Текст книги "Шепот глубин"
Автор книги: Эмма Хамм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 11
Мира не знала, сколько она его ждала. Только то, что несколько часов пялилась в стенку, пока не вернулся страх, что он может и не приплыть. Что, возможно, ей пора планировать побег.
Она попыталась найти в куче экипировки ласты. Сошли бы любые, но ей не повезло. Большинство вещей проржавели безвозвратно. И нигде не было ничего пластикового или резинового.
Да сколько лет было этому месту?
Еще чуть-чуть, и она бы разобралась, но Мира настолько устала, что просто сидела и ныла.
Из всех стадий похищенной жертвы она официально дошла до стадии депрессии еще пару дней назад. Отрицание продержалось долго. Теперь не то наступало принятие, не то возвращалось желание утопиться.
Глядя на светящуюся желтую воду, девушка была вынуждена признать, что даже вариант утопиться начал казаться лучше, чем просто сидеть и ждать.
Сегодня в воде плавало несколько рыбок. Вероятно, потому что ундина давненько не возвращался. Поскольку при виде него они, как правило, расплывались по углам.
Один раз она попыталась считать, и на полу осталось множество отметок от камушка, которым она отмечала каждую прошедшую минуту. Часов через шесть ей это надоело.
Даже сейчас, сидя на полу перед открытой консолью и обложившись проводами, она не чувствовала в себе силы продолжать пытаться. Апатия нависала над головой, стекала по затылку и большими каплями растекалась по позвоночнику.
В чем смысл? Зачем чинить консоль, если она знала, что та никогда не станет работать? Только не в этом месте. У нее не было деталей, которые можно было бы прикрутить к чертовой штуковине, да и ржавые болты и гайки, рассыпавшиеся в пыль, ей заменить было нечем. Единственным работающим инструментом был проклятый сварочный аппарат, и тот устарел поколений этак на шесть.
Вздохнув, она начала биться головой о металлические дверцы перед собой, чтобы встряхнуть свою черепушку и, может быть, начать хоть немного соображать. Мира была не из тех, кто легко сдается. Она не занималась самобичеванием. Надо было встать, придумать план, начать…
Ее мысли прервал странный звук, похожий на те, что издают киты. И она знала – это ундина. На секунду перестав биться головой, она подумала, не стоит ли вернуться к этому занятию. Может быть, если Мира ударится достаточно сильно, то забудет все, что с ней случилось. Стала бы овощем, который он бы мог катать туда-сюда и делать с ней что угодно.
Но это тоже были неправильные мысли. Нельзя сдаваться! Особенно не под эти его ужасные звуки, которые он повторял снова и снова. Как будто пытался петь. Ей не нравились мужчины, которые загоняли ее в угол и пытались таким образом произвести впечатление.
Придумал бы чего получше.
Она со вздохом развернулась, готовая уставиться на него или даже немного поспорить. Это было бы неплохо для поднятия настроения. Но, увидев его, она замерла. Потому что в руках он держал самую полезную вещь, которую только мог найти на дне океана.
– Ох, волшебное ты чудовище, – пробормотала Мира и кинулась к нему с вытянутыми руками. – Где ты его нашел?
Кусок железа выглядел не очень-то впечатляюще, но дроида она бы узнала всегда. Ее отец возился с ними в свободное время. Эти артефакты давно ушедших времен когда-то помогали людям находить те части океана, где можно было легко построить город. Сейчас он был похож на квадратную коробку, но она знала, как его разбудить.
Поспешно выхватив его из рук ундины, Мира повернула дроида правым боком вверх и поставила на пол.
– Пожалуйста, не будь безнадежно уничтожен. Пожалуйста, не будь ржавым. Пожалуйста, мать твою, работай.
Ундина с любопытством наблюдал за ней, и девушка не знала, стоит ли позволять ему смотреть. Робот, которого он принес, мог быть просто куском железа, а мог оказаться ключом ее к спасению. Если эта модель достаточно новая, он мог бы даже послать сигнал на поверхность.
