Текст книги "Обиженная любовь, или Невыносимы (СИ)"

Автор книги: Эмма Орелайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Глава 33

{Астерия }

Вернувшись в квартиру, я, на ходу сбрасывая кеды, неслась в свою комнату. Все оставшиеся пары я не могла выбросить из головы Селены. Как, впрочем, и все курсы, что присутствовали на лекции.

Только вот когда все адепты удивлялись столько интересной преподавательнице, я раз за разом прокручивала её слова. Раз за разом, искала детали, пытаясь найти хотя бы пару пазлов, что сделают картину ясной. Конечно, я не надеюсь получить вопросы на все ответы, потому что Селена о них не знает.

И каждый раз я останавливалась на розе. Зачем она мне ее отдала и что она хочет проверить. Богиня сказала, что алый цветок реагирует на магию нас двоих. Меня и Ригеля. Что никак не укладывается в моей голове. Причем здесь Ригель? Мы не оборотни чтобы быть истинными и чтобы наша магия зависела друг от друга.

Распахиваю дверь, впиваясь глазами туда, где стоит импровизированная ваза. Завял. Но как-то не так. За такое время невозможно завянуть вот так. Ни одного листочка не упало, ни один лепесток не свернулся и не приобрел коричневый оттенок. Она просто опустила бутон вниз, словно грустно повесила голову и стала насыщенного черно цвета. Черная роза.

Так и замерла у порога. В этом есть своя красота. Но сейчас мне не до эстетических наслаждений. Я жажду объяснений, и пока у меня в голове ничего не крутится. Моя голова, что словно улей, где живет рой пчел, и всегда забита мыслями и догадками под завязку, резко опустела. Ни единой крошечной мысли не пролетело жужжащей пчелой у меня в моем воспаленном мозгу.

Делаю пару неуверенных шагов в сторону завянувшего растения, растерянно закусывая губу. Как я не заметила раньше? С этим водоворотом событий, что утягивает на дно все глубже и глубже без возможности выбрать, неудивительно. Я увязла в этом всем и уже не хочу вылезать. И то, что причиной тому, мой фиктивный муж я даже думать не хочу. Боюсь.

Позади тихий шорох оповещает меня, что больше я не одна со своим тотемом, что тоже подозрительно притих. Перевожу взгляд на Кайли: принюхивается, жадно втягивая воздух носом и шевеля мордочкой.

Обратилась к лисьему нюху. Роза пахла… розой. Самой обычной розой, что продаются во всех цветочных прилавках. Но почему-то именно запах этого цветка отзывался в груди иначе. Это чувство разливалось по венам и словно прохладным приятным туманом окутывало все тело. Но ничего не происходило. Это просто ощущение. Я словно чувствовала магию в этом цветке, но она ощущалась… э-э… моей?

– Ты тоже это чувствуешь? – шепот над головой не заставил выйти меня из раздумий.

Но ответить я ответила.

– Если ты про холодок, как от ментола только по всему телу, то да, – рассеянно ответила, подбирая кривые сравнения.

– Я чувствую тепло. Обволакивающее влажным осязаемым туманом.

Я столько времени здесь была и не чувствовала этого. Почему?

Одновременно с Ригелем начинает двигаться вперед. Я протягиваю руку к бутону. Осторожно, очень медленно и нерешительно. Не выжидаю паузы, и сразу прикасаюсь к мягким лепесткам. Роза не завяла. Она словно пыталась все это время привлечь мое внимание.

Миг и роза, словно оживая, вспыхивает ярким огнем, испуская красно-розовый дым. От неожиданности я отпрыгиваю назад и врезаюсь в каменную, так вовремя оказавшуюся сзади, грудь Ригеля. Тот ловит меня за плечи, поддерживая. Да, я и правда сейчас могу упасть. Глаза размером с блюдца это точно.

Это я своей магией зажгла и «оживила» розу? Что за фокусы Селены.

– Астерия… – ошеломленно шепчет Ригель, протягивая руку к моим волосам, – Что с твоими волосами?

Не двигаясь, с опаской медленно виду взгляд в сторону той пряди, что держит ригель. И то, что я замечаю боковым зрением, меня уже напрягает. А когда обнаруживаю яркую розовую прядь волос, непроизвольно ахаю.

