Текст книги "Пока корабль плывет"
Автор книги: Эмилия Остен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Вот уж поистине королевская щедрость! – хмыкнул Роберт. – Я не гоняюсь за титулами, кузен. Потому пожелаю вам долгих лет жизни и побольше наследников. И благодарю вас за то, что выказали ко мне такое доверие. Ведь мы едва знакомы.
– Тем не менее мое решение именно таково.
– Что ж… Еще раз благодарю вас. Обещаю, что Сильверстайн-Мэнор и этот дом, разумеется, останутся в целости и сохранности. – Роберт выглядел скорее озабоченным, чем обрадованным. – Только вот моя матушка… возможно, она пожелает что-нибудь здесь поменять…
– На ее усмотрение. Я не имею ничего против.
– Вы излишне добры, кузен. Не устану это повторять.
Выпив с Робертом по рюмке коньяка, Рэнсом распрощался с кузеном, отправившимся обдумывать, что делать со свалившейся на него ответственностью, и вернулся в кабинет. На душе стало легче. Теперь, когда дела улажены, можно отплывать. Тяжело покидать землю, когда за тобой тянется хвост нерешенных проблем.
Он просидел в кабинете, пока не наступили сумерки, перебирая в уме все произошедшее за последние дни. Смерть деда отодвинулась – и не забылась. Рэнсом знал, что до сих пор не простил старика. Это мешало, и он понятия не имел, как от этого избавиться. Может быть, следует всего лишь выйти в море; свежий ветер выдует из головы все глупости.
Когда начало темнеть, Рэнсом позвонил, и слуги принесли свечи. Дождавшись, когда в кабинете никого не останется, граф встал, подошел к одной из украшавших стены картин с изображением какого-то там по счету предка и, отодвинув ее, открыл дверцу дедова тайника.
Этот тайник мистер Уэстли показал Рэнсому через пару дней после смерти старика. Там лежали некоторые бумаги, касающиеся вопросов наследования, и стояла массивная шкатулка черного дерева с затейливой инкрустацией на крышке. В шкатулке граф хранил свои маленькие сентиментальные сокровища: несколько писем покойной жены; портрет сына, плохо выполненный и вовсе не похожий на Александра Сильверстайна, кажется, единственный; письма от друзей – не все, но избранные; локон темных волос; массивный ключ; медальон на тонкой цепочке. Рэнсом, когда увидел все это, задумался, не выкинуть ли воспоминания в Темзу. Затем передумал. Чтобы простить деда, придется хоть немного его понять. Не сейчас. Сейчас на это не было ни сил, ни желания. Потому он вытащил из тайника шкатулку, чтобы взять ее с собой в плавание.
Завтра, уже завтра.
Глава 10
Мэгг проснулась еще до рассвета, сразу ощутив предотъездную суету, царившую в доме. Слуги уже встали; не каждый день единственная хозяйская дочка покидает родные пенаты! Мэгг вся эта беготня утомляла, однако приходилось терпеть. Она позавтракала, не почувствовав вкуса блюд, по настоянию матери выпила чашку чая (китайского, который стоил нынче бешеных денег, так как война все еще шла, хотя, по мнению многих, конец ее близок), оделась в дорожное платье и спустилась к экипажу, сопровождаемая всем штатом слуг и рыдающей леди Белиндой.
Обычно Мэгг старалась держать чувства в узде, однако непритворные слезы на глазах матери заставили ее саму захлюпать носом. Она уткнулась в знакомое плечо, обняла матушку, как тысячу раз до этого, и осознала, что расстается с нею очень, очень надолго. Разумеется, когда Артур сможет покинуть службу, молодые супруги возвратятся в Англию, только когда это будет! Путь до Макао неблизок. Более трех месяцев – а то и все шесть в зависимости от скорости судна – потребуется, чтобы достигнуть китайских берегов. Сколько Мэгг проведет там, неизвестно. Она не увидит матушку год или два. Может, больше.
