Текст книги "Иоланда — дочь Черного корсара"

Автор книги: Эмилио Сальгари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава XXIX
Опасное предприятие

После множества злоключений фортуна наконец улыбнулась отважным морякам. Захваченный без малейших потерь – одной только хитростью и отвагой, – корабль не шел, конечно, в сравнение с могучим фрегатом, сторожившим флибустьеров у форта Барра, но был все же намного лучше взятого на абордаж судна, на котором плыл граф Медина.

Это был прочный и почти новый высокобортный парусник с дюжиной крупнокалиберных пушек. Он, должно быть, входил в состав эскадры, сопровождавшей караваны торговых кораблей или знаменитых галеонов, перевозивших в Европу золото, добытое в богатых рудниках Перу и Мексики. Порывом ветра его, видать, отнесло в сторону, и он вынужден был искать прибежища у берегов Венесуэлы.

Убедившись, что с продовольствием на корвете дело обстояло не так плохо, Морган и Пьер Пикардец решили немедленно отозвать моряков с берега и вернуться в карибскую деревню, чтобы забрать Иоланду.

– Как ты думаешь, – спросил Морган Пикардца, – мы пройдем через пролив к поселку Кумары?

– Да, там довольно глубоко.

– Тогда возвращай людей на корабль и оставь испанцам пару мушкетов и немного питания, чтобы они не погибли с голоду.

Пьер собрался было выполнить приказ, как вдруг с берега донесся голос Кармо:

– Сеньор Морган!.. Сеньор Морган!.. Пришлите шлюпку!.. Скорей!..

– Чего от нас нужно этому молодцу? – спросил флибустьер, невольно вздрагивая.

– Восемь человек в лодку!.. – скомандовал Пьер.

Шлюпка, которую еще не успели поднять на борт, почти мигом помчалась с восьмью корсарами туда, откуда доносился голос Кармо:

– Скорей, друзья!.. Скорей!..

Едва уткнувшись в берег, шлюпка тут же двинулась обратно, забрав двух человек.

– Один – это точно Кармо, – сказал Пьер, стоявший за спиной Моргана. – А кто второй?

Морган ничего не ответил. Склонившись к трапу, он внимательно вглядывался в человека, сидевшего рядом с Кармо, и старался понять, кто бы это мог быть.

– Дон Рафаэль!.. – в смятении крикнул он, когда шлюпка подошла к корвету.

– Плантатор!.. – вскричал Пьер. – Почему он бросил Иоланду?

Морган побледнел. Он не ждал ничего хорошего.

Отдуваясь, как бегемот, пузатый плантатор поспешно взбирался на борт, подталкиваемый сзади Кармо.

– Сеньор Морган... – горестно закричал он, – эти негодяи... ее похитили...

– Какие негодяи?.. – заорал флибустьер.

– Все тот же граф... захватил нас врасплох и увез Иоланду.

Застонав, как раненый зверь, Морган отступил назад, схватившись за сердце. Обычно столь сдержанный и спокойный, капитан настолько был сейчас убит горем, что люди, сбежавшиеся при первом же известии о прибытии дона Рафаэля, пришли в ужас.

– Говорите, дон Рафаэль, – сказал Пьер Пикардец. – Выкладывайте все, как было.

Плантатор кое-как рассказал о случившемся после отъезда флибустьеров в альде карибов и передал подслушанный им разговор между графом Мединой, капитаном Валерой и Иоландой.

– В Панаму!.. Ее увезут в Панаму!.. – вскричал в отчаянье Морган.

Окончательно убитый этим известием, он прислонился к фальшборту и нервно вытер с лица испарину.

– Ты любишь ее? – тихо спросил Пьер, подойдя вплотную к другу.

– Да, – признался флибустьер.

– Что же делать? Как вырвать ее из рук проклятого графа? Ты знаешь, мы тебя любим и готовы на все. Может, догоним испанцев, прежде чем они доплывут до Центральной Америки?

