Текст книги "13 зловещих ночей (ЛП)"

Автор книги: Эмилия Роуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Кладбище

Я стояла перед железными воротами у входа на кладбище Черных Костей. Над надгробиями витал серый туман, а свет полной луны освещал тяжелые тучи. Сделав глубокий вдох, я шагнула в царство мертвых.

Только одну ночь в году Смерть мог ходить по миру незамеченным, его черный плащ и коса были почти обычным явлением среди детей, выпрашивающих угощения, и взрослых, направляющихся на вечеринки в честь Хэллоуина. Ему не нужна была маскировка, да он и не мог ее носить.

Мы могли бы отправиться в любую точку мира, но сегодня вечером он попросил меня встретиться с ним здесь.

Тысячи лет прошли с тех пор, как он занял свое законное место Короля Смерти, Царя Тьмы, Повелителя самого Ада. Тысячи лет с тех пор, как любовь всей моей жизни была вынуждена покинуть меня. Каждый год мы проводили вместе одну ночь. Единственную ночь, которой я буду дорожить вечно.

– Богиня жизни, – пробормотали холодные губы в мою шею сзади, и он провел своими костлявыми пальцами по моим рукам, посылая мурашки по моему позвоночнику. – Такая же красивая, как я помню.

Обернувшись, я увидела позади себя человека – Бога – одетого в черный плащ и держащего в руках косу, металлическое лезвие которой блестело в лунном свете.

– Король Смерти, – промурлыкала я, проводя пальцами по его потрепанному черному капюшону, пытаясь разглядеть его лицо.

Тьма клубилась внутри, его тело было не чем иным, как костями и туманом.

– Хочешь знать, почему в этом году я выбрал это кладбище? – спросил он меня.

– Почему?

Взяв за руку, он подвел меня к ряду надгробий и остановился у небольшого, едва доходившего до середины голени. Камень на могиле человека, в котором я нашла утешение в прошлом году, мужчины, столь же слабого, сколь и бедного.

Его имя, Фредерико, было высечено на надгробии.

– Ты его помнишь? – пробормотал он мне в шею.

– Я никогда не смогу забыть мужчин и женщин, которых ты забираешь у меня, – прошептала я, проводя кончиками пальцев по резьбе на камне. – Души моих творений, которые ты ежедневно крадешь.

– Но Фредерико особенный, – сказал Смерть.

– Он никогда не был таким особенным, как ты, – прошептала я. – Никто не мог быть.

Капюшон его плаща упал, обнажая череп человека, которого я когда-то знала. С каждым годом все больше и больше его плоти таяло в адских ямах, где он жил. И этот год был первым, когда от него остались одни кости.

– Ты спала с ним в одной постели, – сказал он.

– Как будто в твоей постели не было другой женщины с прошлой нашей встречи, – сказала я, отводя взгляд.

Пусть он и был костями, одетыми в плащ, но все равно оставался чертовски сексуальным мужчиной, которого я когда-либо знала. И, безусловно, самым сильным из ныне живущих. У него была сила уничтожить жизнь, просто шевельнув пальцем.

– Последней женщиной, внутри которой я находился, была ты, – пробормотал он, проводя костяшками пальцев по моей щеке, а затем вниз по подбородку. Затем он обхватил рукой мое горло. – И я снова буду внутри тебя. Сегодня ночью. На могиле Фредерико.

– Ты больной человек, – прошептала я, и моя киска наполнилась теплом.

– Я не человек, – сказал он, толкая меня на колени и хватая за подбородок, заставляя смотреть на него снизу вверх. – Я Бог, а им поклоняются. Теперь нагнись для меня над могилой своего возлюбленного, как хорошая девочка.

Между моих бедер образовалась влага. Повернувшись, я уперлась предплечьями в цементную могильную плиту, подняв вверх задницу. Моя киска жаждала его. Я провела целый год без него внутри себя, год жалких связей, которые не доставляли мне никакого удовольствия.

Он опустился на колени позади меня и, проведя своими костлявыми руками по моей заднице, схватил меня за талию.