Поэтому Мэгг с чувством заплакала, но все же не позволила себе слишком уж расстраиваться и села в экипаж. Леди Белинда настаивала на том, чтобы проводить дочь в порт; Мэгг отказалась. Лучше расстаться здесь, на пороге родного дома, а не в порту, на виду у команды графа Сильверстайна.
Мэгг помахала из окна скомканным мокрым платочком, и копыта лошадей застучали по мостовой, и родной дом отодвинулся, остался позади… Карета свернула, мелькнула в последний раз небольшая группка людей у крыльца особняка, и Мэгг отвернулась.
Горничная, которую Мэгг взяла с собой в путешествие, молчала. Хатти была уроженкой Корнуолла, сурового края, мира скал, продуваемых ветром равнин и согбенных деревьев. Мэгг ценила ее за верность и неразговорчивость, за спокойный нрав. Такая служанка в пути – просто идеал. Хатти перехватила взгляд госпожи и еле заметно улыбнулась.
– Не переживайте, мисс. Вас ждет встреча с возлюбленным, а родной дом останется родным домом, где бы вы ни оказались.
– Спасибо, Хатти, – поблагодарила Мэгг, и на том разговор завершился.
Лондон просыпался, небо светлело, а редкие фонари тускнели. Около порта уже было шумно: здесь работа начиналась ни свет ни заря, люди не привыкли терять время. Экипаж остановился у ворот, за которыми царил хаос – какие-то ящики, громадные бочки, мотки троса толщиной с руку Мэгг, и в этом аду сновали люди.
Здесь мисс Ливермор поджидал поверенный графа, мистер Уэстли. Он помог Мэгг выйти и любезно ей улыбнулся.
– Все в порядке, мисс? Вы готовы?
– Да, мистер Уэстли. – Мэгг завертела головой. – А где корабль?
– До корабля предстоит еще прогуляться… Нет-нет, пусть ваша горничная оставит багаж. Эй, как тебя там… Черная Борода! Возьми сундук леди.
Мэгг обмерла: из тени бесшумно возник верзила не менее шести футов ростом, чье прозвище соответствовало действительности – его борода была черная и курчавая, а глаза грозно сверкали из-под насупленных бровей.
– Это все? – вопросил головорез, взваливая сундук Мэгг на плечо. При этом моряк явно не испытывал никаких неудобств.
– Все, мистер, – ответила Хатти.
Черная Борода развернулся и потопал в портовый хаос, мистер Уэстли подал руку Мэгг:
– Прошу вас, мисс Ливермор. Я, конечно, не бог весть какой галантный спутник, но постараюсь достойно проводить вас к кораблю…
– Значит, мы ошиблись? – негромко спросила Мэгг, пока они шли. – Граф Сильверстайн – пират?
Мистер Уэстли расхохотался.
– Признаться, я и сам так подумал, когда в первый раз его увидал. Да он еще тогда был зол и рычал на меня, словно рассерженный пес… Нет, господин граф не пират. Он моряк, и моряк, судя по тому, что говорят о нем, отличный. Ваша жизнь в надежных руках, мисс Ливермор.
Именно эти аргументы Мэгг использовала, чтобы убедить матушку, так что у нее появилось подозрение, что поверенный ее просто утешает.
– А почему тогда этого человека называют Черная Борода? Это пиратское прозвище. Разве у него нет обычного имени? Скажем, Бен или Джек?
– Это традиции. Вы столкнетесь с тем, что у моряков их много. Сам я не слишком разбираюсь и на палубу корабля ступал всего пару раз, да и не совершал никогда длительных плаваний, лишь пересекал Ла-Манш… Мореходы – народ суеверный и, как ни прискорбно, темный. Так как вы отправляетесь в плавание на торговом паруснике в компании команды мужчин, не привыкших к присутствию леди… по возможности не выходите из каюты, мисс Ливермор.
– Женщина на корабле – к несчастью? – скривилась Мэгг.
