Текст книги "От судьбы не убежишь (ЛП)"

Автор книги: Эмбер Дэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Над переводом работали:

Перевод: Бешеный Койот

Редактор: Галина

Вычитка: Мария

Русификация обложки: Оксана

Глава 1

Джейс

Когда я бегу по лесу, я чувствую, как напряжение и беспокойство о том, что меня ждет в будущем, отступают. Я не думаю, что это когда-нибудь по-настоящему покинет меня, не тогда, когда мое будущее так неуверенно. Иногда я забываю о том, что стал чудовищем, но потом я смотрю вниз или чувствую, как мой дикий разум касается моего сознания, и я вспоминаю.

Прошли годы после вечеринки в честь Хэллоуина, где мне не посчастливилось выпить особый пунш доктора Карлоффа, и то, о чем я мечтал, осталось далеко. Не то чтобы мои мечты были большим откровением, я просто хотел жить нормальной жизнью.

Я хотел быть лучшим смотрителем парка и защищать Кричащий Лес, потому что мне нравилось блуждать там, в окружении природы и чистого воздуха без городского шума. Я нашел утешение в тишине. И все еще нахожу.

По крайней мере, моя работа не мешает моим изменениям. На самом деле, я, вероятно, больше подхожу для этой работы сейчас, чем раньше.

Остальное, на что я надеялся в своей жизни? Жена и дети? Находить счастье и поводы для улыбки?

Да, я не думаю, что такие вещи когда-либо произойдут. Даже с тем, что, кажется, вечность в моем распоряжении, поскольку с той ночи никто не постарел, включая меня. Я особо не надеюсь.

Как я могу ожидать, что женщина влюбится в меня? Я теперь чертов человек-волк. Черт, я сомневался, что найду ее до того, как одна выпивка изменила мою жизнь.

Не то чтобы женщины в городе не интересуются мной, но я не чувствую того же. Это никогда не казалось правильным, и я никогда не притворяюсь. Я, черт возьми, не собираюсь делать вид, что меня кто-то привлекает или заводить интрижку, чтобы удовлетворить свой член.

До той роковой ночи в городе были привлекательные женщины. Я мог оценить их, но они никогда не привлекали меня. В моей голове всегда был голос, который говорил подождать. Я думал, что почувствую какое-то притяжение к нужному человеку.

Теперь, после нескольких лет в моем нынешнем состоянии, я почти уверен, что лес будет единственным, что даст мне покой.

Я принял свою судьбу. По крайней мере, я могу защитить лес в меру своих возможностей, а более чудовищная сторона меня любит быть снаружи. Я могу бегать часами, не уставая. Мое обоняние обострилось, и я сильнее, чем раньше. Любой, кто захочет выйти сюда и возиться с убежищем, которое я разделяю с Матерью-природой и несколькими другими моими чудовищными горожанами, будет иметь дело со мной.

Я серьезно отношусь к своей работе, и все это знают.

Когда я бегу по лесу, я борюсь с первобытной потребностью пометить свою территорию. Во время последнего полнолуния я не мог остановить инстинкт, и мои метки все еще очень… мощные. Мне должно быть стыдно за это, но дикое существо внутри меня самодовольно гордится.

Я обхожу собственность Грегора стороной и направляюсь к своей маленькой хижине смотрителя. Он огр и постоянный житель здесь, в лесу. Как и я, он сварливый мудак.

Трудно быть здесь в одиночестве, как мы живем, и держаться за нашу человечность.

Я фыркаю при этой мысли. Какая к черту человечность? Мы монстры.

Люди города почти сразу же сбежали, ими двигал страх, и я не могу сказать, что виню их. Если бы мне не посчастливилось быть обращенным, я бы тоже мог уйти. Не знаю, этот лес всегда был моим домом. Я хочу думать, что остался бы.

Может быть, поэтому мне суждено было выпить пунш.

Я вою, звук исходит от меня непрошено, когда моя дикая сторона пытается справиться с печалью и отчаянием, пытающимися поглотить меня. Это ежедневная борьба. Жалость к себе ничем не поможет.

