Текст книги "На Дальнем Западе"

Автор книги: Эмилио Сальгари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Как ураган промчались они вдоль всего каравана и присоединились к сержанту, собравшему вокруг себя всех мужчин, чтобы в случае надобности предпринять контратаку.

Везшие фургоны лошади выбивались из сил, катя тяжелые, громоздкие экипажи, и, разумеется, не могли соперничать в быстроте с легкими скакунами индейцев, приближавшихся с каждой минутой.

– Мы погибли! – сержант безнадежно махнул рукой, едва только Джон и его товарищи приблизились.

– Пока мы живы, этого еще нельзя сказать, – ответил Мэксим больше из желания сказать что-нибудь старику, чем от действительного избытка надежды. Он прекрасно понимал, что еще немного – и положение станет совершенно безвыходным.

– Продвигаться дальше почти уже невозможно! – продолжал с отчаянием старик. – Смотрите, лошади скоро падут от усталости.

– Ну так, значит, нам придется изжариться живьем в этом степном пожаре. Или мы попадем в лапы к краснокожим.

– Проклятые! – простонал сержант. – Они все предусмотрели, прежде чем напасть!

Агент сделал неопределенный жест рукой.

– Пока мы живы, не следует терять надежды! – повторил он опять. – До копей остался какой-нибудь час пути. Будем отстреливаться, черт возьми! Авось удастся каким-нибудь способом спасти наши шкуры!

Едва только сержант повернул к фургонам, как к агенту тотчас же подъехал гамбусино.

– Я хочу дать вам один совет! – сказал он.

– Я слушаю, – ответил агент.

– У нас осталось времени, только чтобы унести ноги. Бросьте всю эту компанию. Ее все равно невозможно спасти, и попытаемся одни достигнуть копей Могаллона.

– То есть вы хотите предложить мне бросить караван на произвол судьбы? – нахмурив брови, спросил агент.

– Разумеется! – ответил, ничуть не смущаясь, лжегамбусино. – Наши лошади сравнительно бодры, попытка прорваться имеет все шансы на успех. Оставаясь же с караваном, мы никогда не доберемся до шахт!

Джон вместо ответа поднял винтовку и сделал выстрел, крича скваттерам:

– Цельтесь по головам! Индейцы появились на спинах коней!

Красное Облако пробормотал сквозь зубы какое-то ругательство, а затем, обернувшись к Миннегаге, устремил на нее вопрошающий взгляд.

– Кажется, это не наши! – прошептала индианка.

– Чейены! – ответил он ей шепотом же.

– Но, отец, ведь чейены наши союзники. Значит, если мы попадем к ним в руки, беда невелика!

– Да, если попадем живыми… Но пули, которые скоро здесь засвистят, не станут разбирать, кто союзник чейенов, а кто враг!

– А я не боюсь ничуть!

– Ну, значит, у нас нет другого выхода. Задержимся здесь, покуда останется проклятый янки. Когда он увидит, что дело проиграно, он бросит этих дураков и побежит наутек, а мы последуем за ним. Время еще есть.

Слова Красного Облака были заглушены ружейным залпом, раздавшимся со стороны фургонов. Выстрелы слились с боевым кличем чейенов.

КОПИ МОГАЛЛОНА

Дикое, но удивительно живописное зрелище представляли собой краснокожие, мчавшиеся в атаку на злополучный караван обитателей Кампы. Свыше двух сотен всадников нещадно гнали великолепных лошадей и оглашали воздух свирепыми криками. Они неслись, размахивая длинными копьями и щитами, украшенными скальпами. Земля дрожала под копытами коней, воздух был полон звуков, словно бушевала буря.

На расстоянии ружейного выстрела индейцы нырнули за шеи лошадей, пригнув головы.

Чейены ростом ниже сиу или Воронов, но отличаются великолепным сложением. Черты лиц их не имеют отталкивающего выражения. Лишь немногие уродуют свои физиономии татуировкой. Только яркий блеск гордых орлиных глаз выдавал возбуждение, охватившее воинов, с криком шедших в бой против бледнолицых, исконных врагов аборигенов Северной Америки. На лицах чейенов светилась непримиримая ненависть к истребителям индейцев.