– Да, мисс, увы. Они суеверны, как черти. Да что я говорю! Черти вряд ли суеверны, а моряки – всегда.
– Граф утверждал, что не подвержен этому… недугу.
– Граф может сам за собою такого не замечать… А вот и «Счастливица».
Мэгг подняла глаза (в порту приходилось идти осторожно, приподнимая юбку, и внимательно следить, чтобы ни обо что не споткнуться) и невольно улыбнулась.
Трехмачтовый парусник четко вырисовывался на фоне светлеющего неба. Матросы сновали по вантам, что-то там делали, но что – Мэгг не представляла совершенно. Она была далека от мореходства, как земля от вечерних звезд. Вся эта беготня казалась ей загадочной и интригующей. А шхуна понравилась с первого взгляда. «Счастливица» вполне могла бы называться и «Красавицей» – с изящными обводами, с искусной резьбой вдоль борта. На носу вздымалась женская фигура. Переплетение снастей казалось четким, словно нарисованным тушью. Как же люди разбираются в этом хаосе веревок и блоков? И сколько нужно иметь смелости и терпения, чтобы совершать дальние путешествия на хрупкой деревянной скорлупке? Мэгг на мгновение сделалось страшно.
Однако страх тут же отхлынул, сменившись любопытством: по доскам, перекинутым с борта шхуны на причал, легко сбежал граф Сильверстайн.
Сегодня он и вовсе не походил на аристократа: одетый все в те же светлые замшевые штаны, высокие сапоги и в белоснежную рубаху, ворот которой был заколот простой железной булавкой, тускло блеснувшей в полутьме. Привычная треуголка лихо сдвинута на затылок. Графу, казалось, вовсе не холодно – это Мэгг ежилась от утреннего ветерка.
– Мисс Ливермор, здравствуйте. Добро пожаловать на «Счастливицу». – Граф поклонился. – Мистер Таннерс проводит вас в вашу каюту. Эй, Джим!
– А? – долетело с борта.
– Наши пассажиры прибыли! – заорал в ответ граф и, ничуть не смущаясь, тут же снова повернулся к Мэгг. – Располагайтесь и можете отдыхать. Сегодняшний день будет скучным: мы покинем устье Темзы и выйдем в Ла-Манш. Поверьте, нет ничего тоскливее Ла-Манша. Доброе утро, мистер Уэстли. Я приму вас в каюте.
– Не забудьте высадить, прежде чем выходить в море, – шутливо заметил поверенный.
– Доброе утро, милорд, – удалось наконец вставить и Мэгг.
Граф кивнул и, судя по всему, тут же о ней позабыл, взбежав по трапу на борт корабля не менее легко, чем спустился.
– Миледи, – рядом с Мэгг словно из воздуха соткался худой небритый тип с неряшливо торчащими во все стороны волосами. – Я Джим Таннерс, первый помощник капитана. Вы будете жить в моей каюте. То есть… – запнулся он, видимо, сообразив, как это прозвучало, – я отдаю свою каюту вам, а сам буду с матросами в кубрике…
– Благодарю вас, мистер Таннерс, это большая честь для меня.
Таннерс молча кивнул – наверняка для него непривычно разговаривать со знатной дамой – и помог Мэгг взойти на борт. Как ни странно, трап она преодолела без особых проблем, за что нужно поблагодарить первого помощника, помогавшего ей весьма ненавязчиво и деликатно. Мэгг не ожидала подобного от человека незнатного происхождения.
Она почти ничего не успела рассмотреть на палубе: Таннерс распахнул перед нею дверь, ведущую в узкий коридор, куда еще предстояло спуститься по крутой лесенке. Этот этап тоже удалось миновать без приключений. Справа, слева и впереди в коридоре имелись двери.
– Там каюта капитана, – Таннерс указал вперед, – а здесь будете жить вы. – Он распахнул левую дверь. – Мисс, это совсем не то, к чему вы привыкли…
– Все в порядке, – заверила его Мэгг, заглядывая в каюту.