– У всех мужчин, которых я забрал у тебя, – сказал он, его рука скользнула вверх по моей шее, – я украл их души, поэтому они не могут получить тебя. Они слишком любили твою красоту, силу. А ты, дорогая, – пробормотал он, обдувая мою кожу своим дыханием, – принадлежишь мне.

Его туман густел позади меня, образовывая черные придатки. Один, проползя по моему горлу, скользнул мне в рот, переплетаясь с моим языком. Другой обмотал мои волосы и оттянул их назад, чтобы я могла наблюдать, как Смерть берет меня, как хочет.

– Ты моя, – заявил он. – Скажи это.

– Я твоя, – пробормотала я приглушенно. – Вся твоя.

Еще два туманных придатка обвились вокруг моих бедер и раздвинули их. Обвив рукой мою талию, он провел пальцами от пупка к киске и стал поглаживать своими костлявыми пальцами мой набухший клитор.

– В следующий раз, когда захочешь меня, – сказал он. – Ты придешь к этой могиле, раздвинешь ноги, засунешь свои хорошенькие пальчики в свою голодную киску и выкрикнешь мое имя.

Я застонала, и слюна, скатившись по подбородку, капнула на надгробие Фредерико.

– Ни один смертный никогда не делал тебя такой мокрой, не так ли? – спросил он шепотом мне на ухо. – И я еще едва прикоснулся к тебе, – он двигал пальцами по моему клитору все быстрее. – Помню дни, когда я мог провести языком по твоему телу и попробовать на вкус каждый твой сантиметр, особенно эту грязную маленькую киску.

Мои ноги задрожали.

– Бедняжка дрожит из-за меня, – ворковал он. – Ты уже готова кончить?

Давление в моей киске нарастало. Нахмурившись, я обхватила пальцами надгробный камень, застонав на его придатке. Он тер мой клитор все сильнее, все быстрее.

– Моя, – прорычал он. – Вся моя, – он шлепнул по моему клитору, и я вскрикнула. – Моя! Моя! Моя! Моя! Моя! Моя! Моя!

Убрав руку от моего клитора, он медленно скользнул своим придатком между губками внутрь моей ноющей, пульсирующей киски. Мои глаза закатились, пока я с нетерпением ждала, когда он наполнит меня.

– О, детка, ты пускаешь слюни, – он провел костлявым пальцем по моему мокрому подбородку. – Ты выглядишь такой доведенной до отчаяния, грязной шлюхой, – он прижался головкой к моей киске, растягивая ее шире, чем это мог бы сделать любой мужчина. – Как только я войду в тебя полностью, ты вспомнишь, почему ты моя.

С каждым сантиметром, которым он вдавливался в меня, я сжималась вокруг него все сильнее и сильнее. Все, чего я хотела с прошлого Хэллоуина, наконец-то было здесь. Схватил за подбородок, он повернул мою голову к себе, заставляя смотреть в эти темные ямы.

Его глаза когда-то были орехово-карими и полными жизни, но эти мне тоже очень нравились. Я всегда любила и вечно буду любить человека, которым он стал. Никакая тьма не могла этого изменить.

Одним толчком он вошел в меня полностью. Вскрикнув от удовольствия, я осторожно вытянула его придаток из своего рта и прижалась губами к его костлявому лицу.

– Я люблю тебя больше, чем ты можешь себе представить. Я твоя, Смерть. Вся твоя.

Он входил в меня сильнее и быстрее, чем когда-либо мог Фредерико, его толчки были длинными и глубокими. Схватившись за могильный камень обеими руками, чтобы удержаться, я застонала ему в рот, моя киска сжалась вокруг его огромного члена. Я закричала от удовольствия, когда оргазм пронзил меня.

– Повтори еще раз, – сказал он, замедляя движения.

– Я твоя, Смерть.

Он снова провел пальцами по моему клитору.

– Скажи мне, что любишь меня.