Я стискиваю зубы, мои ярко выраженные клыки напрягают губы. Мой вой слышен за много миль, и он служит лишь напоминанием о том, каким животным я стал. Он помогает мне выплеснуть эти эмоции, как клапан давления, но часть меня ненавидит это. Часть, которая все еще Джейс, до изменения.

Я сжимаю кулаки и бегу быстрее, шлепая ногами по земле, листья и палки, которые валяются на лесной подстилке, хрустят и шелестят под ногами. Мои ногти, о которых я ненавижу думать, как о когтях, хотя это именно то, чем они являются, впиваются в мои ладони и пускают кровь.

Я рычу, но боль останавливает меня в настоящем и напоминает мне, что моя жизнь такая, какая она есть, мое состояние такое, какое оно есть, я не могу ничего изменить. По крайней мере, у меня есть лес.

Когда я добираюсь до своей хижины смотрителя, я топаю через дверь, намереваясь что-нибудь съесть, а затем сижу снаружи в поисках покоя. Погода начинает немного холодать, но теперь мне становится жарче. Думаю, это один из плюсов моего состояния человека-волка. Даже самые холодные дни зимы не беспокоят меня.

Это облегчает мою жизнь здесь, но вряд ли компенсирует все, чего у меня нет.

Ночь вечеринки иногда отдается эхом в моей голове. Нам всем было так весело. Все были в костюмах и праздновали Хэллоуин. Было празднично и весело, это была последняя ночь, когда я испытывал это.

Когда Карлофф прибыл и начал раздавать сделанный им пунш, это добавило атмосферы. Он всегда был чудаком в городе. Я почти уверен, что он самый нормальный из всех.

Когда он передал мне мой пунш, на его лице была широкая улыбка.

– Думаю, это как раз то, что тебе нужно, Джейс.

Это момент, который я переживаю, но не могу вернуть его. Ничто никогда не вернет то, во что мы превратились. Карлофф может пытаться найти лекарство до конца своей жизни, но я уже не надеюсь, что это произойдет.

Грегор изменился прямо на моих глазах. Звуки и крики, исходящие от него, все еще отражаются вокруг меня, если я слишком много думаю об этом. Это было ужасно, и я обнаружил, что застыл, когда стоял там.

Единственным предупреждением, которое я получил, прежде чем изменился, было ощущение стягивания кожи. Мои конечности удлинились, а затем покрылись мехом. Ощущение роста моих клыков было не таким болезненным, как ощущение растущих когтей. Это было мучительно.

Мне потребовалось мгновение, но я понял, что мои крики превратились в вой. Я желал смерти, но она так и не пришла. Ее до сих пор нет, и, учитывая мои возросшие способности к исцелению, я сомневаюсь, что когда-нибудь будет.

Когда я смог прийти в себя, мои чувства обострились, и я мог видеть все ясно, но в других отношениях все было приглушено. Возможность видеть так хорошо, учитывая, что была полночь и темно, раздражает. Мое ночное зрение помогает мне в работе, но я до сих пор чертовски негодую на это.

Я возмущаюсь всем этим.

Я действительно время от времени прохожу мимо дома Карлоффа, потому что его коттедж находится в лесу, в моем лесу, но я все еще не могу заставить себя посмотреть этому человеку в глаза. Он изменил так много жизней той ночью, и я не знаю, смогу ли когда-нибудь простить его.

У меня никогда не было много друзей, потому что я предпочитал быть один, что сослужило мне хорошую службу как одинокому человеку-волку, но изменение, через которое я прошел, заставило меня быть еще более замкнутым. Мы можем быть городом, полным монстров, но бывают моменты, когда я не могу контролировать свою дикую природу. Потребность охотиться, преследовать и чувствовать, как кровь кипит в животном, когда я его убиваю, иногда движет мной и моими действиями.

Я боюсь себя.

Это ухудшилось в последний месяц или около того, и у меня нет объяснения. Не похоже, что есть группа поддержки для людей, которые превратились в монстров в Интернете. Я смотрел. Нет.

Когда я не нахожу ничего стоящего, чтобы поесть я вздыхаю и провожу своими когтистыми пальцами по волосам. Они дикие и неопрятные. Прямо как я.