Что ж, с одной стороны – хуже, чем она ожидала, а с другой – лучше. Каюта была меньше самой маленькой кладовки в доме Мэгг; там уже стоял принесенный Черной Бородой сундук, можно было бы еще втиснуть столик, но уже с трудом. Остальное пространство занимала кровать, достаточно узкая и даже по виду жесткая. Ни пуховых перин, ни матраца. Зато имелось окно.
– Все очень мило, мистер Таннерс, – заверила Мэгг первого помощника. – Только… где может разместиться моя служанка?
– Для нее мы приготовили вот эту каюту. По правде говоря, здесь была кладовая… – Таннерс распахнул правую дверь в коридоре, открывая взорам Мэгг комнатушку еще меньшую, чем ее собственная.
– Все в порядке, – снова заверила его девушка.
Таннерс сдвинул шляпу на лоб и смущенно почесал в затылке.
– У нас ведь торговый парусник, мисс. Мы к гостям не привыкли. Хотя пассажиров иногда возим, коль уж совсем срочная необходимость и выбора нет. Вы, ежели что нужно, ко мне обращайтесь.
– Благодарю, мистер Таннерс!
– Трапезничать станете с капитаном, на то имеется особое распоряжение. Только еда у нас простая, мисс.
– Я все поняла. Я знала, на что шла. – Мэгг начали раздражать оправдания первого помощника.
– Тогда устраивайтесь, мисс. А я пойду.
И мистер Таннерс ретировался, тем более что кто-то уже давно громоподобным голосом призывал его с палубы.
Хатти не выказала никакого недовольства, осмотрев свою так называемую комнату. Ну и что, что туда влезла лишь узкая койка – служанка, кажется, отнеслась к неудобствам философски. Что касается Мэгг, та лишь слегка удивилась, почему ей не отдали каюту капитана. Честно говоря, она на это рассчитывала, и, если уж совсем начистоту, не потому, что капитан живет просторнее, – а чтобы узнать о нем побольше.
Он ее заинтриговал, этот дикий аристократ с темными глазами. Никогда раньше Мэгг не встречала людей подобного склада, только в книгах читала. Да авантюрист ли граф Сильверстайн? Кто он? Что скрывается за его едва заметной улыбкой и проникнутыми иронией словами?
Она открыла окно и вслушалась: с мостика летели команды, что-то стучало, плескалась вода, топотали по палубе ноги. Пахло чем-то кислым, наверное, водорослями, прицепившимися к днищу. А еще чувствовался аромат смолы и дерева, и морской соли, и впитавшегося в доски солнца. Мэгг улыбнулась.
Может быть, подняться на палубу? Она понятия не имела, как вести себя на корабле. Она здесь не слишком-то желанная гостья, поэтому, как бы ни хотелось увидеть корабль во всей красе, придется оставаться в каюте. Мэгг обещала это графу.
Ничего. Зато она плывет к Артуру.
Воспользовавшись тем, что Хатти вышла, Мэгг прилегла на узкую койку и неожиданно провалилась в сон.
Разбудило ее осторожное покачивание и стук в дверь. Приподнявшись, Мэгг протерла сонные глаза и буркнула:
– Войдите.
В каюту втиснулась Хатти.
– Мисс, только что приходил матрос. Капитан приглашает вас присоединиться к нему на мостике.
– О! Прекрасно. – Мэгг решительно встала и оправила платье. Немного помялось, но ничего, сойдет. Вряд ли от нее ожидают, что она будет появляться в нарядах без единой морщинки или надевать, выходя к ужину, бальные драгоценности. Граф предупреждал, что здесь все по-простому. Однако в любых обстоятельствах следует оставаться леди. – Как я выгляжу, Хатти?
– Прелестно, мисс. Дайте только я вас причешу.