– Я люблю тебя, – прошептала. – Я буду любить тебя, даже когда цветы высохнут, люди вымрут, а моя способность создавать жизнь перестанет существовать. Я буду любить тебя, даже если ты решишь, что смотреть, как я лежу в гробу целый год, будет гораздо спокойнее для тебя, чем видеть меня всего несколько минут раз в год.

– Не говори так, – пробормотал он мне в губы, вонзаясь в меня еще медленнее, его руки схватили меня за талию, а пальцы обвились вокруг моих бедер. – Я никогда не смог бы лишить жизни женщину, которую люблю. Я мог бы ждать целую вечность, чтобы провести один день с тобой, моя милая.

Горячие слезы наполнили мои глаза. Когда он вышел из меня, я обернулась и посмотрела на него вверх.

– Я не хочу, чтобы ты уходил, – прошептала я, хватая его за руку, которая была не чем иным, как разлагающимися костями. Слезы катились по моим щекам. – Что, если в следующий раз, когда я увижу тебя… тебя будет еще меньше, чем сейчас? Что будет, когда я больше не смогу прикоснуться к тебе?

– Однажды это произойдет, – сказал он. – Но я все равно буду любить тебя. Я все еще буду навещать тебя. Я по-прежнему буду с тобой каждый октябрь, – он смахнул слезы с моих щек большими пальцами. – И ты все равно будешь создавать жизнь, потому что когда ты это делаешь… это чертовски красиво. Ты меня понимаешь?

– Да, – всхлипнула я.

Когда я, наконец, успокоилась, он взял меня за руку.

– Мне пора идти, – прошептал он. – Ты будешь в порядке?

«Нет».

– Да, я буду в порядке, – прошептала я. – Как всегда.

Но на самом деле этот прошедший год… заставил меня не хотеть жить. Я делала все, чтобы продолжать, даже опускалась так низко, что позволяла другому мужчине прикасаться ко мне. Я не знала, проживу ли еще один год без него.

Поцеловав меня в губы, он взял косу. Стараясь выглядеть сильной, я расправила плечи, одарив его своей самой лучшей улыбкой, чтобы он не знал, что обладал огромной властью надо мной, которая медленно меня убивала.

Отвернувшись от меня, он направился к черным железным воротам на выходе из кладбища, исчезая в густом тумане. А когда он ушел достаточно далеко, мои ноги подкосились, и я упала на могильный камень.

– Не уходи, – всхлипнула я. – Пожалуйста, не оставляй меня здесь одну!

Бог мумий

– Я действительно не думаю, что мы должны это делать, – прошептала я своей сестре Валерии.

Мы пробрались в частную собственность, где по слухам находились могилы людей, живших четыре тысячелетия назад. Когда я была совсем ребенком, в октябре родители предупредили нас, чтобы мы держались подальше от семейного склепа Айвивуд, потому что умершие в гробницах могут ожить и забрать нас в далекую страну.

Конечно, это были просто страшилки.

Многие наши друзья пробирались сюда, находили гробницы и пытались их открыть в ночь Хэллоуина, просто для прикола. Но могильные плиты были слишком тяжелыми, чтобы их можно было сдвинуть, а сам склеп был полон пауков и паутины, а не каких-то древних мертвых богов.

Тем не менее, это было чертовски жутко.

Я бы лучше провела ночь, раздавая конфеты, чем это.

– Назад дороги нет, – промурлыкала Валерия, включив фонарик на своем телефоне.

Ворча, я последовала за ней вниз по каменным ступеням, что были разрушены холодными, суровыми зимами. Глядя на дверь в конце лестницы, я прикусила внутреннюю сторону щеки. Почему у меня плохое предчувствие по этому поводу?

Как только мы оказались на последней ступеньке, она толкнула дверь, но та не поддалась.

– Ну ладно, – сказала я, нервно оглядываясь через плечо. – Нам нужно уходить.

– Мы не зря провели последние два часа, – сказала она. – Помоги мне.

– Валерия, пожалуйста. Давай просто пойдем домой.

– Помоги мне, – повторила она.