– Именно так и поступим, – ответил Морган, к которому постепенно возвращалась его энергия.

– Дон Рафаэль, – обратился к плантатору Пьер. – Вы бывали в Панаме?

– Я там родился, сеньор, – ответил плантатор.

– Значит, вам знаком путь через Шагр?

– Это – единственный, который ведет в Панаму.

– Есть там гарнизон?

– Да, и не один. Довольно много солдат и на острове Санта Катерина, но, сеньор, вы толкаете меня на измену.

– Если даже вы нам ничего не скажете, мы все равно туда поплывем. Морган, командуй. Куда держать курс? – спросил Пьер.

– Для начала сожжем деревню предателей, – ответил Морган. – Кумаре несдобровать, если он попадет ко мне в руки.

– Но сейчас он в Кумане, а граф, наверно, уже плывет в Центральную Америку, – заметил дон Рафаэль.

– Не будем терять драгоценное время, – согласился Пьер. – Подадимся-ка на Тортугу, а там видно будет. Людей и кораблей на острове хватит.

– Клянусь Богом, – сказал Морган, отводя помощника в сторону, – если мы не перехватим графа до его прибытия в Шагр, я поведу вас на штурм Панамы.

– Думаешь, это возможно?.. – воскликнул Пьер. – Удастся ли перебраться через полуостров и взять самый большой и укрепленный испанский город в Америке?

– И все же мне по душе подобное предприятие, – сказал Морган.

– Если победим, флибустьеров будут, как огня, бояться. На Тортуге достаточно храбрецов, которые ни перед чем не отступят. Хватает и кораблей. Дайте мне тысячу корсаров, и я приведу их к Королеве Тихого океана, где они получат миллионы пиастров.

– И все же лучше схватить графа, прежде чем он прибудет на перешеек, – сказал Пьер Пикардец. – Неплохо бы разузнать, какой он выберет путь.

– Но как это сделать?

– Как, по-твоему, куда он отправился с Иоландой?

– Скорей всего, в ближайший порт.

– Значит, в Куману, она ближе всего. А не послать ли туда кого на разведку?

– Кого?

– Кого-нибудь из наших.

– Неплохо придумано. У нас немало отважных людей. Кстати, и дон Рафаэль весьма бы пригодился.

Морган огляделся вокруг и, увидев, что плантатор болтает на шканцах с Кармо и Ван Штиллером, подошел к нему.

– У графа были лошади? – спросил он плантатора.

– Ни одной, сеньор.

– Куда он направился?

– В Куману. До нее рукой подать, и туда заходит много кораблей.

– У вас есть там знакомые?

– Да, один нотариус – мой родственник. Раньше он жил в Маракайбо.

– Вы бы не съездили туда с кем-нибудь из наших людей?

– Но там меня могут повесить как предателя.

– Ваша жизнь принадлежит мне, и я вам ее уже спасал не раз.

– Не забывайте, сеньор, что я испанец.

– Который не прочь, однако, свести счеты с капитаном Валерой.

– Не спорю, – согласился дон Рафаэль, – но его-то я и боюсь. Если он все еще в Кумане, то может меня узнать, и тогда не миновать мне хорошего галстука на шее.

– Если хотите, мы изменим вам внешность до неузнаваемости, и потом, никто вас не заставляет попадаться на глаза вашему врагу. У меня к вам единственная просьба – отвести в город двух наших товарищей и приютить их у вашего друга. Больше от вас ничего не требуется.

– А ваши люди не опозорят меня в глазах общества?

– Они не причинят вам никакого ущерба и отпустят вас, как только вы отведете их к своему родственнику. Согласны?

– Я сделаю все, что вам угодно, – ответил со вздохом дон Рафаэль.

– Пойдемте в кают-компанию, а ты, Пьер, позаботься о том, чтобы на рассвете мы отплыли без опоздания.

Пока все спускались вместе с испанцем в кают-компанию, Кармо и Ван Штиллер подошли к Пьеру, отправлявшему на берег шлюпку, чтобы забрать людей, охранявших пленных.