Хатти управлялась с ее волосами быстро и умело. Через несколько минут Мэгг была готова к выходу. Если, конечно, можно назвать выходом путешествие по короткому коридорчику, а затем…
Затем перед нею открылась палуба.
Солнце уже взошло, однако Мэгг проспала не слишком долго – его лучи были еще мягкими и ласковыми. Дул легкий ветер, и, подняв голову, девушка ахнула: прямо над нею нежными облаками парили паруса.
– Мисс. – Рядом появился мистер Таннерс. – Позвольте проводить вас на мостик!
Путь оказался недлинным: они поднялись по лесенке на небольшое возвышение – видимо, тот самый мостик, – и Мэгг увидела графа.
Тот стоял рядом с рулевым, заложив руки за спину, и о чем-то негромко переговаривался с кривоносым субъектом в немыслимой кожаной жилетке, который при виде пассажирки тихо крякнул, стащил с макушки головной убор, национальную принадлежность которого Мэгг не определила, и уставился на девушку с большим интересом. Рулевой таращил глаза, да и находившиеся на палубе матросы приостановились, позабыв про свои дела, стараясь разглядеть гостью.
От графа это, конечно же, не укрылось.
– Мисс Ливермор, – начал он донельзя ехидным голосом, – позвольте представить вам моего верного боцмана, мистера Харди.
– Мисс, – пробормотал боцман и задумчиво поскреб пятерней заросший подбородок.
– Очень приятно, мистер Харди, – пропела Мэгг.
– А также вас, разумеется, следует познакомить с командой. Сейчас мистер Харди громко объявит об этом, и те, кто сможет подойти, соберутся. Мистер Харди?
– Да, капитан? – боцман явно озадачился светским тоном Рэнсома и не сообразил, что от него требуется.
– Рявкни на бездельников, чтобы собрались, – велел Рэнсом.
– А! – сообразил боцман, подошел к огораживающим мостик перилам и заорал так, что Мэгг зажмурилась. От боцманского рыка, наверное, рыба в Темзе дохнет. – А ну, живо сюда, пиратские рожи! Капитан говорить будет!
Матросы, занятые какими-то непонятными для Мэгг делами, начали собираться в кучку. Дождавшись, когда все собрались, граф выступил вперед.
– Все вы знаете, что в этот рейс с нами отправились пассажиры. Мисс Ливермор и ее служанка мисс Хатти.
Матросы уставились на Мэгг, та поежилась – как-то не по себе стало в центре столь пристального внимания.
– Они будут с нами до Китая. Я настаиваю, чтобы все вы относились к ним вежливо. Все понятно?
– Да, капитан, – нестройным хором отозвались матросы.
– А теперь – ура мисс Ливермор!
– Ура! – послышалось в ответ, и Мэгг засмеялась. Это простодушное приветствие ей очень понравилось.
– Я рада, что оказалась на таком замечательном судне, как «Счастливица», – громко сказала она, – и надеюсь, что путешествие будет приятным.
– Не сомневаюсь в этом, – пробормотал граф. – А теперь все по местам.
– Работать, паршивцы! – рыкнул боцман.
– Крюйс-топсель, – бросил ему граф.
– Подня-ать крюйс-топсель!
Глава 11
Боцман ушел, и Мэгг осталась на мостике вместе с капитаном, первым помощником и рулевым. Щурясь от солнца, она огляделась.
«Счастливица» выходила из устья Темзы; водная гладь здесь кишела судами, лодками и лодчонками. Навстречу двигался парусник еще больший, чем шхуна Сильверстайна, – четырехмачтовый, украшенный взбитой пеной парусов, которые стремительно сворачивали похожие на муравьев матросы.
И во всем этом – в суете маленьких лодок, в летящем навстречу корабле, в громоздящихся на горизонте кучевых облаках и прозрачной голубизне неба – было столько свободного, неторопливого счастья, что Мэгг едва не задохнулась от радости.
