Текст книги "Принцесса, которая любила дождь"

Автор книги: Эмилия Ри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

– А тебе ничего другого и не остается, – ухмыльнулся самодовольно Вячеслав Брант. – Мы – вне твоей юрисдикции. Никакой власти ты над нами не имеешь. Так что если я захочу – с говном тебя смешаю. И ни хера-то ты мне не сделаешь, – насмешливо добавил он.

– Ребята, закругляйтесь, – сказал Крозье. – Гости пожаловали. Хозяин обещает через три часа бал начать, надо подготовиться.

– Тогда на этом все, – Вернер убрал карту со стола и направился в свою комнату.

– И не забудьте носик попудрить, господин Вернер! – крикнул ему вдогонку Брант.

День 7-ой

21:01

Крозье повязал бабочку и посмотрел на себя в зеркало. В этом дорогом брючном костюме он чувствовал себя клоуном. Пиджак был слишком тонок, один его бок неоднозначно оттопыривался, как будто во внутреннем кармане лежал полуавтоматический «Вальтер CР99» калибра 9×19 мм. Что, в принципе, так и было.

– Ладно, – сказал Крозье своему отражению в зеркале. – Лучше уже не сделаешь.

Он провел рукой по подбородку, проверяя, насколько гладко выбрился, и вышел из комнаты.

В гостиной тихо играла классическая музыка. В тон ей, словно журчанье горных родников, звучали разговоры гостей. От роскошных вечерних нарядов рябило в глазах. Крозье взял с подноса официанта бокал шампанского и медленно пошел по залу, вглядываясь в лица банкиров, нефтяников, промышленников, и их женщин. Внимание Виктора привлекла небольшая компания, стоящая у рояля. Вглядевшись, он увидел там начальника личной охраны префекта, Вернера, и направился к нему. По мере приближения к цели Крозье увидел, что Вернер беседует с немолодым хозяином поместья Эрлихом, и его племянником Альбертом Прадтом, сыном весьма влиятельного английского банкира, который этим утром просил дворецкого вызнать что-нибудь насчет Анджеллы. Рядом с ними стояла высокая молодая темноволосая девушка в ярко-красном вечернем платье на корсете. Длинные разрезы открывали взору восхитительные ноги в черных туфельках на высоких шпильках и тончайших черных чулках с широким кружевом, на правом бедре висела небольшая кобура с армейским Кольтом 45-ого калибра. На левом плече девушки была вытатуирована большая глянцево-черная роза с огромными стальными шипами, и ниже – фраза «Quis qustodiet ipsos custodies?» [4]4
  Кто будет сторожить сторожей? ( лат).


[Закрыть]. Она смеялась звонким, заливистым смехом. Прадт восхищенно смотрел на нее.

«Бедный парень» – подумал Крозье, глянув на Прадта. – «Он ведь совершенно не подозревает, что ворошит осиное гнездо…»

– Добрый вечер, – сказал Виктор, подойдя к ним.

– И вам того же, сударь, – раскланялся перед ним Эрлих. – Альберт, позволь представить тебе господина Крозье; он здесь, чтобы обеспечить твою безопасность.

Крозье пожал Прадту руку.

– Вам крупно повезло, господин Крозье, – сказал Прадт. – У Вас такие замечательные сотрудники. И сотрудницы.

Он еле заметно кивнул в сторону брюнетки.

– Да, – согласился Крозье, медленно белея. – Только, к сожалению, они не всегда могут объективно оценить ситуацию.

– И в чем это выражается? – спросила девушка.

Крозье отпил шампанское, посмотрел на нее.

– Они других людей не замечают, только себя. Это называется «эгоцентризм», – ответил он. – Вы не потанцуете со мной, прелестная незнакомка?

– Почему бы и нет? – девушка с готовностью взяла его под руку.

Они отошли в середину зала, присоединившись к остальным танцующим парам.

– Что, Альберт, не получилось с нею? Лихо он тебя опередил? – спросил Эрлих сочувственно.

Танец подходил к концу. Вскоре музыка стихла.

– Найди Бернски и Веймара, пусть идут сюда, будут у тебя на подхвате, – сказала Анджелла Виктору. – Я отойду, подышу свежим воздухом.

Крозье кивнул и растворился в толпе.

