притвориться ангелом света. Но об этом предмете смотрите в Трактате О Божественной Любви и Божественной Мудрости следующие статьи: Начало зла происходит от злоупотребления способностями, свойственными человеку, и называемыми Рациональностью и Свободою (264-270). Эти обе способности суть так же у злых, как и у добрых (425). Любовь без супружества с мудростью или добро без супружества с истиною не могут ничего соделать (401). Любовь ничего не творит иначе, как в сочетании с мудростью или разумением (409). Любовь сочетается с мудростью или разумением и соделывает, что мудрость или разумение сочетаются взаимно (410, 411, 412). Мудрость или разумение, по мощи, которую ему дает любовь, может вознестись и сознать вещи, принадлежащие свету, исходящему от Неба, и их принимать (413). Подобно же тому может и любовь вознестись и принимать вещи, принадлежащие теплоте, исходящей от Неба, если любит мудрость, свою супругу, в этой степени (414, 415). Иначе любовь оттягивает от вознесения мудрость или разумение, дабы оно действовало как одно с нею (416-418). Любовь очищена в разумении, если они вознесены вместе, и загрязнена в разумении и разумением, если они не вознесены вместе (419-421). Любовь, очищенная мудростью в разумении, становится духовной и небесной, но любовь, загрязненная в разумении, становится чувственной и плотской (422-424). То же самое с милосердием и верой и их сочетанием (427-430). Что такое милосердие в небесах (431).

16. VII. Господь не терпит, дабы что-либо было разделено, поэтому всякая вещь должна быть в добре и в то же время в истине или во зле и в то же время во лжи. Божественное Провидение Господа имеет главной целью, дабы человек был в добре и одновременно в истине, и оно действует в этой цели, ибо таким образом человек есть своим добром и своею любовью и также своею истиною и своею мудростью; в самом деле, через это человек есть человеком, ибо он тогда есть образом Бога. Но так как человек, живя в миру, может быть в добре и в то же время во лжи, также во зле и в то же время в истине и даже быть во зле и в то же время в добре, следовательно, двойственным и как такое разделение уничтожает этот образ и, следовательно, человека, то Божественное Провидение Господа стремится во всем и в каждом из своих действий к тому, дабы это разделение не имело места; и так как для человека лучше быть во зле и в то же время во лжи, чем в добре и в то же время во зле, Господь дозволяет, чтобы он пребывал в таком состоянии, не желая этого, но по невозможности противиться тому, из-за цели, которая есть спасение. Что человек может быть во зле и в то же время в, истине, и Господь не противится тому из-за цели, которая есть спасение, то это потому, что разумение человека может быть вознесено в свет мудрости и видеть истины или их признавать, услышав, в то время как любовь остается внизу; ибо человек может быть разумением своим в небе, а любовью в аду; невозможно отказать быть таким человеку, ибо он не может быть лишен двух способностей, по которым он, человек, и отличается от животных и посредством которых он единственно может быть возрожден и, следовательно, спасен, а именно Рациональности и Свободы; ибо ими человек может действовать по мудрости и тоже по любви, не принадлежащей мудрости; он может по мудрости видеть с вышины внизу любовь и видеть, иначе, намерения влечения, следовательно, зло и ложь, а также добро и истины жизни своей и своей доктрины, без знания и без признания в себе которых он не может быть преобразован, ибо об этих двух способностях было уже говорено и будет больше сказано впоследствии. Такова причина, по которой человек может быть в добре и в то же время в истине, и быть во зле и в то же время во лжи, также быть в добре и в то же время во лжи и быть во зле и в то же время в истине.

17. Человек в миру может с трудом войти в то или другое сочетание или в союз, то есть в сочетание добра и истины или зла и лжи; ибо, живя в миру, он держится в состоянии преобразования или возрождения, но по смерти всякий человек входит в то или другое сочетание, ибо тогда он не может быть преобразован или возрожден; тогда он остается таким, какова была для него его жизнь в миру, то есть какова была для него главенствующая любовь; если в нем была жизнь любви ко злу, то от него отнимается всякая истина, которую в миру он приобрел от наставника, из проповедей и из Слова; когда же истина отнята, он наполняется ложью, согласующейся с его злом, подобно губке, всасывающей воду; и наоборот, если в нем была жизнь любви к добру, то от него удаляется всякая ложь, которую он воспринял в миру, слушая или читая, и вместо лжи ему дается истина, согласующаяся с его добром. Это самое разумеется под словами Господа: "Отнимите от него талант и отдайте тому, кто имеет десять талантов; ибо кто имеет, тому дано будет, дабы ему преумножилось, а у неимущего отнимется и то, что имеет" (Матф. XXV. 28, 29; XIII, 12; Марк IV, 25; Лука VIII, 18; XIX, 24 до 26).

