Текст книги "Очарованное время"
Автор книги: Эми Сондерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Эми Сондерс
Очарованное время
Глава 1
Мысленно возвращаясь к прошлому, Айви подумала, что в том дне с самого начала было что-то волшебное.
Возможно, все дело было в тумане. Конечно, туман, да еще в декабре, – совсем не редкость для Сиэтла. Но этот туман не был мрачным и раздражающим, как обычно.
Этот туман, казалось, был живым: он о чем-то шептался с колыхавшимися на ветру ветками деревьев, смягчал яркий свет уличных фонарей и придавал волшебную таинственность еловым веткам и гирляндам, украшающим магазины и галереи Пайонир-сквер.
Впрочем, день начался, как обычно. Айви пришла в свой антикварный магазинчик ровно в 9.30 утра. Быстро выпив кофе в расположенном через дорогу кафетерии, она хозяйским глазом оглядела свои витрины и товары и ровно в десять распахнула двери магазина для покупателей.
Как и каждый рабочий день, Айви вышла на улицу полюбоваться своей витриной.
Смотреть и впрямь было на что: казалось, за стеклом открывался вид на чудесную сказочную страну. Все прохожие невольно замедляли шаг, привлеченные необычайным зрелищем.
Из большого сундука викторианской эпохи, оклеенного пожелтевшей, в цветочек, бумагой, как из пиратского сундука с сокровищами, живописно вываливались старинные кружева, расписные веера, шпильки с резными головками и зеркала в серебряных рамах. Два плюшевых мишки, очарования которых не поубавилось от потертостей и пятен, лежали среди праздничной оберточной бумаги и лент – как будто их новые хозяева, получив мишек в подарок, развернули упаковку и отошли куда-то. На отполированном чайном столике стоял чайный сервиз времен короля Эдуарда, расписанный красными розами. Между тарелок и блюдец лежали старинные рождественские открытки.
А позади всего этого великолепия стояла рождественская елка, сверкая сотнями горящих огоньков. На ее ветках поблескивали старинные подсвечники, покачивались куколки в выцветших платьях, карманные часы и шляпные булавки, украшенные драгоценными камнями.
Довольная, Айви отошла от празднично убранной витрины, засунув руки в карманы своего шерстяного жакета.
Замечательно. Конечно, можно было бы заплатить и специалисту-декоратору, чтобы он оформил витрину, но Айви предпочитала делать это сама. И класть подарки под елку, и прибивать гирлянды из сосновых веток, и вести книги, и посещать аукционы, где распродаются предметы старины, – все это было ее делом.
Айви еще раз одобрительно оглядела витрину и, задрав голову, посмотрела на осыпающийся кирпичный карниз здания, на котором, тоже окруженная сосновыми гирляндами, светилась вывеска.
«ОЧАРОВАННОЕ ВРЕМЯ» – было выведено простыми буквами.
Поежившись от холода, Айви вернулась в магазин, где стоял хорошо знакомый ей запах дерева, хвои и корицы. Впрочем, был там и еще один аромат – тот, что Айви любила больше всего. Это был непередаваемый дух прошлого, который, казалось, исходил от серебряных ваз, старинной мебели и шляпных картонок… Дух ушедшего времени, дух куртуазной старины…
Сняв коричневый шерстяной жакет, Айви понесла его в крохотную заднюю комнатенку, остановившись на пути, чтобы стряхнуть пыль со скачущей лошади из бронзы. Расправив серую юбку из шерсти, девушка быстрым движением привела в порядок прическу, взяла конторские книги и направилась в торговый зал.
Ее письменный стол был чудовищным произведением готики Викторианского Возрождения. Резьба с изображением охотничьих сцен, имитирующая средневековую работу, украшала это громоздкое сооружение, которое Айви, тем не менее, очень любила. Уютно устроившись за столом, девушка открыла книги.
Услыхав, что дверь магазина отворилась, Айви на мгновение подняла голову, чтобы поздороваться с покупателями, а затем вновь вернулась к своим записям.