Я ненавижу мысль отправится в город. Я слышу так много и все же чувствую себя таким оторванным от всего этого. Если я приму других как монстров, в которых они превратились, то мне придется принять и себя. Я не могу и сомневаюсь, что когда-нибудь буду.

Легче держаться подальше. Легче отступить и сделать лес единственным безопасным местом.

Я запрыгиваю в свой джип и еду в город, позволяя ветру, дующему через открытые части машины, напоминать мне, что я все еще снаружи, все еще на природе, а не в клетке. Это один из моих самых больших страхов – оказаться в ловушке. Зверь, которым я стал, сколько бы я ни пытался подавить эту сторону своей натуры, никогда не переживет такого.

Мне нужен ветер. Запах осеннего воздуха. Небо над нами.

Когда я нахожусь в том месте, где лес становится больше городом, чем лесом, до меня доносится запах дома, и я ударяю по тормозам. Я до сих пор не знал, как пахнет дом. Черничные маффины и свежевыжатый апельсиновый сок в стакане. Это напоминает мне утро с моей семьей в выходные.

Из самой глубокой части моей груди вырывается рычание, и волосы на моем теле встают дыбом. Мои мускулы напрягаются, угрожая разорвать рубашку и джинсы. Я ловлю себя на том, что запрокидываю нос и глубоко вдыхаю, пытаясь почувствовать больше запаха. У меня слюнки текут, на самом деле чертовски текут слюнки.

У меня никогда не было такой реакции на аромат. Он зовет меня домой и дает мне надежду, чего я не чувствовал за годы, прошедшие с той роковой ночи, когда я стал монстром. Это не имеет никакого чертового смысла.

Я заставляю себя сесть за руль, но теперь еду за запахом, отслеживаю его через открытую кабину своего джипа, нуждаясь в нем больше, чем в следующем глотке чистого воздуха. Я знаю, без сомнения, я никогда не смогу существовать без этого аромата в своей жизни.

Это комфорт.

Дом.

Вечность.

«Какого хрена?»

Я сжимаю мышцы и пытаюсь двигаться в другом направлении, но не могу. Как будто дикая часть меня прямо сейчас управляет моим телом, та часть меня, которой я никогда не поддаюсь. Та часть меня, которую я пытался оттолкнуть с момента своего изменения, хотя это никогда не срабатывало.

Я останавливаюсь перед небольшим домом и делаю еще один глубокий вдох. Это исходит отсюда.

На подъездной дорожке стоит машина, она старая, но солидная. Эту машину я не узнаю, но в последнее время сюда переехало много людей, а я недостаточно бываю в городе, чтобы знать, кто эти новые люди и на чем они ездят. Я знаю, что он не принадлежит ни одному из моих собратьев-монстров. Если бы это был монстр, я бы учуял это раньше.

В машине нет багажа, а дом уже выглядит обжитым. Аромат слишком концентрированный, чтобы быть совершенно новым. Часть меня хочет вылезти из своего джипа и подойти к двери, чтобы найти источник запаха, но другая часть меня хочет бежать глубоко в лес и никогда не выходить.

Прежде чем я успеваю решить, дверь распахивается, демонстрируя женщину.

Такого я никогда раньше не видел. Первое, что я замечаю, это ее волосы, потому что с пастельно-фиолетовым, розовым, бирюзовым и синим цветом она выглядит почти как одна из монстров, сирена, но я знаю, что это не так. Она маленькая, по крайней мере, для меня и моего роста шесть футов семь дюймов (прим. 2 метра). Я не всегда был таким высоким, но даже при росте шесть футов один дюйм, который был у меня до изменений, я возвышался бы над ней. У нее изгибы во всех нужных местах, и мой член твердеет как камень, когда я смотрю на нее.

У меня никогда не было такой реакции на женщину. Я был почти уверен, что со мной что-то не так, но теперь мой член болит. Что происходит?

Когда женщина приближается к машине на подъездной дорожке, я снова улавливаю аромат черничного маффина и апельсинов.

Ебена мать. Это она. Она то, что пахнет так чертовски хорошо.