Анджелла вышла на балкон, вынула из-за рукоятки пистолета чуть-чуть помявшуюся во время танца сигару, откусила кончик, сунула «торпеду» в зубы и принялась щелкать зажигалкой. Бензина в ней уже не было, и кроме искры Анджелла от нее ничего так и не добилась.

– Ну кто же так подкуривает! – подошедший Прадт хрустнул лучиной и подпалил кончик ее сигары. – Весь аромат из-за бензина теряется!

– Спасибо, – хмыкнула, слегка растерявшись, Анджелла.

– Не за что, – Прадт достал сигару и тоже закурил. – А почему Вы не внутри? Там музыка, выпивка…

– Ага, и идиотские разговоры, от которых у меня скоро начнется рак мозга, – пожаловалась Анджелла.

– А чем же Вам не понравились беседы о политике и бизнесе? – спросил Прадт.

– А почему они должны мне понравиться? – удивилась Анджелла.

– А почему бы и нет? – спросил Прадт. – Давайте лучше поговорим о том, о чем Вам понравиться. Например, меня, как Вы уже знаете, зовут Альберт Прадт. Но в данной обстановке будет гораздо уместнее если Вы будете звать меня просто Альберт.

– Хорошо, просто Альберт, – улыбнулась девушка. – А я просто Анджелла.

– Что ж, значит, просто будем знакомы, – улыбнулся Альберт.

Они простояли на балконе три часа, болтая о том о сем. Анджелла пожаловалась на ночную прохладу, и Альберт тотчас накинул ей на плечи свой пиджак. Когда Крозье вошел на балкон, он не поверил своим глазам: Прадт стоял, обняв Анджеллу за плечи, и что-то шептал ей на ушко. Подойдя ближе, Крозье разобрал слова: «…но у «Рэйндж-Ровера» пневмоподвеска – самое слабое место…»

– А мне очень нравятся американцы, – отвечала Анджелла. – Большие, вместительные, комфортные. Что еще для счастья нужно?

– Не знаю, – сказал Альберт, задумавшись. – Быть может, яркое солнце, небо синее, свежий ветер, чтобы в лицо бил…

– И чтобы дорога не кончалась, – мечтательно зажмурилась Анджелла. – Есть у меня для этих целей «Мерседес-Бенц» бордового цвета со складной крышей…

– Анджелла, я тебя везде ищу, – сказал Крозье обеспокоено. – Бернски и Веймар куда-то пропали.

Анджелла рефлекторно вынула пистолет, проверила обойму.

– Гости уже по комнатам разошлись, – сказал Крозье. – А эту сладкую парочку нигде не видно.

– Будем искать на слух, – Анджелла взвела свой «Кольт» и убрала в кобуру.

– По громким женским стонам.

Она сняла с плеч пиджак и отдала его Альберту, затем поправила кружевную резинку чулка; парень заворожено наблюдал за ее действиями.

– Я могу хоть чем-то помочь? – спросил Прадт.

– А ты хорошо знаешь этот особняк? – спросила Анджелла.

– Я здесь вырос, – ответил Прадт с усмешкой.

– Тогда можешь, – сказала снисходительно Анджелла. – Виктор, проверь кухню и весь первый этаж, а мы спустимся в погреб, и обойдем здание по периметру.

Крозье кивнул и втроем они вышли с балкона.

Через двадцать минут Анджелла и Прадт неспешно шли через зимний сад, пристроенный к задней стене особняка. Было необычайно тихо, вся вилла спала и только цокот женских шпилек по дощатому полу нарушал мертвую тишину, да ветер, шелестевший снаружи опавшей листвой.

– Я бы никогда не подумал, что мне удастся поговорить с девушкой, которая так хорошо разбирается в машинах, – произнес Альберт. – А также в виски, сигарах и огнестрельном оружии.

Он искоса посмотрел на Анджеллу. Та польщено улыбнулась.

– Я бы никогда не подумала, что найдется такой мужчина, с которым я смогу обо всем этом поговорить, – сказала девушка.

– Смотри, – внезапно Альберт протянул руку и дотронулся до огненно-красного бутона с желтой окантовкой.

Анджелла окинула взглядом растение – это был какой-то экзотический, обильно ветвящийся кустарник высотой чуть больше метра, усыпанный гроздями роскошных цветов.

Девушка подошла к Альберту, осторожно, затаив дыхание, коснулась кончиками пальцев одного из бутонов, повисшего вниз на тонком стебельке, медленно провела по шершавым лепесткам.