Зная ее, она не ушла бы со мной, если бы я, по крайней мере, не попыталась открыть вместе с ней дверь. Итак, я закатила глаза, планируя притвориться, будто изо всех сил толкаю эту гребаную дверь, и жалуясь на то, что она слишком тяжелая.

– Давай, – снова сказала она, изо всех сил толкнув дверь. – Толкай со мной.

Я просто положила руку на дверь, когда она приоткрылась. Мои глаза расширились, а сердце заколотилось. Ч-что это было? Я едва коснулась ее. Конечно, Валерия могла бы сделать все сама…

– Да! – обрадовалась Валерия и, толкнув дверь еще шире, шагнула в склеп.

Чертов склеп!

Почему она не испугалась до чертиков, как я? Кто, черт возьми, исследует склепы в Хэллоуин? И почему мне было так легко помочь ей открыть эту дверь? Она выглядела так, будто весила тонну.

– Не отставай! – позвала Валерия изнутри, и ее голос эхом разнесся по помещению.

Войдя в склеп – потому что, черт подери, не собиралась стоять одна в темноте снаружи, – я последовала за светом телефона Валерии, который, должно быть, был уже в десяти метрах впереди и тускнел с каждой секундой.

– Валерия, подожди, пожалуйста, – умоляюще сказала я, шагая быстрее. Моя нога споткнулась о камень посреди прохода, и я стала падать вперед. Прежде чем я успела коснуться земли, что-то зацепило меня сзади.

Пронзительный крик вырвался из моего горла, и, обернувшись, я увидела, кусок ткани, свисавший с потолка и обмотавшийся вокруг моего плеча. Ветхая ткань была настолько прочной, что смогла удержать меня до того, как я упаду лицом вниз.

Приложив руку к сердцу, я выдохнула, восстановила самообладание и сорвала с себя ткань. Повернувшись, чтобы последовать за Валерией, я увидела, что она исчезла, оставив меня в кромешной тьме в одиночестве.

– Валерия! – крикнула я и, положив одну руку на каменную стену, на ощупь пошла по коридору. Стена под моей рукой закончилась, и я вошла в новую комнату с маленьким зажженным факелом, прикрепленным к настенному светильнику.

Странно.

Схватив его, я подошла к огромной запечатанной гробнице, расположенной в центре склепа и окруженной золотом, амулетами, инкрустированной бриллиантами посудой и серебряными украшениями. Все выглядело таким… старым. И дорогим.

Подойдя к стенам, увешанным картинами, я провела пальцами по символам, которых раньше никогда не видела. Это не были буквы латинского алфавита или какие-либо древнеегипетские иероглифы, которые я помнила, как они выглядят, со школьной скамьи.

Закончив рассматривать странные знаки на стене, я повернулась, собираясь направиться обратно к выходу. Но когда мой взгляд остановился на гробнице, я застыла, выпучив глаза. Она была закрыта, когда я вошла…

Была ли?

– Я ждал тебя, – раздался мужской голос позади меня.

Пронзительный крик вырвался из моего горла, факел выпал из моей руки и покатился в угол склепа. Я попятилась к двери, но споткнулась о какой-то антиквариат и упала задницей на твердый каменный пол, ободрав кожу на ладонях до крови.

– Такая неуклюжая, – промурлыкал он у меня за спиной.

Оглянувшись, я увидела мумию, едва освещенную мерцающим пламенем из угла комнаты и теперь приближающуюся ко мне. Встав на четвереньки, я отчаянно желала добраться до двери, но вокруг моих лодыжек обернулось два куска ткани.

Посмотрев назад, я увидела, что это бинты, отходящие от тела мумии. Словно по волшебству, они обвились вокруг моих икр, затем скользнули вверх по коленям к бедрам и дернули мое тело обратно на землю.

Тем не менее, я использовала все оставшиеся силы, чтобы ползти по грязному каменному полу к выходу. Когда я была уже в нескольких сантиметрах от побега, дверь захлопнулась, отделив меня от остальной части склепа и от Валерии.