Когда ее глаза поднимаются и встречаются с моими, я замечаю, что они становятся льдисто-голубыми и расширяются. Это последнее, что я вижу перед тем, как взять под контроль свое тело и рвануть по улице. Я не знаю, что, черт возьми, только что произошло, и я не уверен, что хочу это выяснить.

Жизнь вокруг достаточно странная. Мне не нужна добавка к этому.

Вряд ли она когда-нибудь захочет меня.

Глава 2

Дакота

В Кричащем Лесу есть что-то успокаивающее. Поверьте мне, я знаю, что это не имеет смысла, учитывая количество… необычных людей, живущих здесь. Трудно осмыслить различных существ, которых я увидела, но я не осуждаю их. Существа. Я чертовски ненавижу это слово, чтобы описать их, но я немного в растерянности, какое другое слово использовать.

Я слышала, что они называют друг друга монстрами, но это неправильно. Конечно, они не совсем нормальные, но кому, черт возьми, хочется быть в окружении нормальных? Было бы чертовски скучно, если бы все были одинаковыми.

Я почти потерялась в том, что кто-то другой ожидал от меня, и я не собираюсь делать то же самое с кем-то еще. Я не буду помещать их в ограничения, если они этого не заслуживают. Из ограничений очень трудно вырваться. Я точно знаю.

Это одна из причин, по которой я уехала из Денвера. Что-то тянуло меня в Кричащий Лес, когда я начала искать идеальное место, чтобы начать бизнес, которым я руковожу с моей лучшей подругой Хэдли. Не могу объяснить почему, но каждый раз, когда думала о том, чтобы пойти куда-нибудь еще, меня тошнило.

Не просто неловко или нездоровилось, меня начинало тошнить. Я не могу этого объяснить, но опять же, учитывая, где я нахожусь, возможно, мне не нужно искать объяснение. Я насмотрелась всякого. Того, кто по мнению большинства людей, существуют только в сказках.

Орки. Фея. Вампир. Клянусь, прошлой ночью я видела летящего дракона. Где-то в лесу я услышала вой, от которого все волосы на моем теле встали дыбом.

Но не от страха. Это было что-то совсем другое, и я не знаю, как это объяснить.

Вот почему я не стала обращать внимание.

Я здесь уже несколько недель и чувствую себя в безопасности, даже в окружении всех жителей этого маленького городка. Люди либо приняли то, что я присоединилась к сообществу, либо мы держимся на расстоянии. Они гораздо более настороженно относятся ко мне, чем я к ним.

Думаю, это нормально. Они не знают меня. Это их территория.

Я думаю, что все идет так же хорошо, как и в любом новом месте. Место, которое я выбрала, просто имеет немного отличающихся жителей. Меня это не смущает.

Я всегда чувствовала себя уникальной, но я потратила слишком много времени, пытаясь вписаться в определенный шаблон. Хэдли потратила годы, пытаясь заставить меня быть собой, но я направила эту энергию на то, чтобы помочь нашему бизнесу расти. Я гораздо более общительна, чем Хэдли, но из тех немногих разговоров, которые у нас были с тех пор, как я приехала в Кричащий Лес, а она отправилась на ранчо «Отвага адских псов», кажется, что она выходит из своей скорлупы.

Я горжусь ею.

Я даже не понимала, как подавляла себя, и в основном из-за моего бывшего парня, Макнила. Он хотел, чтобы я была определенной, поэтому я пыталась вписаться в рамки, которые он создал для меня. Я знаю, что моя потребность быть любимой исходит из моих собственных проблем, связанных с тем, что я не чувствую себя комфортно такой, какая я есть.

Макнил зашел слишком далеко. Он всегда манипулировал, но по большей части я позволяла этому идти своим чередом, и это привело к тому, что я увязла глубоко. Это не редкость, и я не буду притворяться, что это так, но это не облегчает исцеление от всего этого.

Он хотел, чтобы я была вежливой и улыбалась, когда он хотел произвести впечатление на других. Он не хотел, чтобы я смеялась слишком громко. Он должен был одобрять все, что я носила. Он не хотел, чтобы я красила волосы.