– Abutilon megapotamicum, – сказал Альберт. – Абутилон мегапотамский. Из-за цветков его еще называют «плакучий китайский фонарик».

– А ты и в цветах разбираешься? – несколько удивленно спросила Анджелла.

– Не совсем, – замялся Альберт. – Дядя увлекается, а я почти всю жизнь прожил с ним, вот и набрался от него. У отца все нет времени для меня, а дяде очень приятно возиться со мной, рассказывать о своих хобби.

Спустя некоторое время они спустились в винный погреб, расположенный под домом. Альберт, шедший рядом с девушкой, внезапно бережно приобнял ее за талию и осторожно, неуверенно коснулся губами ее губ. Она не оттолкнула его. Осмелев, он обнял ее крепче, прижал к себе и тут же получил легкий, но ощутимый толчок дулом пистолета в грудь. Она отстранила его от себя, убрала «Кольт» в кобуру, посмотрела, как у Альберта от стыда краснеют щеки и улыбнулась.

– Альберт, не торопи события, – ласково произнесла Анджелла своим сочным сексуальным контральто, осторожно взяла его за руку.

Они вышли из-за огромной винной бочки и увидели разбросанную повсюду одежду, а в центре, на скамье – голых Веймара и Бернски.

– Вот здорово, – с наслаждением произнесла Анджелла и мельком глянула на Альберта. Он покраснел от стыда еще больше. – Эй, Люк! Ты уже полил южные 40 акров? Синоптики обещают дождь!

Веймар замер, обернулся и увидел ее. Она взяла с пола его измятый белый пиджак и бросила ему.

– Я так фригидной останусь, – произнесла побелевшая Бернски.

– Кролики, – сказала Анджелла, глядя, как ее подчиненные в спешке одеваются. – Австралийские кролики.

Анджелла бесшумно вошла в предоставленные ей покои, плавно закрыла дверь. Где-то на заднем плане появилось странное ощущение беспокойства, какая-то щемящая ностальгическая тоска – будто кто-то зовет ее, ждет ее…

– Если я не ошибаюсь – Анджелла, ведь так?

Она обернулась. На диване у окна сидел темный силуэт. Молодая женщина, небольшого роста, в строгом офисном костюме – атласная сиреневая блузка и юбка-карандаш длиной чуть ниже колена – с длинными прямыми волосами. На подлокотнике стояла пепельница, доверху заполненная окурками.

– А мы что, знакомы? – с недоверием спросила Анджелла.

– Совсем чуть-чуть, но этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы перелететь через океан, – сказала женщина. – Я графиня фон Нойбах, но, конечно же, Вы можете называть меня просто Констанс. Я приехала сюда исключительно из-за Вас, Анджелла.

– Мне оказана большая честь, – злорадно ухмыльнулась Анджелла.

– Я бы хотела напомнить Вам, что в свете последних событий медлить больше нельзя. А значит, пора устроить кое-какой вопрос, согласно решению Вашего отца. Нравится Вам это или нет, но у вас нет иного выхода. Все необходимо решить в кратчайшие сроки, до истечения тридцати дней со дня смерти Его Величества. Вы можете рассчитывать на мою всестороннюю поддержку, но только до тех пор, пока выполняете данное Вашим отцом обещание, – сказала фон Нойбах, старательно сделав вид, будто не заметила шпильки. – Вы понимаете, о чем я говорю?

Анджелла кивнула.

– Я выхожу замуж… – произнесла она дрогнувшим голосом.

Глава вторая
Невеста

«Что такое Зло? Зло – это Добро, которому чего-то не хватает…»

К. И. Добрюк, к.ф.н., профессор

Ночная Прага встретила путников проливным дождем. Небо было затянуто тучами, и в этих тяжелых свинцово-черных покровах не было видно ни единого просвета. Казалось, тучи нарочно укрыли собой город, чтобы спрятать от посторонних глаз.

Кортеж въехал на Карлов мост. Четыре черных поджарых автомобиля «БМВ М5» шли колонной, держась друг за другом, почти бампер к бамперу. На улицах было необычайно пустынно. Не горела ни одна вывеска. Ни одного прохожего, ни автомобиля – как будто весь город в одночасье вымер.

– Проклятье.