– Мои волосы розовы?? – повышаю голос.

– Только эта прядь. Она налилась этим цветом в тот момент, когда ты прикоснулась к цветку. Сначала была ярко красной, а потом немного потускнела.

Вновь смотрю на прекрасное растение, пропитанное магией. Обычная роза, теперь немного розоватого цвета. Что это все значит.

«Реагирует на вашу магию» – не дает мне покоя эта мысль.

– Коснись ее, – приказываю я, отпрыгивая на полметра.

Ригель смотрит на меня, его взгляд полон недоумений, но он решительно ведет рукой вверх и соприкасается с розовым бутоном.

Вспышка, синий огонь, голубой дым. Ничего не понимаю! Смотрю на мужчину: прядь его волос стала ярко-синей, но чем дольше полыхала роза, тем более голубоватой она становилась.

– Твои волосы…прядь синяя, как кожа смурфика, – икнула я от нервов.

Ригель запускает пятерню в шевелюру, а потом оттягивает на себя, видя синюю полосу. Некрасиво, но очень точно описывает ситуацию на чистом благом русском мате. Согласна, любой другой язык сейчас не уместен настолько хорошо как этот.

– Это отмывается вообще? – мычит мой муженек, пока его рысь чуть ли не покатывается в хохоте, больше похожем на рычание.

Первый раз вижу какие-то позитивные эмоции на морде его тотема.

– Подожди ты! Селена выделила, что роза реагирует на нашу с тобой магию, что значит… – словно лампочкой над головой зажглась одна очень странная догадка.

И если она будет правильной, то я нашла еще один нужный пазл.

Бесцеремонно тяну руку Ригеля, сцепляя наши пальцы, и подношу наш замок к розе. Два цвета вспыхивают и сразу же смешиваются в насыщенный фиолетовый. И пряди наших волос приобретают тот же цвет.

Вот тебе и на….

Мы словно в замедленной съемке переводим взгляды с розы друг на друга и обратно. В это довольно сложно поверить, я никогда не слышала о подобном роде магии.

Но главное не это. Моя догадка оказалась верна. Я знала давно, что во мне течет лунная магия, вроде как я родилась в тот определенный момент, когда луна снизошла до нового приемника. И выбрала капризно орущего ребенка, которым была я. И волосы у меня поэтому белые, и на свет реагируют странно. Хотя то, что они становятся временами более пепельного оттенка, Селена не смогла объяснить.

На лекции богиня говорила не только про лунную, но и про планетарную, звездную или как ее там. Она делала уклон на обе специфики. Потом этот намек с розой, что реагирует на магию нашу с Ригелем, загадочный ответ, когда я переспросила, почему богиня сказала, что реакция розы будет не на мою магию, а на вашу «Если мои догадки верны, то да».

И так как пропитанное волшебством растение вспыхнуло на прикосновение Ригеля, то это значит что цвет его магии такой, потому что…его специфика планетарная…

– У тебя планетарная магия, – сглотнула, сама не веря тому, что говорю.

Красноречивое молчание Ригеля и его вытянутое чуть ли до неузнаваемости лицо говорит мне о том, что нам стоит немного переварить информацию, полученную за последние пять минут.

Какое-то время мы просто находились в комнате в полной тишине. Даже наше дыхание было слышно. Вдох и выдох. Я если напрячь магический слух то четко слышно как барабанят наши сердца. Так быстро, будто мы долго бежали.

Тотемы, увидев и почувствовав наше состояние, просто вышли и начали какую-то перепалку из-за дележки территории. Я сидела на краю своей постели, нервно сжимая одеяло. Ригель присел на письменный стол, уставившись в одну точку и нервно почесывая подбородок с подросшей щетиной.

Итак, Селена раскопала, что у нас у обоих имеются редкие специфики магии. По идее это должно что-то значить. Но что? В принципе странно, что мы столкнулись, что познакомились при таких обстоятельствах, что сейчас находимся здесь и все это узнаем. Но это так. И такой жирненький червячок в груди терзает меня в сомнениях, намекая, что возможно очень умелый кукловод дергает определенные ниточки и проворачивает что-то с помощью нас двоих. И подозреваемых у меня всего два: Тигран и Селена.