Последней каплей стало то, что он с силой схватил меня за руки. Это был тревожный звонок, и я знала, что не могу смотреть в глаза своей семье или Хэдли и оставаться с ним. Чем дольше мы были в разлуке, тем лучше я себя чувствовал во многих отношениях, но я также чувствовала себя в меньшей безопасности. Я знала, что он преследует меня. После того, как он появился там, где я была в третий раз, я почувствовала нутром, что что-то не так и не будет, пока я остаюсь в Денвере.

Именно тогда я начала искать, куда бы переехать, зная, что могу пойти куда-нибудь в новое место и сделать следующий шаг в нашем бизнес-плане. Открытие магазина было тем, о чем Хэдли и я мечтали так долго. Мы можем отправить большую часть наших угощений куда угодно, но открытие магазина в Денвере было бы слишком дорого, и мы переросли использование фургона Хэдли в качестве базы для продаж.

Последнее, что я сделала перед отъездом из Денвера, это поехала в Джорджию, к подруге некоторых моих клиентов, которые составляют одну большую семью, чтобы покрасить волосы. Теперь это именно то, чего я хотела много лет. Фиолетовые, бирюзовые, синие и розовые волосы русалки идеально подходят мне, и я чувствую, что вступаю в то, кем я являюсь сейчас. Кем я всегда должна была быть.

Было ли это большим «иди на хер» для Макнила? Конечно, и мне даже немного не стыдно в этом признаться.

Он не заслуживает принимать решения за меня. Не после того, как он оставил синяки на мне. К черту его.

Я могу дышать здесь, в Кричащем Лесу, и я нашла идеальное место для «Лапы вверх!». Все именно так, как должно быть. Единственное, чего мне не хватает, так это того, что Хэдли не здесь, но все в порядке. У меня такое ощущение, что она именно там, где и должна быть. Мы по-прежнему можем вести бизнес вместе, учитывая, что она всегда была изготовителем.

Когда я выхожу из найденного мной маленького магазинчика, который раньше был чем-то вроде кафе, и в котором уже есть необходимое оборудование, я направляюсь по улице к «Счастливые Зерна», небольшой кофейне. Мне нужен кофеин. Мне нужно сделать много работы, прежде чем я буду готова открыться, но я так взволнована, чтобы начать работу. У меня есть цель: подготовиться к открытию в течение нескольких недель

Я могу сделать это. Я знаю, что могу. Я никогда не хотела ничего, кроме того, чтобы это сработало, и чтобы Макнил забыл обо мне.

Когда я думаю о нем и о том, как он смотрел на меня в последний раз, когда я его видела, у меня внутри все скручивается. Когда я говорю себе, что я в порядке и я в безопасности, у меня возникает ощущение, что кто-то наблюдает за мной. Я останавливаюсь на тротуаре и оглядываюсь, но ничего не вижу. Ветер меняет направление, и до меня доносится запах – это как лучший осенний день, лес и хрустящие яблоки. Мои колени превращаются в кашу, но я заставляю себя продолжать двигаться.

Никто не смотрит на меня. Зачем им, кроме как взглянуть на новую девушку? Меня это не беспокоит, учитывая, что я новенькая.

Я слышала об истории города, и когда несколько лет назад на вечеринке все рухнуло, те, кто не изменился, уехали. Я думаю, это дерьмовые люди, которые позволяют своему страху принимать решения. В то же время их побег – это оставленное кафе, которое дает мне отличное место.

Думаю, в долгосрочной перспективе это хорошо.

Когда я захожу в «Счастливые Зерна», сначала кажется, что за прилавком никого нет, пока я не присматриваюсь и не вижу фартук из металлической сетки и перчатки, которые одеты на Роане. В первый день, когда я зашла, нашла оживленное место, но не заметила, чтобы кто-то работал, и я была в замешательстве. Я довольно быстро поняла, что Роан, владелец, невидим, и как металлическая сетка помогает ему вести свой бизнес.

Мое сердце сочувствует ему, должно быть, тяжело не только не чувствовать себя замеченным, но и на самом деле не быть увиденным. Я улыбаюсь в сторону стойки и завороженно наблюдаю, как он берет чашку. Даже с металлической перчаткой, которую он носит, кажется, что она парит в воздухе.