Пассажир, сидящий на заднем сиденье головной машины, поежился, как от холода. Это был уже немолодой, но тем не менее крепкий, подтянутый мужчина. И посеребрившая виски седина его только украшала.

– Здесь всегда такая мерзкая погода?

Сидящая рядом брюнетка улыбнулась.

– Дядя, по-моему, у Вас плохое настроение. На такую встречу нельзя ехать с негативным настроем. Попробуйте думать о чем-нибудь приятном.

– Вся в мать, – вздохнул мужчина. – Та еще гадюка.

Брюнетка улыбнулась, закинула ногу на ногу, вынула из сумочки сигареты и закурила. Про «змей в доме» – классика, ее это ничуть не задело. Тем более имидж гадюки был ей жизненно необходим – уж такова была среда, в которую ее забросило неисповедимой волей судьбы.

Кортеж миновал мост и направился на мощеную булыжником набережную. Их уже ждали. Десяток черных внедорожников – два «Мерседес Гелендваген» с характерной синей полосой и проблесковыми маячками, свидетельствующими об их принадлежности к окружной прокуратуре – и восемь американских «Хаммеров»; машины расположились полукругом, рядом замерли десятка три вооруженных человек. Несмотря на проливной дождь, они стояли не шелохнувшись, глядя на проезжую часть. Как-то незаметно позади всей этой компании спрятался черный лимузин.

– Я смотрю, встречают нас роскошным парадом, – заметила племянница.

Кортеж свернул с дороги, перестроился в шеренгу и остановился в десяти метрах от всей процессии.

– Решили мышцами поиграть, – дядя брюнетки презрительно скривил рот. – Попугать меня решили. Ну что ж, пугайте, я сам пуганый.

Из «Хаммера» вылез высокий мужчина средних лет в деловом костюме, раскрыл зонтик и двинулся к «БМВ».

– Ты не забыла, о чем мы с тобой говорили по дороге? – спросил дядя свою племянницу.

Та в ответ лишь кивнула.

– Умница, – сказал мужчина. – Вся в мать. Хоть и гадюка.

Он открыл дверцу и вылез из машины, под дождь. Мужчина из «Хаммера» ускорил шаг, подошел к нему и услужливо подставил зонтик.

– Его Величество ждет.

Вдвоем они направились к притаившемуся на заднем плане лимузину. Брюнетка провожала их взглядом. Не дожидаясь помощи, мужчина сам открыл дверцу и залез в салон.

– Дорогой Мартин…

На заднем сиденье сидел молодой высокий мужчина. Одет он был в черные брюки и атласную красную рубашку, поверх которой носил полицейский бронежилет. Прямые иссиня-черные волосы были стянуты на затылке в небольшой хвостик.

– Здравствуйте, Ваше Величество, – вздохнул Мартин, пожал протянутую ему руку.

– Ты не рад мне? – удивился мужчина.

Мартин чуть помедлил.

– Вы, наверное, очень хорошо питаетесь, раз так прекрасно выглядите, Ваше Величество, – сказал он сдержанно.

И побелел. От страха.

– Что Вы хотите этим сказать? – весь лоск тотчас пропал, речь мужчины стала холодной, как сталь.

– Хочу сказать, что после того, как посол Вашего семейства со всей своей свитой побывал у нас с дипломатическим визитом, нам пришлось целый район закрывать на карантин, – сказал Мартин озлобленно. – Не слишком ли распустились Ваши подчиненные? Не хватало еще, чтобы по подворотням валялись и гнили изуродованные трупы. Тогда точно начнутся эпидемии и мор.

– А Вы научитесь как следует прибирать на своей территории, – ответил недовольно монарх. Он понимал правоту своего гостя, и оттого было вдвойне неловко – эдакий вполне обоснованный выговор от своего вассала. Да, переговоры начались удачно, ничего не попишешь.

Мартин достал резной портсигар черного дерева, протянул монарху. Тот молча взял сигару. Они закурили. Красноречивый жест со стороны гостя, своего рода «трубка мира».

– Речь ведь не о том, барон, – вздохнул король. – Я Вас не за тем вызвал сюда. У нас с Вами есть куда более значимые темы для беседы, я предлагаю перейти к ним.

Мартин угрюмо кивнул.

– Не угодно ли отужинать в моей скромной компании? За столом нам будет легче договориться, – предложил монарх.