Чейены шли в атаку, их длинные черные волосы развевались за плечами, словно конские гривы, а характерные повязки из тонкой кожи, расшитой бисером и убранной маленькими зеркальцами, издавали мелодичный слабый звон. Над головами воинов живописно колыхались орлиные перья.

Торс чейена-воина, идущего по тропе войны, всегда обнажен. У некоторых грудь расписана пестрыми красками, у других покрыта татуировкой. Воины, стремившиеся к каравану, держали в руках небольшие и легкие круглые щиты из кожи буйволов.

Из общей массы выделялось несколько вождей с уборами из длинных пестрых перьев, покрывавших голову ото лба и спускавшихся на спину,

По данному Джоном Мэксимом сигналу на индейцев посыпались пули: стреляли оба траппера, стреляли скваттеры, многие женщины и даже те из детей, что умели владеть оружием.

Как ни беспорядочны были выстрелы, но залп все же дал известные результаты. На таком близком расстоянии пули поражали если не всадников, то хоть коней. Лошади падали, увлекая за собой человека. Разогнавшиеся скакуны, испуганные треском ружейных выстрелов, шарахнулись в сторону, сбрасывая всадников, и ринулись в бегство.

Индейцы в беспорядке рассыпались во все стороны.

– Прекрасно! – кричал, ободряя защитников каравана, агент. – Хлещите, гоните лошадей! Может быть, нам еще удастся вывернуться! Индейцам не до нас!

Воспользовавшись замешательством индейцев, не ожидавших такого энергичного отпора, фургоны снова быстро покатились вперед. Но их движение не могло быть сколько-нибудь продолжительным: индейцы быстро опомнились и снова начали нападать на караван, осыпая фургоны выстрелами. Ясно было, что краснокожие торопятся покончить с караваном раньше, чем этого места достигнут уже близкие волны степного пожара и заставят самих индейцев искать спасения в бегстве в лесистую часть прерии.

Оглянувшись вокруг, Джон Мэксим обескураженно махнул рукой.

– Печальный день! – пробормотал он. – Пожалуй, для этих людей было б гораздо лучше не покидать своего поселка. Ясно, дело идет к концу. Еще немного, и начнется отвратительная бойня.

В самом деле, в исходе сражения уже не было никакого сомнения: индейцы окружили караван со всех сторон, подбираясь к самым фургонам, им оставалось только разъединить еще уцелевших и державшихся вместе защитников, чтобы потом покончить с ними порознь.

Скваттеры защищались с мужеством отчаяния. Они видели, что погибли, им оставалось как можно дороже продать свою жизнь, истребив побольше врагов, и они стреляли в индейцев в упор.

Вне всякого сомнения, выстрелы скваттеров наносили жестокий урон краснокожим. На каждого убитого скваттера приходилось по меньшей мере трое или пятеро убитых индейцев, но, в то время как ряды скваттеров быстро таяли, индейцев, казалось, их потери только сильнее возбуждали. Уже не одна лошадь мчалась по прерии, сбросив в густую траву своего убитого хозяина, но индейцы все кружились около каравана, наскакивая на фургоны, и дрались с скваттерами в рукопашном бою.

Наибольшей опасности подвергались именно передовые фургоны, на которые почему-то было обращено особое внимание нападавших.

Тут главная роль в защите принадлежала Джону Мэксиму и его спутникам, около которых держался и лжегамбусино. Впрочем, он избегал показываться на виду и стрелял не целясь, в воздух.

Меткие выстрелы маленькой группы отгоняли индейцев, но лишь на мгновение. Отступив, индейцы опять бросались в атаку, обстреливая защитников каравана. И было чудом, что до сих пор никто из наших знакомцев не был ранен.