– Хочешь, как обычно, Дакота?

Я улыбаюсь шире, когда добираюсь до стойки, счастливая, что меня уже достаточно знают, что он знает, чего я хочу. Это заставляет меня чувствовать себя тепло и спокойно, к чему я не привыкла. Такое ощущение, что я долго оглядывалась через плечо, но мне не нужно делать это здесь.

– Спасибо, Роан, звучит идеально.

Он отворачивается от меня, чтобы приготовить мне мокко, и я ловлю себя на том, что изучаю его фартук. На данный момент это лишь немного странно, хотя странность – это своего рода норма в Кричащем Лесу.

– Как дела сегодня? – спрашиваю бодрым голосом.

– Хороший день для кофе, – я почти слышу ухмылку в его голосе, когда он хихикает.

– Каждый день – хорош для кофе, – отвечаю я ему.

– Справедливо. Как дела в магазине? – звук его голоса меняется, как будто он смотрит на меня.

– Отлично, – щебечу я. – Буду готова к работе через несколько недель. Если знаешь кого-то, кто ищет работу, пожалуйста, отправь их ко мне.

Чашка ставится на прилавок передо мной, когда он обещает:

– Обязательно.

Расплатившись, я слегка машу рукой и возвращаюсь обратно из «Счастливые Зерна». Я получаю несколько кивков или улыбок от некоторых посетителей кофейни, прежде чем снова выхожу за дверь. Мне нужен был небольшой перерыв, но я также не хочу оставаться в стороне от «Лапы вверх!» слишком долго.

Ганнер, кузнец и владелец «Горячей стали», делает вывеску для магазина и должен доставить ее сегодня или завтра. Не хочу его пропустить. Я не могу дождаться, чтобы увидеть, что он придумал.

Волосы на затылке снова встают дыбом, и я останавливаюсь перед «Лапы вверх!» и оглядываюсь. Это чертовски странно. Это то же самое чувство, которое я испытала вчера, когда вышла из дома и встретилась глазами с мужчиной, которого могу описать только как человек-волк. Он по-прежнему самый сексуальный мужчина, которого я когда-либо видела, и я едва могла оторвать взгляд от его пылающих желтых глаз.

Я хотела подбежать к нему, но сдержалась, и затем он исчез.

Что-то внутри меня тянет, и я бессильна против этого. Мои ноги двигаются по улице и удаляются от моего магазина, даже не осознавая этого. Какого хрена?

Меня наполняет безотлагательность, и это то же самое, что я чувствовала, когда искала места, куда можно было переехать, и наткнулась на Кричащий Лес. Мне нужно выяснить, куда это меня приведет, и я не могу успокоиться, пока не сделаю это. Это так необычно, но, как ни странно, утешительно в то же время.

Это похоже на то, когда вы стоите на краю моста, вот-вот ступив через ничто, но с мостом под вами нет никаких сомнений, что вы в безопасности. Чертовски хорошо, что я не боюсь высоты. Я боюсь, что мне причинят боль и остаться одинокой до конца жизни, но воспользоваться этим шансом и следовать своим инстинктам кажется правильным.

Дойдя до конца квартала, я поворачиваю за угол и врезаюсь в стену, что странно. Здесь вообще не должно быть стены, я свернула за угол. Я не заходила в здание. Кажется.

Низкое рычание заставляет меня резко поднять голову, чтобы посмотреть в зеленые глаза, переливающиеся желтым. Я бессильна против этих глаз, мой мозг становится вялым, когда огонь и желание, которых я никогда раньше не испытывала, охватывают мое тело.

– Черт, – хмыкает он, и я моргаю, прежде чем оглядеться.

Он высокий, очень высокий. Он должно быть почти на фут или больше выше моих пять футов шесть дюймов (прим. 168 см). У него широкие плечи, и мне хочется схватиться за них. Бьюсь об заклад, он дарит лучшие чертовы объятия. Части его рук, открытые под футболкой, покрыты волосами. Когда его губы искривляются в рычании, я вижу клыки.