– Поплывем, значит, сеньор Пьер? – спросил Кармо.

– Неужели в Панаму?

– Похоже, – отвечал флибустьер.

– Прекрасно, – обрадовался француз. – Надеюсь, теперь мы свернем шею подлецу графу. Пойдем-ка спать, дружище Ван Штиллер.

Но вместо того чтобы отправиться в кубрик, оба приятеля забрались на полубак, заваленный парусами и канатами, и извлекли из кадки пару замшелых бутылок, которые они давно приглядели.

– Выпьем, куманек, – предложил Кармо, – чтоб немного развеяться. Херес – чудесный, из запасов испанского капитана.

– Гром и молния!.. Выхватить из-под носа Иоланду, когда она, наконец, оказалась с нами!

– Вызволим, куманек.

– Когда?

– Капитан Морган вытащит ее из самой Панамы.

– Такое никому еще не снилось.

– А ему все нипочем. Пей, куманек.

– Черт во... – осекся Кармо, резко вставая при виде тени, возникшей на полубаке.

– Капитан!.. – воскликнул он, пытаясь спрятать бутылки.

– Пей, Кармо, – сказал Морган (это был действительно он). – Я хочу попросить об одной вещи.

– Можно вам предложить вина, капитан? – смущенно спросил француз.

– Потом. У меня другое сейчас в голове.

– Сеньор Морган, мы – старые морские волки и не боимся опасностей.

– Поэтому-то я и подумал о вас, верных друзьях Черного корсара.

– Вы хотите что-то нам поручить, капитан? – спросил Ван Штиллер.

– Вы хорошо знаете Шагр?

– Мы бывали когда-то там с Олоннэ, – ответил Кармо. – Скверный городишко с плохим вином и отвратительной кухней.

– У тебя есть там знакомые?

– Да, сеньор Морган, один трактирщик из страны басков. Он напоил меня такой малагой, какой я не пивал в своей жизни.

– Надежный человек?

– Э! Баски держат нос по ветру: они не за испанцев и не за французов. Как же его звали? Постойте...

– Рибах, – подсказал Ван Штиллер.

– Точно, Рибах, – подтвердил Кармо.

– Надо бы его навестить, пока на Тортуге мне придется собирать народ для похода в Панаму, – сказал Морган.

– Вот это да! – воскликнул, подскакивая, Кармо.

– Не знаю, стоит ли замахиваться на такое и подвергать людей серьезной опасности. Но если тебе с Пьером Пикардцем не удастся перехватить графа Медину до Шагра, даю слово, мы пойдем на Панаму. Поставлю все на кон, лишь бы спасти Иоланду. Даже если придется загнать все свои богатства. Я уже уговорил Пьера отправиться в Шагр с несколькими флибустьерами. А сейчас прошу вас оказать мне одну большую услугу.

– Мы вам никогда не отказываем, капитан, даже если рискуем жизнью, – сказал Кармо.

– Знаю, знаю, мои храбрецы, – ответил Морган. – Вы бывали в Кумане?

– Никогда, сеньор.

– Хочу послать вас туда с доном Рафаэлем.

– Мы готовы, – в один голос ответили Кармо и Ван Штиллер.

– Но вы знаете, как испанцы поступают с флибустьерами, которые попадают им в руки.

– Никто не сомневается, что у них достаточно пеньковых галстуков для нас, – сказал со смехом Кармо. – Но и мы не лыком шиты, не беспокойтесь, сеньор Морган. Скажите лучше, что мы должны делать в Кумане?

– Разузнайте, на каком корабле поплывет граф Медина и куда он собирается держать курс.

– Вы, видать, хотите напасть на него, прежде чем он высадится в Центральной Америке?

– Да, по возможности, – ответил Морган.

– А как мы попадем в Куману? Отправимся пешком?

– На баркасе с сетями. Пьер уже ставит на нем паруса.