Мартин снова угрюмо кивнул. Когда сам король приглашает на ужин – отказывать не принято. Отказа король не приемлет. Лимузин тронулся с места и выехал на дорогу. Вся процессия тотчас зафыркала моторами, скрипнула шинами и направилась следом.

– Мы ввели комендантский час, – сказал монарх. – Специально ради вашего приезда. Весь город под замком.

– Тронут Вашей заботой, Август, – сказал Мартин.

– Меня интересует финансовый отчет концерна «АЕГ» за текущий квартал, – сказал Август уклончиво. – Сами знаете, у меня там свой интерес.

– У меня там интересов нет, это не мои угодья, – сказал Мартин сдержанно. Барон уже понял, к чему его склоняет монарх.

– Зато Вы можете достать этот отчет для меня, – как бы между прочим подсказал Август.

– Я не стану подставлять свою голову, – ответил Мартин сквозь зубы. – У нас с семьей Ле’Санг пакт о ненападении. Если я его нарушу…

– Если Ваш сын станет женихом моей дочери, то ни семья Ле’Санг, ни ваши мелкие будапештские междоусобицы волновать Вас уже не будут, – пообещал Август.

– Вы… – Мартин на какое-то время потерял дар речи.

Монарх не мешал ему собираться с мыслями.

– Вы хотите предложить… – прошептал Мартин…

Август кивнул, откинулся на спинку сиденья и рассмеялся.

– Черт… – промолвил барон. – Так неожиданно…

– Мой друг, считайте это приятным сюрпризом, – сказал монарх.

– Да, сюрприз, точно, – сказал Мартин. – А если Андреа не захочет?

– А кого это волнует? – задал риторический вопрос Август. – Мы решили? Решили. Все, стерпится-слюбится.

– Почему именно Андреа? – спросил Мартин, спинным мозгом чувствуя подвох. – В самом деле, не ради рейдерского же захвата «АЕГ»?

В салоне лимузина повисла тишина – Август медлил с ответом.

– Нет, – ответил монарх, наконец, и тотчас посерьезнел. – Мне нужно как-то пристроить мою Анджеллу. Отдавать ее черт знает кому я не стану. А вот Ваш парень – вполне так подходящая кандидатура. Я давно к нему присматриваюсь, еще с тех пор, когда он находился при дворе гарантом Вашей вассальской преданности. Да, были и другие кандидаты, но сравнения с Вашим сыном они не выдержали. Он действительно производит впечатление. Вот и пускай его пожизненным заданием станет забота о моей дочке. А уж я со своей стороны сделаю все, чтобы отношения между нашими семьями становились все крепче и крепче.

– Ну, Август… – произнес Мартин ошеломленно. – Я прямо не знаю, что сказать. Мы с Вами месяц назад были готовы друг другу глотки рвать, а теперь Вы предлагаете поженить наших детей…

– У меня и без Вас врагов хватает, дорогой барон, – ответил Август. – А такой выход с династическим браком – мне видится вполне подходящим для разрешения всех наших противоречий. Так что я хочу услышать ваше слово.

– Вы меня знаете, Ваше Величество, – сказал Мартин, выдержав паузу. – Если я дал слово – оно останется неизменным до самой моей смерти. Так что я согласен.

Они обменялись рукопожатиями.

– Раз такое дело… – Август открыл мини-бар и вынул два бокала и бутылку коньяку. – Угощайтесь, мой друг, это Мартель 1919-ого года.

Затвор громко щелкнул, патрон ушел в патронник, и тотчас автоматический пистолет «Глок-21» 45-ого калибра разразился оглушительной канонадой. Стоящая метрах в пятнадцати мишень брызнула щепками. Стремительно разрядив обойму, пистолет щелкнул отсечкой-отражателем и замолчал. В наступившей тишине послышался звон покатившейся по полу стреляной гильзы.

– Молодец, – стоящий у боковой стены белый мужчина двух метров ростом, очень крепкого телосложения, с бритой головой и крепкой шеей. – Все как один в яблочко уложила.

Девушка небрежно взмахнула головой, будто убирая с лица мешавшиеся пряди волос, заодно продемонстрировала свои длинные густые черные волосы, отливающие на свету дымчато-сизым оттенком. Она вынула пустой магазин и замкнула откатившийся затвор, положила пистолет на прилавок.

– Что дальше?