Иногда индейцы, прекратив стрельбу, осыпали защитников каравана своими метательными топориками, томагавками, которыми чейены владеют с удивительным искусством. Не раз топор, пущенный рукой какого-нибудь украшенного убором из развевающихся орлиных перьев воина, со свистом проносился мимо ушей то одного, то другого траппера, но им пока удавалось избегать опасности. Зато их выстрелы почти безошибочно достигали цели, поражая наиболее смелых чейенов.

Тем временем один из фургонов стал заметно отставать, его заволакивало дымом близкого пожара. Миг – и фигуры индейцев замелькали около отставшего экипажа. Выстрелы прекратились, сменившись отчаянными криками зовущих на помощь людей, потом победными воплями индейцев. Они уничтожили в мгновение ока пассажиров фургона и теперь с новой яростью наседали на других.

Джон Мэксим, скрежеща зубами, наблюдал эту ужасную картину: на его глазах скваттеры, защищавшие фургоны, были поголовно скальпированы. Женщины, находившиеся в фургоне, были вытащены индейцами оттуда, несмотря на отчаянное сопротивление, переброшены через седла лошадей и увезены куда-то в сторону. Ничто уже не могло спасти несчастных от ожидавшей их ужасной участи, от рабской жизни у индейцев.

В том же фургоне было несколько малюток. Индейцы не пощадили и их: выхватывая детей, они с диким злорадным хохотом ударяли их головами об окованные железом огромные колеса фургона и потом швыряли в сторону окровавленные трупы.

– Начало конца! – пробормотал Джон Мэксим, посылая пулю за пулей в ряды вновь наседавших на передовые фургоны чейенов.

Несколько минут спустя та же участь постигла второй задний фургон. Потом пришла очередь третьего… Бой близился к концу. Индейцы были хозяевами положения. Их боевой клич звучал, возвещая несомненную победу. Их фигуры мелькали здесь и там. А пожар уже докатился до остатков несчастного каравана. Густой дым застилал окрестности, затрудняя дыхание. Искры летели вихрем и, падая на полотняные крыши огромных фургонов, поджигали эти злополучные «корабли прерии», обращая их в пылающие костры.

Миг – и над погибавшим караваном пронесся зловещий крик:

– Все пропало! Спасайся кто может!

Джон Мэксим и его спутники отчаянным усилием проложили себе дорогу сквозь ряды индейцев и вынеслись на простор прерии, уходя из этого ада. А сзади еще трещали разрозненные выстрелы, еще неслись крики последних, без пощады избиваемых защитников каравана, вопли женщин и злорадный хохот торжествующих победу индейцев.

Джон Мэксим рассчитывал, что за ним последует немало еще уцелевших скваттеров. Но индейцы, ошеломленные на миг смелым натиском маленького отряда, моментально вновь сомкнули свои ряды и отрезали путь к отступлению оставшимся у фургонов, тщетно порывавшимся последовать примеру агента и трапперов и искать спасение в бегстве в прерию. Несколько минут спустя началась заключительная бойня. Караван из Кампы перестал существовать. Из тридцати скваттеров, их жен и детей уцелели всего лишь несколько женщин, увезенных индейцами в плен. Кости остальных долго белели потом в степи, обозначая место, где все обитатели Кампы нашли себе преждевременную могилу.

Но дорогой ценой досталась победа и чейенам: там, где погиб караван, легли десятки лучших воинов их племени. Особенно дорого продал свою жизнь старый сержант: плечом к плечу с несколькими скваттерами он сражался, словно безумный, не обращая внимания на многочисленные раны, и, когда его товарищи один за другим испустили дух под ударами копий и томагавков индейцев, старый солдат еще дрался как лев. Умирая, он собрал последние силы, ринулся на окружавших его индейцев и, с нечеловеческой силой схватив какого-то молодого воина, задушил его в своих объятиях…

Отъехав от места побоища на несколько сот метров, Джон и его спутники несколько задержались, чтобы дать отпор погнавшимся за ними нескольким молодым чейенам. Но следом за первыми преследователями по стопам беглецов, чудом ускользнувших из ада, погнался уже целый отряд приблизительно из сорока воинов, руководимых каким-то вождем.