– Окей. К двадцати пяти я, наконец, узнал, что цвет моей магии такой, потому что так захотели звезды. Звезда Ригель является ярчейшей голубой звездой двух слоев Вселенной. – прохрипел Ригель, а после откашлялся. – А еще я неплох в астрологии и навел некоторые справки. Меня назвали в честь покровительственной звезды в день моего рождения. Ригель в созвездии Ориона была на пике наполнения своей магии в ту минуту, когда на свет появился я. Если начать рыть глубже, то в тот день магами-астрологами была замечена странная активность звезды, и какой-то сгусток магии был выплеснут в пространство прямо в сторону Атии. Видимо тот самый луч магии попал в меня.

Это интересно. Его покровительственная звезда подарила ему магию вот таким необычным образом. Но мне мама ничего такого не рассказывала. Не было такого, чтобы я полыхала огнем, когда родилась, или какой-то непонятный сгусток влетал в палату роддома. Только мои волосы и в целом внешность не оставляет сомнений в том, что я «лунная». Но пусть моя кожа и бледная, она имеет румянец, что Селену всегда удивляло. А это значит, что стихия огня во мне все же есть. Но почему я не могу ее раскрыть? Какое там мое предназначение, о котором мне прочил дух во время обряда?

– Ты, – после короткой паузы, мужчина поднял глаза и взглянул на меня уже более ясным и понимающим взглядом, – родилась зимой. Зимой активны звезды северного крыла магически наполненной галактики. И сначала, можно подумать, что тебя назвали в честь небольшого астероида, но он не был активен уже довольно давно. Да и находится на первом слою Вселенной.

– Но вот если покопаться подольше, то в северо-восточном крыле второго слоя Вселенной есть одна магически сильная планета. Она практически не изучена учеными, так как считается взрывоопасной. Самое странное, что с виду это обычная ледяная планета, но если присмотреться, то можно увидеть, как просвечивается полыхающее огнем ядро внутри.

Я… я была немного шокирована. Многими вещами одновременно. Больше всего тем, что Ригель проделал столько работы и тем, что он действительно хочет помочь. А еще, я никогда не углублялась в астрологию, считая, что она мне никак не поможет решить проблему, и даже не думала посмотреть с такой стороны как Ригель.

– К чему ты ведешь? – не очень уверенно тихо спросила я.

– В тебе есть огонь. А лунной спецификой тебя наградила Луна. Но такая непостоянная планета, как твоя, не могла не повлиять на твою магию. В ебе есть что-то еще. Возможно даже не магия, а какая-то искра, которая на что-то влияет. Но это лишь предположения.

Я ничего не поняла. Как будто на другом языке. А какой искре идет речь?

Тряхнула головой, пытаясь собраться. Голова гудела, и мозг требовал отдохнуть. Волосы упали на плечи и теперь лезли в глаза. Запустила обе ладошки в волосы, убирая с лица и зачесывая их назад пальцами.

Взглянув на утонувшего в мыслях Ригеля, заметила, что прядь потускнела, и вновь приобрела темный цвет горького шоколада, почти черного. Роза, к слову сказать, тоже перестала испускать непонятные цветные пары, и теперь была фиолетового цвета. И это реакция только на прикосновение. Что будет если взаимодействовать на нее магией? Это нам с Ригелем еще нужно будет сделать.

Глава 34

{Ригель}

Пары прошли в обычном режиме. С Астерией мы не виделись с того момента как вышли из машины и встретились только после окончания всех занятий. Но я все равно отправлял то и дело Рика, чтобы тот проверял все ли с ними (Снежинкой и ее лисой) хорошо. Тотем был крайне недоволен этим, но докладывал мне все, не упуская ни одной детали.

Сегодня у нашей группы было очень много практики, и у меня очень горит шея в той зоне, где находится мое стихийное сосредоточение. В целом все тело ломит, потому что была серьезная нагрузка. Заставляли менять агрегатное состояние огня. Делать его более густым, вязким и тягучим, или более осязаемым и текучим. Что-то вроде лавы – мы так и называем подобное состояние огня. Но лава это не огонь, а сплав металлов. Огонь же – стихия, процесс, магия.