Мужчина с некоторым удивлением посмотрел на девушку. Нет, он не ошибся, она лукавила. Будто не он, а она устроила ему это маленькое испытание. Сможет ли он найти хоть одно слабое место в ее подготовке?

– Ох, и хитрая же ты! – воскликнул мужчина.

– Не всегда же мышцами работать, – девушка красноречиво кивнула в сторону десятка изрешеченных мишеней.

– Ладно, сдаюсь, ты победила, – всплеснул мужчина руками в притворном ужасе. – Соревнование окончено в твою пользу. Довольна?

– Именно этого я и ожидала, – отрезала девушка, взяла с прилавка автоматический кольт армейского образца и сунула оружие за ремень кожаных брюк. – Я свободна?

– Как пожелаешь, – рассмеялся мужчина.

В этот момент дверь тира открылась и в помещение вошла молодая высокая стройная женщина в черном вечернем платье. Выглядела она необычайно молодо, не старше двадцати пяти лет. Но густые, жесткие, поседевшие, подкрашенные и оттого отдающие свинцовым оттенком волосы портили всю картину. Чуть желтоватое, узкое вытянутое лицо – и ни одной морщинки. Тонкий длинный нос, выразительные широко открытые глаза. Черное вечернее платье с вырезом кармен, отделанным шиншилловым мехом, открывало необычайно худые бледные плечи, над ключицей виднелся тоненький переродившийся белесый шрам длиной почти шесть сантиметров, а на правом плече – что было само по себе невероятно – характерная татуировка в виде древнеегипетского иероглифа «анк», означавшего вечную жизнь.

– Альфан, пошел вон, – коротко, тихо, спокойно произнесла она; и тотчас мужчина, не сказав ни слова, удалился.

Женщина прошлась неспешной походкой, цокая высокими шпильками по бетонному полу, подошла к прилавку, взяла в руки полицейский «Хеклер-Кох» 45-ого калибра, взвесила в руке. Брюнетка, до этого методично расстрелявшая все мишени, с интересом следила за ее действиями. Женщина вскинула пистолет и спустила курок. Последовала длинная серия выстрелов. Одна из мишеней покрылась сеточкой пулевых отверстий. Хоть и не в десятку – но для такого темпа стрельбы меткость была вполне соответственной.

– Продолжаешь играть в игрушки? – женщина отложила пистолет и с укором посмотрела на брюнетку. Сказано это было без тени насмешки, как будто для этой женщины стрелковое оружие, способное причинить смерть живому существу – было действительно всего лишь игрушкой.

Брюнетка не нашлась что ответить.

– Ты знаешь, что отец сегодня рассчитывает на твою поддержку? – спросила женщина.

– Мы с ним это обсуждали, – сказала брюнетка уклончиво.

– Значит, знаешь, – удовлетворенно кивнула женщина. – Знаешь, тебе в какой-то мере повезло. Тебе некого терять. Ты сама по себе. Ощущаешь это?

– Ощущаю, – чуть слышно ответила брюнетка.

– Прелестно, – ответила женщина. – Надеюсь, что ты не станешь искать у меня поддержки. Потому что у меня ты ее не найдешь, я во внутренние дела ваших семей не вмешиваюсь.

– Тогда почему Вы здесь? – спросила брюнетка.

– Потому что того требуют интересы всего Клана, – ответила женщина. – Союз ваших семей приведет к консолидации внутри Клана; меня, если честно, достали все эти ваши междоусобицы, без которых мелочные изолгавшиеся князья просто жить не могут. С этим пора кончать, в интересах сохранности наибольшего числа наших сородичей.

– Поломать мою жизнь в интересах Клана? – спросила брюнетка жалобно.

– Молодец. Ты правильно понимаешь суть сложившейся ситуации, – похвалила женщина. – Так что отправляйся в свои покои, приводи себя в порядок, надень самое красивое вечернее платье, которое только найдешь. И вот еще что.

Женщина красноречиво показала тонким костлявым пальцем на кольт.

– Если додумаешься выйти к гостям со своим стволом на бедре – я лично засуну эту пушку тебе во влагалище и спущу курок. Понятно?

Брюнетка скривила губы, развернулась, взмахнув гривой густых волос, и быстрым шагом вышла, хлопнув дверью.