– Друзья! – крикнул своим спутникам Джон Мэксим. – Там все кончено. За нами гонятся. Если нам не удастся как можно быстрее добраться до каменноугольных копей, и для нас придет смертный час. Следуйте за мной! Но берегите лошадей: в них, в их быстроте единственное наше спасение.

Последние слова бледного как мел агента были заглушены диким воем ринувшихся в погоню индейцев.

Не обращая пока внимания на погоню, маленький отряд средней рысью тронулся в путь по направлению к Сьерра-Эскаланте.

Несколько раз индейцы пытались, развернувшись полукругом, охватить с двух сторон беглецов и отрезать им путь к спасению, но Джон Мэксим вовремя замечал грозящую опасность и ловким маневром уводил своих спутников из готового сомкнуться круга. Иногда, пользуясь превосходством оружия, трапперы посылали пару метких пуль в индейцев, укладывая то коня, то всадника, слишком приблизившегося к отряду.

Мало-помалу сказывалось превосходство лошадей агента и трапперов над мустангами индейцев: последние понемногу отставали, и только часть преследователей гналась по пятам, растянувшись в линию.

– Кажется, нам удастся-таки улизнуть! – пробормотал агент, оглядываясь на отставших индейцев. – Копи близки, а там пусть ищут нас хоть сто лет. Пожалуй, лошади-то выручат нас, довезя до шахты.

– А там нам придется покинуть их? Жалко! – промолвил Гарри.

– Довольствуйся тем, что хоть шкуру свою спасешь! – проворчал Джон.

– А когда мы выберемся из шахт? Ведь до Соленого озера далеко. Без лошадей не добраться!

– А ты пока об этом не беспокойся! Там видно будет. Мы и от индейцев-то еще не избавились!

Словно в подтверждение правоты слов Джорджа прогрохотал довольно нестройный залп и пули засвистели над головами беглецов.

– Погоняйте! Индейцы опять приблизились! – озабоченно оглядываясь, скомандовал индейский агент.

Лошади понеслись вихрем, и через несколько минут беглецы были уже вне досягаемости выстрелов преследователей. Только один вождь чейенов, обладавший прекрасным конем, в экстазе погони не замечал, что значительно опередил своих воинов, и несся по пятам беглецов, сохраняя прежнее расстояние и даже понемногу приближаясь.

Увидев это, Джон Мэксим круто остановил коня.

– Твоего скальпа я взять не могу, красная змея, – проворчал он, вскидывая ружье к плечу, – но твою жизнь я беру!

Прогрохотал выстрел.

В ту же секунду конь сахэма чейенов взвился на дыбы, потом тяжело рухнул на землю. Индеец вовремя заметил угрожавшую ему опасность и поднял на дыбы лошадь, чтобы ее телом защититься от пули Джона Мэксима. Благородное животное своей смертью спасло жизнь своему господину. Индеец соскочил с лошади в тот момент, когда она падала, и скрылся в густой траве.

Послав проклятие ускользнувшему от пули индейцу, янки опять повернул своего коня и дал ему шпоры. И вовремя: теперь за беглецами гнались не только те индейцы, что были под началом неудачливого сахэма, но и многие другие чейены. Им пришлось бросить на произвол судьбы уже охваченный пожаром караван, прекратив его разграбление, и они спешили за ускользавшей добычей.

– Поторопись, Джон! – тревожно окликнул его Гарри. – Эти черти скоро нагонят нас. Если ты не найдешь шахту, то нам придется разделить участь тех несчастных, которые остались у фургонов…

– Не беспокойся, пожалуйста! – раздраженно отозвался агент. – Шахта гораздо ближе, чем ты предполагаешь.

В этот момент беглецы пересекли последнюю полосу травянистой пустыни и теперь мчались уже по перелескам у подножия горного плато. Сьерра была близка.