«Скорее всего это зеваки, – подумала она, – а не покупатели». В декабре серьезные любители старинных вещей, как правило, покупок не делали: они предпочитали приходить в антикварные магазины и галереи через месяц-другой, когда цены на товар резко падали. Может, зеваки и купят какие-нибудь безделушки и игрушки, но подлинные сокровища магазина – платяные шкафы и столы грегорианской эпохи и викторианские ковры еще долго будут дожидаться своих истинных ценителей.
Айви принялась выписывать столбцы цифр, радостно улыбаясь постоянно растущим доходам.
Но вот дверной колокольчик вновь зазвенел, и девушка услыхала голос:
– Айви!
Она приветливо посмотрела на привлекательного пожилого господина, который уверенной поступью вошел в магазин. Это был Уинстон Артур из «Артур-Геллери» на противоположной стороне улицы. На нем было пальто из верблюжьей шерсти, прекрасно дополненное кашемировым шарфом. Подойдя к столу Айви, Уинстон вальяжно раскинулся на стуле эпохи королевы Анны.
– Ну и как поживает мой делец торгового бизнеса с тициановыми кудрями? – спросил он.
– Все идет неплохо. Весьма. – Айви сложила перед собой конторские книги. – Как всегда в декабре. Много мелких покупок. Много зевак.
– Ты себя изнуряешь, детка, – поежился Уинстон. – Тебе следует избавиться от всех мелочей и заняться вещами посерьезнее – картинами, мебелью. Вот тогда у тебя появятся и солидные покупатели, а зеваки перестанут попусту тратить здесь время.
– Но мне нравятся всякие мелочи, – с улыбкой возразила Айви. – А зеваки, кстати, частенько что-нибудь покупают, милый Уинстон.
Уинстон приподнял седые брови.
– Но у тебя же будет больше свободного времени, – как всегда, продолжал настаивать он. – Ты слишком много работаешь, Айви. Тебе надо ходить куда-то, развлекаться! Ты еще очень молода, чтобы заживо похоронить себя здесь!
– Ерунда! – вновь улыбнулась Айви старику. – Мне это нравится.
Выглянув в окно, девушка заметила, что седой туман, словно кружевным покрывалом, окутал фасады старых домов. А в торговом зале магазина две покупательницы неторопливо разглядывали старинное стеганое одеяло – выцветшее, но в хорошем состоянии. Однако посмотрев на ценник, они подумали и ушли, впустив в магазин струю холодного морского воздуха.
– Зеваки, – пренебрежительно заметил Уинстон.
Айви хотела было возразить, что не все рождаются с пресловутой серебряной ложкой во рту, но потом передумала. [1]1
«Родиться с серебряной ложкой во рту» – английская пословица, соответствует русской – «Родиться в рубашке»
[Закрыть]
– Выпьете чаю, Уинстон?
– Спасибо, побыстрее, если можно.
Айви сходила в заднюю комнату, налила дымящийся чай в хрупкие чашечки из китайского фарфора, включила магнитофон и вернулась с чаем к Уинстону. Торговый зал магазина наполнился звуками рождественских гимнов: Джулия Эндрюз пела «Тихую ночь».
– Надеюсь, ты не налила мне этого ужасного чаю с коричным ароматом? – спросил Уинстон, сунув свой аристократический нос в чашку.
– Этот чай пью я. А вам я налила «Эрл Грей».
– Отлично. – Уинстон отпил глоток ароматного напитка. – Поедешь на праздники домой, детка?
Айви подула на свой чай. Домой. Это просто смешно. Интересно, что сказал бы Уинстон, увидев ее «дом» – старый, разбитый трейлер недалеко от Лас-Вегаса, в котором ее вечно пьяная мамаша то и дело выносит переполненные окурками пепельницы, а очередной отчим в нижнем белье часами смотрит покрытый толстым слоем пыли телевизор. Его имени Айви не помнила. Единственной отличительной чертой этого человека была татуировка, изображающая обнаженную танцовщицу. Обычно, выпив изрядное количество пива, отчим любил показывать всем, как он сжимает руку, и кажется, что татуировка на руке оживает.
– Нет, Уинстон, думаю, я останусь здесь. Надо присмотреть за магазином.
Уинстон выглядел разочарованно.