– А, ну да, можешь смотреть, наверное, – пробормотала она, подозрительно покосившись на ундину. – Хотя ты меня все равно не понимаешь.
Он не предпринимал никаких попыток общаться с ней. Бо́льшую часть времени он просто что-то абстрактно показывал жестами, а потом все равно делал что хотел.
Фыркнув, девушка сосредоточилась на металлической коробке и начала орудовать гаечным ключом. Ржавчины было много, куда больше, чем на тех роботах, с которыми работал отец. Но когда она подцепила отверткой щель, весь робот раскрылся, с шипением выпустив из себя древний воздух.
– Как же ты воняешь, – пробурчала она, прикрывая нос ладонью и размахивая второй. – Гнилой рыбой, кажется.
Даже ундина отреагировал, хотя он просто закрыл ноздри и посмотрел на нее с бо́льшим возмущением, чем обычно.
– Нормально все. – Мира повернулась к коробке и ткнула ее отверткой. – Проснулся? Или придется…
Вдруг из металлической конструкции появилась маленькая голова. Глаза у него были больше, чем она видела у других роботов, а так она их называла, потому что они походили на маленькие бинокли на ножках. Робот не умел моргать, и у него не было экранчиков, которые могли бы сойти за настоящие глаза. Зато были небольшие дворники, которые со скрипом стерли со стекол грязь.
Дроид повернулся, чтобы посмотреть на ундину, и пещера озарилась вспышкой яркого света. Он сфотографировал существо, чем тут же спугнул его, и тот прыгнул обратно в воду.
Мира подхватила дроида на руки и подняла над головой, чтобы его не окатило волной от этого большого чудовища. Ундина сбежал так поспешно, что оставил за собой сплошной бардак. К счастью, на робота вода не попала, а то у него могло бы закоротить множество проводков, которые каким-то образом выжили, черт знает сколько времени проведя под водой.
– Ну и иди нахер, – пробормотала она.
Девушка перетащила дроида к консоли, от греха подальше, и плюхнула его на стол.
– Вот, так лучше. Теперь хоть не намокнешь.
Тот опять протер бинокли и только потом ответил:
– Спасибо, странная женщина. Как вы можете жить на дне океана?
– Мы в пещере.
– А. – Он осмотрелся, повернув бинокли вокруг своей оси, а потом снова посмотрел на нее. – Меня называют Бета Йота Эпсилон 426. Главное предназначение – изучение дна океана. Во время первого контакта с чужеродным видом я застрял под камнями на шестьдесят три тысячи восемьсот семьдесят пять дней.
Это для нее были слишком большие числа, но одно стало ясно – дроид пробыл внизу куда дольше ста пятидесяти лет.
– Вторичная функция?
– Сбор и сохранение информации.
Что ж, это было не то, на что она надеялась. Некоторые железяки были оснащены антеннами и могли связываться с городами на пути. Он явно был не из таких.
Усевшись на стул, Мира посмотрела на маленькое создание. Хотелось бы ей, чтобы все стало хоть чуточку проще.
– Сохранение информации, говоришь? Звучит интересно.
– Океан полон необычных форм жизни. Я записал по меньшей мере две тысячи разных видов и несколько слоев почвы на дне океана. Даже когда я был под камнем, я смог обнаружить множество новых форм жизни. – Он сделал паузу, и один из его глаз вдруг погас, а потом медленно зажегся обратно. – Я бы показал вам, но, кажется, мой проектор не работает.
– Ничего страшного.
Она знала, каким эмоциональным мог быть искусственный интеллект. У каждого из них было ровно по две функции, не более. Этот, судя по всему, мог только передвигаться по дну и записывать то, что видел. Никакой пользы лично для Миры, но она понимала, для чего его создали.
В последнюю очередь девушка сейчас хотела разозлить его до перегрева.
