Текст книги "Связанная василиском (ЛП)"

Автор книги: Эми Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

17

Тэмсин

Я перекатываюсь на холодные простыни, тянусь к Эрсерро. Его там нет.

– Тссс. Поспи подольше, если хочешь. Спешить некуда.

Я открываю глаза, чтобы найти его, прежде чем осознаю, что натворила. Со вздохом закрываю лицо.

Его голос теплый и нежный.

– Все в порядке. Расслабься. Я в очках.

– О, – я должна поблагодарить его. Его забота в очередной раз защитила меня. Хотя я не могу притвориться, что не чувствую лёгкого разочарования. Опустив руку, я оборачиваюсь и обнаруживаю, что он наблюдает за мной от окна.

– Не волнуйся, цветочек. Есть другие зеркала. Будут другие возможности.

Я вздыхаю, забираясь обратно под одеяло и зарываясь в мягкую подушку. Это красивая комната. За окном ранний утренний свет отражается от вод залива, и перед нами открывается великолепный вид на мост Квест.

Мои глаза все еще закрыты, и я улыбаюсь, вспоминая, что он заставил меня почувствовать прошлой ночью.

Я отрываюсь от приятных грез наяву, когда звонит мой телефон. Я стону.

– Отвали.

Эрсерро хихикает.

– Хочешь, я подам его тебе?

– Нет, – я утыкаюсь лицом в подушку. – Они могут перезвонить позже.

К сожалению, именно этим они и занимаются. Как раз в тот момент, когда в номер доставляют роскошный завтрак, заказанный Эрсерро.

Запихивая в рот кусочек тоста, я роюсь в сумке и нахожу телефон. Затем я вздрагиваю, когда вижу номер вызывающего абонента: Super Storage.

Черт.

Я отвечаю, уже страшась того, что услышу.

– Алло?

– Здравствуйте, Тэмсин? Это Грег из Super Storage. Я рад, что дозвонился до вас. Мы пытались сделать это уже пару дней.

Я закрываю лицо ладонью. Я знаю, что они звонили. Я просто не могла ответить им.

– Угу. Извините.

– Все в порядке? – присутствие Эрсерро за моей спиной кажется ощутимым. Успокаивающим.

Я киваю, не отвечая ему.

Грег говорит на линии:

– …платеж просрочен. Боюсь, у вас есть только двадцать четыре часа, чтобы погасить просроченный платеж, прежде чем нам придется пожертвовать вещи из вашего склада на благотворительность.

– Ах, конечно. Послушайте. Это не проблема, – я сдерживаюсь, прежде чем сказать что-то, что выдаст меня. Я не хочу, чтобы Эрсерро знал, что у меня проблемы с деньгами. Я не хочу, чтобы он чувствовал, что обязан помочь с этим. – Если вы будете так любезны и снова пришлете мне детали, я разберусь с этим прямо сейчас.

Я не разберусь. Я лгу. У меня недостаточно средств на счету, чтобы заплатить, что я должна.

Я уже потратила их.

Черт. Черт. Черт.

– …большое спасибо, Тэмсин. Это замечательно. Через несколько минут вы получите электронное письмо и сможете перезвонить мне по этому номеру, если возникнут какие-либо проблемы. А теперь хорошего вам дня.

– Да. И вам тоже, – я сохраняю улыбку на лице, хотя внутри меня все сжимается. – До свидания.

Я вешаю трубку и запихиваю телефон обратно в клатч.

Эрсерро искоса бросает на меня взгляд, но ничего не говорит, когда я спешу мимо него к столу, где официант уже накрыл для нас завтрак.

– Выглядит восхитительно, – я накладываю на тарелку немного прекрасных свежих фруктов и выпечку и наливаю себе кофе, не глядя на него.

Эрсерро подходит и садится за стол, складывая руки перед собой.

– Хочешь круассан? Они очень вкусные, – я протягиваю ему тарелку.

Он качает головой.