Айви была уверена, что его семья была такой же изысканной и элегантной, как и он сам. Наверняка эти люди живут в таком месте, где все говорят приглушенным голосом, где пожилые леди в платьях со стоячими воротничками и перламутровыми брошками улыбаются маленьким девочкам в бархатных одежках, украшенных кружевами. Примерно о таком доме мечтала сама Айви.
– Я был бы очень рад, если бы ты пришла к нам, дорогая. В этом году мы соберемся у моей сестры.
– Нет, спасибо. У меня уже есть планы на праздник.
Это была чистой воды ложь, и девушка подумала о том, понял ли это Уинстон. Она ненавидела ходить к кому-нибудь в гости на праздники. Учась в колледже, Айви иногда принимала приглашения своих однокашников провести праздничные дни у них. Но это не помогало. Она всегда чувствовала себя лишней.
– Как хочешь, дорогая, но приглашение остается в силе. Господи, неужели уже три часа?! – Уинстон осторожно поставил хрупкую чашечку на блюдце и торопливо поднялся. – Я поджидаю пару с Мерсер-Айленд. Они хотят посмотреть комод орехового дерева. И поверь мне, это покупатели, а не зеваки, – добавил он. – Похожи на нуворишей, но довольно симпатичные.
Айви едва сдержала улыбку, в который раз дивясь неосознанному снобизму Уинстона. Нувориши или просто состоятельные люди – какая разница? Лишь бы деньги платили.
Открыв дверь, Уинстон пропустил в магазин женщину в неправдоподобно рыжем парике – таком ярком, что даже тициановские кудри Айви казались блеклыми по сравнению с ним. Старик недоуменно взглянул на огромные елочные шарики, которые, как серьги, покачивались, мигая и поблескивая, в ушах незнакомки.
«Зевака», – можно было прочитать на его лице. Отвесив Айви быстрый поклон, Уинстон ушел.
Мельком взглянув на женщину, Айви вновь взялась за свои книги.
– Ох. ну разве это не прелесть? – раздался голос.
Подняв голову, девушка увидела, что особа в ярком парике восторженно любуется немецким стеклянным столиком на сосновых ножках.
– Благодарю вас, – промолвила Айви, продолжая заполнять цифрами страницу.
Некоторое время женщина ходила по магазину, восхищаясь старинными вещами и довольно громко подпевая рождественским гимнам.
Когда ее пение приблизилось к столу хозяйки, девушка вновь посмотрела на странную даму.
– Я могу вам помочь? – предложила она.
Женщина радостно улыбнулась Айви, отчего морщинки вокруг ее глаз стали заметнее.
– Думаю, это я могу помочь вам, – заявила незнакомка. Сунув руки в огромную полотняную сумку, которую она поставила на пол, женщина принялась там рыться. – У меня есть кое-что интересное для вас.
Айви подумала о том, что незнакомка немного смахивает на сумасшедшую. Впрочем, в центре города то и дело попадались странноватые личности. Их как магнитом влекли сюда антикварные магазины, художественные галереи, ночные клубы и элегантные рестораны, в которых всегда было много местных жителей и туристов со всего мира.
– Так вот, детка, – продолжала женщина, – у меня есть одна вещица – из нашей семьи, – пояснила она, поднимая свою полотняную сумку на стол Айви.
Девушка часто думала о людях, которые решались продать семейные реликвии. Ей это казалось просто невероятным: будь у нее хоть что-то ценное, она ни за что не рассталась бы с ним. Единственной вещью, которой дорожила ее мать, была полуобгоревшая дощечка, висевшая над дверью. Надпись на ней гласила: «Когда фургон качается, стучать вам запрещается». Айви каждый раз морщилась, видя эту дощечку. К счастью, с тех пор как она последний раз прочла бездарную рифму, прошло уже довольно много времени. Она уехала из дома в день окончания школы, направившись из Грейгаунда в Сиэтл. С собой у девушки был изрядно потрепанный чемодан, сто пятьдесят долларов и документ, дающий право получать стипендию в Вашингтонском университете.
– Дело в том, – сообщила Айви странной женщине, – что я покупаю вещи или на аукционах, или по договоренности.
– Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, – раздался из сумки, над которой виднелись лишь рыжие синтетические кудри, приглушенный голос незнакомки.
