Текст книги "Рандеву (СИ)"
Автор книги: Эмма Джеральд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
– Добрый день, Андрей Леонидович. Простите за задержку. – неуверенно произнес водитель. Он явно побаивался Андрея.
– Все в порядке, Костя. – он хлопнул парня по плечу.
Переплетя наши руки, Андрей подвел меня к пассажирскому сиденью «Фольксвагена», и сам нырнул в салон вслед за мной. Константин повернул ключ зажигания, надавил на газ, и мы двинулись в путь.
– Куда едем? – осведомился водитель.
– Анна никогда не была в Питере. Покажи, чем славится этот город. – раздал инструкции Андрей.
– Понял.
Когда мы въехали в город, я буквально прилипла к окну. Везде было так спокойно, красиво, уютно. Сразу чувствовалась культурная столица России. Питер! Как давно я ждала встречи с тобой. Ну что, давай знакомится!
***
Санкт – Петербург – город великолепной архитектуры и богатейшей истории. Каждый его уголок пропитан неповторимой атмосферой. Мы проехали «Медного всадника» и крейсер «Аврора» и остановились на главной улице Питера – Невском проспекте, возле дворцовой площади. Здесь были сосредоточены одни из самых красивых зданий Санкт-Петербурга: Эрмитаж, Исаакиевский собор, Александровская колонна. Андрей дал мне время осмотреться, да и сам, казалось, был заворожен не меньше меня. От этого величия и красоты просто отвисала челюсть.
Налюбовавшись видами, мы направились в Эрмитаж – один из величайших музеев планеты.
– Раньше это был зимний дворец, ворота которого штурмовали большевики, а теперь, это здание Эрмитажа, и его ворота каждый день штурмуют туристы. – сказал Андрей, указывая на длиннющую очередь.
Мы не стояли в очереди, и сразу прошли в здание. Эрмитаж – гигантский музей, я даже не могла выразить, насколько он большой. Выставочных залов так много, что не обойти и за неделю, не говоря уже об одном дне. И каждый зал буквально напичкан произведениями искусства. Глаза разбегались от такого количества шедевров. Здесь и Рембрандт, и Матисс, Микеланджело и Моне, Рубенс и Ван Гог, и венчал этот далеко не полный список величайших художников, как вишенка на торте – работа Леонардо да Винчи.
– Знаешь, здесь хранится около трех миллионов произведений искусств. – произнес Андрей тихо-тихо, будто боясь спугнуть впечатление от экспозиции.
– Ты шутишь! – воскликнула я.
– Нет. Я бывал здесь много-много раз, и мне так и не удалось осмотреть все. Ведь, как говорят, если останавливаться перед каждым экспонатом хотя бы на одну минуту, понадобится двадцать лет, чтобы все осмотреть.
Да уж, всего по одной минуте это так мало. Хотелось смотреть и смотреть, заряжаясь энергетикой картин, а потом, когда все кончится, начать заново.
Кроме бесценных полотен, отдельного внимания заслуживали мебель и гобелены, часы, статуи, какие-то золотые петухи и царские покои, покои, покои, каждые из которых также произведение искусства. Трапезные, кабинеты, покои, парадные и бальные залы. Так и хотелось закружиться в вальсе. Андрей взял меня за руку и прокружил возле себя несколько раз, исполнив мое желание. Затем прижал меня к себе, опустив руку на талию. Я отстранилась от него, разгадав его планы.
– Здесь же люди. – обломила я его.
Андрей только улыбнулся и поцеловал меня в щеку. Хотела бы я быть такой, как он – плевательски относиться к мнениям других людей.
Я даже не заметила, как мы провели в Эрмитаже несколько часов, показавшиеся минутами. И, хоть я и не была голодна, зашли пообедать в кафе, а после продолжили прогулку пешком. Ведь только так можно прочувствовать атмосферу этого особенного северного города, говорил Андрей.
Ни в одном городе мира нет такого количества старинных зданий. Мы шли и рассматривали их. Андрей обнимал меня за плечи, а я цеплялась пальцем за петлю на поясе его джинс. Хорошо, что я надела удобные кеды, иначе уставшие ноги были бы мне гарантированы.
По пути в… сама не знаю куда, Андрей отлучился ненадолго, и вернулся с бумажным пакетом в руках.