18. Если каждый после смерти должен быть или в добре и в то же время в истине, или во зле и в то же время во лжи, то это потому, что добро и зло не могут быть в сочетании, ни добро и в то же время ложь зла, ни зло и в то же время истина добра, ибо они противоположны, а противоположности борются между собой, пока одно не истребит другое. Те, которые во зле и в то же время в добре, подразумеваются под следующими словами Господа Церкви Лаодикеев в Апокалипсисе: "Знаю твои дела, что ты не холоден и не горяч; лучше было бы, чтобы ты был холоден или горяч; но как ты тепловат и не горяч, Я извергну тебя из уст Моих" (III, 15, 16). И также под словами Господа: "Никто не может служить двум господам, ибо или одного возненавидит, а другого будет любить или к одному привяжется, а о другом станет нерадеть" (Матф. VI, 24).

19. То, что в добре и в то же время в истине, есть что-либо и то, что во зле и в то же время во лжи, не есть что-либо. Что то, что в добре и в то же время в истине, есть чем-либо, видно в вышеизложенном (11), из чего следует, что то, что во зле и в то же время во лжи, не есть что-либо. Под "не может быть чем-либо" понимается, что не имеет нисколько мощи и нисколько жизни духовной; те, кто во зле и в то же время во лжи, каковыми суть все в аду, имеют, правда, силу между собою, ибо злой дух может делать зло и делает его тысячью способами; однако по злу он может делать зло только злым, но не может сделать никакого зла добрым, и если делает добрым зло, что иногда случается, то это по сочетанию с их злом: откуда искушения, которые суть наваждениями злых духов на человека и, следовательно, борьбой, посредством которой добрые могут быть избавлены от своего зла. Так как нет могущества у зла нисколько, то следует, что перед Господом весь ад не только как бы ничто, но относительно могущества решительно ничто; что это так, я видел подтверждение множеством опытов. Но удивительно, что все злые считают себя могучими, и это потому, что они все относят к собственной предусмотрительности и также к хитрости и лукавству и ничего не относят к Господу, а добрые ничего не относят к собственной предусмотрительности, но все относят к Господу, Который Всемогущ. Что зло и ложь не суть чем-либо, то также потому, что в них нисколько нет духовной жизни, отчего жизнь адских духов и назвали не жизнью, а смертью; все существующее чем-либо принадлежит жизни; быть чем-либо не может принадлежать смерти.

20. Те, которые во зле и в то же время в истине, могут быть уподоблены орлам, летающим высоко и падающим, когда крылья отняты у них; в самом деле, так же действуют по смерти, став духами, люди, которые понимали истины, говорили о них, им поучали, а между тем не обращали вовсе взоров к Господу в жизни своей; чувственными началами они возносятся высоко и иногда входят в небеса и подделываются под ангелов света, а когда истины отняты у них и они выведены наружу, то падают в ад. Орлы и означают также хищников, обладающих умственным знанием, а крылья означают истины духовные; было сказано, что таковы суть те, которые не обращают взоров к Богу в жизни своей; обращать взоры к Богу означает одно лишь: мыслить что такое или иное зло есть целиком против Бога, и из-за этого не делать его.

21. IX. Божественное Провидение Господа соделывает дабы зло и в то же время ложь служили для уравновешивания, для отношения и для очищения и таким образом для соединения добра и истины в других. По вышеизложенному можно видеть, что Божественное Провидение Господа действует постоянно, дабы в человеке добро соединялось с истиною, и это потому, что такое соединение есть Церковью и Небом; ибо это соединение в Господе и во всем исходящем от Господа; по этому соединению Небо названо браком, и Церковь подобна оному; также Царствие Божие в Слове уподоблено браку; по этому соединению суббота у Церкви Израильской была самым священным праздником культа, ибо означала это соединение; отсюда же, что в Слове и во всех и в каждом из предметов Слова есть брак добра и истины. Об этом браке см. Учение Нового Иерусалима о Святом Писании (80-90). Брак добра и истины исходит от брака Господа с Церковью, а брак Господа с Церковью исходит от брака Любви и Мудрости, которые в Господе, ибо добро принадлежит любви, а истина принадлежит мудрости. Из оного можно видеть, что вечный объект Божественного Провидения – это соединение в человеке добра с истиною и истины с добром, ибо таким способом человек соединяется с Господом.

22. Но так как многие расторгали и расторгают этот брак, особенно разделением веры и милосердия – ибо вера принадлежит истине и истина принадлежит вере, и милосердие принадлежит добру, а добро принадлежит милосердию – и тем, соединяя в себе зло и ложь, стали таким образом противоположностями, то от Промысла Господня, дабы они, тем не менее, служили сочению добра и истины в других равновесием, отношением и очищением.

23. От Промысла Господня соединение добра и истины в других через Равновесие между Небом и Адом; ибо от ада постоянно выдыхается зло и в то же время ложь; и от Неба постоянно выдыхается добро и в то же время истина; каждый человек, пока живет в миру, держится в этом Равновесии и через оное в свободе мыслить, желать, говорить и делать, свобода, в которой он может быть преобразован. Об этом духовном Равновесии, по коему есть свобода в человеке, см. в Трактате О Небе и об Аде (589-596 и 597-603).