– Не щадите лошадей! Мы близки к цели! – кричал спутникам агент. – Мы можем загнать их. Все равно, лишь бы добраться! Мы вот-вот доскачем, и тогда ведь нам придется бросить коней!

Еще полчаса, и беглецы добрались до цепи холмов.

Здесь, доскакав до большой поляны, почва которой вся была покрыта черным налетом, Джон Мэксим придержал свою лошадь.

На поляне стояло несколько полуразрушенных хижин, а с другой стороны валялись в полном беспорядке металлические балки, бревна, здесь и там вырисовывались силуэты опрокинутых вагонеток для перевозки угля и высились груды самого угля. Было очевидно, что беглецы достигли своей цели и находились на территории каменноугольных копей.

– Долой с коней! – скомандовал Джон Мэксим. – Берите оружие, порох, одеяла, припасы. А главное, не забывайте лассо! Они нам очень пригодятся!

Приказание было исполнено моментально.

Джон приблизился к своему загнанному коню, ласково потрепал его по шее и сказал взволнованно:

– Прощай, друг! Ступай куда хочешь. Нам надо расстаться! Кто знает? Быть может, когда-нибудь мы снова встретимся с тобой?

Конь, словно понимая, жалобно заржал.

Янки подошел к странному железному сооружению в форме конуса, возвышавшемуся над узким темным колодцем. Там на заржавевших массивных цепях висела, качаясь, большая железная бочка.

– Ну, клеть на месте, ребята! Мы спасены! – воскликнул янки, пробуя рукой цепь и убеждаясь, что она исправно работает.

Один за другим беглецы заняли места в клети, и она начала опускаться в недра земли.

В НЕДРАХ ЗЕМЛИ

Мустанг Джона Мэксима не хотел отходить от места, где его покинул янки. Конь стоял и глядел, казалось, полными мольбы глазами на своего хозяина. Но янки было не до лошади: в окружающем полянку перелеске слышны были голоса перекликавшихся индейцев. Еще минута, и фигуры краснокожих замелькали среди стволов чахлых деревьев в непосредственной близости к спуску в шахту. Впрочем, беглецам не были страшны преследователи, потому что клеть, управляемая сильными руками трапперов и агента, уже опускалась на дно шахты, в недра земли.

Правда, не без нерешительности и некоторого колебания беглецы заняли места в клети, качавшейся над зияющей бездной. Особенно взволнованными казались лжегамбусино и Миннегага. Если бы можно было найти какой-нибудь предлог, Красное Облако, вне всяких сомнений, постарался бы отделаться от своих спутников и присоединиться к краснокожим, но ему трудно было найти этот предлог, а Миннегагу белые едва ли согласились бы отпустить, ибо глядели на нее как на заложницу.

– Придерживайте, придерживайте цепь! – поминутно покрикивал на товарищей Джон Мэксим, опасавшийся, что тяжелая клеть с пятью пассажирами сорвется и, разматывая с неудержимой скоростью спускную цепь, рухнет на дно шахты. Случись это, все беглецы разбились бы при падении.

Бочка качалась и крутилась, туго натянутая цепь гудела и позванивала, с каждым мгновением увеличивался мрак, и только сверху еще доходили слабые, рассеянные лучи света.

Можно было бы зажечь факелы и осветить бездну, тем более что запасливые трапперы захватили с собой их достаточно, но Джон Мэксим строжайше запретил зажигать огонь.

На одно мгновение спускающимся показалось, что у самого спуска в шахту слышен топот лошадей.

– Индейцы! – бледнея, произнес Джордж.

– Нет! Скорее всего, это наши лошади. Они почуяли близость краснокожих и теперь уходят! – ответил янки.

– А что, если индейцы доберутся до шахты раньше, чем мы спустимся? – осведомился Гарри.