– Валерия! – закричала я.

С помощью ткани, обернутой вокруг моих ног, он поднял меня в воздух вверх ногами таким образом, что мы оказались с ним лицом к лицу. Сквозь темные промежутки между тканью сверкали проницательные зеленые глаза.

– Единственное имя, которое ты должна выкрикивать, – мое.

Блин, я была напугана до чертиков, но его глаза. Проклятье, его глаза завораживали. Я никогда раньше не видела ничего столь захватывающего. Это был не человек. Он не мог им быть. Он веками жил здесь в одиночестве, без еды и воды.

У меня пересохло во рту. Он должен был быть… Богом.

Я покачала головой, не желая в это верить. Я выросла католичкой и с тех пор отреклась от любой религии, потому что не верила в эту чушь, но другого объяснения этому не было. Эта мумия ожила.

– Я не видел женщину много лет, – пробормотал он, ткань упала с его головы, обнажив скульптурное лицо, сильную челюсть и острые скулы. – Ты пришла в мой склеп, разбудила меня и моих братьев, и теперь… заплатишь за это.

– З-з-заплачу? – прошептала я, и кровь ударила мне в голову.

– Открой свой рот.

И хотя я никогда не слушалась ни одного мужика, мой рот открылся. Он начал опускать меня до тех пор, пока мое лицо не оказалось в нескольких сантиметрах от его покрытого тканью члена. Сжав бедра вместе, я уставилась на выпуклость, туго примотанную тканью к его ноге. Жар собрался у меня между ног.

Святое…

Медленно ткань распахнулась настолько, что его член выскользнул наружу. Слюни текли по моему лицу, киска истекала слюной при виде его огромного члена. Я захныкала, когда головка коснулась моих губ. Мумия засунул его мне в рот, достав до горла задолго до того, как даже половина его была внутри меня. Я заткнула рот и попыталась отвести голову назад, но он двинул бедрами вперед и заставил принять каждый сантиметр, а его яйца ударили мне по лбу.

Откуда-то сверху появились части его одежды и развели мне ноги. Еще больше льна обернулось вокруг моей талии, скользнуло между пуговицами рубашки и сорвало их. Мумия опустил голову между моих бедер, и теплое дыхание обдало мою киску.

Я застонала от удовольствия огромного члена, слюна стекала по моей щеке, пока он трахал мой рот. Открыла его шире, пока горло сводило от каждого толчка. Я обхватила руками его бедра и приблизилась к нему, чтобы взять еще.

Когда он накрыл своим теплым ртом клитор, и я буквально зарыдала от удовольствия. Он щелкнул языком по чувствительному местечку, а потом снова и снова, и снова, скручивая мои соки, поедая, как дикое животное.

Я не знала, как он заставил меня делать все это, но не могла остановиться.

Он зарычал – простой звук, от которого задрожали мои ноги.

– Я не попробовал ничего настолько вкусного, – и снова похоронил свое лицо между моих ног и продолжал поедать киску лучше, чем любой мужчина до него. – Я чертовски проголодался.

Глаза слезились, пока я брала его в горло и глотала, давясь его огромным членом. Он снова зарычал и еще сильнее начал толкаться.

– Еще, – простонала я, приглушенная его членом. – Прошу, дай мне больше!

Оттолкнувшись от моей киски, он ослабил свою хватку ткани, вырывая свой член из моего рта, и перевернул меня на правый бок. Две полоски льна обвились вокруг моих локтей и связали руки за спиной, пока они не покрыли мои конечности полностью.

– Разведи свои ноги, – приказал он, пододвигая меня ближе, пока я не оказалась в сидячем положении в его руках, совершенно беспомощная.

Он пристроил головку своего члена ко входу, коснулся моего подбородка и вонзился, одновременно прижав свои губы к моим. Я закричала ему прямо в рот. Что-то дьявольское тянуло меня к нему.

Мумия держал меня в узде – не только физически, но и ментально, – чтобы я не смогла сбежать.