Он опять протер глаза, явно озадаченный:
– Меня называют Бета Йота…
– Ты уже говорил. – Она наклонилась вперед, хлопнула в ладоши и уставилась на свои сплетенные пальцы. – А нормальное имя у тебя есть?
– Имена положены личным дроидам, а не глубоководным аппаратам.
– Ясно. А как тебе «Байт»?
Маленький робот словно бы поежился при звуке имени и даже немного покачался взад-вперед.
– Если вы хотите дать мне имя, я только рад.
– Буду откровенной, Байт. Я тут внизу сижу уже давно. Не знаю, сколько именно прошло времени, тот ундина, которого ты только что видел, похитил меня из дома, пока я пыталась починить наружную панель. Ты первый за долгое время, с кем я могу поговорить, и мне приятно просто с кем-то пообщаться. Так что если ты не против поболтать… я была бы рада.
На боковых сторонах коробочки открылись панельки и отъехали внутрь. Оказывается, у дроида были маленькие ручки. Тонкие и хрупкие, они высовывались из внутреннего механизма, как маленькие клешни. С их помощью он устроился на консоли понадежнее.
– Я могу с вами поговорить. О чем хотите?
– О чем угодно, – сказала она. – Расскажи, что ты видел.
Нелегкая задачка для дроида, который видел весь океан.
Байт начал говорить, и его механический голос унес ее в незнакомый мир. Там были медузы и сотни видов крабов. Серебряные и светящиеся в темноте рыбки, а еще рыбы с фонариками на голове. Он рассказал ей о бесчисленном количестве разных видов акул, одна страшнее другой. О китах размером больше целого города и даже о таких же огромных акулах. Об ундинах и о том, какие они тоже бывают разные.
Байт прожил жизнь, полную приключений. Пусть он и застрял под камнем, он видел столько всего интересного.
В какой-то момент Мира, слушая рассказ маленького робота, просто легла на холодный каменный пол. Закинув ногу на ногу и убрав руки под голову, она смотрела на три свои жалкие лампочки.
– Одиноко было? – спросила она. – Там, в холодной воде, совсем одному?
– Я не могу чувствовать одиночества.
– Да ладно тебе. Мой отец работал над кучей дроидов. Я встречала по крайней мере двадцать таких, как ты, и точно знаю, что у вас запрограммирован характер. Ну скажи, было одиноко?
Байт долго молчал. Может быть, подключал те части жесткого диска, которые могли дать ему больше эмоций, чем другим роботам. Наконец он ответил:
– Первые несколько месяцев были спокойными. Мои функции не работали, и уйти я не мог. Сначала боялся, но когда увидел, сколько всего интересного в океане, смирился. Потому что жизнь вокруг меня продолжалась.
– Но? – спросила Мира.
– Но со временем мне стало очень одиноко. Казалось, что я – последнее разумное живое существо во всем мире, и меня никто и никогда не поймет. – Робот очень тихо добавил: – Я рад, что встретил вас, мой новый друг.
– Мира, – тихо сказала она. – Я забыла представиться, меня зовут Мира.
– Мира, – повторил Байт. – Оно значит «превосходная» или «океан». Смотря кого спрашивать.
– Никогда не знала. – А ей подходило. Мама всегда любила океан, а папа безумно радовался, когда они переехали в Бету, потому что она была глубже других городов. Они оба любили подводный мир.
– Я знаю почти все. – Байт, кажется, был очень доволен собой. – Я сотню лет провел за исследованиями и способен выучить любую новую информацию. Иногда бывает сложно, но нет ничего невозможного.
– Ты можешь выучить все что угодно? Это как?
– Моя главная функция – скачивание информации, так что я могу взломать любую систему. А еще могу просто наблюдать и учиться.
Наблюдать и учиться… чему угодно?
Девушка резко повернулась и села. Видимо, она выглядела немного пугающе, потому что маленький робот отполз подальше от нее.
– Чему угодно?
– Повторите вопрос, пожалуйста.
– Наблюдая, ты можешь научиться чему угодно?