– Ты собираешься рассказать мне, в чем проблема?

Я замираю с наполовину откушенным круассаном во рту. Я проглатываю резко ставших сухим кусок.

– Почему ты думаешь, что есть проблема? – мой голос звучит слишком бодро, а улыбка слишком яркая. Я чувствую, как у меня дергается глаз.

Я не могу видеть за очками, но практически чувствую, как сузились его глаза.

– Тэмсин.

Я вздыхаю.

– Ладно, есть проблема, но все нормально. Я с ней разберусь. Не волнуйся об этом, хорошо?

Он больше ничего не говорит. Вместо этого он тянется через стол, берет кофе и наливает себе в чашку. Он отпивает маленькими глотками.

Я срываюсь.

– Я знаю. Я знаю. Мы договорились быть честными друг с другом. Я плохо справляюсь. Просто пообещай мне, что не воспримешь это как просьбу с моей стороны.

Его рука накрывает мою, и я замолкаю.

– Ты можешь попросить меня. О чем угодно. Я бы хотел, чтобы ты попросила меня, если тебе что-нибудь понадобится. Я серьезно, Тэмсин. Но объясни мне, как тебе комфортно. Я подожду, пока ты будешь готова.

Я опускаю взгляд на фрукты и толкаю по тарелке кусочек дыни.

– В прошлом году умерла моя бабушка, – начинаю я. – Я жила с ней с раннего детства. Мои родители умерли, когда я был совсем маленькой. Были только мы с бабушкой. Ну, бабушка, Мисси и я.

– Мисси – твоя кошка?

Я киваю.

– На самом деле она была бабушкиной кошкой. Она кусала меня каждый раз, когда я пытался погладить ее, когда бабушка была еще жива. Но теперь нас только двое, ей пришлось принять меня, – я смеюсь, смахивая со щеки случайную слезинку. Я не думала о бабушке уже пару месяцев. Все было хорошо. Теперь я задаюсь вопросом, не загоняла ли я чувства куда-то под поверхность, и они каким-то образом умножились.

– Нам пришлось съехать из ее дома. Мне и Мисси, – объясняю я, как будто Эрсерро может подумать, что я говорю о бабушкином призраке или что-то в этом роде. – Я не могла позволить себе платить аренду без бабушкиной пенсии. У нее были небольшие накопления, но того, что она оставила мне, тоже не хватало.

Его рот плотно сжимается, губы становятся тоньше, когда он сжимает их вместе.

– Но ее вещи, накопленные за годы… После ее смерти я не смогла перебрать их. Каждая напоминала мне о чем-то, что я любила. О чем-то, чего мне не хватало. Мне пришлось переехать, но в моей новой квартире не хватило места для всего, и я не смогла забрать бабушкины вещи с собой. Поэтому я разложила все это по коробкам и сдала на хранение. Я сказала себе, что использую деньги, которые она оставила мне, чтобы выиграть немного времени, пока я не наберусь смелости… – я замолкаю, не в силах продолжать.

Хвост Эрсерро скользит по моей лодыжке, и я нахожу это странно успокаивающим.

Я делаю глубокий вдох.

– А теперь…

Он кивает.

– Они все еще там, ждут, когда их разберут.

Я киваю.

– Да. И у меня должны были быть деньги в этом месяце, вот только… – я отвожу взгляд, хотя и не вижу его глаз. – Только я их потратила.

– На что? – он хмурится.

Я прикусываю губу.

– Одежда. Туфли. Сумки. Это может оказаться небольшой проблемой, – я морщусь. Это всегда был мой способ справиться со стрессом. Я покупаю вещи. Вещи хранят счастливые воспоминания. И если что-то одно не сработает, то, возможно, множество вещей подарят достаточно счастливых воспоминаний.

– Ах, – Эрсерро вздыхает. – Жаль, что ты не сказала мне раньше. Я, конечно, могу выиграть тебе время. Столько, сколько тебе нужно, но я думаю, тебе следует подумать о другом подходе.