Едва сдержав нетерпеливый вздох, Айви заставила себя вежливо улыбнуться:
– Вот если бы вы позвонили и мы бы договорились с вами о встрече заранее…
– Вот! – Женщина выудила из глубин сумки большой квадратный пакет и, прежде чем положить его на стол хозяйки, нежно погладила скрюченными пальцами коричневую бумагу.
Айви даже не взглянула на него, желая настоять на своем. Дело в том, что иногда покупатели обращались с ней как с несмышленой помощницей младшей продавщицы. Она думала, это из-за ее невысокого роста. Да и рыжие волосы свою роль играли. Девушка пыталась изменить внешность строгими костюмами и прическами.
Дама в парике явно не испугалась.
– Думаю, вы будете удивлены, – заявила она, постучав по пакету.
Айви пришло в голову, что проще взглянуть на вещь, принесенную развязной особой, и сказать ей, что она не подходит для магазина, чем спорить с ней.
Развернув коричневую бумагу, она оторопела.
Это была книга.
И не просто книга, а, наверное, самая древняя из тех, что Айви доводилось видеть. По ее коже побежали мурашки, сердце заколотилось быстрее – такое состояние возникало у девушки всегда, когда ей встречалось что-то неожиданное.
Названия на книге не было. Старый кожаный переплет кое-где протерся и потрескался. Корешок был прошит аккуратными ручными стежками. В некоторых местах нитки вывалились, но шов все равно был виден, несмотря на то…
Несмотря на то, что из всех старинных вещей, которые Айви доводилось держать в руках, эта была самой древней.
Девушка так и чувствовала возраст книги. Подняв голову, чтобы поговорить с женщиной в рыжем парике, она увидела, что та, напевая и посмеиваясь, роется в ящике со старыми открытками.
Очень осторожно, боясь повредить переплет, Айви раскрыла книгу, стараясь сдержать дрожь в пальцах.
Пожелтевший от времени пергамент был исписан от руки. Стало быть, книгу написали еще до изобретения печатного станка.
Девушка посмотрела на первую страницу. Чернила сильно выцвели, да и буквы были весьма причудливой формы, но уже через несколько мгновений, присмотревшись, Айви смогла прочесть надпись, выведенную кем-то много веков назад:
«Сюзанна из Денбей. Виткомб-Кип, 1530».
Айви дрожала.
«Этой книге место в музее, – подумала она, чувствуя, что ее сердце того и гляди выскочит из груди. – Или в библиотечном сейфе, где хранятся самые ценные издания».
Под первой надписью была еще одна, сделанная другим почерком. Она гласила:
«От Алисы Рамсден – Джулиане Рамсден, 1564 год от Рождества Христова».
Сердце Айви забилось еще быстрее.
Наверное, это подделка. Не очень-то умно так поступать. Девушка не представляла себе, сколько может стоить такая книга. Она хотела было позвонить Дэвиду из магазина на Джексон-стрит, который занимался антикварными книгами, но потом передумала. Он мог перехватить у нее книгу.
Но вот ее взгляд опустился на третью надпись – чуть более яркую, чем две предыдущие:
«Маргарет Рамсден от Джулианы, 1589. Виткомб-Кип».
И все.
Айви задумчиво посмотрела на имена. Сюзанна. Алиса. Джулиана. Маргарет . Кем они были? Девушка внимательнее вгляделась в даты. Эти женщины взяли перо в руку и сделали эти надписи в те годы, когда Генрих VIII отрекся от святой церкви, когда Шекспир написал своего «Гамлета», когда Англией правила королева-девственница Елизавета, вместе со смертью которой угасла королевская ветвь Тюдоров, уступив место династии Стюартов.
Айви держала в руках Историю.
Медленно, осторожно начала она переворачивать страницы. Похоже, в этой книге записывали рецепты травяных отваров: снадобья от лихорадки и истерии, от чумы и дурного глаза. Айви почерпнула из книги, каких травок надо попринимать, чтобы не забеременеть, как освежить воздух и изгонять из тела болезни.
– Так ты берешь ее? – раздался голос над ухом девушки.
Подняв изумленный взгляд на странную незнакомку, Айви нервно дотронулась до строгого воротничка своей блузки.