Я прижималась к его члену своей киской, давление росло в самой сердевине. Пальцы ног непроизвольно сжались, и я обхватила его покрытую тканью талию ногами, чтобы притянуть еще ближе. Он врезался в меня, раздвигая и растягивая мою киску.

Он толкался в меня снова и снова, пока языком играл в моем рту, а руками блуждал по всему моему телу.

– Я ждал тебя, – прошептал он мне в губы, обхватив мою задницу и сжав ее. – Я так долго этого ждал.

Он коснулся поцелуями моей ключицы, а потом завел руки назад, пока не скрутил меня под углом 45 градусов, и мои сиськи предстали ему как на блюдечке. По комнате разнесся холод, и мои соски затвердели. Он всосал один в рот и укусил.

Наслаждение пронзило все мое тело, и я закричала. Конечности онемели, а голова стала легкой. Я расслабилась в его руках, когда экстаз омыл меня. Он еще чуть-чуть помучил мой сосок и потянул его, вонзаясь в меня раз, два, а потом в третий раз.

После того, как он излил всю свою сперму глубоко в мою киску, вытащил из меня и бросил взгляд, наблюдая, как его семя вытекало на каменные полы. Я наконец смогла оторвать свои глаза от его пронзительных зеленых, и власть надо мной внезапно исчезла.

Сердце тут же понеслось вскачь.

– Валерия, – выдохнула я, пытаясь выбраться из его объятий. – Я должна найти ее. Чтобы выбраться…

– Твоя сестра даже не знает, что ты здесь со мной, – внезапно сказал он, когда туман спустился на комнату. Изображение моей сестры и меня, исследующих гробницу, появилось в нем. Они подошли к выходу и вышли в ночь, будто я была с ней все это время.

– Как это возможно? – прошептала я. – Что ты наделал?

– Забрал тебя себе, – промурлыкал он. – Надо было слушать родителей. Эта гробница заполнена монстрами, а не мужчинами, которые долго ждали прибытия женщины, что поможет нам вернуться в мир. Тебя.

Психушка

Лишенная секса, я дергала плечами вперед и назад и отчаянно пыталась вырваться из смирительной рубашки, которую две ночи назад доктор Холланд надел на меня, пока спала. Потратив последние три месяца на то, чтобы убедить меня, наконец, лечь в лечебницу «Ковенпик» из-за сексуальной зависимости, он предал меня.

Предал меня!

– Выпустите меня отсюда! – кричала я сквозь слезы, текущие по моим щекам.

Между бедер нарастал жар. Мне нужно было прикоснуться к себе. Немедленно. Прошло уже сорок восемь часов с тех пор, как киски касались мои руки, с тех пор, как я терлась о металлический подголовник кровати, пока Холланд наблюдал за мной через двустороннее зеркало.

– Ты, черт подери, пожалеешь об этом, Холл…

Прежде чем я успела закончить, прямо передо мной включился большой телевизор с двумя антеннами. На экране вначале были помехи, а затем на нем появилось изображение двух обнаженных тел, прижатых друг к другу.

– Пожалуйста, прекратите! – закричала я, зная, что не смогу продержаться еще одну ночь, усугубленную просмотром порно. Женщину на экране в данный момент наполняли трое мужчин в одно отверстие. Когда давление в интимной части меня возросло, я снова дернула плечами. – Я больше не могу с этим справиться!

Дверь открылась, и в палату с мягкой белой обивкой на стенах вошел Холланд.

– Мне казалось, что пациентов больше не вяжут в смирительные рубашки! – резко сказала я. – Выпустите меня!

– Пациентов? – мрачно усмехнулся он. – Ты и правда поверила в мою маленькую ложь, Тамара? Ты действительно поверила в то, что я работаю в лечебнице «Ковенпик»? Да и вообще в какой-либо психиатрической лечебнице, если уж на то пошло? – он прошел в палату. – Возможно, я даже не врач.

– Ты ублюдок! – прорычала я. – Выпусти меня. Сейчас же!