– Ты имеешь в виду…?

– Перебрать вещи. Да. Именно это.

Наступает долгая пауза. Я помню холодный подвал и статую того, кого он любил и потерял. Не просто статую, а тело, я полагаю.

Если он может смириться с этим, я могу смириться с несколькими изъеденными молью вещами.

Я очень, очень надеюсь, что до них не добралась моль.

– Ты прав. Я должна это сделать. Могу я попросить тебя кое о чем?

– Все, что угодно.

– Пойдешь со мной? Я не справлюсь одна.

– Конечно.

Сначала я чувствую запах. Он сладкий и цветочный, как духи, которые она раньше носила, смешанный с пыльным, затхлым ароматом, который ей не свойственен. Я замираю в дверном проеме. Если я пойду дальше, закрепятся ли воспоминания о ее бедном, увядшем лице? Заменят ли они в итоге те мелькающие образы, которые иногда всплывают в памяти, – молодой, счастливой, улыбающейся бабушки?

Делая глубокий вдох, я вбираю в себя ее запах, и образы, которые предстают перед моим мысленным взором, оказываются хорошими.

Эрсерро нежно кладет руку мне на поясницу.

– Ты в порядке?

Я расслабляю плечи.

– Да.

Я захожу в хранилище. Здесь как раз достаточно места, чтобы Эрсерро мог протиснуться позади меня, но ему приходится стоять, прижимаясь ко мне, чтобы поместиться.

Я не возражаю против этого.

– С чего нам начать? – спрашивает он меня.

Я оглядываюсь. Коробки неаккуратно сложены шаткими стопками у дальней стены. Ближе к двери стопки ниже, а вещи брошены сверху, так как я перестала справляться с эмоциями и стала меньше заботиться о порядке.

Я наклоняюсь, чтобы поднять старую шубу, подношу ее к лицу. Мех мягкий и щекочет кожу.

Я всегда боялась ее носить, но не могла заставить себя избавиться от нее.

– Думаю, мне нужно посмотреть, от чего я могу избавиться.

Он целует меня в макушку.

– Почему бы тебе не передавать мне те вещи, которые ты решишь выбросить?

– Спасибо тебе.

Мы работаем остаток утра, пока у меня в животе не начинает урчать. Когда он издает особенно громкий звук, Эрсерро останавливает меня.

– Давай сделаем перерыв. Тебе нужно поесть.

Я качаю головой.

– Все хорошо, – я указываю на коробки с тем, что я уже отправила на выброс. Передо мной только одна маленькая коробочка с вещами, настолько сентиментальными, что я решила оставить их себе. И я перебрала больше половины вещей.

– Тогда позволь мне сходить и принести тебе что-нибудь перекусить.

Я прикусываю губу. Было так хорошо, что он рядом, и можно было опереться на него, когда становилось тяжело, но теперь, когда я начала, все оказалось не так плохо, как я думала. Я киваю.

– Спасибо. Я бы никогда не справился с этим без тебя.

Его рука на моем затылке притягивает меня ближе для мягкого поцелуя в лоб.

– Справилась. Но я рад, что смог быть здесь и помочь.

Он уходит, пообещав быстро вернуться, и я кладу старую подушку перед новой коробкой, опускаясь на колени, чтобы продолжить.

18

Эрсерро

Мои мысли полны Тэмсин, когда я иду по улице в человеческом обличье, чтобы купить нам что-нибудь поесть. Я все еще пахну ею после прошлой ночи, и этот факт приносит мне такое удовлетворение, и уверен, на моих губах застыла нелепая улыбка.

Ее насыщенный аромат – лишь малая часть ее совершенства. Как ей удается так часто проникать за мои стены?

Я выбираю несколько сомнительного вида сэндвичей в кафе на углу, больше заботясь о том, чтобы побыстрее вернуться к ней, чем о качестве еды. Я все равно сомневаюсь, что она это заметит.