– Да… Да, эта книга – просто… уникальная…– Айви вновь взглянула на книгу, лежавшую перед ней на столе. Ее сердце колотилось как бешеное. – А вы уверены, что хотите продать ее?
Девушка всегда была честна со своими покупателями, особенно с теми, кто на вид был небогат. Вот и сейчас Айви поняла, что женщина в огненном парике явно нуждалась – на ней была поношенная куртка и протертые до дыр синтетические брюки.
– Продать? Почему бы и нет? Захочу – всегда смогу написать другую!
Айви, разумеется, не поверила в нелепое заявление.
– Вы уверены? Это очень, поверьте мне, очень ценная книга! – мягко настаивала она.
– Сто долларов. Наличными. Девушка была просто в ужасе. Ясное дело, эта особа в серьгах из елочных шариков и устрашающем парике понятия не имеет о ценности книги. Соблазн был очень велик. Но нельзя же извлекать выгоду из чьего-то невежества! Это почти что воровство! Старуха потерла руки:
– Давай, красавица, решай. Сто долларов. Если откажешься, снесу ее в книжный магазин в конце улицы. У тебя лишь один шанс. Говори – «да» или «нет», и дело с концом!
– Да! – воскликнула Айви так быстро, что сама толком не осознала своего согласия.
– Отлично. Думаю, тебе понравится.
Лишившись дара речи, девушка смотрела на книгу. На ее книгу. На древнюю бесценную рукопись, заглянувшую в ее магазинчик из Прошлого. Ее рука, казавшаяся такой маленькой и бледной, покоилась на темном кожаном переплете.
– Мисс?
Айви совершенно забыла о даме в парике.
– Мои деньги?
Медленно, как лунатик, девушка выдвинула ящик кассового аппарата и отсчитала пять двадцатидолларовых купюр.
– Развлекайтесь теперь тут с ней, – промолвила незнакомка загадочным тоном.
Раскрыв книгу, Айви стала читать наставления о том, как очистить розовую воду.
Услыхав звон дверного колокольчика, она подняла голову и увидела, как рыжий парик шагнул в волшебный туман, окутывающий улицу.
Айви обессиленно опустилась на стул: она не могла поверить в свою удачу.
Сюзанна из Денбей, 1530. Джулиана Рамсден, 1564. Виткомб-Кип.
Кем были эти женщины, собиравшие и записывавшие рецепты от всяких хворей? Она обязательно все узнает, перероет вверх дном все библиотеки! Она выяснит, где был Виткомб-Кип! А вдруг он и сейчас существует?!
Поглядев в окно, девушка увидела смутные огни витрины расположенной напротив художественной галереи. Ее рука потянулась к телефону, и дрожащими пальцами она набрала номер.
Низкий, хорошо поставленный мужской голос – такие голоса были у героев кинокартин тридцатых годов – сказал в трубку:
– «Артур-Геллери». Чем могу помочь?
– Уинстон? Это Айви из «Очарованного времени». Послушайте, вам непременно надо посмотреть на то, что я только что купила. Поверьте мне, это невероятно. Музейная редкость. Вы можете прийти?
– Пять минут, дорогая, и я у тебя! Удовлетворенная, Айви повесила трубку и погладила драгоценное приобретение, дивясь редкой удаче.
– Глазам не верю. Это неправдоподобно. Беру назад все свои слова насчет зевак. – Уинстон медленно, осторожно листал пожелтевшие страницы, то и дело удивленно приподнимая седые брови.
– Думаете, это не подделка?
– Нет, конечно, глупышка. Мало я тебя, что ли, учил?
Айви вспомнила, сколько вечеров после занятий в колледже она проводила в галерее Уинстона, тщательно изучая предметы старины– дорогую мебель и ковры, которые ее пожилой друг удостоил своим вниманием. Нередко они ходили и на аукционы – там Айви покупала те вещи, что пришлись не по нраву Уинстону. Так она собрала коллекцию для собственного магазина. Да что и говорить, Уинстон Артур неплохо обучил ее.
– Это же можно почувствовать, просто держа книгу в руках, ты же понимаешь! – продолжал Уинстон. – Не представляю даже, сколько она может стоить! Вот в этом я не силен. Впрочем, я всегда говорю, что каждая вещь стоит ровно столько, насколько кто-то хочет ее иметь. По случаю все что угодно можно продать выгодному покупателю.