Прокашлялся, но резь в горле не утихла. Теперь так пару часов еще мучиться. Знатно нас потрепали сегодня, давно у меня так не болело в области сосредоточения. Да что там! – у меня все тело ломило от количества тех упражнений, что мы выполняли.

С Астрой за короткое прошедшее время мы разговаривали, но исключительно на тему магии. Мы очень много думали, что будем делать с полученной информацией. Вчера вечером немного посидели вместе и погрузились в маг-астрологию, попробовав выудить из нее больше полезных знаний. По результату – хорошо изучили особенности своих покровителей. Но куда применить эти знания мы пока не поняли.

Чем больше мы разговаривали, тем больше я чувствовал, что Снежинка оттаивает. Начинает больше мне доверять и был этому безумно рад, но боялся спугнуть. Переживал, что одним неправильным действием или словом что-нибудь испорчу, и мы вернемся туда, откуда начинали. Но только вот я теперь не испытываю ненависти, отвращения и раздражения к этой девочке. Испытываю совсем другие, куда более лиричные чувства, чем обычный мужской голод к стройному женскому телу и милому личику.

Её дерзкая натура и привычка колко отвечать никуда не делась, а меня это лишь больше заводило, мне нравилось. Но с её стороны больше не было отталкиваний, слез в глазах, недоверия. Она осторожно и трусливо, но старается перебороть свой страх к сближению и понемногу начинает пытаться мне верить, доверять.

И со стороны покажется, что за это, такое короткое, время ничего не изменилось. Но что-то поменялось в нашей атмосфере. Словно в воздухе рядом с нами стало витать что-то еще. То, что я почему-то сильно боялся потерять, еще не успев понять что это и попробовать на вкус.

Я все тот же наглый, высокомерный, дерзкий. Она все та же надменная, острая, горячая и ледяная одновременно. Теперь мы отвечали друг другу словно играя, не пытаясь вставить шпильку поглубже всерьез, а словно дразня играючи уколоть. Нас заводила эта манера общения, мы привыкли так общаться с людьми, и нам обоим так комфортно. Я вновь делаю для себя открытие, но точно осознаю одну мысль: мы очень хорошо понимаем друг друга.

Минут двадцать назад мы вернулись в квартиру и договорились, что встретимся через полчаса, чтобы поработать с магией и розой. Я задерживаюсь, потому что работу никто не отменял, и нужно было проверить отчетные данные за месяц, перепроверить работы, которые мне отправили мои дизайнеры, сверить с запросами заказчика. Составить список заданий на следующий день и всю неделю. И это далеко не все, и за полчаса я конечно не справился. Посидел хорошие час-полтора, сделал большую часть из запланированного и пошел к Астре.

Стучу даже не ради приличия. Я мог бы спокойно войти, не церемонясь, ведь это моя квартира, но я хочу ее оповестить о своем появлении. Впрочем, мне никто не отвечает, поэтому я спокойно вхожу, замечая спящую Снежинку. Растрепанную, шмыгающую во сне носом, Снежинку. Какая же она красивая и нежная все-таки. Пока рот не откроет, разумеется, и не выпустит свои ядовитые пары. Хотя с шипами она мне нравится куда больше. Колет ими, не жалея, заставляя видеть ее, слышать, уважать.

– Время дневного сна в детском садике закончилось, Снежинка. Пора просыпаться и играть в игрушки, – убираю упавшую на лоб прядь волос за ухо.

– Иди к черту, дорогой, – бубнит та, переворачивается на спину и, не открывая глаз, потягивается.

– Я и так у тебя, – хмыкаю.

Девушка наугад бьет меня ладонью и попадает в бедро. Издаю мучительное «Уф» и отскакиваю с поднятыми руками.

Еще пару минут Астра пытается проснуться, и, в конце концов, у нее это получается. Выпив кружку воды, та шумно выдохнула, протерла глаза и вперила в меня рассеянный взгляд.