Если бы я был более предусмотрителен, я бы попросил Мэтью собрать нам ланч, но я отпустил его до вечера, так как мы были заняты.

Я улыбаюсь и заглядываю в небольшой склад, уже предвкушая простое удовольствие, которое приносит мне ее красота, даже приглушенная очками.

Я останавливаюсь и хмурюсь.

Она сидит на одной из трех последних коробок, обхватив голову руками, плечи опущены и трясутся.

Я бросаю пакет с бутербродами на пол и немедленно подхожу к ней.

– Что случилось, цветочек?

Вместо ответа она протягивает мне смятую самодельную открытку. Я осторожно беру ее. Открытка розовая, с вырезанными цветами в каждом углу и лентой, вклеенной в рамку. На лицевой стороне написано «Для очень особенного пятилетнего ребенка».

Я открываю открытку и нахожу фотографию очаровательной маленькой девочки с ярко-рыжими волосами и огромной беззубой улыбкой – юная Тэмсин. Она в объятиях ухмыляющейся пожилой леди с тонкими седыми волосами и такой же улыбкой. Внутри открытки я читаю:

Моя дорогая Тэмсин,

Все наилучшие пожелания на твой пятый день рождения. Мне так повезло, что ты есть в моей жизни. Ты мое самое большое сокровище (не говори Мисси)

С любовью от твоего самого старого друга (бабушки)

Мое сердце болит за нее. Это прекрасное послание.

Пока я пытаюсь придумать, что сказать, она поворачивается и прислоняется ко мне, всхлипывая в мое бедро. Я кладу руку ей на макушку и жду. Мне все равно нечего сказать. Какое-то время это должно причинять боль.

Дальше будет легче.

Это не мешает мне ненавидеть каждое мгновение. Каждую слезу.

Я хотел бы стереть их всех, остановить их всех. Я хочу защитить ее от подобных чувств.

Я никогда ни к кому раньше не испытывал ничего подобного. Брачный яд только усиливает эти чувства. Даже без него я знаю, что это такое.

Это любовь.

Возможно, я ждал столетия, но так оно и есть.

Почему я не предполагал, что все будет именно так?

Мои клыки наполняются ядом, призывая меня использовать этот момент, чтобы сделать ее своей.

Вопреки себе, мои пальцы сжимаются в ее волосах.

Она наклоняет голову, чтобы посмотреть на меня, и ее ресницы темнеют от слез. Такая доверчивая. Такая милая.

Если я изменю ее, вопрос времени, когда она причинит боль тому, кто ей дорог. Тогда ей придется горевать об этом следующие несколько сотен лет. Я не уверен, как долго она проживет, если я изменю ее. Василиски редки, а измененные пары еще реже.

Я просто знаю, каково это – превратить частичку собственного сердца в камень и жить в таком оцепенении столетия спустя.

Сколько времени ей понадобится, чтобы возненавидеть меня за это?

Я ничего не говорю ей сразу. Для нее было бы слишком вынести все, через что она прошла сегодня.

Вместо этого я жду, пока она разберет последние бабушкины вещи в хранилище. Я отвожу ее домой, проверяю, поела ли она, и укладываю в постель.

Голубоглазая кошка так злобно смотрит на меня с дивана, что мне трудно поверить, что она слепа, как говорит Тэмсин. Если Тэмсин и задается вопросом, почему я привел ее обратно в ее квартиру, а не в один из моих домов, она этого не озвучивает. Просто сворачивается калачиком в моих объятиях после ужина, пока я глажу ее по волосам и наслаждаюсь ее ароматом.

Возможно, позже я об этом пожалею. Только я не могу отказать себе в последнем шансе.

Она пахнет и чувствует себя так хорошо.

Мое самое большое сожаление в том, что я никогда больше не увижу ее великолепное лицо без очков.

Сбежать оказалось сложнее, чем я думал. Я хочу оставить записку, но в конце концов не могу подобрать нужных слов.