Девушка и не представляла, что начало путешествия так понравится ей. Конечно, она пропустила момент отплытия, однако теперь было ничуть не хуже! Мэгг знала, что некоторым людям становится плохо на корабле, и прислушивалась к собственным ощущениям. Вроде все нормально.
Погрузившись в размышления и созерцание Темзы, Мэгг совсем позабыла о графе и лишь несколько минут спустя, спохватившись, обернулась. Мистер Таннерс куда-то исчез. Сильверстайн стоял, заложив руки за спину, и без улыбки наблюдал за гостьей. Мэгг обратила внимание, что он наконец-то набросил китель.
– Вы, наверное, считаете меня невежливой, милорд?
– Отнюдь. Мне приятно, что корабль производит на вас такое впечатление. Или вы пытались скрыть отвращение? – поддразнил он Мэгг.
– Нет, я наслаждалась видом и размышляла, стоит ли задумываться о морской болезни или еще нет.
– Пока не стоит, мисс Ливермор. Мы еще не покинули устье Темзы. Вот выйдем в Ла-Манш, и тогда узнаете, приятным ли будет ваше путешествие, или же вы проведете его, свесившись через борт и пугая русалок зеленым цветом лица.
Его своеобразное чувство юмора почему-то задевало Мэгг.
– А вы привяжете меня канатом, чтобы я не упала?
– Привяжу. К грот-мачте. Даже если она переломится во время шторма, вы успеете за нее ухватиться, и – кто знает! – вас подберет проходящее мимо судно.
Мэгг посмотрела на графа с некоторым страхом.
– А грот-мачта может переломиться?
Сильверстайн пожал плечами.
– Все возможно. Это же море. Шторма непредсказуемы. Мачты могут поломаться все до единой, мы можем сесть на мель, на риф, а то и просто перевернуться и позорно пойти ко дну. На нас могут напасть пираты около берегов Африки, или туземцы, подплывающие на утлых лодчонках, заразить весь экипаж неизвестной болезнью. Можно отравиться испорченной пищей, простудиться, получить солнечный удар, а также вывалиться за борт и пойти на корм акулам. Но это, – добавил он утешающе, глядя в округлившиеся глаза Мэгг, – не слишком вероятно. Шторм опасней, конечно же.
Граф сделал драматическую паузу.
– Поэтому, если вы вдруг передумаете, я еще могу окликнуть, скажем, вон тот барк, – Сильверстайн указал куда-то за борт, – и отправить вас домой.
Но Мэгг уже поняла, куда он клонит.
– В Лондоне, – парировала она, – тоже подстерегает множество опасностей. Вы можете попасть под кеб, свалиться с лестницы своего особняка, точно так же отравиться испорченной пищей, получить солнечный удар во время пикника, упасть с лошади, подавиться вишневой косточкой и подвергнуться нападению бродяг. При таком раскладе ваш корабль кажется мне весьма безопасным местом, милорд.
Граф развел руками.
– Как же мне вас переубедить?
– А вы все еще хотите этого? Вы же взяли меня на борт. Поздно идти на попятный.
– Я знаю, – сказал он, снова напуская на себя этот ироничный вид, – но мне ужасно нравится вас дразнить, мисс Ливермор.
Мэгг фыркнула.
– Занятие, достойное джентльмена!
– Я только наполовину джентльмен. – Он шутливо приподнял треуголку. – К вашим услугам, мисс, капитан Сильверстайн, владелец «Счастливицы» и еще нескольких лоханок, совершающих рейсы из Шотландии в Индию и Китай.
Мэгг невольно заулыбалась, глядя в его открытое загорелое лицо.
– А как мне называть вас?
Рулевой, подслушивавший разговор, конечно же, не удержался и прыснул.
– Хороший вопрос. Предлагаю забыть о том, что я милорд. Зовите меня капитаном – а если познакомимся поближе, то начнем называть друг друга по имени. У нас все просто, я вам уже говорил. – И он повернулся к рулевому. – Нечего хихикать, Том. Следи-ка лучше за курсом, а то въедем носом в Маргейт.