– Долго ты как-то из царства Морфея выходишь, – ухмыляюсь, видя как Астра пытается сосредоточиться.

– Ну тебя пока дождешься. Я в принципе не привыкла спать днем, а тут прибило из-за последних событий, – буркнула Снежинка. – Ладно, погнали.

Астерия придвинула высокий бокал с розой ближе, к краю стола. Ничего не говоря, она вскинула ладонь и из её пальца пошла тонкая струйка темного дыма. И все же поразительный контроль! Как она это делает? Я пробовал контролировать дым, но все, что у меня получилось, это направить его в определенную сторону. На этом мои успехи закончились. Остальные попытки увенчались моим личным провалом.

Тонкая темная струя змеей направилась к розе, окутывая ту. Цветок вспыхивает огнем так же, как от прикосновения, и прядь Астры приобретает такой же цвет. Единственное отличие – сейчас роза алая, но с маленькими черными точками, словно оставленными брызгами от кисточки.

– Тоже самое, – выдыхает недоуменно.

Пробует выдавить из себя огонь – не получается. Достает из сумки зажигалку, на что я стараюсь не смотреть, чтобы не засмеяться – для огневика иметь зажигалку самая странная вещь, которая с ним может случиться. Но у Снежинки другой случай.

Ловко подхватывая огонек, Астра несет его в сторону розы. Возможно, она ее сейчас просто спалит, но я очень сомневаюсь. И да, растение вспыхивает еще сильнее, точки уходят, и остается только яркая ало-оранжевая огненная роза.

– Почему ничего не происходит? – говорит она и тянет руку за спину, расчесывая ту в области лопаток.

Настала моя очередь пробовать. Отправляю маленький синий огонек, похожий на светлячка, вспышка – роза полыхает голубым огнем, и часть моих волос так же окрашивается. Астра вновь тянет руку за спину и остервенело её расчесывает. Комар ее что ли укусил?

Оба качаем головой, разочаровываясь. Мы ожидали чего-то другого. Неужели нам не удастся узнать больше?

– Давай вместе, – предпринимаем последнюю попытку.

Ее дым и мой огонь сплетаются воедино, и вспыхивают черно-фиолетовой дымкой еще до того, как мы коснулись розы. Уже слишком странно.

Роза загорается неистовым черно-фиолетовым огнем, сама становится светло-сиреневой, почти белой и… превращается в пепел.

Какого черта?

– С-ш-ш-ш, аааа, – вдруг начинает шипеть астра, пытаясь дотянуться до спины.

Подлетаю за секунду, немного оттягивая майку на бретелях. Застываю.

Ее тату-компас…

– Ну что там?! – шипит она.

Молчу. Ее тату светится по контору, переливаясь разными цветами, и вспыхивая в разных точках.

– Тут твое тату светится.

– Какое к черту тату?!

***

Несу две кружки ягодного чая, одну отдаю Астерии, сидящей на диване. Прошло полчаса с момента, как я сказал девушке о тату, и она до сих пор не может понять, откуда та взялась. Все эти полчаса она крутилась у зеркала и не могла поверить своим глазам. И только минут пять назад я заставил ее сесть и успокоиться.

– Я никогда не напивалась до беспамятства, а если напивалась, то с подругами и у кого-то из нас дома. Дойти до тату-салона я не могла. В трезвом уме я точно себе не набивала ничего, хотя и хотела порой.

Я тоже недоумевал. Я всегда видел эту татуировку, но никогда не было мысли спросить, откуда она и почему именно такая. Компас, но очень причудливой. Роза из которой ведет несколько стрелок. Четыре указывающие на стороны горизонта и еще четыре поменьше между ними. Сам по себе рисунок небольшой, очень небольшой, но очень детальный.

Оказалось, что когда наши магии сплелились, Астра почувствовала сильное жжение в области лопаток, а когда магия коснулась розы и вовсе словно ожег получила. Но боль утихла довольно быстро, когда от цветка не осталось даже пепла.