Я пытаюсь несколько раз и в конечном итоге сминаю и уничтожаю то, что кажется половиной пачки бумаги, прежде чем окончательно сдаюсь.

В конце концов, слова приходят ко мне ранним утром, когда я в оцепенении лежу в своей постели. Солнце наконец встает, его лучи проникают в мое окно, и я шевелюсь, поднимаю руку и нащупываю телефон. Я пишу слова, которые у меня никогда не хватило бы смелости сказать ей в лицо.

Эрсерро: Я люблю тебя. Надеюсь, однажды ты сможешь в это поверить. Вот почему это должно быть прощание. Пожалуйста, пойми

Если бы василиски могли плакать, я думаю, что плакал бы прямо сейчас. Я не уверен, на что похожи слезы, только то, что у меня сжимается горло, а глаза щиплет от сдерживаемых эмоций.

Это должно быть прощание.

Это то, что я ей скажу. Если я снова обниму ее…

Что ж, лучше не думать об этом.

Я блокирую ее номер, затем встаю и для пущей убедительности швыряю свой телефон об стену, получая удовлетворение от хруста, который он издает, разбившись вдребезги.

Сегодня я попрошу Рейчел купить мне новый.

Даже солярий не согревает от холода в костях. После того, как звучит таймер, я откидываю крышку и выскальзываю наружу, такой же оцепеневший, как и когда заползал внутрь.

Меня невероятно подмывает зайти в гостевую спальню и вдохнуть ее аромат, что я могу почерпнуть из простыней. Так не пойдет.

Вместо этого я собираю вещи, нахожу свой «Ягуар» и отправляюсь на нем в долгую бесцельную поездку.

Когда это все еще не помогает мне почувствовать себя лучше, я паркуюсь у городской квартиры и направляюсь в сауну.

Меня бесит, что я не могу проверить, как она. Что, если я действовал слишком быстро? Что, если она не была готова?

Я качаю головой. Она сильная. Я ей не нужен.

Жаль, что она нужна мне, как солнечный свет.

Я выдерживаю еще несколько часов, прежде чем натягиваю черную шелковую рубашку и выхожу на улицу. Я могу притвориться, что не охочусь на нее, не преследую как добычу. Однако я остался в своем истинном обличье. Чтобы плавно скользить по тротуару, не издавая ни звука. Так что я никого не разыгрываю.

Я иду к ее району и жду.

И жду.

Проходит слишком много времени. Я остаюсь рядом с ее домом, но не могу позволить ей увидеть меня.

Мне просто нужно убедиться, что с ней все в порядке.

Будет ли она принимать еще клиентов?

От этой мысли меня тошнит, но что еще ей останется делать?

Я делаю мысленную заметку, чтобы кто-нибудь из моих сотрудников регулярно переводил деньги на ее счет, чтобы ей никогда не приходилось возвращаться к эскорту. Я говорю себе, что мне просто придется проверять ее каждый вечер. Я буду внимательно следить за ней, не показывая, что я здесь. Я просто чертовски уверен, что она никогда не попадет в другую ситуацию, из которой не сможет выбраться.

Если я не смогу соблюдать дистанцию, если я ослаблю бдительность, тогда мне останется только спуститься в подвал, чтобы напомнить себе, почему я это делаю. Почему я никогда не смогу изменить ее, никогда не спарюсь на ней.

Никогда, никогда, никогда не сделаю ее своей.

19

Тэмсин

Я поднимаю телефон в сотый раз за это утро, вопреки всему надеясь, что там будет новое сообщение, пропущенный звонок. Что-нибудь от Эрсерро, говорящее, что он совершил ошибку. Что он не может этого сделать.

Я не удивилась, когда перевернулась на другой бок в постели, а его там не было. Я знала, что ему не нужно спать, и, честно говоря, прошлой ночью я видела, как хвост Мисси дергался каждый раз, когда он двигался прошлой ночью. Я бы тоже не рискнула оставаться в постели с ней, если бы она не хотела меня там, рискуя получить жуткие шрамы.