– Я купил нам пышки.
– Пышки?
Оказывается, пышками в Питере назывались пончики, обсыпанные сахарной пудрой, с дыркой в центре. Ох, уж этот питерский сленг.
– Какие-нибудь еще слова знаешь? – спросил Андрей, испытующе глядя на меня.
– Ну, я знаю, что в Питере не подъезд, а парадная, не бордюр, а поребрик. На этом, собственно, мои познания заканчиваются.
– А еще булка, хабарик, бодлон, палка, тэшка… – перечислял он непонятные, на первый взгляд, слова.
Пока он объяснял мне значение этих слов, мы оказались во дворе какого-то дома. И не просто дворе, а дворе-колодце. Он образовался из тесно примыкающих друг к другу строений необычной формы, объединенных одним фасадом. Здания были соединены друг с другом, и получались дворы-колодцы с причудливыми арками и воротами. Их еще называли музеями под открытым небом. Только самое интересное в них было представлено не на стенах, а в окнах и над головой. Поднимешь голову к небу, и получишь в подарок его маленький кусочек замысловатой формы.
Андрей открыл мне дверь в подъезд, то есть в парадную, и я вошла внутрь. В самом доме тоже очень красиво. Винтовая лестница, стены с лепниной, колонны. Питер ни на минуту не давал забыть, где ты находишься.
– Кто здесь живет? – поинтересовалась, глядя на Андрея сверху-вниз, поднимаясь по ступенькам.
– Моя мама.
Я остановилась.
– Что? Как я выгляжу? – я поправила рукой волосы. – Почему ты не предупредил меня?
Андрей обошел меня и взял за руку. Теперь он смотрел на меня сверху-вниз.
– Ты выглядишь замечательно.
Андрей подвел меня к квартире, и нажал на звонок, а сам отошел в сторону. Я стояла на месте, как приклеенная, еще не отошедшая от новости, что он привел меня знакомится с его мамой. Вот подстава! За дверью послышались шаги, и я не успела о чем-либо подумать.
– Здравствуйте!
В дверях показалась изящная, статная женщина с утонченными чертами лица. По ней и не скажешь, что у нее взрослый сын. Выглядела она точно не на свой возраст. Она приподняла брови, чуть опустив голову, и я поняла, что без конца смотрела на нее.
– Здрасьте. – неуверенно ответила я.
О, боже, что за «здрасьте»? Мои зрачки бегали за дверь и обратно, и она догадалась, что там кто-то есть.
– Ой, Андрей, ты меня напугал. – он внезапно выглянул из-за двери. – Ты же знаешь у меня слабое сердце.
– Мама, ты еще всех переживешь. – он поцеловал мать и обнял ее.
– Вот еще, и что мне потом делать одной?
– Мама – это Анна. Ана это моя…
– Я мама этого несного подлизы. – любя охарактеризовала она сына, ласково потрепав его по щеке. – Так ведь?
– Ну раз вы так считаете, Инесса Викторовна.
– Да как вы смеете, юноша! Я так плохо выгляжу, что вы так обращаетесь ко мне? – она сделала вид, что обиделась.
– Эх, виноват! – Андрей вздохнул, продолжив играть эту сцену, и смиренно опустил голову.
– Мой мальчик. – Инесса Викторовна обняла сына, и я почувствовала нарастающий ком в горле, глядя на них.
– Ох, дорогая, вы чем-то расстроены?
Андрей бросил на меня взволнованный взгляд. Глядя на их такие теплые отношения, я задумалась о своих родителях. Я уже давно не была у них, и сейчас поняла, как сильно соскучилась.
– Нет, ничего. – улыбнулась я, утирая подушечкой пальца увлажнившиеся уголки глаз.
– Ну, давайте, проходите, не стойте на пороге. Андрей, проводи Анну в комнату.
– Ана, что случилось? – спросил Андрей, когда мы прошли коридор.
– Ничего, все хорошо.
Инесса Викторовна закрыла дверь и пошла за нами.
– Точно? – допытывался Андрей и взял мои руки в свои.
– Да.
– Я гостей не ждала. – Инесса Викторовна с укором посмотрела на сына. – Но на такой случай у меня где-то завалялся рецепт пирога. Пойду поищу.
– О, не стоит. – сказала я, и две пары глаз уставились на меня.