– Если бы ты продолжала вести себя так, – сказал он, проведя пальцами по моей шее, а затем заправил волосы мне за ухо, – то поранилась бы. Мне пришлось связать тебя ради твоего же блага.

– Как это для моего же блага?! – закричала я.

Я была плачущим, мокрым беспорядком. Моя киска сильно болела. Я хотела уйти отсюда. Немедленно.

– Я здесь, чтобы дать тебе терапию, в которой ты так отчаянно нуждаешься, – пробормотал он.

Медленно он расстегнул ремень, связывающий мои щиколотки. Затем следующий и так до тех пор, пока не добрался до того, что сдерживал мои колени, и я, наконец, смогла слегка пошевелиться.

– Держу пари, твоя хорошенькая киска умоляет, чтобы ее наполнили, – пробормотал он, потирая пальцами мой клитор через смирительную рубашку. Давление внутри меня возросло, угрожая уже довести меня до края, а он едва коснулся меня.

– Н-не останавливайся. Пожалуйста, мне это нужно! – заскулила я, когда он отстранился.

Подойдя к двери, мужчина вкатил в палату металлическую тележку с какими-то инструментами и взял с нее нож.

– Не двигайся, – предупредил мужчина и стал разрезать левую штанину на мне. Проделав то же самое с правой, он получил полный доступ к моей мокрой киске.

Когда он прижал нож тупой стороной к клитору, я захныкала, отчаянно желая подвигать бедрами вперед и назад. Киска изнывала от нехватки прикосновений и желания быть наполненной. Холланд медленно потер чувствительный комочек нервов, подталкивая меня ближе к краю.

Я сжала руки в кулаки, чувствуя, как напряглись мои соски.

– Моя киска, – промурлыкал он и, наблюдая за мной, ускорил движения своего ножа. – Моя.

– Т-твоя, – вскрикнула я, чувствуя неземное удовольствие.

Меня не волновало, что именно он прижал к моему клитору. Мне было бы плевать, даже если это был бы пистолет. Я просто хотела, чтобы меня трогали повсюду, кончить, а затем залезть на его огромный член и скакать на нем всю ночь напролет. Я бросила взгляд на экран телевизора, на котором мужчина трахал женщину в позе догги-стайл, и из моего рта вырвался стон.

– Твоя киска мокрая, – отметил Холланд.

Проведя кончиком ножа от моего клитора к бедрам, он осторожно кольнул меня им, и я вздрогнула от боли, из-за которой удовольствие стало быстро проходить. Засунув в мою голодную киску два пальца, отчего боль полностью исчезла, потому что внутри меня что-то было, он начал надавливать на острие ножа до тех пор, пока тот не рассек кожу.

– Ты чувствуешься так потрясающе, – промурлыкал он, погружая в меня пальцы. – Так хорошо.

Он вырезал на моем бедре букву «Р», а затем «Х». Свои инициалы.

Я знала его совсем недолго, но прежде, чем обманом заставить прийти сюда, он пригласил меня на единственный наш ужин при свечах у реки. Всю ночь я думала, что это была самая волшебная вещь на свете, и о том, как он пообещал трахнуть меня после этого в ванной.

Вонзив окровавленный нож в деревянное сиденье стула между моими ногами, он выдернул из меня пальцы, снова оставив пустой.

– Доведи себя до оргазма, – сказал Холланд. – Тебе это понадобится, когда я с тобой закончу.

Со связанными руками я приподняла бедра настолько, чтобы нависнуть над рукояткой ножа, а затем села на нее, застонав от удовольствия. Холланд направился к своей металлической тележке, чтобы взять что-то, но сейчас имело значение только то, что я ощутила себя наполненной.

Такой невероятно наполненной.

Приподнявшись, а затем снова опустившись на рукоятку, я вновь застонала, мой разум опустел, а все потребности были удовлетворены. Вверх-вниз, вверх-вниз. Я трахала себя рукояткой, мечтая, чтобы на ее месте было что-нибудь побольше. Я хотела ощутить себя растянутой. Наполненной до краев.

– Еще, – простонала я. – Мне нужен твой член.