– Итак, что мы имеем, – я сел на кресло, уперев локти в широко расставленные колени, и сложил ладони домиком. – Ты чувствовала легкий зуд там, где находится компас, когда мы поочередно касались розы. Но почувствовала сильное жжение, когда наши с тобой магические сгустки сплелись воедино. Хорошо, допустим. Но непонятно, откуда взялся рисунок, потому что я видел его уже очень давно. Еще в первый день твоего переезда.

Астра молчала. Тотемы тоже. У нас тут вообще консилиум собрался. Мы вчетвером понятия не имели, что это может быть. Лиса и Рысь вели активную дискуссию, накидывая все более и более необычные версии, но друг друга сразу же браковали, находя контраргументы к своим гипотезам.

– Нужно искать Селену. Расскажем, что было как есть, и пусть она все объясняет, – четко произносит Астра и на этом консилиум заканчивается, потому что это кажется самым разумным решением.

***

{Астерия}

– В этом году мы решили совместить курсы попарно. Каждый из вас сможет что-то почерпнуть друг у друга и получить новый опыт, – монотонно говорил наш пожилой ректор.

Вся академия стояла в том самом актовом зале. Все были одеты торжественно, не в форму. Платья, костюмы. Потому что сразу после линейки, в другом актовом зале, похожем на пять спортивных залов (если не больше) пройдет традиционная ежегодная вечеринка перед общей отправкой на Землю.

Мы с Зарой и Лесмой слушали в пол-уха лекцию, активно переписываясь через телефон, стоя плечом к плечу и переглядываясь. Нет, мы не поехали головой, просто разговаривать вслух было опасно, потому что каждый норовит подслушать. Даже печатать надо было осторожно, контролируя, чтобы никто не совал свой нос не в свое дело.

Девочкам я позвонила сегодняшней ночью. Те, как будто и ждали звонка, сразу переключились на видеосвязь. Я подробно рассказала им обо всем, даже о богине. Я доверяла подругам и знала, что они даже под предлогом смерти не сдадут моих секретов. Да и Селена никогда не говорила, что ее существование надо скрывать. Возможно, она даже хотела, чтобы люди знали, что богиня Луны не миф и никуда не исчезла.

Про тату я подругам тоже рассказала, но нас вместе с адептами настолько быстро запихнули в актовый, что у меня не было времени её даже показать. Зато теперь у нас велась оживленная переписка, и девочки меня удивили. Однажды мы по пьяни все же ходили в тату салон. Но тату делала Лесма, а не я. Сначала планировались тройные татушки на всех, но потом что-то мы решили это отложить, и сделала себе только Лесма на бедре. Эта новость произвела на меня немалый шок, но по итогу все равно выяснилось, что никаких тату я не делала. Тогда закономерный вопрос: откуда она взялась?!

– Первый курс выполняет задание индивидуально. Второй выполняет задание вместе с седьмым. Третий с шестым. Четвертый с… – и я понимаю, что с нашим пятым курсом, и почему-то даже вздыхаю с досадой. Но нет, – …восьмым.

Новичков отдали старшекам. Логичнее конечно было бы девятому отдать индивидуальное задание, но первокурсникам надо тоже понять, с чем они связались и с чем предстоит работать самостоятельно. Но когда я понимаю, с каким курсом будет наш пятый, дыхание непроизвольно становится чаще.

– Пятый курс, соответственно, с девятым, – ректор поднимает на нас глаза, смотря на всех и ни на кого одновременно. Не задерживаясь ни на ком конкретно.

Сегодня нас всех скомпоновали конкретно по курсам. Интуитивно ищу, где стоит девятый. Даже слегка нагибаюсь вперед, но никого не видно. Зато моим положением пользуются подруги, фиксируют за плечи и немного сдвигают струящуюся красную ткань вниз.

– Астра… – недоуменно тянет Зара, тряхнув рыжими локонами, – Тут это… ну…это…

Очень внятно. Очень спасибо.

– Что там? – стараюсь говорить спокойно, а внутри уже страшновато становится.

– Тату тут нету. Вот что, – так же обескураженно выдает Лесма и они отпускают меня.

– Как нет?.. – переглядываемся.

Столько времени была, и теперь исчезла? Вот так вот раз и нет? Сама по себе свелась? Её обнаружили, и она сразу же решила скрыться. Что за чертовщина?!