Чертова собака.

Моя киска наполняется влагой, и мои глаза расширяются от осознания того, что я реагирую на него. Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться, когда меня окутывает тот же запах, что и раньше – лес и яблоки.

– Это ты, – шепчу я. – Ты то, что так чертовски хорошо пахнет.

Я знаю, что звучу так, как будто спятила, но сейчас мне все равно.

– Ты должна смотреть, куда идешь, – его голос звучит хрипло и искаженно, как будто он не часто его использует.

Я смотрю вниз на его тело и понимаю, что он смахивает жидкость, и мои глаза расширяются от ужаса.

– О боже, – выдыхаю я, – мне так жаль. Я совсем не ожидала, что наткнусь на тебя, но я почувствовала это, – я делаю паузу, размышляя, стоит ли мне это говорить, но мой рот снова начинает шевелиться, прежде чем я успеваю решить, – притяжение, и я должна была следовать за ним.

Он смотрит на меня с ног до головы, и, хотя он пытается это скрыть, я вижу, как горят его глаза. Когда я смотрю ниже на его тело, я вижу явную выпуклость на его джинсах, и я не могу сдержать гордость и желание вести войну во мне. Я это сделала. Я сделала это с ним.

Его ноздри раздуваются, и жар ползет по моей шее и щекам. Может ли он учуять меня? Меня не удивит, учитывая, что он не совсем человек. Часть меня огорчена, а другая часть хочет прихорашиваться, а затем подставляет ему мою задницу, чтобы он мог трахнуть меня сзади, как дикое животное.

Официально это самая странная вещь, которая когда-либо случалась со мной.

– Ты новенькая, – рычит он, и я пытаюсь сдержать дрожь.

– Да, – весело щебечу я и киваю. – Меня зовут Дакота. Я открываю здесь бизнес по производству органических лакомств для домашних животных. Я пробыла здесь всего около двух недель, но нашла идеальное место, и теперь нужно просто убрать его, покрасить и нанять одного или двух рабочих.

Черт возьми, какого черта я так много говорю?

– Джейс, – его голос низкий и усталый.

На мгновение кажется, что он находится под тем же заклинанием, что и я, его глаза блуждают по мне. Клянусь, я чувствую его взгляд на своей коже. Что-то перемещается за его глазами, и желтый цвет на мгновение вспыхивает, прежде чем снова сменяется зеленым. Хорошо.

– Нам здесь не нужен бизнес по производству лакомств для домашних животных, – выдавливает он.

Я хмурю брови, не понимая, почему он кажется почти обиженным. Что-то щелкает внутри меня, и я спотыкаюсь о свои слова, когда машу рукой вверх и вниз по его телу.

– Я не говорила это тебе, потому что думаю, что они тебе понравятся. Я имею в виду, что они съедобны не только для домашних животных, но я бы не рекомендовала их только потому, что они органические.

Джейс усмехается, из его горла вырывается рычание, от которого мои колени почти подгибаются. Затем, без предупреждения, прощания или даже последнего взгляда, он поворачивается и уходит. Я моргаю, глядя на его удаляющуюся спину, и по какой-то непонятной причине меня наполняет печаль.

Я прислоняюсь спиной к зданию, мое сердце бешено колотится, а дыхание становится неровным.

Что, черт возьми, только что произошло, и почему я хочу, чтобы это случилось снова? Ну, за исключением того момента, когда он ушел. Мое сердце болит все больше и больше, чем дальше он уходит.

Это не может быть хорошо.

Глава 3

Джейс

Я смог уйти от Дакоты, но не далеко. Я не мог. Дикая часть меня не позволила бы этого. Есть что-то в ней и ее запахе, что зовет меня. Я этого не понимаю, но и остановить не могу.

Честно говоря, меня это чертовски пугает.

Когда она сказала мне, что чувствует притяжение ко мне, я точно понял, что она имела в виду, потому что я чувствую то же самое. Знание того, что она чувствует то же самое, что и я, сделало мой член тверже стали, пока я наблюдал за ней издалека. Моя работа была для меня всем так долго, но сейчас это последнее, о чем я думаю. Я не могу вернуться в свою маленькую хижину, не зная, что она в безопасности.