– Но я ни за что не продам ее! – воскликнула девушка.
– Да, такое временами бывает, – неуверенно промолвил пожилой господин, удивленный внезапной страстностью, зазвучавшей в голосе Айви. – Встречаешь какую-то вещь и вдруг понимаешь, что не хочешь с ней расставаться. Считай, что тебе повезло: ты получила желанную вещь всего за сто долларов. А можно еще чашку чаю?
– Конечно. – Айви бросилась в заднюю комнату, чтобы налить Уинстону его любимого чаю, а он тем временем задумчиво продолжал листать страницы древнего манускрипта.
Девушка размешивала в чае его обычную ложку сахара, как Артур рассмеялся.
– Что там такое? – крикнула она.
– Иди скорее, посмотри! Бросившись к нему, Айви едва не пролила чай на прилавок.
– Так что же там, Уинстон? Усмехнувшись, он поднял на лоб очки.
– Нет, Айви, ты только посмотри. Просто потрясающе! Похоже, одна из леди из Виткомб-Кипа считала себя ведьмой!
Удивленная, девушка осторожно взяла в руки книгу и, нахмурившись, стала читать.
– Та-ак… Чтобы изменить погоду…– медленно начала она, с трудом разбирая витиеватые буквы, –…надо встать лицом к западу и произнести следующие слова…
– Ну, продолжай же, – торопил ее Уинстон. – Они очень поэтичны!
Девушка медленно прочитала:
Маревом ль знойным воздух пылает,
Снегом ли ветер дома заметает,
Птиц гомон весенний,
Иль ливень осенний –
Пусть все изменится, повелеваю!
– Если это написала не ведьма, то поэтесса, – заметил Уинстон.
Айви дотронулась до страницы, раздумывая о женщине, записавшей эти строки в книгу. Интересно, когда это было? Неужто она и впрямь верила, что наивное заклинание может повлиять на природу?
– Поздравляю тебя, – заговорил вновь Артур. – Ты купила настоящее сокровище.
– Правда? – Девушка медленно села, чувствуя, что зарделась от удовольствия.
Некоторое время они сидели молча, попивая ароматный чай, вдыхая запах корицы и елки и наслаждаясь уютом «Очарованного времени», а из магнитофона лилась песня в исполнении Бинга Кросби, мечтающего о белом Рождестве.
Айви погладила свою драгоценность. Вот удача так удача! Ей невероятно повезло. У нее было удивительное чувство, что когда она дотрагивается до книги, то почти физически ощущает свою связь с давно умершими женщинами, словно они были ее предками, ее семьей.
Девушке было так хорошо в своем чудесном магазинчике, в котором воплотилась ее давняя мечта об уютном, спокойном прибежище. И у нее был друг – Уинстон, настоящий старомодный Джентльмен, который помог ее мечте осуществиться…
– Господи, у меня теперь есть все, что я хочу, – взволнованно проговорила Айви. – Я – самая счастливая женщина на свете.
– Не стану спорить, – согласился с ней Артур, – твое приобретение и вправду на редкость удачно. Но ведь есть еще множество других вещей…
– Каких, например? – смеясь, перебила его Айви.
– Ну всяких… Всяких пустяков… Существуют счета в Швейцарском банке… Или путешествия, поездки в Европу… Можно иметь хороший дом… Да мужа и детей, в конце концов!
Они оба расхохотались.
– Может быть, когда-нибудь… Но пока дела идут слишком хорошо, чтобы менять что-то, – возразила девушка.
– Только не затягивай с этим, – посоветовал Уинстон серьезным тоном, хотя на губах его все еще играла добрая улыбка, – а то останешься… старым холостяком, вроде меня. – Поставив чашку на стол, он взял свое пальто и перчатки. – Я, пожалуй, пойду, а то еще чего доброго опоздаю на концерт – сегодня играют мою любимую симфонию. Ну, а ты…
Повернувшись к окну, он изумленно застыл на месте. Айви проследила за его взглядом.