Надо найти Ригеля. Эта первая мысль, которая ко мне пришла, сразу когда я поняла, что тату действительно нет. Но и после торжественной линейки возможности добраться до мужа не было. Все толпами начали идти к выходу, пихаясь и таща за собой.

В таком темпе, эта бурная река из адептов меня донесла до того самого огромного актового зала, и только там народ рассосался по периметру и стало легче дышать. Надеюсь, никого не задавили.

Осматриваюсь: вдалеке стоят столы, для желающих отдохнуть. Справа большая сцена, и больше ничего. Танцпол.

В зале приглушен свет, работает легкая не слишком громкая спокойная музыка. Это пока. Пока никто не выпил.

Подобные веселья нам разрешают проводить, да и сам преподавательский состав частенько не против в подобных вещах поучаствовать. Особенно огненных и воздушных стихий, потому что у тех вечно шило в одном месте. И, как правило, потом водники и земляки развозят оставшихся по домам.

Не успели мы зайти, как пару бутылок с характерным хлопком были открыты, а пробки от них попали в случайных людей. Одна попала в Черепаху – нашего самого медленного студента, но очень умного и талантливого. Помещение наполнилось хохотом, и даже сам Черепаха посмеялся. А потом струей воды направил пробку туда, откуда она изначально и прилетела. Пусть над ним и глумятся, но по-доброму, потому что Черепаха помогает по учебе почти всему универу, и, не смотря на свою медлительность, хорошо владея стихией, дает достойный отпор.

Зал повторно загоготал, наполняя его позитивной энергетикой.

«Астра, 45 градусов на запад» – вдруг злится в моей голове Кайли, до этого прыгая вокруг меня и на меня.

Ее злость напрягает, потому что лиса обожает вечеринки и отрывается на них не хуже меня с другими тотемами. А тотемы у нас тоже немало чего творят. И пьют иногда тоже.

Поворачиваю голову налево и впиваюсь взглядом в одну интересную парочку. Ригель и Бекки, активно строящая глазки первому. Брюнетка была в темно-зеленом длинном платье, которое облепляло ее как вторая кожа, и стояла она непозволительно близко к моему мужу.

Поднявшаяся внутри буря не хотела униматься, пусть я и видела, что Ригель ищет взглядом меня и компания в виде змеи ему совсем не нравится. Он был спокоен, но пренебрежение в его лице читалось невооруженным глазом.

Я стояла за Лесмой, Зарой и еще парой сокурсников, и меня, к моему теперь счастью, было не видно. И из укрытия я пока не планировала показываться. До поры до времени естественно.

Мне было интересно насколько далеко зайдет эта змея, учитывая, что ее рука уже лежит на груди Ригеля, тот что-то ей говорит, но руку не убирает.

Напрягаю слух. Далековато конечно, но что-то я явно услышу.

– Ригель, я соскучилась, правда, – придвигается брюнетка ближе. – Я не чувствовала никогда ни к кому таких чувств, как к тебе, – канючит она.

Бекки так давно не проявлялась, что я о ней и вовсе забыла. Но вот она, вновь напоминает о себе, во всей красе пытается обратить внимание на себя моего мужа.

Ригель же говорит что-то очень тихо, так что я не слышу его ответа, но слышу рычащие нотки в его голосе, и внутренне мурлычу. Да, я ревную, и да, он мне не безразличен. И да, мне приятно, что ему не нравится компания моей бывшей подруги.

– Но я же знаю, что ты ее не любишь! – излишне эмоционально высказала свое мнение Бекки, привлекая к их парочке внимание. – Вас заставили пожениться, иначе бы ты никогда не повелся с этой стервой, – брызгала ядом эта гадюка, но уже куда тише.

– Но сейчас не о ней. Ты мне очень нравишься, Ригель. Даже больше… – сменила тактику девушка.

Я не видела ее лица, ко мне она стояла спиной, но примерно представляла эти щенячьи глазки, полные преданности.

Тут я конечно уже не выдерживаю. Сие спектакль мне начинает надоедать, да и народ уже поглядывает в их стороны с излишним любопытством, напрягая свой слух. А Бекки того и ждет.