– Дорогая, когда я была балериной, вот тогда не стоило, а сейчас я заслуженная пенсионерка, и могу позволить себе все, и вас порадовать.
– Тогда, может вам помочь?
– О, нет-нет. На кухне должна быть одна хозяйка. Уж не обижайтесь. Андрей займи ее чем-нибудь. – произнесла она так, будто хотела по скорее от меня избавиться, и оставила нас вдвоем.
– Я не понравилась твоей маме.
– С чего ты взяла?
– Она так смотрит на меня, и это «Дорогая».
– Мама так на всех смотрит. А то, что она называет тебя «Дорогой», наоборот хороший знак. Если бы ты ей не понравилась, она бы обращалась к тебе «Милочка» или «Дорогуша». – его лицо скривилось, будто он съел лимон. – Расслабься, Ана. Ты привыкнешь.
Зачем мне привыкать?
***
Я смотрела на черно-белую фотографию, на которой была запечатлена девушка в балетной пачке.
– Это мама в молодости. – пояснил Андрей, подойдя сзади.
– Красивая.
– Да, когда мама танцевала, все вокруг замирали.
Его слова сквозили гордостью и восхищением.
– А это твой папа? – я перешла к другой фотографии. Представительный мужчина с усами в военной форме.
– Да, майор Ветров. Он погиб, когда я был маленьким. Мама считает он нас бросил.
– Мне очень жаль. – я обхватила рукой его руку, там, где заканчивался рукав футболки, и погладила большим пальцем по коже, стараясь утешить его.
– Я его совсем не знал.
– Это не имеет значения. Главное – что ты любишь его, и помнишь о нем. Пока живы твои воспоминания, он будет жить в твоем сердце. – моя рука легла ему на грудь, и он сжал ее своей рукой.
– Ты невероятная. – сказал он, глядя на меня.
Андрей приложил ладонь к моему лицу, и большим пальцем промокнул кожу вокруг глаз. Сама не заметила, как снова выступили соленые капли. Он стал наклоняться ко мне, но я резко отвернула голову.
– Ой, а это кто? – сюси-пусечным голосом провозгласила я, любуясь пухлощеким малышом в ползунках и белом чепчике, что смешно сморщил нос.
– Нет, не надо.
Но долго мне смотреть не дали, Андрей закрыл фотографию рукой.
– Ну же, Андрей, убери руку. – просила я, и он отвел руку от снимка. – Боже, почему ты не хотел ее показывать? Ты такой хорошенький: глазки, носик, губки. – я обвела пальцем все перечисленное.
– И эти губки хотят тебя сейчас поцеловать. – он обнял меня за талию, и быстро приблизился к моему лицу. Я отклонилась назад, перегибаясь через его руки.
– Юноша, что вы делаете? Я буду кричать. – позаимствовала я манеру общения матери с сыном, и улыбнулась.
– Нет, Ана. Ты же не хочешь напугать маму?
Андрей был совсем близко, я ловила его теплое дыхание, его губы задевали мои.
– Значит, у меня нет выбора, кроме как поцеловать тебя?
– Боюсь, что нет. – он потерся кончиком носа о мой нос.
– О-о. – протянула я с сожалением, и первая подалась вперед, поцеловав его.
– Анна, а кем вы работаете? – интересовалась Инесса Викторовна.
– Я врач-офтальмолог.
– О, какая благородная профессия. А у меня как раз зрение садится.
– Мама. – одернул ее Андрей.
– Что мама? Надо же мне кому-то пожаловаться, раз ты меня не слушаешь. Вот вы Анна, наверняка, часто навещаете родителей.
– К сожалению, не так часто, как хотелось бы. Они живут не в Москве, и мы редко видимся.
– О, что за времена! Одним словом, молодежь. – сокрушалась Инесса Викторовна.
– Мама! – снова попрекнул Андрей.
– Сын, что ты заладил, как попугай. Иди, лучше, пирог проверь. – он закатил глаза, и я улыбнулась.
– Откровенно говоря, я удивилась, увидев вас вместе с моим сыном. – сказала Инесса Викторовна, когда мы остались вдвоем.