– Том! – заметила Мэгг. – Вот человеческое имя!
– А, вы познакомились с Черной Бородой? У нас таких много.
– Мне кажется, тут вообще немного людей. – Мэгг обвела взглядом судно.
– Да, команда маленькая, всего-то пятнадцать человек, включая меня. Обычно и того меньше, но я излишне сердоболен и беру на борт всякую шваль. Вот Том, – граф хлопнул рулевого по плечу, – прежде чем поступить ко мне на службу, мел полы в кабаке. И приворовывал, само собой. Как тебя не сцапали, а, Том?
– Прошу прощения, мисс, прошу прощения, – рулевой кивнул Мэгг, – только капитан немного привирает. Простите, капитан, привираете же!
– Ладно-ладно, преувеличил малость. Том только и украл, что один кошелек, да и то у меня. И ушел с ним недалеко. Шесть лет уже прошло – был мальчишкой, стал рулевым. Сначала ходил со мной на отцовском корабле, а теперь вот здесь. Вы не волнуйтесь, мисс Ливермор, – в уголках его губ вновь задрожала улыбка, – Том – отличный парень, и штурвал лучше его никто не держит.
– И снова прошу прощения, капитан, вот тут вы точно сочиняете! Вы сами со штурвалом в руках родились.
– Может, и так, – засмеялся граф, – но я того не помню!
И тут Мэгг поймала себя на том, что любуется им.
Она плохо разбиралась в людях и сама не понимала, чем ее привлек этот человек, которого она, в сущности, знала меньше одного дня – если сложить все то время, что они виделись. Но он показался ей таким… свободным – иного слова Мэгг не могла подобрать. Свобода владела им, как лорды владеют землями. Теперь, находясь на палубе «Счастливицы», девушка понимала, насколько же неуместно смотрелся граф Сильверстайн в обществе людей, к которым принадлежал по рождению. Он проще их, гораздо проще. А может, и нет. Разве в море можно оставаться простым?
Мэгг этого не знала.
Но у нее будет время, чтобы найти ответ на этот вопрос.
Пока же она попросила:
– Расскажите мне о «Счастливице», капитан. Это тоже корабль вашего отца?
– Нет, это моя и только моя собственность. – Сильверстайн подошел к Мэгг, взялся обеими руками за резные перила. – Гафельная шхуна[1 – Гафельная шхуна – тип парусного судна.] «Счастливица» спущена со стапелей в Глазго пять лет тому назад. Экипаж – от двенадцати до пятнадцати человек, в зависимости от рейса и времени года. Три мачты, – он полуобернулся и указал, чтобы Мэгг поняла, – вот это фок, это грот, это бизань. Нос там, корма здесь. Осадка у «Счастливицы» небольшая, так что можем ходить по мелководью, что немаловажно в устье китайских рек. Особенно если отплываешь, нагруженный по самый клотик.
– Вы часто ходите в Китай?
– Это плавание будет четвертым. Чай – выгодное дело, особенно если корабль хорош.
– А «Счастливица» хороша? Она ведь большая.
– Не слишком, но и не маленькая. Семьдесят девять футов длины, двадцать один фут ширины. – Сильверстайн явно гордился своим кораблем. – Осадка девять футов, и весит она немногим больше ста тонн. Развивает скорость до восьми узлов. Кроме того, наш маленький торговый корабль несет вооружение.
– Вооружение? – подозрительно спросила Мэгг.
– О, конечно. Во-первых, в Китае продолжается война. Во-вторых, насчет пиратов я вовсе не шутил. У африканских берегов полно флибустьеров, да и в Индийском океане они встречаются. Потому у нас на борту два четырехфунтовика и шесть двенадцатифунтовых карронад. В случае чего мы можем дать отпор.
– О, это успокаивает, – пробормотала Мэгг.