Потом я поискала его и обнаружила, что квартира пуста.

Каким-то образом я поняла все еще до того, как увидела его сообщение.

Было только хуже от того, что он думает, что делает это ради меня.

Я ненавижу представлять то, как он бродит по своему огромному особняку в одиночестве или стоит в холоде подвала, ругая себя, когда меня нет рядом, чтобы сказать ему отпустить это.

Как бы мне ни хотелось сегодня погрязнуть в своей печали, я не могу. Разбор бабушкиных вещей означает, что долг за хранение больше не копится, но у меня все еще есть куча счетов, которые нужно оплатить, и долг по кредитной карте, срок погашения которого тоже приближается.

Однако вместо того, чтобы просматривать eBay в поисках горы тривиальных вещей, которые могли бы заполнить бездну в моей душе, я сразу перехожу на вкладку продавца. Я начинаю с чистого листа. Начинаю прямо сейчас.

Остаток утра я провожу выставляя вещи на продажу. Бабушкина шуба, шесть пар обуви, которые мне купил Эрсерро, пять сумочек и бесчисленное количество платьев и топов, на которых все еще сохранились бирки.

Это займет много времени, но есть одна вещь, которая покроет все мои долг и даже больше, если я ее продам.

Направляясь в спальню, я открываю ящик туалетного столика и достаю бархатный мешочек с тяжелым бриллиантовым ожерельем. Оно подмигивает мне в ответ с раскрытой ладони, такое красивое и сверкающее, что я влюбляюсь в него снова и снова.

Пока нет. Я еще не готова. Может быть, завтра.

Я повторяю себе одно и то же в течение трех недель. Наконец, я убираю ожерелье обратно в мешочек и задвигаю его в дальнюю часть ящика вместе со своими чувствами.

У меня все хорошо.

Я не плакала последние два дня.

Я сердито смахиваю единственную слезу. Не погружаюсь в отчаяние. Двигаюсь вперед.

Пора проверить свой банковский счет. Я откладывала это слишком долго.

Я морщусь, открывая приложение. Наверное, все плохо. Я продала большую часть того, что выставила, но я также не работала три недели. Кроме того, мне не заплатили за бронирование Чалдро, с которой я ушла.

Я долго, не веря своим глазам, смотрю на число на экране, когда он загружается.

Как это возможно, что у меня там тысячи?

Открывая историю транзакций, я отслеживаю ее до тех пор, пока не нахожу поступление.

То, что я вижу, разрушает мою двухдневную полосу.

Мое зрение затуманивается, и я шмыгаю носом, уставившись на описание: Ссалаар Inc. Он все еще переводит деньги на мой счет. Я должна была догадаться, что он это сделает.

Это так невыносимо мило. Я прикрываю рот рукой и прижимаю телефон к груди, рыдая от того, насколько все это несправедливо. Он такой идиот!

Что ж, я не откажусь от него. Я собираюсь выследить его и заставить выслушать меня, пока я снова все объясняю. Меня не волнует укус, или изменение, или глаза, или что-либо из этого. Я просто хочу его.

Я вытираю лицо и нахожу туфли. Я ловлю свое отражение зеркале у двери, и останавливаюсь.

Хорошо. Сначала я приму душ, причешусь и найду наряд, в котором буду выглядеть потрясающе. Затем я разыщу его.

Два часа спустя я снова смотрю на свое отражение, выходя за дверь. Взбивая волосы, я улыбаюсь про себя. Он ни за что не отвергнет меня снова. У моего платья глубокий вырез, подчеркивающий ложбинку между грудями, юбка обтягивающая попку, а помада яркая, как раз под мое настроение.

Мне приходит в голову, что я так и не вернула ключ от его особняка. Думаю, он мог поменять замки или что-то в этом роде. Он разозлится, если я ворвусь туда, не сказав ему. Конечно, я бы написала или позвонила, но поскольку он уже несколько недель не отвечает ни на одно из моих сообщений, я думаю, это пустая трата времени.