Он ухмыльнулся, взгляд его полуприкрытых глаз был порочен и темен.

– Посмотрим, сколько сможет взять твоя киска, – сказал он, хватая с тележки металлическое смотровое зеркало, а затем посмотрел на нож. – Слезай.

Когда я поспешно сделала это, он вытащил нож из стула и бросил его на бетонный пол. Проведя холодным металлом по внутренней стороне моего бедра, он прижал зеркало к моему мокрому входу, а затем легко втолкнул его в меня.

– Большинство пациенток замерли бы прямо сейчас, но не ты… – Холланд усмехнулся. – Нет, не ты.

Полностью вставив в меня зеркало, он раскрыл его. Один щелчок. Второй. Затем, остановившись, он посмотрел на меня.

– Как ты себя чувствуешь?

– Наполни мою киску! – взмолилась я. – Пожалуйста!

Взяв с тележки двадцатисантиметровый фаллоимитатор, он присел передо мной, и моя киска сжалась при мысли об этой штуке внутри меня, и я раздвинула ноги еще шире. Холланд, приставив фаллоимитатор к моей киске, вогнал его между створок смотрового зеркала. Я вскрикнула и закатила глаза от удовольствия.

– Больше! Дай мне что-нибудь еще больше!

Вытащив из меня покрытый соками фаллоимитатор, он положил его на тележку. Расширив смотровое зеркало еще больше, он взял другой фаллоимитатор, на этот раз длиной не менее двадцати пяти сантиметров и соответствующей толщиной. Едва он вставил его в меня, как я неистово застонала и кончила на него.

– Больше, – прохрипела я. – Больше. Больше. Больше. Дай мне больше!

Вытащив фаллоимитатор почти полностью наружу, Холланд снова вогнал его в мою тугую дырочку, и, раздвинув ноги, я стала двигаться бедрами ему навстречу, изо всех сил стараясь насадить себя на эту штуку как можно глубже. Мне нравилось то, как она чувствовалась внутри меня, его восхитительная толщина.

– Н-нет, – захныкала я, когда он вытащил его из меня.

– Не волнуйся, дорогая. У меня есть для тебя еще один.

Положив второй фаллоимитатор на металлическую тележку, Холланд взял с него третий. Переведя мое зеркало в самое широкое положение, он приставил тридцатисантиметровый фаллоимитатор ко входу и всадил его в меня. Я дернулась, когда меня пронзил еще один оргазм.

– У меня никогда не было такой пациентки, как ты, – пробормотал он, толкая его внутрь и наружу. – Ты можешь принять любой размер, который я тебе дам, и все равно захочешь большего. Не важно, насколько он будет большим, насколько толстым. Все, чего хочет твоя мокрая маленькая киска, – это чтобы ее наполнили членом.

– Больше! – умоляюще застонала я. – Я хочу кончить еще раз.

– Больше для тебя ничего нет, – сказал он, вытаскивая из меня фаллоимитатор и оставляя меня совершенно пустой.

Смотровое зеркало все еще находилось в моей киске, и я стала сжимать его так сильно, как только могла.

– Пожалуйста, дай мне больше или отпусти меня! Я больше не могу выносить пытку этого заключения. Мне нужно кончить.

– Ты уже это сделала, – промурлыкал он. – Несколько раз.

– Ты не понимаешь.

– Я хорошо тебя понимаю, Тамара. Ты жадная до членов шлюха.

Подойдя ко мне ближе, он провел пальцами по внутренней стороне моего бедра и тихо усмехнулся.

– Ты думала, что я все это делаю для того, чтобы доставить тебе удовольствие? Ты просто моя подопытная и больше ничего.

– Выпусти меня! – принялась я умолять его. – Пожалуйста!

– Мы наполним твою ненасытную киску спермой, полученной от других пациентов, – пробормотал он, беря с металлической тележки галлонный кувшин с белой жидкостью. – И посмотрим, как она на это отреагирует. Держу пари, твоя голодная матка проглотит все до капли.