Я сидела, выпрямив спину, глядя впереди себя. Чувствовалось ее давление, и мне было не очень уютно находится с ней наедине. И чем я думала, когда предлагала помочь ей на кухне? Я испытала облегчение, когда она отказалась, не знаю, о чем бы мы разговаривали.
– Почему?
– Обычно, он не приводит сюда девушек. Очевидно, вы исключение. – я так и ощущала, как она смотрит мне в спину. – Только пожалуйста, не будьте так зажаты, здесь вас никто не съест. Хотя, мне даже нравится ваша скромность. И, кажется, я знаю, чем вы так привлекли Андрея.
Я повернулась к ней, она расслабленно сидела на диване, откинувшись на его спинку.
– Я знаю какое впечатление произвожу на окружающих, этакой снежной королевы. – Инесса Викторовна оторвалась от спинки дивана, и посмотрела прямо в мои глаза. – Но, поверьте, мне не безразлично счастье моего сына.
Она положила руку на мое колено, и улыбнулась, чего я совсем не ожидала.
Из кухни послышался голос Андрея, и Инесса Викторовна отправилась к нему. Через несколько минут оба появились с подносами в руках. Чувствовала себя какой-то царицей, когда мне ничего не давали делать.
– Инесса Викторовна, пирог потрясающий. – отозвалась я, когда мы закончили трапезу.
– Мне приятно, хоть я и не обладаю выдающимися кулинарными способностями. – она посмотрела в одну сторону, на меня, и ответила на мою улыбку, затем перевела взгляд в другую сторону – на Андрея.
– Сынок, ты надолго? – с надеждой, как мне показалось, спросила Инесса Викторовна.
– Прости мама, но мы проездом.
– Вот так всегда, бегом, бегом, а на родную мать времени нет.
Андрей встал со своего места, и подошел к ней, обнял ее за шею, и поцеловал в затылок.
– Мама, я чувствую себя негодяем.
– И пусть тебе будет стыдно. Я тут с ума от скуки схожу.
– А, что из балетной студии тебя уже выгнали?
– Так, не перечь матери.
Теперь они оба улыбались, и Андрей крепче сжал мать в своих объятиях. Он посмотрел на меня, и я тепло улыбнулась ему. Так приятно наблюдать их идиллию.
– Так, нам пора. – сказал Андрей.
– Но, ведь, вас никто не гонит. – ответила Инесса Викторовна на заявление сына.
– Знаю. Просто у нас еще кое-что запланировано до отлета.
– Понимаю. – она вздохнула и взяла нас обоих за руки. – Что ж, дети, развлекайтесь. Молодость – особенное время, когда вы можете все.
О, боже! Мое первое впечатление об этой женщине было совсем не верно. За внешней холодностью скрывалось большое, мудрое, одинокое сердце. Во мне боролись совесть и разум. Я знала, что должна вернуться к Жене, но в то же время мне хотелось, чтобы Андрей подольше побыл со своей матерью. Мне пришлось выбирать между двумя дорогими мне людьми. Сомнения одолевали меня, но у меня было всего несколько секунд, чтобы принять решение.
– Андрей, мы можем улететь завтра. – он чуть сдвинул брови к переносице, пытаясь понять, что я задумала. – Думаю, мы не скоро освободимся, и будет уже поздно для полета.
– Тут я с Анной согласна, ночной полет рискован. Переночуйте у меня, а завтра, когда рассветет улетите. – Инесса Викторовна встала рядом со мной, сложив перед собой руки в замок, и мы обе ждали решения Андрея.
– Ладно, так и поступим. Только мы и правда вернемся поздно. – обратился сын к матери.
– Ничего страшного. Я пока займусь ужином. А за границей вообще поздний ужин в порядке вещей.
Перед нашим уходом, Инесса Викторовна обняла сына, и как ни странно, меня тоже. После объятий она благодарно взглянула на меня. Неужели она догадалась, что я специально сделала так, чтобы мы остались тут на ночь? Похоже Андрей сам был в шоке от происходящего.
– Спасибо, что согласилась остаться. – сказал Андрей, когда мы вышли из дома, и шли к машине.
– Не за что. У тебя великолепная мама.
– Да, она умеет расположить к себе.
– И, видимо, это качество ты перенял у нее. – я улыбнулась.
– Большую часть своего я детства, я проводил с бабушкой, пока мама гастролировала с балетной труппой.
– Она скучает по тебе.