– Значит, прикинемся рыбаками?

– Которых буря прибила к берегам Венесуэлы?

– Я появлюсь через пару дней, встану на рейд у бухты и не отправлюсь без ваших новостей. На баркасе найдете ракеты, которые запустите с берега. И мы заберем вас в любом месте.

– Ладно, сеньор Морган, – ответили оба корсара.

– Баркас уже спущен.

Кармо и Ван Штиллер осушили стаканы, поспешно поднялись и исчезли в кубрике.

Глава XXX
Нотариус из Маракайбо

Не прошло и получаса, как Кармо, гамбуржец и дон Рафаэль спустились с правого борта по трапу в качавшийся на волнах быстроходный баркас с двумя триселями и кливером.

Там их ждал Морган, чтобы дать последние указания. Оба флибустьера и испанец были одеты рыбаками. На них были голубые тельняшки в красную полоску и брезентовые береты. К тому же дон Рафаэль для пущей достоверности сбрил усы и бакенбарды.

– Помните о сигнале и действуйте осмотрительно, – напутствовал их Морган.

– Мы будем крейсировать по ночам, начиная с завтрашнего вечера, а на день уходить в залив Кариако. Там пустынно и нас не заметят. У вас три ракеты, и вы знаете, какой цвет что означает.

– Зеленая – опасность, красная – пристать к берегу, синяя – уходить в море, – ответил Кармо. – Прощайте, сеньор Морган. Если испанцы нас повесят, то счастливо вам добраться до Панамы.

– У вас достаточно ума к хитрости, чтобы не попасться им в руки, – ответил флибустьер.

Пожав всем руку, капитан поднялся на борт корабля. Кармо устроился у руля, а Ван Штиллер с испанцем сели на носу.

– Трави, – сказал француз.

Гамбуржец отвязал канат, и баркас стал набирать скорость, направляясь к востоку.

Корабль Моргана остался стоять на якоре: флибустьерам не стоило показываться в водах Куманы – туда заходили военные корабли, которые испанцы держали почти во всех портах, особенно в главных.

– Плывем на славу, – сказал гамбуржец, потирая руки.

– Море спокойное и ветер в корму. Когда прибудем, дон Рафаэль?

– Не раньше завтрашнего вечера, – ответил плантатор.

– Неужели это так далеко? – спросил Кармо.

– Порядочно. Но нам же лучше, если прибудем к ночи.

– Вы бывали в Кумане?

– Я знаю все города Венесуэлы, – ответил плантатор.

– А что у вас за друг, о котором говорил капитан? – поинтересовался Кармо.

– Один нотариус, он прежде жил в Маракайбо.

Оба флибустьера изумленно переглянулись.

– Погодите, дон Рафаэль, – произнес гамбуржец.

– А не практиковал ли ваш друг в Маракайбо? Лет эдак восемнадцать назад?

– Да.

– И у него однажды сгорел дом, не так ли?

Дон Рафаэль с удивлением посмотрел на флибустьеров, а те шумно захохотали.

– Неужели вы знакомы? – с беспокойством спросил плантатор.

– Еще бы! Наш самый близкий друг! – еле выговорил Кармо, держась за живот.

– До чего хорошее вино держал плут!.. Ха, ха!.. Нотариус из Маракайбо!

Плантатор позеленел от ужаса, а оба флибустьера покатывались со смеху.

– Дон Рафаэль, – сказал наконец Кармо. – Вы, наверно, помните смешной и печальный случай, в результате которого бедняга нотариус лишился дома. Ваши земляки осадили нас в его домишке вместе с Черным корсаром.

– А тот взял в заложники нотариуса и доблестного храброго графа Лерму, – добавил Ван Штиллер.

– Да, припоминаю, – сказал дон Рафаэль. – Вы удрали по крыше, а дом несчастного хозяина взлетел на воздух.

– Потом мы спустились в сад графа или маркиза Моралеса и оставили ни с чем ваших сограждан, – добавил Кармо.