– Это было бы нашей гибелью! – ответил янки. – Проклятые краснокожие могут перерубить цепь, и тогда мы грохнемся на дно. Во-первых, они могут бросать сверху в шахту камни, бревна и глыбы угля. Все это полетит на наши головы и превратит нас в лепешку. Но, надеюсь, этого не случится: дно уже близко.

Его слова были прерваны. Сильный толчок сорвал всех с мест. Клеть дошла до конца и ударилась днищем о почву подземной галереи.

– Бросай цепи! – скомандовал агент. – Джордж! Бери, зажигай факел! Кстати, сколько их у нас в запасе? Шесть, семь? Ну, это не так много. Нам придется соблюдать экономию! Если факелы выгорят раньше, чем мы выберемся из недр земли, – пиши пропало.

Джордж зажег один из факелов, и при слабом и колеблющемся свете его беглецы увидели, что находятся в довольно большом помещении: под ногами проложены рельсы и грудами навалены кучи угля, валяются словно только вчера брошенные вагонетки.

– Надо помешать индейцам спуститься сюда! – пробормотал янки, проделывая какие-то манипуляции над цепью. – Отойдите в стороны. Прячьтесь в нишу, ребята!

Повинуясь его приказанию, трапперы и Красное Облако с Миннегагой, с любопытством наблюдавшей за каждым движением агента, покинули клетку и спрятались в боковой галерее. Мгновение спустя Джон Мэксим сам одним прыжком отпрянул в сторону, и в то же время цепь, соскользнувшая с ворота, со звоном и грохотом рухнула на дно шахты. Сообщение с поверхностью земли было прервано. Индейцы уже не могли бы спуститься в недра земли, если бы на это у них и хватило бы смелости.

– А как мы теперь выберемся наружу? – обескураженно спросил кто-то из трапперов.

– Об этом позабочусь я. Выберемся! – уверенно ответил Джон. – Самое главное, чтобы индейцы нас не догнали, а это сделано.

Следуя за агентом, очевидно отлично знавшим здесь каждый угол, каждую подземную галерею, беглецы углубились в подземные ходы. Но по мере того, как они отдалялись от спускной шахты, янки стал выказывать признаки беспокойства.

– Смотрите на огонь наших факелов! – скомандовал он трапперам. – Если заметите, что цвет огня меняется, оповестите меня!

Пройдя несколько сот метров, он приостановился и радостно воскликнул:

– Безопасные лампочки! Словно кто знал, что они нам понадобятся! А вот и бидон с маслом. Оно не могло улетучиться!

В самом деле, в небольшой нише стояла жестянка с маслом, которое употребляют в шахтерских лампах, а на гвозде висели на ржавых цепочках две лампы оригинального устройства. Такие лампы применяют там, где есть опасность взрыва от скопления в воздухе рудничного газа – страшного врага рудокопов.

Почти в то же мгновение несший факел Джордж крикнул Джону Мэксиму:

– Что за черт? Никогда не видел, чтобы факелы горели голубым огнем!

Янки вырвал факел из рук Джорджа и прилег на землю. Там факел опять засветился обычным, красновато-желтым светом.

Не приподнимаясь с пола, янки залил обе лампочки маслом и зажег их торопливо, потом опустил факел в стоявшую возле стены черную лужу. Пламя с характерным треском погасло, и по галерее потянулись струйки удушливого дыма.

– Обошлось благополучно. Уф! – перевел дыхание агент. – Мы были на волосок от гибели. Я так и знал, что, бродя по шахте, мы рискуем где-нибудь наткнуться на этот проклятый рудничный газ. Вентиляторы-то давно не работают, и он скапливается беспрепятственно…

Галерея, по которой сейчас шли беглецы, круто опускалась, временами сворачивая в сторону. Здесь и там виднелись темные провалы, выходы из боковых галерей. Оттуда иногда доносились звуки журчащей воды, протачивающей себе путь в недрах земли.

Оба траппера и Красное Облако поглядывали вокруг с тревожным недоверием.

– Эх, не нравится мне здесь! – пробормотал Гарри. – Ей-богу, кажется, предпочел бы скакать по прерии, имея краснокожих за спиной, чем бродить по этому подземелью! И как это только люди соглашаются работать в копях?