Байт присмотрелся к ней, словно пытался прочесть ее выражение.
– Могу.
– А новый язык выучить?
– Да.
Он поднял одну ручку, как ребенок в школе, ждущий, когда его спросят. Она кивнула, и он продолжил:
– Какой язык вам нужно выучить? Я уже говорю на тридцати семи человеческих наречиях, в том числе тех, у которых не осталось носителей.
– Ундина. Тот, который украл меня и принес сюда. Я никак не могу понять, что он говорит. Если у тебя выйдет выучить их язык, ты можешь сделать для меня чип-переводчик?
Эти импланты были такими популярными, что сделать их было довольно-таки просто. Она встречала роботов, которые клепали их на ходу. Учитывая, как часто люди путешествовали между городами, проще всего было оснастить подобным функционалом всех дроидов поголовно. Все, что нужно было сделать, это найти любого робота, попросить чип и болтать на здоровье.
Если бы она смогла установить себе чип, то начала бы понимать то, что говорит ундина. Они смогли бы общаться! Тогда Мира наконец поймет, что он от нее хочет.
Это уже что-то.
Это надежда.
Байт перестал присматриваться к ней и кивнул биноклем.
– Да, я могу сделать чип. Но мне нужно будет послушать язык продолжительное время, прежде чем я смогу его воссоздать.
– Это уже что-то, – выдохнула девушка. Впервые ей начало казаться, что еще не все потеряно. – Надо будет только придумать, как заставить его говорить. Он звучит как кит.
– У китов есть язык, – откликнулся Байт. – Я его уже раньше переводил. Он очень минималистичен, но прекрасен в сравнении с многими другими.
– Думаешь, они похожи?
– Для начала все-таки надо послушать ундину.
– Значит, заставлю его говорить, – пробормотала она, нахмурившись. – Но как? Без понятия. Но мы с тобой, Байт? Мы теперь команда. Обещаю, вернемся в город вместе. Отчищу тебя там, будешь у меня сиять, как только вернемся. Слышишь?
Маленький робот радостно заерзал, и Мира едва сдержалась, чтобы не сделать то же самое.
Глава 12
Эту женщину постоянно окружали металлические создания, ведущие себя не так, как положено. Когда его пара сердец перестала бешено колотиться, Арджес прижал руки к груди и попытался убедить себя вернуться на поверхность.
Но он почему-то… не мог.
Никто из Народа Воды никогда бы не забыл, как коробка открылась перед самым его носом и заговорила. Да кто она вообще такая? Ведьма? Может быть. Это бы объяснило, почему ее же люди не хотели с ней водиться. Может, они и не искали ее потому, что знали, что она может наложить проклятие.
Но он немало за ней наблюдал. Рациональная часть его мозга подсказывала, что он никогда не видел ее в комфортных богатых комнатах. Она почти всегда молчала, когда ахромо собирались. Ее народ знал, что ей будет опасно находиться в воде, когда поблизости неоднократно замечали ундин. Так что она не была ведьмой. И не могла оживлять неодушевленные предметы на его глазах.
А значит, он еще столько всего не знал об этих существах. Может, Арджес даже мог бы у них поучиться, но все внутри него воспротивилось одной только мысли. Ее народу нечего было дать его сородичам, кроме смерти и разрушения.
Сложно было сказать, сколько времени он висел в воде у входа в пещеру. Даже некоторые обитатели океана начали с любопытством изучать его замершее тело. Мимо проплыла морская черепаха, хотя для нее тут было глубоковато. Древние, мудрые глаза осмотрели его с головы до хвоста, и черепаха поняла, что он здесь не по собственному желанию. Увидев чувство вины в его глазах, она отвернулась.
Кальмар, находившийся под ним, опутал щупальцами камень и пристально смотрел на Арджеса. Его глаза видели слишком много, но ундина махнул на него хвостом. Ему доводилось сражаться с парочкой таких в прошлом, но этот, к счастью, был маленьким. Их острый клюв мог пронзить даже толстую чешую представителей Народа Воды, и Арджес был не в настроении возиться с существом, которое так больно кусается.