Когда лимузин остановился перед широким крыльцом загородного дома и полупьяный сюзерен, подбадривая своего вассала удалыми возгласами, принялся выбираться из машины – бывшие противники стали лучшими друзьями.

– Август, ты не прав! – восклицал Мартин. – Свадьбу мы сыграем где-нибудь в провинции Бордо; есть у меня там на примете один замок…

– Мартин, да пошел ты знаешь куда со своими замками? – вопрошал монарх.

– Если дочь скажет – в Швейцарии, значит, в Швейцарии. Я ее как-то возил в швейцарские Альпы, так она влюбилась в те края до беспамятства…

– Ладно, будь по-твоему, – барон кое-как выбрался из салона, одернул пиджак и направился вслед за королем к парадному входу. – А может, еще по стаканчику, пока королева не видит?

– А что? Можно, – согласился монарх. – Эй! А ну-ка подайте нам еще коньяку!

– Отец приехал, – сказала брюнетка грустно, глядя в окно.

Она стояла у распахнутого окна, в белоснежном облегающем платье. Ветер то и дело швырял ей в лицо пригоршни дождевых капель.

– Это хорошо, что уже приехал – мы почти закончили, – женщина, что недавно в тире столь убедительно играла роль злой мачехи, стояла сзади и помогала затянуть викторианский корсет со шнуровкой на спине. – Оденешь еще вон те перчатки. – Она закончила с корсетом, бесцеремонно задрала юбку. – Чулки надела? Молодец. Это любого кобеля свалит наповал.

Брюнетка тяжело вздохнула.

– Скажи, у тебя в детстве была хоть одна кукла? – спросила женщина и протянула своей подопечной пару длинных белоснежных перчаток без пальчиков из тончайшего кружева. – Вот, надевай, куколка моя.

Брюнетка промолчала.

– У тебя и детства-то не было. У меня тоже не было. Вот и не наигралась, – сказала женщина сочувственно. Она вдруг почувствовала, как на плечи наваливается огромный камень и становится тяжело дышать.

– Вам плохо, госпожа? – спросила брюнетка.

– Нет, что ты, Анджелла, – госпожа небрежно отмахнулась, желая скорее скрыть внезапно проявившуюся слабость. – Если тебе от этого станет легче – считай, что мне тебя немножко жалко.

– Спасибо, – Анджелла всхлипнула.

– Если ты сейчас разревешься – я тебе шею сверну, потому что заново наносить тебе весь вечерний макияж я не собираюсь, – процедила сквозь зубы госпожа.

Анджелла проглотила комок в горле. Женщина взяла ее за локоть, вывела в коридор и грубо толкнула в спину.

– Иди, – сказала она. – И не вздумай ослушаться. Запомни, ты нужна своей семье кроткой и послушной.

Анджелла снова всхлипнула. Сердце сжалось в маленький тугой комочек, в какой-то момент она поняла, что вот-вот расплачется. Девушка взяла всю свою волю в кулак, проглотила слезы и пошла, цокая шпильками по паркету и покачивая бедрами – в точности так, как ее научили.

Когда она вошла в банкетный зал, гости уже сидели за накрытым столом. Тут же были отец – во главе стола – и мать, по левую руку от него. Анджелла остановилась на входе, отвесила легкий реверанс, чуть наклонила голову вперед.

– Хороша, – произнес сидящий по правую руку от монарха барон, оценивающе оглядев девушку с ног до головы. – Андреа нравятся такие милые смазливые девочки.

Анджелла пересекла зал, подошла к столу. Альфан поднялся с места и учтиво подставил ей стул – рядом с матерью. Девушка села.

– Здравствуй, Анджелла, – произнес Мартин.

– Здравствуйте, – тихонько произнесла девушка. Она чувствовала, что внутри вся дрожит, но старалась не показывать этого.

– Расскажи нам о себе, Анджелла, – сказал Мартин. – Ты очень хороша собою, но нам важна не столько внешность, сколько внутреннее содержание.

– Зачем Вам это? Вы и так все решили, – огрызнулась девушка.

Мать сжала губы в тонкую ниточку, незаметно под столом ущипнула дочь за бедро. Анджелла вздрогнула от боли, но ни один мускул на ее лице не шевельнулся.

– Она стесняется, – объяснил Август. – Она очень милая, домашняя девочка. Скромная, необщительная, избегает шумных компаний, и свободное время предпочитает проводить наедине с собой. То книжки читает, то стишки всякие пишет. Вот, в последнее время увлеклась верховой ездой, просит купить ей вороную кобылку.