Когда дверь открывается и я вхожу в знакомые гостевые апартаменты, мой разум мгновенно наполняется знойными воспоминаниями о том, как меня баловали и доставляли удовольствие. Один только аромат здесь полон приятных ассоциаций.

Моя рука немного дрожит, когда я тянусь к ручке красной двери, которая ведет в остальную часть особняка. Здесь тихо, но я ожидала этого. Если он здесь, поблизости не будет никакого персонала.

Я медленно открываю дверь и зову.

– Эрсерро?

Ответа нет. Никакого недовольного шипения.

Я постепенно поднимаю взгляд от пальцев ног и осмеливаюсь осмотреться. Пока все хорошо, и я не застыла.

Я окликаю его каждый раз перед тем, как войти в комнату, но все они пусты.

Его нет ни в саду, ни даже в подвале. Его нигде нет.

У меня замирает сердце. Это было бы слишком просто.

Когда я звоню в казино, я стараюсь, чтобы мой голос звучал твердо и по-деловому. Никакого отчаяния, которое я на самом деле чувствую. Отвечает женщина с изысканным акцентом.

– Управление Стар Казино. Чем я могу вам помочь?

– Да, здравствуйте. У меня сегодня была назначена встреча с мистером Ссалааром, но, похоже, я не могу его найти. Мне интересно, произошла ли какая-то ошибка, или я приехала по неправильному адресу.

– О, это странно. Я уверена, что в данный момент его нет в городе. Как вас зовут? Я просто проверю его календарь.

Быстро подумав, я выдаю ей первое, что приходит в голову. Он ни за что не встретится со мной, если будет знать, что это я.

– Меня зовут Сара Филдинг. Я представляю Чалдро Чаристера, который подает иск против Ссалаар Inc, – это должно привлечь его внимание.

– Хм, – наступает пауза, во время которой я слышу шелест бумаг. – Я не вижу вас в списке. И это определенно говорит о том, что он недоступен.

– Как странно, – я стараюсь говорить приятным голосом. – Не могли бы вы проверить и узнать его следующее свободное время для меня? Я уверена, что он не захочет пропустить эту встречу.

– О, простите. Кажется, нет никаких вариантов. Я проверила до конца декабря, и все заблокировано. Что, если я попрошу одного из членов нашего правления провести эту встречу?

– Конечно, – мое сердце снова упало, и все, что я могу сделать, – это не расплакаться по телефону.

– Я попрошу кого-нибудь перезвонить вам, как только смогу, Сара.

– Угу, – я даю ей выдуманный номер и вешаю трубку, плетясь к скамейке, где мы с Эрсерро сидели вместе в тот день, когда он рассказал мне о Беллусе. Я долго сижу, пока не прихожу в себя. Пока не садится солнце. Мисси будет ждать свой ужин. И все же я не могу заставить себя пойти домой.

Разминая затекшие мышцы, я спускаюсь по тропинке и пробую дверь подвала. Она открыта.

Внутри почти кромешная тьма. Я использую фонарик на телефоне, чтобы освещать дорогу, не зная, где находится выключатель. От того, как он освещает Беллуса, выражение его лица кажется печальнее обычного.

– Он был таким же чертовски упрямым, когда ты его знал? – спрашиваю я его.

Он не отвечает.

Ему это не нужно. Я знаю, что так и было.

Я остаюсь еще ненадолго, но в глубине души знаю, что он не вернется сюда в ближайшее время.

В конце концов, я прощаюсь с Беллусом и возвращаюсь домой, в квартиру к своей кошке. Я не знаю как, но каким-то образом я должна пережить монстра, которому сотни лет, выждать время и дождаться своего шанса напасть на него из засады, когда он решит, что я все забыла.

Мне просто нужно решить, чем, черт возьми, занять себя до тех пор.