Шел снег. Это был внезапный, сильный снегопад, о котором даже не заикались синоптики. Казалось, на землю обрушилась белая лавина, сквозь которую едва проступали размытые огни уличных фонарей. Мостовые, машины, деревья – все скрылось под снегом. Даже огромный каменный лев, караулящий галерею Уинстона, казалось, нацепил на себя пышный белый парик.
…А Бинг Кросби по-прежнему желал им белого Рождества…
Уинстон удивленно приподнял брови от такой неожиданной перемены погоды.
– Жаль, что ты поставила эту кассету перед тем, как читать заклинание. Пожалуй, нам надо было послушать «Апрель в Париже» или что-нибудь еще более теплое!…
Айви тревожно взглянула на книгу, лежащую на ее столе, а затем перевела взгляд на Артура.
Он шутил, разумеется.
– Айви, послушай, не стоит волноваться! Не будь такой глупенькой! Это просто совпадение. Странно, конечно, признаюсь, но не поверишь же ты, что это заклинание старой ведьмы переменило погоду!
– Да нет, конечно, – слабо улыбнулась девушка. – Мы это отлично знаем. Просто сегодня такой странный день.
– Вовсе не странный, а очень даже хороший, раз ты совершила такое удачное приобретение, – поправил ее Уинстон. – Ну ладно, мне еще ехать, поэтому я пойду. И уж просто на всякий случай, предосторожности ради – не читай этого заклинания еще раз. Меня просто в дрожь бросает, когда я думаю о том, что может произойти, – рассмеялся он.
– Прекратите! – взмолилась Айви, перекладывая книгу на угол стола. Довольно развлекаться, пора заняться делами. – Желаю вам хорошо провести время, Уинстон. Завтра увидимся.
– Не раньше, чем прекратится этот снегопад, – произнес Артур, пробираясь по заснеженной мостовой к своей галерее. Затем он взглянул на небеса с таким видом, словно хотел бросить им упрек в том, что ему придется вести машину по такому снегу.
Айви наблюдала за тем, как он переходил улицу: ветер засыпал белой пылью его седые волосы, рвал на нем дорогое пальто, обрушивая на землю все новые и новые снежные заряды…
Девушка вернулась к делам. Пересадив игрушечных мишек в старинную детскую кроватку, она повесила на стоячую вешалку несколько шляп с перьями, а затем поправила серебряную чернильницу, сверкавшую на столе.
В магазин зашла молодая пара. Смеясь и отряхивая друг с друга снег, молодые люди купили лампу за триста долларов.
Айви не без зависти смотрела, как юноша и девушка, довольные собой и своей покупкой, поцеловавшись, вышли в снежную мглу. Теперь они пойдут домой, устроят старинную лампу на почетном месте в доме, а через много лет, вспоминая этот вечер, будут смеяться и говорить: «Помнишь, как мы купили эту лампу? Это было как раз накануне Рождества, шел такой сильный снег…» «Однажды…– пообещала она себе, – когда у меня будет время…»
Открыв ящик кассы, Айви радостно поглядела на триста долларов. Затем ее взгляд упал на книгу – таинственную и заманчивую. Оглядев пустой магазин, девушка напомнила себе о необходимости продолжать работу. Потом она еще раз посмотрела на книгу.
«Ладно, – сказала она себе, – только пятнадцать минут. Ничего не случится, если я отвлекусь на четверть часа». Налив себе горячего чаю, она уселась за стол.
Айви стала медленно перелистывать страницы, поднося к ним совсем близко хрустальную лампу – чтобы получше разглядеть поблекшие буквы.
Она узнала, что лесной дягиль предохранит от зла, а герань поможет очистить воздух. Она узнала, что если больного завернуть в красную фланель и уложить у камина, то это поможет в излечении грудных хворей.
…Если добавить в чай земляничные листья и дать роженице, то женщина легче перенесет «родовые муки». Перегородки грецкого ореха, смешанные с розмарином, «придадут темным волосам блеск».
Айви еще раз проглядела заклинание, которое она прочитала вслух. «Чтобы изменить погоду, встань лицом к западу и произнеси эти слова…»
Девушка огляделась, и по ее спине пополз холодок: она и впрямь стояла лицом к западу, повернувшись к Эллиот-Бэй.