– Ты про ее слова? Не слушай ее, она каждый раз выговаривает мне это. Я бываю у нее всегда, когда прилетаю в Питер. Заходил накануне, а сегодня она твердит тоже самое.
– А ты не задумывался, почему она говорит это при каждой вашей встрече? Так она, наверняка, пытается привлечь твое внимание. Раньше, у нее не было возможности проводить с тобой больше времени, и сейчас она хочет заполнить эту брешь.
– Но что, если, теперь занят я?
Я пожала плечами.
– Для родителей всегда найдется время. Допустим, твоя мама куда-то уехала далеко-далеко надолго-надолго, а ты не сказал ей самого главного.
Он на мгновение задумался.
– Да, ощущения не из приятных.
– Вот видишь.
– Теперь я понимаю. Мне надо быть более внимательным к матери, сводить ее к врачу, вдруг у нее и правда что-то со здоровьем.
– На этот счет, я бы сказала, что она может преувеличивать.
– Я так и знал. – легкая усмешка тронула мои губы. – Ладно, давай насладимся творчеством любимой группы. – я кивнула, широко улыбаясь.
***
Мы подъехали к Ледовому дворцу позже, чем предполагалось, но не спешили. Все-равно перед самими Imagine Dragons будет кто-то выступать на разогреве. Весь зал был наполнен людьми. Боковые сидячие места занимали те, кто привык слушать музыку с комфортом, слабо проявляя эмоциональный накал, но все буйство происходило в центре. Мне казалось, если уж приходить на такие концерты, то надо быть в самом его сердце – в танцпартере. В конце концов, мы не классическую музыку пришли слушать.
За спинами прыгающих людей даже сцены не было видно. Класс! Надо было выходить заранее. И с чего вдруг все стали такими великанами? Я посмотрела на Андрея, он разговаривал с человеком, который не давал фанатам прорваться на сцену. И что он там забыл? Вскоре Андрей подошел ко мне, и одарил ободряющей улыбкой. Он взял меня за руку, и мы пошли за охранником, который, словно бульдозер расчищал нам дорогу к сцене, разгоняя людей в разные стороны. Мне даже стало неудобно. Но, ради любимой группы, я готова потерпеть возмущенные взгляды.
И это того стоило, мы стояли прямо у кромки сцены. Андрей пожал охраннику руку, и тот скрылся в толпе. Еще пару минут публику раскачивала какая-то группа, а потом на сцену вышли Драконы. Барабанщик и гитаристы заняли свои места, и публика возликовала, когда появился солист. Толпа неистовствовала и кричала так, что у меня едва не лопнули барабанные перепонки. Возможно, встать у самой сцены была не такая уж и хорошая идея, но я счастлива увидеть и услышать исполнителей вживую.
Сметая границы между поп-музыкой и роком, Драконы заставляли забыть о любых жанровых определениях. Это сокрушительный гимн свету, звуку и мелодиям, которому подпевала многотысячная толпа, не оставляя никого равнодушным.
Свет софитов окрашивал сцену во все цвета радуги, а зрительный зал озарялся тысячами фонариков на телефонах. Фанаты размахивали плакатами, картонными головами участников группы и подпевали Драконам так громко, что порой, я не слышала голоса Дэна Рейнольдса (солист). И это учитывая, что я стояла в первом ряду. Не представляю, что творилось сзади. Я обернулась, за моей спиной происходило что-то невообразимое, люди будто напились энергетиков и прыгали до потери пульса. Я тоже не стояла на месте, но двигалась не так активно. Люди протягивали руки, чтобы прикоснуться к кумиру, когда Дэн подходил к краю сцены. После каждой песни он искренне признавался в любви к своим фанатам, а потом встал на колени, и приложив руку к груди произнес: вы чувствуете мое сердце? И толпа взревела от восторга.
Прижавшись спиной к груди Андрея, я положила руки поверх его, обнимающих меня за талию, а его подбородок уперся мне в макушку. Наверно, мы самая спокойная пара здесь.
Люди вокруг выбрасывали руки вверх, и пускали волну. Музыка Драконов заряжала бешеной энергией, и обладала каким-то сверхъестественным притяжением. Тебя словно разрывало на части от звуков, скользящих мурашками по всему телу. Ведь под красивой электронной оберткой скрывались лиричные и полные личных переживаний истории.