– Так это были вы? Сущие дьяволы, которые сутки удерживали отряд аркебузиров?

– Да, дон Рафаэль.

– Ну и дела! А если нотариус вас узнает?

– Прошло восемнадцать лет, и вряд ли он нас помнит, – сказал гамбуржец.

– Только не наделайте глупостей.

– Мы будем как агнцы, – успокоил его Кармо.

Накатившаяся волна, от которой покачнулся баркас, предупредила о близости подводных камней.

– Рядом острова Пирита, – сказал дон Рафаэль, предупреждая вопрос, готовый сорваться с уст Кармо.

– Держись ближе к берегу.

Увидев на севере силуэт островов, Кармо пошел ближе к берегу, где вода была спокойней.

На рассвете в глубине обширной бухты показалась гавань, испещренная мачтами довольно многочисленных судов.

– Барселона, – сказал плантатор. – Идем хорошо, до захода прибудем в Куману. Теперь будем говорить по-испански, а если к нам подойдет корабль, отвечать буду только я.

– Но предупреждаю, дон Рафаэль, хлопать ушами мы не будем. Ради своего же блага ведите себя по чести.

– Я уже достаточно доказал свою честность, сеньор Кармо, – ответил плантатор.

Вечером, часам к шести, баркас, подгоняемый попутным ветром, подошел к Кумане – одному из самых богатых и густонаселенных городов Венесуэлы. Город, находившийся в нескольких сотнях миль от Тортуги, был к тому же хорошо защищен.

На рейде в это время скопилось много рыбачьих, преимущественно индейских, лодок.

Кармо затесался между ними, чтобы не бросаться в глаза. Впрочем, испанцы, уверенные в своей безопасности, и не подумали остановить флибустьеров, хотя для охраны бухты были выставлены две каравеллы.

– Не думал, что это так легко сойдет с рук, – заметил Кармо, направляя баркас к ближайшему причалу. – Где живет ваш нотариус? – спросил он дона Рафаэля.

– Тут неподалеку, но подождем захода солнца. Оно уже клонится к горизонту.

Кармо свернул триселя и, пользуясь одним кливером, пристал к старому полуразрушенному форту.

– Вот отличное место для связи с Морганом, – сказал он, глядя на стены, возвышавшиеся над землей.

Привязав шлюпку, моряки привели в порядок сети, сложили паруса, сунули по паре пистолетов за пояс, не забыв прихватить с собой наваху, которая в открытом виде вполне способна заменить шпагу.

– Пора идти, – сказал Кармо дону Рафаэлю. – Уже стемнело.

– Но вы не будете применять насилие? – спросил плантатор.

– Мы не настолько глупы, – ответил гамбуржец.

– Тогда следуйте за мной.

– Погодите, дон Рафаэль. А нотариус-то жив?

– Полгода назад не собирался еще умирать.

– Он, наверно, сильно постарел.

– Ему шестьдесят. Пойдем.

Оглядевшись вокруг, плантатор направился к темной улочке с множеством ухоженных садов, затем свернул на широкую улицу с красивыми каменными двухэтажными домами и редкими коптившими фонарями.

Пройдя метров сто, плантатор остановился перед довольно ветхим, чуть выше других, строением с террасой, увитой плющом.

– Постойте здесь, – сказал он. – Я предупрежу о вашем приходе.

– Валяйте, – ответили флибустьеры.

Дон Рафаэль постучал тяжелым железным молотом, подвешенным к двери, и, когда та открылась, вошел в темную прихожую и скрылся из виду..

– А он не подведет? – спросил Кармо.

– Нет, он славный малый. Я ему верю. Он знает, что мы отыщем его везде.

Вскоре плантатор снова появился на пороге и, судя по всему, в недурном настроении.

– Можно? – спросил Кармо.

– Да, – ответил плантатор. – Нотариус приглашает к себе и предлагает разделить с ним ужин.

– Золото, а не нотариус! – воскликнул гамбуржец.