В конце концов он пришел к выводу, что ему придется вернуться и посмотреть, что там делает ахромо. Она совершенно отбила у него какое-либо желание возвращаться в то проклятое место, но и вечно торчать здесь он тоже не мог.
С таким везением, как у него, Митера вскоре решит отправить его отряд на поиски Арджеса, и тогда у него будет уйма проблем по совсем другой причине.
Ундина развернулся к пещере и постарался собраться с духом. Он храбрый. Он одно из самых опасных существ в этом океане. Он мог добиться ответов от нее и ее странной… коробки, и именно это он и собирался сделать. И все же в пещеру он вполз, позорно поджав хвост. Даже жабры его прилипли к телу, пытаясь сделать его меньше и незаметнее.
Как будто при его размерах можно было быть незаметным. Да по сравнению с ахромо он просто огромный – это она могла взять всего один светящийся лепесток и спрятаться под ним целиком.
Тихо всплыв на поверхность, он тут же заозирался, еще даже не выпустив воду из ноздрей. Его ахромо сидела в углу на другой коробке. Интересно, а эту она тоже могла оживить? Скрывалась ли жизнь в каждом предмете, созданном ахромо?
Та коробка, которая так шокировала Арджеса, стояла на постаменте перед ней. Она что, поклонялась ей, как божеству? Может, в этом вся суть. Он принес ей бога со дна океана, и теперь она служила существу внутри.
Какая ужасная мысль.
Видимо, он все же издал какой-то звук, потому что его ахромо обернулась и… просветлела при виде него. Этого он не ожидал. Подозрений стало еще больше.
Она никогда раньше не радовалась, когда Арджес возвращался. Он больше привык к хмурым бровям и попыткам швырнуть что-нибудь ему в голову. В крайнем случае она обычно предпочитала махать на него рукой, словно отгоняя от себя стайку голодных рыбок.
Похоже, она увидела, как он помрачнел, потому что встала и подошла к нему. Эти ее двойные хвосты, на которых она стояла, не переставали вызывать у него отвращение. А потом она села у воды, изогнув их странной, угловатой формой. Наверное, ей больно…
И что она задумала?
– Тебе нельзя доверять, – пробормотал он, пытаясь говорить тише, как она просила. – И я не знаю, что тебе от меня надо, ахромо.
С каждым словом она становилась еще радостнее. Она даже была… по-своему милой. Если не обращать внимания на ее лицо и волосы, и не думать о том, как она стащила с себя чешую… ну вот. Теперь именно об этом он и думал.
Она протянула ему руку, тараторя своим детским голоском, от которого у него начинала гудеть голова. Что же, по крайней мере, с этим можно было работать. А что, если достаточно внимательно ее слушать, он сможет изучить ее язык? А потом даже начнет с ней общаться.
Эта новость точно бы порадовала Митеру. Они смогли бы подслушивать сквозь городские стены и узнавать больше об их жизни и когда они нападут. Да, это был хороший план. Пусть для этого ему и придется слушать ее раздражающий голос.
Он подплыл ближе и лишь слегка поморщился, заметив, что она принесла с собой коробку. На этот раз та открылась еще больше. У проклятой штуковины теперь виднелись маленькие ручки, которыми она махала в его направлении.
Ни одно морское божество не стало бы создавать такое. Было ли оно ребенком? Ее ребенком? Она создала это преступление против природы из мусора с морского дна?
Ахромо прижала ладонь к груди. Он помнил этот жест с того дня, когда впервые принес ее в эту пещеру. Потом она сказала какое-то слово и протянула руку к нему.
Ни малейшего понятия, что это значило.
Ахромо повторила. Постучала себя пальцем по груди, сказала слово, потом постучала по коробке и сказала что-то еще. А потом жестом попросила его сказать что-нибудь.