Песня Believer просто взорвала публику. Многотысячная армия фанатов Драконов пела их хит. На песне Walking the Wire, посреди этого безумия, мы начали танцевать медляк. Я смотрела Андрею в глаза, размеренно передвигая ногами, и в следующее мгновение заметила, что нас показывали на экране. А через несколько секунд произошло неожиданное. Дэн встал напротив нас, и протянул руку. Сначала я не поняла кому был адресован этот жест. Кучка девчонок тянулись к нему, но он смотрел… на меня? Я неуверенно протянула ему руку, и думала, что он сожмет ее, или просто дотронется, но он поцеловал мои пальцы, и нарисовав в воздухе сердечко послал его нам с Андреем. О, боже, теперь я не буду мыть эту руку.
Иногда участники менялись местами. Так, например, гитаристы бросали свои гитары и бежали к барабанам, в точности, как и солист. Закончили ребята концерт песней Radioactive, и под бурные аплодисменты ушли за кулисы. Ох, это было нечто! И только я подумала, что можно спокойно выдохнуть, как Андрей вложил мою руку в свою и потянул за собой. Около сцены нас остановила охрана, Андрей что-то показал охраннику, и тот отошел в сторону, пропустив нас вперед. Мы шли в том же направлении куда ушли Драконы, и мое сердце подскочило к горлу, когда я начала догадываться куда мы идем. На этот раз моя догадка оказалась верной, и вот я находилась в гримерке у Драконов, и могла лично лицезреть их. Ну, в смысле, я и раньше могла видеть их, но сейчас были только они, Андрей и я.
Какие они милые! Даже несмотря на то, что они только что отработали двухчасовой концерт, ни один не отказался от встречи со своим поклонником.
Андрей пожал им всем руки, а я только и делала, что улыбалась, как дурочка. Андрей-затейник, не мог предупредить, я бы сейчас не выглядела, как идиотка. Видя мою растерянность, Дэн начал говорить первым.
– А я вас помню. Это же вас показывали на экране?
Естественно, он говорил по-английски. Вместо нормального ответа, я лишь согласно кивнула.
– Вы, рябят отличная пара.
– Спасибо. – сказала я, вдруг перестав нервничать. – Можно автограф?
– Да, конечно!
Трое парней расписались прямо на билетах, а Дэна я попросила оставить подпись на моей руке. У меня были кое-какие планы относительно этого. После фотосессии основная часть группы разошлась, остался только вокалист. И раз уж я здесь не могла не спросить:
– Дэн, а какие группы нравятся вам? Мы слушаем ваши песни, было бы интересно узнать, что слушаете вы? – я уже совсем освоилась в их обществе. Чувствовала себя настоящим журналистом, который вот-вот узнает сенсацию.
– Скажу от всех рябят: мы слушаем абсолютно все. От хип-хопа и рока до танцевальной музыки. Nirvana, Led Zeppelin, The Beatles, Rolling Stones. Никогда не знаешь, где тебя накроет вдохновение.
Напоследок обнявшись, мы оставили Драконов отдыхать. Пока мы общались с группой, дворец опустел, и вся армия фанатов перебралась наружу, в надежде поймать Драконов на выходе и получить свою порцию любви от кумиров.
Одухотворенные и заряженные энергией Драконов, мы с Андреем шли к машине, но я не хотела ехать домой. Хотелось дальше гулять и веселиться. Что за удивительный вечер! Самый лучший вечер в моей жизни. Весь концерт я прыгала и танцевала в такт музыке, в унисон с рядом стоящими людьми, наслаждаясь музыкой и всеобщей эйфорией. На два часа я забыла обо всех проблемах, и полностью погрузилась в творчество Драконов.
Делясь впечатлениями от концерта, мы дошли до Невского проспекта. Гуляли по набережной, Андрей катал меня на спине, и мы распевали песни Imagine Dragons, продолжая концерт по заявкам. На Фонтанке мы бросили Чижику-Пыжику монетки. Монетка Андрея упала в воду, а моя приземлилась на постамент, на котором установлен памятник.
– Надо было загадать желание. – сказал Андрей. – Считается, что если, загадав желание монетка останется у птички, то оно сбудется.
– Тогда хорошо, что я загадала.