– Я же говорил, это прекрасный человек.

– Следуйте за мной, – сказал дон Рафаэль.

Оба флибустьера вошли в прихожую, едва освещенную закопченной лампой, и вскоре очутились в скромно обставленной гостиной, где на столе, уставленном приборами, красовалась довольно жирная утка.

Нотариус уже сидел за столом и, казалось, готов был приступить к трапезе, не дожидаясь гостей. На вид это был довольно добрый человек, лет шестидесяти, сухощавый, весь в морщинах. Он бросил на флибустьеров подозрительный взгляд и затем, не здороваясь, пригласил за стол.

– Если угодно, присаживайтесь, – сказал он.

Кармо и гамбуржец обменялись взглядом и недовольно поморщились. Оба не ожидали ни столь холодного приема, ни столь скудного ужина.

– Спасибо, сеньор, – сказал тем не менее Кармо, – ваше приглашение весьма кстати. Мы проголодались и даже очень.

– И нас мучит жажда, – добавил Ван Штиллер.

– Вот как! – пробурчал нотариус.

«Видать, стал настоящим скупердяем, – подумал Кармо. – Это вовсе не тот человек, который принимал нас в Маракайбо. Правда, тогда ему некуда было деваться. Но бутылочки-то он и сейчас вытащит, клянусь Богом».

Когда ужин подходил к концу, нотариус, так и не сказавший ни слова, а лишь изредка поглядывавший на флибустьеров, пошел за флягой и, наполнив стаканы вином, сказал:

– Пейте и расскажите, кто вы и что вам от меня надо.

– Сеньор, – сказал Кармо. – Если дон Рафаэль вам еще не объяснил, кто мы такие, го я вам скажу, что мы здесь по воле королевского аудитора Панамы и хотим навести справки о графе Медине, о котором ни слуху ни духу после его бегства из Маракайбо.

– Вам бы следовало обратиться к губернатору Куманы.

– Мы не сочли это возможным, сеньор нотариус, по причинам, которые, по крайней мере, сейчас нельзя изложить. Правда ли, что граф прибыл сюда?

– Да, – ответил нотариус. – И весьма неожиданно, с небольшим эскортом и молодой девушкой.

– И уже отбыл? – с тревогой спросил Кармо.

– Сегодня в полдень.

– Куда?

– Говорят, в Шагр.

– Значит, в Панаму?

– Думаю, да.

– На каком корабле?

– На «Андалузе».

– Значит, на военном корабле?

– Да, это двадцатичетырехпушечный корвет, – ответил нотариус.

Кармо невольно сделал раздосадованный жест. Нотариус, который некоторое время не спускал с него глаз, живо поднял голову и спросил:

– А почему королевского аудитора Панамы интересуют эти сведения? Позвольте спросить, дорогой сеньор.

– Понятия не имею, – не спасовал Кармо.

– Ах так! – намотал на ус нотариус. Помолчав несколько минут, он снова уставился на Кармо. – А скажите, – спросил он без обиняков, – не вы ли в стародавние времена побывали в Маракайбо?

Флибустьер чуть не подскочил от неожиданности.

– Я был там только раз, сеньор, два месяца назад. Почему вы это спрашиваете?

– Понимаете, мне кажется, что я уже слышал ваш голос.

– Вы меня с кем-то путаете, сеньор.

– Безусловно, – сказал нотариус таким ехидным тоном, от которого обоим флибустьерам стало не по себе. – К тому же прошло столько времени, что я мог ошибиться. Тогда еще был жив ужасный Черный корсар.

– Вы были с ним знакомы? – спросил Кармо, чтобы замести следы.

– К несчастью, да. По его вине я лишился дома, прекрасного дома, сгоревшего в огне.

– Вы мне как-то рассказывали об этой беде, – вступил в разговор дон Рафаэль.

– С ним были два корсара и здоровенный негр, – продолжал нотариус, – и им не пришло ничего лучшего в голову, как укрыться у меня в доме.