– Я из Народа Воды, – произнес он с оттенком благоговения. – А ты ахромо.
Она нахмурилась – это выражение лица было ему более знакомо. Затем она опять повторила те же слова. Одно для нее, одно для коробки.
Это были… имена?
– Повтори, – сказал он, подплывая ближе, чтобы лучше видеть ее губы.
И тут… все его жабры радостно распушились, как бы стыдно ему не было представать перед ней в таком виде. Потому что он услышал ее имя, и оно было очень похоже на слово из его языка.
Мира. Для его народа это значило «надежда».
– Мира, – повторил он и увидел, как ее лицо расплылось в улыбке.
Улыбаясь, она становилась красивее. Когда в ее выражении не было злости, она казалась добрее. Более открытой. Более… прекрасной.
Он находил это возмутительным. И одновременно очаровательным.
Она указала на него, куда-то в район груди, возможно имея в виду торчащие жабры на его шее. Да, теперь он красовался перед ней и чуть не растаял, зная, что она заметила, какие его жабры красивые.
На какую-то секунду он представил, что она реагирует так, как положено его народу. Если бы кто-то из них заметил реакцию его тела, то провел бы рукой по нежным плавничкам его жабр, слоям, которых было позволено касаться только партнеру. Если бы она попыталась дотронуться до него, он бы ей позволил. Он и так уже украл ее, приносил ей сокровища, о которых она просила. Теперь оставалось только, чтобы она приняла его, но это невозможно.
Она ахромо. А он принадлежал к Народу Воды. Никогда и ни при каких обстоятельствах они не были бы вместе, ведь они такие разные и слишком сильно друг друга ненавидели.
Он со вздохом прижал руку к груди:
– Арджес.
Ее глаза приоткрылись чуть шире, и она закивала головой:
– Арджес. Мира.
– Мира, – повторил он.
Этого было мало. Простота этого диалога должна была его раздражать, но теперь он знал ее имя. Почему-то это делало ее гораздо привлекательней. Теперь она не просто какая-то ахромо, которую он поймал задания ради. Она Мира из ахромо. Не очень большая разница, но что-то древнее в его сердцах все равно запело.
– Тебе надо поесть, – тихо сказал он, плеснув хвостом и заглянув ей за спину.
Рыба, которую он принес ей, исчезла, зато она соорудила еще какую-то странную конструкцию, похожую на ведро с плоским куском металла сверху. Он не стал даже пытаться угадать, что это такое.
– Предыдущую, я так понимаю, ты уже доела.
Он опустился обратно под воду, игнорируя ее возмущенный звук протеста. Возможно, она хотела с ним поговорить и узнать что-то кроме имен. Но сначала он должен найти для нее пищу и только потом может вернуться.
Много времени, чтобы выследить рыбу подходящего размера, ему не понадобилось. Проплывавшая мимо треска вряд ли могла утолить голод кого-то из его народа, но ей такой должно было хватить надолго. Арджес не знал, чем питались ахромо, но помнил ту странную кашу, которую они ели каждое утро. Было невозможно угадать, что это такое, но он предположил, что на одном только мясе они жить не могли. Надо было вернуться на охотничьи поля и принести ей водорослей, может даже комбу. Съедобные растения на дне океана встречались нечасто, но ради нее он найдет.
На этот раз Арджес быстро очистил рыбу по дороге к пещере, чтобы потроха и кровь не попали в воду около их укрытия. Не хотелось привлекать лишнего внимания – на случай, если его не окажется рядом, чтобы защитить.
Когда он вернулся, она опять расхаживала из стороны в сторону. Арджесу было не очень понятно, зачем она это делает, но он заметил, что это часто происходило.
Она испуганно обернулась на плеск воды, но расслабилась при виде него. И опять начала трещать. В ее речи даже не было каких-то узнаваемых звуков, так что он опасался, что понимать ее начнет еще очень нескоро.
Подплыв к суше, он положил рыбу на камни.