Она смотрела теперь на корабль несколько по-иному. Не то чтобы шхуна перестала ей нравиться, нет. Просто Мэгг осознала, насколько это не прогулочный корабль. И то, что она теперь ко всему этому причастна, одновременно и пугало, и радовало.
Мэгг не думала о том, каким именно станет ее путешествие. Она должна была уговорить графа и отправиться к Артуру, остальное не имело значения. Только сейчас ее настигло понимание того, что плавание продлится больше трех месяцев. Больше трех месяцев Мэгг Ливермор проведет на этой деревянной скорлупке под пушистым ворохом парусов.
Девушка глубоко вздохнула, пытаясь справиться с подкатившей не вовремя паникой. Граф, кажется, угадал по лицу гостьи: что-то не так – и беспечным тоном произнес:
– Мисс, однако все эти корабельные премудрости вас не насытят. Позвольте пригласить вас к завтраку, если вас устраивает мое общество.
– А то нагрянет морская болезнь, и будет поздно? – пошутила Мэгг. – Охотно, капитан. По правде говоря, я зверски проголодалась.
Он усмехнулся и предложил ей руку.
Капитанская каюта оказалась значительно больше, чем та, в которой поселили Мэгг. И гораздо красивее. Большие окна, выходившие на корму, за которой стлался пенный след. Деревянные сундуки. Крепкий стол, заваленный бумагами, которые граф поспешно смахнул в ближайшее кресло. За занавеской, по всей видимости, пряталась кровать. В каюте можно было развернуться, пройтись, даже станцевать при желании. Мэгг про себя снова удивилась, что ее поселили не здесь – жилище капитана казалось более подходящим для молодой леди, – однако решила держать при себе подобные размышления. В конце концов, граф Сильверстайн ей ничем не обязан, это она напросилась в попутчицы.
Капитан усадил гостью в одно из кресел и, открыв искусно замаскированный шкафчик, в задумчивости уставился на стоявшие там бутылки.
– Я не ошибусь, если предположу, что вы не будете пить ром?
Мэгг вытаращила глаза.
– Для рома слишком рано, – закончил граф.
– Боюсь, капитан, для рома будет слишком рано всегда. Я бы выпила чаю, если можно.
– Чаю, – буркнул Сильверстайн и, выбрав наконец-таки бутылку, захлопнул дверцу шкафчика. – Пресная вода на корабле – это большая ценность. Потому моряки так много пьют. Но предлагать вам ром рановато, что верно, то верно. – Он с некоторым сомнением покосился на Мэгг. – Я разбавлю это вино водой. Вы согласитесь на такой вариант?
– На корабле, возящем чай, нельзя выпить чаю? – изумилась Мэгг. Подобного поворота дел она не ожидала.
Граф неопределенно пожал плечами.
– Ради вас я уговорю кока заварить вам чай пару раз. Но не требуйте от бедняги подобных подвигов каждое утро. На моем корабле – люди старой закалки. Сам я иногда пью кофе, однако пресная вода должна расходоваться экономно. Для вас мы выделим запас, мисс. Но он будет не слишком большим.
Мэгг кивнула, глядя, как Сильверстайн разливает вино. Ее напиток после того, как граф разбавил его водой из кувшина, приобрел бледно-розовый оттенок, похожий на цвет утренней зари.
– До сих пор я ступала на палубу корабля лишь один раз.
– Вот как?
– Да, мы с матушкой были приглашены герцогом на прогулку. Парусник прошелся по Темзе, и на том дело закончилось. Я даже не знаю, была ли это шхуна. Я ничего не понимаю в кораблях, – призналась Мэгг.
Она внезапно сообразила, что образ настойчивой глупышки может сыграть против нее. Ей не хотелось показаться совсем уж дурочкой. Но в кораблях она действительно ничего не понимала.
– Не беспокойтесь, мисс, – хмыкнул граф, – через некоторое время вы наберетесь знаний, хотите этого или нет… Где же эти бездельники и наш завтрак?..