– И что же это?
– Нельзя говорить, иначе не сбудется.
– А ты на ушко, тихо-тихо.
Я подошла к Андрею, и встала на цыпочки.
– Я загадала вернуться в Питер.
– А я так надеялся, что это поцелуй. За весь день мои губы касались тебя не больше двух раз. Это нужно срочно исправить.
И он немедленно доказал свои слова.
– Даже этому музыканту кое-что досталось.
– Не отвлекайся.
Несмотря на то, что уже ночь, жизнь на улицах Питера не прекращала бурлить. Мы ехали обратно к маме Андрея, но не успели до развода мостов, и теперь нам предстояло ждать около двух часов, а то и больше, пока по мосту снова можно будет проехать. Зато, я смогу увидеть еще одну достопримечательность Питера.
Мосты разводили затем, чтобы корабли могли пройти по Неве. Главное, чтобы что-то увидеть из-за чьей-нибудь широкой спины. Желающих посмотреть на это «чудо техники» было так много, что буквально некуда встать. Но нам повезло, и мы нашли свободное местечко. Прошла минута-вторая, и вот, две части одного моста начали расходится, все дальше и дальше, и замерли на определенном расстоянии.
Для жителей Питера развод мостов – обычное дело, они проходили мимо, не останавливаясь. И туристы, насмотревшись, тоже разошлись. Остались лишь те, кому надо на ту сторону.
Питер, белые ночи, рассвет, это все, конечно, очень романтично, но я держалась из последних сил, чтобы не закрыть глаза. И все-таки в какой-то момент мои веки сомкнулись, и я больше не могла сопротивляться силе сна. Не помню, как оказалась в постели, и снились мне настоящие драконы, играющие на гитарах.
***
Я резко проснулась от свистка чайника. Открыв глаза, первое, что увидела – высокий потолок, антикварная мебель, высокие узкие окна. Горло после вчерашнего болело до сих пор. Прошедший день стал просто незабываемым, благодаря Андрею и группе Imagine Dragons, которые подарили мне эмоции и заряд оптимизма.
– Доброе утро, мама! – услышала я голос Андрея.
– Доброе утро! Андрей, где вы вчера были? – в голосе Инессы Викторовны были слышны высокие ноты.
– Прости, не успели вовремя проехать мост.
– Но ты мог меня предупредить?
– Я же уже извинился.
Они говорили не громко, но в утренние часы даже шепот был слышен во всех уголках квартиры.
– Ладно. – вздохнула с отчаянием Инесса Викторовна. – Садись, позавтракай со мной.
– Я поем позже, когда Ана проснется.
– Тогда просто посиди рядом. Я с тобой как раз хотела поговорить об этом. – я услышала звяканье фарфора. – Ну, что сын, поведай мне, где ты нашел столь редкий прекрасный цветок? Я вижу, как ты на нее смотришь. Она тебе явно нравится.
– Мама, она мне не нравится. – кажется и я и Инесса Викторовна в этот момент одновременно вздохнули.
Я уже не спала, и приводила себя в порядок. Но стоило Андрею сказать это, как я замерла. Стараясь издавать как можно меньше шума, я вышла в коридор, и на цыпочках подкралась к комнате. Я не хотела подслушивать, но слова Андрея меня заинтриговали.
– Что ты хочешь этим сказать? – продолжила Инесса Викторовна.
– Только то, что Ана не просто мне нравится… кажется, я люблю ее. И, надеюсь, тебе скоро выпадет шанс примерить на себя роль свекрови.
Ого! Что? И как мне теперь быть прежней? Лучше бы я не слышала этого.
– Сынок, не стоит разбрасываться такими громкими словами.
– Почему? Она тебе не понравилась?
– Нет, Анна замечательная девушка, но как долго ты ее знаешь?
– Недолго, но кажется, что знал ее давным-давно.
Так, нужно выходить из тени. Я могла не удержать язык за зубами, если Андрей разоткровенничается еще больше. Попытавшись собрать мысли в кучу, я вышла из своего убежища.
– Доброе утро! – сипло произнесла я.
– Боже мой, Анна, что с вашим голосом? – встревожилась Инесса Викторовна.
– Просто накричалась вчера. – объяснил за меня Андрей, заговорщически глядя на меня.
Он встал и отодвинул мне стул.