– Мой народ говорит медленно, – сказал он, ловя ее взгляд и показывая, что разговаривает с ней. Арджес коснулся своего рта, а потом опустил руки ладонями вниз. – Медленнее, ахромо. Может, тогда я смогу повторить.
Это ни к чему не привело. Мира только начала говорить тише. Это было совсем не то. Теперь он едва ее слышал.
– Нет же, ахромо. Медленнее, а не тише. – Зарычав, он раздраженно заскрежетал зубами и запрокинул голову. – Это пустая трата времени. Не знаю, какое помутнение рассудка меня убедило, что я могу выучить твой язык. Мы оба состаримся и умрем прежде, чем я хотя бы начну тебя понимать.
Но она, казалось, лишь становилась счастливее с каждым словом. С той самой широкой улыбкой на лице она закивала. Прижав руку к груди, она опять сказала:
– Мира. – А потом перевела руку на рыбу.
Часть его злости отступила, и пришло удивление.
– Ты не сможешь произнести наших слов, ахромо.
Она настойчиво показала рукой на рыбу.
Он закатил глаза к потолку пещеры, молясь о терпении.
– Это треска.
Она снова помахала рукой над рыбой, а вторую стала поворачивать в воздухе. Чего она от него хотела?
Подплыв поближе, он облокотился руками о камень и вместе с ней уставился на рыбу.
– Треска, так мы ее называем. Признаю, рыба довольно-таки безвкусная, но учитывая, что едят ахромо, не думаю, что у тебя будут какие-то претензии. Я ее уже почистил для тебя, Мира. Можешь есть.
Он изобразил процесс поглощения рыбы рукой и снова посмотрел на ахромо. Но она не смотрела на рыбу. Она смотрела на него.
Ее глаза чуть расширились, лицо порозовело. Он и не замечал, что ахромо могли менять цвет, как каракатицы, но она вот умела. Прямо у него на глазах.
Поймав ее взгляд, Арджес не мог угадать, о чем она думает. Она попросила его объяснить, что делать с рыбой, и он объяснил. Не то чтобы она могла понять хоть слово, но он всегда любил поговорить.
Именно поэтому он стал воином. Поэтому из всех братьев именно он – командир отряда. Арджес умел хорошо говорить и знал, когда стоило слушать. По словам Митеры, в этом был его дар. И он хотел с помощью этого дара помочь своему народу.
Но было сложно думать о них, когда она так на него смотрела. Выражение ее лица – странная смесь восхищения и любопытства. Он даже начал сомневаться, правильно ли ее понимает, ведь она сейчас так походила на кого-то из его народа.
Тут Мира резко заморгала, потрясла головой, а затем снова указала на рыбу, потом на воду.
– Да, она водится в океане. – Он поднял из воды руку и показал ей острые когти. – Такому, как я, очень легко поймать ее. Тебе, наверное, было бы сложнее.
У нее были крохотные пальцы и тупые мягкие коготки, которыми она бы даже не успела воспользоваться, как рыба бы уже от нее ускользнула. И плавать достаточно быстро, чтобы догнать раненую добычу, она не могла.
Ему придется заботиться о ней до конца ее жизни.
От этой мысли Арджес нахмурился. Не то чтобы ей оставалось долго жить. Он тут уже представил, как будет охотиться для нее годами, а ей суждено было умереть в конце этой истории. Мира была инструментом. Не более того.
Их перебил гремящий и металлический голос с непонятными словами. Арджес тут же понял, что это заговорила коробка, о присутствии которой он начисто забыл. Она явно их слушала, и этой магии хватило, чтобы спугнуть его.
Арджес даже не стал пытаться смягчить поднявшуюся за ним волну, чтобы не намочить металлическое существо. Ему нужно было уйти. Нельзя оставаться там и говорить с ней так, как будто она могла его понять. Но даже уплывая прочь, у него не получалось забыть ее розовые щеки и краснеющую шею. Словно его прокляли.
Может, она и правда ведьма.