– Но вас пощадили? – спросил гамбуржец, с трудом сдерживая смех.

– Да, но наполовину опустошили мой погреб.

– Ну и натерпелись же вы, наверно, – сказал Кармо.

– Кровь стынет в жилах.

– Я думаю, Черный корсар всех держал в страхе.

– Но, говорят вам, с ним было еще двое... О Боже!..

– Что с вами, сеньор? – спросил Кармо.

– Не может быть!..

– Что?

Нотариус не ответил. Он не сводил глаз с гамбуржца, который изо всех сил корчил рожи, чтобы не быть узнанным.

– Похоже, память у меня сдает, – сказал наконец нотариус. – Не помню уж, как мне удалось выбраться из горящего дома.

– Может, выскочили в окно, – подсказал Кармо, покрываясь при этом холодным потом.

– Возможно. Уже поздно, сеньоры, а я привык вставать рано. Увидимся утром за завтраком.

Плантатор зажег свечу и сделал знак флибустьерам следовать за ним.

– Спокойной ночи, сеньор, и спасибо за любезный прием, – сказал Кармо, отвешивая поклон нотариусу.

Плантатор, должно быть, знакомый с домом, провел обоих флибустьеров длинным коридором и открыл дверь в большую, прилично обставленную комнату.

Как только они остались наедине, Кармо страшно выругался.

– Старик узнал нас, кум? – спросил Ван Штиллер.

– Я почти в этом уверен, и ночью лучше задать деру. Как вы думаете, дон Рафаэль?

– Давайте я прежде расспрошу нотариуса. При малейшей опасности я вас тут же предупрежу.

– А не полицию? – усомнился Кармо.

– Нет, я хочу следовать за вами.

– Вы! – в один голос воскликнули флибустьеры.

– Вы же поплывете в Панаму?

– Да.

– И я с вами: хочу отомстить проклятому графу.

Едва испанец вышел, Кармо открыл окно и выглянул наружу.

– Выходит в сад, – сказал он Ван Штиллеру, – а до земли не более двух метров. Так что и дон Рафаэль спрыгнет не сломав ноги.

– Морган, поди, уже прибыл? – сказал гамбуржец.

– С сегодняшним ветром вряд ли он от нас отстал. Вот увидишь, он сразу ответит на наш сигнал.

– Молчи, идет дон Рафаэль.

Через миг в комнату влетел плантатор.

– Немедленно бежим! – воскликнул он.

– В чем дело? – в один голос вскричали флибустьеры.

– Нотариус вас узнал.

– Чтоб ему пусто было, как говаривал Пьетро Олоннэ, – ругнулся Кармо.

– Надо иметь чертовскую память, чтобы узнать нас спустя восемнадцать лет.

– Говорю вам, бежим, и как можно быстрее, – повторил дон Рафаэль. – Он побежал уже за стражей.

– Тогда, – сказал гамбуржец, – ничего не остается, как только прыгнуть в окно.

Взобравшись на подоконник, Ван Штиллер спрыгнул в сад, смяв прекрасную клумбу с розами. Кармо тут же последовал за ним, сказав плантатору:

– Если можете, следуйте нашему примеру.

Прикинув высоту, дон Рафаэль сиганул вслед за флибустьерами.

– А теперь давай Бог ноги, – сказал Кармо.

– Прямо к баркасу.

В мгновение ока все трое пересекли обширный сад, проломили изгородь из кактусов и устремились в пустынный переулок.

– Дон Рафаэль, – крикнул Кармо, – ведите нас к пристани.

Несмотря на округлость брюшка, дон Рафаэль припустил так, словно за ним уже гналась стража. Менее чем через пять минут беглецы добрались до пристани, где у полуразрушенного форта по-прежнему стоял баркас, уткнувшийся носом в песок.

– А теперь сигнал! – сказал Кармо.

Взяв ракету, он вскарабкался на бастион и запустил ее в небо. В то же время Ван Штиллер поднял триселя, а дон Рафаэль натянул кливер.