– Чушь какая-то, – пробормотала она, перевернув страницу. Айви прочла очень подробные рекомендации о том, как надо выращивать травы, что сажать их нужно только в определенные фазы Луны.
Через пару страниц – еще одно стихотворение.
– За потерянную удачу, – тихо проговорила девушка. – Всего четыре строки.
Если вас судьба дразнила,
Вам богатства предлагая,
Пусть до заката отдаст, что сулила,
Да вдвое больше – я заклинаю.
Айви посмотрела вверх, надеясь, что на нее, может быть, обрушится град монет, драгоценностей, ключей от машин и всяких дорогих безделушек. Некоторое время она напряженно ждала.
Ничего не произошло.
Девушка рассмеялась собственной глупости и отодвинула книгу подальше. «Хватит валять дурака», – сказала она себе, вновь принимаясь за работу.
Прошло не меньше получаса, прежде чем это случилось. Женщина, которая некоторое время назад вместе с приятельницей рассматривала стеганое одеяло, вернулась, чтобы его купить.
– Так странно все произошло, – болтала женщина, пока Айви разворачивала перед ней тяжелый сверток. – Я не хотела покупать это одеяло, решив, что оно уж слишком экстравагантно. Так вот. Иду я домой, валит снег.
Внезапно я почувствовала непреодолимое желание вернуться сюда – словно кто-то меня подтолкнул. Я вдруг поняла, что просто не усну сегодня, если не куплю его. Мистика какая-то!
– Не совсем, – разуверяла ее Айви. – Старинные вещи необыкновенно притягательны, знаете ли. Иногда желание иметь их так западает вам в душу, что ничего не остается делать, как купить их.
«В точности, как в случае с моей книгой», – подумала девушка. Внезапно она похолодела, вспомнив, что совсем недавно читала заклинание. «Стоп-стоп! – мысленно приказала она себе. – Семьсот долларов – это еще не подарок судьбы. Но с другой стороны… это гораздо больше, чем я ожидала».
Айви аккуратно завернула одеяло в бумагу и положила его в большую белую пластиковую сумку с надписью: «Очарованное время». Затем она вернула покупательнице ее кредитную карточку.
– Спасибо за покупку, – поблагодарила девушка. – Надеюсь, оно вам подойдет. Хороших праздников!
– Благодарю вас. И вам желаю веселого Рождества!
Ну вот. Обычная покупка, ничего особенного. К тому же дурацкое заклинание обещало удачу вдвойне. «Вот если бы я продала и второе одеяло, то начала бы волноваться», – подумала девушка.
– Вы знаете…– раздался голос. Обернувшись, Айви увидела, что последняя покупательница стоит в дверях, держась одной рукой за ручку, а другой выразительно приподнимая пакет с одеялом.
– Вы знаете, – повторила она, – все-таки здесь замешана мистика. То, второе одеяло… розовое с зеленым?…
– Ну да, с узорами в виде двойных колечек, двадцатые годы, – автоматически проговорила хозяйка магазина.
– Я его тоже хочу купить. Мне необходимо иметь его. Разве это не странно?
Айви перевела взгляд с книги на заснеженную улицу, а потом – на покупательницу, которая рылась в своей сумочке в поисках кредитной карточки.
– Да уж, действительно, – недоуменно выговорила Айви. – Все это и вправду очень странно.
…Следующие несколько страниц книги были ничем не примечательны. Конечно, способы лечения некоторых болезней казались странноватыми, как, например, голубиная кровь в качестве снадобья от артрита, но если учесть, в какое время была написана книга, той такой рецепт был вполне приемлем.
Айви заперла магазин, убрав с витрины наиболее ценные вещи, подсчитала дневную выручку и сложила деньги в сейф.
Затем она вызвала такси, чтобы поехать домой. Ей сказали, что, хотя дорога и завалена снегом, машина вскоре придет. Девушка потушила верхний свет, включила сигнализацию и решила почитать, ожидая такси.
Может, все дело было в снеге или в приближающемся Рождестве, но Айви показалось, что прохожие за окном были веселее, чем обычно. Служащие со строгими «дипломатами», молодые люди, спешившие на дискотеку, мужчина и женщина в вечерних туалетах, направляющиеся или в ресторан, или на вечер в художественной галерее… У них был такой счастливый вид!