– А ты иди, не отставай, а то мы оставим тут и придется приучаться жить как живут рудокопы! – шутливо прикрикнул на траппера агент.

Через несколько десятков шагов по подземной галерее путники обнаружили чрезвычайное обилие влаги. Воздух был тяжел и удушлив, со стен бежали тонкие струйки, собиравшиеся на полу в лужицы, с деревянных разбухших подпорок срывались и тяжело падали крупные капли воды.

– Это самая опасная часть всей шахты! – вполголоса сказал, приостанавливаясь, агент. – Работы здесь прекращены гораздо раньше, чем в других местах, потому что тут скапливается слишком много воды и время от времени появляется рудничный газ, с которым ничего не могли поделать.

– Эх, смерть курить хочется! – потянулся в карман за трубкой Джордж.

– Не шевелись! – крикнул встревоженным голосом агент. – С ума ты сошел, что ли? Да одной искры достаточно для того, чтобы вызвать такой взрыв, который обратит нас в порошок!

Траппер испуганно отдернул руку.

– Ну и места…– пробормотал он. – Закуришь трубку, а тебя разорвет в мгновение ока, как бочку с порохом!

– Подожди! – отозвался агент. – Здесь уже близко Мертвое море. Там, думаю, можно будет и отдохнуть, и покурить.

– Что за надпись тут? – приостановился Гарри, показывая рукой на стену.

Агент поднял лампочку, направив ее слабый свет на стену.

– «Проход воспрещен! Рудничный газ!».

– Здесь когда-то произошел взрыв! – отозвался агент. – Посмотрите, как исковерканы стены и завален обломками пол галереи. Но мы пройдем!

– Сеньор! – обратился к нему в этот момент мнимый гамбусино, крепко державший за руку Миннегагу. – Куда вы нас ведете? Кажется, к смерти…

– Разве? – хмуро улыбнулся агент. – Не думал я, что вы так трусливы. Боитесь умереть?

– Я? Нет! – с негодованием ответил Красное Облако. – Но девочка действительно начинает бояться! Янки презрительно пожал плечами.

– А, черт! Признаться, мне уже надоело таскать с собой эту индейскую змейку, которая вот-вот укусит. Какого дьявола она не попросилась остаться там, на земле?

– Да ведь она ваша пленница!

– Обуза, и только! – проворчал агент. – Нам не до пленных! Пусть она, если пожелает, возвращается к спуску в галерею. Пусть попробует вскарабкаться наверх. Как-нибудь сговорится с чейенами. Авось они не оскальпируют это исчадие ада!

– Вы просто хотите отделаться от ребенка и готовы послать его на верную смерть? – проскрипел зубами гамбусино. Не отвечая янки пожал плечами.

– Тогда я беру девочку на свою ответственность, сеньоры! – продолжал Красное Облако.

– Сколько вам будет угодно! – ответил насмешливо агент. – Смотрите, берегите это сокровище индейского происхождения. Если потеряете девочку тут, мы придем в неописуемое отчаяние!

Гарри и Джордж захохотали при этом ироническом заявлении.

Индеец нахмурился, но снова взял Миннегагу за руку и повел ее следом за указывавшим дорогу агентом.

Впрочем, минуту спустя янки как будто смягчился.

– Будьте осторожны, вы, гамбусино! – сказал он, обращаясь к Красному Облаку. – Глядите внимательно под ноги. Здесь попадаются трещины и расселины, куда нетрудно провалиться!

Прошло еще некоторое время. Джон Мэксим приостановился, прислушиваясь.

– Вы, ребята, ничего не слышите? – обратился он к трапперам. – Как будто шумит вода! Что-то творится, должно быть, на поверхности земли. Кажется, там ураган с проливным дождем и вода врывается потоками в шахту. Это скверная штука, которая может нам очень дорого обойтись. Но вперед, вперед! Вот и Мертвое море!