В голове прокручивается один трюк, но я не уверенна, смогу ли его провернуть. Но попробовать, точно попробую, хоть бы не заметил никто. Хотя, даже если заметит, то почему нет?

Подхожу в плотную к Лесме шепча быстро «Не двигайся». Встаю так, чтобы моя рука была не видна и с моих пальцев спускается темная струя дыма, и течет тонким-тонким ручьем, словно змея, в сторону парочки.

Контролирую поток дыма очень точно, чтобы его было практически не видно. Когда теперь уже моя змея «доползает» до своего сородича, та обвивает две ноги в босоножках на высоких шпильках за лодышки.

О да, мой выход.

Бекки приближается к лицу Ригеля. Делаю так, что вся эта моя импровизированная веревка начинает твердеть, и пока Бекки ничего не понимает, я сжимаю руку в кулак и резко, но незаметно тяну ее на себя.

Бекки, конечно же, никак не ожидая подобного, в тот самый момент, когда собиралась прикоснуться своими красными губами к губам моего мужа, очень красиво (для меня) падает на пол. Как этот грохот вместе с ее криком ласкал мои уши, кто бы знал. И не было б у нас хорошей подготовки, эта…(ух, как выразиться хочется) девушка разбила себе нос. А так, она успела упереться руками в пол и встать в подобие планки.

Очень быстрым движением, половина дыма рассеялось, а половина впиталось в мою ладонь обратно.

Красноречивые взгляды Лесмы и Зары стоит пропустить. Они очень хитро улыбались. Ни капли укора. Они разделяли мою победу, и кивали в сторону парочки, мол «давай уже, иди, права заявляй».

И я пошла. Походкой от бедра, в своем роковом красном платье, красиво летящем мне в след, я победно вздернув подбородок шла навстречу Ригеля, который стоял, и прожигал меня взглядом. Ой-ой, кажется, кто-то понял, чьих рук это дело…

– Бекки, дорогая, ты в порядке? – громко, притворно жалостливо, но совершенно не скрывая что я рада ее падению, интересуюсь у девушки.

Та пытается встать и никто не спешит ей помогать. А платье у нее, ох, какое для этого не удобное. Но красивое, это да.

Брюнетка смотрит на меня снизу вверх ненавистным взглядом, а я в ответ невинно хлопаю глазками, прильнув к боку ригеля, и чмокнув его в щеку. Сегодня высокие каблуки позволяют мне это сделать.

Широкая ладонь по-хозяйски опускается на мою талию, и мы хитро переглядываемся. И те дерзкие огоньки, что пляшут в наших глазах меня очень и очень возбуждают.

Но я, отлипают от своего мужчины и опускаюсь рядом с Бекки.

– Тебе помочь, милая? – насмешливо улыбаюсь, но только ртом. Глаза мои смотрят остро, пронзительно и буквально прожигают бывшую подругу. Тогда она тоже пыталась приставать к человеку, который мне сильно нравился. И тогда это был Арчер.

Та шипит, но выбора у нее не остается. И у нее нет другого выбора, как принять мою помощь. Я поднимаю ее, а потом наклоняюсь близко-близко.

– Будь осторожней, когда уводишь чужих парней, а тем более мужей. Может попасться куда более ревнивая и жестокая жена, – играючи произношу я, но в голосе четко слышится режущая сталь и угроза.

Отхожу на полшага назад и встречаюсь с ней глазами. Ненависть злость, зависть, раздражение и застывшие слезы. Она не любила меня за то, что у меня всегда все было на блюдечке, за то, что я быстро получала то, что хотела. За то что семья у меня была любящая, и от парней отбоя не было. Она ненавидела меня и завидовала черной завистью. Прибилась мне в подруги, но поняв, что внимание к ней больше не стало, быстро стала действовать исподтишка. А когда я ее поймала, то вся академия услышала о ней очень некрасивые сплетни и шугались от нее, как от прокаженной еще полгода. Я никогда не была мягкой, и мстить я умела. Пусть она никогда не приносила мне какого-то извращенного удовольствия, но те, кто когда-то меня задел, получали по заслугам всегда. Я что-то вроде кармы.