– Зачем? – не могла понять его мама.
Ничего удивительного. Разность поколений, времени в котором мы жили. Думаю, Инесса Викторовна пришла бы в ужас, узнав где мы вчера были.
– Это был эмоциональный порыв. – сказала я.
– Что ж, пойду приготовлю вам чай с лимоном, медом, и ложечкой коньяка. Голос вмиг прорежется. – сообщила Инесса Викторовна, и ушла на кухню.
– Как спалось? – спросил Андрей, едва его мама перешагнула порог комнаты.
– Прекрасно. – ответила я.
После завтрака мы продолжали сидеть за столом.
– Ну, что дети какие планы? – интересовалась Инесса Викторовна.
– Думаю, как и собирались, полетим в Москву. – сказал Андрей, и посмотрел на меня.
– Да. Пора возвращаться.
– Что ж, не стану вас задерживать.
Из машины мы перебрались в вертолет, а из него снова в машину. Москва встретила нас пасмурным небом. Чуть-чуть не доехав до моего дома, Виктор остановил машину, и вышел наружу.
– Когда мы снова увидимся? – спросил Андрей, сжав мою руку.
– Скоро. Но сначала я хочу навестить своих родителей.
– Я мог бы отвезти тебя.
– Нет, не надо. Я поеду одна.
Безусловно, я что-то испытывала к нему, но знакомить с родителями не собиралась.
– Хорошо. Тогда, когда мы встретимся?
– Я сообщу. – я поцеловала его в щеку, и лукаво улыбнувшись, оставила его.
Виктор вновь сел за руль, и они уехали.
***
Вот уже несколько дней я не видела Андрея. И без него у меня началась настоящая ломка. Я постоянно думала о нем, руки так и тянулись к телефону, но я одергивала себя, внушая, что это не любовь, а просто привязанность. Хотя, на самом деле, все было наоборот. Это с Женей у меня была привязанность, а с Андреем…
Он мне снился во сне, целовал меня, призывая проснуться, а я не хотела. И уже не во сне, а в реальной жизни кто-то целовал меня, и я отвечала, удивляясь, как сон стал явью. Я уже была готова произнести имя, как открыла глаза, и увидела перед собой Женю, а не Андрея. В ту же секунду я отпрянула от него. А может это все еще сон? Не похоже, вон как Женя смотрел на меня. Он соскользнул на край кровати, и сел, уперев локти в колени.
– Я не понимаю. Я не понимаю, что происходит, Ань? – он взъерошил волосы руками, и встал, повернувшись ко мне.
Я не знала, что ему ответить, и поэтому не смотрела на него. Понимала, что увижу в его глазах – осуждение. Женя ушел, так и не дождавшись от меня ни слова.
Я уехала к родителям, надеясь, что поездка поможет мне разобраться в себе. Меня не ждали дома, так как я не сообщила, что еду, решив устроить сюрприз.
– Ох, Ана! – воскликнула мама, когда увидела меня на пороге родного дома.
Мы обнялись и на моих глазах выступили слезы.
– Папа. – он вышел на мамины выкрики, и я прижалась к его плечу.
– Дочка, почему ты плачешь? – спросил он.
– Не знаю, просто, рада вас видеть. – я утерла слезы и еще раз обняла их обоих.
Мама приготовила мои любимые голубцы, а в духовке румянился вишневый пирог. Родители рассказывали последние новости и сплетни, а я с обожанием слушала их. И мне стало так спокойно, будто в детство вернулась. В то чудное время, где не было ни забот, ни печали. Интересно, что бы они сказали об Андрее при других обстоятельствах? Если бы мы с Женей не перешли черту отношений, если бы мы так и остались друзьями, и наши родители не ждали нашей свадьбы. Наверняка, Андрей бы понравился им. Он просто не мог не нравиться. И где-то в параллельной вселенной все произошло бы именно так.
– А, как там Женя? – прервал мои мысли папа.
– Без изменений.
– Бедный мальчик. Хорошо, что ты его поддерживаешь. – сказала мама, сжав мою руку. – Не представляю, что бы с ним было без тебя.
Без меня?
– Девочка моя, у тебя усталый вид. Не хочешь отдохнуть?
– Да, ты права. Пойду проведаю свою комнату. Я люблю вас.