– Я пишу не стишки, а прозу, – тихо произнесла Анджелла. – Даже этого не знаете.

– Молчать, – прошипела мама.

– А почему это от стеснительной и милой домашней девочки так воняет пороховой гарью? – вежливо осведомилась племянница барона.

– Альфан… – процедил сквозь зубы Август.

– Виноват, – мужчина встал, покорно склонил голову. – Это моя вина, госпожа графиня. Я, как личный телохранитель принцессы, считаю, что при всей своей слабости она должна уметь постоять за себя. Потому и взял на себя ее стрелковую подготовку. Должен сказать, ею можно гордиться и в этом плане – у нее твердая рука и точный глаз.

– Хорошо, с этим все ясно, – графиня улыбнулась, продемонстрировав кончики белоснежных клыков.

– Да, девочка своенравная, – вздохнул Мартин. – Никто не идеален, это естественно. Но, конечно, достоинств у нее на порядок больше, чем недостатков. Давайте устроим ей встречу с Андреа, пускай познакомятся, обнюхают друг дружку.

– Хочешь увидеться со своим суженым? – спросила мать тихонько.

– Тебе честно ответить, или соврать что-нибудь красивое? – фыркнула Анджелла озлобленно.

– А придется, – ответила мать, стиснув зубы.

– Когда мы сможем устроить нашим детям свидание? – спросил Август.

– Сию минуту, – барон поднялся. – Извините.

Он вышел из-за стола, отошел к окну, достал сотовый телефон и набрал номер.

– …никогда бы не подумал, что венгерский язык так возбуждает.

В комнате было темно, окна были занавешены плотными шторами. Напротив окна стояло двуспальное ложе, убранное ярко-красным полупрозрачным пологом. В камине трещали сухие поленья. Он свесился с кровати, поднял с пола бутылку вина и два бокала.

– Не составишь компанию?

– С удовольствием, – промурлыкала блондинка. – Скажи, а ты бы хотел, чтобы у нас был ребенок?

Она прижалась к его груди, мягко прикоснулась ладонью к твердому как камень плечу.

– Нет, – ответил он, разливая вино по бокалам. – Я вообще не настроен заводить детей.

– Ну что ты… – прошептала блондинка разочарованно. – Ты же не знаешь, как это здорово… когда дома ждут близкие… дети и любящая жена…

– Я себя отцом не вижу, – ответил он. – Собственно, мужем тоже. Далек я от семейных ценностей, идеалов, и все такое…

Она притихла.

Мужчина подал ей бокал с вином, блондинка сделала пару глотков.

– Тогда мне придется сделать аборт… – прошептала она в страхе, и задрожала – словно мороз пробежал по коже.

– Что ж, сделай, – разрешил мужчина.

– Ты так спокойно об этом говоришь… – ужаснулась она. – Ведь это и твой ребенок!

В этот момент громко запиликал телефон.

– Подожди, – отмахнулся мужчина, встал с постели, разворошил ком одежды, лежащей на полу и вынул из брюк мобильный.

– Андреа, ты сейчас чем-то занят? – осведомился Мартин.

– Ничем существенным, отец, – ответил мужчина, косо глянув на голую девицу в своей постели.

– Прекрасно, – сказал барон. – Нам нужно срочно поговорить. Собирайся и мчи ко мне, дело не терпит отлагательств.

– А ты сейчас где? – удивился Андреа.

– Я в Праге. В гостях у короля Августа, – ответил Мартин. – Если тебе так уж страшно – возьми людей, но только умоляю тебя – поспеши.

– Хорошо, отец, считай, что я уже выехал, – ответил Андреа и разорвал связь, сел на край кровати и принялся одеваться.

– Куда ты? – спросила блондинка.

– Твое-то какое дело? – удивился Андреа. – Одевайся и проваливай.

– Андреа, ты что… – прошептала девушка, не на шутку перепугавшись.

– Денег я тебе потом вышлю, – продолжал Андреа. – Найдешь себе мужика, будут у вас и дети, и кого только не будет.

– А как же мы с тобой? – девушка уже плакала, не скрывая слез.

– А мы с тобой уже закончили наши отношения, – ответил Андреа. – Все, малышка, ты мне больше не нужна.