Не успела ракета еще разгореться, как на севере темноту прорезала другая и тут же погасла вдали.

– Это Морган!.. – вскричал Кармо, поспешно вскакивая в шлюпку.

– Полный вперед!

Но стоило им немного удалиться, как с берега послышался голос:

– Вот они!.. Пли!..

Раздалось четыре или пять выстрелов из аркебузы.

– Спокойной ночи! – крикнул Кармо.

– Держи на выход, гамбуржец!..

Ночной ветер был довольно крепок, и баркас стал быстро набирать скорость. А с берега все доносились выстрелы. Сделав два виража, баркас вышел из бухты и направился в открытое море. В этот момент метрах в трехстах появилась темная тень корабля.

– К нам, Береговые братья! – вскричал Кармо. – За нами гонятся!

Корабль сделал разворот и встал против ветра.

– На борт, Кармо! – ответил чей-то голос.

Изменив курс, шлюпка подошла к кораблю. Немедленно был спущен трап и выдвинуты тали для подъема баркаса на борт. А в это время Кармо, гамбуржец и плантатор уже поднимались наверх.

Там их ждал Морган.

– Ну как? – спросил он.

– Отплыл, сеньор, – ответил Кармо.

– Когда?

– Сегодня утром.

– Куда?

– В Шагр.

– Ладно, – промолвил Морган. – Догоним его в Панаме.

Спустя четыре дня корвет Моргана вошел в маленькую гавань на Тортуге.

Остров служил пристанищем прославленным флибустьерам Мексиканского залива, которые поклялись вести беспощадную войну с испанцами и отомстить за кровавые побоища первых конквистадоров, а заодно и пограбить богатые испанские колонии.

Неожиданное возвращение Моргана, на котором все уже поставили крест, привело корсаров в неистовый восторг: старого товарища Черного корсара превозносили за его храбрость и дерзкие набеги.

Известия о взятии Маракайбо, освобождении Иоланды, осаде Гибралтара и истреблении флотилии уже дошли до Тортуги: более удачливые товарищи Моргана, которым удалось избежать опасности и сохранить награбленные богатства, уже порассказали об этом.

Исчезновение фрегата, захваченного у испанского адмирала, а вместе с ним Иоланды, вызвало всеобщее унынье, и многие из главарей флибустьеров склонны были верить, что их товарищи стали добычей Карибского моря.

Так что возвращение смелого корсара, число друзей которого невозможно было счесть, вызвало огромную радость.

Едва корабль отыскал себе место среди корсарских парусников, заполнивших маленькую бухту, как на борт повалили самые знаменитые мореходы.

Среди них были Броудли, прославившийся позднее взятием замка Сан-Фелипе, считавшегося самым неприступным среди испанских укреплений; Шарп, Харрис, Савкинз – великолепная троица, чьими подвигами предстояло еще изумить мир; Вотлинг – разоритель прибрежных городов Перу; Монтобан, Мишель и другие, тогда еще не столь известные корсары, которых в будущем ждала воинская слава.

Весть о том, что дочь Черного корсара вновь попала в руки к испанцам и что ее везут в Панаму, вызвала взрыв негодования, и клич, брошенный Морганом, нашел немедленный отклик в сердцах отважных людей.

Желание овладеть огромным городом, хранившим несметные богатства Перу и Мексики, уже не раз возникало у смелых мореходов, привыкших преодолевать любые препятствия. Но их сдерживали скорей расстояние и трудности, которые могли возникнуть при переходе через незнакомый перешеек, нежели перевес сил у испанцев.

Услышав, что Морган зовет их на великое дело, никто и не подумал сказать что-либо против.

– Там, – обещал флибустьер, – мы не только освободим дочь Черного корсара, которую взяли под свою защиту, но и овладеем такими богатствами, что будем есть на золоте и серебре.

Спустя час самые знаменитые и отважные корсары Тортуги постановили начать экспедицию.