Всякий раз, когда пытаюсь уйти, мои ноги отказываются двигаться, а в груди раздается низкое рычание. Я знаю, что был груб, но мои инстинкты кричали, чтобы я притянул ее к себе и укусил. У меня никогда раньше не было такого чувства, и это меня немного пугает.

Потребовалась вся сила воли, чтобы уйти от нее, и каждое мгновение, когда я не рядом с ней, не помогаю ей, не заставляю ее улыбаться, пытка. Не помогает и то, что она наткнулась на меня, а ее запах черничного кекса и апельсина прилипли к моей футболке. Есть также запах кофе, который она пролила на меня, но то, как она пахнет, легко перебивает его. Что, черт возьми, не имеет смысла.

Хотел бы я знать, что со мной происходит, но я в растерянности.

Я никогда не чувствовал этого раньше. Еще до перемен ни одна женщина не привлекала меня так, как она. Мой мозг движется слишком быстро, наполненный чертовски грязными образами того, что я хочу сделать с ее телом, а также всеми причинами, почему это не очень хорошая идея.

Я не питаю иллюзий, что между нами может что-то случиться, независимо от того, что ее тянет ко мне. Я монстр. Я не достоин такой женщины, как она.

Она – солнечный свет и счастливое утро, тогда как я потерян, одинок и груб.

Наверное, я задел ее чувства тем, как разговаривал с ней. Если бы я сказал больше, если бы позволил себе почувствовать больше, я бы перекинул ее через плечо и убежал. Я бы отвел ее на свою любимую полянку в лесу, где идеально светит луна и я не чувствую себя одиноко. Это мое любимое место, и никто другой туда не ходит. Я бы учуял, если бы кто-то приходил.

Я хочу укусить ее и трахнуть при свете луны, и понятия не имею, почему.

Я часами наблюдал за Дакотой, пока она ходит по своему магазину. Он еще не открыт, но учитывая, как усердно она работает, я уверен, что это лишь вопрос времени.

Угощения для домашних животных. Да что б меня.

Она была очаровательна, когда была взволнована моей реакцией на ее бизнес. Я этого не показывал, но, если она хочет, чтобы я съел ее чертовы угощения, я это сделаю. Домашние, то есть. Хорошо, и удовольствия, которые ее тело приготовило для меня.

Клянусь, я чувствую вкус ее киски на своем языке. Сладкий и терпкий. Я знаю, что если я почувствую ее вкус, то мне конец. Когда запах ее возбуждения донесся до меня, когда она посмотрела на меня, я был близок к тому, чтобы отдаться своему монстру и своим инстинктам.

Мысль о том, чтобы случайно причинить ей боль, была единственным, что удерживало меня в узде.

Не думаю, что в следующий раз, когда я буду рядом с ней, мне будет легче. Вот почему я наблюдаю издалека.

Время от времени она выглядывает в окна, словно чувствуя, что я смотрю. Мое сердце не переставало колотиться при мысли, что она может.

Когда Ганнер зашел раньше и принес вывеску, я рассвирепел. Он был слишком близок к ней. Потребность защищать, обладать, охранять была настолько чертовски сильной, что я не знаю, как мне удалось держаться на расстоянии.

К счастью, он пробыл там всего несколько мгновений, как раз достаточно долго, чтобы оставить вывеску. Если бы это было хотя бы на минуту дольше, я бы настиг его и убил. Не то чтобы убить орка было бы легко, но я бы приложил к этому все усилия.

Когда Дакота уходит из «Лапы вверх!», я следую за ней до дома и смотрю, как она открывает дверь дома, в котором живет, и вздыхаю с облегчением. Я знаю, что она там одна, я бы почуял, если бы нет. Она в безопасности.

Я пометил свою территорию вокруг ее дома раньше, и никто в городе не переступит черту. Я в этом уверен. Не понимаю, зачем я это сделал, но мне пришлось. Мои дикие мысли стучали в голове и не унимались, пока я не убедился, что она будет в безопасности, как только войдет в дом.